Дверь в сказку

— Слезай, голубок, приехал. И давай раздевайся, хоть одежа твоя и убогая, но ткань вроде неплохая, жаль будет испачкать. А может у тебя и монетка где завалялась? Что молчишь, дурачок, поговори с народом, не обижай хороших людей. Мы ведь и осерчать на тебя можем, тогда умрешь ты не сразу, ой, не сразу...

— Смотри, Варас, а лошадки-то у него справные, да и сам, вон какой мордатый.

Петя оглянулся, ничего еще не понимая, и увидел десяток жутких рож, окруживших телегу.

— Отвечай, когда с тобой люди разговаривают! — сказал Варас и несильно ударил Петю ладошкой по лицу.

И тут Петя заплакал. От страха, от обиды, от несправедливости всего этого мира. Ведь так хорошо все было! Слезы лились из глаз, превращая все окружающее в расплывчатую картину. Обида на весь свет сжимала сердце так, что не вздохнуть. А потом эта обида уколола саму душу Пети Халаева длинной ледяной иглой. Никогда не загоняйте крысу в угол, она может Вас неприятно удивить.

Петя истошно завизжал и, начал размахивать руками, отгоняя собственные страхи. Открывшие от изумления рты разбойники увидели, как голова их предводителя отделяется от тела и улетает в лес. Петин визг перешел в ультразвук, а его нелепая фигура с немыслимой скоростью подскочила к одному из бандитов. Этот "романтик с большой дороги" лишился рук, которые полетели в разные стороны. Голова у него осталась на месте и, выпучив глаза, наблюдала за их полетом.

— Баньши! — заорал кто-то, и вся банда бросилась в лес, спасаясь от нечисти. Ведь это были не профессиональные грабители, а совершенно случайно собравшаяся компания местных пьяниц. Они долго сидели в кабаке, хвалясь друг перед другом разными небылицами, а потом, залившись пойлом по брови, отправились на подвиги. Можно сказать, что Петя их спас. Появление на дороге каких-то ушлепков, наверняка бы вызвало раздражение у серьезных людей. Вырезали бы их подчистую моментально, даже не спросив имен, а так всего двое пострадали.

Ничего не видя вокруг себя, захлебываясь слезами и соплями, совершенно невменяемый Петя перевалился через борт телеги и свернулся калачиком. Тьма, упавшая на него, милостиво выключила Петино сознание, измученное страхом и болью. Лошадки не спеша покатили повозку дальше. Им очень не нравился резкий запах крови, да и шестое чувство (а кто скажет, что у животных его нет?) подсказывало, что надо убираться отсюда подальше. Повинуясь инстинкту, они двинулись туда, где жили люди. Свернули с торной дороги, и пошли по чуть заметной колее. По пути им попался лужок с удивительно мягкой травой. Лошади переглянулись и решили, что к людям они ещё успеют, а вот такое лакомство пропускать никак нельзя. Петя спал на дне телеги, свернувшись в клубок и вздрагивая во сне. Он не подозревал, как ему опять повезло. Лужок, на котором паслись лошадки, находился совсем рядом с большой деревней и подпадал под действие деревенских амулетов, отгоняющих нечисть. Иначе сожрали бы Петю вместе с лошадьми с наступлением темноты, а может и раньше.

Проснулся Петя от холода. Его трясло, как в лихорадке. Все тело ныло, малейшее движение отдавалось тягучей болью. Одежда от засохшей крови стала колом и больно царапалась.

"Откуда столько крови?" — подумал Петя. Нападение он помнил очень смутно, что было после удара по лицу — не помнил совсем. — "Мне, похоже, нос разбили. Да и вообще, отпинали всего неслабо"

"Золото!" — Обжигающей тревогой вспыхнуло в его голове. Он принялся лихорадочно обшаривать мешки и сумки на дне телеги. — "Нет, вроде все на месте. Так что же случилось?"

" А что бы ни случилось, надо пожрать найти. В животе уже революция начинается от голода"

Тут его взгляд уловил слабый огонек, мелькнувший между деревьями. Где огонек — там и люди, а значит и еда. Вот только вид у него жуткий. Такого не то, что не накормят, поганой метлой вон прогонят. Голодное брюхо очень способствует быстроте мысли. Петя взял один из мешков, что остались от провизии, и соорудил из него что-то вроде накидки. Хоть как-то прикроет. Поехали!

