Стратег. Город под серым покрывалом.

С кухни раздавались периодические причитания и выкрики. Девчонки соревновались в кулинарном искусстве, стремясь произвести впечатление на моих телохранителей, которые еще утром удивили меня, поздравив с праздником и сожалея о том, что подарить им мне нечего. Я с радостью открестился от подарка, в тайне отметя, что они, оказываются, все понимают... Хоть и не говорят. А сейчас они слушали болтовню Нины, занимая больше половины пространства на моей кухне, вторая часть которой сплошь была завалена тарелками, кожурой от картошки и пустыми кастрюлями. За окном сплошной стеной валил снегопад, шумели и гудели вечно спешащие машины, сновали толпы серых безликих людей, дул пронизывающий ветер, в соседней комнате продолжали кричать, ругаться и расставлять стулья, а я все никак не мог поверить, что мне исполнилось двадцать лет... Прижавшись лбом к стеклу, бездумно рассматривая бетонно-металлический пейзаж за окном, я вспоминал всю свою жизнь... Не так-то много это, -всего десять лет. Десять лет из тех, что я помнил, прошли вот в этих вот стенах. Стенах большего города, жизнь в котором виделась мне одной непрекращающейся схемой, заключенной в геометрическую фигуру, высотой с самую высокую фабричную трубу и длиной с половину северного моря. И у меня была власть — управлять частями этой схемы. Власть, навязанная мне свыше. Теми, кого я даже не знал и знать не мог. Иногда мне казалось, что вся моя жизнь пройдет в таком вот нервно-размеренном хаотичном порядке, состоящем из посещения рабочего места, дома и клуба электронной музыки "Плазма". И меня это больше успокаивало, чем тревожило. А когда-то я хотел путешествовать... Город бы меня не выпустил. Временами я так отчетливо чувствовал над собой его всевидящий взгляд, тяжелую руку с цепкими, когтистыми пальцами... Я понимал свою ничтожность перед этой безжалостной машиной индустрии. Мемфелис был моим домом и моей тюрьмой. Сегодня мне исполнялось двадцать лет. И почти все они были в его распоряжении.

— Ты так и будешь полуголым и непричесанным бродить? — Отвлек меня Дэйв от моих совсем не праздничных размышлений. — Скоро твой швед приедет, а ты не при параде. На тебя это не похоже.

— Кто приедет? — Вздрогнул я, роняя из рук книгу. — Зачем он приедет?

— Ну, Макс сказал, что ты явно не додумался его пригласить...

Скорее не осмелился. Понятно, мой верный друг решил сделать это за меня.

— И как он с ним только связался??

— Очень просто. Спер твой мобильный, пока ты не видел.

— Маааакс!

Мой благодетель возник ежесекундно, прикрываясь табуреткой.

— Что ты ему сказал? — Строго сдвинул я брови на переносице.

— Как что? — Беззаботно удивился он. — Сказал, что тебе было бы приятно видеть его на своем Дне Рождения, но ты немного занят и поэтому попросил меня ему позвонить. Он, кажется, был приятно удивлен. И пообещал приехать.

— Ну ты и... — Пробормотал я безнадежно. — Как же я...

— Не благодари меня, не надо. — Расплылся в искренней улыбке Максим. — Лучше одень наконец-то что-нибудь понаряднее и посексуальнее...

— Маакс! — Взвыл я отчаянно, бледнея.

Лучше бы я вообще не просыпался и провел весь день в глубоком здоровом сне.

-... А мы пойдем наконец-то за выпивкой. — Невозмутимо закончил он. — Кстати, ты так и не решил, что мы будем пить — коньяк, или вино?

— И то и другое. И очень помногу. — С пессимистической уверенностью постановил я. — По-другому я сегодняшний день не переживу.

Через пол часа, когда часть нашей компании ушла в магазин, запасаться алкогольными напитками, а я неожиданно для всех и самого себя ожил и начал проявлять недюжинную активность, раздался звонок в дверь. Перед тем, как сделать решительный шаг и отпереть засов, я приостановился у двери и оглянулся, выискивая глазами хотя бы кого-нибудь из моих друзей.

