Глава 5
Что там говорил Пол? Главное — достоверность? Так пускай же Великий Шеф не сомневается. Только достоверность. Только реальность — люди, судьбы, действия и даже целые события. Что за проблема для хорошо подкованного нумеролога? Берем магический мир и разворачиваем в числовые ряды. Сюжеты — самые свежие. Никакого средневековья! Хватит с нас этих клише: если волшебники, то непременно средневековье. Пускай хоть что-то останется от ее киберпанковой задумки с антиутопией. Игровое пространство, в котором успешно сосуществуют высокие технологии и магия, магглы и волшебники. С жанром тоже вопросов нет, есть только воля начальства — стратегия с элементами РПГ. Но есть же и воля разработчика, верно? Стало быть, квестовое начало раздуем до неприличия. Да, разработчик-сценарист — женщина. Да, квесты — дамский жанр. И, между прочим, "Лиловая птица" — этот маленький игровой шедевр — именно квест. Или, как теперь говорят, адвенчер.
Гермиона четвертый день не поднимая головы строчила расчеты. Перед этим она провела два дня в библиотеке — в тесном общении с Жилем де Рэ, его друзьями, соратниками и врагами. Где-то между делом она ненадолго вырвалась в Хогвартс. Но совершенно безрезультатно. МакГонагалл, как обычно, жалостливо вздыхала, глядя на совершенно неприкаянную, погруженную в себя мисс Грейнджер. Кто мог предположить? Девочка подавала такие надежды... Легиллиментом быть не надо, чтобы понять, о чем она думала. А эта самая мисс-которая-уже— вовсе -не-мисс осматривала директорский кабинет и признавалась себе, что так стремилась в него попасть исключительно в надежде увидеть среди портретов покойных директоров портрет Снейпа. Но его не было. На ее осторожный вопрос МакГонагалл только плечами пожала — зачем ей тут еще и Снейп? С нее и Финеаса Найджелуса Блека хватает. Потом директриса, наконец, куда-то вышла, оставив Гермиону одну. И она получила возможность обменяться несколькими колкостями с портретом Блека — на правах старой знакомой. А затем наговорить гадостей Дамблдору — просто от плохого настроения. Конечно, окажись здесь портрет Снейпа, Дамблдору не досталось бы и десятой части. А вот портрет Снейпа она бы выкрала, поставила у себя в кабинете напротив стола, клеила бы на него постики с номерами телефонов и списком покупок, а в свободное от работы время использовала бы в качестве мишени для дартса.
Бродить по Хогвартсу "для вдохновения" она не стала — вдохновения и так было хоть отбавляй. После визита в дом Снейпа ее словно прорвало. За четыре дня она оторвалась от работы лишь однажды, и только для того, чтобы слетать в контору и передать Полу первые расчеты. Все остальное время она читала и считала, выводила формулы и решала уравнения, вычерчивала диаграммы и строила схемы. Она варила кофе, не вынимая носа из ноутбука, летавшего за ней по квартире, забиралась в ванную с книгой о Столетней войне, капала майонезом с дежурного бутерброда на подшивку прошлогодних "Ежедневных пророков". В постель она забиралась только тогда, когда становилось совсем невмоготу. И то исключительно для того, чтобы увидеть во сне сетку последних расчетов и найти в них ошибку.
Ровно четыре дня жизнь была прекрасна. Принцип организации игровой вселенной был найден. Первые локации продуманы и просчитаны. Гермиона с гордостью и умилением рассматривала сложную, но невероятно изящную формулу Золотого сечения, сводившуюся к простому уравнению. Оно сбалансировало придуманную — нет, списанную с реальности, — игровую вселенную. Одна часть уравнения воплощала маггловский технологический мир с его культом неустойчивого равновесия, обеспечивающего прогресс. Другая, соответственно, магический — максимально закрытую систему, культивирующую стабильность, как залог семантического постоянства.
А ведь этот странный брак кое-чему ее научил. Она, кажется, поняла некоторые отличия магического мира от маггловского. Не просто поняла — приняла как должное. Гермиона криво усмехнулась. Можно было и раньше сделать расчеты, чтобы это понять. Просто понимать не хотелось. Да и теперь не хочется. Если бы не игра...
