Вестник

— Опасности нет. Выходим. Готовность.

— Э-эй! — Кельт, встав в полный рост, первым перебрался через камень и направился к ошеломленным неожиданным появлением кого-то еще людям. Каэл и Гёт пошли следом. — Вы, стало быть, тоже на виверну идёте?

— Идём. — Первым отошедший от неожиданности воин, окинув троицу взглядом, подал голос. — А вы втроём решили эту тварь одолеть? Да один еще и юнец безу...

Пролетевшая прямо перед носом наёмника искра заткнула его быстрее, чем это успел сделать выехавший вперед полный мужчина в богато расшитых одеждах, совершенно не подходящих даже для путешествия по горам, не говоря уже об охоте.

— Прошу простить моего подчиненного, уважаемые маги. Раз получилось так, что наши отряды встретились здесь, в горах, я бы хотел предложить обсудить условия дележа вырученной за труп виверны суммы. Ведь ни вы, ни мы не уступим друг другу всю добычу, верно?

— Верно говоришь, уважаемый. Вот только в одном ты ошибся — с чего бы нам с вами что-то делить? — Гёт улыбнулся вроде-бы добродушно, но торговцу, как и наёмникам за его спинами, отчего-то стало не по себе. — Тут или вы прямо сейчас уходите, или мы вас тут и оставим. Решайте.

Гёт развернулся и, подтолкнув Кельта в обратную сторону, подошёл к Каэлу.

— Сейчас они сами отсюда и уйдут. Наёмники на смерть ни за какие деньги не пойдут, точно говорю. — Прошептал он, зло ухмыльнувшись.

— А ну как не уйдут? Что тогда делать будем? Убивать? — Спросил Каэл, нахмурившись. — Так деньги, таким образом полученные, еще никому не помогали.

Гёт посмотрел на юношу как на несмышленого ребенка.

— Бредни это, Каэл. Деньги — они деньги и есть, нет никакой разницы, что ты честным трудом их заработал, что убил кого. Да, хорошего человека будет грызть совесть. Более того — рано или поздно она его сгрызет...

— А тебя она, хочешь сказать, беспокоить не будет?

— Будет. Но ради дочери я готов пойти на многое, пойми. — Гёт обернулся и посмотрел на что-то громко обсуждающих наёмников. Те, очевидно, не хотели вступать в схватку сразу с тремя магами, но отчего-то тянули и все еще не бросили своего нанимателя. — Надо будет — убью. Десяток людей, сотню... Лишь бы она была здорова.

— Они согласятся, даже если мы выделим им треть от добычи. Ты как-то упоминал, что на лечение потребно меньше полусотни. Я готов отказаться от своей доли, Гёт. Я не нуждаюсь в деньгах и, смею надеяться, никогда не буду нуждаться. — Каэл посмотрел на резко угомонившихся наёмников. — А эти люди? Сколько они проживут? Семьдесят лет? Восемьдесят? Нам отмерен куда как больший срок, и мы не можем вот так просто лишать их шанса наладить свою жизнь.

— Не знаю, к чему ты приплёл сюда возраст, Каэл, но — хорошо. В чём-то ты действительно прав. Мы отдадим им треть от вырученных денег, но в охоте они примут непосредственное участие. Оставшееся поделим между нами поровну. Доволен?

— Вполне.

Гёт покачал головой и, улыбнувшись своим мыслям, отправился к наёмникам. Каэл и Кельт двинулись следом.

— ... А я говорю, что нужно уходить! Силиотто, ты сделал для нас многое, но ты пойми — это маги, а не разбойники с большой дороги. Нам не справиться даже с одним...

— Отвлекитесь на минутку. — Торговец дернулся от неожиданно раздавшегося за его спиной голоса. — Мы обсудили ситуацию и решили выделить вам треть от вырученных с продажи виверны денег. Но в этом случае вы примите участие в охоте на равных с нами. Как вам такое предложение?

