Время дождя

— Я сейчас, — быстро сказала та, копаясь в своём рюкзаке.

К столу она подошла, держа в руках обычный набор, который всегда пополнялся в рюкзаке: пакет с апельсиновым соком и пачка любимого печенья в шоколадной глазури. Кэйтрия уже поставила на столе не только общую тарелку с кашей, но и две чайные пары (одна чашка слегка надтреснута по краю, одно блюдце щеголяло щербатостью), подложив под них маленькие, но очень красивые вязаные салфетки.

В результате каша досталась Сашке, которая после всех переживаний пожелала чего-то конкретного, а Кэйтрия, ахнувшая от восторга при виде сладкого, накинулась на печенье с соком. Правда, перед тем она сумела согреть кашу для Сашки, сотворив в низкой печурке огонь.

— Это один из бытовых магических приёмов, — объяснила она.

И посмотрела на Сашку так, словно та оказалась ангелом. Девушка была счастлива от одного созерцания чашки с соком и выложенных в чайную тарелочку печений, которые Сашка легко ей отдала, задумавшись над кое-какой информацией, ранее прошедшей мимо. Не замечая вкуса каши, размышляла: Кэйтрия легко восприняла, что она не знает здешнего языка; в её сумочке явно неслучайно оказалась магическая штучка — медальон-переводчик. И Кэйтрия — эльф, а Гарбхан — орк. А уж если вспомнить физиономии всех прохожих, всех встречных, кого только успела разглядеть по дороге к флигелю... Мозги ворочались со скрипом, не желая выдавать логичный, но поразительный результат.

— Кэйтрия, а здесь много выходцев из других миров? — наконец не выдержала она.

— Много, — откликнулась та. — Через порталы к нам попасть легко, а наш университет — один из самых престижных.

Кэйтрия запила соком с трепетом съеденную печеньку и блаженно улыбнулась.

Забывшись, Сашка погладила поразительно узорчатую салфетку.

— Красивая.

На лицо Кэйтрии снова легла тень грусти.

— Да.

— Что-то не так? — напористо спросила Сашка. — Давай уж, договаривай.

Девушка вздохнула.

— Александра, ты поставила ширмы не только для того, чтобы разделить комнату на удобные части, но и для того, чтобы оживить её. Тебе нравится, когда... красиво?

— Да, конечно.

— У меня вся комната в первый месяц была украшена салфетками: постель, стол, полочки, стены. Мне так хотелось уюта... Я вяжу быстро. Но прислуга... Ты видела, где лежит ключ от флигеля. А комната моя не запирается. — Она беззащитно пожала плечами.

Сашка новыми глазами осмотрела пустынную комнату и медленно спросила:

— А ты пробовала запирать?

— Пробовала. Замок сорвали в первый же день и спрятали куда-то.

— И что стащили, кроме салфеток?

Кэйтрия отвела глаза.

Повисло молчание, которое прервала Сашка.

— Ты говоришь — поступила на факультет бытовой магии. А есть там что-нибудь, вроде как защиты жилища от воровства? Ну, например, сделать невидимым те предметы, которые хочешь спрятать от чужого глаза? Или прислуга здесь — сплошные маги? И всё равно всё увидят?

— Я никогда не думала что-то прятать, — медленно, будто делая открытие, проговорила девушка. — Я же живу у тёти. Она старшая сестра моей мамы. Никогда не думала, что можно применять... Это просто неудобно и неуважительно по отношению... — Она замолчала, повернув голову к учебникам.

— А потом придумаем что-нибудь, чтобы это ворьё вообще сюда не заходило, — словно закончила её мысль Сашка. — Кэйтрия, а есть здесь, во флигеле, что-то, что можно продать? Или эти уже всё растащили?

— Но это не моё!

— Ну... Слуги-то, кажется, на вопрос принадлежности внимания не обращают, — ухмыляясь, заметила Сашка. — И потом. Ты же сказала, что всё собранное здесь позже идёт на помойку. Теперь тебе ещё меня кормить — не забывай!

