Я дернулась от истерического выкрика. Повернула голову на голос и увидела — Катьку! Моя подруга сжи-мала телефон, как кинжал. Голубые глаза горели злобным огнем. Она встретила мой взгляд и еще раз, громко и отчетливо произнесла:
— Казнить Даниэля!
— Катя! — вскрикнула я. — Нет!
Но было поздно. Из трубки раздался смех победительницы.
— Казнить! Глас народа — глас божий, не так ли? Даже для вампиров!
— Подожди!
Я шагнула вперед, собираясь схватить трубку, но Елизавета отключилась. Я вырвала телефон из Катьки-ных рук и поспешно набрала номер. Сперва никто мне не отвечал. Потом в трубке раздался мужской го-лос.
— Слушаю вас?
— Я хочу поговорить с Елизаветой! Наш разговор прервали!
— Наш разговор не прервали, — вампирша взяла трубку. — Я выразилась вполне ясно. Казнить.
Я сжала руки.
— Елизавета, так нельзя!
— Почему нельзя? Потому что вы трахаетесь?
И тут меня осенило.
— Так ты это из ревности!? Конечно же! Даниэль видел тебя такой, какая ты есть! И не смог полюбить
тебя! Ты превратила его в вампира, но не смогла заставить полюбить тебя! И не заставишь! Тебя нельзя любить! Потому что для тебя любовь — это не чувство, а препарат на предметном стекле!
— Вот и проверим, так ли крепко твое чувство, — отозвалась вампирша после короткой паузы.
Я закусила губы.
— Елизавета. Ты меня еще не знаешь, но я слов на ветер не бросаю. Богом клянусь — если ты не отменишь приказ, я доберусь до тебя! Я перерву тебе глотку, и буду пить твою кровь!
— Ты угрожаешь мне от имени своего господина?
— Нет! — перебил меня Вадим. — Она угрожает тебе как самая опасная женщина из всех, кого я знал.
— Пусть угрожает, — отозвалась на его слова вампирша. — Если мы встретимся, девочка, я оторву тебе голо-ву. И мы еще посмотрим, кто выпьет чью кровь!
— Елизавета, — начала я. — Не стоит...
— Стоит, — оборвала она меня. — Я сказала — казнить! Я не меняю своих решений! И не звони больше!
В трубке опять запищали гудки. Я отдала ее оборотню и повернулась к Катьке.
— Кто тебя тянул за язык, тварь!?
Катька смотрела на меня с вызовом.
— Если я лишилась любимого человека, кто сказал, что ты останешься с тем, кого любишь!?
Я сделала шаг вперед.
— Так это из-за глупой ревности?! Ты просто мразь!
— Теперь ты почувствуешь то же, что и я! Ты поймешь!
Я сделала еще шаг. По телу гуляла бешеная злость. Сейчас я смогла бы разорвать ее на части голыми ру-ками. И я бы бросилась на нее с кулаками, но Вадим вовремя перехватил меня за талию.
— Юля, вампиры в несколько раз сильнее людей.
— Пусти меня! Немедленно!
Я выдиралась и выворачивалась. Я убью эту тварь! Голыми руками убью!!! А потом выпущу на свободу всю свою силу! И пусть гибнут все, кто здесь находится! Как жаль, что я не смогу разрушить здание подобно Самсону! Сейчас, вот уже сейчас... Я потянулась зубами к руке. Брызнет кровь — и я осво-божу свою ярость. И Даниэль...
Я так и не поняла, что со мной произошло в следующий момент. Что-то ударило меня сзади по голове. И мир взорвался облаком разноцветных искр. Больше я ничего не помнила.
Глава 20.
И последняя в этой истории.
Я открыла глаза. Надо мной был белый больничный потолок. Я лежала на чем-то ужасно жестком, а в руку была воткнута иголка от капельницы. Рядом с моей кроватью сидела медсестра. Я попыталась загово-рить.
— Что со мной?
Получилось какое-то нечленораздельное хрипение, но даже от этого стона сестричка подскочила так, словно ее ткнули иголкой. Глаза у нее стали как две пуговицы.
— Вы пришли в себя? Моргните, если вы меня слышите!
