Вестник

Несколько сотен метров он преодолел, казалось, за один удар сердца, но всей его скорости не хватило для того, чтобы остановить ладонь ублюдка, лестко ударившего девушку по лицу. Несчастная, вскрикнув, упала на землю, а обступившие её парни, весело гогоча, принялись недвусмысленно расстегивать пояса.

И тогда ярость, и без того переполнявшая Каэла, вырвалась на волю.

С диким треском сотни, тысячи молний ударили в ублюдков, моментально наполнив округу болезненными криками и стонами. Мгновение спустя громыхнул гром, а потом...

Потом сознание Каэла погрузилось во тьму. Последним, что увидел юноша, оказались большие фиалковые глаза склонившейся над ним незнакомки...

Глава 15

— ... ожоги, некроз тканей... Только двое из их компании смогут самостоятельно стоять на ногах, уважаемый Летис! И это вы считаете правильным?! — Невысокий мужчина с уже начавшими седеть волосами даже приподнялся в кресле, словно считая что так его слова быстрее дойдут до сидящего перед ним эльфа.

— Да, считаю, мэтр Гуэл. Нападение и попытка изнасилования посла доброй воли моего народа... Уже за одно это я должен разрушить здесь все. Не оставить о вашем городе даже упоминания! И у вас не хватит сил меня остановить, человек! — Прорычал Летис, озлобленно прищурившись. В этот момент все находящиеся неподалеку люди в полной мере прочувствовали на себе жуткую, полную мощи ауру, испускаемую этим древним существом. Впрочем, спустя секунду об этом приступе ярости не напоминало ровным счетом ничего — Летис был абсолютно спокоен. — Но этого не хотят ни девушка, ни её спаситель. И только из-за этого я еще разговариваю с вами.

— Поймите же, мы не можем проигнорировать инцидент такого масштаба! Пятеро! Пятеро отпрысков знатных семей, и, слава всем богам, среди них не оказалось никого сколь-нибудь значимого!

Эльф кивнул вошедшей в кабинет служанке и забрал у неё из рук изящный серебряный поднос с двумя маленькими, исходящими паром чашками.

— Ну так казните их, а головы отправьте нашему Королю. Он оценит. — Летис, глядя на стремительно увеличивающиеся в размере глаза министра тайного сыска мысленно усмехнулся. — Или просто пожурите недостойных сынов своего народа, а моего подопечного отпустите. Пока миледи не настаивает на казни, у вас есть все шансы замять это дело без особого вреда для своей репутации.

— И как казнь напавшего на аристократов юнца скажется на нашей репутации?

Летис поставил опустевшую кружку на стол и посмотрел Гуэлу прямо в глаза.

— Самым прямым образом — нет вас, нет и вашей репутации.

— Вы... Вы забываетесь, уважаемый!

— Нет, дорогой друг, это ВЫ забываетесь! Ваш государь своим словом гарантировал безопасность нашим послам! И что я вижу в первый же день своего пребывания в столице? Попытку изнасилования! В академии!

Гуэл примиряюще поднял руки и, глубоко вздохнув, заговорил.

— Хорошо. Мы забудем о произошедшем, но при повторении подобного ответная реакция не заставит себя ждать.

* * *

Маленькая, если не сказать — крошечная комнатушка могла похвастаться полным отсутствием окон и, как следствие, свежего воздуха — отверстия в потолке, которым отводилась эта немаловажная роль, со своей работой не справлялись никак. С одной стороны кровать подпирал обеденный стол, в то время как с другой — отделенный тонкой дощатой перегородкой туалет. Каэл, за неимением других вариантов, — в комнате с трудом можно было даже встать, — лежал на узкой кровати и думал. Думал о том незабываемом запахе горелой плоти, о спекшихся стенах домов... И о девушке с глазами цвета фиалок. Его не особо волновала собственная судьба — Летиссказал, что он все сделал правильно и проблем не будет, а учителю, давно уже ставшему другом, юноша верил. В конце концов, на академии мир клином не сошелся — мало ли на континенте других учебных заведений для одаренных? Но вот прекрасную незнакомку Каэл не видел с момента своего здесь пробуждения, а это ни много, ни мало — несколько часов, и сие внушало определенные опасения. Не задел ли он её? Не успели ли ей навредить те, скорее всего уже мертвые, ублюдки?

