Стратег. Город под серым покрывалом.

*20

И это было абсолютной правдой. Голова у меня работала прекрасно. Такое ощущение, что только что пережив сердечный приступ, я как будто открыл в себе какие-то дополнительные силы. Последний раз со мной такое было больше, чем год назад. Я боялся таких состояний и подавлял в себе их, учась работать целесообразнее и прагматичнее. Тут же в меня как будто сверх-разум вселился. Я все отлично понимал и знал, не понятно, откуда.

— Сейчас это храм, хотя он больше похож на музей. Это место уже давно утратило свою святость и чистоту, а служители потеряли веру, берут взятки и тайком продают небольшие церковные ценности. Когда-то это был монастырь... — Говорил я Джею, сам не понимая, кто вложил в мою голову эти знания. — Я не понимаю, зачем, но им нужно попасть в центральную залу ночью...

— Дэймон, ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

— Лучше не бывает! — Досадливо махнул я рукой, давая понять Джею, что он напрасно меня отвлекает.

Действительно, сил у меня было предостаточно.

— Так вот... Черт, вы меня сбили!.. Ах, ну да, когда-то там был монастырь. Во время войны в этом монастыре прятали солдат. А ночью, если вдруг в него проникал неприятель, солдат выводили через потайной ход, который прорыт глубоко под землей. Он начинается как раз под самым центром храма и выходит далеко за его пределы... Сейчас... Он выходит в парке, который через дорогу от него. Когда-то давно там был лес и солдаты, прячась за густыми ветками, могли не волноваться, что их заметит неприятель...

Мне казалось, как будто кто-то нашептывает мне эту информацию. Будто сам город сообщает ее мне, выдавая свои самые сокровенные секреты.

— Ты точно это знаешь? — Осторожно спросил Джей.

— Вы же сами точно ЗНАЕТЕ, что да. — Ответил я, толком не понимая что именно он должен был знать.

Честное слово, мой разум существует сейчас отдельно от меня. Как съехала крыша пол часа назад, так еще обратно не встала... Так и скажу Джею, когда приду в себя. Или, когда окажется, что никакого подземного хода под храмом нет... Но я то точно знал, что он там есть!

— Думаю, что на сегодня достаточно. — Джей сделал последнюю пометку на листе бумаги, записал что-то в своем блокноте и закрыл его. — Как ты?

— Как я... — Я задумался. — Как после оргазма... В моей голове тысяча непонятных знаний, которых я не слышу, но точно знаю, что они там есть. Вы понимаете, о чем я? — С надеждой спросил я, как будто Йохэнсен был последней гранью, отделяющей меня от сумасшествия.

— Тебе не о чем волноваться. Именно сейчас-то все действительно так, как должно быть.

— Я устал. — Пожаловался я. — И хочу кофе. Или хотя бы глоток воды...

— Ну, воды попить можешь. — Милостиво разрешил мне Джей и отправился шарить по моей кухне. — А чайника у тебя нет?! — Донеслось оттуда через некоторое время.

— Это уже не модно! — Крикнул я, устало опускаясь на кровать. — Там есть такая полуобгоревшая эмалированная кастрюлька... В ней остатки утренней воды. — Я прикрыл глаза, спасаясь от накатывающей головной боли.

А когда открыл их — передо мной был стакан холодной воды, который держал мой тренер в одной руке, в другой же у него была моя кошка.

— Сэм рассказывал мне, как ты ломился к нему посреди вечера вместе с ней.

— Ломился?? Не правда, я очень даже вежливо постучался. — Я пил огромными глотками так, как будто до этого неделю умирал от жажды в пустыни. — Кстати, я так и не договорил вам...

— Я думаю, что уже не стоит.

— Еще как стоит! Вы меня обидели, а теперь собираетесь уйти от темы?

— Я тебя обидел? Извини, пожалуйста. Вот только чем?

— По-моему вы снова надо мной издеваетесь. — Недоверчиво покосился я на шведа.