Кстати, настало время переходить к разработке сценарных принципов и образов. Для этого ей нужно было найти в организации игрового мира то, чего она пока не нащупала — способ взаимодействий между миром и персонажем, между персонажем и персонажем и, разумеется, между мирами. Причем для всех типов взаимодействий принцип должен быть единым. Обычно она откладывала подобные задачи в долгий ящик. Принцип зачастую сам выплывал из логики образов и сюжета. Как многие женщины, Гермиона не могла однозначно ответить на вопрос: что правильнее — сшить платье по фигуре или подгонять фигуру под платье? Но главное — результат, а не методы его достижения. И раз Великий Шеф в одну дуду с главным программистом дудит о ее "проблемах с достоверностью", она будет исходить из реальных событий и судеб, а не из бесплотных теоретических конструкций.
Приняв это решение, Гермиона почувствовала опустошенность. Творческий запой окончился. Как всегда, ей показалось, что рановато — еще бы с сюжетом поработать... Но вдохновение заснуло. Исчезло. Развеялось. Оставив Гермионе только легкое чувство самодовольства. Все-таки хорошо потрудилась. И могла позволить себе, например, выбраться в книжную лавку. Посидеть в кафе. Заглянуть-таки в магазин нижнего белья — хотя бы и без Джинни. И, да, в "Умники Уизли". Она соскучилась. Она хочет видеть Рона, тролль задери. И ей решительно плевать, что думает об этом Джинни. Или что скажет Гарри в связи с тем, что она за целую неделю не нашла времени наведаться в Замок... В смысле, в хибару в Тупике Прядильщиков. Ох, она и не вспоминала о Снейпе все эти дни. Или вспоминала? Когда делала расчеты по магическому миру, вычисляла основные данные по двум уже придуманным локациям — они обе связаны со Снейпом, не так ли? Да и сама задумка с Синей Бородой не могла не повлиять на результаты расчетов. Потом что-то мелькало в "Пророках", которых она за эти дни перевернула, кажется, не меньше центнера... Мать моя великая! Хорошо, она не может избавиться от мужа. Но она может избавиться хотя бы от навязчивых мыслей о муже. Просто не думать о нем — лет шесть, не больше. А там все само собой закончится.
А Гарри прав. Когда это Гермиона Грейнджер просто сидела сложа руки и ждала, когда все само закончится? А вот поди ж ты... Рон. Ей надо встретиться с ним. Посидеть, поговорить — эта встреча придаст ей решимости. Ей в последнее время катастрофически не хватает именно решимости. Рон вряд ли сможет что-то посоветовать — скорее, сморозит пару глупостей. Но это же Рон. Не за то она его ценит — не за тактичность, тонкий интеллект или широкий кругозор. За стойкость. За чистое сердце. За преданность. Шляпа отправила ее в Гриффиндор, а не в Равенкло — благородство значит для Гермионы Грейнджер больше, чем изощренный ум... Или нет? Мерлин, маленькая мисс Грейнджер, ты ли это? Если ты, то это какая-то другая реальность. В которой ты вышла победителем из всех испытаний, стала миссис Уизли, получила достойную работу в магическом мире и по-прежнему начинаешь большинство фраз словами "на самом деле". И ты не думаешь о Снейпе. Ты похоронила его после битвы при Хогвартсе, и даже имя своего школьного учителя теперь припоминаешь с трудом.
Девочка моя, здесь, в этой реальности — не так. Но все в наших руках. Даже если этой реальности пока нет, ее можно создать. Видел ли кто-нибудь нечто более совершенное, чем "Лиловая птица"? И тебя, Северус Снейп, я найду. Живого или мертвого — решим в процессе разработки. Тогда и посмотрим, кто кого порубит в капусту и замаринует в банке. Пускай даже после этого я обрасту синей бородой. Издержки образа — герой, воюющий с чудовищем, сам превращаешься в чудовище. Чихать. Существует с полдюжины бреющих заклятий. Не говоря уже о лазерной эпиляции. И поцелуе любимого.
