Вестник

— Кроме меня — никого. Я... Я был далеко отсюда, когда это случилось.

— Твой отец подозревал, что на вас вот-вот выйдут и успел связаться со мной... Глупо было скрываться от гонений во враждебной империи, да помилуют боги его душу. — Мужчина тяжело вздохнул и невольно дотронулся до покоящегося на груди массивного креста, сливающегося своим цветом с его темными одеждами. — Даю тебе час на сборы.

— Закопаю тела — и я готов.

Капитан посмотрел сначала на оставшиеся тела, потом — на ряды могил, среди которых не было ни одной свободной.

— Один не успеешь. Парни, подсобим нашему новому товарищу?! — Ортед окинул недовольным взглядом своих замерших, словно каменные болваны, людей. Те и не думали помогать юноше, но не выполнить приказ, пусть и данный в достаточно мягкой форме, они не могли.

— Вы были другом отца? — Произнес Артис на выдохе, вонзив лопату в податливую землю.

— Скорее должником. Тругт сильно помог мне перед тем как сбежал из империи. Отойди-ка, будь так любезен.

Ортед, придирчиво оглядев землю перед собой, широко раскинул руки и замер, словно желая обнять кого-то незримого. Спустя несколько секунд от ног капитана во все стороны ударила волна подхваченной взъярившимся воздухом пыли, а через мгновение почва начала быстро расползаться в стороны. Не прошло и минуты, а первая могила уже была

готова. Ортед огляделся, небрежным движением смахнул со лба сиротливо поблескивающую каплю пота и отошел на шаг в сторону, вновь сосредоточившись на земле.

Артис уже совсем по-другому посмотрел на странного мужчину, одарённого капитана Империи Хорш.

* * *

Столица Сиала сразу поразила Каэла своим величием. Он прежде не бывал в сколь-нибудь крупных городах, и оттого не имел никакого о них представления. Да, Каэл, как и все, в детстве что-то слышал о домах, вмещающих сразу несколько семей, о мощеных гранитом улицах, по которым независимо от времени суток разъезжают возки и телеги, о школах, обучающих не только грамоте, но и географии, истории, естественным наукам... Но для него все это было лишь слухом. Красивым, очень необычным, захватывающим дух, но — слухом.

И вот теперь, оказавшись в по-настоящему крупном городе, Каэл оказался поражен до глубины души. Суета столицы, казалось, полностью его поглотила — он не мог наглядеться на этот совершенно отличный от деревенского уклад. Иногда юноше даже казалось что это и вовсе иной мир, до того все было не похоже на то, к чему он привык.

— Сначала заглянем в кузню, там закажем тебе второй меч. Ты уже привык орудовать двумя клинками, а иллюзия существует лишь пока я рядом.

— Хорошо. Но почему именно здесь?

— Хороший вопрос. — Летис остановился рядом с небольшим лотком, заставленным разного рода древностями. — В первую очередь потому что Аорус — город, в котором кузнечное дело действительно развито. Пожалуй, только здесь смогут выковать нечто, достойное стать парой для твоего меча. Иллюзорное оружие пропадет сразу же, как только я покину город. — Уточнил Летис, когда юноша покосился на вроде-бы ненастоящий меч. Все-таки эльф был великим магом — иллюзия, им созданная, ничем не отличалась от своего прообраза.

О цене на нечто, сравнимое с кровавым клинком, — а именно им и являлся Фалклоу, — Каэл предпочел не думать. Он уже привык к тому как Летис относился к деньгам, которых у него, по-видимому, было столько, что хватило бы засыпать золотом все улицы этого города. Но сам юноша в этом плане остался таким же, как и раньше, подходя к любой трате со столь свойственной всем небогатым людям бережливостью.

По мере приближения к ремесленному району людей становилось все меньше, а груженых доверху телег — все больше. Иногда доходило до такого что путникам приходилось дожидаться, пока освободиться дорога — улицы здесь, в сравнении с жилыми районами, были заметно уже.

