Невеста для Поваренка

Юноша огляделся и скользнул в ночную тьму столичных улочек, словно заправская крыса ныряет в подполье. Вот только от Хриз будет потрудней укрыться, чем от кошки. Это еще хорошо, что у Дылды хватило ума промолчать о проклятом золоте, иначе сестра бы уже кипятком писалась. Но юноша подозревал, что головорез и сам до одури боится вспоминать об утонувшем острове.

Княжна потрясенно вглядывалась в корявые строчки письма. Он жив! Господи, спасибо тебе! Ее Анжи жив!

— ... поэтому меня отправляют в Керекеш. Но я обязательно вернусь к твоей свадьбе. Юля, ты меня слушаешь? Что случилось?

Кысей шагнул к ней, и девушка торопливо скомкала в руке письмо.

— Это от... Эмиля, — нашлась княжна. — Он пишет, что тоже приедет на мою свадьбу. Я так обрадовалась, что... Прости, а что ты говорил про Керекеш?

Инквизитор с сомнением покачал головой, вид у него был осунувшийся и бледный. На шее алела свежая царапина, словно он сцепился с дикой кошкой. Бедная Ирису, где она сейчас?

— Странно... Мне друг говорил, что не собирается возвращаться в столицу.

— Послушай, мне надо... надо в приют. Я вспомнила, что сестра Клаудия просила помочь с детьми.

Юля попыталась проскользнуть мимо Кысея, но тот неожиданно крепко перехватил ее за локоть и удержал.

— Подожди...

— Пусти!

— Я очень надеюсь, что ты не натворишь глупостей в мое отсутствие, — тихо сказал инквизитор. — И выкинь из головы Серого Ангела, он — преступник, и его скоро поймают...

— Хватит! Замолчи! Не желаю тебя слушать!

Княжна вырвалась из его хватки и поспешила прочь, а Кысей добавил ей вслед, раздраженно потирая шею:

— И поменьше общайся с госпожой Хризштайн! Хорошему она тебя не научит!

Точно! Именно к ней Юля и отправится! Лидия Хризштайн оказалась единственной, кому девушка могла довериться. Она поддерживала ее стремление стать капитаном, воодушевила собственной победой на кулинарном состязании, а самое главное, была рядом, когда княжна пришла в себя после кораблекрушение. Если бы не госпожа Хризштайн, то страшно подумать, что Юля могла бы сболтнуть Кысею!.. Как же обидно, что ее наставнику поручили поймать Серого Ангела, а еще он оказался таким... таким... таким упрямым глупцом!

Сестра Клаудия провела ее в келью госпожи Хризштайн и оставила одних. Не в силах больше сдерживать радость, княжна кинулась к женщине и закружила ее в танце:

— Он жив! Вы были правы! Анжи жив, жив, жив!..

— Да тише! — хмурая Лидия явно не разделяла ее воодушевления. — Откуда такая уверенность?

— Он прислал мне письмо!

— Вот как?.. — на лице госпожи Хризштайн мелькнуло странное сомнение. — Надо же... И где оно?

— Я сожгла его. Понимаете, Кысей был рядом и...

— Ах, он был рядом! — ядовитая злоба в голосе женщины не насторожила княжну, слишком увлеченную радостными переживаниями. — И что же он у вас делал?

— Заехал попрощаться. Его отправляют в Керекеш. Здорово, правда? А то я все время боялась ему проговориться. А теперь... Что мне делать? Анжи пишет, чтобы я отказалась от свадьбы.

— Ни в коем случае! — Лидия приобняла княжну и решительно встряхнула светлыми кудрями, словно смахивая с лица маску ревнивой ненависти и нацепляя дружеское участие. — Послушайте меня, сиятельная княжна, как мы с вами поступим, чтобы не навредить Анжи...