Глава 40

— Поприветствуем императора Виллиана! — Многократно усиленный магией голос глашатая разнесся над главной площадью столицы, на которой негде было упасть не то, что яблоку — крошечная виноградинка, урони ты её с неба, до земли бы просто не долетела. Но несмотря на всё это непрерывный поток людей и не думал иссякать — каждый хотел посмотреть на церемонию коронации основателя новой правящей семьи — паладина, сына епископа и друга Лордов, Виллиана Зил.

— В этот трудный для государства час я, император Виллиан Зил, со всей должной ответственностью принимаю бремя власти и обязуюсь править с крепкою верой в милость Господа, в духовную мощь и непоколебимую твердость и верность нашего великого народа...

Огстер стоял за спиной своего сына и недоумевал — речь, которую он составлял лично, Виллиан заменил на что-то своё. И в речи этой не было ни слова о церкви, что приведет империю к процветанию. На скулах епископа заиграли желваки. Обращение императора к народу — то, из чего складывается первое впечатление о правителе. Да, эта речь не была слабой — в ней чувствовалась сила, сила императора, способного править целым государством... Но в ней не было того, что должно было там присутствовать. Теперь не избежать неудобных вопросов как от иерархов церкви, так и от лордов...

— ... Нам предстоит тяжелая борьба с врагом, в которой мы или отстоим свою свободу и гордость, или умрём! Слава Империи! — Виллиан вскинул над головой объятый пламенем клинок и тысячи, десятки тысяч глоток подхватили клич, разнесшийся над столицей империи. Виллиан улыбнулся, опустил клинок и покинул преисполненную праведной яростью и готовностью рвать врага голыми руками толпу.

— Виллиан, какого чёрта?! — Прошипел, словно змея, Огстер, едва они остались одни. — Мы в течении нескольких дней составляли речь и ты, не обмолвившись ни единым словом вот так просто отбросил её?! Ты представляешь себе, на какие уступки теперь придётся пойти чтобы вернуть поддержку церкви и лордов?

— Не будет никаких уступок, отец. — Огстер даже замер на мгновение, ошеломлённый столь резким ответом сына.

— Что ты хочешь этим сказать? Разве ты не помнишь, о чём мы договаривались , когда...

— Я искренне считал, что все эти договоренности — искусно поданная фальшь, целью которой было возвести меня на престол и наконец поставить на место совет и церковь. Разве не так? — Оборвал отца на полуслове Виллиан, резко к нему обернувшись. — Почему император должен править, оглядываясь не на верных ему людей, а на отчего-то переживших предыдущего правителя лордов и церковных иерархов? Дай им шанс — и они предадут нас так же, как предали Грэгориаса. Я готов довериться тебе, но не тем, кто участвовал в заговоре, отец.

Виллиан и Огстер миновали еще несколько коридоров, пока, наконец, не добрались до отведенного для проведения срочных совещаний зала, в котором их уже ожидали епископы Искарот и Видлинг. Новоявленный император поприветствовал собравшихся и, устроившись в богато отделанном кресле, жестом предложил отцу продолжить их разговор.

— Виллиан, я понимаю, что ты хочешь до меня донести, но бремя власти — это не то, что может на себе нести один-единственный человек. Да, ты можешь сейчас отлучить от себя и церковь, и лордов... Но ни к чему хорошему это не приведет, поверь.

Не успел Виллиан ответить, как оба епископа, до этого что-то тихо обсуждавшие, синхронно посмотрели сначала на императора, потом — на Огстера.

— Огстер, в чём дело? — Поинтересовался Искарот, положив на стол магический жезл. — Какие-то проблемы с... императором?

Последнее слово он словно нехотя процедил сквозь зубы. Виллиан, до этого момента не обращавший на епископов никакого внимания, медленно повернул голову. Взгляд его отливающих алым глаз, казалось, пронизывал до самых костей.

— Никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не имеет права ТАК обращаться к императору, епископ Искарот. На первый раз я вас великодушно прощаю, но впредь попрошу следить за тем, с кем и как вы разговариваете.

— Что ты себе позволяешь, мальчишка...! — Искарот резко замолчал — замерший у самого горла клинок лишил его всякого желания даже дышать, не то, чтобы что-либо говорить.

