В своих поисках он столкнулся с приверженцами других искусств, иногда пересекаясь с некоторыми из них, но при этом не ведая их тонкостей. Занимая пост Президента Конфедерации Магов, он был сосредоточен на магии волшебников и ведьм, а должности Директора Хогвартса и Верховного Чародея Визенгамота занимаемые в дополнение к основной не оставляли ему достаточно времени чтобы разузнать об иных искусствах.
Несмотря на отрицательный результат поисков следующие несколько лет он был крайне осторожен, иногда задумываясь не услышит ли о них ещё раз, задумываясь не стоит ли самому попробовать выйти на контакт. Но случилось так, что вспыхнуло восстание Тома Реддла — самопровозглашённого Лорда Волан-Де-Морта, чересчур ему напоминавшего его самого и приоритеты изменились. Гениальный, могущественный, иногда даже высокомерный, даже будучи загнанным в угол веривший, что обладает правом править, Дамблдор не был слепцом и легко провёл параллели меж Реддлом и собой.
Несколько раз он пытался предостеречь Тома, но Реддл лишь становился скрытней и осторожней. И в конце концов Том восстал, завоевав верность созданий что были изгоями Волшебного Мира.
Том, в те времена называемый Лордом Волан-Де-Мортом, едва не уничтожил Общество Волшебников, оставив лишь Хогвартс нетронутым. Посему многие говорили, что Дамблдор был единственным волшебником которого Волан-Де-Морт когда-либо боялся, да владея Старшей Палочкой он и в правду был грозным противником, но сам Дамблдор знал правду.
Том выманивал его.
Его своевольный ученик знал, что он не желал поднимать оружие против Гриндевальда, знал, что могущественный Дамблдор признаёт тяжесть собственных преступлений. Как минимум признаёт свою причастность. И пусть даже Хогвартс был в безопасности благодаря присутствию Дамблдора, вместо которого сражался Орден, всё это было неважно.
Силы тома неумолимо росли, постепенно перемалывая тех кто мог ему противостоять, а Дамблдор мог лишь наблюдать.
Ведь если он покинет Хогвартс...
То видение снова всплыло у него перед глазами. Сотни сожжённых и закопчённых тел. И сотни тел тех кто умер от смертельного заклятья.
Он не смог бросить их и посему его мир был сожжён, сожжён из-за того, что Альбус Дамблдор боялся.
Пророчество стало даром свыше, ведь почти сразу после смерти Волан-Де-Морта война закончилась и всё благодаря смерти всего лишь одной семьи, по крайней мере тогда так казалось. Но Дамблдор знал — пророчество гласило, что судьба Гарри Поттера переплетена с судьбой Реддла, и...
"... и Тёмный Лорд отметит его как равного, но не будет знать всей его силы..."
Эта часть чрезвычайно встревожила его. Ведь под равенством можно понимать что угодно. Означало ли это равенство в силе? Или в искусности? Или же равенство... их устремлений, желаний и целей?
От последней возможности у него кровь в жилах стыла.
Миру не нужен ещё один Реддл.
И потому Дамблдор сделал всё чтобы юный Гарри не последовал по его стопам, а следовательно и стопам Реддла. Сделал всё чтобы утаить от юного Гарри Поттера существование магии, его славу, существование Лорда Волан-Де-Морта и его последователей и защищая его от тех кто даже сейчас мог желать расправиться с ним.
Но... неужели всё это было впустую?
Несмотря на всё что он сделал, Гарри Поттер был Распределён на Слизерин — дом коварства и амбиций, а последователи Дома Змей либо вставали на его сторону подобно Паркинсон, Гринграсс и Дэвис, либо отбрасывались.
Примером тому послужил Драко Малфой — юный сын Люциуса Малфоя, бывшего одним из главных советников Реддла и даже сейчас контролировавшего Министерство. За обедом юноша нервничал в присутствии Мальчика-Который-Выжил и старался держаться от того подальше.