— Доброго вам дня. — Кивнул Летис изучающе его осматривающему плечистому карлику. Густая борода, мощные мышцы и грубые, словно высеченные из камня черты лица не оставили в Каэле ни грана сомнений. Дворф. Народ, предпочитающий солнечному свету уютную темноту глубоких пещер. Обычно они не шли на контакт с людьми, но нет-нет, да рождались и среди этого обособившегося ото всех народца авантюристы, в конечном итоге отправляющиеся бродить по свету. А еще дворфы были знатными кузнецами — практически каждый мужчина из расы умел ковать так, как не всегда выходит у посвятившего ремеслу всю свою жизнь человека. Оттого и спрос на вышедшие из-под их молота вещи был соответствующе высок, как, впрочем, и цены. Пиво, дружба и золото — три вещи, ценимые честным дворфом во все времена. И непременно в такой последовательности.

— И тебе не хворать, ушастик. Давно ко мне не заглядывал, двести лет уже, поди. Совесть-то есть, Летис?

— Ну-ну, не серчай ты так. Я честно пытался тебя найти, но времена были смутные, сам понимаешь. Ты как, ремесло свое не забросил?

Каэл наконец оторвал взгляд от развешенных на стенах изделий и едва не вскрикнул, когда его взгляд наткнулся на все еще алую, раскаленную заготовку, которую дворф удерживал на весу голой рукой. Вопрос был явно риторический.

— А сам-то как думаешь? Это ты корону выбросил и рад, а мне даже податься некуда будет, коли ковать перестану. Да и без дела сидеть... Не мое это. Ладно, говори, зачем пришел. А то у меня, — он помахал заметно побледневшей заготовкой, — графский заказ стынет.

— К делу, так к делу — у меня тоже есть кое-какие неотложные дела. Нужен меч для моего спутника, в пару к уже имеющемуся. — Летис кивнул в сторону старающегося не вмешиваться в разговор старых друзей Каэла.

— Каэл. — Представился, коротко поклонившись, юноша. Летис, хоть и пытался отучить его раскланиваться перед каждым встречным, до конца эту привычку так и не вывел. Каэл уже не кланялся всем подряд, но людям, которые, по его мнению, этого заслуживали, отдать дань уважения не чурался.

— Гушт. А почто не два парных... О! — Стоило Каэлу протянуть мастеру свой меч как тот сразу же ухватился за него обеими руками. — Глупый вопрос, признаю. Да уж, пара для кровавого меча... А вы, молодой человек, не размениваетесь на мелочи. Если меч — то кровавый, если дар — то могучий, если друг — то Король... Да-да, не делайте такие глаза — именно друг. Чужого человека, пусть даже ученика, Летис бы сюда не привел.

Сам Летис взирал на происходящее с напускным равнодушием и отреченностью.

— В общем, я за этот заказ берусь. Не скажу, сколько на это уйдет времени, но меч у тебя будет. Зайдешь вечером, выпьем? — Последнее предложение было адресовано непосредственно Летису.

— Обязательно зайду, и не только сегодня. К слову, не знаешь что там с академией? Уже закрыли набор?

— Академией? Силы? А-а-а, нет, еще добирают людей в классы 'лепестков'. — Дворф нахмурился, словно бы вспоминая что-то. — Сорняки, стебли и цветки испытания закончили, а у лепестков какая-то неприятность приключилась и испытания перенесли. Весь город об этом судачит... Хочешь устроить туда Каэла? Тогда лучше времени не терять, когда набор закроют мне неведомо. Не интересовался я этим.

— Спасибо, ты нам очень помог. До вечера. — Друзья пожали друг другу руки. — Каэл, пойдем.

Глава 14

Академия выглядела одновременно и вычурно, и солидно — богато украшенные, достающие до самых облаков башни причудливо переплетались с приземистыми, высотой в два-три этажа, зданиями. Которые, в отличии от башен, были прямо-таки образцом аскетизма — не было здесь ни барельефов, ни статуй, ни искусных выдумок архитекторов. Голая функциональность, если говорить проще.

И Каэлу это место сразу понравилось. Тихо и уютно — лишь иногда до шествующих по пустым коридорам людей доносился стройный перестук чьих-то сапог. Здесь не было окон, зато дверей было более чем предостаточно — они миновали их несколько десятков, прежде чем добрались до искомой.

