— А святая вода у вас есть? — я выложила на блюдце деньги за свои покупки.
— Всю разобрали, — бабка сгребла мои финашки и неторопливо отсчитывала сдачу.
— Черт бы вас всех побрал, — от души высказалась я.
Глаза у бабки стали как у гадюки, которую телегой переехали. Она бы мне все высказала, но не успела.
— Нехорошо в храме Божьем упоминать врага рода человеческого, — прозвучал за спиной укоризненный голос.
Я обернулась и чертыхнулась еще раз. Священник стоял буквально в шаге от меня. И как он так тихо подошел?
— Подкрадываетесь как кот по крыше — и еще хотите, чтобы я не ругалась! Ладно, простите. Осознала и каюсь. Хамка, нахалка и вообще — авторитеты уважать не приучена. Прощаете?
Священник посмотрел на меня. Что хорошее он увидел — я так и не поняла, но он вдруг улыбнулся.
— Иногда грубостью слов прикрывается доброе сердце. Что привело тебя в храм, дитя мое?
Надо было пользоваться, раз предлагают.
— Так-то я все уже купила. Скажите, а святой водой у вас точно разжиться нельзя? Неохота на другой конец города пилить, да еще и без гарантии.
— А зачем тебе святая вода? Прости, не знаю, как к тебе обращаться.
Тыканье меня раздражало, но не слишком. Священник выглядел как бы не дедушкиным ровесником, а при таких раскладах он меня может хоть горшком обзывать. Лишь бы особенно в душу не лез.
— Юля. Можно — на "ты". А к вам?
— Я — отец Митрофан.
— А по отчеству? А то невежливо как-то получается...
— Я не обижусь. Ты ведь первый раз в церкви, дитя мое?
— Первый. И что? — с вызовом посмотрела я.
— Жаль, что твои родители не привели тебя раньше в храм. Но я надеюсь, что ты еще придешь к нам. К Богу можно прийти в любом возрасте. Так зачем тебе святая вода, Юлия?
— Да еще пять литров! — подхватила тетка.
— Жизненная необходимость, — вздохнула я. — Если я расскажу, вы все равно не поверите, так что луч-ше оставим эту тему. Да — да, нет — нет.
Глаза священника стали очень острыми и... холодными?
— Это тоже все твои покупки? — спросил он, указывая на кресты и книгу.
— Да.
— Я сейчас принесу то, что ты просишь, но взамен пообещай мне пол-часа беседы.
Я пожала плечами.
— Вот моя бутылка. Я буду вас ждать на улице, а то расчихаться боюсь.
— Хорошо, Юлия. Я надеюсь, вы меня дождетесь.
— У меня нет выбора. Мне святая вода нужна, как воздух, — я повернулась и вышла на улицу.
Наверное я никогда не привыкну к той вони, которую у нас разводят в храмах. Ладан, пот, какие-то благовония, немытое человеческое тело, бомжи и нищие...
Каким вкусным показался мне зимний городской воздух...
Отец Митрофан появился через пятнадцать минут.
— Вот, возьми воду, Юлия. Ты можешь рассказать мне, что с тобой случилось? Это странный набор для молодой девушки. И ты не выгладишь истинно верующей, прости мне мои слова.
Я только вздохнула.
— Вы же не сможете мне помочь. Скажите лучше, в той книжке, которой я разжилась, есть что-нибудь специфическое, против нечисти?
— Какой именно нечисти, Юлия?
А может выдать ему хотя бы полуправду? А что я собственно теряю?
— Одна моя подруга решила, что ее покусал вампир. Отсюда и все проблемы.
Священник стал вдруг невероятно серьезным. Он и до того не лучился юмором, но сейчас... Он как будто весь подобрался, сжался в комок и напрягся. Не внешне, внутренне, но от этого все было только заметнее.
— Юлия, ты можешь привести эту подругу сюда, к нам?
Ага, как же... сейчас схожу к Дюшке в гости и приведу.
— Не могу.
— Почему?
— Скажите, зачем вам это надо — и я отвечу. Только сделайте одолжение, не канифольте мне мозги. Ес-ли вы сейчас будете заговаривать мне зубы, я просто возьму воду — и уйду. Сколько я вам за нее долж-на, кстати?
