Вестник

— Подзорная труба, миледи. — Элафия, одобрительно хмыкнув, приняла из рук своего адъютанта массивную, больше похожую на дубину, нежели на оптический прибор, трубу.

— Кемир, передай Виллиану, что необходимо его присутствие в штабе. Не спать! — Девушка рявкнула так, что стало понятно, почему за глаза её называют Железной Девой. Чуть замешкавшийся адъютант сорвался с места, словно на него спустили стаю цепных псов.

— Лорд Гуррир, вам стоит самому взглянуть на это. — Сказа девушка, почувствовав приближение привлеченного суматохой командующего. — Наши западные друзья кое-что приготовили. И лично мне это совсем не нравится, сэр.

— Это не демоны? — Лорд опустил трубу и вопросительно посмотрел на паладиншу.

— Не демоны. Это что-то магическое. Артефакты, скорее всего.

— Огромные летающие артефакты?

Гуррир, одной рукою все еще удерживая трубу, второй устало помассировал виски. Элафия, скользнув взглядом по уже отчетливо видимым черным мешкам под глазами командующего, покачала головой.

— Ради чего, командующий? Пытаться вникнуть в планы противника, не имея достаточно информации... В этом мало смысла. И сейчас, когда вы едва не падаете от переутомления, неизвестный враг показался на горизонте. Так ради чего?

Гуррир бросил рассерженный взгляд на девушку и, глубоко вдохнув, спокойно ответил.

— Распорядитесь о подготовке к продолжению движения, ударим первыми. Что бы они не придумали, а трехкратный перевес в силе это не нивелирует. — С этими словами командующий скрылся в своем шатре. Он как никто другой понимал, что Элафия была права. Права так же, как и тысячи раз до этого — Железная Дева очень, очень редко ошибалась. В этой на первый взгляд чрезмерно мужественной женщине острый ум почитался с природной предусмотрительностью, а ясности её ума могли бы позавидовать многие мудрецы. Единственное, в чем она была откровенно плоха — командование армией. Оттого Элафия и окружила себя лучшими советниками по военному делу, такими, с кем и он сам, Лорд Вечной Стражи, не побрезгует обсудить свои планы.

* * *

Каэл проснулся от странного, необычного ощущения. Ему казалось, что на него кто-то смотрит. И, что важнее, от этого взгляда не исходило желания навредить.

Юноша открыл глаза и, приподнявшись на локтях, огляделся. Большая комната с огромным, в два его роста, окном была обставлена дорого, но со вкусом. Кроме кровати, на которой он, собственно, и лежал, обнаружилась пара стульев, кресло и массивный дубовый стол, заваленный склянками, пузырьками и травами. Ото всего этого исходил соответствующий аромат, определить который не представлялось возможным — уж слишком много всего в нем смешалось.

Но одно он знал точно — в том бою его спасли. Летис, скорее всего — ведь никого кроме него рядом не было, а в то, что он погибнет от какой-то там бомбы, Каэл не верил.

— Каэл? Ты зачем встал?! — В мелодичном девичьем голосе зазвучали грозные нотки. — Ложись обратно! Ты ранен!

Каэл аккуратно повел руками, но, так и не ощутив никакой боли, принялся действовать чуть смелее. Ничего более не напоминало о полученных ранах — не осталось даже шрамов, что само по себе было удивительно. Каэлпредполагал, что на сильных одаренных все заживает как на собаках, но это... Это, по мнению юноши, переходило все границы. Если, конечно, он не провалялся без сознания целый месяц.

— Ты меня слушаешь?! Ляг в постель!

Каэл наконец-то нащупал глазами свою собеседницу и обомлел. На него, стоя буквально в паре метров, смотрела спасенная им девушка. И, насколько Каэл мог судить, она явно была в бешенстве.

— Извините, юная леди, но я прекрасно себя чувствую. — Каэл хотел было встать с кровати, но неожиданно осознал, что он совершенно гол. — Кхм... А где моя одежда?

— Там же, где и карета.