Охранник у ворот поселка с интересом разглядывал чучело, которое к этим воротам среди ночи подъехало. Он не боялся нападения, амулеты безошибочно определили, что путник один, чист, как младенец и зловредной магии не несет. Того, что этот дурачок, окажется засланным от какой-либо шайки разбойников, он тоже не опасался. Вересаевка была "под крышей" у серьезной банды и посягать на неё никому не дозволялось.

— Что ты там блеешь, убогий! Какая еда! Она денег стоит! Откуда они у тебя возьмутся, нищеброд!

— У меня есть — сказал Петя и продемонстрировал сторожу монету. Он прекрасно понимал, что светить богатство не стоит, и заранее положил в карман несколько мелких монеток.

— Ты смотри, что творится! Нищие золото имеют. — Охранник удивился, но ворота открыл. Вид путешественника вызывал у сильного и опытного мужика только жалость и презрение. Опасаться такого — себя не уважать! — Где же ты такую рвань нашел? На помойке?

— Я одежду испачкал, вот и прикрылся.

Охранник разглядел, в чем испачкана одежда, и моментально сложил в голове картину происшедшего. Парень, похоже, чей-то слуга, судя по дурацкой одежде напоминающей форменную. Скорее всего он чудом выжил при нападении на караван. Забился куда-нибудь, и его не заметили или посчитали мертвым. Потом нашел телегу, уже освобожденную от груза и рванул, куда глаза глядят. Поскольку в схватках за караваны ему приходилось участвовать не раз, причем как с той, так и с другой стороны, ничего удивительного в таком развитии событий он не нашел. Ну, повезло парню, бывает. Можно, конечно, дать ему по башке и отобрать телегу с лошадьми. Но обижать убогих настоящему воину не к лицу. Такой поступок вполне может вызвать, если не гнев, то недовольство Богов. Раз этот мальчишка умудрился выжить в ситуации, в которой обычно не выживают, то не иначе ему сама Госпожа Удача помогла. А это не та Богиня, которую стоит дразнить. Вот пусть ему и дальше везет!

— Пойдем, я тебя в трактир отведу. Тебе помыться и переодеться надо. — Охранник свистнул напарнику, чтобы тот присмотрел за воротами, и повел Петю вглубь поселения. Мысль о том, что парнишку можно было бы и освободить от золотой монеты со всем остальным имуществом в придачу, он тщательно обдумал, но по здравому размышлению отверг окончательно. Хозяева поселения были заинтересованы в как можно большем количестве приезжих, и такая самодеятельность ими не одобрялась. Сильно не одобрялась, вплоть до летального исхода. Лучше уж получить свою законную долю с трактирщика, который наверняка этого парня обдерет, как липку.

* * *

Петя сидел в уголке трактира и ел кашу. Вот уже третий день он ел одно и то же. Каша была невкусная, даже армейская "кирза", и то приятнее, но куда деваться? За тот золотой, что он заплатил местному трактирщику, тот пообещал приют на пятидневку и кормежку. Так же он снабдил Петю одеждой и обувью. Обувь, по мнению Пети, была шикарной, настоящие кожаные сапоги. А вот одежда — не очень. Куртка и рубаха имели грубо заштопанные дырки в районе левой лопатки и застиранное пятно вокруг. Но опять же, лучше, чем его хэбэ, стоящее колом от засохшей крови. А вот с едой, трактирщик его надул. Кормежку пообещал, а чем будет кормить, не сказал. Вот и давился Петя невкусной кашей, сваренной из непойми-чего. Он попробовал, было заикнуться о другой пище, но жадный козел потребовал еще денег. У Пети хватило сообразительности сказать, что денег больше нет. И так на него посмотрели с нехорошим подозрением, когда он достал золотую монету. Он даже не представлял, насколько его обманули. За золотой в Вересаевке можно было хорошо жить пару месяцев.