— Ни копейки. Скажи, вы с подругой уверены, что это укус вампира?
— Вряд ли ее собака за шею цапнула. Да еще таких размеров.
— Тогда и твоя подруга и ты и все ваши родные находитесь в страшной опасности.
Мы со священником пристально смотрели друг на друга. Первой решилась я.
— Так вы знаете, что вампиры — это не миф?
Глаза его стали спокойными и усталыми.
— Да, Юлия, я это знаю. А вот откуда ты это знаешь?
А почему бы и нет.
— Насколько я знаю, в нашей религии принята тайна исповеди. Вы можете дать мне слово, что если я вам не позвоню в течение месяца, вы расскажете все, что со мной произошло, моему деду? Именно де-ду, а не матери.
— А кто твой дед, Юлия?
— Сперва дайте мне слово. Поклянитесь Богом.
— Иначе ты мне не поверишь?
— Простите, нет.
Священник тяжело вздохнул. Подумал несколько минут. И кивнул.
— Я клянусь никому не пересказывать того, что ты мне расскажешь.
Этого мне было достаточно.
— Вы правы. Вампир существует и на данный момент шантажирует и меня и ее. Если я смогу его унич-тожить, мои близкие окажутся в относительной, но безопасности.
Священника мои слова кажется даже не удивили. То есть он изначально знал о вампирах и прочих пре-лестях ночной жизни? А откуда бы? Ой, ёлки, куда это я впутываюсь?
— А твоя подруга?
— Она уже у него. Мои родные слава Богу, уехали из города, но они вернутся. И мне страшно.
Батюшка помолчал, подбирая слова, а потом решился.
— Юлия, ты знаешь, что в церкви есть такое... специальное отделение...
— ИПФ? — не стала разводить китайские церемонии я.
Священник вытаращил глаза.
— Откуда тебе это известно? Это одна из самых серьезных тайн церкви!
— Еще один вампир рассказал. Сказал, что это переродившаяся инквизиция.
Собеседник только головой помотал.
— Юлия, ты не могла бы рассказать все с самого начала? А то я пока ничего не понимаю.
Мне было не жалко. Но рассказать надо было кратенько и в военном стиле. Чтобы точно не дать лиш-ней информации.
— Мне позвонила подруга. Сказала, что ее покусал вампир. Я оставила ее у себя на ночь. Вампир явился за ней той же ночью — и мне удалось не пустить его домой. Но в отместку он пригрозил что прикончит моих родных, если я не приду к нему на следующую ночь поговорить. И не захвачу с собой подругу. Выбора у меня не было. Мы пришли. Подруга осталась у него. Мне удалось бежать — и я хочу ее выру-чить.
— Вы могли сразу пойти в храм! — вознегодовал священник. — Ты понимаешь, что две девчонки никогда не справились бы с вампиром!? И не справитесь сейчас. Это гордыня и самонадеянность! Ты погубишь и свою душу и свою подругу. Если она еще не погибла и не стала одной из служанок ада!
Я прищурилась. Гордыня? А кто бы мог подумать, что в церкви могут помочь? Да если я той тетке за прилавком скажу про вампиров, она мне первая психушку вызовет!
Самонадеянность?
А что, у меня был выбор? Меня кто-то спрашивал? Жизнь просто бросила меня во все это, как щенка в воду! И я стараюсь плыть. Или хотя бы тонуть не сразу! Да кто бы на моем месте поступил иначе? Жить хотелось! И хочется! И вообще, хорошо тут рассуждать некоторым!
— Святой отец, ответьте мне на такие вопросы. Все ли в церкви знают об ИПФ и о существовании раз-ной нечисти? И второе. Если ИПФ знает о существовании вампиров и не уничтожает их, всех и сразу, стало быть эти организации сосуществуют. И даже сотрудничают?
— Юлия, что ты говоришь!? — негодование было таким искренним, что я чуть не устыдилась. Но все равно не поверила. — Как у тебя язык поворачивается заподозрить Церковь в сотрудничестве с этими отродьями дьявола!?
