Дверь в сказку

Однако, сержант упорно стоял на своем и, кивал на шлем, который он, якобы, специально принес для подтверждения своих слов.

— Товарищ полковник, честное слово, не вру! Хотите, я еще раз схожу, принесу что-нибудь?

— Опять в мужей залезешь?

— Да нет там никакого музея! Там замок, настоящий!

— А что, Михалыч, прогуляемся? Сержант говорит рядом, ноги разомнем, свежим воздухом подышим...

— А, пошли, Григорич! Посмотрим, как он выкручиваться будет!

Когда Тараненко исчез в неяркой синей вспышке то офицеры, настроенные более, чем скептически, мягко говоря, офигели. Их самих, непонятная сила, к месту исчезновения близко не подпустила, и они минут двадцать кружили по развалинам пытаясь понять, что тут происходит. Ничего не поняли, ну так оно и не удивительно. Тут академикам не разобраться, чего уж от простых вояк ждать! Сержант вывалился из ниоткуда запыхавшийся, потный и с кучей ОЗК в руках.

— Вот, вчера забыл взять.

Потом он вручил офицерам два кубка, один оловянный, другой серебряный и кучку монет и перстней.

— Я по-быстрому в тамошнюю караулку заскочил, и первое попавшееся взял. А так там много еще чего валяется...

Подполковники открывали и закрывали рты, мотали головами, но ничего понять не могли. Первым пришел в себя комбат.

— Так, сержант — скомандовал Агапов — иди в роту, отнеси ОЗК. Будешь нужен — вызовем. Свободен!

— Пойдем-ка, Михалыч, усугубим! А заодно и обдумаем все это непотребство. Тут на сухую, никак не решить.

* * *

Алексей валялся на кровати, закинув ноги в сапогах на спинку (дедушке положено!) и разглядывал кольцо на своем пальце. Служба его продолжалась, как будто ничего не случилось, но Алексей не сомневался, что основные проблемы еще впереди. Так ему чутье подсказывало. Вот перстень у него на руке. Здоровый, блестящий, а никто его, кроме владельца, не видит. И еще, у него силы прибавилось. Да так, что Алексею было страшно. Он и раньше был, никак не слабаком, но теперь... Все время приходится следить за собой, чтобы ничего не сломать и никого не покалечить. Вон, вчера чуть отвлекся, и на спинке кровати остались четкие отпечатки его пальцев. И еще у него появилось умение предугадывать движение человека. Тот ещё шевелиться не начал, а ему уже известно, что человек сделает. Вдобавок, появилась возможность двигаться очень быстро. Как будто время замедляется. Только после такого движения, все тело болело, и Алексей решил такой своей способностью, пока не злоупотреблять. Он чувствовал, что его тело меняется, подстраиваясь под новые возможности, и это его пугало. Что с ним происходит? Откуда все это взялось? Какая сволочь все это придумала? Хотя ответ на последний вопрос напрашивался сам собой. Это явно тот самый Кощей, в чьем замке они побывали, подсуропил. Но зачем?

Тараненко вполне утраивала та жизнь, которой он жил до начала всех этих чудес, и та судьба, которая ему предстояла. Просто, понятно, и, главное, думать не надо. Теперь, впереди маячила неизвестность. Алексей был уверен, что просто так это все не кончится. И он был прав.

* * *

— Вот скажи, Михалыч, ты, что дальше делать думаешь? — Подполковник Чеботарев вопрос задал вроде как риторический, но при этом смотрел на своего собеседника серьезно, показывая, что спрашивает не просто так, для поддержания беседы, а ждет обстоятельного ответа.

— Что тут думать? Буду служить, как служил, а потом на пенсию пойду. — Не понял серьезности момента его товарищ, подполковник Агапов.

— Да уж, генералами нам с тобой не стать. Рылом не вышли. Ждет нас пенсия, нищета, водка и смерть. — Нарочито печально вздохнул Чеботарев.

— Окстись, Григорич, какая нищета? Военная пенсия очень даже... — Агапов чуть коньяком не поперхнулся от той ереси, что говорил собутыльник.