... он считал, что внимателен, но Мальчик-Который-Выжил уже набирал себе последователей. Прошёл всего один жалкий день, а баланс сил на Слизерине уже менялся и это при том, что Гарри не должен был быть способен воспользоваться так своей славой.
А ещё не стоит забывать о юноше что аплодировал Распределению Гарри. Юноше чьи волосы обладали столь странным чёрным оттенком, что казались едва ли не синими.
Будь он из России Дамблдор бы серьёзно забеспокоился бы, поскольку именно этот цвет волос был присущ давно исчезнувшей семье Золгин, но к счастью тот был из Японии. И всё же ничего не зная о Мальчике-Который-Выжил, он очень быстро сблизился с Гарри Поттером.
... и это было как минимум подозрительно.
* * *
После долгого учебного дня и чуть более вкусной еды Синдзи наконец-то вернулся в Башню Когтеврана и смог расслабиться. Следуя своему обещанию, Флитвик выделил в Башне персонально для него и Сокарис две комнаты для исследований, показал ведущий к ним из гостиной проход, то как нужно постучать по стене чтобы снять их маскировку и разумеется отдав им их личные ключи.
Синдзи считал, что безопасность не была решающим фактором в Хогвартсе, поскольку так называемая защита от вторжений, которой обладала Башня, требовала от учеников заходящих в Гостиную лишь отвечать на всевозможные загадки (Одной из них была: Что ходит утром на четырёх ногах, в обед на двух, а вечером на трёх?) и, следовательно, любой кто был умён или же мыслил достаточно логично мог свободно зайти в Башню Когтеврана.
С другой стороны, разве Распределяющая Шляпа не сказала, что этот... "Волшебный Мир" скрывался в стремлении сбежать от Церкви? Если Хогвартс был построен в то время, то скорее всего их больше волновали внешние угрозы, а не внутренние.
Ладно, всё равно с одиннадцатилетними детьми идеальной безопасности не достичь.
А значит... "Всё это подстроено."
Распределение людей в четыре дома.
"Пароли".
Это всё равно что говорить кому-то "не ходи туда" или "не делай так".
... и любому обладающему хоть каплей здравого смысла ясно, что запретный плод сладок.
Что заставило его задуматься, зачем Дамблдор упомянул, что коридор на третьем этаже закрыт для посещений, ведь подобное лишь разожжёт любопытство учеников. Там определённо было нечто и он хотел чтобы за этим явился некто.
Но что именно?
Синдзи знал, что у него недостаёт кусков мозаики. В этом мире было столько непонятного и значит ему придётся спрашивать. Всё равно в Гостиной присутствовало множество бездельничающих людей, которым он не желал показывать местонахождение исследовательских комнат.
Довольно большая группа оных расположилась на диванах у камина, оживлённо обсуждая события дня, восхищаясь первым учебным днём и так далее. Кое-кто сидел за столами для самоподготовки, болтая о Хогвартсе, восхищаясь впервые увиденной магией и тому подобным.
Третья же группа, которая и была ему наиболее интересна, включала в себя двух старост — Роберта Хилларда и Пенелопу Кристалл, если он правильно запомнил их имена, они сидели в больших креслах стоящих друг напротив друга.
— ... Гринготтс? Ты уже слышал? — сказала староста известная как Пенелопа Кристалл. — И защищённое хранилище тоже.
— ... да ладно, придумай что получше. — с очевидным скепсисом произнёс Хиллард.
— Нет, я серьёзно. Об этом даже в Пророке писали! — настаивала Кристалл и в свете камина её лицо производило потрясающее впечатление.
— ... хорошо, кто это сделал? — ответил ей темноволосый Хиллард. — Ведь гоблины его должны были уже поймать и вздёрнуть, так?
— Ну... всё дело в том... — замявшись уклончиво ответила Пенелопа.
— Хочешь сказать что они никого не поймали? — с недоверием спросил Роберт. — За всю историю Волшебного Мира ещё никому не удалось украсть что-то из Гринготтса. Кроме разве что... самого Министерства, которое заполучило контроль над банком во время одного из Гоблинских Восстаний. Но то другое дело, а значит там безопаснейшее место в мире. Ну разве что за исключением Хогвартса.