Капитан Кинтаро сидел в таверне "Пьяный пират" и с тоской смотрел на бутылку рома перед носом. Нажраться бы до полного отупения чувств, чтобы ничего не помнить и не знать... У него ничего не осталось. Проклятое золото поманило и исчезло, оставив пустоту в душе. По странному совпадению о нем никто не вспоминал, словно стыдясь собственных низменных помыслов. Из команды выжили только двое. Сальва был уже на полпути к Льему, Никита скрывался демон знает где, а на себя капитан махнул рукой, пусть ловят. Вот только жаль верную Ирису, которая лежала у его ног, лениво разглядывая немногочисленных посетителей. А все клятая Цветочек! Это по ее милости он потерял все: команду, шхуну, даже сон! Мужчина вздрогнул от тихого шелеста юбок. Напротив него на стул скользнула изысканная дамочка, разодетая в соболя. Явилась, зараза!.. Она неторопливо стянула тонкие перчатки и бросила их на стол.

— Добрый вечер, капитан, — насмешливо поздоровалась Цветочек. — Рада видеть вас в добром здравии.

— Что хотела?

В серых бездонных глазах наемницы мелькнула тень и пропала.

— О, я много чего хочу... — протянула Цветочек. — Но от вас всего лишь самую малость. Берете за шкирку Никиту и убираетесь из столицы в Льем.

Она вытащила из сумки тяжелый кошель, набитый монетами, и бросила на стол. От звона золотых у капитана пополз холодок по спине. О золоте Кинтаро старался вообще не думать, но его клятый блеск снился ему каждую ночь, ослепляя и дурманя. Поэтому последние дни мужчина почти не спал...

— Эй! — Цветочек щелкнула пальцами у него перед носом. — Очнитесь. Здесь хватит на...

— Я не знаю, где Никита, — с трудом выговорил капитан. — И даже если бы знал...

— Он пытался наняться на "Спящую Изабеллу", но ему отказали. Сейчас сидит и квасит в портовом кабаке.

— Даже если и так, — упрямо продолжил Кинтаро. — Никита никуда не поедет. У него старая мать, он не оставит ее.

— А ее вы тоже прихватите. Ну все, капитан, хватит уже изображать страдальца...

— Да ты!.. — сорвался Кинтаро, стукнув кулаком по столу так, что бутылка подпрыгнула. — Твою мать! Да ты хоть понимаешь, что у меня вся команда погибла! Я их всех помню, как живые стоят передо мной в каждом гребаном сне! По твоей прихоти они!..

— По моей? — лениво удивилась наемница, поправляя светлую прядь волос, хотя капитан помнил мерзавку темноволосой. — Это я на вас пиратов натравила? Или может это я к вам на корабль сумасшедшего убийцу подослала? Ах, и зимние шторма — тоже моих рук дело, как же я могла забыть... — насмешка в ее голосе вдруг стала ледяной, а глаза потемнели.

Цветочек приподнялась, наклоняясь к капитану ближе, и выдохнула ему в лицо:

— Да без моих людей вы бы сейчас не здесь сидели, а кормили рыб вместе со своей драгоценной командой...

Кошка подняла голову и зашипела. Капитан на всякий случай придержал поводок.

— Так что утрите сопли и делайте, что велено. В Льеме найдете Вислоухого, он вас обеспечит необходимым.

Наемница встала, а потом, словно мимоходом, поинтересовалась:

— Кстати, Анджей с вами не связывался?

Внимательный взгляд серо-голубых глаз, льняные локоны, мимика, интонация... Сходство было едва уловимым, но таким болезненным. Капитана словно обожгло.

— Он... твой брат?

Досада, мелькнувшая на лице, была красноречивей любых слов.

— Брат, — неожиданно кивнула наемница. — Вы его видели после прибытия?

— Не видел, — капитана мучило проснувшееся любопытство. — А что будет с Юлей? Мы же не выполнили заказ и не доставили ее...

— Вы разве не слышали? — ядовито улыбнулась Цветочек. — Уже объявлено о помолвке сиятельной княжны Юлии с северным воягом Густавом. Свадьба состоится накануне полной зимней луны. Символично, не правда ли?

— Но Анджей хотел... Он влюбился в девчонку, и я думал, что...

— А вам платят не за то, чтобы вы думали, — отрезала наемница и направилась к выходу.

Проходя мимо, зараза специально наступила на хвост Ирису, и кошка взвилась в прыжке. Однако капитан ожидал чего-то подобного и вовремя одернул поводок. Атака захлебнулась, каракал обиженно фыркнул и яростно залупил хвостом по полу, бессильно царапая когтями дерево.

