Время дождя

— Алекс, прекрати! — неожиданно велел Доран. — Я не знаю, о чём ты думаешь, но мне очень плохо!

Она хотела удивиться: "Разве ты взял не только физическую боль?"

Но открыла рот и закрыла. Правда, Доран смотрел на неё в этот момент и, кажется, понял, о чём она хотела спросить:

— Да, я чувствую и твоё душевное состояние.

"Сам виноват!" — снова угрюмо огрызнулась Сашка, но, вздохнув, попыталась думать хотя бы о Кэйтрии. Как она там? Небось, перепугалась до ужаса из-за исчезновения телохранителя? Надо надеяться, что она не всполошила никого, чтобы бросились на поиски её, Сашки... Да, есть надежда, что Эйлилл её остановил, если девушка-эльф бросилась искать своего охранника. Что мог придумать красавчик эльф, который в последние часы, как его видели, не особенно-то и красавчик? Ну... Наверное, обратил внимание Кэйтрии на то, что нет не только Сашки, но и Дорана. И сейчас Кэйтрия, возможно, спит в гостиничном номере вполглаза, дожидаясь, когда Сашка вернётся чуть ли не со свидания.

Бричка остановилась. Доран убрал руку с талии Сашки и вышел первым. Когда она показалась перед первой ступенью сверху и замерла в нерешительности, он протянул руки и, подхватив её за подмышки, поставил на мостовую. Махнул рукой — и бричка не спеша протарахтела по улице.

Сашка глянула наверх. И её сразу окатило радостным впечатлением дома. Гостиница! Сейчас бы оказаться дома, в номере, — и сразу свалиться на кровать. Уснуть — и чтоб никаких мыслей! Ничего. Абсолютно. Чтобы глухо. Как в танке.

Доран снова взялся за её талию, хотя в поддержке теперь Сашка не нуждалась — могла бы и взлететь от радостной близости предстоящего покоя.

В вестибюле гостиницы, когда они постучали (Доран постучал, естественно), вспыхнул небольшой свет. Потом свет стал ярче — видимо, кто-то подошёл к двери со свечой. А потом насторожённый голос Парта, дежурного при конторке, спросил:

— Кто там?

— Парт, это Доран! — громко сказал травник.

— Дурман с беленой на тебя, — с облегчением откликнулся гостиничный клерк, и на двери затрещали-защёлкали замки. — О! — сказал Парт при виде еле стоящей на ногах Сашки. — Что случилось?

— На цвергов наткнулись, — коротко сказал Доран, и Парт больше ни о чём не спрашивал, а быстро закрыл замки за их спинами.

У начала лестницы на третий этаж Доран, опять-таки не спрашивая, взял Сашку на руки и пошёл наверх хоть и быстро, но чувствительно тяжело — тоже устал.

Кэйтрия открыла им сразу, хотя и через секунды после тихого стука в дверь номера Сашка успела попенять себе, что не взяла второго ключа, чтобы не будить её. Но Кэйтрия не спала, как предполагалось. Она даже была одета в то самое платье, в котором выходила в трактир. Более того — за её спиной маячил Эйлилл, хотя называть его этим именем в этой ипостаси было трудновато.

— Что с вами случилось? — всплеснула руками девушка-эльф, сторонясь, чтобы Доран сумел внести Сашку.

— Где её кровать? — буркнул тот и направился в кухоньку, не дождавшись ответа.

Здесь он сгрузил её на постель и выпрямился.

— Иди к себе, — прошептала Сашка, мгновенно приваливаясь к стене, но упрямо не желая при нём показывать, насколько устала. Снова забыла о том, что он всё чувствует.

— Пойду, — злобно бросил он — так, что Кэйтрия отшатнулась от него, хотя только что пыталась на подруге расстегнуть куртку. — Но назад приду сразу. Кэйтрия, не закрывайся и не давай ей уснуть. Сейчас принесу медикаменты и перевязочный материал. Ей надо всё перевязать заново. Грязи в том месте было много.

— Но что там с вами... — донёсся встревоженный голос Эйлилла, который немедленно пошёл следом за травником.

