— Ты, сволочь клыкастая, мне пока никто и звать тебя никак! И преимущество в силе, и наша сделка, не дают тебе права допрашивать меня и командовать мной! Вот если ты доживешь до следующего рассвета, мы поговорим за терпение! А пока — обломишься!
В трубке раздался короткий смешок.
— Когда я стану вашим господином, кудряшка, я вам это припомню.
— Не могу ответить вам такой же любезностью, — отозвалась я. — Дело в том, что я уже просила у Мечислава вашу голову, и он обещал мне, а командовать головой — трудно. Да и припоминать что-то мертвому телу — тоже.
— Нет, вы просто маленькая нахалка!
— Я знаю. Вернемся к вопросу о поединке?
— Эмиссар Совета прилетит в пять часов двадцать минут. Поединок состоится в десять вечера. Я арендовал для него дом молодежи 'Карнавал'. Знаете где это?
— Знаю.
Дом молодежи 'Карнавал' был жутким доперестроечным монстром. Раньше этот кош-мар назывался домом культуры, а после перестройки медленно умирал. Хотя и пытался перестроиться, проводя исключительно мерзкие вечера для тех, кому за сорок-шестьдесят. И расположен был на самой окраине города. Вокруг только частные дома. Там хоть свинью режь — никто ничего не услышит.
— Отлично. Какие-то претензии к форме одежды?
— Никаких претензий, кудряшка.
— Пароль? Сорок шесть утюгов на подоконнике?
— Я не смогу собрать столько утюгов. Да и подвешивать их тоже не стоит. Обойдемся чем-нибудь попроще. Вы должны будете постучать два раза, потом три, а потом, после короткой паузы — еще два. Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук. И вам откроют двери.
— Отлично. Я знаю этот дом молодежи, туда будет легко добраться. А вы мне не вре-те?
— Какой мне смысл, кудряшка?
Я могла бы перечислить до хрена всяких смыслов, но толку-то с того! Своей вспышкой гнева, да и раньше, я зарекомендовала себя, как идиотку с силой! И Дюшка воспринимал меня именно так. И недооценивал. А я по мере сил старалась избегать пря-мых ответов. Не дай Бог, он почувствует ложь раньше времени!
— Не знаю. Но почему-то я вам не доверяю!
Ответ, достойный идиотки!
— Что вы, кудряшка, я не причиню вам вреда!
Ага, много вас таких, непричиняющих! Скоро в очередь записываться будете!
— Обещаете?
— Клянусь!
Я бы даже поверила. Вот только о вреде у нас совершенно разные представления!
— Тогда до встречи.
— До встречи, кудряшка.
Я повесила трубку и улыбнулась Даниэлю.
— Засада будет ждать нас в десять вечера в доме молодежи 'Карнавал'.
— И что мы будем делать?
— Как — что!? — удивилась я. — Продавать душу дьяволу!
— Не понимаю, — удивился Даниэль. — Как это?
Я посмотрела на вампира долгим пристальным взглядом.
— Твое счастье, если ты действительно не понимаешь.
На пояснения давать отказалась. Хватит этой грязи и мне одной. Художники не должны пачкать руки, если есть солдаты.
Глава 14.
Я нападаю. Или просто падаю?
Кто-то на небе благоволил к нам. Очень благоволил. День был пасмурный, солнце за-крыто тучами, причем такими тяжелыми и хмурыми, что быстро их не разгонит никакой ветер. Даниэль посмотрел на небо — и кивнул.
— Я смогу передвигаться при такой погоде.
— Едем?
Мы сидели в домике вот уже пятый час. Часовая стрелка подходила к девяти утра, и я все больше нервничала. Потом попросила вампира набрать номер.
— Алло? — спросил знакомый мужской голос.
— Скажите, а Таня далеко? — Даниэль мастерски подделывал кавказский акцент.
— Здесь нет никакой Тани. Набирайте тщательнее номер.
Из трубки понеслись длинные гудки. Но мне этого было достаточно.
— Сейчас мы едем в город. Нам нужно в интернет-кафе.
— Как скажешь. Будем надеяться, ты знаешь что делаешь.
Я бы тоже хотела на это надеяться. Но тебе, дорогой, знать о моих надеждах необяза-тельно.