— Михалыч, это ты сейчас, когда ты командир части, о деньгах не думаешь. А вот как выйдешь на пенсию, так сразу и поймешь, что ты самый натуральный нищий. — Продолжал гнуть свое Чеботарев все с той же печальной миной на лице.

— Да что ты несешь! — Агапов даже руками взмахнул — У меня машина, дача...

— Вот только на пенсии ты уже не будешь каждый год новую машину покупать. Да и на даче твоей придется ремонт за свой счет делать. И еще много чего. О деньгах надо заранее подумать. Вот держи. Это твои. — Чеботарев вытащил из кармана стянутую резинкой пачку червонцев и положил на стол.

— Что это за деньги? — Брови Агапова полезли вверх. Деньги, это конечно хорошо, но вот невесть откуда взявшаяся крупная сумма вызывала у него закономерное опасение.

— То золото, что боец твой принес из прохода этого светящегося, я продал. Это твоя доля. И поговорил я с людьми толковыми, они еще купят. Понял? Надо сержанта этого туда снова засылать, и говорить ему, чтобы золота побольше прихватил. — Чеботарев назидательно поднял палец вверх. После первого шока, вызванного исчезновением и обратным появлением из пустоты младшего сержанта, подполковники собрались с мыслями и расспросили Тараненко по новой. Тот повторил свой рассказ о Кощеевом замке, что находится за волшебной дверью с обгоревшим косяком. Что со всем этим делать, они сразу не решили, и договорились подумать. Вот Чеботарев первым и придумал.

— Григорич, золото штука опасная. Вон, недавно, один прапор контакты какие-то со списанной аппаратуры снимал. Так ему срок вкатили — мама не балуй! Ты же должен быть в курсе. — Агапов все ещё сомневался.

— Михалыч, тот дурачок у государства воровал, а государство таких шуток не понимает. — Тон у Чеботарева был покровительственный, мол простые вещи объяснять приходится. — Мы же с тобой ни у кого воровать не будем. То, что этот сержант принесет, мы чинно-благородно продадим. Сейчас много людей есть, которые золото купить могут. Да и себе что ни-то оставим. Твоей жене побрякушки понравятся. Дочке на приданное отложишь.

— Сержанту этому скоро в запас увольняться. Вернется домой и разболтает. — Продолжал выдвигать возражения Агапов, но в тоне его уже не было уверенности.

— Так пусть не возвращается. Оставь его на сверхсрочную. Сейчас все, кто служить дальше хочет, на прапорщика учиться идут, сверхсрочников мало, а штаты на них есть, так что оформим в момент...

— А если он не захочет?

— Неужто два таких старых волка, как мы с тобой, одного мальчишку не уломают? Или по— хорошему уговорим, или по-плохому найдем, чем прижать. Никуда он от нас не денется! И будет он в эту синюю дверь ходить, и нам золотишко таскать. Ну, давай, наливай! За успех нашего общего дела!

И два бравых подполковника чокнулись, закрепляя договоренность.

* * *

— Ви хотите, чтобы я официально пгизнал вашего политрука сумасшедшим? Ви, таки отдаете себе отчет в своих действиях? Ви адекватно оцениваете окружающую обстановку? Вам самому лечение не тгебуется?

— Да в чем же проблема, уважаемый Самуил Михайлович? Он же, натурально, спятил!

— Ваш политрук непгерывно цитирует гешения съезда КПСС и тгуды Маркса и Ленина. Ничего дгугого он не говорит. Если его, на основании этих слов, пгизнавать душевно больным, то к чему мы пгидем? Ви, таки, не подумали? Если я подпишу такое заключение, то мне, с моим пятым пунктом, только и останется, что на Землю Обетованную подаваться.

— Самуил Михайлович, дорогой! Ну, придумайте что-нибудь! Ведь можно же как-то решить вопрос? Мы уж... сами понимаете! За нами не заржавеет!