— Молча. И в связи с этим возникает третий вопрос. Во что обошлась бы мне ваша помощь? Не полу-чится ли так, что лекарство окажется злее болезни?
— Ты глубоко неправа, Юлия. Вы с подругой могли сразу же прийти в храм — и вам дали бы убежище и помощь. Но вам даже не пришло это в голову! Как глубоко простирается людское неверие!
— О tempora, o mores....* а что — открыты курсы по защите от вампиров?
* Юля цитирует латынь, которую обязана знать как и всякий биолог — хотя бы в объеме названий и поговорок. В переводе на русский — "О времена, о нравы..."
— Бороться с нежитью — дело церкви, — провозгласил священник. Я тряхнула головой и оскалилась.
— А во что мне обошлась бы ваша помощь в борьбе? Мне девятнадцать лет, я просто не создана для церковной дисциплины. И честно говоря, у нас в роду верующих нет, у нас все думающие. Что вы могли бы мне предложить, если не можете уничтожить этого кровососа? А вы ведь не можете. Иначе уже давно бы его — того. Что ждало бы меня — у вас? Всю оставшуюся жизнь просидеть в монастыре, обвешавшись крестами и иконами? И моим родным тоже? И даже в магазин за хлебом не выходить из этого склепа? Не смешно! Я вообще-то нормальная женщина, мне хочется мужа, детей — и хочется все это еще не сразу. Хочется погулять, закончить образование, защитить диссертацию, поездить по миру, может даже завести несколько любовников... Церковь мне этого не даст. И вообще, чем такая жизнь лучше смерти? Молитвами и постами? Знаете, я не настолько высокомерна, чтобы судить о Боге — и тем более навязывать всем свою точку зрения. Хватит об этом! У меня к вам только одна просьба. Если я не приду сюда в течение месяца и никого не пришлю, посматривайте по сторонам. Полагаю, что дед развесит мои фотографии по всем столбам. И спасибо вам за воду.
— Юлия, ты должна поговорить с людьми которые охотятся на вампиров...
Я даже не стала дослушивать. Развернулась и направилась к воротам.
— Ты погибнешь и погубишь свою подругу! — крикнул мне вслед священник.
И я не удержалась. Кто бы мне укоротил язык!
— Я уже убила одного вампира. Полагаю, вопрос о моей гибели в свете этого еще не решен. Всего хо-рошего.
Через две минуты я уже сидела в автобусе, ужасно недовольная собой. Вот кто меня за язык тянул? Но так если я умру, родные узнают, как закончилась моя дорожка. Хоть какое-то утешение. А выбора у меня все равно нет. Никакого.
Я же не могу всю оставшуюся жизнь провести в серебряном бункере или в другой стране!? И вообще, в этом городе живут мои родные. А я что-то не сильно верила в благородство г-на Дюшки. Если он захо-чет, у нас будет этакое вампирское трио. Мама, дед и я. Меня это не привлекало. А значит, был только один выход — победить или погибнуть самой. Хотя вторую альтернативу я не рассматривала. Мой глав-ный принцип — это загнать врага в гроб, закопать, поставить памятник, положить венки и усесться свер-ху. Даниэль обещал обеспечить мне все это в отношении Дюшки. И даже художественно оформить па-мятник. Ему тоже было не по себе. Наверное, потому, что я ничего не знала ни о вампирах, ни об их си-ле. А Даниэль знал. И лучше оценивал обстановку. Ну и пусть! Сколько себя помню — надо верить в по-беду, делать все, что от тебя зависит и даже сверх того, а уж остальное приложится.
А не приложится — сами так приложим, что ни один травмпункт не поможет! Вот!
* * *
От размышлений меня отвлекло появление подруги.
— Ты готова? Можно к тебе? — Надя зашла внутрь и оглядела меня. — Тепло тут.
— Да.
— Юля...
— Да?
— Ты уверенна, что тебе нужно ехать?
— Надя, мы это уже обсуждали!
— Да знаю я! Твое правило дурацкое! Победить или умереть!
— Не или, но "и"! Моя победа в данном случае подразумевает смерть врага.
— Юль, не финти!