— Дэймон, поверь мне, я никогда над тобой не издевался. — Искренне произнес психолог. — Хотя, я действительно виноват, что заставил тебя нервничать. Если бы я мог предвидеть твою реакцию на мои слова...

— Вы действительно думаете, что во мне нет ничего святого? — На этот раз я невежливо перебил его посреди фразы.

— Если бы я был уверен в этом, я бы не спрашивал.

— А вы вообще не задумываетесь о том, что можно говорить, а что нет? Вам настолько плевать на людей? И как вы можете быть хорошим психологом после этого!

— Моя работа заключается в том, чтобы помогать таким, как ты — раскрывать свои способности. Это своего рода психология... Разве у меня не получилось тебе помочь?

— Ну-у, если не считать того, что вы чуть не свели меня в могилу своей прямолинейностью, то работать я действительно стал как то легче... — Признал я.

— Тебя шокирует моя прямолинейность? Еще раз прости. Просто мне тяжело смириться с ограниченным порядком вашего города.

— А вы сами откуда? Из какого города вы? И чему там учат? Быть естественными? Быть странным? Выбиваться из социума? А, впрочем мне это совершенно не интересно. — Я со стуком поставил пустой стакан на стол. — Знаете, вы как будто с луны свалились, а не из другого города приехали.

Джей, как ни в чем не бывало, гладил мою кошку. Та, развалившись у него на руках, блаженно урчала.

— Наверное, то место, где я родился, действительно мало похоже на Мемфелис. Да и на Англию... Да ведь Англия на тебя уже совсем и не влияет.

— Не начинайте. — Угрожающе протянул я. — Вы вчера сказали, что подумаете, как мне помочь. — Вспомнил я при упоминании об Англии. — Что вы имели ввиду?

— Ты действительно хочешь вернуть себе память?

— Спрашиваете! — Оторопел я. — А вы можете это сделать?

— Я — нет. Но у меня есть одна мысль... Завтра, после работы, у тебя нет никаких дел?

— Теперь — нет! А что это за мысль?

— Вот завтра и узнаешь. — Он отпустил Табби на пол и забрал со стола свой блокнот. — Ты в состоянии встать и закрыть за мной дверь?

Я проводил Джея, задвинул защелку на двери и, прислонившись к ней спиной, задумался. Зачем он все это делает? Для меня? Вряд ли. По работе? Но при чем здесь моя амнезия? Кто он, черт его дери, вообще такой?? У меня было столько возможностей узнать это... Хотя бы просто спросить его, что он делал на кладбище, откуда знает о тех людях, которых мы там видели, откуда знает сторожа с Мемфелесского кладбища... И это при том, что обо мне он знает уже даже больше, чем я сам! Завтра же устрою ему допрос с пристрастием. Завтра... И каким оно будет, это завтра?

Да уж, с тех пор, как в моей жизни появился Джей Йохэнсен, у меня каждый день не похож на другой и несет в себе массу каких-то сюрпризов.

Я оторвал себя от дверного косяка и отправился на кухню — пить кофе и обдумывать. А если точнее — думать о Джее Йохэнсене.

*21

— Куда мы все-таки едем? А долго еще? Я не узнаю этого района...

— Едим мы к одной моей знакомой. Если верить карте, то через пятнадцать минут приедем. А района этого я не знаю тем более. — Терпеливо объяснял Джей.

Его моя суета не раздражала, хотя я бы сам себя уже давно задушил, или выкинул на полном ходу из машины.

После того, как мы в четыре руки закончили мое задание, в рекордно короткое время, надо сказать, и сдали его Мелиду на рецензию, то с чистой совестью покинули рабочее место. Я то, правда, еще выслушал от Дэвида и Макса о том, как давно я последний раз уделял должное время своим друзьям.

— У него роман намечается. — Пояснил Макс Дэвиду так, чтобы кроме меня это услышало еще пол этажа.

— Дурак. — Вздохнул я.

— У него же дурацкий свитер! — Удивился Дэйв.

— Еще один! — Приложил я ладонь ко лбу. — Я общаюсь с ненормальными людьми...

