Мато Синдзи и Философский камень

Мато Синдзи и Философский камень

Отказ от прав: Хотелось бы чтобы дело обстояло иначе, но я не обладаю никакими законными или моральными правами и не притязаю на Насуверс и Поттерверс, а также их составляющие, равно как и на другие работы на которые я могу ссылаться в этой истории.

Аннотация: Спутницы Вечности, маги прошлого, скрывающиеся в настоящем, владеющие древним, почти невозможным искусством. Такова судьба Ведьм в подлунном мире, всем же дочерям ведьм без исключения самой судьбой предназначено унаследовать кровь и историю их рода, после чего их матери умирают, выполнив своё предназначение. Но эта история о сыне Ведьмы — мальчике, отброшенному судьбой, мальчике, решившем с помощью своей крови, пота и волшебной палочки стать кем-то особенным. Эта история о Мато Синдзи и его новообретённом пути в Волшебном Мире.

Глава 1. Ты волшебник, Синдзи!

Юный Мато Синдзи пристально смотрел на послание, сжатое в его руках, он едва был способен осознать содержимое письма, которое почему-то было направлено к нему от некой персоны из Школы Чародейства и Волшебства "Хогвартс". Письмо, доставленное совой — очевидно каким-то фамилиаром — от кого-то, кто, судя по языку письма, находился либо в Соединённых Штатах, либо в Соединённом королевстве.

Но тревожным был вовсе не тот факт, что оно было написано на английском.

Он уже овладел этим языком — по крайней мере, письменной его частью, учитывая то количество книг, которое ему в конце концов пришлось прочитать. Жаль, но устную его часть ему не удалось отточить, поскольку у него не было возможности попрактиковаться с тех самых пор, как он учился заграницей. Тревожным также не был факт, что фамилиар, доставивший письмо пролетел огромное расстояние, или то, что его местонахождение было в точности известно (хоть это и обеспокоило его, поскольку означало, что письмо было как-то связанно с ним, будто бы некто в детстве наложил на него заклинание, о котором он не знал — идея, вызвавшая у него опасение).

Тревожным был тот факт, что письмо было отправлено к нему с целью предложить поступить на обучение в Школу Чародейства и Волшебства.

О Чародействе ему известно достаточно, учитывая, что оно включало в себя проклятья и техники шаманизма — эликсиры, амулеты, изгнание духов и проклятия, использующие материальный носитель — некоторые адепты были известны их использованием. По слухам, чародейство было популярно на востоке, хотя единственное, известное ему наверняка, так это то, что название оно получило название от своих первейших западных адептов — Ведьм: Спутниц Вечности, чья судьба определена ещё до их рождения, тем, кому предопределено стать идеальными магами, прямо как маги в фэнтези — существами, медленно исчезавшими с развитием мира.

Этим методикам не обучали в Ассоциации, поскольку для них они были вотчиной либо Ведьм, либо варваров, и ни от кого из них они не могли им научиться, к тому же ни одна из этих групп не интересовалась Истоком, что, впрочем, не исключало возможности существования заведения, обучающему тому, что он знал под названием Чёрная Магия.

Но именно слово Волшебство заставило его застыть на месте.

"Школа Волшебства? Невозможно."

Любому, соприкасавшемуся с миром магического искусства известно, что титул волшебника в подлунном мире могли заполучить только постигшие истинную магию вроде Кейшуа Зелретча Швайнорга или же те, кто благодаря своим непревзойдённым силе и умениям почти постиг саму магию, как Лорелей Бартомелой, бывшей одним из двух признаваемых Ассоциацией Маршалов Волшебников. И называть нечто Школой Волшебства просто неслыханная наглость...

..., впрочем, правильно говорят, что упорнее всех сражаются те у кого почти ничего не осталось.

И это в точности описывало ситуацию Мато Синдзи — некто, думавший что станет наследником семьи Мато, кем-то особенным, несмотря на то, что у него совсем не было магических сил. Некто, кто цеплялся за любую соломинку, что могла сделать его особенным.

Вроде той, что он сейчас держал в руках.

Он сглотнул, воображая каково это, когда тебя называют Волшебником.

Волшебство.

Маршал Волшебник Мато Синдзи.

... он вынужден был признать, что ему нравилось как это звучит, хоть всё известное ему и говорило о том, что это невозможно. Он ведь видел комнату, в которой его приёмная сестра Сакура была заражена червями, после чего его собственный отец отринул его, признав, что он всего лишь замена. Что его мать — бесполезная женщина, убита из-за него, и её останки лежат на дня ямы червей. Она умерла из-за того, что он был бесполезен, хоть её чародейское наследие и гарантировало передачу магии.

Бесполезен. Бесполезен. Бесполезен.

Он отвергал это. Его разум отвергал это. Само его существование отвергало это, поэтому он вырос бесчувственным, думающим о том, что его замена бесполезна, ответственна за все страдания в его жизни, думающим о том, как он может навредить ей. Не то чтобы у него был шанс, учитывая, что дедушка всегда тренировал её, проводил время с ней, отдавая ей место, которого он всегда желал.

Если бы он не отрицал этого, то просто сломался бы. Мато Синдзи сломался бы. Мато Синдзи рассыпался бы на части.

И теперь, в своих руках, он держал единственный шанс на спасение. Школа Чародейства (остальное он твёрдо решил игнорировать) приняла его, дала ему понять, что он особенный, хоть он и знал, что все остальные думали, что он пустое место.

... и какой у него был выбор, кроме как принять приглашение? Пусть и Чародейство, но хоть что-то. Читая, он заметил помимо самого письма ещё два листа бумаги, одним был список требуемых припасов и принадлежностей, а другим инструкции для студентов из других стран.

Принадлежности затруднений не вызывали, хоть и выглядели как список ингредиентов для зелья. Он улыбнулся упоминанию, что ему понадобится волшебная палочка — усиливающий мистический код, обычно даримый магам на совершеннолетие, хоть он и сомневался, что дедушка позволит ему заиметь такой. А значит его придётся приобрести. На секунду он задумался, почему не меч Азота (самый распространённый усиливающий мистический код), но затем припомнил, что это школа Чародейства — а значит, волшебные палочки и посохи были гораздо более приемлемы. К тому же он предположил, что давать подросткам ножи может быть опасно.

Волшебная палочка...

Он бы рассматривал это как подтверждение того, что он обладает магией. В конце концов кому ещё она понадобится?

Одежда представляла большую проблему, но он предположил, что поскольку маги сильно привязаны к традициям, то адепты Чародейства просто их в этом превосходят. Во многих случаях традиции были важнее всего, и он слишком хорошо это выучил, они были важнее крови, важнее... вообще всего.

Что касается инструкций, они были достаточно просты:

Господин Мато.

Поскольку вы учащийся из иной страны, чьи обладающие магией родственники признаны умершими, то в случае принятия вами решения поступить в Хогвартс, в конце лета вам будет предоставлен портключ для прибытия в Британию и приобретения школьных принадлежностей. Если вы не найдёте желающих, либо кого-то, кто сможет сопроводить вас, или же вам будет необходим кто-то, кто может рассказать вам о Магической Британии, то, пожалуйста, не стесняйтесь запросить сопровождающего из числа преподавательского состава когда отправите нам сову.

Искренне ваш

Профессор Филиус Флитвик

Школа Чародейства и Волшебства "Хогвартс"

Он нахмурился, когда эта строка попалась ему на глаза...

... Когда отправите нам сову ...

... строка повторявшаяся в первом письме.

От него ожидалось отправить ответ с совой... но у него не было никакой совы. Как и любого другого фамилиара, способного на дальние путешествия. Как и фамилиара вообще, если уж говорить об этом. И почему-то он не думал, что ответ удастся отправить обычной почтой.