— Я предупреждал тебя, Искарот. За измену престолу... — Сорвавшаяся с посоха епископа Видлинга переливающаяся всеми цветами радуги сфера оттолкнула Виллиана назад и Искарот, вскрикнув, упал на пол.

'Убей'.

Император взмахнул клинком, с которого сорвалась и понеслась вперед яростно ревущая волна пламени. Видлинг прокричал что-то и взмахнул посохом перед собою, и готовый вот-вот его пожрать огонь столкнулся с невидимой стеной. Здание содрогнулось.

'Убей'.

Виллиан вскочил, занес над головой меч и в два шага оказался рядом с пытающимся дотянуться до брошенного на столе жезла Искарота. Епископ в последний раз дернулся и затих, обоими руками ухватившись за погрузившееся в его грудь лезвие меча. В ту же секунду Императора отбросил в сторону невероятной силы удар, пришедшийся в спину — оттуда, откуда он его не ждал совершенно. Виллиан, тяжело дыша, поднялся с пола и посмотрел на своего отца, сжимающего в руках маленький, словно бы игрушечный молот.

— Виллиан, остановись! Остановись, черт тебя дери!

'Убей'.

Император встал в полный рост и опустил было меч, как вдруг в уцелевший после всего произошедшего барьер ударили сотни воздушных лезвий, сорвавшихся с посоха упущенного из виду Видлинга. Виллиан вскинул меч перед собою и зала утонула в адском пламени...

* * *

— ... в день коронации! Надеюсь, это не подкосит нашего императора. — Одна из участвующих в беседе девушек всеми силами попыталась изобразить на лице участие, но вышло у неё откровенно плохо. — Потерять отца! Какая трагедия...

— Проклятые Хоршсцы! Кто бы мог подумать, что они проникнут даже в нашу церковь! Надеюсь, Лорды найдут, чем им ответить!

Лорд Дэбрит, проходя мимо, поморщился. Он всеми силами пытался воспрепятствовать восхождению на престол ставленника церкви, видя в том марионетку, но произошедшее показало, как жестоко он ошибался. Дэбрит совершенно случайно подслушал часть разговора Императора и епископа Огстера, отчего у него появились все основания предполагать, что представленная общественности версия — чистая ложь. Епископ оказался человеком Хоршсцев и попытался убить императора? Однако император жив, в то время как тела епископов его пламя обратило во прах — случайность? Или тщательно спланированное устранение неугодных? Дэбрит хорошо знал погибших, как знал и то, что именно они в большей степени поспособствовали воцарению Виллиана. Остальных епископов просто-напросто подкупили, а Огстер, Видлинг и Искарот — те, кто положил начало заговору...

— Лорд Дэбрит, у вас найдется минутка?

— Ваше величество? Для вас у меня всегда найдется время. — Дэбрит нацепил на лицо доброжелательную улыбку и учтиво поклонился, при этом прорабатывая в голове все варианты развития событий. Он уже семнадцать лет носил звание главы тайной службы, которая успешно при этом функционировала. Впрочем, в связи с последними событиями 'успешно' было более неуместно — воздушные корабли, заговор, покушение... Всё это за считанные месяцы свело на нет все прошлые заслуги Лорда. — Пройдем в мой кабинет?

— Нет необходимости, Дэбрит. Я бы хотел, чтобы ты увеличил число наших агентов в Объединенных Королевствах. Сейчас решается, к кому именно они примкнут в войне, и мне было бы крайне неприятно узнать о том, что они — враги уже после того, как их армия ступит на наши земли. Собственно, это было всё, о чём я хотел попросить. И еще одно... — Виллиан приблизился к Лорду и наклонился к его уху. — ... если будешь служить мне верно — не закончишь так, как те предатели.

// Уважаемые читатели! Если вы нашли опечатку, ошибку или сюжетную дыру — сообщите об этом в комментариях, и я постараюсь её (если это действительно ошибка или дыра, а не задел на будущее) исправить. Для меня важно представить вам интересную, хорошо написанную книгу без ошибок и логических несоответствий. Ваш автор.

