Мато Синдзи и Философский камень
Отказ от прав: Хотелось бы чтобы дело обстояло иначе, но я не обладаю никакими законными или моральными правами и не притязаю на Насуверс и Поттерверс, а также их составляющие, равно как и на другие работы на которые я могу ссылаться в этой истории.
Аннотация: Спутницы Вечности, маги прошлого, скрывающиеся в настоящем, владеющие древним, почти невозможным искусством. Такова судьба Ведьм в подлунном мире, всем же дочерям ведьм без исключения самой судьбой предназначено унаследовать кровь и историю их рода, после чего их матери умирают, выполнив своё предназначение. Но эта история о сыне Ведьмы — мальчике, отброшенному судьбой, мальчике, решившем с помощью своей крови, пота и волшебной палочки стать кем-то особенным. Эта история о Мато Синдзи и его новообретённом пути в Волшебном Мире.
Глава 1. Ты волшебник, Синдзи!
Юный Мато Синдзи пристально смотрел на послание, сжатое в его руках, он едва был способен осознать содержимое письма, которое почему-то было направлено к нему от некой персоны из Школы Чародейства и Волшебства "Хогвартс". Письмо, доставленное совой — очевидно каким-то фамилиаром — от кого-то, кто, судя по языку письма, находился либо в Соединённых Штатах, либо в Соединённом королевстве.
Но тревожным был вовсе не тот факт, что оно было написано на английском.
Он уже овладел этим языком — по крайней мере, письменной его частью, учитывая то количество книг, которое ему в конце концов пришлось прочитать. Жаль, но устную его часть ему не удалось отточить, поскольку у него не было возможности попрактиковаться с тех самых пор, как он учился заграницей. Тревожным также не был факт, что фамилиар, доставивший письмо пролетел огромное расстояние, или то, что его местонахождение было в точности известно (хоть это и обеспокоило его, поскольку означало, что письмо было как-то связанно с ним, будто бы некто в детстве наложил на него заклинание, о котором он не знал — идея, вызвавшая у него опасение).
Тревожным был тот факт, что письмо было отправлено к нему с целью предложить поступить на обучение в Школу Чародейства и Волшебства.
О Чародействе ему известно достаточно, учитывая, что оно включало в себя проклятья и техники шаманизма — эликсиры, амулеты, изгнание духов и проклятия, использующие материальный носитель — некоторые адепты были известны их использованием. По слухам, чародейство было популярно на востоке, хотя единственное, известное ему наверняка, так это то, что название оно получило название от своих первейших западных адептов — Ведьм: Спутниц Вечности, чья судьба определена ещё до их рождения, тем, кому предопределено стать идеальными магами, прямо как маги в фэнтези — существами, медленно исчезавшими с развитием мира.
Этим методикам не обучали в Ассоциации, поскольку для них они были вотчиной либо Ведьм, либо варваров, и ни от кого из них они не могли им научиться, к тому же ни одна из этих групп не интересовалась Истоком, что, впрочем, не исключало возможности существования заведения, обучающему тому, что он знал под названием Чёрная Магия.
Но именно слово Волшебство заставило его застыть на месте.
"Школа Волшебства? Невозможно."
Любому, соприкасавшемуся с миром магического искусства известно, что титул волшебника в подлунном мире могли заполучить только постигшие истинную магию вроде Кейшуа Зелретча Швайнорга или же те, кто благодаря своим непревзойдённым силе и умениям почти постиг саму магию, как Лорелей Бартомелой, бывшей одним из двух признаваемых Ассоциацией Маршалов Волшебников. И называть нечто Школой Волшебства просто неслыханная наглость...
..., впрочем, правильно говорят, что упорнее всех сражаются те у кого почти ничего не осталось.
И это в точности описывало ситуацию Мато Синдзи — некто, думавший что станет наследником семьи Мато, кем-то особенным, несмотря на то, что у него совсем не было магических сил. Некто, кто цеплялся за любую соломинку, что могла сделать его особенным.
Вроде той, что он сейчас держал в руках.
Он сглотнул, воображая каково это, когда тебя называют Волшебником.
Волшебство.
Маршал Волшебник Мато Синдзи.
... он вынужден был признать, что ему нравилось как это звучит, хоть всё известное ему и говорило о том, что это невозможно. Он ведь видел комнату, в которой его приёмная сестра Сакура была заражена червями, после чего его собственный отец отринул его, признав, что он всего лишь замена. Что его мать — бесполезная женщина, убита из-за него, и её останки лежат на дня ямы червей. Она умерла из-за того, что он был бесполезен, хоть её чародейское наследие и гарантировало передачу магии.
Бесполезен. Бесполезен. Бесполезен.
Он отвергал это. Его разум отвергал это. Само его существование отвергало это, поэтому он вырос бесчувственным, думающим о том, что его замена бесполезна, ответственна за все страдания в его жизни, думающим о том, как он может навредить ей. Не то чтобы у него был шанс, учитывая, что дедушка всегда тренировал её, проводил время с ней, отдавая ей место, которого он всегда желал.