А значит, что ему придётся попросить кого-нибудь отправить ответ в Хогвартс, где бы он ни был. Но кого? Своего отца, последнего, имеющего право называться Мато и обладающего хоть какой-то магией, и который сейчас всего лишь обычный пьяница? Для которого он был пустым местом и не более чем помехой после того, как он узнал, что наследницей станет удочерённая Сакура?

Его дедушка, всегда далёкий от него, и о котором он знал столь мало? Да он даже не знал, знает ли его дедушка о магии, и если знает то сколько способностей у него осталось?

Или проглотить свою гордость и попросить Хранителя земель об услуге? Он не хотел ни о чём просить сестру замены, поскольку это было равнозначно признанию того, что он слаб, того, что он не просто неспособен сотворить магию, но и того, что его семья не способна ему помочь, а значит, что Тосака может просто придти и забрать всё себе.

С другой же стороны... кого это вообще волнует? К тому же всем ясно, что наследница Мато принадлежала к семье Тосака, и что Мато оказали услугу семье Тосака, удочерив её. Если взглянуть на ситуацию так, то семья Тосака задолжала им услугу.

Смотря на пергамент, он совершенно не знал что ему делать.

Сейчас ему нужно поспать, возможно утром он сможет что-нибудь придумать.

Примечание автора: Рад вам представить "Мато Синдзи и Философский камень" смесь альтернативных вселенных Насу и Гарри Поттера. Да, сам Гарри Поттер тоже существует в этой вселенной, как и стиль Чародейства, принятый в Поттерверсе — малоизвестный стиль Чародейства принятый в Насуверсе (часть которого известна в Насуверсе как "Чёрная Магия"). Разумеется, поскольку его адепты и методы ограничены самой своей природой, им никогда не удастся достичь Истока, неважно насколько они сильны в своём мастерстве, а значит Ассоциацию они не волнуют, большинство из них вообще не знает об Ассоциации. Поскольку устремления адептов Чародейства, как правило, направлены внутрь известного им мира, то он становится всё более и более закрытым. В сущности, Магический мир это овеществление того что сделали Спутницы Вечности — неизменное прошлое скрывающееся в настоящем.

Глава 2. Семейные встречи Червивого рода

После беспокойной ночи, прерываемой кошмарами, в которых его разрывали черви, юный наследник благородного семейства Мато (по крайней мере, ему нравилось так о себе думать) пришёл к решению дилеммы, представшей перед ним накануне. Пусть ему немногое было известно о дедушке, но возможно, у него найдётся фамилиар, с которым можно отправить письмо.

... фамилиар, не являющийся и не напоминающий червя.

Потому что если задуматься, то разве не червей едят совы? Он предположил, что нормальные совы определённо не посмели бы, но это же магические совы.

Которые как-то выследили его не меньше чем через половину мира. И это до сих пор беспокоило его, поскольку означало, что он был как-то помечен при рождении, и либо его семья была недостаточно искусна в магии, чтобы почувствовать это, либо он был настолько ей безразличен, что его даже не удосужились проверить.

Он не знал, какой из вариантов тревожил его сильнее, но таковы были факты — для своей семьи он обуза.

Впрочем, письмо в его руках могло это изменить. Наверное.

Ведь он понимал, что его просьба не была простым заимствованием фамилиара для пересылки письма. Тут-то и крылась проблема.

Потому он в итоге и решил не просить Хранителя о помощи, пусть бы она и согласилась оказать ему услугу, но рассказывать о магии семьи — пусть Чародейство и не было ею — было бы признано табу, в этом он был уверен. А значит, он был бы изгнан из семьи без каких либо гарантий финансовой поддержки.

... к несчастью он вырос человеком, привыкшем к комфорту, предоставляемому богатством семьи Мато, а значит, этот вариант исключался. К тому же, он полагал что в Ассоциации — впрочем, как и в любом ином учебном заведении, существовала плата за обучение.

Предположительно выплачиваемая в драгоценных металлах или камнях, принимая во внимание их всеобщую ценность. А значит, ему был нужен некто, знающий и о магии, и о деньгах семьи Мато.

И поскольку его отец был бесполезным, унылым пьяницей, которому была безразлична собственная плоть и кровь, винящим Синдзи во всех своих бедах... то единственным стоящим выбором был дедушка.

Синдзи скривился.

Он почти ничего не знал о своём деде, за исключением того, что он предположительно был магом и владел поместьем Мато, а ещё, вероятно, был именно тем, кто бросил его мать в яму червей.

Не разделит ли он судьбу своей матери, побеспокоив его?

Всё же Ассоциация свысока смотрела на всех, использующих Чародейство, кроме Ведьм конечно. Не подумает ли дедушка, что приглашение из школы Чародейства указывает на то, что он не только тратит ресурсы семьи, но и привлекает ненужное внимание?

Он надеялся что нет.

Мато Синдзи не хотел умирать.

* * *

Он стоял у запретной двери, держась за её ручку, сглатыванием пытаясь успокоить биение своего предательского сердца. Именно здесь, в этой комнате, всё изменилось. Именно в этой комнате он узнал, что та девчонка была ему заменой, что его даже не принимали в расчёт, что его отец никогда его не любил.

Комната, в которой его мир рухнул, оставив его желать смерти.

И всё же он снова был здесь, причём по своей собственной воле. Он пришёл сюда чтобы сразиться с Финальным боссом, по крайней мере он так себе говорил, пытаясь подавить растущую панику.

Смелый человек просто открыл бы дверь и вошёл внутрь, не обращая внимания на опасность, но он не был смел.

Он помнил все те нахлынувшие на него ощущения, что отпечатались в его разуме, когда он в последний раз открывал эту дверь.

Гнилостно сладкая вонь смерти и разложения, шум, похожий одновременно на ужаснейший в мире вой и на звук полу съеденного тела, что тащат по каменному полу, неизмеримо отвратительную тьму запятнанную смертью.

Всё выглядело полуразложившимся. Камень, мясо, которым пировали черви, абсолютно всё. Кроме девочки.

Этой... дочери Тосака.

Он помнил, чего он тогда желал — быть на её месте, там, где само время было бессмысленным и гнилым как могила. Там, среди каменных стен хрупких как сгнившие деревья, там, посреди кишащей червями ямы, там, где он мог бы быть истинным наследником семьи Мато.

Прикусив губу до крови, он развеял эти воспоминания, эти желания. Сакуры не может там быть, потому, что она ушла с отцом.

К тому же он сюда не воспоминаниям предаваться пришёл.

Потому, он открыл запретную дверь и был встречен... ничем.

Ни жестокой отповеди.

Ничего кроме звуков ползущих, хлюпающих и стонущих червей.

И никакого главы семьи Мато.

"Как так?"

Только море смерти.

Мато Синдзи чуть не рассмеялся — он впустую зашёл так далеко? Нет. Этого не может быть. Его дедушка где-то там внизу. Где-то там.

Должен быть.

Так что Синдзи сжал зубы и сделал медленный неуверенный шаг в комнату и эхо его шагов прозвучало в покоях подобно выстрелу.

И... ничего.

— Дедушка? — позвал он особо не ожидая ответа. И всё же... нечто ответило.

Смех. Скрипучий глухой смех, исходящий из самого центра разложения — уродливой кучи посреди извивающейся массы червей.

Мато Синдзи почувствовал, что от отвращения к тому, чему он стал свидетелем, у него мурашки по коже побежали.

Огромная разлагающаяся живая масса червей приняла человеческую форму. Черви заползали на бесформенные ноги, кожу, лодыжки ввинчиваясь в их владельца.

Не сотни — тысячи. Десятки тысяч. Сотни тысяч. Столько, что если бы человек был погребён под их чёрным ковром, то не продержался бы и минуты.

