Вестник

Секунда, и вот уже Каэл размеренно шагает за привлекательно виляющей бедрами девушкой. Все-таки Астрея была красива настолько, насколько вообще может быть красива девушка её возраста. И, не будь Каэлу столь дорога Эния, он бы непременно влюбился в эту черноволосую красавицу.

-Астри, а зачем ты вообще учишься сражаться?

Девушка резко остановилась, словно наткнувшись на что-то.

— А ты?

— У меня нет какой-то определенной цели. Я и сам не знаю, зачем учусь — из дорогих мне людей никто не нуждается в защите, меня не обуревает жажда мести, а моей возлюбленной ровным счетом ничего не угрожает... Я не знаю, Астри. Возможно, я так поступаю просто потому что так проще. — Сказал юноша, чуть помедлив.

— Проще? Многие бросают искусство просто потому что это очень тяжело, а ты говоришь — проще?

— Когда умерли мои родители... Тогда я просто не знал, как жить дальше. Несколько лет я просто существовал и работал в таверне у дядьки — без цели, без мечты, без смысла. Потом пришел Виллиан, паладин, первым решивший обучать меня. Тогда я подумал было, что пойти по стопам родителей и стать тем, кем хотели они — вот она, моя цель! Но — нет. Я недолго пробыл его учеником — нас разлучила роковая случайность, позже столкнувшая меня с Летисом. Я стал его учеником, узнал много нового и обрел силу, встретил Энию, тебя, попал в эту школу... Но смысла в жизни так и не нашел. Вот и выходит, что вместо поиска этого смысла я просто плыву по течению. Потому что так проще.

Девушка несколько секунд ошарашенно молчала, уже совсем по-иному глядя на Каэла.

— Кем были твои родители? — Девушка ойкнула. — Прости! Не отвечай...

Каэл, грустно улыбнувшись, приложил палец к губам девушки.

— Забудь. Это было давно, и я уже не испытываю той боли, что была поначалу. — Каэл глубоко вдохнул и, сойдя с тропы, облокотился на стену. — Мои родители служили в церкви. Отец — в гвардии храма, мама — церковным магиком. Они хотели дослужиться до хоть какого-нибудь сана, дабы я, пойдя по их стопам, начинал не с низшей ступени в церковной иерархии. Но семь лет назад они, как и еще две сотни человек, погибли, защищая людей в городе от прорвавшегося в наш мир демона.

— Это ужасно...

— Это обычно. Люди умирают, Астри. Умирают неожиданно — с этой мыслью нужно просто свыкнуться и принять её. Так будет легче... Случись что.

— Нельзя свыкнуться со смертью дорогих сердцу людей!

— Можно. Через тысячу лет, через десять тысяч, через сто... Рано или поздно, но ты привыкнешь.

Астрея с нескрываемым ужасом и тревогойсмотрела в антроцитово-черные глаза юноши и не находила в себе сил ни закричать, ни сдвинуться с места. И лишь когда первая капля дождя коснулась её лица, девушка словно очнулась ото сна. В ту же секунду небо рассекла надвое молния, а через мгновение грянул гром.

— Каэл, что с твоими глазами?!

— А что с ними?

— Они черные! Чер... — Астрея замолчала. Глаза парня вновь стали темно-синими.

— Да? — Каэл с плохо скрываемым недоверием посмотрел на девушку, а затем огляделся в поисках чего-нибудь, способного заменить зеркало. Охнув, юноша обнажил один из своих мечей и принялся пристально всматриваться в кромку. — Обычные у меня глаза. Тебе не показалось?

— Может и показалось... Гроза, опять же. Пойдем в дом! — Астрея ухватила Каэла за руку и едва ли не силком втащила в здание школы. Стоило им оказаться вне досягаемости дождевых капель как тучи, будто только того и выжидавшие, ливнем обрушились на землю.

— Так ты ответишь на мой вопрос?