Кошель с монетами остался лежать. Кинтаро знал, что он все равно возьмет золото и сделает, как велено, но сейчас он собирался напиться. Рука потянулась к бутылке, но тут на стол упала чья-то тень.

— Пст!.. Дело есть.

За стол перед капитаном сел странный незнакомец, который тут же заявил:

— Плачу вдвое больше!..

Глава 21, в которой два месяца спустя вопреки всему играют свадьбу

Антон в отчаянии метался по комнате, словно запертый тигр в клетке. Каким же идиотом он был! Почему он не подумал, что Хриз вотрется в доверие к княжне и окрутит ее? Он ждал Юлю в условленном месте, чтобы увезти из столицы и спрятать от ненавистного жениха и ревнивой сестрички, но вместо девушки на встречу явился Дылда. Хриз с насмешкой рассказала, как все устроила, как подделала почерк шептуна, который писал за Антона послания, как манипулировала Юлей. Юноша не верил в злые слова сестры, что княжна его забыла и хочет замуж за вояга. Он на коленях умолял Хриз не губить его любимую, но...

— Если с ней что-нибудь случится, я тебе никогда этого не прощу! У тебя не будет брата, слышишь?

— То есть эта девка тебе дороже родной сестры?

— Я люблю ее... И тебя тоже люблю, Хриз. Какие бы гадости и мерзости ты не творила, я всегда был с тобой рядом, сносил твои выходки, терпел капризы, ухаживал и поддерживал. И впредь буду. И сейчас прошу всего лишь об одной малости. Выполнить мою просьбу. Ты обещала обо мне позаботиться, помнишь?

— Я и забочусь, как ты не понимаешь...

— Прекрати! Когда ты влюбилась в инквизитора...

— Я?!?

— Не перебивай! Вспомни, как тебя трясло, когда его похитили. А когда на город надвигалась стихия, что ты сделала? Рискуя всем, послала за ним головорезов, чтобы его вывезли в горы. А когда он валялся в горячке после ранения? Ты помнишь, что чувствовала? Так вот и я чувствую тоже самое... Я просто хочу, чтобы Юля жила...

Антон не опустил взгляда, продолжая смотреть на сестру с отчаянной надеждой и ждать. Но она равнодушно покачала головой.

— Нет. Княжна умрет.

Вошедший с подносом Дылда обеспокоенно взглянул на юношу. Тот опять объявил голодовку. Ну ничего, скоро все закончится...

— Свадьба сегодня, — сказал головорез.

Антон вздрогнул и обратился к нему в отчаянной надежде.

— Пожалуйста, Дылда, ну пожалуйста, ну помоги мне. Хриз ослеплена злостью и местью, она ничего не соображает. Пожалуйста, просто отпусти меня к Юле. Я не могу допустить, чтобы ее погубили!..

Вопреки бытующему мнению о бесчувственности наемных убийц Гильдии, Дылда успел привязаться к странному семейству. Ему было жаль юношу, и он попытался, как мог, утешить его.

— Да вы не убивайтесь так, господин. И что только нашли в княжне? Тощая неумеха, ущипнуть не за что...

— Дылда! — чуть не взвыл Антон. — Я тебя прошу! Помоги мне!

— Нет, — покачал головой тот. — Вы не думайте, сестра вам добра желает... Вы уж покушайте, сделайте одолжение. Ночью-то уже отплывем...

Вся столица шумела в свадебной лихорадке. Сиятельная княжна венчалась со светлым воягом Густавом. Город украсился праздничной мишурой, а на главной площади возле собора яблоку не было где упасть. Но Юля ничего этого не замечала. Все происходило словно в каком-то густом удушливом тумане. Анжи написал, что планы поменялись. Юля умоляла отца отменить свадьбу, но тот и слушать ее не захотел. Даже дед, который раньше был категорически против свадьбы единственной внучки с проклятым северянином, неожиданно поменял решение. И теперь княжна стояла у алтаря...

Юля беспомощно оглянулась назад, ища поддержки, но лица всех в ее свите слились в одно серое пятно. Где же Анжи? Она не хочет давать брачную клятву перед ликом Единого...

