— Возьми меня за руки, кудряшка, и я тебя вытащу.
Голос его был так же восхитителен. Он обволакивал меня с головы до ног, лишая разума и воли к сопротивлению. Я покорно взялась за его ладони. Тонкие пальцы капканами сжались на моих запястьях. В них чувствовалась страшная нечеловеческая сила. Если бы Мечислав захотел — он мог бы раздавить мне суставы в кровавую пыль. Но вампир хотел не этого. Он легко выдернул меня из бассейна, но при этом то ли не рассчитал сил, то ли слишком хорошо их рассчитал. Я ударилась об его грудь — и на миг застыла, слушая, как совсем рядом с моим лицом бьется его сердце. Черные кружева скользнули по моей щеке. Мечислав приподнял мое лицо за подбородок и, прежде чем я успела хоть что-то сказать, наклонился ко мне. Зеленые глаза без белков и зрачков горели нестерпимым пламенем. Я не хотела, чтобы он меня целовал, но и сопротивляться тоже не могла. Губы вампира медленно и мучительно нежно скользнули по моим губам. И я ответила на поцелуй. Слегка растерянно, но все же добровольно. Впервые я сама хотела поцеловать Мечисла-ва, но то, что вспыхнуло в нас, потрясло меня. Высшие Силы! Ничего подобного я нико-гда не испытывала. Наверное, это и есть — единение двух существ. Мы делили на двоих и тела и удовольствие. Я скользнула языком по его зубам и ощутила остроту клыков. Рука вампира легла мне на затылок, продлевая лобзание. Другая рука обвилась вокруг талии, надежно удерживая меня рядом с его телом. Кровь бешено мчалась по моим жилам, сердце колотилось так, что едва не вырывалось из груди, но это билось не только мое сердце. Тот же дикий ритм гнал кровь и по телу вампира. И я ощущала его жажду. Не крови, не силы — сейчас Мечислав желал только меня. Желал делить это неве-роятное ощущение близости со мной и дальше, узнать, насколько далеко мы сможем зай-ти, чувствовать то же, что и я. Все тело у меня горело, мне хотелось стянуть с вампира рубашку и ощутить под руками его голую кожу, стянуть с себя одежду и ощущать его всем телом, как продолжение себя, себя, как его продолжение... Мечислав на миг ото-рвался от моих губ, чтобы подхватить меня на руки. Холодный воздух коснулся моего лица. Этого хватило.
— Нет! — Я дернулась так, что вампир, не ожидавший сопротивления, не сумел удержать меня — и я плюхнулась в бассейн, подняв тучу брызг и пребольно ударившись о воду. Па-дение на миг оглушило меня, но ненадолго. Вода охладила и тело и голову. И очень кстати! Я опять вынырнула, отбросила с лицо мокрые волосы и раздраженно уставилась на Мечислава. Он стоял на краю бассейна, очаровательный как всегда и протягивал мне руку.
— Прелесть моя, стоит ли так вырываться? Иди ко мне...
Я уставилась на его ладонь, как на живого скорпиона.
— Перебьетесь! И не смейте больше до меня дотрагиваться! Это нечестный прием!
Мечислав улыбнулся мне, показав клыки.
— Тебя так волнует моя честность?
— Постольку поскольку наши жизни связаны между собой, — отозвалась я. Огляделась. Ну, разумеется, в трех метрах от меня была очень удобная лестница. Я поплыла к ней. Вампир смотрел на меня, и я спиной чувствовала его взгляд. И вовсе не собиралась обо-рачиваться. Почему? Потому что если я в ближайшие десять минут даже просто дотро-нусь до него, мне уже будет все равно где я и что я. В бассейне — значит в бассейне, на люстре — значит на люстре. Я просто не смогу удержаться — и мы действительно займемся любовью. Вот только такой вопрос: применимо ли к нам слово любовь? Что-то мне под-сказывало, что нет. Любовь может возникнуть либо с первого взгляда, как у нас с Дани-элем, либо ее надо растить, как хрупкий цветок, долго трепетно и в тепличном режиме. Но между мной и Мечиславом не было ни первого, ни второго. Нас сблизила только смертельная опасность. А этого было мало, всегда было мало! Я и так много ошибок сде-лала. Но прибавлять к ним еще и секс ради секса мне не хотелось. Должно быть, еще и что-то в душе.