От человека вроде его матери, без костей и мяса, поглощённых червями, осталась бы только осевшая кожа.

Но это... это нечто не оседало. Нет. Чем больше червей присоединялось к нему, тем завершённей оно становилось.

В ту же секунду он осознал, чтобы ни было перед ним, оно не поглощалось червями, это смеющееся нечто пожирало их.

И это нечто облеклось плотью и видом Мато Зокена — хозяина подземелья.

Главой семьи Мато.

Его...

— ... дедушка.

И Синдзи замер застыв на месте.

Входя в комнату в прошлый раз, он увидел лишь как Зокен наблюдал за Сакурой, покрытой внедряемой в неё червями.

... но такого он не ожидал.

Не ожидал, что его дедушка окажется чудовищем. Подходя к двери, он говорил себе, что это всё равно что войти в подземелье, в котором свил себе логово финальный босс игры, он не ожидал, что окажется прав.

Он умрёт. Будет съеден. Разорван на кусочки.

Он...

— Чего тебе надо, парень? — спросил голос в тот же момент как Мато Зокен обретал в запятнанной тьме форму.

— Я...

— Ты пришёл сюда, несмотря на всё своё бессилие, несмотря на то, что ты позоришь имя семьи Макири — надавил голос, и близость гниющего нечто стала почти невыносимой — Что ж, мужества тебе не занимать малыш.

Синдзи хотелось блевать, бежать, сдвинуться, заплакать, но он не мог.

Каким он был дураком.

Как он был не прав.

Сейчас, он может в любую секунду быть поглощён. В любую секунду может быть съеден. В любую секунду...

— Так непохоже на твоего никчёмного отца — сказал его дедушка с презрением, которое казалось можно было потрогать. Синдзи бы вздрогнул если бы мог, но он не мог, замерший словно жертва под взглядом высшего хищника, до тех пор пока он неожиданно не пришёл в себя, от внезапного облегчения когда нечто сняли с него, он чуть не упал на колени — Говори побыстрее или уходи.

— ... письмо... — выдавил из себя Синдзи.

— Что?

— Я получил письмо, дедушка. — продолжил юноша, его слова вылетали с такой скоростью, что чуть ли не смешивались друг с другом — Письмо из школы. Школы Чародейства.

Своим молчанием чудовище понукало его продолжить.

— Меня приняли. В школу.

...

...

...

Почти минуту колышущаяся масса нарастала, почти умиротворяющее разлагающееся кишение, стоны, трение и шипение едва ли не исчезли, заменённые тревожной подавляющей тишиной, не отсутствием звука, но его противоположностью подавлявшей звук. Ничто не двигалось. Не говорило. Не дышало.

Не думало.

Даже сам Мато Зокен.

...

...

...

Проживший века Архимаг, патриарх, видевший и участвовавший в создании чудес. Он создал Командные Заклинания, чтобы связать Героических Духов и их Благородные Фантазмы волей человека. Он организовывал создание целых корпоративных империй, изучал магию, недоступную никому кроме самих Волшебников, зашёл дальше любого смертного в своих поисках бессмертия, наблюдал как его род почти исчез.

Он думал, что его уже ничем не удивить.

— ... что?

Очевидно, он был не прав.

— Э-Это правда дедушка — сказал юноша, в подтверждение протягивая письмо колышущейся массе червей и плоти, которая взяла его с легчайшим выражением неодобрения на источенном лице — Вчерашней ночью его доставила сова. В мою комнату.

Отдав письмо, Синдзи почувствовал себя чуть увереннее. Разумеется, теперь его дедушка наверняка поверит ему, что... о нет. Он и вправду отдал письмо? Что если маг разорвёт его? Что если...

Но не он в этой комнате был сильнее всех обеспокоен своими размышлениями, поскольку Мато Зокен был удивлён.

И ни один маг, особенно если это древний архимаг, не любит сюрпризы.

С самим письмом всё было просто. Шаблонное письмо, по которому можно было предположить, что школа обычно отправляла такие своим поступающим. А вот то, что оно было доставлено в комнату Синдзи, беспокоило его гораздо больше.

Это означало, что некто знал о его внуке, что кто-то отслеживал его самочувствие и что Ведьма, наложившая заклинание пробралась незамеченной в его дом, под самый его нос.

Но единственной, кто был способен на это и кто контактировала с Синдзи была ...

"... его мать."

Никчёмная женщина, дщерь третьесортного мага, брошенная червям, после того, как она не смогла произвести на свет дитя с магическими способностями. Ведь именно из-за наследия её рода он устроил брак своего никчёмного сына с ней, чтобы сохранить то, что осталось от рода Макири, но она даже не смогла родить стоящего наследника.

Видимо, она была не столь бесталанна, как он думал.

И это... было неожиданно. Гораздо неожиданней было то, что послание пришло из Англии, а не откуда-то поближе. Вроде тех небольших учебных заведений, обучающих Чёрной Магии, о которых он знал, таких, как Колдостворец в России или Махотокоро в Японии.

... в этом нужно будет разобраться и связаться с несколькими старыми знакомыми.

— Это просто... убого — наконец высказался повелитель червей смотря на письмо будто оно лично оскорбило его — Ты. Плоть от плоти моей, кровь от крови моей вынужден поступать в школу Чародейства. Не в Ассоциацию. Не в Атлас. Не в учебное заведение Блуждающего Моря. А в школу Чародейства.

Он засмеялся, и низкий скрипучий смех напоминал звук трущихся друг о друга костей.

Синдзи побледнел ещё сильней, а ощущение присутствия чудовища всё нарастало и нарастало, пока ужасный смех отражался от стен. И всё же... его дедушка сказал поступать? Зёрнышко надежды проросло в его груди. Может быть... это не конец? Может быть...

— И всё же это больше того, что я ожидал от тебя, и гораздо больше того, что позор рода — твой отец смог достичь — продолжил Архимаг, и то, что заменяло ему губы скривилось в искажённом подобии улыбки — И, в отличие от твоего никудышного дяди, отбросившего свой дар только для того, чтобы потом молить о силе, могущей спасти твою... сестру, у тебя есть чувство собственного достоинства. Ответь мне, ты желаешь поступить в эту... школу?

— Да, дедушка. — Синдзи против всех своих ожиданий удавалось надеяться, что это было пусть и извращённым, но одобрением Мато Зокена — Если ты позволишь — добавил он зная, что здесь, в самом сердце убежища повелителя червей, он был полностью в его власти.

Архимаг позволил фразе повиснуть в воздухе на долгую растянутую секунду. Достаточную, чтобы большинство занервничало и повторило свои слова, но юноша не сделал этого, решительно встретив его взгляд.

Неожиданно для себя Мато Зокен был удивлён.

— Я сделаю гораздо больше, парень — наконец ответил Зокен, заметив, что получив его одобрение, силы почти покинули его внука — Да, я сделаю так, что твой ответ будет доставлен, но также я дам тебе дар.

— ... что?

В этот раз уже Синдзи был удивлён. Это... чудовище, его дедушка собирался сделать что-то для него?

— Ты разочарование. Конфуз любого семейства магов — холодно заметила масса червей — Но ты более не позор рода, в отличие от твоего отца. И, как последнему из рода Макири, небольшая помощь не... недозволенна.

Синдзи сглотнул, не зная чего ожидать.

— Полагаю, что по традиции каждому достигшему совершеннолетия даруется мистически код, так? — продолжил Зокен взглянув на лист принадлежностей — И тебе понадобится палочка, не так ли?

Синдзи молча кивнул.

— Значит я сделаю так, что она будет изготовлена для тебя — отметил Архимаг — Нечто, чем ты можешь с гордостью владеть, как последний Макири, если пожелаешь.