Рон. Все, что сейчас нужно — встретиться с Роном.
Гермиона заметалась по квартире. То, что отражалось в зеркале и всегда казалось удовлетворительным, сегодня ее совершенно не устраивало. Она суетилась, злилась, роняла и теряла шпильки. Заклинания срабатывали не так, как она хотела. Наконец, ей самой стало смешно: она собирается на встречу с Роном, как на первое свидание. Эта мысль показалась настолько несуразной, что Гермиона разом успокоилась. И волосы тут же, как будто сами собой, легли в обычное и весьма милое отсутствие прически. Исчезли с лица следы исступленного творчества. Нашлось простенькое платьице, прекрасно сидевшее по фигуре.
Сначала пришлось аппарировать в контору — забросить Полу результаты работы. Пол, к счастью, оказался в запарке и едва кивнул, когда она бросила свои расчеты на стол, сопроводив этот жест скромной просьбой не посеять ее папку "в этом бедламе". Пол был скромным информационным гением, и порядок представлялся ему всего лишь примитивной формой хаоса. Гермиона подумала, не предложить ли коллеге вымыть хотя бы те чашки, которые выстроились у него на столе. Но решила, что сегодня ей не до Пола. А ему не до нее. Настолько, что если бы она аппарировала прямо в каморку, он вряд ли придал бы этому значение.
— Если бы я не видела тебя в таком состоянии, я бы поверила, что ты действительно ленив, — с улыбкой сказала она, прежде чем распрощаться.
— Я ленив, — заверил ее Пол, не отрывая взгляда от монитора. — Но при этом чертовски работоспособен.
— Это совместимо?
— Еще как. Просто Великий Шеф и канальи-разработчики в полном согласии с общественно-экономической формацией не позволяют мне реализовать свое настоящее призвание в полной мере.
— Dolce far niente.
— Только ты и понимаешь меня, Миона. Но... — он взвесил на руке Гермионину папку и театрально вздохнул. — Но ты в этом вопросе теоретик.
Не прошло и десяти минут, как Гермиона материализовалась на Диагон-аллее. К черту книжный. Ноги сами несли ее в лавку приколов Уизли. Она вбежала, едва не снеся на своем пути дверь. Колокольчик нервно звякнул. Под ногами что-то хлопнуло, и прямо перед носом у Гермионы возникла надувная рожа... профессора Снейпа. Рожа повела крючковатым носом, сощурилась, тряхнула сальными волосами и бархатным баритоном, способным довести до полуобморока любого выпускника Хогвартса, произнесла:
— Вас занесло в магазин Ужастиков Умников Уизли. Двадцать баллов с Гриф... В смысле, двадцать сиклей с вас за такой чудесный прикол, как я, если пожелаете приобрести. В рамках рекламной акции.
— Мерлинова борода, — Гермиона перевела дух и засмеялась. — А как вы работаете, профессор?
— Я профессор? Странно, вы не выглядите школьницей. Принцип боггарта, дорогая. Я приобретаю внешность того, кому клиент сильно хочет хм... дать по морде.
— То есть я могу съездить вам по физиономии, и мне за это ничего не будет? Ни снятых баллов, ни отработок...
— Ничего подобного, — заверил прикол-Снейп. — Только двадцать сиклей. Можете не переживать, руки не отобьете — я сделан из мягкого материала. Я скорчу ужасно обиженную мину и эффектно лопну. Будет очень смешно.
Гермиона замахнулась. За настоящее удовольствие и двадцати сиклей не жалко. А если деньги кончатся — у нее есть имущество Снейпа. Но в последний момент она передумала — осторожно похлопала надувного профессора по щеке и прошла в лавку. Прикол с тихим свистом сдулся, опустился на пол и исчез под порогом.