— А что делать, если другие тебя просто не поймут?

И Макс был тысячу раз прав... Что еще можно было обо мне сказать, если я сейчас доверчиво ехал в одной машине с таким человеком, как Джей в неизвестном направлении, ведомый любопытством и надеждой.

— Дэймон, пока мы не приехали, я задам тебе несколько вопросов...

— Вы только этим постоянно и занимаетесь. С чего вдруг решили спросить разрешения?

Джей усмехнулся. Вывести его из себя было невозможно.

— Ты когда-нибудь подвергался гипнозу?

— Что-о? Вы хотите знать, разрешал ли я кому-нибудь вывести меня из нормального состояния, чтобы внушить мне невесть что, или выставить на посмешище?? Конечно же нет!

— Ты настолько не доверяешь людям?

— С моей-то профессией!?!

— Да, действительно... У тебя еще есть время сделать так, чтобы я повернул машину и отвез тебя домой. Подумай хорошенько...

— Значит вы... Понятно... — Я задумался, подперев подбородок рукой. — У вас есть знакомые, которые промышляют такими делами? Хотя... Чему удивляться, если вы знаете о каких-то "Хранителях", о которых даже я не слышал. Кстати, мистер Йохэнсен, а откуда вы вообще знаете кого-то в Мемфелисе? Вы же здесь впервые, насколько я понял.

— Впервые. — Согласно кивнул Джей. И замолчал...

— Так все-таки?? Или снова проигнорируете мой вопрос?

— Я думаю, как бы тебе ответить, чтобы ты понял...

— Да уж вы не напрягайтесь особенно, я не идиот!

— Как ты много болтаешь. — Поморщился психолог. — Впрочем, тебе это идет...

— В каком смысле? — Растерялся я. — Нет уж, вы от темы не уходите!

— Понимаешь, чтобы знать человека, не обязательно с ним видеться, или долго общаться.

— Ну да, существуют знакомства по Интернету...

— По Интернету? Нет, я не об этом... Знаешь, я все равно не смогу тебе растолковать. Просто знай, что я доверяю тем людям, с которыми общаюсь здесь. Я бы не стал подвергать твою жизнь опасности.

— Да ну? Даже если хорошо заплатят? — Ухмыльнулся я.

Джей моего юмора не оценил и заметно напрягся.

— Все-таки ты слишком много говоришь. — Отозвался он недовольно через несколько секунд молчания.

Таким вот образом мы выехали к старым Мемфелисским районам. Я любил эти места, хотя и бывал в них довольно редко. Машины на дороге встречались все реже и реже, а деревянные постройки — все чаще. Мимо пролетали двухэтажные дома, садики с плодовыми деревьями, которые сейчас щеголяли голыми ветками, маленькие магазинчики и дешевые шашлычные под названием "У Стивенсона", или "Дорожный знак". Мы подъезжали к черте города и я почему-то почувствовал себя неуютно.

— Надеюсь, что она согласится тебя принять. — Невзначай произнес Джей.

— То есть может быть так, что мы проделали весь этот путь зря?? А о существовании телефонов вы не знаете?!

— Я — знаю. А вот она — нет.

— Кто — она? Что это за женщина?

— Она сама представится, если захочет.

— А если нет?

— Значит мы поедем обратно.

— Потрясающе...

Перед глазами у меня возник образ этакой чудаковатой дамочки лет под пятьдесят с трясущимися руками, с застывшим старческим маразмом в глазах и со скрипучим голосом, от которого непременно должна стынуть кровь.

— Они не признают почти никаких новшеств цивилизации и используют только самое необходимое. Поэтому они и живут на окраине города и почти никогда не выезжают к центру. Они живут в деревянных домах, разводят хозяйство и занимаются своим делом.

— Кто — они? И каким делом, они, простите, занимаются? Эта женщина — одна их тех психов, которых мы видели на холме?

— Не давай людям тех оценок, за которые не можешь поручиться. — Поморщился Джей. — Нет, она не "Хранитель". Такие, как она — не относят себя к кому либо. Они свободны от званий и обязательств... Но если тебе так важно звание... Можешь считать, что она друид.