Скрежет проворачиваемого в замочной скважине ключа заставил Каэла поморщиться — до того противным был этот звук. Но, в то же время, юноша был рад возможному посетителю — пусть даже это будет кто-то из тайного сыска... Но за дверью оказался тот, кого сегодня увидеть Каэл ожидал меньше всего.

Летис приглашающе махнул рукой, и юноша без колебаний выскочил из комнаты — заточение ему порядком надоело, хоть тут и не ощущалось того чувства беспомощности и страха, что накатывало на него в подземельях. Все чаще Каэл замечал за собой неприязнь к закрытым пространствам — даже спать он предпочитал не в доме, а на улице, среди деревьев. Или на крыше, на худой конец. Ведь только под открытым небом он ощущал себя в полной безопасности.

— Учитель, как?

— Хорошо подвешенный язык, ум и сила открывают любые двери. Но в данном случае я просто прибегнул к политическому давлению. — Летис ухмыльнулся и, не оборачиваясь, протянул Каэлу тонкую цепочку. — Надень. Этот амулет предотвратит... Нежелательные вспышки твоей силы, скажем так. В случае если ты зачерпнешь слишком много энергии разом — амулет раскалиться и приведет тебя в чувство. Болезненно, но действенно.

Юноша с благодарностью принял подарок — калечить людей из-за собственных эмоций он хотел в последнюю очередь, а потому такой амулет пришелся как нельзя кстати. Будь у него такой этим утром — глядишь, и обошлось бы простой дракой.

Тем временем спутники миновали коридор и вышли на улицу, где их уже дожидалась богато украшенная, белоснежная карета. Каэл даже почувствовал себя неловко — рядом с этим произведением искусства он сам смотрелся как масляное пятно на девичьем белоснежном фартуке. Совсем не смотрелся, тобишь — практичная, но простая одежда для таких поездок подходила мало.

— Куда мы сейчас, учитель? Я уже опоздал на испытание?

На свой второй вопрос Каэл ответ знал, но не спросить не мог. В нем все еще теплилась надежда поступить в академию.

— Опоздал. Но тебя все равно зачислили — то, что ты сделал с насильниками, видел один из экзаменаторов. Он же, к слову, и лишил тебя сознания, иначе итогом стали бы не калеки, а трупы — ты тогда явно намеревался их добить. Жаль, что тебе помешали.

— Жаль? Я ведь и так обрек на пожизненные страдания пятерых дворян, учитель!

— Не дворян, а насильников, покусившихся на честь девушки моего народа. Юной девушки. Будь уверен — не сделай этого ты, это сделал бы я. И тогда простыми ожогами они бы точно не отделались — кара за такое у нас предусмотрена намного более суровая.

Каэл представил, на что может быть способна фантазия тысячелетнего мага и невольно ужаснулся.

— Но ведь они — дворяне...

— А нас очень мало, Каэл. Мало настолько, что на одного эльфа приходится не одна сотня человек. Что есть при таком раскладе здоровье пусть даже десятка высокородных ублюдков, считающих, что им по праву рождения дозволено все? Жизнь, честь и свобода — три вещи, не имеющие цены. Каждого, на них посягнувшего, ждет смерть.

Глаза Летиса недобро сверкнули, но уже спустя секунду его лицо вновь приобрело свое обычное выражение.

— А куда мы едем... В посольство моего народа — юная леди хочет лично поблагодарить своего спасителя, но выходить куда бы то ни было опасается даже со мной. — Летис замолчал и откинулся на обитые бархатом сиденья, прикрыв глаза. — Ехать далеко, посольство расположено за городом. Можешь вздремнуть, если хочешь.

Тем временем город остался позади, и карета выехала на ровную, практически лишенную недостатков дорогу.

— Я, пожалуй, тоже помедитирую. — Сказал Каэл и под удивленным взглядом Летиса выскользнул в окно.