Подойдя к прилавку, Гермиона задумалась. Судя по тому, что лавка открыта, в ней наверняка кто-то есть. Можно поколотить о прилавок и поорать всласть, привлекая внимание — обычное дело в магазине Уизли. Но Гермиона предпочла осмотреться и собраться с мыслями, воспользовавшись вынужденным одиночеством. Вдруг из открытой двери подсобки донесся тихий смех. Потом послышались шаги, и на пороге появилась незнакомая девушка. Она посмеивалась, а за ее плечом маячила рыжая макушка. Передвигалась девушка довольно неуклюже, потому что сзади ее крепко держали за талию. Увидев Гермиону, девушка прогнала с лица улыбку и отцепила мужчину от своей талии. Тот поднял голову, и Гермиона встретилась взглядом с голубыми глазами Рона. Улыбка сползла с его лица.
— Привет, — сказала Гермиона, обращаясь к обоим.
— Добрый день, — девушка встала за прилавок. — Чем могу помочь?
Гермиона смотрела поверх ее головы.
— Герми?..
Но тут сбоку налетел рыжий вихрь. Он сначала смял Гермиону, потом подхватил девушку за прилавком и повлек ее снова к двери в подсобку.
— Ах, Гермиона, какое счастье видеть тебя снова! Эмми, давай мы оставим работу Рону — он же всем известный трудоголик. Я надеюсь, он не обижал тебя в мое отсутствие, дорогая?
— Джордж, я тоже ужасно рада тебя видеть! — прокричала Гермиона вслед, но дверь успела закрыться раньше.
Рон смотрел на нее из-за прилавка, и на лице его отражалась борьба — то ли он хотел ее расцеловать, то ли наговорить гадостей. Но вместо этого он тихо повторил:
— Герми.
— Я к тебе, Рон, — ответила она. — Давно не виделись... Это была девушка Джорджа?
— Ну, она у нас работает...
— Да ладно, Рон, я ничего не расскажу Молли.
— Все девушки, которые попадают в нашу лавку, рано или поздно становятся девушками Джорджа, — проворчал Рон, пряча глаза.
— Завидуешь? — спросила Гермиона, хитро прищурившись.
— Радуюсь, — буркнул Рон. — Ты по делу или так?
— Я соскучилась, — честно призналась Гермиона. — Давай где-нибудь устроимся. Поболтаем.
— Я вообще-то на работе, — с сомнением произнес Рон. — Но... Но не каждый же день обо мне вспоминает Гермиона Грейнджер.
Гермиона наклонила голову, показывая, что приняла упрек. Рон бросил быстрый взгляд на дверь подсобки.
— Где ты хочешь посидеть? — спросил он.
— У Флориана, если не возражаешь.
— Знаешь, ты пока иди туда, а я дождусь Джорджа и тоже приду.
Гермиона кивнула, ласково улыбнулась Рону и вышла из лавки.
Она любила работать в кафе. Но обычно выбирала для этого маггловские заведения. Кафе, полное волшебников и волшебства, диссонировало с ее маггловской работой — Гермиона начинала чувствовать себя чужой для обоих миров. Поэтому сейчас она решила просто почитать. На такой случай она всегда носила с собой две-три уменьшенные книги. За одной из них она сейчас и полезла в сумочку. Но под руку подвернулось что-то другое. Гермиона не без удивления извлекла толстую тетрадь и не сразу вспомнила, что сунула ее в сумку, покидая спальню Снейпа. Она тогда не рассмотрела эту тетрадь толком — собиралась сделать это дома, но руки не дошли. Зато сейчас время было.
Гермиона поняла, что ошиблась, приняв тетрадь за маггловскую. На самом деле у нее в руках была просто невероятно роскошная волшебная вещь. К тому же, судя по идеальному состоянию обложки и обреза страниц — совершенно новая. В смысле, ею никто не пользовался. Сама же тетрадь, по всей видимости, была сделана довольно давно — теперь таких, скорее всего, не выпускают. Толстая, нарочито грубо выделанная кожа переплета скрывала под собой не обычный пергамент и уж конечно не маггловскую бумагу. Это был велен — тонкий, невероятно приятный на ощупь. Гермиона провела пальцами по срезу и скользнула под переплет. Руке стало тепло. Тетрадь была пропитана магией. Неудивительно — при весьма приличном объеме она почти ничего не весила. Что ж, нет худа без добра. У нее появилась по-настоящему дорогая вещь. Видел бы Малфой — масть бы поменял от зависти.
