Невеста для Поваренка

— Попутал, — мрачно кивнул Антон. — Думаю, боцмана тоже попутал. Капитан, давайте убираться отсюда, пока не поздно...

— Но мы можем попробовать поднять корабль... — словно кто-то чужой нашептывал Кинтаро эти слова, а золотой блеск проклятых сокровищ манил в воду. — Нас трое, попробуем сдвинуть кабестан...

— С ума сошли? Зачем нам эта рухлядь, двухсотлетний корабль? Да и кабестан...

Юноша вдруг осекся, всматриваясь в помутневшие глаза капитана, потом шагнул к нему и влепил пощечину.

— Щенок! — взревел Кинтаро. — Ты что себе позволяешь? Да я тебя!..

— Я помогу, помогу... — тихо сказал Никита и побрел мимо них к кабестану, не обращая внимания на стычку.

— Капитан! Очнитесь! Это наваждение! — Антон увернулся от удара, но тут его разъяренный противник замер, как вкопанный.

Тихий смешок и скрип... На верхушке кабестана сидел Лех. Его было трудно узнать, он сильно вытянулся и одновременно сгорбился. Крысиный оскал острых зубок, горящие ненавистью маленькие глазки, заросшее щетиной и удлинившееся лицо... Человеческая одежда вдруг показалась до крайности нелепой на этой фигуре... Скрип повторился — это Лех царапал когтями верхушку кабестана и веселился, глядя, как зачарованный Никита пытается сдвинуть с места неподъемный груз десятка поворотных механизмов.

— Лех? Что ты там делаешь?..

— Тоже, что и ты, капииитан, — развязно ответил тот и потер лапки. — Золото!

— Это ты... Ты убил Лису? Шкипера? Джека?

— Не, — протянул Лех, не переставая противно хихикать. — Это ты виноват в иииих смерти... Ты!.. И меня тоже ты погубииил... Зачем ты бросил меня на том острове, а, капииитан? Зачем отдал Поварёнку? Он укусииил меня... — тут несчастный жалобно всхлипнул и стукнул лапой по кабестану. — Помогай мне! Давай, пошевеливайся! Поднииимай!

К ужасу Антона, взгляд капитана сделался виновато-пустым, мужчина кивнул и пошел к кабестану.

— Стойте! Не слушайте его! Очнитесь! — юноша пытался оттянуть Кинтаро, но тот шел напролом, ничего не видя вокруг. — Вы ни в чем не виноваты!

— Он виииноват! — тонко заверещал Лех и вскочил на ноги. — Крути! Поднииимай! Золото!

— Сейчас, сейчас... — прохрипел капитан, у которого от нечеловеческих усилий сдвинуть кабестан вздулись вены на лбу.

— Эй ты! Не стой! Помогай! Поднииимай!

Антон лихорадочно соображал, что делать. Панический ужас перед колдовством сковал его тело, но мысль о том, что крысиная паскуда может добраться до Юли, была еще страшней. Если бы только Хриз была здесь! Она непостижимым образом добиралась до самой сути колдовства, словно заглядывая в бездну безумия, на короткое мгновение сходила с ума вместе с отступником, а потом обращала демона против владельца. Правда, безумие никуда не девалось, оставаясь и необратимо меняя сестру каждый раз. Каждый клятый раз! Но Антон так не умел. Впрочем, сдаваться он не собирался. Надо отвлечь внимание.

— Подожди! — крикнул юноша Леху. — Скажи, а там точно золото? Как ты узнал о нем?

— А ты разве не чуешь его? — удивился крысёныш. — Прииислушайся... Тсс! Я так долго ждал... Одииин... А ром давно закончился... Ты знаешь, что он не утоляет жажду? От него еще хуже пииить хочется... А потом приплыл он! Поварёнок! Забрал меня! И-и-и! Пообещал золото!

— И ты поверил? Он тебя обманул! — выкрикнул Антон, подбирая с земли тяжелый камень. Он попадет в крысу, непременно попадет... Надо только выбрать момент... От писка неприятно ныли зубы, и больно отдавало в висках.

— Нет! — взвизгнул Лех, все больше теряя человеческое обличье. — Я чую золото! Поднииимай!