Закрыв глаза, Сашка сумрачно думала: "А вот любопытно: у них тут войны ведомств не будет? Из-за того что один первым раскрыл местонахождение цвергов? А второй не успел передать своим?" Она ощущала, как девушка-эльф уже молча стянула с неё куртку, почти не задев кистей рук. Точней — особенно осторожно снимая рукава.

— В прошлый раз ноги, — задумчиво сказала Кэйтрия, становясь перед Сашкой на корточки. — В этот — руки.

Сашка как глянула на неё — и в слёзы. А если руки навсегда останутся неповоротливыми культями?!

— Ты что? Ты что? — испугалась Кэйтрия. — Почему молчишь, Алекс?!

— Говорить не могу, — вздрагивая от плача, прошептала Сашка, наплевав, что там сейчас чувствует Доран.

— Сиди! — ненужно велела Кэйтрия, сама уже вся в слезах. — Я тебе сейчас приготовлю чай с травами. Я не Доран, но кое-что тоже знаю.

Доран примчался мгновенно, за ним — изумлённый Эйлилл, нагружённый всем, что необходимо для перевязки.

— Что ещё?! Что?! — затряс травник Сашку за плечи.

— Рисовать... — прошелестела она, глядя на культи.

— А спросить раньше — трудно было? — выдохнул Доран. — Я же сразу мог тебе сказать, что вылечу тебе все раны! Будешь ты рисовать — не бойся!

Сейчас, в ярком свете зажжённых свечей, стало особенно отчётливо видно, как он исхудал за время вынужденного путешествия. "Устал, как собака, — всё ещё всхлипывая, подумала Сашка. — Фиг с ним. Пусть думает, что я всё это время думала о рисовании..."

Уже в полусне она слышала, как Доран рассказывает, что именно с ними было. Хорошо ещё, в самом начале он успел объяснить, как оказался на крыше, куда она пошла. Та самая странная трава, которую он использовал, чтобы проследить за нужным человеком, помогла ему найти Сашку. Он решил, что она заблудилась и потому и оказалась на крыше. И пошёл выручать незадачливого телохранителя. И получил по кумполу сам. А пришёл в себя в самом осином гнезде цвергов.

Дальше Сашка не слышала. Она выпила чай, сделанный Кэйтрией, после чего так расслабилась, что провалилась в сон, не очень крепкий, но достаточно сильный, чтобы, как ни пыталась, пробудиться не сумела. Множество цвергов бегало по этому сну безнаказанно, руководимое чёрными шаманами, а она сидела где-то на коленях, за какой-то низкой стенкой, и наблюдала за ними, страшно боясь, что они её обнаружат, а драться она с ними не сумеет...

И первая мысль по пробуждении: "Если я скажу ему, что отказываюсь стать агентом, он меня укокошит. Уберёт. — Сашка, забывшись, хотела было опереться руками о постель, чтобы приподняться. Боль резко ударила по кистям, так что пришлось зашипеть сквозь зубы. С трудом, но села на кровати и прислонилась к стене. — Думала — попала в колдовской мир. А попала в шпионский..."

— Алекс, ты проснулась?

— Ага, — просипела она и обрадовалась, что уже сипит, а не шепчет.

— Не разговаривай! — Кэйтрия влетела в кухоньку и радостно засияла при виде сидящей Сашки. — Я тебе сейчас заварю травы, которые оставил Доран, и через час-другой ты будешь разговаривать нормально.

— Это он сказал?

— Он. Слушай, Алекс, — продолжала болтать девушка-эльф, ставя чайничек на плиту и вынимая из навесного шкафчика банки, шелестящие, наверное, той самой травой. — Что у вас случилось? Ну, кроме того, что вы попали к цвергам? Никогда не видела Дорана таким злым! Нет, про то, что он взял у тебя боль, мне Эйлилл сказал. Но это он злой не от боли, а от чего-то другого. Вы поссорились?

— С чего бы это? — пробурчала Сашка, натягивая на себя одеяло: пока засыпала, её успели не только перевязать, но и раздеть. Более того — переодеть в домашние мягкие одёжки Кэйтрии, которые ей великоваты из-за длины. Кэйтрия-то выше.

— Так, Алекс, я понимаю, что тебе сейчас ещё больно. — Девушка-эльф села за стол, напротив Сашки. — Но всё-таки... Что между вами случилось?