Я кое-как выбралась из бассейна и оглядела себя. М-да, вампир опять одел меня в такое платье, до которого я бы в обычной жизни и щипцами не дотронулась. Черное, полупро-зрачное, с разрезами до середины бедра и глубоким вырезом. Оно и так мало скрывало, а уж теперь, когда намокло... Никакого простора воображению! Ткань прилипла к телу, об-рисовывая все изгибы и выпуклости. Ну и пусть! Главное — не как я выгляжу, а как я себя чувствую! Я с насмешкой посмотрела на вампира.
— А создать пару полотенец или хотя бы халат вы не удосужились? Я могу простудиться и заболеть.
Мечислав медленно обошел вокруг бассейна и направился ко мне. Я шарахнулась в сто-рону.
— Не подходите ко мне! Я не хочу! Не надо!
Вампир остановился в трех шагах от меня.
— Как пожелаешь, кудряшка.
В его голосе было неподдельное разочарование. Тут мы с ним были едины. Нам обоим хотелось продолжения, но если вампир был не против, то я готова была все отдать, лишь бы между нами ничего не было. Я отступила еще на пару шагов. Его губы тронула легкая усмешка.
— Не желаешь присесть, прелесть моя?
Я кивнула и направилась к столику, далеко обойдя Мечислава. Кажется, его забавляла моя осторожность. Меня бы это тоже позабавило, если бы по всему телу не прокатыва-лись горячие волны, а низ живота не сводило судорогой, напоминая о том, что едва не случилось. Я плюхнулась в кресло, подтянула колени к подбородку и, наконец, решилась поднять глаза на вампира.
— Вас не интересует судьба ваших подчиненных?
— Борис и Вадим?
Лицо Мечислава мгновенно стало серьезным и внимательным. Он грациозно опустился на соседнее кресло. Игры окончились, начались дела.
— Что тебе о них известно, кудряшка?
— Не называйте меня кудряшка!
Зеленые глаза были грустными.
— Неужели сейчас время для глупого спора?
— А для секса? — парировала я. — Ладно. Стоило бы вас помучить за эту попытку соблаз-нения, но уж очень мало времени. Да и похвастаться хочется. Сегодня днем нам удалось выручить их из плена.
— ЧТО!?
Изумленный семисотлетний вампир — забавное зрелище. Не всякий может похвастаться, что видел такое. Я теперь могу. Я вкратце рассказала обо всем, что произошло сегодня. Не упустила ничего. Ни пыток, ни питья крови оборотня, ни моего дневного транса, ни крыс, ни силы, проскочившей между мной и Вадимом.
Мечислав внимательно слушал меня. Иногда задавал вопросы, иногда просил вспомнить подробнее какой-то эпизод, иногда уточнял детали. Я послушно рассказывала, чувствуя себя, как на выпускном экзамене. Наконец Мечислав прекратил расспросы. Я замолчала и откинулась на спинку кресла, разглядывая его лицо. Вампир был серьезен и задумчив. Зеленые глаза потемнели. Молчание затягивалось.
— Что-то не так? — наконец спросила я.
Мечислав тряхнул головой, словно освобождаясь от каких-то мыслей, и перевел на меня взгляд. Зеленые глаза сияли как драгоценные камни.
— Все не так, кудряшка. У тебя не должно быть такой силы, ты не должна делать ничего такого, ты вообще не укладываешься в картину мира. Ты выбилась из привычных рамок — и мне остается только смотреть издалека. Интересно, что ты сотворишь в следующий раз?
Мне это тоже было очень интересно. Легко вам видеть обезьяну с гранатой в непосред-ственной близости? А каково чувствовать себя той самой обезьяной с гранатой?
— Даниэль сказал, что потенциально мог бы управлять крысами.
— Ты полагаешь, что получила его умение через Печать тела?
— А ваши Печати помогли мне реализовать его.
— Это похоже на правду. Только одной Печати для этого мало. Да и двух моих Печатей — тоже. Даниэль не ставил на тебя еще одну Печать, кудряшка?
Я замотала головой.
— У него не было шанса.