— Я... спасибо, дедушка. Это больше, чем я смел просить — было всё, что Синдзи смог произнести, пока повелитель червей возвращался в центр ямы, его фигура медленно распадалась, и черви рассеивались колышущейся рыхлой массой.

— И больше, чем мог ожидать — прогрохотали, проскрежетали и прошептали черви пока фигура Мато Зокена распадалась в шипящее море пожирающих плоть фамилиаров — Но если ты пожелаешь принять мой дар, то я также договорюсь о сопровождающем. Если же нет, что ж, я узнаю об этом, когда ты дашь мне свой ответ на письмо из Хогвартса.

— Я... понимаю, дедушка — ответил юноша контролируя свой голос на последних остатках силы воли.

— Хорошо — прошипело разлагающееся море — А теперь убирайся.

И Синдзи едва ли не вылетел из комнаты.

Глава 3. Махотокоро

Мато Синдзи подавил зевок, смотря на тенистые земли Кансайского региона, мелькающие за окном экспресса, в котором он сидел, смаргивая усталость, он всматривался в незнакомые ему виды культурного и исторического сердца Японии. Он знал, что ему повезло. Его уже-скоро-бывшие одноклассники ещё как минимум три года не смогут увидеть бывшую столицу, а он уже отправился в поездку, устроенную для него лично, кем-то, кого его дедушка нехотя признал мастером своего дела.

И то, что это путешествие устроено не для развлечения, а для покупки необходимого для его грядущего путешествия на запад, и что за время путешествия он отдалится от своих одноклассников, к делу совершенно не относилось.

Оглянувшись вокруг и никого не увидев в вагоне, он вздохнул и принялся обдумывать ужасающую встречу с... существом... определённо бывшим его дедушкой — воспоминание, из-за которого он в ту ночь так и не смог уснуть, а урванные им периоды дрёмы были наполнены неприятным скрипучим смехом.

... и всё же он получил одобрение дедушки, тот впервые сделал то, что до него не делал никто — признал, что он более не позор рода. Чудовище или нет, но ведь его одобрение что-то значит?

Поскольку он не смог уснуть, то написал ответ на Хогвартское письмо на подзабытом им английском, соглашаясь на поступление в школу, но отказываясь от сопровождающего. Повелитель червей заявил, что соглашаясь на вмешательство чужаков, он отказывается от предложенной Зокеном палочки и поддержки семьи, что было неприемлемо для Синдзи — получив хоть какое-то одобрение, он не собирался отбрасывать его.

Кроме того, сделанная по предложению его дедушки специально для него палочка наверняка будет намного могущественнее, чем изготовленная с применением... обычных материалов.

... по крайней мере он на это надеялся, смотря на свёрток лежащий у него на коленях — стеклянную коробку обёрнутую слоем чёрной вощёной бумаги с письмом лежащей поверх неё.

Он не мог разобраться, доволен ли он тем, что ядро его палочки будет сделано из того, что его дедушка называл специально изменённым Магическим червём, таким же, как и те, что были в его приёмной сестре.

... не отмечало ли это его пусть отдалённо и приблизительно равным ей?

Мато Синдзи улыбнулся этой мысли. Его. Равным наследнице Мато, не делало ли это его по сути наследником рода Мато? По крайней мере, если сильно не приглядываться?

Его взгляд пробежал по ответу на письмо, лежащему поверх коробки. Мато Зокен упомянул, что его сопровождающий устроит отправку его ответа через одну из служб общины окружающей Махотокоро — Японского учебного заведения, в котором преподавался их стиль Чародейства. Или какой-то подобной Чёрной Магии.

Он задался вопросом, кем же будет его сопровождающий. Он не знал подходящих Ведьм, насколько ему было известно, их род достаточно редок, хоть они и могли рождаться в немагических семьях... впрочем, так же, как и магические рода могли увянуть. На секунду он задумался, не было ли это иногда разыгрываемой жестокой шуткой сущего, перемешивающего, тех кто достаточно могуществен, чтобы овладеть искусством магии, а может это просто один из методов Сил Противодействия, призванный не дать магам достичь Истока.

Ведь если их исследования прервать, то у них не будет и тени шанса, в то же время общее количество адептов останется неизменным.

... не то чтобы над этим стоило сильно задумываться, хоть для Мира и имело смысл не желать появления ещё одного чудовища наподобие его дедушки, учитывая, что помимо него оставались Айнцберны по праву называемые чудовищами.

И он стал смотреть на пейзаж за окном, который в конце концов погрузил его в приятную дрёму.

* * *

Совсем скоро поезд прибыл на станцию Киото, и Синдзи, подхватив свёрток, вышел из вагона, чтобы замереть на месте зайдя в многолюдный вокзал.

"Столько людей..."

Больше, чем он когда-либо встречал в сонном и маленьком Фуюки. Хотя, если задуматься, то здесь... здесь находилась вторая по величине железнодорожная станция во всей Японии, с торговой галереей, отелем, кинотеатром, торговым центром Исетан и даже несколькими местными государственными учреждениями, и всё это было собрано под крышей пятнадцати этажного здания. Он не был здесь с самого детства, и не помнил своих прошлых впечатлений, кроме осознания того, насколько станция большая, и насколько в сравнении с ней он мал, но сейчас видя её целиком...

— Что она напоминает тебе, Мато?

Внезапный вопрос, заданный из-за спины вернул Мато Синдзи обратно в реальность, повернувшись он увидел женщину, чья фигура была подобна миражу под утренними лучами солнца. По виду ей было около тридцати, её рыжие волосы были собраны в короткий хвост, одета она была в чёрные обтягивающие штаны и белую, почти сияющую при свете дня блузку, а через её руку было перекинуто короткое оранжевое пальто.

"Это... сопровождающий?"

Она выглядела почти обычной офисной служащей, кроме её глаз — тускло красных, как высохшая кровь. И вот это... было ненормально...

— Нечто... большое? — рискнул Синдзи и сглотнул получив в ответ пристальный взгляд.

— Не особо умное замечание, Мато. — последовал холодный ответ.

Что ж, может быть здесь поможет честность...

— Такое количество людей — оно подавляет. Не думал, что их столько может собраться в одном месте — ответил Синдзи через несколько секунд — Если бы я лично не был здесь, то не подумал бы что всё это реально.

Женщина согласно кивнула, не отводя взгляда от юноши.

— Именно, опасно слишком отдаляться от мира — продолжила она, оценивая мальчика и его багаж тусклыми безжизненными глазами. — Люди чувствуют себя в безопасности и понимают только то, что близко им. А иначе, предположим тебе известно сколько людей проходит через эту станцию, сколько поездов прибывают сюда, сколько магазинов и платформ здесь, но всё это останется всего лишь информацией, не так ли? В этом и кроется опасность отстранённости...

Синдзи смог только кивнуть, поскольку это было правдой, и ему казалось, что прерывать её небезопасно. Эта женщина не казалась таким же чудовищем, как и его дедушка, но было в ней что-то заставлявшее звенеть тревожный звоночек в его голове.

— Для нас мир лишь то, что мы сами можем почувствовать. Границы меж городами, странами и миром, они осознаются только нашим подсознанием, но мы не чувствуем их пока лично не коснёмся. — продолжила она монолог, и Синдзи... понял. Именно об этом он и думал, пусть его мысли и выразили слишком велеречиво. — Неважно, сколь сильно ты стараешься, но лучше всего ощущается только то, что вокруг тебя. Люди созданы, чтобы жить в окружении подобных границ, и когда чей-то ментальный взгляд преодолевает их, он становится не столько человеком, сколько чудовищем. Гипнос, эта "иллюзия", становится Танатосом — смертью.

Синдзи сглотнул, ему было сильно не по себе от того куда свернул разговор.

— Не так ли, Мато Синдзи?