Я попыталась моргнуть. Оказалось, что сделать это не так-то просто. К векам словно по гире привязали. Но я же упрямая! Я моргнула, увидела облегчение на лице девушки и провалилась в глубокий спокойный сон.
Второй раз я открыла глаза в той же палате. Или не той же? Не знаю. Потолок был очень похож. Такой же белый. И даже какая-то иголка в руке торчала. Рядом так же сидела медсестра. Кажется та же самая. Я по-пробовала заговорить. На этот раз без познавательных целей. Сейчас я отдала бы полцарства за чашку во-ды.
— Пить!
Девушка поняла меня. Она осторожно приподняла меня за плечи и поднесла к губам чашку с каким-то теплым соком. Я жадно выпила ее — и опять откинулась на подушки. Теперь голос меня слушался гораздо лучше. И появилось любопытство.
— Где я?
— В третьей городской больнице, — отозвалась сестричка.
Так, Надька где-то поблизости.
— А что я тут забыла?
— У вас было воспаление легких. Боялись вовсе вас потерять. Как вас вообще довезли — удивительно.
— Что со мной было?
Почему-то это казалось мне очень важным.
— Вы всю больницу переполошили, — наклонилась ко мне сестричка. — Вас на скорой помощи привезли. Вы упали, ударились головой и в кому впали. Потом у вас сердце два раза останавливалось. Едва-едва откача-ли. А когда откачали, на следующий день, вы еще без сознания были, у вас температура подскочила чуть не все сорок один. Вы тут метались, бредили, никакими медикаментами ее сбить не удавалось! Друзья ваши чуть с ума не сошли!
Друзья? Память возвращалась с неохотой. Друзья, подруга, Катька, вампир, клуб, Андрэ, Даниэль, Мечи-слав, поединок, Даниэль!!!
— Мои друзья? Кто они?
Медсестра посмотрела на меня с удивлением.
— Они мне не представлялись. Заплатили за лучшую палату, главному в карман денег сунули, тут к вам каждый день консилиум собирался. Мне уж стыдно от них деньги брать! Я и так смотрела за вами как за родной! Страшно сказать — я от них столько за этот месяц получила, что хватило мужу машину поме-нять!
Я покусала губы. Спрашивать, не вампиры ли мои друзья? Угу, и как ты себе это представляешь? Девуш-ка, у них клыки не торчат? Они никого не кусали? В коридорах после исторических визитов обескровлен-ные трупы не находили? А чего глупее придумать нельзя!? Меня же отсюда в психушку и увезут! И вооб-ще, мне все это не приснилось? Может, я просто шла к подруге на дачу, споткнулась, поскользнулась и пролежала долгое время в снегу? А вампиры и оборотни мне просто приснились? Ну, там ужастиков на-смотрелась, Энн Райс начиталась, летучую мышь увидела. Ага, в середине зимы самое для них время. При-виделись они мне, как же! Это было бы слишком хорошо! Но есть один надежный способ проверить.
— Уберите с меня одеяло и дайте зеркало.
Медсестра удивленно посмотрела на меня, но повиновалась. Ага, фиг вам приснилось! Под одеялом я ле-жала в обалденной черной кружевной пижаме. В такой не в бреду валяться, а на экране соблазнять. Вроде бы и все закрыто, но встанет даже у инвалида.
— И на кой черт вы меня вырядили в эту тряпку? — Сварливо спросила я. Мне было неприятно, что кто-то, кому я не давала никаких прав на меня, пожелал видеть меня в черных кружевах.
— Ее один из ваших друзей привез. Симпатичный такой блондин. И не только ее. Что там пижама! У вас тут целый гардероб! Нарядов на месяц, даже если их каждый день менять!
Почему-то меня это не обрадовало.
— А зеркало? Подержите его так, чтобы я видела свои ключицы.
Медсестра ничего не говорила. Просто сделала то, что я сказала. Клиент всегда прав, даже если он решил рассмотреть себя в зеркале. М-да, никаких диет и гимнастик не нужно. Похудела я как скелет. Ключицы выступали так, что кожа едва не рвалась. Под правой ключицей темнел четкий шрам в форме креста.
— Это я не у вас получила? — на всякий случай уточнила я.
— Нет. А вы не помните?
Глаза медсестры были полны заботы и участия.
Я вздохнула. Помню. В том-то и дело, что я все помню! Но рассказывать не тянет.