— Не я. Мечислав. Это его план.
Я говорила почти правду. Так что Даниэль кивнул и сосредоточился на дороге. Мужчи-ну Даниэль загипнотизировал и внушил, что тот подцепил на дороге случайную попут-чицу. И провел страстную ночь с ней на даче. Мог бы и убить, но не захотел. Даниэль не хотел еще одной невинной жертвы.
Впрочем, если бы обстоятельства повернулись по-другому, убил бы и глазом не морг-нул. А сейчас — зачем? Все равно на дачу мы больше не вернемся. Крови он выпил доста-точно, но не до смерти. И зачем оставлять за собой лишний труп? Даже если водителя найдут и разговорят, это уже ни на что не повлияет. Я была с ним полностью согласна. Хотя и убийство меня бы ничуть не тронуло. С каких пор я стала такой циничной!? Чу-жие смерти меня ни капельки не волновали! Может потому что моя была не за горами? Не до милосердия. Как у Филатова. 'Будешь в печали, коли смерть за плечами'. И не только в печали будешь, но и сволочью!
Водителя мы отпустили за квартал до интернет-кафе и прошли это расстояние пешком. Я крепко держалась за руку самого любимого вампира на земле — и твердо знала — как бы не сложится этот день — я навсегда это запомню. Серое небо, черные силуэты домов, ветви деревьев, прочертившие причудливую паутину на фоне облаков, сильная рука, поддерживающая меня и не дающая поскользнуться. И над всем этим — ласковые серые глаза. Самые дорогие в мире. Любимые.
В интернет-кафе было тихо и спокойно. С компьютером я почти не умела работать, но на то, чтобы запустить базу данных, меня хватило. Я легко нашла фамилию, имя и адрес по телефону.
— Даниэль, пиши, Ковальков Петр Сергеевич, Зеленая 12, квартира 36.
— Записал, — откликнулся вампир. — Это все?
Это было все. Это был тот самый оборотень, с которым я говорила по телефону. Забав-но, но мне казалось, что моего собеседника звали Валентином. Но выбора у меня не было. Если этот тип — оборотень... Я решительно собиралась нанести ему визит дружбы и люб-ви. И Даниэль будет моим главным аргументом. Вампир может одним движением свер-нуть шею человеку. И для оборотня это тоже будет аргументом.
— Едем! Нас ждут на Зеленой улице!
— А где это?
— Не знаю.
Пришлось задержаться еще ненадолго и вывести на экран карту города. А потом еще найти на карте Зеленую улицу и распечатать проезд к ней. Оказалось, что идти туда бы-стрее, чем ехать. По карте — минуть двадцать через переулки.
— Надеюсь, нас по дороге менты не остановят.
— Не бойся, я вполне могу загипнотизировать одного мента.
— Это хорошо. А двух?
— Даже трех.
— Тогда идем!
— Летим.
А по дороге купим еще пару необходимых вещей. Надо.
* * *
Зеленая улица не произвела на меня никакого впечатления. Миллионы таких улиц, мил-лионы однообразных домов, миллионы одинаковых судеб... Дом номер 12 оказался на редкость обшарпанной панельной девятиэтажкой. По счастью, дверь была без кодового замка. Подъезд соответствовал. Не знаю, чья светлая голова решила устроить у нас в подъездах мусоропроводы, но очевидно, что сам этот гений живет в других условиях. А у нас из-за него теперь в каждом третьем подъезде помойка. Вот как здесь. Воняло отвра-тительно. Вампир даже нос зажал. Я подошла к двери в квартиру номер 36 и поневоле скорчила рожу. Такой обшарпанной двери я давненько не видела. Кажется, об нее точили когти все помоечные кошки города. Даниэль осмотрел дверь и скорчил рожу.
— Юль, это стальная дверь. Но хорошо замаскированная.
— Отойди в сторонку, — шепнула я. И нажала на кнопку звонка. В глубине квартиры бух-нул колокол.
Долго ждать реакции хозяина не пришлось.
— Кто там?
— Срочная телеграмма! — сварливо гавкнула я. — Получите и распишитесь!
Я махнула перед глазком листом бумаги. Сама печатала, сама вырезала! И писала сама. Очень срочное, на мой взгляд, известие. Дословно: 'Поздравляю, Шарик, ты балбес!'