— А? А! Да, конечно, Каэл. — Астрея прикрыла глаза на секунду и, собравшись с мыслями, продолжила. — Со мной все гораздо проще. Я — аристократка, виконтесса, если хочешь знать. А в нашей семьелюбой одаренный обязан его развить во благо рода. Моё мнение никого изначально не интересовало.

— Тебя заставляют заниматься искусством?!

— Сейчас — нет. В первые дни — тогда да, меня едва ли не насильно водили на уроки. А потом мне понравилось — сила, практически вечная молодость и невероятно долгая жизнь, свобода, в конце-то концов... Все это пришлось мне по душе, в отличии от фальшивой жизни во дворце.

— Неужто у знати все так плохо?

Астрея покачала головой.

— Я бы не сказала что именно плохо. Там все просто иначе — иные ценности, иные обычаи, иная жизнь...

— Я понимаю. — Каэл посмотрел куда-то за спину девушки. — Летис мне многое рассказывал о знати самых разных стран и народов, об их обычаях и правилах поведения... Здравствуйте, мастер.

— И тебе не хворать, ученик, не появляющийся у меня больше месяца. Решил взяться за ум?

— Решил, мастер. Я уже освоил громовой шаг и громовую ступень.

— Громовую? Ха! — Синха понимающе усмехнулся. — Да,чем сильнее дар, тем больший отпечаток он накладывает на своего хозяина. Это одновременно и твоя сила, и твоя слабость. И заклинания — лишь верхушка айсберга, Каэл. Готов к своему первому уроку?

— Готов, мастер.

///

Буду искренне рад комментариям и отзывам. На следующей неделе будет увеличенная порция проды. Всегда ваш — Евгений Нетт.

Глава 21

— Ваше величество. — Невысокий, худой, словно жердь, эльф упал на одно колено перед своим повелителем, едва заметил того в тени могучего дуба. — Совет старейшин просил передать вам приглашение в ложу.

— Агис, верно? — Эльф, не поднимая головы, коротко кивнул. — Передай моему отцу что я прибуду сразу, как только смогу. И... Молодец, не многие смогли бы отыскать меня в этом лесу.

— Спасибо, ваше величество! — Прокричал польщенный мужчина, через секунду уже умчавшийся в сторону ложи. Король же лишь грустно улыбнулся — ему совсем не нравилось то чрезмерное почтение, что выказывали его подданные. Но изменить складывающиеся на протяжении тысячелетий устои он не мог — не у народа, что живет столь долго... Но вот мысли повелителя эльфийского народа соскочили на проблему более насущную — вызов в ложу. Да, именно вызов, а не приглашение — старейшины сразу, стоило уйти куда более мудрому и могущественному королю, Летису, посадили на трон своего ставленника. И он, Агуэриан, этим ставленником являлся — все благодаря старейшему члену совета, Сиоду, его отцу.

Широкими шагами король вышел из леса, миновал несколько буквально утопающих в зелени зданий и замер перед настежь распахнутыми массивными дверьми — его любимый лес рос совсем рядом с ложей, ведь именно там он провел почти триста лет, которые, пусть и с натяжкой, но можно было назвать лучшей порой его жизни. Но отец этого, естественно, не знал — иначе он не стал бы поднимать на его поиски весь дворец.

— Ваше величество! — Слаженным дуэтом воскликнули воины, стоящие на страже ложи. Король, впрочем, и бровью не повел — лишь скользнул взглядом по бравым гвардейцам. Их оружие — полуторные кровавые мечи, что содержат в себе души своих создателей, их доспехи — отменные артефакты из мифрила — все это делало их идеальными бойцами для защиты одних из самых влиятельных особ во дворце. Пусть даже эта защита монстрам, скрывающимся под обличьями старейшин, была не особо нужна.

Агуэриан прошел мимо стражи и оказался в небольшой, залитой светом зале. В её центре находился широкий восьмиугольный стол, на каждую грань которого приходилось по изящному, совершенно непохожему на другие, креслу. И пустовало сейчас лишь одно — то, что принадлежало королю.

