Арка 8

Пока же можно написать ещё пару глав книги и спасти Панацею, сестра которой, не исключено, что захочет пылко выразить свою благодарность спасителю. При мысли о Славе лицо Джирайи расплылось в довольной улыбке.

— Мне выслать летающую доску? — уточнила Дракон.

— Высылай, — одобрил Джирайя, — только чтобы никто не видел.

Пока что смысла пользоваться доской не было — сильная демаскировка, но всегда лучше иметь возможность, чем не иметь. Да, подумал Джирайя, и можно будет поговорить со Славой и Панацеей насчёт команды. Целительница и ударная маска ближнего боя, плюс сёстры, это будет хорошая, рабочая комбинация. Что же касается Сплетницы, то здесь оставалось только ждать и наблюдать за Кальвертом, и по итогам и так всё будет понятно.

— К сожалению, это будет только через пару дней, если учитывать все предложения и замечания, сделанные после битвы с Левиафаном.

— Ничего страшного, — отмахнулся Джирайя. — Переживу как-нибудь.

В запасе у него ещё оставались рисованные птицы, если уж совсем-совсем припрёт, но мало ли что может случиться? Тут Джирайю посетила ещё одна причина задержаться в Броктон-Бей, по имени Изуми. И дело было даже не в сексе, нет, секс тут проходил по разряду приятных побочных дополнений. Круги преобразования Алхимика, вот с чем можно и нужно было разобраться за время пребывания в городе. Вопрос демаскировки оставался, но тут тоже были варианты. Потом, когда начнётся работа по угрозам и зачистка, возможно, будет уже не до Алхимика, и это может оказаться фатальным промахом.

В любом случае ему будет чем заняться.

— Отбывайте, в общем, — сказал Джирайя, — с моим пожеланием доброй дороги для Нарвал. Отдыхайте, восстанавливайте силы, поработайте над текстом Соглашения с СКП.

— Когда вас ждать обратно, Джирайя-сан?

— Не знаю, — вздохнул саннин, — ведь придётся ждать действий главного злодея. Но, думаю, за неделю что-то да прояснится, сам пособираю информации, понаблюдаю.

— Хорошо, Джирайя-сан, я передам ваши слова остальным — вы продолжаете поиски Луна.

— Именно так, — одобрил Джирайя.

Суматоха в особняке пришла к своему логическому финалу, Дину под охраной спешно повезли куда-то. Проводив машины взглядом, Джирайя прогулочным шагом отправился в сторону Аркадии, прикинув, что торопиться некуда и нужно дать Дракону время улететь.

— Всё-таки этому городу не хватает горячих источников, — пробормотал он под нос.

13 мая 2011 года, Нортвуд, в 30 километрах к юго-западу от Броктон-Бей

— Всё в порядке? — спросила Трещина, входя в гостиничный номер.

Закрыв дверь, она сняла маску, превращаясь из Трещины в Вивьен, и потёрла рукой лицо.

— В относительном, — пожала плечами Эмили. — У Элли "плохие дни", но она держится, пока что ничего не разрушили и не сломали.

Они обе посмотрела на Элли, которая сидела на кровати, уставившись куда-то в стену, словно старые, потрескавшиеся обои были самым интересным зрелищем на свете. Трещина провела рукой по голове, зарывая пальцы в длинные чёрные волосы, и с наслаждением почесала макушку.

— Задержались в дороге, не помыться было, — пояснила она. — Банда каких-то недоумков решила, что наша машина им подойдёт в качестве подарка. Грег и Тритон, конечно, разобрались, но всё равно машину повредили, пока чинили, налетели полицейские, шум-гам, идиоты из СКП, еле отбрехались. Хорошо, какой-то местный фермер всё видел и подтвердил, что они на нас напали, а не мы на них, но всё равно кучу времени бездарно потратили и едва не лишились главного приза.

— Так вы их достали? — расширились глаза Саламандры. — Они и вправду существуют?

— Сама бы не поверила, — усмехнулась Вивьен, и почесала бок. — Надо принять душ. Есть в этой дыре вода?