— Ковальков Петр Сергеевич?
— Да. Но я не жду...
— Да мне плевать, ждете вы там или нет! Получите и распишитесь, а потом разберетесь! У меня еще полдюжины телеграмм, а все такие умные! Я что вам — арабский террорист Сема Беня Ладан!? Зае....ли, мать вашу, своей гениальностью!!!
Я кожей чувствовала, как меня разглядывают из-за двери. Но я не вызывала недоверия. Хрупкая девчонка, в дубленке и шапочке горшком, каких три тысячи из пяти. А вампир прятался так, что его вообще не было видно ни под каким углом. Дверь открылась.
В следующую секунду мимо меня пронеслась темная размытая полоса. Ни оборотню, ни человеку с вампиром не тягаться. Особенно если вампир нападает без предупреждения. Даниэль буквально вписал хозяина квартиры в дверной косяк и внес в квартиру. Послы-шались звуки схватки. Я поспешно заскочила внутрь и прикрыла дверь. Вот так. Теперь нас никто не услышит и можно побеседовать. Даниэль уже справился со своим противни-ком. Оглушенный Петр Сергеевич лежал на полу с заломленной рукой.
— Дернешься — и я тебе все кости переломаю, — на всякий случай предупредил Даниэль. — Ты, конечно, все залечишь, но представь, как будет больно!
Мужчина лежал на полу совершенно неподвижно. Еще бы, ему ли дергаться. Судя по глазам, смотревшим в разные стороны, он как раз пытался разогнать маленьких розовых слоников. Я молча протянула вампиру моток скотча.
— Замотай ему ноги, — распорядился Даниэль. — Руки потом.
Это я и сделала. Не прошло и десяти минут, как наш собеседник стал напоминать колба-су. Я обмотала его скотчем в несколько слоев. Бедра, колени, щиколотки, плечи, пред-плечья, запястья. Извела два мотка, но дело того стоило. Такое количество ленты не смог бы разорвать даже вампир, не то, что оборотень. Или все-таки не оборотень? Потом Да-ниэль перекатил противника набок и залепил ему рот.
— В квартире больше никого?
Спрашивала я больше для проформы. Если бы кто-то был, он бы уже появился.
— Я никого не чувствую.
— Ну и отлично. Ты его не слишком сильно ударил?
— Что ты! Сейчас очнется!
При ближайшем рассмотрении оборотень оказался мужчиной среднего роста, но очень хорошего телосложения, средних лет, с правильными чертами лица и густыми каштано-выми волосами. Серый свитер и черные джинсы красиво облегали спортивную сильную фигуру. Женщинам должно было нравиться. Хотя у меня другие вкусы. Получше. Я схо-дила в ванную, принесла ведерко воды и выплеснула ее на Петра Сергеевича.
— Даниэль, ты не чувствуешь? Он не оборотень?
— Это я могу ощущать. А ты нет? Ты же дотрагивалась до него!
— И что?
Вампир нахмурился.
— Дотронься еще раз. До голой кожи. Сейчас ты должна чувствовать его зверя.
Я пожала плечами, а потом нерешительно взяла оборотня (или все-таки не оборотня?) за руку.
— Закрой глаза. Сосредоточься. — Приказал Даниэль.
Я повиновалась.
Что-то теплое коснулось моей кожи. На миг мне показалось, что я глажу мамину шубу, по самую кисть, погружая пальцы в густой ворс. В темноте, под закрытыми веками, блес-нули желтые глаза и рыжий мех. Я поспешила открыть их.
— Лис! Лис — оборотень!
— Ты почувствовала?
— Несомненно! Как они решаются здороваться за руку с людьми?!
— Раньше ты ничего бы не поняла. Решила бы, что это — обычный человек.
— Это из-за Печати? — Я намеренно говорила в единственном числе.
— Возможно.
— Или?
Даниэль что-то недоговаривал. Что!?
— Или ты проснулась. Укус вампира иногда стимулирует экстрасенсорные способно-сти.
— Хочешь сказать, что после твоего укуса процесс пошел?
— Более чем. Или не после моего укуса. Ты же понимаешь...