И то, что она обратилась к нему по имени, только подтвердило его подозрение. Она наверняка его сопровождающий, раз уж знает его имя, но... её слова вывели его из равновесия. Он чувствовал себя странно, будто какой-то порыв зарождался в нём, а какой-то угасал и возвращал его в реальный мир до того как всё известное ему станет бессмысленным.

— Да — единственное, что он смог сказать в ответ, стараясь не дрожать — не сдаться. Он настоял на своём у Зокена. И здесь он собирался проявить себя также.

На его простой ответ женщина лишь рассмеялась и наконец отвела от него свой взгляд, чтобы достать сигарету из кармана и зажечь её, сделав после удовлетворённую затяжку.

— Аозаки — грубо сказала она представляясь.

Аозаки.

... дерьмо.

Блин. Блин. Блин. Блин.

Любой стоящий маг знал это имя.

Имя Истинного мага, настоящей Волшебницы, поступавшей как ей угодно потому, что никто не мог её остановить. Одна из самых могущественных людей мира стояла перед ним. Одна из величайших чудовищ, могущественней любого архимага или повелителя червей. Существо, с которым обычный маг или чудовище не могли и надеяться встать вровень.

Внезапно Мато Зокен уже не казался ему таким уж страшным.

Не пред выжегшей себя в его разуме неизбежностью.

... Я умру.

Она выдохнула и дым её сигареты смешался с белым солнечным светом.

— Синяя... — прошептал Синдзи, только чтобы застыть от того, как нахмурилась женщина, её острый взгляд упёрся в него с новой силой при упоминании этого титула.

— Не та Аозаки — отметила она, и Синдзи придавило столь сильной жаждой убийства, что он чуть не умер на месте.

Он ничего не мог поделать, кроме как смотреть в лицо той, кто наверняка станет его убийцей. В эту секунду весь его мир уменьшился с огромной станции до... неё.

В её красных глазах не было ни следа человеческих эмоций. Даже черты лица сгладились до полной невыразительности, пустая маска, пугающая его сильнее чем всё, что он испытал за свою короткую жизнь.

— Я... не хочу... умирать. — выдавил он, его слова были направлены не к кукловоду Аозаки Токо, а к быстро нарастающей угрозе смерти.

И всё? И вот так окончится его история? И это...

Спустя секунду давящая на него жажда убийства исчезла. Всё, что он смог, так это не упасть на колени, он знал что не может сделать этого. Он не мог позволить дедушкиному свёртку быть раздавленным, не для того он зашёл так далеко.

Он Макири. Он выдержит.

Даже пред лицом самой смерти.

Женщина сделала длинную затяжку и задумчиво посмотрела на него, снисходительно покачав головой.

— Не упоминай более этого имени и я не убью тебя — ответила женщина полным серьёзности голосом, одевая очки с тонкой оправой и её настрой изменился, становясь менее... бесчеловечным — Что ж, я полагаю, тебе нужны школьные принадлежности, не так ли? Пойдём.

* * *

Синдзи безмолвно следовал за своей сопровождающей, неспособный сказать что-нибудь после их первого разговора. У него создалось впечатление, что ей не особо нравится показывать ему достопримечательности, и что она не желает говорить с ним больше необходимого.

И это полностью его устраивало, поскольку он не думал, что сможет выдержать ещё один подобный разговор, к тому же он обнаружил, что может многое узнать, наблюдая за её действиями и слушая её ворчание.

К примеру, его сопровождающая определённо была хорошо знакома с Махотокоро и общиной, окружающей её, переходом к которой служило огромное развесистое вишнёвое дерево посреди парка Маруяма.

Подобная дерзость ошеломила его, парк Маруяма был старейшим и наиболее посещаемым парком во всём Киото (известный выращенными в нём 680 деревьями), а огромное развесистое дерево Хито Сиро Хиган Сидарэ Сакура было признано природным памятником Японии, увидеть которое спешил любой турист.

... и именно его Чародейское сообщество Японии сделало главной точкой перехода? Как им удалось это провернуть?

Насколько он знал, маги прилагали все усилия, чтобы скрыть своё существование, действуя по большей части в обычном мире, но это...

... а затем все его мысли полностью исчезли, когда Токо стукнула жезлом по одному из древесных наростов, и дерево пробудилось к жизни, как-то изменившись, став порталом. Односторонним зеркалом, через которое прошла рыжеволосая женщина, после чего его поверхность пошла рябью.

Синдзи просто последовал за ней и прошёл через зеркало, после чего в удивлении замер на месте с открытым ртом от открывшегося ему зрелища.

Он стоял на уступе, нависающем над огромной подземной пещерой, совершенно новый для него мир раскинулся перед ним. Это был... огромный скрытый под землёй город, многолюдный град магии и тайн. Неясное гудение праны чувствовалось в воздухе, оно омывало его кожу подобно свету как-то просачивающемуся с поверхности.

Далеко внизу он видел ведьм, летящих на мётлах, торговцев на летающих коврах, фамилиаров оммёдо и чудных зверей, проходящих через нечто выглядящее как порталы в различные части мира.

Он думал, что Киотская станция была поразительна, но это... как такое вообще возможно? Целый... сокрытый от глаз город? Где магией, чародейством и кто знает чем ещё занимались в открытую? Как его ещё никто не заметил?

— Потому, что геофронт защищён крайне сложным комплексом ограждающих барьеров, установленных ещё в Эпоху Богов — получил он ответ на незаданный вопрос — ты наверняка знаешь, что слово "Махотокоро" означает "магическое место".

Зачарованный, он шагнул к кромке, задумавшись, что же случится если он упадёт туда, на многокилометровую глубину.

— В древние времена небеса считались иным миром, и люди мечтали о полётах — продолжила она, когда он сделал ещё один шаг — Без комфорта, предоставляемого технологиями, столь обширный вид мог свести с ума. Конечно это не представляет проблемы если у тебя есть некий якорь. Ведь вернувшись на землю, ты придёшь в себя.

Туда. Вниз, к жизни наполняющей город. Вниз.

— Не вздумай только и в самом деле прыгнуть, Мато.

Эти слова вырвали Синдзи из транса. Он думал о том, чтобы прыгнуть? Шагнуть с уступа и довериться магии? Достичь его — точно. Расстояние. Опасность отдалённости. Она предупреждала его об этом, пусть и крайне иносказательно.

— Вы часто здесь бываете? — он взял себя в руки, и его взгляд упал на огромное дерево в самом сердце города. Похожее... на Мировое Древо?

— Ха. Хоть обычно я заказываю желаемое через магический аналог Амазона, но самые лучшие сделки можно заключить только с поставщиками — ответила Аозаки, позабавленная реакцией юноши. Она не была нова для неё, она видела такой же восторг и на лицах иных людей, но также полагала, что это место слегка подавляет.

— Ого.

Это было ново для него. Он не знал, что магические материалы можно заказать через интернет, подобная мысль у него даже и не возникала.

-Именно, что "ого" — беззлобно сказала Аозаки Токо, хоть и смотря на его свёрток странным взглядом — Идём, достанем тебе принадлежности, тебе ещё вроде бы письмо нужно было отправить, да?

— А, точно. — мягко ответил Синдзи спустя секунду, отрывая взгляд от открывающегося ему вида — Ведите.

Глава 4. Город о котором забыло время

Звук затихающих шагов отмечал спуск двух странников по закрученной лестнице, вытесанной в камне уступа, изношенные гладкие ступени которой намекали на её возраст. По традиции, этим путём проходили впервые прибывшие в Махотокоро — путешествие, позволяющее новоприбывшему поразмыслить над открывающимся ему видом и отличиями этого места от поверхности.