— Зачем мне тебе помогать? Прыгай за золотом сам! Спускайся! Давай! Или я сам нырну и заберу его! — Антон сманивал крысу вниз, понимая, что там ее не достать.

— Ты не сможешь! — заволновалась крыса. — Оно заколдовано! Я должен был найти карту...

— Я сжег ее!

— ... но золото позвало меня! Оно мое! И-и-и! Поднииимай!

Дурацкие ударения, повторяемые слова и верещание... Словно крысёныш неумело запевал, ожидая ответа. От кого? Такой громадный кабестан невозможно провернуть ни втроем, ни вдесятером. А если та песня?.. В горле пересохло. Антон откашлялся, щелкнул пальцами, помогая себе взять бодрый ритм, и затянул клятую припевку:

What shall we do with a drunken rat?

What shall we do with a hungry scullion?

What shall we do with a gibbous grave?

Early in the morning?

Бухта зашевелилась. Из взрыхленного камня стали выбираться... крысы. Их было так много, что они заполнили собой все пространство. Облезшая шерсть, гниющие хвосты, пустые вытекшие глазницы... Мертвы... Давно мертвы... Кто они? Колдовское отродье? Или он сам сошел с ума? Господи! Way-hay, up rat rises! Rise! Восставать из мертвых! Дурак! Что он наделал! Крысиный писк стал нестерпимым. От него ломило кости и выворачивало наизнанку. Антон запнулся, и головы всех тварей, как по команде, обернулись к нему.

— Пой, не останавливайся, — прошептал пришедший в себя капитан, отползая от кабестана и оттаскивая от него Никиту, у которого из носа пошла кровь.

Голос дрожал и срывался, но Антон продолжал петь. Слепые взгляды крыс устремились к кабестану. Твари стекались к нему, цеплялись друг за друга, подпрыгивали, срывались и тут же снова повторяли попытки. Они облепили поворотный механизм, словно живая бугрящаяся кожа, которая послушно откликалась на каждую строфу жутковатой припевки. Лех давно потерялся в этой массе, ведомый колдовскими чарами наравне с крысиным отродьем. Кабестан дрогнул. Медленно, как в кошмарном сне, он пришел в движение, вырывая "Горбуна" из двухсотлетнего плена. Но вместе с древним галеоном от вечного сна пробудилась и сама бухта. Как будто чудовищный великан потянул за тонкую ткань, пытаясь выдернуть пуговицу. Пористый камень берега крошился под ногами и змеился трещинами. Антон на секунду замолк, от ужаса у него перехватило дыхание, и гниющая крысиная свора опять обратила на него свой взор. Но песня не умолкала. Казалось, ее подхватили черные скалы. Они стонали и скрипели вместе с кабестаном, который продолжал рвать ткань мироздания, являя замершим от ужаса людям древний галеон. Заживо погребенный в жидком бурлящем камне, "Горбун" был похож на неосторожную стрекозу, навечно застывшую в янтарной смоле. Искаженные мукой лица матросов, замерших в разных позах, вздутые паруса, закованные в черную пену, сломанная поперек грот-мачта, так и не упавшая на палубу, остановленная налету мгновенно схватившейся каменной ловушкой...

Глава 17, в которой теряется ход времени

Берег дрожал. Антон усилием воли заставил себя отвести взгляд от мертвого галеона и оглянуться. Скалы рушились, оседая вниз, словно стены песочного замка. Бухту засасывала воронка крошащегося камня, созданная гигантским кабестаном, и если не поторопиться...

— Быстрей, капитан! — он бросился к Кинтаро и помог ему поднять на ноги ошалевшего Никиту.

Камень под ногами раскалывался, целые куски проваливались в непроглядную тьму морской бездны. Люди бежали, лавируя и уклоняясь, как крысы в кошмарном лабиринте, а позади них звучала песенка про голодного Поварёнка, пульсирующая в висках. Глаза чудовищно болели. Антон сжал зубы, чувствуя солоноватый привкус во рту. Из носа хлынула кровь.

