Реинкарнация Hard

И вот тут его как током ударило. Он обнаружил то, на что раньше как-то не обратил внимание. На страницах его личного словаря и атласа он увидел одно и то же слово. 'Мерше'. Оправдание невнимательности у него было. В первом случае оно было записано как звучало. Так сказать в транскрипции. А вот в атласе обычный алфавит принятый в империи лишь угадывался. Буквы были немного другими. Не иероглифы, понятное дело. То есть та же латиница только с галочками и черточками, как в чешском. И гласные написаны заковыристее, чем в знакомом ему имперском. Но стоило двум вариантам оказаться рядом... Озарение и все такое.

В словарь он его внес из книги Отаса. Согласно его записях означает это нырять или погружаться, так как мертвяк с готовностью опускается с головой в любой водоем. Орлов быстр обнаружил у доктора даже приписку, что погрузиться тело соглашается даже ванну. Видимо, был у него подобный опыт. С учетом того, что обычную воду мертвяки не любят, так как та, особенно пресная, существенно сокращала время их 'работы', попаданцу даже захотелось узнать, после какой ситуации эти приписка появилась. Но он решил оставит подобные вопросы на потом. Дело в том, что в атласе 'мерше' он встретил среди кода активации маски. В пояснении было сказано, что маска позволяет дышать на глубине, которая не превышает двести местных метров, но при этом не спасает от других последствий погружения. В коде после 'мерше' были еще три слова. Александр решил, что это как раз те 'двести метров' и есть.

Орлов до поздней ночи занимался сравнением разным слов. Уже и солнце успело сесть, и команда вернулась, и начальство устало орать, а попаданец все искал совпадения. Прекратил только когда масляный светильник начал затухать, а бок, про который уже почти забыл, покалывать. Правда, утром у него болела голова и пришли сомнения. Обработав треть атласа, попаданец нашел достаточно много новых слов, которые можно было бы внести в словарь. Даже не так. Подозрительно много. Александр и в прошлой жизни не был дураком. Да, пусть и при помощи отца и его защите, но он все же смог состояться в бизнесе, заработать определенный авторитет. И вот сейчас он не мог поверить, что местные такие идиоты, чтобы пропустить столь явный факт. Если учителя в интернате никак не производили впечатление интеллектуалов, да и на фабрике было немного тех, кто мог бы претендовать на это. То вот и Отас, и Шамп вызывали уважение. Да и сам атлас производил впечатление серьезной работы. Они просто не могли пройти мимо того, что за полдня нашел Орлов. С этим вопросом он и пошел к Отасу прямо с утра.

Доктор сидел на палубе в кресле и боролся с похмельем, но выслушать будущего оценщика согласился. Даже поводил пальцем по записям.

— Ты молодец, — сказал он в конце концов. — Академии в метрополии на это понадобилось лет двадцать. Хотя, по словам Шампа, его капитан утверждал нечто подобной чуть ли не в первый год кампании, но сразу же погиб.

— Это была проверка что ли? — уточнил Александр.

— Да какая проверка, — Отас махнул рукой. — Я просто все время забываю, что в ты в интернате рос. Отсутствие системного образования сказывается. Даже удивительно, что ты до всего этого доходишь. Я тебе позже книгу дам... Да и надо уже заняться твоим обучением. Учителей тебе найти надо...

— А с этими новыми словами что? Это же язык?

— Язык, я говорил уже, — кивнул доктор. — Вот только... Как бы сказать. Это не язык местных. Нет у них такого языка. Это даже не язык древних гобиров, на которых грешили вначале. Это вообще непонятно что. Кстати в Марэ живет один старик, который выдвинул идею, что это какой-то искусственный язык. Слишком правильный и слишком ограниченный. В нем есть много слов, но и многих понятий просто не хватает. Для нормального народа.

— А новые слова?

— Тут все еще проще. Ты просто пошел неправильным путем. Слова-то можно вставить новые. Да только мертвяки их не понимают. В словарь заносят только те команды, которые они выполняют. А коды активации срабатывают только в артефактах. Они просто не пересекаются. Нет можно конечно постараться перебором попробовать... Благо управляющие амулеты бывают не только стандартные. Но на самом деле смысла в этом нет.