— Значит так! Никаких приколов, никаких сюрпризов, никаких разговоров, которые могут хоть как-нибудь скомпрометировать меня, или поставить в глупое положение!! Все слышали?!

В ответ мне раздался нестройный хор из возмущенных голосов.

— Ты же сегодня гвоздь программы, Сикомор! Как же мы можем не говорить о тебе гадости? — Нина выглянула из-за кухонной двери, держа в одной руке нож, а в другой недочищенную свеклу.

Я криво ухмыльнулся, задержал дыхание, как перед прыжком в прорубь, и все-таки открыл дверь.

Джей, очевидно в честь дня моего рождения приодевшийся в другой свитер, чуть менее растянутый и старый, с интересом осмотрел меня. Я, развив космическую скорость, вовсю старался придать своему внешнему виду хотя бы некоторую привлекательность за самое короткое время и ожидал, что мои старания будут замечены.

— Отлично, ты выглядишь намного свежее. Лучше, чем в тот день, когда я тебя видел последний раз. — Выдал он наконец-то.

И это после того, как я перерыл весь свой гардероб, перемерил тринадцать футболок и вылил на волосы половину Нининого лака для укладки? О да, я действительно надеялся, что выгляжу чуть лучше, чем в тот день, когда я был на грани жизни и смерти!

Настроение у меня упало еще ниже, сердце забилось еще быстрее, а самооценка затерялась где-то между обидой и желанием убежать.

— Спасибо вам на добром слове. — Пробормотал я обескуражено.

Ну, а в самом деле, действительно, какая ему разница, как я выгляжу?

— Знаешь, Макс очень неожиданно мне сообщил...

— Да, кстати, простите, что вас так затруднили! — Заторопился извиниться я. — Вы, наверное, заняты были? На самом деле я совсем не собирался отвлекать вас от дел, это все сумасшедшая идея Макса! Я вообще не собирался вас приглашать, в смысле... — Я сообразил, что, кажется, говорю что-то не то.

— Мне уехать? — Удивился Йохэнсен.

— Нет-нет! Наоборот, приезжайте! То есть, хорошо, что вы приехали. — Я кашлянул, прочищая горло. — Вообщем, проходите.

И зачем Макс это затеял? Я совсем не был готов к такому повороту событий и совершенно не представлял, как я должен был себя вести. Одно дело — пригласить своего временного начальника к себе домой по официальной причине и совсем другое — по личной. Да еще и наговорить ему глупостей у входа, не пуская дальше коридора...

В гостиной сейчас же возник мой эскорт и с напряженными лицами уставился на странного гостя. Джей действительно совершенно не вписывался в нашу компанию и своим видом, колеблющимся между образом хиппи и чудного ученого, мог вызывать естественные подозрения.

— Спокойно! Это свои! — Скомандовал я, вытянув руку вперед и приостанавливая их наступление.

— Все в порядке? — Поинтересовался тот, что стоял справа от меня.

Я усиленно закивал.

— Вы, кстати, можете уже домой идти. Тут сейчас пьянка будет... Скучно, уныло и совершенно не опасно.

— Нам положено до вечера. — Возразил тот, что был слева.

— А если я сам лично вас отпускаю?

— Нам положено.

— Ладно... Тогда помогите девушкам картошку почистить, что ли... — Безнадежно вдохнул я.

Парни переглянулись, пожали плечами и послушно удалились за дверь.

— Лихо ты с ними. — Джей по-свойски уселся в кресло, оглядываясь. — Подумать только, где мои двадцать лет...

Я с сомнением посмотрел на него.

— Где-то на расстоянии десятилетней давности?

— Да что ты, Дэймон! — Он засмеялся так, как будто был глубоким стариком. — Нет, это было намного, намного дальше...

— А... Понимаю, вы имеете в виду богатый жизненный опыт? — Догадался я.

— Жизненный опыт? Да, пожалуй, можно и так сказать... — Загадочно произнес он.