Летис вежливо постучал и, дождавшись приглашения войти, открыл дверь.

— Добрый день, уважаемый Ааф. Я приношу свои извинения за то что тревожу вас без весомого повода, но...

— Хотите зачислить своего отпрыска куда-то кроме группы четвертого ранга? Извините, но я здесь вам не помощник. Попытайте счастья в провин... — Старик поднял глаза и поперхнулся, едва не выронив из ослабевших рук перо. — ...ции! Учитель!

Старик вскочил, огладил топорщащуюся во все стороны бороду и по-молодецки перемахнул через разделяющий его и Летиса стол. На Каэла он при этом не обратил совершенно никакого внимания.

— Ааф, а ты все такой же, да? Мне тебя опять учить держать себя в обществе? — Летис рассмеялся и крепко обнял старика. Они еще много чего говорили, но Каэл, будучи юношей достаточно воспитанным, бесшумно ретировался из кабинета. Много, много у Летиса знакомых здесь оказалось — кузнец, — юноша скосил глаза на неприметную бронзовую табличку, практически сливающуюся с материалом двери, — заведующим кафедрой боевой магии... Так этот старичок — боевой маг? И почему маг, если люди по определению магами стать неспособны — срок жизни для того слишком мал? Про это Летис ему рассказывал многое, но эту важную деталь упустил. Сам же Каэл как-то и не задумывался над тем, почему одареннных нет-нет, да называют магами.

Юноша огляделся. Все те же пустые коридоры и ни одной живой души вокруг — даже звуков, и тех нет. Скоротать время было негде и не с кем, так что Каэл просто уселся на каменный пол и, шумно выдохнув, нырнул в свое внутреннее я. Медитация — незаменимая вещь, без которой о каком-либо прогрессе можно попросту забыть.

Уже привычно все вокруг прорезали нити мира, но вместо бурной реки Каэл оказался в спокойном озере. Спокойном настолько, что ранее ему неподвластные, энергии сами устремились в руки, а движения и вовсе не причиняли сколь-нибудь серьезного дискомфорта. Каэл встал и медленно обнажил звенящие от напряжения клинки.

Секунда, и вот уже юноша закружился в смертельном танце. Плавные и резкие, быстрые и медленные, его движения, казалось, рассекали само мироздание. Каждый взмах клинком отправлял вперед маленькие, но яростные протуберанцы, а каждый укол — стремительную и опасную, словно ядовитая змея, молнию. Сейчас юноша был уверен — сойдись он в бою с учителем, и тому придется продемонстрировать куда большую силу, нежели ранее. На губах Каэла заиграла торжествующая улыбка — всего за три месяца он шагнул на первую ступень развития, для себя обозначенную. Дальше по плану шло установление контроля над бушующей у сердца стихией — этим и учитель советовал заняться в первую очередь. Ведь нет зрелища более грустного, чем человек, чьи руки действуют отдельно от головы.

Каэл вихрем взвился в воздух и, немного не достав до высокого потолка, вернулся на бренную землю. Уже привычным движением он загнал клинки в ножны...А спустя секунду по пустым коридорам, отражаясь от каменных стен, разнеслись тихие аплодисменты.

— Браво, юноша. Позвольте узнать ваше имя? — Каэл обернулся и удивленно вскинул брови — чуть в стороне стояла высокая, стройная женщина, чьи волосы цветом своим напоминали осенний закат. По-военному строгие одежды каким-то неведомым образом не выглядели неуместно, лишь подчеркивая выдающиеся формы своей хозяйки. Завершал картину парящий в воздухе, тяжелый даже на вид, боевой шест.

— Каэл. Прибыл поступать в академию, миледи. — Юношу склонился в учтивом поклоне. Он сильно сомневался, что в стенах этого заведения ему может встретиться кто-то, перед кем ему не придется выказывать уважение. Разве что другие студенты.