От доктора Орлов ушел огорошенный. И разочарованным. Не зря в интернате он ощущал дичайший информационный голод. Им попросту почти ничего не рассказывали. Александр даже выругался, когда вспомнил Луиндера. Про учебу у Старого тоже помянул недобрым словом. Ну и больше заниматься словарем не хотелось. Он даже пробежался взглядом по полке с книгами. Называния были незнакомые, но совершенно не вдохновляющими. Какие-то романы. Да и все равно у него, где-то по краю интуиции бродила мысль, что все с этим языком не так просто, что должна быть какая-то связь... Хотя может это он просто выдумывает, чтобы оправдать глупый в общем-то поступок. Он, как баран уперся в эту лингвистику, хотя его буквально носом ткнули в его бесспорный талант. Вот дало тебе местное колесо сансары великолепный 'рояль в кустах', так копай в этом направление. 'А не изображай из себя лингвиста, которым ты, кстати, не являешься!' — закончил он рассуждения и вернулся к словарю. Не любил бросать начатое. Но занимался недолго, добил только найденные слова, сделал пометки, дописал все что узнал о толкование. И только через час отложил всю эту писанину и вернулся к тренировкам.

Смотреть, используя силу, ему понравилось. Ему вообще магия понравилась. Как идея, как чувство. Даже с учетом того, что доступны ему крохи от существующих возможностей. Просто СМОТРЕТЬ было не менее увлекательно. Практически сразу он обнаружил, что все предметы обладают не просто слабым магическим фоном, как объяснял Отас, а довольно сложной структурой. То есть в магическом зрении они светились по-разному. Намного слабее, конечно, чем предметы с силой. Но совсем не фон, про который ему рассказывали. Наверное, это еще одна возможность его внезапно обнаруженного таланта. Он один раз попытался даже посмотреть на каюту целиком, но понял, что теряет сознание, поэтому решил повременить с такими экспериментами.

Магических предметов у него было немного. По сути, только цепь мертвяка. Смотреть на нее было болезненно, слишком много мелких линий самых разных цветов, в основном черных. Поэтому в этот раз Орлов смотрел на них недолго. Вместо них, он брал вещи в каюте и всматривался в них. И обнаружил много всего интересного. Хотя бы легкий след людей, который они оставляют на вещах, которые пользуются. Словарь Отаса, например, бледно-розовый, как и остальная бумага, был буквально пропитан серебрено-синими искрами. Книги все хранили на поверхности янтарно-зеленые следы, при этом на каких-то их было больше, на других меньше. А вот фиолетово-голубая ракушка на полке получила только небольшое черное пятнышко на поверхности. Александр пока не очень понимал, как все это можно использовать, но в том, что это может быть полезно был уверен. Прервал его занятия Отас, который позвал на обед.

Слуги не было, собственно, как и остальной команды, которая по словам доктора, опять пошла расслабляться. Поэтому и готовил, и раздавал еду сам капитан. Блюдо были без изысков, но Орлов оценил огромный кусок варенного мяса и жаркое из каких-то овощей. Попаданец вдруг понял, что зверски проголодался. На еду он буквально накинулся. Шамп начал говорить прямо за едой. Что называется, между двумя кусками мяса.

— Давно надо было начать этот разговор, но ты сам видел, что времени на это не было. Завертелось все, — Шамп только вздыхает.

Орлов только кивнул, но есть не перестал. Он все понимал и особо не торопил с объяснением.

— Но может это и хорошо, — вмешался Отас. — Первоначальные планы-то пришлось поменять.

Это было уже интереснее и Александр вопросительно посмотрел на капитана.

— Ну да. Изначально мы собирались вместе осесть в единственную колонию империи на Черном лепестке. Полуостров Даим хорошее место. Тихо, климат хороший, сплошняком мирные крестьяне. Пастораль. Это не местные скалы с песками. Но сейчас и сами туда не пойдем, и тебя не будем отправлять.