— ... вообще-то он ничего не украл.
Брови Хилларда взвились в высь, по крайней мере он убедительно изобразил их потуги.
— Погоди-ка, ты хочешь сказать что некто вломился в Гринготтс, как минимум в одно из их защищённых хранилищ и ничего не украл?
— Сомневаюсь, что вор планировал подобное. Гоблины сказали, что содержимое хранилища изъяли за день до того.
— Мерлин. — выдохнул Хиллард.
Синдзи нахмурился. Разумеется он узнал имя, имя одного из величайших магов прошлого, придворного "волшебника" самого Короля Артура, но высказанное Хиллардом оно прозвучало скорее как "Боже" или "Ками".
Что серьёзно заставило его задуматься, ведь маги не богохульствовали поминая Зелретча (или Источник), а оммёдзи не упоминали в подобных случаях Абэ-но Сэймэйя.
— Ага, заставляет задуматься, в правду ли Ты-Знаешь-Кто умер. — тихо сказала Пенелопа, дрожа несмотря на близость к камину. — Не скрывался ли он восстанавливая силы. Кто ещё кроме могущественного тёмного мага мог бы проломить такие обереги?
— Это мог быть и какой-нибудь новоявленный тёмный маг. — сказал Роберт просто чтобы поддержать беседу.
— ... ты меня нисколько не успокоил, Роберт. — ответила Пенелопа нахмурившись. От одной мысли о восстании ещё одного Тёмного мага у неё всё в животе переворачивалось. После тех ужасных вещей, что творил Вы-Знаете-Кто люди боялись самого его имени...
Но у второго старосты было кое-что иное на уме.
— Как думаешь... а не может ли это нечто быть сейчас в Хогвартсе? — медленно произнёс темноволосый старшеклассник, начав и сам хмуриться. — В смысле, зачем ещё запрещать посещение коридора на третьем этаже, того самого по которому обычно шли на защиту... только для того чтобы там нечто спрятать.
— Роберт... — предупреждающе сказала блондинка, на что темноволосый староста лишь покачал головой.
— Ну серьёзно, сама подумай, Дамблдор даже не сказал почему нам туда нельзя. — продолжил Роберт сосредоточенно сдвинув брови. — Мы знаем почему запрещено посещение Запретного Леса — в нём полно опасных существ. Если же нечто закрыто на ремонт или консервацию нам тоже дают знать. А сейчас — ничего. Не для того же чтобы предостеречь Гриффиндорцев, которые достаточно безрассудны чтобы не прислушиваться к обычным запретам?
— Нет... Перси тоже не в курсе. — медленно сказала Пенелопа. — Вообще-то его и самого это раздражает.
— ... значит, всё-таки ловушка. В Хогвартсе. — заявил Роберт не изменившись в лице. Он огляделся и заметив стоявшего неподалёку Синдзи подозвал его. — Мато, не так ли? Ты ведь из Японии? И много не знаешь о Магической Британии?
Синдзи лишь покачал головой, задумавшись к чему всё это.
— Хорошо, тогда рассуди нас. — бесстрастно сказал староста. — Что бы ты стал делать если бы хотел поймать вора, но не знал кто он?
— ... ты по поводу коридора на третьем этаже? — спросил Синдзи, из-за чего Роберт послал Пенелопе торжествующий взгляд в духе "Я же говорил".
— Мы не знаем. — сказала Пенелопа, с ещё большим раздражением посмотрев на своего товарища. — Но похоже, что Роберт именно так и считает.
— Пенелопа, даже первокурсник догадался. — тяжело вздохнул темноволосый староста покачав головой. — Послушай, я конечно доверяю Директору, но тебе не кажется, что это уж слишком?
— Ну... он же сказал что туда нельзя заходить...
— ... и когда это хоть кого-то останавливало? — возмутился старший староста. — Ты ведь и сама знаешь сколько людей мы ловим когда обходим замок поздним вечером. И мне прекрасно известно, что ты и сама пользуешься своими обходами чтобы встречаться с Перси, так что не строй из себя святую.