Мимо проплывали деревья, кусты и редкие прохожие с донельзя изумленными лицами — нечасто им доводилось лицезреть столь ловко орудующего мечами человека, к тому же стоящего на крыше неспешно едущей по доброй дороге кареты. Зрелище это было странным и завораживающим — казалось, что юноша не просто рассекает мечами воздух, а сражается с ему одному видимыми противниками. Раз — и движимые мускулистыми руками клинки взрезают пустоту, а сам Каэл отступает на шаг назад, каким-то чудом удерживаясь от падения. Два — и он ловко уклоняется от арбалетного болта, метящего ему прямо в грудь. Три — и он спрыгивает с начавшей заваливаться на бок кареты, сразу по приземлении рывком уходя в сторону. Громыхнуло.

Кто бы ни организовал эту засаду, но сделал он это мастерски — карета не пережила последующего за падением взрыва, кучер с пробитой болтом шеей распластался на земле, а Каэл оказался в крайне невыгодном положении. Он не видел стрелков, стоя при этом посреди ровной, без единого укрытия, дороги. И, не будь он одаренным, то уже наверняка присоединился бы к кучеру.

Рывок влево, взмах мечом — очередной болт отлетел в сторону. Пригнуться, уйти в перекат... Предплечье правой руки пронзила острая боль, но юноша не остановился ни на секунду, продолжая наращивать скорость. Но, когда убийцы преградили ему дорогу, до спасительных зарослей все еще было слишком далеко.

Каэл вперил взгляд в своих оппонентов, но быстро понял — зрение ему здесь поможет мало. Нельзя одновременно сражаться и следить за тем, чтобы не схлопотать арбалетный болт. Резкое погружение в медитативное состояние разом оборвало все звуки.

В считанные мгновения юношу окружили и принялись мастерски, со знанием дела, убивать. Ему не помогала ни его нечеловеческая скорость, ни способность чувствовать врага — смертоносный хоровод, кружащийся вокруг, не давал ни секунды передышки. С начала схватки прошло едва ли несколько секунд, а на его теле уже не осталось живого места. Убийц же юноша не коснулся ни разу.

Они, словно стая оголодавших шакалов, истязали могучего, гордого, но одинокого льва.

Глава 16

Летис стоял у останков кареты и смотрел на то, как сражается его ученик. Ему было чем гордится — всего за три месяца человек из слабака превратился в матерого, по людским меркам, хищника. Превратился настолько быстро, что сам не успел этого осознать.

Вот и сейчас он худо-бедно, но держался против полной пятерки наемных убийц. Они, конечно, не мастера, но опыт устранения магов имеют — артефактами увешаны с ног до головы, не подставляются, но стоит кому-то попасть под шальную молнию как его тут же оттягивают назад. Рано или поздно, но Каэла они убьют. Конечно, Летис не собирался этого допускать, но боевой опыт Каэлу был нужен как воздух. Во время тренировок эльф старался дать ему опыт сражения против разных противников, умело чередуя стили и оружие, но этого все-таки оказалось недостаточно. Все-таки тренировочный бой воспринимается совсем иначе, и там, как минимум, не рискуешь из-за досадной ошибки лишиться жизни.

Летис взмахнул рукой и убийцы поломанными куклами повалились на землю. Каэл же рефлекторно отсек одному из нападавших голову и замер, напряженно всматриваясь в неподвижные тела. Лишь только спустя секунду он заметил Летиса и, бросив на того полный облегчения взгляд, рухнул на спину.

Да, Летису определенно было чем гордиться.

* * *

— ... из-за меня! — Девушка разрыдалась.

— Рано или поздно, но Каэл столкнулся бы с ними. И он точно не потерпел бы такой мрази рядом с собой, Эния. Итог все равно был бы тем же.

— Но он бы не стал их калечить, а их отцы не не отправили бы за ним убийц! — Эния бросила полный боли взгляд на широкую кровать с замотанным в бинты Каэлом. — Еще и мечи ядовитые, раны не зажива-а-аю-ют!