— Всё есть, только денег плати, — махнула рукой Эмили. — А где парни?

— Ждут внизу, пьют и пялятся на местных девок. Те, как ни странно, не разбежались сразу с визгом, но и падать в объятия Тритона не спешат.

— Да, теперь ему долго ещё не развлекаться, если судить по новостям из Броктон-Бей.

— Вы там были после Губителя? — Трещина прошла в душ, не дожидаясь ответа.

Эмили решила, что перекрикиваться через закрытую дверь и шум вод — не самая лучшая идея, и не стала отвечать. Скорее всего, Трещина и так знала ответ.

— Элли, — подошла она к Лабиринт и тронула её за плечо. — Элли, мы скоро вернёмся домой.

— Это хорошо, — ответила та после долгой паузы. — Я с трудом сдерживаю себя... здесь всё слишком напоминает больницу, из которой вы меня вытащили.

Саламандра вздохнула. Чисто технически, Элли — Лабиринт в маске — находилась в психиатрической лечебнице, и вытаскивали её оттуда Тритон и Улитка, оказавшиеся там совершенно по другому заданию, и сама Эмили — Саламандра — пришла в команду Трещины уже позже и совершенно случайно. Если бы Сука не была такой сукой, возможно, Саламандра бегала бы сейчас в составе Неформалов.

Но смысла объяснять всё это Элли не было, и поэтому Эмили лишь сказала:

— Да, на меня это место тоже навевает тоску.

Тут же Саламандра подумала, что в Броктон-Бей тоже далеко не райские кущи. Они бежали из города при первых же звуках сирены, благо персонал из "Паланкина" помог и удалось проскочить на юг до того, как все дороги встали в пробках. Но клуб был слишком близко к заливу, и что не сломали волны Левиафана, то наверняка доломали бродяги и грабители за прошедшие пять дней.

И ещё она подумала, что правильно Трещина пошла мыться — в Броктон-Бей такой возможности может уже и не быть. Пять масок в команде — это сила, но сколько потребуется этих самых сил, чтобы восстановить клуб? Лабиринт не Алхимик, пускай и превосходит её в силе, как Эпицентр, и восстановить здание одним хлопком не сможет.

— О чём задумалась? — появилась Вивьен, вытирающая голову серым полотенцем.

— Мы едем домой? — отвлеклась Лабиринт от созерцания обоев.

— Да, Элли, мы едем домой, — заверила её Трещина, продолжая вытирать голову, и тут же понизила голос: — вряд ли, правда, мы попадём туда раньше завтра, но тут уже ничего не поделать. Лорд-Стрит расчищена, основные улицы к Заливу тоже, значит, всё упрётся в деньги на рабочих и технику.

Она выдержала паузу и положила на стол чемоданчик, с которым пришла. Саламандра не рискнула трогать его, да и не имела привычки Трещина держать что-то в секрете от команды. Они всё-таки были друг другу больше семьёй, чем масками-напарниками, собравшимися, чтобы было удобнее зарабатывать. Парадоксально, конечно, звучит для команды высококачественных и успешных наёмников, но так вот получилось, не в последнюю очередь благодаря самой Трещине.

— Деньги у нас есть, — сказала она, открывая чемоданчик.

После этих слов Эмили подсознательно ожидала увидеть там аккуратные пачки долларов, как в фильмах, но вместо этого в чемоданчике находились шесть небольших флаконов, надёжно закреплённых в отдельных гнездах, и куча бумаг, даже буклетов.

— Что, — начала говорить Саламандра, и тут она увидела.

На бумагах стоял символ. Буква "с", упавшая на спину, или перевёрнутая "омега". Точно такой же, как на Тритоне и Улитке.

— Да, это знак Котла. В этих флакончиках — суперсилы, правда, описание слишком заумное, но если посидеть и разобраться, то можно будет понять, что каждая даёт.

— Сколько интересно такой флакончик может стоить? — пробормотала Эмили.