— Друид?? Но они же вымерли? — Ляпнул я, не подумав.

Джей покачал головой, поражаясь, очевидно, моей глупости.

— "Друид" — это понятие, скорее состояние души человека. А оно не может жить, или умереть. К тому же, это они так себя называют... Это самое близкое определение, которое можно дать их культуре. Но ты скоро и сам все увидишь.

Он остановил машину около маленького деревянного жилища. У меня бы не повернулся язык назвать это домом... Слегка покосившаяся лачуга была одноэтажной и судя по её маленьким размерам имела всего одну комнату. Вот ведь сараюшка... На крыше ее не было антенн. Видимо, здесь действительно нет ни телефона, ни телевизора. Я вспомнил о своей двухэтажной двухкомнатной квартире в благоустроенном районе и испытал прилив гордости и счастья.

— Подожди здесь. — Кинул Йохэнсен, оставляя меня одного в машине наедине со своими сомнениями.

У меня появилась безумная мысль — пересесть за руль и дать по газам, удирая отсюда как можно дальше. Настолько тревожно мне было... И в то же время, вместе с ощущением беспокойства, где-то на глубине души я испытывал непонятное сладкое ощущение, какое бывает, только когда выезжаешь из центра города на природу. Непривычно и вместе с тем все так необычно и удивительно... Ну даже например эта тишина, не нарушаемая ни шумом проезжающих машин, ни человеческой речью... Только где-то вдалеке лают собаки и поют птицы. А так — белая гладь на долгие, долгие расстояния и чернеющие то там, то здесь — точки редких домиков, связанные извивающимися тропинками, голые деревца, кое где — проплешины в снегу, из которых торчит пожухлая серая трава и вдалеке — высоковольтные вышки... Мрачноватый пейзаж. Я, будучи ярым поклонником индустрии, находил такие места пугающе привлекательными.

— Пошли. — Произнес Джей, как будто вырастая из-под земли.

У меня перехватило дыхание от неожиданности. Или от обреченности своего состояния?

— Пошли. — Пожал я плечами, стараясь казаться как можно равнодушнее.

С трудом передвигаясь по высоким сугробам в своих тонких туфлях, рассчитанных на расчищенные городские дороги, я шел вслед за Джеем, не переставая ругать себя за излишнее любопытство. Сидел бы сейчас дома, читал своего Паланика, завернувшись в теплый плед... Ай!... Под ноги мне бросилась курица. Я нервно дернулся в сторону, наступил своей же ногой себе на ногу и свалился в снег.

— Какой ты впечатлительный. — Насмешливо проговорил Джей, протягивая мне руку.

— Не пугайтесь, она ручная. — Услышал я женскую речь.

— Курица — ручная? — Удивился я, оборачиваясь на голос и продолжая сидеть в сугробе, держась за руку моего тренера.

Чудная, должно быть, композиция...

— Все никак не хватает сил расчистить тропинку от снега, простите.

— Да что вы, все прекрасно, все просто замечательно. — Забормотал я, поднимаясь и отряхиваясь.

Перед нами стояла невысокая молодая женщина. Необыкновенно красивая какой-то... какой-то мифической красотой. Густые черные волосы, бездонные черные глаза, соболиные брови, едва не сросшиеся на переносице, полные губы, здоровый цвет лица и румянец... Все это я разглядел, не отрываясь от ее лица не меньше, наверное, минуты. И не грамма косметики, как мне по крайней мере показалось... Да, такая красота действительно не для пыльного города, загаженного искусственным и декоративным.

Женщина могла быть колдуньей, целительницей, или самой матерью-природой, но никак не городской жительницей.

— Меня зовут Регина. — Представилась "мать-природа", спускаясь с крыльца нам на встречу. — Здравствуй, дорогой. Не думала, что когда-нибудь увижу тебя снова. — Она крепко обняла Джея.

У меня неприятно кольнуло сердце. Интересно, это ревность? Если да, то к кому именно??