За соседним столом громко спорили двое. Точнее, громко говорил, почти кричал один — здоровенный мужик, обряженный в кольчугу и с мечом на поясе. Его собеседник, замотанный, как мумия в какие-то коричневые тряпки отвечал тихо, но его ответы вызывали у здоровенного новый всплеск крика.

— Ты не понимаешь, сколько это стоит! Как так бросить! Ты что!

— Твой товар. Хочешь — вези, не хочешь — бросай.

— Я те дам, бросай! Переложить на другие повозки, и дело с концом! Весу-то, всего-ничего!

— Нельзя. Весу мало, но места много, через пещеры не пройдем. Ищи еще одну телегу.

— Да где её тут найдешь! Местные ни за что в Иллурию не поедут! Ни за какие коврижки!

— Тогда бросай.

И разговор повторялся по-новой, но уже на большей громкости. К спорщикам подошел трактирщик, и что-то прошептал на ухо. Они сразу замолчали, а потом одновременно посмотрели на Петю. Тот заерзал, не понимая, чем вызвано повышенное внимание к его персоне. Потом оба встали и подошли поближе.

— Парень, говорят, у тебя телега есть?

Петя кивнул головой.

— А куда ты едешь?

Петя пожал плечами.

— Ты что, немой?

Петя замотал головой.

— Так скажи что-нибудь!

Мужик в кольчуге начал закипать. Похоже, нервы у него были на пределе.

— А что говорить-то?

Мужик с шумом выдохнул воздух, успокаивая сам себя, и продолжил уже тише, тщательно выговаривая слова через сжатые зубы. Очевидно, чтобы снова не заорать.

— Я хочу тебя нанять. Перевезти товар. Легкий, но объемный. Понятно?

— Понятно.

— Вот и отлично! Я заплачу тебе... два золотых. Настоящих, Иллурийских.

Пауза в словах здоровенного не укрылась от Пети, и он помотал головой. Все его обмануть хотят. А вот фиг вам! Я сам хитрый! Дальше последовал недолгий торг, и Петя вместе с телегой был нанят в караван уважаемого Корела Ванга за целых пять золотых. О том, что такая поездка стоит, как минимум двадцатку, Петя не подозревал и был очень горд собой. Хрен его обманешь!

Трактирщик Петину одежду выкинул, хоть ткань и хорошая, но вещи потертые и порванные. Да еще отмывать их от кровищи. А вот пуговицы он срезал и продал. С этих пуговиц он выручил золотой с четвертью. Еще бы, гномья работа. На них даже эмблема одного из кланов выбита, правда слегка переиначенная, но кто этих гномов знает, что и зачем они делают.

* * *

ГЛАВА 4

Замок Кощея (или Волшебника Изумрудного Города, не важно)

Вторые сутки самовольной отлучки рядового Коробова В.А., плавно переходящие в самовольное оставление части.

Валера лежал на кровати и крутил в руках меч. Зачем в кровати меч? Как зачем, поговорить!

" Ты откуда все знаешь? Ну, приемы все эти?"

" Мой прежний хозяин был Мастером Меча! Он меня научил"

" Он давно помер?"

" Позавчера"

" Не говори ерунды! Тому скелету лет сто!"

" Я хоть и маленький еще, но до двух считать умею. Два дня, как это случилось"

" Что случилось? И почему тогда он выглядит так?"

" Его убила печать, потому и выглядит скелет старым"

" Какая печать?"

" Такая же, как на тебе. Ну, не совсем такая... Не могу объяснить"

" Что-о? Это выходит, я вот так же в скелет превращусь?" — Валера, как ужаленный подскочил на кровати и сел, таращась на меч в руке.

" Нет, конечно, кто тебя превратит?"

" А кто его превратил, ну мастера этого?"

" Его убила печать"

— Ой, бли-и-н! Ну, я попал! — Застонал Валера. — Что же ты тупой такой! Ни фига объяснить не можешь!

" Я не тупой! " — Коробов отчетливо ощутил обиду, исходящую от меча. — "Я умный! Просто маленький еще!"

" А что тогда не объясняешь толком?"

" Мне трудно объяснять. Ты спрашивай меня, а я отвечу"

" Кто этот штамп, ну, в смысле, печать поставил? И куда?"