— В бумагах об этом что-то было, о вычислении цены в зависимости от силы, — помрачнела Трещина. — Ты представляешь, сколько они этим занимаются, раз до такого дошли? Тритон и Грег не единственные их жертвы, но теперь мы наконец-то, впервые с самого начала расследования, взяли уверенный след!

— А Котёл не придёт за своим? — Саламандра головой указала в сторону чемоданчика. — Раз они торгуют суперсилами, то, наверное, и меры предосторожности у них соответствующие?

— О да, — всё так же мрачно отозвалась Трещина, — три дня пришлось сидеть в засаде, да и потом еле ноги унесли. Но у меня есть одна мысль, которая поможет нам придержать Котёл, буде они решат прийти за нами.

Она улыбнулась, широко и мрачно, захлопнула чемоданчик, после чего пояснила:

— Жаба должен мне услугу.

— Тот самый Жаба?

— Да, он приходил ко мне ещё до Левиафана, и я помогла ему с одним дельцем. Теперь у нас есть информация, есть что показать, попрошу его провести небольшое расследование, пусть в Котле почешутся. Мы же под шумок продолжим заниматься своими делами. Но для начала надо вернуться в Броктон-Бей и понять, что с клубом и остальной моей собственностью.

Ногарэ 8.17

14 мая 2011 года, Броктон-Бей

Хвост и рука Левиафана были изъяты Триумвиратом с места финального сражения в тот же день, буквально в параллель со спасательными операциями, и куда-то увезены, как было объявлено, "для исследований". Когда вода схлынула, к воронке, оставленной Губителями, потянулись было зрители, но большого ажиотажа не случилось. Развалины домов, воронка в земле, грязь и камни вокруг. Не знать, что это сделал Губитель — так и не отличишь от следов удара цунами.

Поэтому СКП не стало ставить здесь отдельный пост — хватало и более важных задач. Два дня назад сюда, пыхтя, приполз бульдозер, а следом за ним бригада ремонтников в сопровождении строительной техники. Они начали расчищать завалы, сваливать излишки в воронку, заодно её засыпая, проверять окрестные дома и так далее.

Сейчас с крыши одного из близлежащих домов смотрели на воронку и суетящихся рабочих и вели неспешный разговор две маски. Двое Падших (Fallen), Валефор (Valefor) и Элигос (Eligos).

— Печально, что след Великого уничтожают жалкие букашки, неспособные понять даже миллионную долю его величия, — с надрывной горечью в голосе сказал Валефор.

Высокий и стройный, он носил наряд, подражающий Симург. Сплошная белая маска, прикрывающая верхнюю часть лица, с нарисованной на ней женщиной, прикрывшей глаза. Корсет и женоподобный костюм, расширяющийся внизу в широкую юбку, украшенный бело-серебристыми перьями. Единственное, что выбивалось из стиля, это татуировка на нижней части лица, чернящая губы и изображающая клыки, тянущимися из уголков этих самых губ до края челюсти.

— Их надо наказать! — вскинул руку Элигос, собираясь выпустить лезвие.

Он был аэрокинетиком — умел управлять воздухом вокруг себя, сжимать его и уплотнять, создавая лезвия, режущие всё на своём пути. В одежде и телосложении Элигос подражал Бегемоту: тяжёлая броня, подобная пластинам панциря носорога, клыки, выскакивающие из рукавиц, и рога из обсидиана, торчащие из маски, закрывающей всё лицо, кроме одного глаза.

— Порубить их на части будет слишком мелким наказанием, — остановил его руку Валефор. — Я сам с ними разберусь, когда мы спустимся вниз.

Элигос опустил руку и пожал плечами. При зрительном контакте Валефор мог отдавать приказы, и люди подчинялись этим приказам, любым. Например, забыть об этом приказе, а полгода спустя пойти и убить кого-нибудь. Или атаковать ближайшего офицера СКП, когда по телевизору будут передавать прогноз погоды. Цепочка условий могла быть длинной, изощрённой, включающей в себя самые разнообразные условия.