— А карета...? — На всякий случай спросил Каэл, хотя он и сам уже знал, что сейчас услышит.

— Пришла в негодность и была сожжена. Но ты не беспокойся, как только я решу, что ты здоров, то сразу принесу новую. Разрешишь?

Каэл, завороженно глядя на еще более прекрасную вблизи девушку, кивнул. Белоснежные волосы, фиалковые глаза и лилового цвета платье — Эния в глазах юноши предстала самим очарованием. Девушка присела на самый край кровати и принялась водить руками над принявшим горизонтальное положение юношей, напряженно всматриваясь куда-то в район его груди. Спустя несколько секунд она шумно выдохнула, откинула с лица непослушную прядь и улыбнулась.

— Ты действительно здоров. Погоди немного, сейчас принесу одежду. Никуда не уходи! — С этими словами Эния выпорхнула из комнаты, оставив все еще пребывающего в каком-то воодушевленном состоянии Каэла в гордом одиночестве. Но не прошло и минуты, как в комнату вошел Летис.

— Каэл.

— Учитель. — Юноша вежливо кивнул. — Долго я был без сознания?

— Два дня. Одевайся.

— А...

— С Энией встретитесь позже. Пока ты под воздействием одного лекарства, которое я тебе дал, необходимо провести тренировку. Готов?

— Готов, учитель. — Каэл как раз уже надел ботинки, хлопковую рубаху, свободного кроя штаны и плащ, подозрительно напоминающий таковой у Летиса. Разве что его внешняя сторона была черной, а подбивка — салатового цвета, в то время как у наставника одежда была серых оттенков. Тем временем Летис распахнул окно и выпрыгнул во двор. Каэл, не долго думая, последовал следом — что ему два этажа? Такое падение может выдержать и даже ничего себе не повредить и простой человек, чего уж говорить об одаренных.

Вокруг посольства рос лес. Густой, такой, каким его описывают в сказках, но при том под сенью деревьев было сухо и светло. Каэл, все глубже уходя в чащу следом за учителем, все больше восхищался этим прекрасным местом. Нет-нет, да поверишь в слухи о том, что эльфы — дети леса.

Летис резко остановился у массивного валуна, возвышающегося посреди окруженной деревьями поляны.

— Подойдет, пожалуй. — Летис уселся на траву и облокотился спиной на камень. — Тренироваться, как ты уже понял, пока будешь без оружия — на этом этапе оно тебе не нужно. Ранее я не описывал общей схемы тренировок, но теперь, когда ты крепко встал на первой её ступени, время пришло. Накопление, циркуляция, высвобождение. Три шага, три ступени, три этапа на пути к подчинению своего дара. На первом этапе ты, можно сказать, осознаешь, что у тебя есть ноги. На втором — учишься стоять на них, а на третьем — ходить. Понимаешь?

Каэл кивнул. Он понимал, о чем говорит наставник — все-таки он три месяца учился накапливать и отпускать силу, пронизывающую мир.

— Тогда ты должен понимать важность этих шагов. Чем быстрее ты их преодолеешь, тем быстрее сможешь подчинить свой дар.

— А потом?

— А потом, мальчик мой, будет потом. Сейчас тебе следует полностью сосредоточиться на тренировках. Войди в состояние медитации и попытайся заставить наполняющую тебя силу двигаться.

Каэл уже привычно нырнул в 'океан' и попытался сделать то, о чем ему сказал учитель, тем временем продолжающий рассказывать о весьма интересных вещах. Для юноши это было не внове — он уже давно привык к проходящим одновременно физическим и умственным тренировкам.

— ... у каждого разумного есть несколько каналов силы, от строения которых зависит очень многое. Обычно, если они не соответствуют нормам, их исправляют в раннем детстве, во младенчестве. Но процедура эта примерно в половине случаев оказывается смертельной — сердце ребенка просто не выдерживает нагрузки. В твоем случае все отлично. Даже складывается ощущение, что тебя пропустили через таковой ритуал... Но твои каналы силы абсолютно естественны, и я могу точно сказать — никакого вмешательства не было. Обычно у человека от пяти до семи каналов, в то время как у тебя — девять. Но я встречал и тех, у кого каналов было десять и даже одиннадцать. И, как правило, все они уже являлись могучими воинами и магами.