Кэйтрия смущённо улыбнулась, а Сашка впервые подумала: "Она здесь, у тётки, как Золушка, о которой забыли. Или её здесь специально гнобят, чтобы она сама сбежала? Это чего... Дед же говорил... Если рассуждать так, как рассуждал он... Значит, моё предназначение — быть крёстной феей Кэйтрии? То есть её ангелом-хранителем? Ни фига ж себе... А если так..."

— Кэйтрия, а ты не могла бы меня научить читать? Ну, хотелось бы узнать, как пишутся и звучат здешние буквы. Насколько я поняла: если прочитанное произносить про себя, медальон мне поможет перевести текст?

— Наверное — с сомнением откликнулась та. — А зачем ты хочешь научиться этому?

— Будем догонять программу! — заявила Сашка. — А вдвоём всегда легче к экзаменам готовиться! Заодно узнаю, что можно придумать, чтобы твоя бытовая магия нам с тобой уже сейчас помогла!

— А как узнаешь? — удивилась девушка.

— Просто. Ты будешь мне читать вслух всё, что надо сдавать на экзаменах, а я буду искать в этом рациональное зерно, которое можно применить для нашего сегодняшнего житья-бытья! — объяснила Сашка.

— А почему... ты так хочешь меня заставить учиться?

— Потому что я знаю, каково это — возвращаться проигравшей, — буркнула новоявленная телохранительница. — Это очень больно. В твоём случае — ещё хуже. Ты-то поступила туда, куда хотела. Неужто собираешься всю жизнь потом думать, что могла бы учиться в престижном университете, да не сложилось? Не-ет, мы ещё повоюем! — улыбнулась она, вспомнив читанное когда-то.

— А сколько раз поступала ты?

— Два. И собиралась поступать на следующий год. А попала сюда.

— А куда ты поступала? — искренне заинтересовалась Кэйтрия.

— Родители хотели, чтобы на филологический — это язык, литература. Грамотность у меня ничего вроде, да и читала много. Но не судьба. Я-то понимала, что филологический не для меня, хотя мама и готовила меня к нему. Так что я даже не удивилась, когда провалила экзамены. Потом думала поступать на физическое воспитание — это туда, где готовят учителей, умеющих тренировать для... — Сашка остановилась, ища слова выразить суть физвоса. — Для здоровья. Но решила попробовать ещё раз на филологический. И опять провалила. И тогда задумалась, не поступить ли на художника. В заведение рангом ниже, но подходящее для меня.

— Ты умеешь рисовать?

— Немного. Дед был художником-портретистом. Поскольку решила поступать на будущий год, то начала заниматься с преподавателем всё это время. — Сашка фыркнула. — Дозанималась: шла с репетиторства — и сюда попала. Ладно, обо мне потом. Ты мне лучше расскажи, что такое этот ваш Нижний квартал, чтобы я знала, как себя вести, если вдруг понадобится.

Как поняла Сашка из не очень уверенного рассказа Кэйтрии, Нижний представлял собой рабочий, не самый благополучный район. И опять-таки разновидовой. То есть в этом Нижнем квартале живут представители самых разных народов: оборотни, гномы, люди и даже эльфы, если уж сильно обнищали. Бандиты, которые время от времени совершают набеги на город, — оттуда. Полиция этот квартал не любит, что понятно.

— Бандиты, говоришь, — задумчиво сказала Сашка. — Это хорошо.

— Почему?! — поразилась Кэйтрия.

— Посмотри на меня! — засмеялась Сашка. — Ну? И чем я не бандит? Это ж замечательная маскировка! Кэйтрия, значит, ты говоришь, что вяжешь быстро. И красиво — это я уже вижу. А твои салфетки — они как? Имеют цену?

— Связанные руками эльфа? — даже удивилась девушка. — Конечно!

— А если продавать? Тогда у тебя будет нормальная пища.

— Но я... — Кэйтрия медленно покраснела.

Сашка, наверное, с минуту смотрела на неё, прежде чем дошло. Девушке-эльфу стыдно продавать салфетки, потому что она из родовитой, судя по тёте, семьи. Хоть и из обедневшей. Поэтому ей претит даже думать о том, чтобы продавать сделанное своими руками. К тому же... Кивнув своим мыслям, Сашка спросила о ненужном, зная ответ:

— Нитки есть?