— Похвально, Каэл, очень похвально. Надеюсь вас увидеть на своих занятиях — уж я-то смогу раскрыть твой потенциал в полной мере. И, чтобы ты не потерялся... — Каэл еще не успел ничего осознать, а женщина уже стояла прямо перед ним. Её холодная, словно лед, ладонь, плавно опустилась на голову юноши. Каэл невольно замер, но спустя секунду она, удовлетворенно хмыкнув, отступила на шаг назад. — Вот и все. Теперь тебя точно у меня не перехватят, если ты, конечно, сам не предпочтешь обучаться у другого наставника. Бывай.

Женщина, так и не назвавшая своего имени, развернулась и вскоре исчезла за одним из бесчисленных поворотов. В голове юноши сейчас бился лишь один вопрос: 'Что. За. Чёрт?'. Такое поведение является среди одарённых нормой? Почему нельзя просто подойти, представиться и предложить стать учеником? Почему обязательно надо вешать на него, Каэла, какую-то метку, которая еще и не стирается из ауры? Почему?!

В воздухе ощутимо запахло озоном.

— Каэл? — Из-за резко распахнувшейся двери выглянул Летис. — Зайди-ка.

Юноша, с трудом обуздав эмоции, успокоился и вошел в кабинет. На этот раз Ааф выглядел так, как и должен был выглядеть изначально — серьезно и величественно. Перед ним на теперь уже девственно чистом столе лежал один-единственный лист, испещренный непонятными Каэлу символами.

— Присаживайся. — Ааф жестом указал на место по другую сторону стола, прямо напротив него самого. — Каэл, шестнадцать лет, дар сильный, неконтролируемый... По-хорошему тебя нужно запереть где-нибудь глубоко под землей и научить держать свои силы в узде, но, по определенным причинам, — Ааф стрельнул глазами в сторону замершего у стены Летиса, — этот вариант отпадает. Попробуешь поступить в группу второго ранга, к лепесткам, тобишь — подсуживать я тебе не буду, и, поверь, сие для твоего же блага. Согласен?

— Да, уважаемый Ааф. Я и не рассчитывал на какие-либо поблажки.

— Вот и замечательно. Испытания начнутся через час, ну а до этого... Подожди, какого черта на тебе делает ученическая метка Лианны?! Что она себе позволяет?!

— Тише, Ааф, тише — по крайней мере, не при ученике. — Летис с довольной улыбкой оторвался от подпираемой им стены и похлопал Каэла по плечу. — Расскажи, что произошло?

— Мне было скучно и я немного помедитировал. Уважаемая Лианна же просто оказалась рядом и изъявила желание увидеть меня в своей группе...

— Можешь не оправдываться, юноша. Я даже не буду спрашивать, как выглядит твоя медитация, заинтересовавшая эту бой-бабу. — Старик хоть и успокоился, но неприязни в его голосе оттого меньше не стало. — В академии издавна сложились определенные порядки, а миледи очень, очень любит их нарушать... Впрочем, тебя это уже не касается. Ты можешь идти.

Каэл молча юркнул за дверь. И если в первый раз он сделал это по своей воле, то сейчас в его душе бушевала ярость. То, что он испытывал по отношению к старику нельзя было описать словами — неприязнь, злость, ненависть... Все это смешалось, слилось воедино. Причем юноша сам не понимал, откуда все это взялось — Ааф не обидел его ни словом, ни делом. Да, говорил он с каким-то пренебрежением, но такой человек вполне мог себе позволить ни во что не ставить еще даже не поступившего одаренного... Пусть даже этот одаренный — новый ученик его учителя.

С такими невеселыми мыслями Каэл вышел на улицу. До начала испытания, которое проводилось буквально в двух шагах, еще было предостаточно времени.

Тускло светило подернутое полупрозрачной осенней дымкой солнце, волнами перекатывалась трава, гонимая холодным ветром, нависшую над академией тишину нет-нет, да разрывали пронзительные крики ворон. Каэл сидел в тени могучего дуба, облокотившись спиною на его могучий ствол, и вслушивался в причудливое завывание ветра. Вдруг до слуха юноши донесся пронзительный девичий крик, совсем как тогда, у реки. Каэл, не мешкая ни секунды, молнией сорвался с места. Парк, поворот, еще поворот... Небольшой темный закоулок... Вот оно!