— Нелегко это будет, ой-вэй, как нелегко. Но в нашем мире все возможно. Нет таких кгепостей, которые не могли бы взять большевики! Всего наилучшего! Слава КПСС!

* * *

Недолгим было счастье двух бравых подполковников. В то время, когда они радовались жизни сами и радовали своих близких, золото, притащенное младшим сержантом Тараненко, готовило им страшную месть. Это не было следствием какого-либо проклятья, наложенного на него архимагом. Таковым свойством, доводить людей до беды, золото обладало всегда, безо всякой магии. Один из жуликов, покупавших по дешевке золотые монеты неведомой страны, не придумал ничего лучшего, как переплавлять их в царские червонцы. Они лучше продавались. Другой жулик с этими монетами попался. То ли он их украл, то ли у него украли, не важно. Важно то, что монеты эти стали фигурировать в уголовном деле и попали на экспертизу. Когда следователь увидел результат экспертизы, он присвистнул и немедленно позвонил "смежникам". Драгоценные металлы высокой степени очитки проходили по ведомству КГБ. С этого момента судьба всех фигурантов дела была решена, валютный отдел данной организации, имел просто бульдожью хватку. А над рассказами двух офицеров (бывших офицеров) о том, что золото им приносил неведомо откуда какой-то сержант, неизвестно куда девшийся, следователи этого отдела весело смеялись. До поры до времени.

ГЛАВА 6

Серые Земли. Деревня Лысовка.

Год, когда... короче, все знают, когда это было.

— Дядя Нурик, дядя Нурик!

По деревенской улице несся мальчишка, распугивая своими воплями кур. Нурион с кряхтением разогнулся и утер пот. Годы уже... о-хо-хо, какие годы, а за огородом следить надо. Будешь на печи лежать — голодным останешься, само ничего не вырастет!

— Чего орешь! Что там стряслось?

Мальчишка, сын соседки, тетки Улины, одним прыжком взлетел на хлипкий заборчик, что был вокруг огорода. Забор опасно зашатался.

— Дядя Нурик, к нам колдунья идет!

— Откуда идет?

— Так от ворот!

— С чего ты взял, что колдунья?

— Мы с ребятами с речки возвращались, смотрим, бабка по дороге идет. Платочек беленький, и ногами шустро так шур-шур-шур... А когда мимо дома Жужки-ведьмы проходила, остановилась и руками... — Парень изобразил круговое движение — а потом дальше пошла.

Нурион Магал был человеком степенным и неторопливым. Как и все деревенские, он считал, что поспешишь — людей насмешишь. Но вот когда надо, он соображал очень быстро, жизнь научила.

— Знаешь что, Захарка. Беги к ней и со всем вежеством ко мне пригласи, мол, староста Вас, уважаемая, ждет. И проводи. Понял?

— Понял! — закричал Захар уже на бегу.

Мария Антоновна, после двух суток наблюдения за деревней, приняла решение именно тут и обосноваться. Решение это она приняла не просто так, а на основе анализа имеющейся информации. Когда она покинула долину с замком колдуна, то сразу свернула с торной дороги в сторону — уж больно много нехорошей суеты вокруг этой дороги происходило. Передвигались отряды, кружили патрули, прятались в кустах секреты. Явно готовилась крупная операция. Чтобы не попасть впросак, надо знать, что тут вообще происходит. А кто нам обо всем расскажет, лучше местного бандита? Правильно, только главарь местных бандитов! Умыкнуть предводителя одной из мелких шаек труда не составило, ну нет у таких персонажей шансов, против младшего сержанта Кузьминой. Против нее в свое время егеря из ягдкоманды, уж на что псы натасканные были, и то не тянули, а этому-то куда! А то, что старая она и сил мало, так тут магия поможет, благо с этим сейчас у неё все в порядке. Мордатый бугай, обвешанный бижутерией, как новогодняя елка, заставил попотеть, больно тяжел был. Но оно того стоило, знал бугай много. Естественно, очухавшись и обнаружив себя привязанным к дереву, а напротив "старушку — божий одуванчик" бандит стал кричать и обещать бабке разные кары. В основном, определенного свойства. Баба Маня его внимательно выслушала, запоминая отдельные речевые обороты, а потом вздохнула:

— Стара я уж, милок, для этого, ох стара...