Отзвуки Киото, современного мира, затухали позади, оставляя только звук ветра и их дыхания. Вокруг себя Синдзи чувствовал ручейки праны, её потоки, будто... танцевавшей, играющей с ним, прикасавшейся к нему, достигая самой его души... и приветствовавшей его.

— Необычное чувство, не так ли, Мато? — заметила его спутница выглядевшая привыкшей к подобному. Вероятно так оно и было, учитывая, что этот путь хорошо ей знаком — Всё же, Древо не стесняется делиться своими ощущениями со всеми пришедшими.

Синдзи моргнул.

— Древо?..

— Ага — подтвердила маг, её губы изогнулись в непонятной Синдзи улыбке. — Люди обманывают себя, думая, что деревья и другие растения не осознают окружающий мир, что у них нет любопытства — в этом, и некоторых иных случаях это не так.

— ... и некоторых иных случаях?

— Седьмой из Двадцати Семи Прародителей Мёртвых Апостолов — Лес Айннаш — ответила Аозаки Токо, не изменившись в лице и запросто упомянув одно из вампирических созданий, считавшимся элитой среди себе подобных. — Кровососущий лес, создавший свой маленький мирок, появляющийся каждые пятьдесят лет и ведомый одной целью, одним желанием — найти живых и выпить их досуха. Лес, в котором по слухам растёт плод дарующий бессмертие.

"Бессмертие? Почему за ним ещё не охотятся? Королева Часовой Башни бы..."

— Ха-ха-ха, только не вздумай и сам положить глаз на него — отметила рыжая дама с почти угрожающей улыбкой. — Все искавшие его умерли, независимо от того, принадлежали ли они Церкви, Ассоциации или какой-либо иной организации. К тому же, тебе наверняка понадобится нечто наподобие легендарных Мистических Глаз.

— А Мистические Глаза?..

— Не та тема о которой тебе нужно знать, Мато.

И Синдзи затих, их спуск отмечался только гипнотическим ритмом их шагов. Он займёт некоторое время, а он сейчас не обладает магическими способностями, позволяющими быстрее достичь города, впрочем, как и возможностью пользоваться портальной системой, для доступа к которой ему вероятно потребуется принести в дар свою кровь, тому, что он считал Мировым Древом.

Остаётся только идти. По крайней мере, у него есть время посмотреть и изумиться городу, что лежит под ним, облакам — облакам? Высота этого места достаточна, чтобы иметь собственную погоду? — и послушать бормотание сопровождающей, содержащее кроме завуалированных оскорблений и гораздо более полезную и практичную информацию, которую, никто не удосужился ему сообщить.

Несколько деталей об Основах Магии, несколько, о Чёрной Магии, к которой относилось и Чародейство, краткое сравнение различных методик полёта на мётлах (до сего дня он считал подобное смехотворным, но они видимо заслужили быть выделенными в отдельную область, в которой Токо была одним из ведущих специалистов) и даже о Мёртвых Апостолах и Призрачных Видах.

И всё же, несмотря на все рассказы о забавных моментах её путешествий, её исследованиях мира, и жизненных принципах, у него создалось впечатление, что она... в общем-то довольно одинока и не имеет друзей, не особо отличаясь в этом от него. Он был достаточно умён, чтобы не сообщать ей о своих наблюдениях и не спрашивать о том, почему она сейчас сопровождает его, вместо того, чтобы проводить исследования в Ассоциации, и всё же это удивляло его.

* * *

Спустя почти час, они наконец-то закончили спуск по долгой череде лестниц ко дну пещеры и теперь шли по тому же проторенному пути, что и недавно прибывшие через пограничный портал создания: гигантским белошёрстным пауком к спине которого был привязан тюк, неторопливо двигавшимся по желтовато-белой дороге, к виднеющемуся в дали городу и —

Бух!

— ... это дракон?! — воскликнул Синдзи, его тело напряглось приготовившись бежать, а взгляд пробегал по массивной фигуре крылатой рептилии, приземлившейся перед ним, её кожистые крылья, голодные жёлтые глаза и грозный усыпанный шипами хвост повергали его в ужас.

Токо же едва взглянула на неё и что-то вытащила из под пальто. Она запросто протянула руку к её носу и подожгла сигарету от выдохнутого снопа пламени.

— Вообще-то, виверна, хоть некоторые Западные школы Чародейства и считают их за Драконов — ответила она после долгой глубокой затяжки и выдохнула клуб дыма, глядя на который обозначенная виверна одобрительно рыкнула, после чего сильным взмахом крыльев оторвалась от земли и направилась к отдалённому порталу. Похоже, что Махотокоро было всего лишь промежуточным пунктом на её пути. — Полагаю, их сложно винить за ошибку, поскольку нужно около 20-ти обладающих палочками Чародеев чтобы повергнуть хотя бы одну виверну, а последние истинные Драконы остались только на востоке. К тому же, виверны похожи на них формой, хоть и не обладают их мощью.

Она пожала плечами.

— На западе, где правит Ассоциация, изучающие Чародейство, как правило, изолированны от остального подлунного мира, посему они многое забыли, а многого и не знали. Здесь же, на Востоке, где они нашли согласных сотрудничать с ними партнёров в лице адептов Оммёдо, они привязаны к большим магическим поселениям.

Замеченный Синдзи намёк, что создание чего-то сравнимого с Махотокоро невозможно без использования различных магических искусств, так и остался не высказанным. Это заставило его задуматься, на что каждое из искусств способно, он достаточно знал магию Мато чтобы знать на что она способна, хотя бы теоретически, но у него не было возможности изучить преобладающую в Японии магическую традицию.

И сейчас, глядя на центр магической традиции, он вынужден был признать, что их достижения... поразительны.

— Из-за своего слабого влияния, Ассоциация любит называть Японию отсталой — продолжила рыжая магесса, прекратив улыбаться и покачав головой. На несколько секунд она замолкла, будто неуверенная что стоит продолжать, и всё же... — Но если задуматься, то даже Башня по своему примитивна.

Синдзи ничего не мог сказать в ответ, но поскольку Ассоциация полна чудовищ, наподобие его дедушки и... этой женщины, то он признал, что в её словах есть смысл.

* * *

После встречи с виверной, они в тишине продолжили свой путь, в пути, Синдзи отмечал дорогу по которой они шли, различных созданий, и их поклажу, а также пьянящую смесь запахов духов, зелий и незнакомой еды. Какие-то, казались совершенно обыкновенными, к примеру ленивцы и чёрные пантеры, что неспешно и надменно шли по дороге, будто она принадлежит им, каких-то, он едва ли ожидал здесь увидеть, например верблюдов гружённых тяжёлыми тюками, горшками, и сосудами и которые заметно нервничали в присутствии стольких диких существ, а некоторые существа его откровенно пугали, вроде бескрылых драконов тащивших вагончик наполненный чем-то похожим щебень, или странных чёрных лошадей с драконьими мордами и кожистыми крыльями, что проходили из одного портала в другой, или огромного паука, казавшегося удовлетворённым, когда он шёл в ногу с остальными путешественниками.

Определённо, он не сильно торопится.

... к счастью, паук был достаточно дружелюбен, особенно учитывая, что его когти с клыками выглядели крайне острыми и достигали метра в длину. Каждый.

Синдзи понимал, что после встречи с Виверной присутствие какого-то паука не должно его волновать, но... Виверна уже улетела. А паук выглядел так интересно...

Но он промолчал, продолжая осматривать окружающее, когда они проходили сквозь пояс зелени окружающий город — лес, в котором столько магических существ обрело приют. Одна за другой, ему становились видны постройки возведённые из глины, некоторые, из молочно-белого матового кирпича, некоторые, из перекрученного дерева, которое казалось сейчас даст ростки, а некоторые, были построены в традиционном Японском стиле (который как оказалось с приближением города, был наиболее распространён) и —

Внезапно паук дёрнулся, развернулся и с неожиданной для него скоростью свернул с дороги, его могучие конечности несли его к чему-то, выглядевшему как огромная куча камня, которая, по мнению Синдзи, была обломками какого-то магазина. Паук, с отточенной лёгкостью вскарабкался на кучу, стряхивая с себя дорожную пыль и достигнув вершины, исчез.