Первые слова были произнесены лишь когда Агуэриан занял свое место, показав, тем самым, что готов к обсуждению чего-то важного. Просто так короля в ложу не приглашают — лишь только если предмет обсуждения напрямую затрагивает весь эльфийский народ

— Агуэриан. — Слово взял отец короля, Сиод. — Сегодня мы обнаружили как кто-то попытался проникнуть в этот мир из Внешней Сферы. Мир, из которого пытались осуществить прорыв, мы определить не смогли, но сам факт того, что существует некто, чье могущество сравнимо с нашим... Среди всех встреченных нами рас лишь Тёмный Народ был на то способен.

— Чего вы ждёте от меня, отец? Я не сражался с ними и не знаю, чего от них ожидать. От силы короля у меня едва ли половина, а значит и сражаться, как Летис когда-то, я не смогу. Пока мне на ум приходит лишь бегство в другой мир, как мы уже поступали восемь тысяч лет назад.

— От тебя, сын, я жду лишь одобрения нашего плана. Слушай же...

* * *

Астрея сидела на крыше школы и смотрела за тем, как Каэл и мастер Синха, стоя посреди небольшой песчаной площадки, практикуются в манипулировании силой. И если первый пока лишь пытался, сдерживая собственную силу, не обратить в пепел маленькую дощечку, то второй наоборот, практиковался в разрушении. Пока — на валунах, ранним утром доставленных с северного рудника. Но девушка не сомневалась — стоит только подвернуться такой возможности, как мастер опробует эту технику и на реальном противнике. К благу ли, к худу, но в мире одаренных частенько находились индивидуумы, пытающиеся заслужить уважение и славу победой над именитыми мастерами.

— Ну, как они, девочка моя? — Астрея сначала вздрогнула от неожиданности, а потом вся пошла пятнами от негодования — еще ни разу ей не удавалось ощутить приближение мастера Глада, сколь бы она ни старалась. Иногда девушке казалось даже, что он — бестелесный, бессильный призрак, существующий в этом мире лишь в виде визуального образа.

— Тренируются, учитель. Каэл быстро учится, мастер Синха нарадоваться на него не может.

Старик хихикнул.

— Эти двое друг друга стоят — практикуются сутками напролет и ни на что не обращают внимания. Впрочем, я и рассчитывал именно на такой исход.

— Простите за бестактность, учитель, но чему Летис попросил научить Каэла?

— Интересные вопросы ты задаешь, Астрея. Любопытства ради или пользы для?

— Мне просто интересно, почему мастер Синха проводит практически все свое время только с одним учеником, когда у него их десятки. И все ждут, пока мастер уделит им хоть немного внимания. А ведь среди них большинство — из знати, и вполне могут принять такое пренебрежение за оскорбление.

Глад прокашлялся, подошел чуть ближе к краю крыши и сел рядом с Астреей.

— Меня это беспокоит не меньше. Аристократии не объяснишь, что если Каэл не обуздает свой дар, то в будущем он вполне может потерять контроль над силой. Вот только тогда он будет не едва прикоснувшимся к дару учеником, а самым настоящим чудовищем. И остановить его будет уже не так легко.

Тем временем на площадке начало происходить нечто, сразу привлекшее внимание Глада.

— Ну-ка, попробуй подпалить один из этих камней. Всё помнишь? — Спросил Синха, обратив в пыль очередной валун.

— Да, мастер. — Каэл отложил в сторону обгоревшую до состояния угля дощечку и, выбрав целью среднего размера камень, отошел от него на десять шагов. Несколько секунд ничего не происходило, но витающее в воздухе чрезвычайное напряжение вкупе с бурлящей силой говорили сами за себя.

— Не перенапрягай каналы, попробуешь зав... — До конца Синха так и не договорил — яркая вспышка ударила по глазам всех, кто в тот момент наблюдал за Каэлом. И лишь Глад, каким-то чудом почувствовавший неладное, сумел сохранить зрение и успел отгородить парня от опасности защитным барьером.

Каэл ошарашенно переводил взгляд с расколотого ударом молнии камня на песок у своих ног, иссеченный сотнями осколков. Не появись перед ним силовой щит, и ему не помогли бы никакие целители — нашпигованные камнями трупы воскрешать пока не научились.