— А у меня вот... Опыта совсем немного. — Загрустил я. — А вы меня после этого в непрофессионализме обвиняете.

— Ну-ну, не нужно думать о плохом сейчас! — Джей поднялся с кресла. — И разве я когда-нибудь тебя в чем-то обвинял, Сикомор?

В его произношении мое имя звучало несколько странно.

— У вас, между прочим, были на то причины. — Заметил я.

— Да... кстати... Сикомор... — Задумался о чем-то своем Йохэнсен, повторяя мое прозвище.

Мне хватило одной секунды, чтобы бросить взгляд за окно, где на улице продолжал идти крупный пушистый снег. А когда я снова остановил свой взор на стоящем передо мной психологе, тот уже протягивал мне неизвестно откуда взявшуюся ветвь сикоморы... На твердой, как будто жилистой ветке зеленели крупные сочные листья и... цветы. Когда-то давно я видел в нашей городской теплице дерево — сикомору. Говорили, что оно не цветет в неволе...

— Что... Откуда? — Я попятился. — Зачем?

— К сожалению, у меня сегодня не было возможности приобрести тебе что-нибудь более стоящее и практичное. Поэтому я отделался первым, что попалось мне на пути. — Совершенно серьезно ответил мне швед, насмешливо щуря глаза на свой обычный манер.

— О, да! Я с легкостью куплюсь на то, что у нас на каждом углу зимой цветут египетские деревья! — Я боялся протянуть руку к ветке... Просто, потому что не мог в нее поверить.

— Считай, что это цветы. А подарок за мной.

— Вы что, ограбили ботанический сад??

— Если бы я знал, что у вас в Мемфелисе где-то есть это дерево, я бы принес тебе его целиком.

Я сжал пальцы на шероховатой поверхности сикоморы. Тонкая кора прутика, продолговатые, теплые листья, хрупкие цветы... Странно было видеть нечто зеленое, молодое и живое, когда за окном преобладала минусовая температура и все деревья одинаково были окрашены в белый цвет. Ветка была как будто не из этого мира... Как и сам Джей. Она была слишком яркой, слишком настоящей и радостной для этой погоды, этого города, для этой квартиры... И даже для меня, промерзшего насквозь человека, который держал это великолепие в своей руке, как что-то пугающее и опасное. Мне даже показалось, что воздух в гостиной содрогнулся и в нем почувствовалось напряжение, как будто перед грозой. Дело в том, что листья и цветы были слишком... слишком настоящими. Настолько, что стена комнаты на ее фоне показалась старой выцветшей декорацией.

— Спасибо. — Каким-то чужим голосом произнес я, все еще ощущая себя словно во сне.

— Поставь в воду, а то погибнет.

— А... Ага. — Кивнул я, не двигаясь с места и продолжая зависать в пространстве с открытым ртом.

— Ой, какое чудо! — Нина протиснулась в дверь, неся в обеих руках по тарелке с салатом. Йохэнсен сейчас же устремился ей на помощь. — Это пальма?

— Сама ты пальма! Это же сикомора... — Досадливо объяснил я ей. Сейчас для меня эта веточка была важнее всех на свете...

— Как романтично... — Мечтательно пропела девушка, за что удостоилась моего страшного взгляда.

Неся ветку на вытянутой руке, как самое дорогое сокровище, я ушел с ней в кухню на поиски того, что могло бы заменить вазу. Наверное, это был самый удивительный подарок, который мне делали за всю мою жизнь.

*31

Первое время мне было не по себе. Ну очень не по себе... Находиться за одним столом со своим начальником, пусть и временным, со странной личностью, с человеком, мнение которого мне почему-то стало чрезвычайно важным... И просто с человеком, который стал мне очень близок за это время. Я все время пребывал в состоянии готовности, тревожась за то, чтобы все было под моим контролем. До того, как то чертово покушение разлучило меня с моим тренером почти на неделю, его общество было мне куда безразличнее.

— Расслабься. Я не хочу испортить тебе праздник своим присутствием. — Выбрав время, шепнул мне Йохэнсен.