Каэл в очередной раз толкнул силу из предплечья в сторону запястья и та, вроде-бы, словно нехотя колыхнулась.

— ... но в то же время само понятие 'циркуляция' среди людей используется не часто. Более того, эту ступень игнорируют почти во всех академиях и школах — едва освоив накопление там переходят к высвобождению, что в корне неверно. Циркуляция позволяет добиться высокой чистоты силы, что, в свою очередь, значительно увеличивает физическую силу и продлевает жизнь. Вместе с тем становится легче направлять дар — чистая сила делает его более послушным и гибким, развивает его собственные разум и волю. Кому-то это может не нравиться, но лично я считаю, что дар — такая же часть одаренного, как рука — у обычного человека. И фиксировать эту руку в одном предложении, пользуясь ею исключительно как дубиной, просто глупо.

Каэл раз за разом пытался направить и подтолкнуть силу, но та упорно не желала куда-либо двигаться.

— ... в то же время, в какой-то мере такой подход оправдан для слабых или неполноценных, с изувеченными каналами, одаренных. Им очень трудно заставить силу не то, что циркулировать, а даже просто перейти из одной части тела в другую. Иногда их каналы просто не способны пропускать через себя силу, что фактически превращает одаренного в простого человека, живущего чуть дольше. Среди людей магия развита слабо, и, соответственно, равняться юным магам приходится на своих старших товарищей, по меркам эльфов — неполноценных магов. Ты же, Каэл, постоянно видишь перед собою настоящего мага — меня, тобишь, и соответственно стремишься к большему, нежели другие.

— У меня не выходит даже просто сдвинуть силу с места.

— А ты хотел научиться этому в первый же день? Именно по этой причине люди пропускают этот этап. Он слишком долог — у большей части одаренных это занимает годы, если не всю жизнь. — Летис, наткнувшись взглядом на очумевшие глаза юноши, добавил спешно. — Но это касается по большей части эльфов и слабых одаренных. Думаю, ты перейдешь на следующую ступень максимум через год.

— Год... Долго. И что же, ничем кроме циркуляции я заниматься не буду? А как тогда учиться в академии?

— Никак не учиться. После произошедшего отправлять тебя туда — глупость, могущая привести к твоей смерти. Очень немногие захотят видеть рядом со своими детьми человека, способного убить их просто из-за собственной несдержанности. — Каэл потупил взгляд. Хоть он и осознавал свою вину, но слышать о том из уст наставника было как минимум неприятно. — Учиться ты будешь у частных мастеров.

— Мастеров? Не одного мастера?

— Именно у мастеров. Я прожил много веков, но даже так я не способен обучить тебя всему. Да, я один из сильнейших, но не лучший — какой бы силой я не обладал, но в мастерстве владения глефой, например, меня превосходят многие. То же касается и многих других моих навыков и умений. Ведь глупо будет учиться рыбачить у дровосека, верно? Каким бы опытным в своем деле он ни был, но рыбалка для него — всего лишь развлечение. — Летис, широко разведя руками, многозначительно замолчал.

— Я понимаю, учитель.

— Вот и хорошо. Как устанешь — возвращайся в посольство, меня не будет какое-то время. И ко внучке моей не приставай, пусть ты и её жених! Рано вам еще.

Каэл выпал из медитации и, на мгновение потеряв равновесие, упал на землю.

— К-какой жених?!

— О, так Эния тебе не сказала? Поздравляю, вы помолвлены. — Летис ухватил юношу за руку и, резким рывком подняв на ноги, рассмеялся.

— Мы же едва знакомы! Вернее, совсем не знакомы, только парой фраз перекинулись! Я еще слишком молод, чтобы жениться!