— А что? Так заметно, что что-то случилось?

— Очень заметно! — искренне сказала Кэйтрия.

Сашка помолчала, глядя на неё. Потом глаза устали, и она зажмурилась, прежде чем выдать то, что вряд ли думала говорить вслух:

— Я думала — он такой, как есть. А он оказался другим.

— Ну и что? — удивилась Кэйтрия. — Эйлилл внешне тоже совсем другой, но внутренне такой же, каким он мне нравился всегда.

— Он что — показал тебе своё истинное лицо? — поразилась Сашка, от изумления захрипев. И Кэйтрия снова вскочила, чтобы посмотреть, не закипает ли вода в чайничке.

— Помолчи немного, — попросила она. — Сейчас будет готов отвар. И — нет. Мне своего истинного лица Эйлилл не показал. Но зато он уже знает, что мне его и не нужно видеть. Я узнаю его даже в маске, — улыбнулась она, оборачиваясь к пригорюнившейся телохранительнице.

— Кэйтрия, прости меня, если я спрошу об... — Сашка запнулась. "Интимное" — здесь не прокатит. Надо найти другое слово. — О сокровенном. А если он тебя... — Она снова запнулась, боясь обидеть подругу.

Девушка-эльф замерла на мгновения. Чайничек в её руках тоже застыл, а потом она наклонила его и влила пышущую парком струйку в чашку. После чего Кэйтрия оставила посуду на столе, а сама обогнула его и присела рядом с Сашкой.

— Нет. Он чувствует ко мне то же самое, что и я.

— Но тебе ведь хотелось бы за него замуж, — настаивала Сашка, хотя понимала, что лезет в личное. — А вдруг он...

Кэйтрия потупилась, перебирая складки на подоле платья. Личико её сразу погрустнело, но вот она вздохнула и посмотрела на Сашку.

— Если бы твой вопрос не был беспокойством за меня, я бы не ответила, — серьёзно сказала она. — Я никогда ни к кому не привязывалась за всю свою жизнь, хотя мне нравилось наблюдать за красивыми людьми и представлять, что один из красивых мужчин или юношей станет моим мужем. Но, пока я не увидела Эйлилла, я не знала, что можно так... — Она споткнулась на слове, потом пожала плечами и растерянно сказала: — Наверное, это всё-таки... любовь? Я постоянно его чувствую. Я слышу его даже тогда, когда он стоит за моей спиной, хотя я этого не знаю. Когда я вчера вечером увидела его, я ещё даже не сказала себе: "Это Эйлилл!", но уже потянулась к нему навстречу так, словно увидела... Увидела... Он шёл ко мне, а я не видела его лица, но внутри меня всё пело — струной между ним и мной. И я знала, что струна эта поёт и у него внутри. Я не могу сказать за него, любит ли он меня. Но, мне кажется, — люблю его. И, если он не позовёт меня замуж... — Она замолкла, слабо улыбаясь. — Если... Мне хватит и того, что он есть в моей жизни...

— Это ты сейчас так говоришь, — мрачно сказала Сашка, и Кэйтрия передала ей чашку с отваром, уже разбавленным холодной водой. Поколебавшись, Сашка приняла чашку, благо что та круглая и пузатая, в сложенные ковшиком ладошки, и принялась отпивать из неё потихоньку горьковатый напиток.

— Помню, — вздохнула девушка-эльф. — Но, если Эйлилл — моё временное счастье, значит, это судьба. И я буду ей покорна и благодарна. И пусть я это говорю без его присутствия, а в его присутствии снова буду безумно влюблённой и буду говорить глупости... Значит, так надо.

Сашка допила чай и вытянула обе руки, чтобы поставить чашку на стол. Кэйтрия рассеянно следила за ней, не помогая, и это было правильно.

— Так почему ты спросила меня об этом? — тихо напомнила девушка-эльф.

— Из зависти, — горько ухмыльнулась Сашка. — Мне казалось, Доран ко мне чувствует то же, что ты к Эйлиллу. Как выяснилось, у него на меня иные виды.

— Какие? — немедленно спросила Кэйтрия.

И это прозвучало так настойчиво, что они обе засмеялись.

— Деловые.