Пенелопа Кристал покраснела, что было крайне заметно учитывая её бледную кожу.
— Ладно, хорошо, допустим ты прав, что с того? — спросила она внимательно смотря на товарища. — Что с того что это ловушка? Для кого она? Для одного из учителей? Но ведь кроме Квирелла...
— ... который и сам долгие годы преподавал Магловедение....
— ... однако же все остальные преподают как минимум столь же долго. Учеников можно сразу исключить. Сам подумай, Тёмный маг маскируется под ученика — просто бред какой-то.
— Что ж, Снейпа тоже можно исключить. — Хиллард размышляя покачал головой. — Ни один Тёмный маг не был бы настолько очевиден в своих предпочтениях. Может он подозревает Флитвика? Задумайся, Глава нашего Дома потомок гоблинов и всё такое...
— Нет, сомневаюсь что Дамблдор подвержен подобным предрассудкам. — Пенелопа сморщила носик, недовольная тем что Глава её Дома, отличный Профессор и просто хороший человек мог попасть под подозрение. — Не знаю. Сомневаюсь что у него есть стоящий мотив.
— Да, тут я с тобой согласен, но Дамблдор с каждым годом становится всё более странным. Серьёзно, "Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!"? Как тебе, а Пенелопа?
— ... возможно ты прав. — признала светловолосая староста. Она тут же прищурилась. — Ты же не собираешься встревать во всё это, а Роберт?
— Кто, я? О нет, нет. — поспешно ответил Хиллард строя невинность и стараясь не выглядеть как дитя пойманное лезущим в банку с печеньем.
— Не вздумай брать с него пример, Мато. — сказала Пенелопа, в сторону первокурсника с Востока. — Роберт и в лучшие времена был отъявленных хулиганом. Не настолько чтобы сравняться с Близнецами Уизли, но всё же...
— ... ради Мерлина, Пенелопа, это было всего один раз. — тяжело вздохнул Роберт, вспоминая упомянутую ей случайность. — Согласись, что сине-серый цвет волос был Перси куда больше к лицу.
— Вовсе нет! Роберт Хиллард ты... ты — шут! — негодуя воскликнула светловолосая староста и тем привлекая внимание всех учеников. Смягчившись и понизив голос она продолжила. — Кроме того, мы же старосты. Предполагается, что мы будем примером для остальных учеников. И какой пример ты подашь ища приключений на третьем этаже и поранившись или даже умерев?
Роберт отвёл взгляд в сторону.
— Полагаю ты права, но близнецы Уизли всё равно же попытаются. — пробормотал он покачав головой. — Они неисправимы.
— Я попрошу Перси держать их в узде. — искренне заявила Пенелопа, её губы чуть изогнулись когда она вспомнила некоторые из их проделок. — Не ищи себе проблем, хорошо, Мато? Я понимаю — ты молод, но ты и так уже привлёк к себе внимание благодаря своему знакомству с Мальчиком-Который-Выжил.
— И довольно неплохо высказался в его защиту прошлым вечером в Гостиной. — отметил Хиллард одобрительно улыбнувшись юному Когтевранцу. — Особенно удалась та часть где ты рассказывал о его желании стать тем самым героем которым его все считают. Да, крайне впечатляюще... — затем он нахмурился. — ..., впрочем, не могу сказать того же о том, что ты сделал после.
"... ага."
— Да, она тебе сама разрешила так что тут я ничего не скажу, но... Когтевранцы должны поддерживать друг друга, понимаешь? Впрочем, я тоже признаю, что не очень-то прилично строить из себя всезнайку.
— Раньше ты и сам был таким же, Роберт. — слегка неодобрительно сказала Пенелопа.
— Потому я и оставался любимой целью близнецов Уизли, пока хоть чуть-чуть не научился и сам развлекаться. — ответил ей староста. — И мне бы действительно тогда пошло на пользу сначала послушать о чём разговор, а после уже говорить, особенно если я сам не был уверен в своей правоте.