" Залир"

" Кто такой Залир?"

"Тот, кто меня создал. Он сказал икс... эксперимент! А потом отдал меня Мастеру Меча"

" А печать тут при чем?"

" На всем вокруг стоит печать Залира. На тебе тоже, но она... неправильная какая-то"

" А зачем она, эта печать?"

" Чтобы тебя не убило. Чтобы вещи тебя слушались"

" Какие вещи?"

" Все вокруг. Если на тебе не будет печати, они тебя убьют"

Валера с опаской потрогал подушку и огляделся по сторонам. Все было так же, как и вчера — богато отделанная спальня с огромной кроватью в центре. Пушистые ковры на полу и золоченая мебель в завитушках. Он перевел дух, убивать вроде не спешат, а дальше видно будет.

" Погоди, а на тебе такая же печать стоит?"

" Конечно! Меня же делал Залир"

" Почему же она тогда тебя не убила?"

" Потому, что у меня защита намного сильнее заклинания скрытого в печати"

" И зачем так делать?"

" Не знаю"

Чем больше узнавал Валера об окружающем его сказочном мире, тем больше у него возникало новых вопросов. И самым главным среди них был — Что ему делать дальше?

Меч, почувствовав мысль, толкнул его в руку.

" Как, что делать? Тренироваться!"

" Я уже вчера потренировался, хватит, больше не хочу!"

" А как же ты тогда будешь убивать?"

" Зачем мне кого-то убивать?"

" Если не будешь убивать ты — убьют тебя!"

" Кто?"

" Все вокруг. Или ты их убиваешь, или они тебя"

" Весело тут у вас. Может ну её нафиг, сказку эту? Вернусь в часть, отсижу на губе... Там хоть никто убить не хочет. Меч, к сожалению, придется оставить, это же холодное оружие, а за него посадят..."

" Не надо! Хозяин, не бросай меня! Я же с ума сойду без тебя!" — Валере показалось, что в голосе меча слышны всхлипывания.

" Не расстраивайся! Другого хозяина найдешь!"

" Я не могу! Пока ты жив, у меня не может быть другого хозяина!"

" А тут меня этот Кощей, то есть Залир убьет..."

" Залир никого уже не убьет. Его нет"

" Помер, что ли?"

" Нет, не помер. Я не могу объяснить. Я знаю, что его нет, и никогда не будет. Как только его не стало, сработала печать и убила Мастера Меча и всех остальных"

" А меня, почему не убила?"

" Не знаю. Я знаю, что тебе надо тренироваться. Если не будешь — не сможешь никого убить"

" Да что ты заладил, тренироваться, тренироваться... Вот я тебе скажу, и ты всех убьешь!"

" Не получится. Ты вчера от простенького упражнения чуть не умер. Если будет бой, то я всех убью, но и тебя тоже. Ты слишком слаб, чтобы драться. Я не хочу тебя убивать, я должен тебя защищать. Ты должен тренироваться, чтобы стать Мастером Меча. Я знаю, как это делать. Вот!" — Меч излучал удовольствие оттого, что смог сказать такую длинную фразу.

" Ладно, уговорил. Сейчас пожру, и пойдем, так уж и быть, потренируемся"

" Тебе надо одежду другую. Эта не годится"

Валера посмотрел на свое х/б, сложенное на одном из кресел.

" А чем тебе моя форма не угодила?"

" Она не подходит. В ней нет заклинаний. Тебе нужна одежда, чтобы помогала, а твоя только мешает. Я знаю, где такую взять"

" И будет эта одежда волшебная со мной говорить. А я от голосов в голове свихнусь..."

" Не будет. Вещи не умеют говорить"

" Ну ты же говоришь! Да и Таран кольцо говорящее нашел..."

" Я не вещь! Я — Сагра! А вещи могут только свое название сказать, если маг спросит"

" Это, что же получается, Тараненко магом стал?"

" Тот, кого ты назвал Таран, не маг, он воин-маг. Как и ты"

" Не понял, маг или не маг? И когда я им стать успел?"

" Есть воин, есть маг, есть воин-маг. Ты — воин-маг. Когда стал, не знаю"