— Почему?

— Неспокойно там будет ближайшие полгода. Туда Герцог До отправился со своей эскадрой. Хорошо хоть не со всем флотом, — Шамп скривился. — Я уже не знаю, кто именно стоял за нашими неприятностями: он, имперская безопасность или этот чертов орден. Но ближайшее время нам лучше убраться подальше. Поэтому мы думаем отправится к Столбам черных птиц, поискать там что-то интересное.

Название ничего Орлову не говорило, и он промолчал.

— Снова соберем ребят из старой команды, возьмем ведьмочек этих, отряд бойцов... Деньги заработаем и от внимания всяких там... потеряемся на некоторое время. Вот только детям там делать нечего. И тебя оставим здесь.

Вот это было неожиданно. Надо сказать, что Александр даже струхнул немного. Вот сейчас скажет, что ты, мальчик, слишком хлопотный и проблемный пассажир и дальше плыви отсюда самостоятельно...

— Отдохнуть и не мечтай, — сразу успокоили Орлова Шамп. — Тебе учится надо. Ты парень способный. Вон, Отаса в ступор вогнал своими вопросами. Тебя подучить и через год-другой сможешь сдать минимум. Это хорошо. И для нас, и для тебя. А мы уйдем месяцев на шесть, может восемь. Все не затихнет, но хотя бы многое станет понятно...

Вот тут у Орлова появилась мысль, что его хотят банально подставить. Оставить на растерзание того самого интереса неизвестных недоброжелателей. Например, в качестве приманки или просто жертвы. А что? Очень удобно. Капитан с кораблем где-то бродит, а тут участник или свидетель всех событий, которого можно без проблем допросить. В это время за ним наблюдают со стороны, кто будет несчастного попаданца потрошить...

— Благо Марти замудрил в документах следствия и внес тебя, в качестве юнги. Я-то ошибку нашел, но решили мы ничего не менять. Вот и получается, что все засвеченные в этой истории вскоре с Первого уйдут, а тебя оформим новых учеником оценщика, официально прибывшим почтовым курьером. Он как раз завтра будет.

— Так стражники все равно знают? — удивился Орлов.

— Они тебя и занесли юнгой, — развеселился Шамп. — не расслышали с перепоя и записали по форме, которая была на тебе. А отметки у тебя пока нет. Татуировщика я заказал на завтра. А там у тебя волосы отрастут, другая отметка, правильная форма... Никто ничего не поймет. Отлично получилось.

— Я тут один буду?

— Нет, конечно. Я уже парочку молокососов юнгами взял из местных. Не шпаны. Из семей, что к морским делам отношение имеет. Двоих самых малых тут оставлю. И наставника пришлю. Как раз с Даима. Там Берг без дела сидит. Старый уже и видит плохо. Во всех смыслах. Поэтому работник из него слабый. Хотя официально магом считается. Хотя я его не только ради лицензии держу. Он первым ко мне присоединился. И опытный, пусть как оценщик он почти бесполезен уже, учителем будет неплохим.

— Понятно.

— Я и с другими учителями договорился, — добавил Отас. — По предметам тебя потянуть, погонять. Минимум как бы не требует ничего сложного, но все равно.

— А что за минимум? — решился все-таки спросить Орлов.

— Оценщик — это все же магическая специальность, — пояснил Шамп. — Чтобы получить корочку, мало решения компании, надо подтвердить квалификацию и общий уровень знаний. В Первый глаз комиссия иногда приезжает как раз для таких случаев.

Александр только кивнул и вернулся к мясу. Мысли в его голове гуляли какие-то странные. Вроде бы все произошло почти как он и мечтал, но какое-то чувство неудовлетворенности осталось. Казалось бы, он вырвался из интерната, получит новую метку, а не прежний приговор, оцепил воров и всю эту кодлу из Воровской Фабрики. Даже имеет неплохие шансы получить нормальное образование. Какая-то белая полоса... Но при этом ему почему-то нестерпимо хочется отправиться к этим чертовым Столбам вместе с Шампом и Отасом. Приключений что ли хочется?