— Вы больше не занимались любовью?
— Не ваше дело! — вспыхнула я.
— Мое, кудряшка.
Я прищурилась на вампира. Щурилась я очень некрасиво и отлично это знала.
— В отличие от вас, Даниэль не пытается соблазнять меня на каждом углу.
— Это характеризует его не с лучшей стороны, пушистик.
— Заниматься любовью во сне — в этом есть что-то противоестественное, — парировала я.
— Ты никогда этого не делала — и ты не знаешь что потеряла.
Я пожала плечами. Меньше всего мне хотелось спорить с вампиром именно сейчас, ко-гда хотелось кое-чего другого. И в голове крутились мысли о том, что можно обойти сто-лик, а кресла вполне крепкие, выдержат даже троих, и вообще, время у нас есть, а секс полезен для здоровья.
— Ладно, об этом мы поговорим потом...
— Ловлю тебя на слове, кудряшка.
— Ловите, черт с вами. Скажите мне лучше — таких способностей больше ни у кого не проявлялось? Ни один фамилиар не пил ранее кровь?
Мечислав нахмурился, словно вспомнил о чем-то плохом. Грустном.
— На моей памяти был только один фамилиар, который мог получать силу через кровь и передавать ее своей госпоже.
— И что с ним стало? Я могу увидеться с ним? Поговорить?
Мечислав нахмурился еще больше. Мне показалось — или в его бездонных глазах про-мелькнула боль?
Я протянула руку и дотронулась до его пальцев.
— Что с вами? Не надо...
Вампир порывисто сжал мои пальцы.
— Мне не нравится вспоминать эту историю, кудряшка. Я хорошо знал этого фамилиара. Мы были друзьями. Когда его госпожа погибла, его едва не убили. Он был оборотнем и мог вынести многое. И дождался меня. Тело его я спас, но не разум.
— Не разум?
— Он стал кем-то вроде животного, кудряшка. Когда его госпожа умерла, он повредился в уме. Его держат в клетке, в цепях. Его кормят и за ним ухаживают, но он не осознает окружающего мира. Мысленно он еще там, со своей госпожой.
В голосе вампира звучала настоящая боль. Обычно я не сочувствую людям, но сейчас вампир каким-то образом умудрился передать мне свои чувства, эмоции... Его боль оглу-шала, лишала разума и силы воли. Хотелось свернуться клубочком — и кататься по полу, воя от нестерпимой боли потери. А ведь это было только отражение его эмоций. Доволь-но позднее и не самое сильное. Что же испытал сам вампир, когда погибли его друзья? Я прикусила губы.
— Мне так жаль. Я не знала их, но мне так больно...
Мечислав поднес мою руку к губам.
— Я благодарен тебе за сочувствие, кудряшка. Я знаю, что ты говоришь искренне. Давай вернемся к нашим делам. Я не хочу тебя пугать. Тебе и так еще многое предстоит сде-лать.
Я кивнула. Лучше всего отвлечься от воспоминаний другим путем.
— Что мне сказать Вадиму? Он решительно хочет отправиться со мной. Разве можно...
— Можно, — перебил меня вампир. И куда только делась вся тоска? Теперь передо мной сидел жесткий и собранный мужчина. Как рыцарь, облаченный в броню. Только броня эта была не на теле, а на душе.
— И даже нужно. Хочешь ты того или нет, кудряшка, но ты — мой фамилиар. И должна явиться на прием, как королева. А Вадим должен тебфя сопровождать. Даниэль живет дольше, но Вадим лучше осведомлен и об этикете вампиров, и о проведении поединка, и о наших правах и правах Андрэ. Не говоря уже о том, что Вадим сможет тебя защитить даже ценой своей жизни, а Даниэль — нет. Даниэль вообще не воин, а нам понадобятся все силы, которые мы сможем собрать.
Я захлопала глазами.
— Вы хоть понимаете, что рискуете жизнью второго своего вампира? Если мы не выбе-ремся, то Борис тем более не сможет уйти один. Он ранен, ему еще несколько дней необ-ходим постельный режим! Он даже не сможет о себе позаботиться!
Мечислав смотрел на меня с таким изумлением, что я заткнулась.