— А с чего вы взяли, что я напряжен? — Нервно дернулся я.

Еще не хватало, чтобы он принял это на свой счет!

— Значит я ошибся? Я рад...

Я в изумлении посмотрел на него. Чтобы я бы так когда-нибудь согласился с кем-то, особенно, если бы моя правота была очевидна!

"Нет, все-таки он странный, странный, странный"... — В который раз пришел я ко мнению.

Да и... разве Джей Йохэнсен может когда-нибудь в чем-то оказаться неправым??

— На самом деле я рад, что вы все-таки приехали. — Сознался я. И сейчас же покраснел.

Вообще, все происходящее было чрезвычайно странным. Первый раз в жизни я отмечал свой День Рождение не где-нибудь в клубе, или ресторане, а дома, в таком маленьком кругу друзей. И, конечно же, будучи моим праздником, этот день просто не мог быть нормальным. Мне хватало уже того, что я восседал во главе стола в окружении своей собственной охраны. Пусть сегодня вечером эта охрана разбредется по своим домам и забудет о моем существовании, но сейчас, ощущая себя представительным и великим, я даже был рад, что могу пережить это состояние своей значимости. Да и, в конце концов, Макс был прав. Наверное, это действительно весело и смешно.

Смешно было когда наконец-то вернулись наши посыльные, нагруженные пакетами со звенящей стеклотарой.

— Мы взяли всего понемногу. — Объяснил Макс, выгружая на стол бутылки.

Создавалось ощущение, что нашей сегодняшней целью было напиться до потери памяти. Что касается меня, то мне для этого напиваться было не обязательно, но именно в этом я видел свое спасение сейчас. Джей был прав, мне необходимо было расслабиться. И будь, что будет... По крайней мере меня уже не будет так сильно волновать, если мои друзья по привычке поставят меня в неловкое положение. А именно этим они, судя по всему, и решили дружно заняться!

-... А познакомились мы в четвертом классе. — Рассказывал Макс Йохэнсену, который слушал с интересом и повышенным вниманием.

Я, предчувствуя, что сейчас начнутся рассказы из цикла "Мое великолепное детство", с мрачной решимостью наполнил себе уже третий бокал вином, когда Джей все еще медленно смаковал первый.

— Он мне поначалу жутко не понравился. Знаете, ходил такой, в рваной футболке две недели подряд, а еще нос задирал... — Макс хохотнул.

Я молча пил, вглядываясь в свое отражение в бокале. Мне хотелось свернуться клубочком на его дне и исчезнуть, полностью растворившись в китайском сливовом вине.

— Ага, а сейчас меняет тряпки каждые два дня и задирает нос еще больше. — Вступила в обсуждение Нина.

— А потом, в пятом классе, мы вместе с уроков сбегали и шатались по городу без дела...

— Ничего себе без дела! — Возмутился я. — Мы, между прочим, работали.

— Ну да. — Ехидно посмотрел на меня Макс. — Раздавали рекламные листовки... А на самом деле лазали по каким-то подворотням, пытались курить дешевые сигареты... Одну на двоих. А нам еще за это деньги платили. Пока не увидели как-то, что нас нет на рабочем месте, и не уволили.

— А на заработанные деньги вы опять же скупали дешевые сигареты, дешевую выпивку и пытались косить под взрослых, крутых парней. Я помню. — Нина заулыбалась так, как будто это было самым светлым её воспоминанием.

Я украдкой посмотрел на Джея, наливая себе еще выпить. Тот слушал с интересом, подперев подбородок рукой, и улыбался.

— А еще, я помню, тогда трансовую и психоделичесскую музыку у нас в Мемфелисе запрещали продавать подросткам. Как несущую в себе скрытую агрессию и отрицательное влияние на мозг детей. — Макс заржал. — Это мы то дети, ха! Так мы небольшими компаниями ночью вскрывали склады музыкальных магазинов, чтобы стащить себе несколько дисков. Знаете, Сикомор отлично умеет вскрывать замки чем угодно. Хоть ржавыми гвоздями!