Кэйтрия покачала головой.

— Ладно, потом придумаем что-нибудь. Если что, никто и не узнает, что продаём твоё вязанье. А теперь покажи мне штук пять ваших букв и скажи, как они звучат. А я напротив них напишу это звучание своими буквами.

Ещё через пять минут девушки сидели за одним столом, друг против друга. Сашка старательно заучивала буквы, а воспрянувшая духом Кэйтрия готовилась к занятиям. В одном из учебников, перечитывая страничку с его содержанием, девушка-эльф нашла заклинание "Как прятать от вороватой прислуги ценные предметы" и решила испробовать его на полочке с книгами. Вместе подобрали ингредиенты для магического ритуала.

Сашка торжествующе вскинула к потолку сжатые кулаки, а Кэйтрия радостно пискнула, когда рюкзак Сашки, поставленный на стол, исчез. Получилось!.. Правда, чтобы распространить действие ритуала на площадь обширней, не хватило зеркала побольше. Решили повременить с ним. Правда, когда Кэйтрия спрятала свою шкатулочку с ингредиентами для магических ритуалов, Сашка успела заглянуть в неё и прикусить губу: ой, что-то шкатулочка чуть ли не пустая! Неужели вороватая прислуга не побрезговала даже этой мелочью?

Следующим ритуалом Сашка предложила совершить ритуал согревания жилища. Такого не нашли, но Кэйтрия пообещала сходить в университетскую библиотеку, чтобы уже завтра нежиться в помещении, где от холодрыги хотя бы пар изо рта не идёт... Пока она говорила это, Сашка внимательно следила за её лицом. Нет, девушка-эльф и впрямь не знает этого ритуала, а значит, и не знает пока, есть ли у неё магические предметы, позволяющие этот ритуал провести.

Ближе к полуночи (старинные, громко бумкавшие настенные часы подсказали) они разложили постели. Кэйтрия переоделась и тут же закуталась в старенькое пальтишко. Сашке переодеваться не во что. Она снова напялила свою куртку поверх толстовки и только потом укрылась нарезанными тканями. Морщась от сильного запаха лежалости, старости и пыли, она велела себе не привередничать. Будет время — надо бы поздним вечерком вытряхнуть эти тряпки на улице... Вскоре Кэйтрия затушила свечу...

Только начинавшая засыпать, Сашка вмиг слетела со своей кушетки, услышав плач, приглушённый тощим одеялом. Присев на краешек кровати своей будущей подопечной, она грубовато спросила:

— Кэйтрия! Что случилось?

Девушка-эльф порывисто села на постели и обняла телохранительницу.

— Если бы не ты!.. Я бы вернулась домой! А там!.. Да и здесь, в городе... Так страшно, так страшно!.. Но дома!..

— Господи, ещё и там? — пробормотала Сашка и выслушала короткую, обливаемую горячими слезами историю о том, что, вернись Кэйтрия домой, ей бы пришлось выйти замуж за своего соседа по поместьям — сварливого старика-эльфа, который весьма богат и нуждается не в жене, а в бесплатной прислуге, поскольку скуп до ужаса.

Наплакавшись на плече своей телохранительницы, Кэйтрия глубоко вздохнула.

— Я почему-то теперь чувствую, что ты и правда мне поможешь.

— Но на всякий случай надо бы ещё и выспаться, — проворчала практичная Сашка и сгрузила с себя почти невесомое тело девушки-эльфа назад, на постель, после чего тщательно подоткнула вокруг неё одеяло: "Чтобы снова не вылезла! Блин, спать хочу!" Но как села, полуобернувшись к Кэйтрии, так и застыла, размышляя обо всех событиях странного дня, странного мира и странной подопечной.

После внезапной мысли: "А Вера подтыкала мне одеяло?" Сашка невольно улыбнулась ("Ну-ну, у меня тоже младшая сестрёнка появилась?"), а потом сообразила, что пора баиньки, иначе прямо сейчас свалится рядом с притихшей и посапывающей девушкой-эльфом и сама будет дрыхнуть до победного.