Край утеса. Уже близко. Еще чуть-чуть. Скала вдруг взвыла и полетела в него. Он потерял равновесие и упал. Капитан подхватил его под локоть, помогая подняться на ноги. Корни дерева. Они живые. А все остальное мертво. Давно мертво. Но так и не похоронено. Почему? Неважно. Потом. Юля. Она его любит. Он вернется. Обязательно. Еще чуть-чуть. Рук нет. Ног тоже. Но он вылезет. Он не отпустит корней. Вверх. Еще немного...

Никита катался по земле и скулил, зажимая руками уши. А под капитаном обрушился каменный уступ, и мужчина повис на корнях, скрипевших и раскачивающихся над голодной чавкающей бездной.

— Помоги! — прохрипел он Анджею, залитому кровью и тоже зажимающему уши, лишь бы избавиться от навязчиво жадного мотива. — Помоги!

— Обещайте... — безумные синие глаза оказались напротив лица капитана. — Поклянитесь, что не тронете Юлю!

— С ума сошел... — выдохнул Кинтаро, чувствуя, как слабеют пальцы. — И не собирался! Да клянусь, клянусь!

Мгновенное сомнение в глазах мальчишки показалось капитану вечностью, но потом его перехватили покрепче за руку и рванули наверх, к яркому солнцу, небу и жизни.

Юля не находила себе места. Она предложила помощь Малсару, но тот с сомнением оглядел девушку и покачал головой, кивнув на сложенную парусину, нуждающуюся в починке. Однако толстые длинные иглы для парусов не слушались девичьих пальцев, выскальзывая из рук. В результате Дылда приспособил для этой работы боцмана, ослабив ему путы на руках и приглядывая за пленником с заряженной остатками пороха аркебузой. Юля расчертила на черной гальке импровизированные солнечные часы, воткнув в центр круга палочку. Ее тень уже переползла за полдень, а Анжи все не было. Княжна до рези в глазах вглядывалась в туманные очертания бухты вдалеке, сходя с ума от тревоги.

— Похлебку, что ли, приготовь... — пробурчал плотник, воюя с пробоиной на брюхе шхуны.

— Я... не умею...

— Безрукая, — беззлобно сказал Сальва. — Ни шить, ни готовить. А еще замуж собралась.

— Дык, сиятельная княжна, зачем ей...

— Так замуж за твоего господина собралась, так что ты, Дылда, смотри, — хохотнул плотник. — Сам у них будешь и плошкой, и поварешкой!

— Да пошел ты! Сдалась она ему, цаца сиятельная.

Обидные слезы навернулись на глаза. Княжна закусила губу.

— Я научусь, — упрямо выдавила она. — Всему можно научиться. И капитаном обязательно стану!

Ее заявление вызвало дружный хохот у мужчин. Юля уже открыла рот, чтобы дать гневную отповедь, но слова застряли в горле. Бухта вдруг стала... сморщиваться на глазах, теряя очертания и схлопываясь.

— Смотрите! — княжна вскочила на ноги. — Там что-то происходит!

Черный беззвучный взрыв потряс остров, потревожив полуденный сон Ирису. Бухта перестала существовать, погребенная скалами и поглощенная морской бездной. Юле показалось, что это у нее одним взмахом откромсали половину сердца. Ноги подкосились.

— Анжи... Он жив... Мы найдем его? Найдем! Пойдемте на поиски! Давайте!

Девушка порывалась немедленно бежать туда, но Дылда отрицательно покачал головой.

Ждать... Каким страшным и мучительным может быть ожидание! Юля взобралась на край утеса и застыла на холодном камне. Плотник попытался увести ее, но девушка с места не двинулась. Ей оставалось только молиться и верить, унимая кровоточащее отчаянием сердце. Анжи вернется. Единый не может быть так жесток, чтобы убить ее любовь...

Когда час спустя на горизонте появились изломанные фигурки людей, княжна заметила их первой. Она едва не сбила с ног Дылду, пытавшегося ее остановить, слетела по скользким скалам, чудом не сломав себе шею, и помчалась вдоль берега.