Девушка вновь сорвалась в пучину рыданий. Летис, едва сдерживаясь от того, чтобы не закричать, глубоко вдохнул. Он, Король, никогда не теряющий самообладания, был готов взорваться. На памяти древнего эльфа такое происходило впервые. Никогда прежде он не встречал кого-то настолько заботливого, нервного и громкого, способного при этом довести до ручки даже камень.

Едва Летис объявился на пороге посольства с окровавленным юношей на руках как в тот же миг его едва не освежевала фурия, в которую превратилась обычно добрая и нежная, подобно цветку, Эния. Неглубокая борозда на щеке все еще зудела и не затягивалась, хотя за такое время эльф регенерировал ранения куда более страшные. И, словно вишенка на торте, девушка во всем винила именно его. Он, якобы, знал о засаде и специально не помог Каэлу в том бою. Да, все так и было, но цель Летис преследовал исключительно благую. Вот только переубедить девушку он не мог — Энии было плевать и на то что все это делалось ради блага юноши, и на то, что вечно его оберегать все равно не выйдет. Но, подобно пожираемому горной рекой камню, Летис терпел.

— Его раны не смертельны и быстро заживут. Магия не помогает просто потому что ты находишься в невменяемом состоянии... Эй, ты меня слушаешь? — Летис наигранно возмутился, с подозрением покосившись на стремительно заполняющую пергамент символами Энию. Что-то в этой картине ему не нравилось.

Девушка, окинув дело рук своих придирчивым взглядом, удовлетворенно кивнула. В следующую секунду белоснежный сокол вырвал свиток из её рук и выпорхнул в распахнутое окно.

— Я заявила о помолвке.

— ЧТО?! — Летис поперхнулся вином и закашлялся. От его невозмутимости не осталось более ни следа.

— Я влюбилась, дедушка. Каэла мне послала сама судьба. — На лице Энии расцвела мечтательная улыбка. Она, казалось, совершенно не обращала внимания на реакцию своего родственника, целиком погрузившись в мир грез. А в это самое время серебряный кубок в руке Летиса сжался в комок, словно бумажный. Могучий маг потерял самообладание.

— Тебя ничего не смущает?! Тебе всего шестнадцать, Эния! Твоя бабушка женилась в триста восемьдесят! Да что там, мне тогда было больше тысячи лет, а ты заявляешь о помолвке в шестнадцать?!

— О помолвке, дедушка, а не о свадьбе.

Летис устало помассировал виски, тихо застонав.

— Если бы эту проклятую птицу можно было вернуть или убить — я бы это сделал не раздумывая. Но использовать Вестника для такого...! — Летис встал, размял затекшие плечи и подошел к окну. — Такого не вытворяла даже твоя мать, а уж как она любила чудить... Родителя ты уже превзошла. Будешь первой, передавшей сообщение о помолвке лично в руки Королю.

Несколько секунд дед и внучка не мигая смотрели друг на друга. Девушка, первой не выдержавшая этой игры в гляделки отвела взгляд, пожала плечами и, хмыкнув обиженно, вернулась к уходу за своим, — пока еще не сведущим о том, — женихом. Хмурый, словно дождевая туча, Летис простоял рядом еще минуту, но, так и не дождавшись ответа, молча вышел из комнаты. Он не хотел ссориться со внучкой, а та буря эмоций, что кипела в нем, к чему-то иному точно бы не привела.

* * *

— Смотрите! Там, на горизонте! — Удивленный и одновременно испуганный крик разнёсся по только вставшему на отдых лагерю. — Что это?!

Из большого, богато отделанного шатра вышла воинственного вида девушка. И, хоть на ней и не было доспехов, спутать с кем-либо еще её было невозможно. Элафия Ли — пятый паладин и, по совместительству, единственная женщина в их рядах пристально всматривалась в едва заметные на фоне серого неба точки. Её каштановые волосы, забранные в тугой хвост, открывали взгляду худое, волевое лицо с пронзительно яркими голубыми глазами. Тонкие губы сейчас были поджаты, словно их владелица пребывала в не самом хорошем расположении духа.