— Слушаюсь, — я лихо прищелкнула каблуками. Надя смотрела на меня с искренней заботой и тревогой. Добрая моя подружка!
— Что у тебя с этим типом?
Я хлопнула ресницами. Вот этого вопроса я не ожидала.
— Ничего...
— Неужели? Что, даже и не потискались!?
Я покраснела. И это не ускользнуло от Надиного опытного взгляда. А попробуй не приобрести опыт, живя в общаге?
— Ага, значит, все-таки было! И что?
— Небольшой соблазн, — честно призналась я.
— И кто кого соблазнял?
— Ну не я же?! Я даже не знаю, с какого конца браться за это дело!
— С того, который спереди и чуть пониже спины.
Я фыркнула. Но даже не покраснела. Не роза с грядки, а студентка биофака.
— Ну, было. И что? С его стороны скорее это был акт гуманитарной помощи. Ты сама видела, в каком я была состоянии. Знаешь, я даже толком ничего и не помню. Как мозги прочистило.
И невольно задумалась — а не попала ли я в точку? Кто их, гадов зубастых, знает!?
И мне век бы не знать и радоваться, если честно!
— Но он потом предлагал продолжить?
Я не стала крутить.
— Предлагал, но я... можно сказать, что отказалась.
— Вырвалась и убежала?
— Да нет. Просто сказала, что помогу, чем смогу и без всех этих штучек.
— Растешь, дитятко, — в Надином голосе звучало одобрение.
— Ну, так! Оно мне нужно — две-три ночи до победы, а потом вежливое: "Прости, но все же отпусти..."?
— Вряд ли.
— А почему у тебя голос такой, словно ты сомневаешься?
— Потому что я на это надеялась.
— Упс. — Тут уже челюсть отвисла у меня. — Надь, а ты вообще-то как!? Голова не кружится? Не тошнит?
— Я не беременна. А ты лучше подумай. И если тебе предложат еще раз — не отказывайся.
Наверное, глаза у меня стали совсем ошалелыми. Надя посмотрела на меня еще несколько секунд, а по-том возвела свои очи к небу. К облезлому потолку за неимением звезд.
— Господи, ну что мне делать с этой дремучей наивностью!?
— Щас, так он и ответил!
— Эт точно. Да не в нем дело! Он-то на небе и все такое. Ты лучше о другом подумай. Мы живем на грешной и веселой земле. Тебя впереди ждет опасность. И очень серьезная. Я надеюсь, что в числе уби-тых тебя не будет, но не глупо ли умирать даже не получив никакого удовольствия?!
— Умирать всегда глупо.
— Да, но один вид смерти может быть глупее другого. Юль, не финти перед собой! Тебе же хочется! И ему — тоже. Дайте волю чувствам. Во-первых, полезно для здоровья, а во-вторых — этот симпомпончик должен хорошо понимать женщин. Если судить по портретам. И потом, начинать лучше с кем-то опыт-ным, а не с твоими сопляками из института. Они сами-то знают все только из порнофильмов. А тебе разочарования в личной жизни на фиг не нужны. Отнесись к этому проще: Переспали — разошлись. И никаких угрызений совести. Ясно?
Я послушно кивнула головой. Надин совет был весьма циничен, но стоил рассмотрения.
— Подумаешь над этим?
— Подумаю, — согласилась я.
— Вот и отлично. Держи.
И Надя сунула мне в руку пачку презервативов.
— На первое время тебе десятка хватит, а там и остальное подкупишь. Опыт говорит мне, что залет все-гда случается, когда не нужно. А уж более неподходящего времени я сразу и не подберу.
Не знаю как у нас там с залетами от вампиров, про укусы больше известно. Но говорить об этом подру-ге я не стала и послушно сунула пачку в карман джинсов. Надя специально купила мне штаны на раз-мер больше, и теперь задница у меня казалась размера пятидесятого, хотя на самом деле только сорок шесть. С другой стороны, чего не сделаешь ради маскировки!? Да и в карманы можно пихать все под-ряд! И натягивать очень удобно. Перетерпим.
Мы вышли из ванны, и Надя уставилась на Даниэля.