Она налетела на Антона, обрушилась, словно ураган, обожгла горячими слезами, повисла у него на шее, обняла так крепко, что перехватило дыхание. Юноша застыл. Рука сжала хрупкий девичий стан, готовый прогнуться под его желанием... Вторая потянулась к длинным растрепанным волосам, накручивая их на кулак... Задрать ей голову... Впиться хищным поцелуем, кусать и рвать припухшие губы... Сорвать одежду... Вонзиться в девственное лоно, завладеть этим податливым телом, жадно и грубо, поставить свое жестокое клеймо... Это его сокровище. И он получит его немедленно. Никто не остановит.

Юля упрямо заглянула ему в глаза, не обращая внимания на болезненную хватку за волосы, вытерла своим рукавом кровь с его лица и прошептала:

— Я люблю тебя...

И выплеснувшая нежность зеленых глаз остудила безумную жадность крысиного проклятия, которое почти завладело Антоном. Он ужаснулся сам себе и оттолкнул девушку с дороги, да так сильно, что она не удержала равновесия, упав на мокрую гальку.

— Пошла вон!

И поспешил к пещере, стремясь укрыться от взъяренной похоти, как крыса бежит от огня.

Капитан сжал кулаки, помогая Юле подняться на ноги. Она плакала от горькой обиды и непонимания, а в ее глазах угнездился страх.

— Почему он так?.. Что с ним? Что там случилось?

Но Кинтаро сейчас было не до нее. Ужас пережитого все еще владел им, но где-то на краю сознания плескалась паскудная мыслишка. Золото там... Под обломками, под водой... Можно нырнуть, поднять, достать, забрать, завладеть, отобрать, убить... Нет, нет, нет! Господи Единый, спаси и сохрани!

— Но мы же можем вернуться и попробовать?.. — заикнулся Никита, но осекся под бешеным

взглядом капитана.

— Заткнись! — он подхватил девчонку под локоть и потащил к пещере.

— ... Дык, ну и порезвитесь с ней, большое дело... — до капитана долетел обрывок фразы головореза. — Не убудет от нее.

— Идиот! — рявкнул юноша. — Делай, что велено!

Анджей резко повернулся к вошедшим, напрочь игнорируя заплаканную девушку, и кивнул Кинтаро.

— Капитан! На два слова!

Что задумал юнец? Выманивает? Чтобы убить и завладеть сокровищами? Точно! А Дылда расправится с остальными. Но Кинтаро так просто не сдастся.

— Прекратите! — юноша поймал его взгляд, обращенный к аркебузе. — Очнитесь! Вы же не крыса!

Да нет, и вправду, какой ему смысл... Он мог убить капитана еще там, просто столкнув в бездну.

— Что ты хотел? — Кинтаро все равно не мог избавиться от настороженности.

— Мне нужна ваша помощь, капитан, — Анджей глубоко вдохнул морозный воздух и застыл. — Это наваждение. Вы же до сих пор думаете о золоте, верно? А мне плевать на него. У нас с Хриз... с Цветочком было то густо, то пусто. Мы жили, то купаясь в роскоши, то считая каждую копейку. Хриз могла разбогатеть и тут же все спустить. Иногда мне даже казалась, что она делала это намеренно, чтобы иметь повод влезть в очередную авантюру. А сейчас... Крысиная жадность догнала и меня...

Капитан подобрался, но заставил себя спокойно остаться на месте.

— Только жажду я вовсе не золота, а... — юноша тяжело сглотнул, — а Юлю. Вы поклялись там, на обрыве, что убережете ее. Я прошу вас, поговорите с ней. Пусть не лезет ко мне. Дылда, балбес, не станет меня останавливать, если я... В общем, пожалуйста, пусть рядом с ней спит Ирису и охраняет ее, в самом дальнем конце пещеры, чтобы я...

Анджей вконец запутался в словах и беспомощно замолчал, а капитан изумленно разглядывал его профиль, темнеющий на фоне чистого неба.

— Я думал, ты давно успел попортить девку...

Бешеный взгляд синих глаз заставил Кинтаро поежиться. Поди еще такого попробуй останови, если он и в самом деле решит снасильничать девчонку, а уж если и Дылда...

— Ладно, не ершись, обещаю. Поговорю с ней. Но ты это... — следующие слова дались капитану нелегко. — Ты тоже обещай. За мной присматривать. И за Никитой. Как бы и мы чего не натворили. Проклятое золото все еще манит туда...