— ... что это...

— А, это всего лишь Фарсис с посылкой — сказала сопровождающая его магесса, остановившись, она сделала ещё одну длинную долгую затяжку. — И всё же, у Торо-куна довольно странные предпочтения в ландшафтном дизайне.

Она помолчала мгновение, будто что-то мысленно взвешивая.

— Не хочешь зайти, Мато?

— Зайти? — повторил за ней Синдзи, смотря на то, что он принял за кучу камней, обломков, которые выглядели бы уместно на поле боя. Куски кирпича, пыль, камни, дерево и кто знает что ещё были разбросаны повсюду, будто какой-то великан присел на здание, раздавив его до такой степени, что ремонт стал невозможен. На первый взгляд, обломки выглядели обчищенными руинами, от которых остался только ржавеющий остов чего большего.

Хотя, если взглянуть поближе...

"Пыльная куча"

То можно заметить маленькую латунную надпись, криво повешенную над полузакрытым тунелем, в зеве которого была видна только тьма.

"Это... дверь?"

По его мнению, так замаскировать дверь мог только какой-нибудь знаток ограждающих барьеров. Почему-то, у него сложилось впечатление, что владелец этого места не особо жаждал компании...

— Старый червь отвёл на твои траты чуть больше чем нужно, даже в случае если ты пожелаешь купить абсолютно новые вещи. — ответила рыжая дама, критически глядя на кучу камня. — А Торо-кун хоть и имеет странные вкусы в ландшафтном дизайне, но его... заведение обладает неплохим ассортиментом.

Синдзи моргнул, задумавшись, что может предложить магазин называемый "Пыльная куча", но всё же не отказался. Фарсис, как по словам магессы звали паука, как-то же попал туда, хоть никакого входа и не было видно.

"Ограждающий барьер скрывает дверь? Не слишком ли очевидно?"

Но ослепляюще белая вспышка прервала его мысли, а сразу за ней последовал порождающий эхо грохот.

Затем, произошло то, чего в подземном городе ожидаешь в последнюю очередь — с неба начали падать капли воды.

Очень быстро они стали дождём и именно это помогло ему определиться.

— Хорошо, давайте зайдём.

* * *

... неудивительно, что имя магазина оказалось столь обманчивым, особенно, учитывая уже увиденное им. Впрочем, как и внешний вид заведения.

Пригнувшись, чтобы не удариться головой о камень и войдя в магазин, он с облегчением почувствовал сухость и тепло. Пройдя чуть дальше, его взгляд небрежно скользнул по окружающей обстановке, а затем внезапно вильнул, когда он застыв, начал всматриваться.

... заведение не было разбомблённой кучей камня.

Оно было книжным магазином, вероятно огромнейшим из виденных им, и вот он стоит в вестибюле пред залой полной книг, со стрельчатым сводом и высокими окнами, покрытыми каплями дождя, за которыми была лишь тьма.

Ему пришлось изучать магические искусство Мато по одним лишь книгам и проведя в семейной библиотеке гораздо больше времени, чем ему хотелось бы, он мог распознать её черты с закрытыми глазами. Однако, место содержащее столько книг и в которое мог войти кто угодно, не могло быть библиотекой.

Во всяком случае не магической.

Одной лишь тишины уже было достаточно для узнавания, а ещё был запах, тяжёлый пряный аромат незаметно разлагающейся кожи, бумаги, и сотен тонн высохших чернил.

Ни сантиметра не осталось неиспользованным, даже стены были превращены в полки и каждая из них была забита до отказа. Мягкие и кожаные, выпуклые и с насечками, с обложками и без, позолоченные и обычные, с пустыми корешками и даже книги чей корешок был усыпан текстом и орнаментом. Некоторые толщиной с обычный журнал, а некоторые поперёк себя шире.

Примерно в трёх или четырёх местах книги отсутствовали и одна из книг стояла чуть наискось, прислонившись верхушкой к соседу, будто бы тихо скорбя об исчезнувшем товарище.

Чуть дальше, в магазине, что выглядел почти живым, даже балки и опоры были превращены в полки — ряды, арки, и углубления забитые книгами.

Он не узнавал названия большинства книг, многие он даже не мог прочесть из-за незнания языка, но всё это было неважно. Непонятно почему, но здесь, он чувствовал себя как дома.

Неуверенно, почтительно, Мато Синдзи сделал шаг вперёд, он почти что ощущал возраст этого места, самый вес знаний собранных здесь. Едва осознавая, он едва ли не наяву слышал шёпот. Он не мог разобрать слов, но может быть если он прислушается, сконцентрируется чуть сильнее, то —

— На твоём месте, я бы не вслушивался — прервал его голос. С ним заговорил миниатюрный парень, выглядящий неожиданно молодо для этого места, он был одет в двубортный тёмно-синий китель и штаны напоминающие униформу одной из европейских армий прошлого столетия. По мнению Синдзи, ему едва исполнилось двадцать и его почти кошачьи сине-зелёные глаза, копна непослушных светлых волос и выражение досады на лице никак не влияли на полученное впечатление. — Слова обладают силой, знаешь ли. Может статься, что ты услышишь их чарующую песнь, и не будучи готов, попытаешь их познать, тогда — они поглотят тебя.

— Не пугай парня, Торо-кун — прервала его Аозаки Токо, войдя в магазин одетая в своё оранжевое пальто. — Он получил достаточно впечатлений, встретившись с Фарсисом по дороге.

— А, это ты — безучастно сказал владелец магазина, а черты его лица разгладились — Что тебе нужно, Аозаки?

— Ну как, удалось достать первую редакцию Берроузовской Принцессы Марса? — парировала маг, её губы слегка изогнулись в лёгкой жестокой улыбке. — Насколько я помню, это единственная книга которую тебе не удаётся достать.

Владелец магазина помрачнел.

— Не удалось. Особенно ту что с его автографом — чуть ли не прошипел он — Смысл обретать такое могущество, собирать столько знаний, если я не могу достать всего одну книгу, которую... — он прервался оценивающе смотря на Токо, будто надеясь и одновременно боясь надеяться. — Тебе... удалось её найти?

Сказав это он затих, сглотнув.

— Нет.

— Ясно — сухо ответил хозяин магазина. — Слишком занята ища какой бы ещё хлам купить.

— Ну-ну, Сурэн Торо-кун, я же не осуждаю твои увлечения, не осуждай и ты мои.

— ... ладно — проворчал юноша, привычно стряхивая разочарование. — Как же я могу помочь тебе, Аозаки? Или тебе нужно что-то для парня? Если честно, то я ожидал, что столь молодого мальчика на побегушках скорей себе заведёт —

— Не. Вздумай. Заканчивать. Предложение. — предупредила Токо холодно, и температура в комнате резко упала. Буквально — Синдзи заметил как иней начинает застывать на —

— Хватит. Пожалуйста, книги же!.. — взмолился хозяин магазина поднимая руки и тем признавая поражение. — Извини, забыл, что это твоё больное место. Я нечасто провожу время в компании.

— Разумеется. — холодно признала сестра Истинного Мага, придержав его на месте одним лишь взглядом, прежде чем отвести его — Больше не забывай.

— ... ох, конечно. — сказал хозяин магазина, поворачиваясь к Синдзи, его лицо медленно принимало нейтральное выражение — Как я могу быть вам полезен, молодой господин?

— Полагаю, Мато заинтересуют книги.