— Цел?! Дурья моя голова! — Синха принялся осматривать и ощупывать все еще не отошедшего от шока парня. — Канал ты все-таки порвал, но в остальном все в порядке. Фух.

Мужчина облегчённо выдохнул и, огладив отсутствующие волосы, благодарно кивнул только подошедшему Гладу, из-за спины которого обеспокоенно выглядывала Астрея.

— Не ранен? — Каэл кивнул. — Хорошо. Синха, мальчик мой, впредь постарайся не недооценивать способности учеников.

— Но, мастер! На второй день после начала циркуляции осознанно высвободить силу — немыслимо!

— Почему же? Гении нового поколения, говорят, в свое время справлялись за три. И пусть Каэл к гениям не относится, но озарения, могущие привести к подобным, — Глад кивнул в сторону раскуроченного камня, — последствиям, случаются у всех.

— Мастер Синха, мастер Глад, а порванный канал можно исцелить? — Неожиданно подал голос Каэл. Выглядел юноша неважно — сказывалось первое осознанное высвобождение силы и повреждение канала правой руки.

— Конечно. Неделю не использовать дар, и все вернется на круги своя. Каналы трудно уничтожить полностью, а ученику подчас вообще невозможно.

— И чем мне заниматься целую неделю? Нельзя восстановится быстрее?

— Можно, но такое лечение в будущем тебе еще не раз аукнется. Лучше навести посольство. Тебя там наверняка уже заждались, а? — Синха хитро подмигнул юноше, отчего тот сразу залился краской и стал похож на помидор.

— Не смущай парня, Синха. Лучше найди Кофу и подождите меня в кабинете. А ты, Каэл... Действительно, навести пока своего учителя и невесту. Неделя у тебя точно есть, а там вернешься и продолжишь занятия. Идет?

— Идет, мастер.

* * *

Император вымученно вздохнул и поднялся с кровати, задвинутой в угол его рабочего кабинета. Всё, абсолютно всё требовало осмысления и координации — разгорающаяся война словно подбила колья в шестерни бюрократического механизма и все те проблемы, для решения которых совсем недавно хватало многочисленных чиновников, теперь приходилось разгребать лично императору и его ближайшим советникам. Слишком много самых разных неучтенных факторов выявилось в своде законов империи, в последний раз по-настоящему воевавшей во времена всеобщей смуты. И теперь, когда всё её устройство порядком заплыло жиром, все эти вроде-бы мелкие недостатки превратились в самые настоящие камни, что попали в жернов и вот-вот его расколют.

Только сейчас император осознал, что проснулся он посреди ночи — в кабинете его царила тьма. Свечи давно погасли, а магические лампы Геритар не любил — уж очень не нравился ему их свет. Геритар, каким-то чудом ни на что не наступив, подошел в широкому окну, что смотрело на запад. Туда, где к границе империи уже вплотную подобрались захватчики, использующие страшное в своей эффективности оружие — небесные корабли, что сеяли смерть и ужас на поле боя. Противостоять этим левиафанам армия не могла — уничтожить небесный корабль было под силу лишь тяжелым осадным орудиям, что стояли в крепостях, да одарённым, коих во всех легионах было меньше сотни. К счастью, епископы не стали долго ерепениться и выделили для армии сразу пять тысяч обученных магов, пообещав в ближайшем будущем второе такое же пополнение. Они не были дураками и понимали, во что может вылиться поражение в войне.

С трудом оторвав взгляд от ночного города, император подошел к своему столу, на котором, словно насмехаясь над сброшенными на пол документами, распласталась придавленная тяжелыми серебряными фигурками карта. Воины, кони, катапульты, маги, крепости и башни — эти миниатюрные статуэтки создали еще тогда, во времена по-настоящему великой империи, занимавшей весь континент, и оттого императору они казались особенными. В детстве он так и вовсе играл ими, примеряя на себя роль непобедимого полководца и представляя, как ведет за собою легионы.