— Я тебя не понимаю, кудряшка. Ты хочешь сказать, что волнуешься за Бори-са?
— Да, волнуюсь.
Мы явно говорили на разных языках. Интересно, что его так удивляет? Я волнуюсь за каждого, кто стоит под одним знаменем со мной. Пусть даже отряд совсем крошечный, но это мои боевые товарищи! Разве можно бросать их?
— Солнышко, пойми, Борис мой подчиненный. Его жизнь — моя жизнь, его воля — моя во-ля. Если я умру, ему будет просто незачем жить.
Мечислав был до отвращения снисходителен и обаятелен. Так бы и треснула чем-нибудь тяжелым.
— Да неужели? А его вы спрашивали?
Зеленые глаза были изумленными, лицо — сплошной непроницаемой маской. Легкая улыбка доброжелательности на красивых губах, как всегда, когда Мечислав не хотел по-казывать свои настоящие чувства и мысли.
— Зачем?
— Ну, вообще-то у нас демократия на дворе, — я постаралась добавить в голос яда. — Два-дцатый век, гласность, перестройка, конституция, Женевская и Гаагская конвенции...
Вампир улыбнулся шире. Показались белые и очень острые клыки.
— Прелесть моя, ты не покажешь мне, где в вашей конституции говорится о вампирах?
Вот это облом. Я захлопала глазами. Мечислав изящно повел рукой, словно отметая мои возражения.
— Ты не понимаешь, кудряшка. Это у людей демократия, а у нас, у вампиров — самый настоящий рабовладельческий строй. Не хочешь — не живи.
Слова 'У нас' и 'у людей' он выделил так, что стало понятно — ни себя, ни меня он к людям не относит. Он — вампир, я — его фамилиар. И мое мировоззрение должно совпадать с его даже в мелочах. Меня это вовсе не устраивало.
— Я о вас лучше думала.
— Я вампир, кудряшка, но не священник.
Я представила себе вампира в рясе, с крестом и в высокой шапке, наподобие поповских. Получилось так соблазнительно, что я даже облизнулась.
— В вашу церковь толпы женщин ходили бы. И вовсе не ради того, чтобы помолиться. А просто полюбоваться вами на фоне икон.
— А ты, кудряшка? — один голос вампира действовал не хуже афродизиака. Слушая его, неважно, о чем он говорил, я как-то незаметно начинала представлять нас вдвоем, на смя-тых простынях, пахнущих духами, потом и кое-чем еще. Мечислав мог говорить о чем угодно. Таким голосом хоть лекции по квантовой механике читай — к концу первого часа у всех студентов оргазм будет. А у некоторых даже множественный.
Я тряхнула головой, разгоняя наваждение. Никакого секса! Вот!!!
— Не пришла бы. Ни за какие коврижки. И вообще, давайте вернемся к нашим баранам... то бишь вампирам. Борис и Вадим. Я хочу оставить Вадима присматривать за Борисом.
— Нет, кудряшка.
Это было сказано так, что я поняла — спорить бесполезно. И потерла лоб рукой.
— Будем надеяться, что с вами все будет в порядке, — вздохнула я. — Мне очень хочется жить, и жить не в облике вампира.
— Мне очень жаль, что ты можешь из-за меня умереть, кудряшка.
— Вы еще скажите, что передумали бы, если бы все знали заранее.
— Не скажу. Я бы не передумал, кудряшка.
— Тогда мне пора. Надо подготовить выход.
— Где, ты говоришь, состоится встреча с эмиссаром Совета?
— Забавно, но в 'Волчьей схватке'. Она сегодня закрыта — и там прием для всей клыка-стой нечисти нашего многострадального города.
— Юлия!
Однако! Чем это я его так довела, что он меня по имени назвать соизволил? Правду ска-зала? Вроде я и похлеще выражалась...
— О, простите, что я так невежливо о вампирах и оборотнях! Но с них причитается! И с вас тоже!
Было не слишком хорошо напоминать об этом, но иначе фиг я чего от вампиров получу. А план у меня был простой. Если Мечислав получит свой трон — свободу и жизнь для ме-ня и Даниэля. Будем мы вместе или нет, но мы должны быть свободны от всей клыкастой политики, хотя бы в рамках королевства Мечислава.