— Сколько сейчас времени?
— Да уж вечер скоро. Пять часов.
Я кивнула.
— А когда появляются мои друзья?
— Да около шести и появляются. Ни одного дня не пропустили.
— Ни одного дня? А давно я здесь?
— Девятый день.
Ох, твою зебру. И мама и дед уже вернулись. Что они со мной сделают — страшно представить. Мама бу-дет рыдать, а Дед просто выставит ее в коридор и оторвет мне голову. Морально. 'Я полагал, что ты — взрослее, умнее, можешь отвечать за свои поступки...'. И это еще далеко не весь список. Ох, твою инфу-зорию!
— И все это время без сознания?
— Какое там без сознания! Хуже! Как вы только выжили! Все удивлялись, когда вы вчера глаза открыли!
— А мои друзья? Знают?
— Да они счастливы были!
— Опиши мне их.
Сестричка нахмурилась.
— Один — высокий, черноволосый, красивый как Ди Каприо! Даже еще лучше! Глаза зеленые, как у кота! И с ним двое блондинов. Один постарше, мускулистый такой. Второй вроде как помоложе.
Я сдвинула брови. Кого-то мне это описание напоминало.
— А имен они никаких не называли?
— Нет. Те двое к черноволосому все время обращались 'на вы' и 'шеф', а он им просто кивал. Пойди туда, сделай то, принеси это. Как король на именинах.
Я фыркнула. Очень похоже на Мечислава.
— А больше никто не приходил? Такой брюнет, высокий, каштановые волосы, серые глаза, очень краси-вый?
Медсестра даже не размышляла.
— Нет, такого не было. Эти трое, ваши мать с дедушкой и подруга.
— Какая?
— Ее Надюшка зовут.
— С ней все в порядке?
— А что с ней может быть не так? Все с ней хорошо!
Я перевела дух и поудобнее устроилась на подушках. Все в порядке. Относительно в порядке. Только вот что с Даниэлем? Почему он не пришел меня навестить? Или не смог? Что с ним? Неужели его и правда убили!? Нет! Не желаю об этом думать! Не желаю и не буду!
— Дайте мне еще попить, — распорядилась я.
Сестричка поднесла к моим губам чашку с соком. Я выпила ее и откинулась на подушки.
— Я вижу, здесь есть телевизор? Включите мне что-нибудь. А еще лучше — у вас есть Надюшкин сото-вый?
— Есть.
— Позвоните ей. И попросите ее зайти ко мне. Пожалуйста!
Сестричка кивнула и вышла из палаты. На пороге обернулась.
— Я сейчас ей позвоню, и если дозвонюсь — скажу вам.
— Звоните, — согласилась я.
Ждать пришлось недолго. Через несколько секунд медсестра опять зашла в палату.
— Надя сказала, что сейчас прибежит.
— Отлично, — обрадовалась я. — Тогда можно ящик не включать. Дайте мне телефон. Хотя нет. Пока не на-до. Лучше расскажите мне что-нибудь интересное. Например, почитайте вслух историю болезни!
Медсестра кивнула. Я слушала про свои симптомы и только тихо удивлялась — как я выжила-то? По всем признакам мне самое место было на кладбище.
Надя ворвалась в палату как вихрь.
— Ну что, жива, паршивка!? Я так и думала! Люсь, выкатись отсюда! Мне с Юлькой надо поговорить нос-а-нос.
Я улыбнулась.
— Надя, как я рада тебя видеть!
— Угу, я тебя тоже! — хмыкнула подруга, присаживаясь на место медсестры. — Ну что, довольна, засран-ка!?
— Чем? — не поняла я.
Надя расстегнула белый халат и задрала вверх синий свитер. На животе у нее были вполне отчетливые красные шрамы. След от когтей был такой, словно ей сперва что-то выдрали, а потом еще и по животу вдо-гонку полоснули. Смотрелось это просто жутко.
— Им еще долго заживать. Пока я не перекинусь в первый раз.
— Не перекинешься?
— Тебе не успели сказать? Теперь я отращиваю мех в полнолуние.
Я захлопала глазами.
— И чей же?
— Лисий.
У меня перехватило горло. Господи. Надька — оборотень. Да за что же ей это!?