Валефор старался подражать Симург не только в костюме, но и в действиях.

— Жаль, что Жаба сбежал, — продолжал Валефор, — я бы приказал этим ничтожествам найти его и убить.

— Да они бы с ним не справились, даже если бы приехали на кранах и бульдозерах, — усомнился Элигос.

— Неважно, — повёл рукой Валефор. — Маска-герой, сражающийся против простых людей, руки, обагрённые кровью, представь такую картинку в вечерних новостях? Все бы от него отвернулись и стали презирать, для героев хуже этого нет. Вполне достойная месть для того, кто посмел поднять руку на одного из Великих.

Основой Павших, тем, что держало их вместе, было поклонение Губителям. Павшие считали их живыми богами, явившимися на Землю, чтобы покарать недостойных за их грехи. То, что Губители нападали всё чаще и по всей планете, Павших ничуть не заботило — вся Земля погрязла в грехах и нуждалась в очищении. Пока что Губители сдерживали себя, выжигали грязь точечно, но однажды их терпение лопнет и они очистят весь мир — примерно такова была точка зрения на происходящее среди Павших. Надо заметить, что мистико-философскую составляющую учения и поклонения никто особо не развивал и Заветов не писал, ибо Павшие подражали Губителям.

То есть действовали вместо заумных рассуждений.

— Будем захватывать город? — спросил Элигос.

— Несомненно! — патетично провозгласил Валефор, вздевая руки к небу. — Разве ты не чувствуешь этого? Город пахнет свободой, дышит ею, и теперь самое время нам взять власть, пока её не захватил кто-то другой!

Опустив руки, Валефор продолжил уже будничным, деловитым тоном:

— Город никто не держит, значит, соблюдать кодекс и вступать в переговоры необязательно. Местных нацистов натравим на героев, пусть это выглядит как продолжение войны до визита Левиафана. Приберём к рукам одиночек и закрепимся в городе, затем весь трафик через порт будет наш. Отличная база для расширения влияния и много денег.

— Одиночки, наверное, попрятались по углам и убежищам, — заметил Элигос.

— Нам же лучше, — пожал плечами Валефор. — Меньше свидетелей — легче работать.

— Ты уже присмотрел кого-то конкретного?

— Пока ещё нет, мы же прибыли в город полчаса назад. Для начала обработаем этих глиномесов внизу, послушаем, что они скажут о местных масках, потом определимся с жертвой.

Тут Валефор немного слукавил. Жертву он уже присмотрел — Алхимика, которую показывали на церемонии открытия мемориала защитникам города. Но там следовало быть осторожным, вначале разведать обстановку, присмотреться, а уже потом наносить удар. Слухи утверждали, что Алхимик стоит за возрождением порта, и это было Валефору на руку.

Главное — не спешить.

Методично и размеренно, подобно Губителям, сокрушить масок Броктон-Бей и взять власть в городе. Месть, деньги, занятие любимым делом — всё вместе и сразу, когда ещё выпадет такая возможность? Обычно Павшие не торопились с визитами, давали городам время восстановиться, а маскам расслабиться, чтобы удар выходил сильнее, но в этот раз была достойная причина.

Части тела живых богов!

— Заодно, возможно, прояснится, куда увезли хвост, — вздохнул жеманно Валефор. — Вдруг он остался в городе, в подвалах местного СКП?

— Тогда мы закончим то, что не доделал Левиафан, — одобрительно ухмыльнулся Элигос и стукнул кулаком правой руки о ладонь левой.

14 мая 2011 года, Броктон-Бей

— Тейлор, с тобой всё в порядке?! — отец ухватил её за плечи, да так, что с самой Тейлор едва не слетели очки.

Надо ли говорить, что крик оглушил юную героиню на правое ухо? Вся эта мощь и громкость голоса настолько не вязались с обычным образом, что Тейлор даже застыла на секунду, пытаясь понять, не подменили ли ей отца? Худощавый и высокий Денни умел говорить, что правда, то правда, иначе его не выбрали бы представителем профсоюза докеров.