— Ну-ну, о свадьбе речи пока не идет. Познакомитесь, узнаете друг друга поближе... Глядишь, и расстроится всё. Эния ведь тоже тебя едва знает, но вбила себе в голову — влюбилась, и все тут.

— Я все еще не понимаю...

— И не пытайся. — Мягко оборвал юношу Летис. — Это даже мне не под силу. Даром, что старше меня едва ли существует кто-то в этом мире. Тренируйся и живи как жил.

— Да, учитель.

Глава 17

— ... ты такой инфантильный! — Каэл застонал. Укрыться от возмущений Энии не помогало даже полное отрешение от мира — голос буйствующей девушки, казалось, проникал юноше прямо в голову. — Ничего кроме своих тренировок не замечаешь! Дурак!

Спустя секунду Эния, хлопнув дверью, скрылась в коридоре. И из-за чего все? Из-за каких-то серёжек, которых за белоснежными волосами девушки и не видно вовсе! Да даже будь они на самом видном месте, Каэлу бы и в голову не пришло это как-то комментировать.

Юноша решительно не понимал, чем плохо его желание стать сильнее. Сила, в отличии ото всего остального, его по-настоящему притягивала и манила. Ради благостного ощущения растущей с каждым днем мощи Каэл был готов проводить в медитациях и тренировках сутки напролет, но и Энию игнорировать тоже не мог. Девушка ему нравилась — помимо своей несравненной красоты Эния была не в меру умна и образована, а о культуре и обычаях своего народа знала буквально всё. Вот только проявляющаяся иногда темная сторона её характера просто выводила юношу из себя. Умение раздувать из мухи слона Эния, казалось, оттачивала с самого рождения, и все ради того, чтобы заставить его чувствовать себя виноватым. Виноватым в том что он не заметил новые серёжки...

В такие моменты Каэлу хотелось бросить все и сбежать в лес на недельку-другую, но и этого он не делал, понимая, что так лишь расстроит девушку. Но, в отличии от молодой эльфийки, Каэл унынию предаваться не желал и после любой ссоры с головой уходил в тренировки. Вот и сейчас юноша уселся на широкую кровать и уже привычно погрузился в свой внутренний мир, теперь отчетливо видимый и ощущаемый.

Размеренно пульсирующий в груди сгусток серого тумана и молний притягивал и отталкивал одновременно. Притягивал своей огромной мощью, отталкивал — безумием, приходящим следом. 'Никому не под силу подчинить Ураган, стоит тому развернуться в полную силу' — так говорил учитель. Но может ли он отказаться от этой силы? Должен ли? Каэл встряхнул головой, отгоняя трусливые мысли. Он — не все, он — сможет. Но не сейчас.

Тонкие, почти прозрачные каналы вздрогнули от заструившейся по ним силы. Казалось, что они вот-вот лопнут от напряжения, но Каэл упорно продолжал давить. Прошло несколько часов, прежде чем юноша, тяжело дыша, выпал в реальный мир — он более был не в силах терпеть боль, разрывающую его тело на части.

— Фантомной боли меня не сломить... — Прошипел сквозь зубы Каэл, поднявшись с пола. Спустя мгновение он уже закружился в танце с собственной тенью, стремясь заглушить боль, задвинуть её в самые дальние уголки своего сознания. Медленно, но верно пляшущие перед глазами пятна исчезали, руки и ноги начинали ощущаться так, как должно. Боль уходила, уступая место приятной истоме — сила, растекшаяся по телу, питала и перестраивала его под себя, стирая границу между физическим телом и духом.Полностью исчезнуть эта граница могла лишь при перерождении во что-то большее, нежели человек, но даже так оказываемое духом на тело влияние возрастало многократно. А любой одарённый, как, впрочем, и маг, изначально телом от простого человека совершенно не отличался — те же мышцы, те же кости, те же органы.Причиной же их долголетия, силы и скорости являлись изменения, происходящие с телом под влиянием духа. Тело постепенно лишалось свойственных смертным недостатков и приобретало черты, свойственные совсем другим существам.