Если бы он не отрицал этого, то просто сломался бы. Мато Синдзи сломался бы. Мато Синдзи рассыпался бы на части.
И теперь, в своих руках, он держал единственный шанс на спасение. Школа Чародейства (остальное он твёрдо решил игнорировать) приняла его, дала ему понять, что он особенный, хоть он и знал, что все остальные думали, что он пустое место.
... и какой у него был выбор, кроме как принять приглашение? Пусть и Чародейство, но хоть что-то. Читая, он заметил помимо самого письма ещё два листа бумаги, одним был список требуемых припасов и принадлежностей, а другим инструкции для студентов из других стран.
Принадлежности затруднений не вызывали, хоть и выглядели как список ингредиентов для зелья. Он улыбнулся упоминанию, что ему понадобится волшебная палочка — усиливающий мистический код, обычно даримый магам на совершеннолетие, хоть он и сомневался, что дедушка позволит ему заиметь такой. А значит его придётся приобрести. На секунду он задумался, почему не меч Азота (самый распространённый усиливающий мистический код), но затем припомнил, что это школа Чародейства — а значит, волшебные палочки и посохи были гораздо более приемлемы. К тому же он предположил, что давать подросткам ножи может быть опасно.
Волшебная палочка...
Он бы рассматривал это как подтверждение того, что он обладает магией. В конце концов кому ещё она понадобится?
Одежда представляла большую проблему, но он предположил, что поскольку маги сильно привязаны к традициям, то адепты Чародейства просто их в этом превосходят. Во многих случаях традиции были важнее всего, и он слишком хорошо это выучил, они были важнее крови, важнее... вообще всего.
Что касается инструкций, они были достаточно просты:
Господин Мато.
Поскольку вы учащийся из иной страны, чьи обладающие магией родственники признаны умершими, то в случае принятия вами решения поступить в Хогвартс, в конце лета вам будет предоставлен портключ для прибытия в Британию и приобретения школьных принадлежностей. Если вы не найдёте желающих, либо кого-то, кто сможет сопроводить вас, или же вам будет необходим кто-то, кто может рассказать вам о Магической Британии, то, пожалуйста, не стесняйтесь запросить сопровождающего из числа преподавательского состава когда отправите нам сову.
Искренне ваш
Профессор Филиус Флитвик
Школа Чародейства и Волшебства "Хогвартс"
Он нахмурился, когда эта строка попалась ему на глаза...
... Когда отправите нам сову ...
... строка повторявшаяся в первом письме.
От него ожидалось отправить ответ с совой... но у него не было никакой совы. Как и любого другого фамилиара, способного на дальние путешествия. Как и фамилиара вообще, если уж говорить об этом. И почему-то он не думал, что ответ удастся отправить обычной почтой.
А значит, что ему придётся попросить кого-нибудь отправить ответ в Хогвартс, где бы он ни был. Но кого? Своего отца, последнего, имеющего право называться Мато и обладающего хоть какой-то магией, и который сейчас всего лишь обычный пьяница? Для которого он был пустым местом и не более чем помехой после того, как он узнал, что наследницей станет удочерённая Сакура?
Его дедушка, всегда далёкий от него, и о котором он знал столь мало? Да он даже не знал, знает ли его дедушка о магии, и если знает то сколько способностей у него осталось?
Или проглотить свою гордость и попросить Хранителя земель об услуге? Он не хотел ни о чём просить сестру замены, поскольку это было равнозначно признанию того, что он слаб, того, что он не просто неспособен сотворить магию, но и того, что его семья не способна ему помочь, а значит, что Тосака может просто придти и забрать всё себе.
С другой же стороны... кого это вообще волнует? К тому же всем ясно, что наследница Мато принадлежала к семье Тосака, и что Мато оказали услугу семье Тосака, удочерив её. Если взглянуть на ситуацию так, то семья Тосака задолжала им услугу.
Смотря на пергамент, он совершенно не знал что ему делать.
Сейчас ему нужно поспать, возможно утром он сможет что-нибудь придумать.
Примечание автора: Рад вам представить "Мато Синдзи и Философский камень" смесь альтернативных вселенных Насу и Гарри Поттера. Да, сам Гарри Поттер тоже существует в этой вселенной, как и стиль Чародейства, принятый в Поттерверсе — малоизвестный стиль Чародейства принятый в Насуверсе (часть которого известна в Насуверсе как "Чёрная Магия"). Разумеется, поскольку его адепты и методы ограничены самой своей природой, им никогда не удастся достичь Истока, неважно насколько они сильны в своём мастерстве, а значит Ассоциацию они не волнуют, большинство из них вообще не знает об Ассоциации. Поскольку устремления адептов Чародейства, как правило, направлены внутрь известного им мира, то он становится всё более и более закрытым. В сущности, Магический мир это овеществление того что сделали Спутницы Вечности — неизменное прошлое скрывающееся в настоящем.