Добралась до кушетки, села, собираясь лечь. Застыла. "А не потому ли я попала сюда, что я такая же неудачница, как Кэйтрия? Вон её как обложило: куда ни кинь — везде клин. Она как будто застряла в невезучести. И то, что я столкнулась с нею... Получается что? Бли-ин... Значит... Если я ей не помогу, не вытащу её из неудач, я останусь такой же? Жуть..."

Странное то ли открытие, то ли озарение не давало Сашке спать ещё какое-то время, настолько она чувствовала себя ошарашенной. Да ещё ко всему прочему вспомнилась парочка слов от Кэйтрии, поначалу пролетевшая мимо уха, но сейчас зазвеневшая тревогой. Девушка не один раз повторила, что и в городе что-то неладно... Но думать об этом пока не хотелось... Внезапно вспомнилось, как старшая сестра учила её накладывать косметику и как они хохотали, глядя в зеркало на результат первых попыток Сашки самостоятельно совладать с макияжем... Сашка сморщилась от подступивших слёз... Вера — вот о ком она будет сожалеть больше всего. Не о родителях. И дед остался там, как в прошлой жизни. Или... Нет, деда Сашка никогда не забудет.

Попереживав, а потом ладонями вытерев мокрые от слёз нос и щеку, она вспомнила, что утром вставать рано — на занятия-то. И легко уснула, вспомнив старый трюк, которому научил её дед: она будто открыла глаза вовнутрь, в темноту, и вошла в тёмную комнату, закрыв за собой дверь.

... Кэйтрия ещё не проснулась, так что Сашка сбегала в коридор проверить кочергу, вечером воткнутую в пазы старой щеколды, чтобы никто не ворвался во флигель непрошеным гостем. Затем, отойдя подальше от комнаты подопечной в дальний угол коридора, принялась за привычный комплекс упражнений. Сегодня она включила в этот комплекс упражнения с ножом, который всегда носила с собой в рюкзачке. Секция, куда Сашка ездила, располагалась в стареньком Доме культуры, на старых улицах города, где по вечерам было небезопасно, и ребята из секции всех новичков, которые, по их мнению, останутся в группе, обязательно учили обращению с ножом. И не только с ножом. Неудивительно. Пару раз Сашка попадала в лавину толпы, идущей стенка на стенку в другой микрорайон. Сборы были просто страшенными, но уже после пары уроков обращения с оружием Сашка ничего не боялась. Девчонку не трогали только потому, что признавали в ней свою — поселковую. Посёлок — так и назывался тот микрорайон с Домом культуры. А признавали просто: если кто-то пытался лезть к ней, Сашка невозмутимо показывала самодельную рукоять складного ножа, подаренного кем-то из своих пацанов. Всё. Народ тут же улыбался, посмеивался — и пропускал туда, куда ей надо.

Она резко села в "канат" и быстро повернулась, выполняя "шпагат". Затем, подтянув под себя одну ногу, медленно опустилась спиной на пол, продолжая выполнять растяжку под конец разминки. Хм... Боли, привычной в этом положении, почему-то не ощущалось. Но Сашка всё же была осторожна и травмированную ногу постаралась пока не напрягать. Наконец она вскочила с пола — и лицом к лицу оказалась с Кэйтрией. Глаза у подопечной круглели, если не квадратились.

— Ты так красиво это делаешь!.. — уважительно сказала она.

— Хочешь научу? — предложила Сашка и услышала ожидаемое и даже испуганное:

— Нет, что ты!

"Куда ты денешься! — снисходительно подумала телохранительница. — Каждое утро смотреть — всё равно не выдержишь, захочешь хотя бы попробовать!"

Как ни странно, Кэйтрия довольно быстро привела себя в порядок и сбегала в дом за завтраком. Впустив её потом, Сашка разочарованно подняла брови: та же каша — разве что Кэйтрия выпросила её на кухне в большем количестве, и тот же невкусный, потому что несладкий, компот. Вздохнула и смирилась.

За завтраком она сказала:

— Кэйтрия, а как ты меня при всех будешь звать? Не Александрой же!