После чего быстренько привела "клиента" в необходимое душевное состояние. Спустя пятнадцать минут, Осур Малик, главарь мелкой банды, уже не ругался, а давал информацию. Захлебываясь и подвывая, он каялся в грехах своих, своих подельников, и вообще всех, кого знал. Мария Антоновна отмечала на найденной у бандита примитивной карте все, что её интересовало. Просто в силу въевшейся привычки. Она не собиралась вступать в боевые действия, но информацию о дислокации, составе и вооружении местных банд пропустить не могла. Так же она получала от бандита сведенья по истории и географии этого мира. Выжав Малика досуха, она рассортировала по карманам найденные у него амулеты. В основном дешевые поделки, но была и пара стоящих. Оружие бандита она брать не стала. Тяжелое и низкого качества, поэтому меч так и остался торчать у Малика в груди. А потом баба Маня двинулась через лес, обходя по большой дуге поселения, банды и прочие гиблые места, которых тут хватало. Спустя пару дней, она вышла к деревне, которая не была отмечена на карте. Понаблюдав за ней, пришла к выводу, что от добра — добра не ищут. Вполне можно выбрать данный населенный пункт в качестве места постоянной дислокации.

Переговоры со старостой шли трудно. Баба Маня знала, что старосте нужна лекарка в деревню. Просто позарез нужна, плохо без медпомощи в глухом углу, что случись — кого звать? Староста отчетливо видел, что пришлая колдунья хочет у них поселиться. По каким причинам её сюда занесло — то неведомо, но явно подходит их Лысовка ведьме, чтобы тут обосноваться. Но ведь, кто первый попросит, тот и должен будет. Скажет староста: "Бабушка, оставайтесь у нас, нам знахарка нужна" — значит будет должен потом требования ведьмы удовлетворять. А она попросить много чего может. Скажет старушка: "А можно я у вас поживу?" — Староста ей ответит: " Можно, но за это ты нам..." Вот и крутился разговор вокруг, да около, никто не хотел оказаться в роли просителя. Проблему решил Улинин сын Захар, сам того не желая. Сидя на заборе и вытягивая шею, в желании расслышать, о чем там дядька Нурион с колдуньей беседует, мальчишка не удержался и полетел вниз. Сначала он непонимающе смотрел на свою руку, выгнутую под неестественным углом, а потом Лысовку огласил детский рев.

— Да что же за напасть такая! Да что же ты, растудыть его едрит, делаешь! — Нурион был в растерянности. Лубок на сломанную руку он, конечно, поставит, не впервой, но вот как она потом срастется? Малец же совсем, а ну как, рука кривая будет? Это же всю жизнь ему наперекосяк повернет!

Старушка, непонятно как оказавшаяся рядом, разрешила проблему быстро и четко. Она одним движением руки остановила детский плач, а потом стала командовать, да так, что все указания выполнялись бегом. Носилась, как ошпаренная не только прибежавшая на крик Улина, но и сам Нурион. Старосте казалось, что руководит лечением не деревенская старушка-травница, а сам старший маг-лекарь их Пятого Иллурийского Легиона, барон Дрейзен. Когда перевязанный и мирно спящий Захарка был отнесен домой, и даже рыдающая Улина успокоилась, высокие договаривающиеся стороны продолжили свою дипломатическую беседу. Теперь дело пошло намного легче.

— Бабуль, а что тебе не пожить у нас в Лысовке? Хочешь — у меня, хочешь — у Жужки в доме, пока она не вернется...

— Не вернется ваша Жужка, погибла она.

— Как, погибла?!

— Как — не знаю, но умерла она точно, ты уж мне поверь. Так что жить я буду в доме, что от нее остался. И на тех же условиях, что у вас с ней оговорены были. Я пока до тебя шла, мальчишек расспросила, мне это вполне подходит. Устроит тебя такой вариант?