Глава 41

Каэл смотрел на нависающие над лощиной скалы и не мог проронить ни единого слова. Чувство надвигающейся опасности, появившееся с момента их входа в эту долину, с каждой секундой становилось лишь сильнее. И сейчас юноша пытался обнаружить нечто, вызвавшее такое неестественное для него чувство. Страх.

— Странно это. Третий час как мы добрались до гнезда, а виверны всё нет. — Кельт поставил ногу на небольшой валун. — Не летают они так долго. Час, максимум — два, и возвращаются обратно в гнездо.

Каэл перевел взгляд на пасмурное небо, но чувство тревоги, казалось, стало еще ярче и чётче.

— Кельт, ты ничего не чувствуешь? — Спросил Каэл, оторвавшись от созерцания серых туч. — Чего-то... давящего?

— Всё, что я сейчас чувствую -желание найти эту чёртову виверну и рассказать, как её виду положено жить...

— Кельт, Каэл! Сюда! — Юноша обернулся и увидел стоящего посреди нагромождения камней Гёта, призывно машущего рукой. Он вместе с наёмниками должен был наблюдать за одной частью долины, в то время как Каэл и Кельт — за другой, куда как меньшей. Так приходилось поступать просто потому, что виверны имели неприятную привычку выбирать в качестве своего гнезда какое-то определенное место, достигающее порою весьма и весьма солидных размеров. Следов своего пребывания там они при этом практически не оставляли — ничего, кроме свалки костей в самом центре их дома, найти было невозможно. — Живо!

— Похоже, они что-то обнаружили... — Пробормотал Кельт, переходя на бег. Каэл, напоследок еще раз окинув взглядом небо, побежал следом.

Когда Каэл взобрался на нагромождение камней, то его взору предстала идеально ровная, покрытая уже начавшей желтеть травой, долина. На самом её краю, там, откуда начинала тянуться насыпь, столпились наёмники.

— Гёт, что-то нашли? — Спросил Каэл, нагнав мужчину за считанные секунды.

— Нашли. Виверну... Вернее, то, что от неё осталось.

К тому моменту, когда Кельт-таки смог догнать товарищей, те уже стояли на краю огромного кратера и молча взирали на вплавленный в камень труп.

Невероятный жар, образовавший кратер, запечатлел последние мгновения жизни этого прекрасного и могущественного создания. Поначалу могло показаться даже, что виверна вот-вот встанет на лапы, распахнет крылья и взлетит, дабы отомстить тому, кто посмел свергнуть её на землю, но стоило присмотреться повнимательнее, как становилось понятно — такого мертвеца даже некромант поднять будет не в силах.

— Это... Наша виверна? Кельт? — Спросил Каэл, не отрывая взгляда от распахнутой в предсмертном крике пасти монстра. — Кто её так?

— Плевать. Разворачиваемся и уходим отсюда. Камень еще теплый, и тот, кто это сделал, наверняка всё еще неподалеку. И я очень надеюсь, что это какой-то залётный маг помог страждущим, а не какая-то магическая тварь вышла на охоту.

— И всё-таки...

— Тихо! Слышите? — Каэл замер, вслушиваясь в нарастающий с каждой секундой гул. Юноша огляделся, но ничего, кроме камней, вокруг не обнаружил — лишь голые камни да покрытая травой почва. И тогда Каэл посмотрел в небо.

* * *

— Ты умрешь. Тебе не хватит сил. — Высокая, бесформенная фигура предстала перед ним — так же, как и сотни раз до этого. — Эти существа даже моему народу могут доставить проблем.

— Возможно. И что ты предлагаешь?

— Я? То же, что и всегда. Мне уже надоело существовать в заточении...

* * *

Покрытое лазурными чешуйками тело, увенчанная небольшими рогами голова на длинной шее и непропорционально длинные когтистые конечности — каждую его частичку переполняла мощь, наголову превосходящая человеческую. На это прекрасное и величественное создание в иных условиях Каэл мог бы любоваться вечно, но сейчас, когда дракон, сложив крылья, пикировал прямо на столпившихся у кратера людей, юноше оставалось только бежать. Он лучше многих понимал свою слабость в сражении с существом, чью силу можно было описать лишь одним словом — катастрофа.