— Надя, мне так жаль! Ты даже не представляешь! Если бы я могла предугадать, что все так кончится! Я никогда бы не пришла к тебе! Никогда!
Подруга смотрела на меня и улыбалась.
— Юля, я тебе честно скажу — меня это особо не волнует. Я даже где-то рада, что так получилось.
— Рада!?
— Ну да. Законы оборотней гораздо более жестокие, но и справедливые. Для меня они лучше, чем челове-ческие. Да и с оборотнями я лажу. Знаешь кто у нас теперь главный?
— Кто?
— Валентин.
Я попыталась вспомнить. Получилось.
— Валентин? Тот самый? Казачев?
— Ну да! Вы с ним знакомы! Ну, такая конфетка, правда?
Я улыбнулась. Надя неисправима.
— В твоем вкусе?
— Не знаю. На вкус я его пока не пробовала, — заметила Надя.
Я захохотала и тут же поперхнулась. Кашель не дремал. Надя поспешно поднесла мне к губам чашку с соком. Я сделала несколько глотков и отстранила бокал.
— Довольно.
— Ну, довольно так довольно. Новости поведать?
— Поведать! — кивнула я.
— А поведывать особо нечего, — отозвалась вредная Надюшка. — Мечислав твой...
— Не мой!
— Хорошо. Мечислав Чужой теперь Князь Города. Так что все тигры имеют на тебя большие и острые клыки в три ряда.
— Это их проблема.
— Да, но жизнь они могут подпортить любому.
— Там посмотрим, — отмахнулась я — Что-то я сомневаюсь, что Мечислав даст портить мне жизнь. Тем бо-лее если они обязаны ему повиноваться. А где Даниэль?
Надя помрачнела.
— Юль, пусть тебе вампир сам все расскажет, а?
— Он жив?!
Надя не успела ответить мне. Дверь в палату открылась. На пороге стояли трое.
— Вадим! Валентин! Как я рада вас видеть!
Мечислава я нарочно не заметила. Просто из вредности! Вот!
Вампир и оборотень просияли и ввалились внутрь.
— Как дела, подруга?
— Юля, я всегда знал, что ты выберешься!
— Ага, — согласилась Надя. — Сидел тут, рыдал, головой об стену бился! Вот встанешь — я тебе вмятину по-кажу! Валентину на том месте сообщили, что у тебя второй раз сердце остановилось!
— Ну, никакой почтительности к вожаку стаи! — возмутился Валентин. Но было видно, что он не сердится. Наверное, уже успел познакомиться с Надиной манерой речи.
— Ага, опускают ниже плинтуса, — поддакнул Вадим. — Ты у нашего шефа учись! Вот на кого никто косо поглядеть не посмеет, не то, что высмеять.
— Оставьте нас все.
Тихий голос пронесся по палате, как легкий ветерок. Два оборотня и вампир подскочили.
— Я подожду в коридоре, — предупредила Надюшка. И попыталась посмеяться. — Если что — кричи! Помо-гите, насилуют, грабят, обижают! На твой выбор!
И два раза громко откашлялась. Я фыркнула. И проводила уходящих тоскливым взглядом. Очень мне не хотелось оставаться с этим конкретным вампиром наедине. Тем более что нас ждал тяжелый и долгий раз-говор.
Мечислав скользнул к кровати одним плавным движением.
— Ты не желаешь поздороваться со мной, кудряшка?
Я смотрела на него в упор. И сердце невольно пропустило один удар. Высшие Силы, как же он красив! Пусть даже он живой мертвец, пусть он клыкастая нечисть, но от его красоты у меня челюсти сводит!
Больничный халат закрывал его плечи и руки и был застегнут на одну пуговицу. Белое кружево рубашки сливалось с белой тканью халата. Черные брюки обтягивали узкие бедра, словно вторая кожа. Сапоги до-ходили почти до колен и скреплялись сзади серебряными пряжками. Черные волосы ухоженными локонами рассыпались по плечам. Он всегда был невероятно красив. И даже сейчас, полуживая и ослабевшая, я не могла спокойно смотреть на всю эту красоту. Руки так и тянулись прикоснуться, погладить, забраться под рубашку, проверить такие ли жесткие эти кружева на ощупь как на вид... Кое-как я справилась с собой.