— Не поверю, — заявила девушка-эльф. — Он, кстати, обещал зайти к нам после обеда, чтобы сделать тебе новую перевязку. Хочешь, я погадаю тебе? Ну, после того как поедим?

— А который час? — вдруг вспомнила Сашка.

— Как раз обед.

Оказалось, Кэйтрия встала гораздо раньше и успела сбегать в тот самый трактир, чтобы принести обед в номер. Хорошо укутанные в полотенца чашки были ещё горячими, но Кэйтрия объяснила, что придётся выждать после выпитого отвара Дорана ещё минут десять — так велел травник. И только сейчас Сашка обратила внимание, как ей перевязали ночью руки. Большие пальцы торчали из намотки, пусть и расцарапанные, но кровью не сочились. Нет, сукровицы было довольно много, она блестела, когда царапины слегка раскрывались краями. Но, если руки не тревожить (поняла Сашка), раны на коже и впрямь быстро зарастут. А вот кости... Ныли. И, когда она попыталась взять в руки ложку, та выпала и зазвенела по полу.

— Почему женщина? — задумчиво спросила в воздух Кэйтрия. — Когда мы обе ждём наших мужчин?

Они переглянулись и захохотали.

В общем, девушка-эльф вооружилась двумя ложками и принялась кормить ещё и Сашку. Это оказалось весело, потому что в самом начале кормления Кэйтрия попробовала эту самую ложку не просто вложить в рот Сашки, но и, перевернув её, чуть ли не провести ею по нижним зубам, оставляя её содержимое за зубами же. Они опять хохотали, как ненормальные, когда девушка-эльф объяснила, откуда у неё такая странная привычка. Ничего удивительного — ей пришлось так кормить двух младших сестёр, которые в младенческом возрасте оказывались на её попечении.

— А почему твоя мама передавала их тебе?

— Моя мама — лучшая кружевница в нашем краю, — гордо сказала Кэйтрия. — И наше поместье в основном живёт продажей её волшебных кружев. Ну и папиными лошадьми. Он их разводит.

Как ни странно, но после этого смешного обеда Сашка ощущала себя намного лучше. И, когда Кэйтрия напомнила ей о гадании, она пожала плечами.

— Может, не стоит?

— Стоит! — твёрдо сказала девушка-эльф. — Раны, которые ты получила, будут плохо заживать, если ты будешь думать о плохом. Надо исправить положение.

— Но ведь ты на себя не гадала. — Сашка замолкла, взглянула внимательней на Кэйтрию и озадаченно спросила: — Или гадала?

— Нет, я и так знала, — улыбнулась та. — Но ты в другом положении. Тебе надо знать, иначе ты будешь нервничать. Садись на мою кровать.

— Почему не за столом?

— Мои карты любят мягкое, — смешливо откликнулась Кэйтрия.

Они уселись на кровати, и девушка-эльф вытащила из сумки, припрятанной под матрас, плоскую коробку. Колода оказалась на удивление странной: что ни карта — сплошные цветы, бабочки и райские птички. "Детская какая-то, — растерялась Сашка. — Неужели Кэйтрия верит, что такие карты могут предсказать что-то серьёзное?"

— Думай о своём вопросе, — велела Кэйтрия, сосредоточенно смешивая карты.

И, едва Сашка опустила глаза, карты зашлёпали между ними по покрывалу, образуя круг, в центре которого оказались две с райскими птичками. "Странное гадание, — снова вздохнула Сашка, пытаясь сосредоточиться на одной важной мысли: — Как ко мне относится Доран?" Но сейчас же, при свете дня, эта мысль казалась глупой. То ли Сашка перегорела, пока несла её в себе вчера, то ли случилось ещё что-то, но отношение к ней травника-предателя (как ни глупо это выглядело) уже стало... прошлым.

Поэтому она без энтузиазма восприняла странную игру: Кэйтрия пыталась разбросать две карты из центра по краям, чтобы в центре оказались другие, а они упрямо возвращались, хотя девушка-эльф их видеть не могла — все карты "рубашками" всегда были сверху. Но две одинаковые карты постоянно выпадали в серединке, а Кэйтрия открывала их, и обе — с райскими птицами.

— И что всё это значит? — не выдержала Сашка.