— С наследственным векселем тут тоже можно разобраться. Юрист тут есть хороший и связь с Марэ регулярная.

— Это не совсем мой... — признался Орлов.

— Вот юристу все и расскажешь...

— С жильем только вопрос решить надо... — пробормотал Шамп.

— Так Марти говорит, что лавок много продается... — заявил доктор.

Дальше Александр в разговор не вмешивался.

3

Городком Первый глаз оказался специфическим... В Марэ Орлов иногда жалел, что не может посмотреть на весь город, просто прогуляться по нему как турист. Любил он в прошлой жизни поездки в Прагу, Вену, Буэнос-Айрес, Токио, прогулки по чужому и незнакомому городу, медленное погружение в его непонятную жизнь. А тут же не просто другая страна — другой мир! Но вначале он не мог отойти далеко от интерната, потому от фабрики... Вернее мог, если Старый его куда-то посылал, а такое бывало все же редко. Но даже когда он вырывался от опеки, во многие районы города его просто бы не пустили. А тут город из другого мира, который он мог смотреть сколько угодно... Не сразу только. Вначале Отас намазал голову какой-то мазью и вместо выросшего ежика, довольно шустро поперли волосы. Даже чересчур шустро, пришлось их дважды подрезать. Потом несколько дней ждали прибытие почтового парохода.

Почтовик прибыл с небольшим опозданием. Корабль Орлову понравился. Вместо обычной для этого мира смеси парусника с паровиком, этот выглядел почти как классический земной пароход, совсем без парусов и несколько матч, которые выполняли какие-то непонятные функции. Разве что цвет не белый. В империи Наут этот цвет вообще считался имперским и использовали редко. Поэтому борта были серые. На берег с него сошло человек сто, тут же забив все местные трактиры и отели. После этого Шамп привел мастера, который сделал ему новую наколку. Александр с ним неожиданно разговорился, пока тот работал. Как-то случайно получилось, слово за слово. И оказалось мастер магического татуажа Марсур — интересный дядька. Он тоже когда-то прошел инициацию, но полноценным магом не стал. Вот он выполнял функцию местного паспортного стола. В городе было еще семеро таких вот неудачников. А вот магов не было вообще. И это, по словам мастера, было понятно. Слишком маленький город. Тут попаданец впервые услышал о целой улице магов в Марэ. Марсур там когда-то жил целых десять лет и за полчаса работы успел рассказать несколько анекдотов из тамошнего прошлого. Оказалось, он же будет учить магическим наукам, чему Орлов откровенно обрадовался. Затем принесли его новую одежду. Больше всего она напоминала на сюртук лицеистов, которых он встречал в Марэ. Интернатовским строго запрещали их задирать. Только после такой смены облика они с доктором вышли в город.

И вот тогда-то и стало понятно, что Первый глаз — это весьма странный город...

— Всего три улицы? — уже через час спросил Орлов с нескрываемым ужасом.

— Ну, а сколько еще надо? — удивился Отас. — Это же, — оглянулся в поисках местных. — Это же дыра. Все достоинства: колодцы с водой и близость Лепестка. Удобная точка в маршруте, чтобы передохнуть перед последним переходом.

Шамп к тому времени уже успел рассказать, что контор по закупке местных артефактов или продажи продукции империи тут не открывают. Не имеет смысла. Артефакты лучше продавать в метрополии — цены существенно выше. А покупать там, где их добывают. Да и имперских изделия заказывают почтовику, и он привозит их следующим рейсом из Чалта. Хотя несколько крупных оптовиков тут держат представительства и даже склады, но работают с флотскими и торговцами на Черном лепестке. Так что их лавке предстоит быть скорее прикрытием и прибыли он не ждет, а деньги на расходы оставит в местной денежной конторе. Говорил и почему-то косился на Орлова. До попаданца не сразу дошло, что он боится, что мальчик обидеться.