Глава 2. Семейные встречи Червивого рода
После беспокойной ночи, прерываемой кошмарами, в которых его разрывали черви, юный наследник благородного семейства Мато (по крайней мере, ему нравилось так о себе думать) пришёл к решению дилеммы, представшей перед ним накануне. Пусть ему немногое было известно о дедушке, но возможно, у него найдётся фамилиар, с которым можно отправить письмо.
... фамилиар, не являющийся и не напоминающий червя.
Потому что если задуматься, то разве не червей едят совы? Он предположил, что нормальные совы определённо не посмели бы, но это же магические совы.
Которые как-то выследили его не меньше чем через половину мира. И это до сих пор беспокоило его, поскольку означало, что он был как-то помечен при рождении, и либо его семья была недостаточно искусна в магии, чтобы почувствовать это, либо он был настолько ей безразличен, что его даже не удосужились проверить.
Он не знал, какой из вариантов тревожил его сильнее, но таковы были факты — для своей семьи он обуза.
Впрочем, письмо в его руках могло это изменить. Наверное.
Ведь он понимал, что его просьба не была простым заимствованием фамилиара для пересылки письма. Тут-то и крылась проблема.
Потому он в итоге и решил не просить Хранителя о помощи, пусть бы она и согласилась оказать ему услугу, но рассказывать о магии семьи — пусть Чародейство и не было ею — было бы признано табу, в этом он был уверен. А значит, он был бы изгнан из семьи без каких либо гарантий финансовой поддержки.
... к несчастью он вырос человеком, привыкшем к комфорту, предоставляемому богатством семьи Мато, а значит, этот вариант исключался. К тому же, он полагал что в Ассоциации — впрочем, как и в любом ином учебном заведении, существовала плата за обучение.
Предположительно выплачиваемая в драгоценных металлах или камнях, принимая во внимание их всеобщую ценность. А значит, ему был нужен некто, знающий и о магии, и о деньгах семьи Мато.
И поскольку его отец был бесполезным, унылым пьяницей, которому была безразлична собственная плоть и кровь, винящим Синдзи во всех своих бедах... то единственным стоящим выбором был дедушка.
Синдзи скривился.
Он почти ничего не знал о своём деде, за исключением того, что он предположительно был магом и владел поместьем Мато, а ещё, вероятно, был именно тем, кто бросил его мать в яму червей.
Не разделит ли он судьбу своей матери, побеспокоив его?
Всё же Ассоциация свысока смотрела на всех, использующих Чародейство, кроме Ведьм конечно. Не подумает ли дедушка, что приглашение из школы Чародейства указывает на то, что он не только тратит ресурсы семьи, но и привлекает ненужное внимание?
Он надеялся что нет.
Мато Синдзи не хотел умирать.
* * *
Он стоял у запретной двери, держась за её ручку, сглатыванием пытаясь успокоить биение своего предательского сердца. Именно здесь, в этой комнате, всё изменилось. Именно в этой комнате он узнал, что та девчонка была ему заменой, что его даже не принимали в расчёт, что его отец никогда его не любил.
Комната, в которой его мир рухнул, оставив его желать смерти.
И всё же он снова был здесь, причём по своей собственной воле. Он пришёл сюда чтобы сразиться с Финальным боссом, по крайней мере он так себе говорил, пытаясь подавить растущую панику.
Смелый человек просто открыл бы дверь и вошёл внутрь, не обращая внимания на опасность, но он не был смел.
Он помнил все те нахлынувшие на него ощущения, что отпечатались в его разуме, когда он в последний раз открывал эту дверь.
Гнилостно сладкая вонь смерти и разложения, шум, похожий одновременно на ужаснейший в мире вой и на звук полу съеденного тела, что тащат по каменному полу, неизмеримо отвратительную тьму запятнанную смертью.
Всё выглядело полуразложившимся. Камень, мясо, которым пировали черви, абсолютно всё. Кроме девочки.
Этой... дочери Тосака.
Он помнил, чего он тогда желал — быть на её месте, там, где само время было бессмысленным и гнилым как могила. Там, среди каменных стен хрупких как сгнившие деревья, там, посреди кишащей червями ямы, там, где он мог бы быть истинным наследником семьи Мато.
Прикусив губу до крови, он развеял эти воспоминания, эти желания. Сакуры не может там быть, потому, что она ушла с отцом.
К тому же он сюда не воспоминаниям предаваться пришёл.
Потому, он открыл запретную дверь и был встречен... ничем.
Ни жестокой отповеди.
Ничего кроме звуков ползущих, хлюпающих и стонущих червей.
И никакого главы семьи Мато.
"Как так?"
Только море смерти.
Мато Синдзи чуть не рассмеялся — он впустую зашёл так далеко? Нет. Этого не может быть. Его дедушка где-то там внизу. Где-то там.
Должен быть.
Так что Синдзи сжал зубы и сделал медленный неуверенный шаг в комнату и эхо его шагов прозвучало в покоях подобно выстрелу.