Вампир показал глазами на оборотня. Я понимала. И мне хотелось поговорить о моих способностях.
Но было не время и не место. Я посмотрела в глаза оборотню.
— Петр Сергеевич, мы с вами не знакомы. Но мой голос вы слышали. И дали мне этот телефон. Сейчас
я отдеру пластырь. Постарайтесь не орать и отвечать мне четко и ясно. Не то я приклею его обратно и начну спрашивать другими методами.
Я резко рванула скотч с губ оборотня.
— Я!? — взвыл несчастный. — Да вы что — ....!! ....!!! .....!!!
Я проигнорировала его высказывания о моей родне, моем происхождении и моих... сек-суальных привычках. Я сегодня такая добрая!
— Вы — оборотень. Не стоит отрицать.
— Я и не буду, — чуть-чуть успокоился наш пленник. — Какой смысл лгать вампиру!?
— Никакого. Мое имя — Леоверенская Юлия Евгеньевна. Вы слышали обо мне?
— Да!
Теперь в голосе оборотня слышалась дикая ненависть. Я растерялась. Этому-то я чем успела насолить? Вроде бы даже увидеться не успели, а он уже так окрысился! Обычно я довожу людей до такого состояния дня за два, не меньше!
— Мы с вами не говорили раньше?
— Нет!
— Он не лжет, малыш.
Я удивленно смотрела на Даниэля.
— Но кто-то же дал нам его номер телефона!?
— Тебе. Не нам.
Я вздохнула. Нам, не нам, дам, не дам... Какая фиг разница! Есть у нас этот номер теле-фона — хорошо! Попали мы на оборотня — отлично! Будем использовать все возможности! Даже рядовой солдат противника может хоть что-то знать. Я, конечно, надеялась на доб-ровольное сотрудничество, но тут мы хрен чего получим. Придется применять другие ме-тоды убеждения. К счастью, у вампира нет никаких предрассудков на этот счет. За триста лет все что угодно из головы выветрится. И гуманистом быть перестанешь. А что до меня — сейчас речь идет о моей жизни. Если я фамилиар одного зеленоглазого вампира, значит я могу и не пережить его смерти. И я еще буду с кем-то церемониться при таком раскла-де?! Ага, счаз-з-з-з! Шнурки поглажу и реверанс отвешу!
— Посмотри за ним, — распорядилась я.
— А если он начнет перекидываться?
Этого я не предвидела, но нам ли бояться таких мелочей?
— А это теоретически возможно в светлое время суток?
— Это практически возможно в любое время суток.
Я сходила на кухню и взяла самый большой нож из имеющегося там набора. Даже не нож, а тесак. Широкий, с деревянной ручкой. Вернулась в гостиную и протянула его вам-пиру.
— Дернется — режь без сожаления.
— Как прикажешь, — отозвался Даниэль. И посмотрел на оборотня серыми недобрыми глазами.
— Я полагаю, что не стоит перекидываться и пытаться вырваться, — улыбнулась я пленни-ку. — И орать тоже не надо — рот заклею. Может и вместе с носом.
Оборотень сверкал на меня глазами, но ничего не пытался предпринять. Жить ему еще не надоело.
Я поднялась и пошла по квартире. Во-первых, покажи мне твой дом, и я скажу кто ты. А во-вторых, мне надо было подумать. Спокойно и в одиночестве. Оборотень жил один в трехкомнатной квартире, оборудовав в ней спальню, гостиную и тренажерный зал. Вкус у Петра Сергеевича, пусть Пети для краткости, был отличный. Красно-коричневые тона ковров и обивки кресел, оранжевый оттенок обоев... Немного мрачновато, но хозяину подходит. А вот и его фото на стене. И всюду он в гордом одиночестве. Ни жены, ни де-тей. В тренажерном зале я задержалась подольше. Большинство снарядов были мне абсо-лютно незнакомы. Но зал содержался в идеальном порядке. А огромное зеркало, вмуро-ванное в стену, стоило бешеных денег. Наверняка. А чем таким у нас занимается хозяин? Я вернулась в гостиную и опять отодрала скотч. На этот раз оборотень не орал. Но глаза-ми на меня сверкал так, что мне надо было самоиспепелиться. Ха! Наивное чукотское животное!