— Согласна ли ты, Юлия Ярижич, сиятельная княжна Кераимского княжества, взять в мужья Густава Гуннхальд-Свериг-Дейсон-Ланстикуна, светлого вояга северных земель, любить и почитать его в милости божьей?

Княжна молчала. Тихий ропот обеспокоенных гостей. Она молчала, даже когда епископ повторил вопрос. Жених нахмурился и резко сжал запястье невесты. Девушка охнула от боли.

— Да, она согласна! — процедил Густав, и церковник довольно кивнул. Все шло по плану...

Только план этот был странный и чужой. Юля как во сне сидела за свадебным столом, видя себя словно со стороны. Разум отказывался принимать действительность. Это не она сидит в пышном неудобном платье, это не ее за руку держит вояг, это не ее ведут в опочивальню. Это не ей ободряюще кивает госпожа Хризштайн в свите невесты. Это не Юля дрожит от ледяного ужаса, пока ее раздевают, осматривают и переодевают в тонкую вышитую рубашку.

Но это ее вояг потащил в купель для завершения свадебного обряда. Она должна была что-то сделать. Но что? Снотворное! Лидия оставила для нее пузырек с сонным зельем. Немеющие пальцы нащупали его на дне, когда матушка-настоятельница Селестина благословляющим жестом погрузила новобрачных с головой в освященные воды купели.

Снотворное надо было добавить в горячий мед. Но кубок с ним был таким тяжелым, а пальцы дрожали и плохо слушались. Юля уронила спасительную склянку в очаг, пыталась подобрать, но не успела. Вояг подошел и помог ей подняться с колен, ведя к расстеленной на полу куньей сороковке. Новобрачные пригубили мед, и церковник из свиты вояга провозгласил их мужем и женой перед Единым и людьми.

— Пожалуйста, нет! Я не хочу! Я вас не люблю! — Юля в ужасе отступила назад, но вояг и не подумал остановиться. Он наступал на нее, в глазах горела звериная похоть.

— Хватит ломаться! Ты моя жена! Иди сюда!

— Нет!

Он схватил ее за руку и дернул к себе, княжна успела вывернуть запястье и вырваться. Но это только озлобило взбесившегося негодяя. Он ударил девушку наотмашь по лицу, от чего у Юли зазвенело в ушах. Она развернулась и бросилась бежать. Где же Анжи? Почему он оставил ее? Она его так ждала, а он!..

Вояг поймал ее за волосы и накрутил их на кулак, дернув к себе. Юля завизжала от ужаса, когда ее потащили обратно и бросили на кунью сороковку. Рубашку задрали, грубые мужские руки зашарили по обнаженным бедрам. Эти прикосновения наполнили девушку таким отвращением, что она взвыла и принялась отчаянно брыкаться. Но вояг даже не заметил ее сопротивления, навалившись на Юлю сзади и подмяв под себя. Крик задохнулся в куньем меху, в глазах потемнело.

И вдруг раздался треск, следом выстужающее кровь шипение, злые укусы в спину и плечо, от которых онемело все тело. Девушку схватили за волосы и рывком поставили на ноги. Серая маска... Он пришел за ней! Анжи! Юля бросилась ему шею, захлебываясь рыданиями, но в прорези маски вдруг сверкнули чужие холодные глаза, а потом мощный удар в лицо сбил княжну с ног. Она рухнула без сознания в клубок разбуженных ядовитых змей...

... А очнулась связанной и в полной темноте. Ее куда-то несли в сундуке, чье мерное покачивание болью отдавало в висках и глазах. Юля зашевелилась, попыталась ослабить путы, но руки-ноги плохо слушались. Онемение разливалось во всем теле, было очень холодно. Кто ее похитил? Это был не Анжи, потому что его глаза она бы узнала из бесконечности других... Господи Единый, спаси и сохрани...

Крышка сундука распахнулась, и яркий свет упал на лицо. Княжна прищурилась, пытаясь разглядеть своего похитителя. Им оказалась темноволосая женщина, лицо которой было странно знакомым. Она склонилась над сундуком и что-то говорила невидимому собеседнику, но движения ее губ были беззвучными. Юля силилась понять, что от нее хотят, но тут ее опять грубо вздернули на ноги и куда-то толкнули.