— ... удивился бы если бы это было не так, но не могли бы вы быть поконкретнее?

Юноша, которого судя по словам Токо звали "Торо-кун", показал руками на книги вокруг них. Почему-то, Синдзи казалось, что он не из тех, кто любит когда их поддразнивают и это лишь сильнее веселило его сопровождающую.

Воистину, страшная женщина.

— Почему бы тебе не взглянуть на него и не подобрать то, что подойдёт ему лучше всего? — ответила Аозаки, и Синдзи не особо понравилось как это прозвучало.

... и похоже интуиция не обманула его, поскольку юноша передним придвинулся поближе, а сине-зелёный цвет его глаз сменился сверхъестественным синим.

— Какого?..

— Не пугайся так, Мато. — прокомментировала происходящее его сопровождающая искренним и убеждающим в своём спокойствии голосом. — Торо-кун всего лишь оценивает твой потенциал, чтобы порекомендовать тебе что-нибудь. Это всё же его магазин.

— Оценивает мой потенциал? — повторил за ней Синдзи, всё ещё неуютно чувствуя себя под взглядом юноши, изучавшим его, словно лабораторный экспонат.

— Не дёргайся. Это усложняет задачу. — пробормотал хозяин магазина, продолжая осмотр, хоть в его голосе и проскользнули шипящие нотки.

— Его Глаза позволяют ему видеть незримое, в данном случае, насколько кто-либо способен совершать мистерии мира и источники сил доступные им.

— Из рода Магов, но без цепей? Любопытно — пробубнил блондин ухмыльнувшись и прижав палец к уголку глаза — Но... а. Нечто наподобие магического ядра. По большей части неразвитое. И следы... хм. Чародейство, значит. — На секунду, он встретился взглядом с Синдзи, и с любопытством спросил — Махотокоро?

— Нет. — нервно ответил Синдзи, облизнув пересохшие губы — Хогвартс.

— ... ясно. — всё что сказал юноша — Первогодка?

Синдзи смог только кивнуть.

Закончив обследование Торо Сурэн выпрямился, его глаза начали бледнеть, возвращаясь к обычному сине-зелёному цвету. Поманив его пальцем, он позвал за собой парня и Синдзи последовал за ним.

Это чужая территория, а ослушаться мага в его мастерской, было сроду объявлению войны — это он успел узнать. Он не знал какие у его сопровождающей отношения с владельцем магазина, возможно, что эти правила к ней и не были применимы, но к нему — вполне, поскольку он был здесь чужаком.

Одно он знал наверняка, придя наконец сюда, увидев, чего может достичь магия, он сделает что угодно, чтобы остаться в этом мире.

Находясь в своей стихии, владелец магазина с лёгкостью двигался меж полок, выбрав один том с полки, ещё один с колонны и призвав ещё два прямо в руки, небрежно продемонстрировав тем свои силы, после чего, двинулся к стойке, оставив Синдзи завидовать.

— Учитывая, что я увидел в тебе, полагаю, эти четыре подойдут лучше всех — тихо сказал блондин, положив книги на стойку и сдвинув их к Синдзи, так чтобы он мог рассмотреть их название.

Первым был толстый широкий том, обтянутый чёрной кожей, на корешке которого серебряными буквами было выведено "Окклюменция: Искусство разума и памяти".

— Ты несёшь в себе наследие магов и посему знаешь ценность секретов — заметил блондин, похлопав по обложке — И всё же, защита твоего разума неразвита и умелый... как же их называют... легиллемент может прочесть твои мысли. Вот только, они достаточно редки, посему, не скажу, что это единственный выбор доступный тебе. Лишь тот, что будет мудр.

Вторым был "Практическое пособие по Стихийным заклинаниям", тонкий, сливового цвета том, затянутый в бархат, чьё название было вытеснено золотом.

— Разумеется, раз уж ты изучаешь Чародейство и Чёрную Магию, то сильней тебя может заинтересовать изучение заклинаний. Знание силы стихий может быть полезно в любом начинании, к тому же здесь содержится введение в основы рун и посему ты сможешь обойтись и без палочки.

Третий выглядел... пустым. Не запоминающаяся чёрная обложка. Нетронутые молочно-белые страницы. Синдзи переводил взгляд с книги на хозяина магазина, задумавшись не может ли здесь быть какой-то ошибки, пока тот не произнёс: "Aparecium tessera Aseira" — и на книге не появился заголовок.

Становясь Тенью: Искусство Сокрытия и Обмана

— Думаю, вот этот тебе особенно понравится — почти заговорщически сказал Сурэн — Как сокрыть не только написанное, но и себя, и как раскрыть то, что скрыли другие. Как стать неслышимым и невидимым, но всё же знать окружающую обстановку. Жаль, но в нём содержатся несколько более... сложные для понимания знания, и всё же...

А затем, он перешёл к последней книге, выглядящей проще остальных — почти что дешёвкой. Но именно эта книга, несмотря на простые чернила, сильнее всего привлекла внимание Синдзи — содержащейся в ней мощью.

Офуда и Оригами: Принципы Оммёдзи для Чародеев

Даже неопытный Синдзи чувствовал скрытую в бумаге и чернилах силу, будто бы само знание умоляло, чтобы его прочли и тем выпустили.

— А вот эта... пока что она единственная в своём роде, пробный экземпляр книги, которая, скоро будет выпущена — отметил Сурэн, его пальцы почти... любя гладили обложку — Мой личный, вообще-то. Как нечто столь обыденное как бумага и чернила может быть использовано для западных заклинаний, как создавать сикигами, обереги и тому подобное, наиболее простые варианты конечно же. У немногих есть склонность к этому искусству и тебе многое придётся забыть, чтобы овладеть им, но... возможно ты справишься. А теперь, выбирай, молодой господин.

Четыре книги лежали перед Синдзи и каждая из них безмерно манила его, да так, что не описать словами. Защитить его разум, даровать силу, превратить в тень, каждое из искусств было могущественно, могущественно, однако... он вспомнил о том, что ранее сказала Токо, о том что адепты запада многое забыли, намекнув, что только с помощью новых знаний можно создать нечто столь же величественное, как и место в котором они находятся.

А если и было нечто, чего жаждал Мато Синдзи, так это величия. Стать лучшим, превзойти даже тех, кто стал легендой среди магов.

— Эту — услышал он свои слова, его рука потянулась к последнему тому — Оммёдо. — Пожалуйста.

В ответ на это, Торо Сурэн лишь слегка улыбнулся, впервые выглядя по-настоящему счастливым, с тех пор как Синдзи и Токо вошли в его магазин.

— Так и думал, что ты её выберешь — заметил он, взмахом руки помещая остальные тома на предназначенные им на полках места, а после беря коричневую упаковочную бумагу и нежно заворачивая в неё книгу по Оммёдо. Затем, он повернулся к сопровождающей Синдзи, которая, с удовольствием наблюдала за происходящим. — Остаётся конечно вопрос оплаты...

Он позволил словам повиснуть в воздухе, поскольку Аозаки Токо часто не хватало денег и выпучил глаза, когда она достала из под плаща сияющую внутренним светом небольшую сферу и бросила её ему.

Шокированный, он едва успел поймать её свободной рукой.

— Полагаю у тебя найдётся сдача? — сухо спросила она, зная, что сдача у него найдётся.

Секунду, он изучал сферу убедившись что она настоящая — чистая формальность если имеешь дело с Аозаки Токо, поскольку она всегда расплачивалась за свои покупки и улыбнулся, почувствовав биение силы внутри.

— Полагаю, сдачу ты желаешь получить в валюте обычно используемой в Махотокоро?

Простой кивок был ему ответом и получив его, он подошёл к старому, без нужды усложнённому кассовому аппарату, вставил в него сферу и положил книгу на чашу весов, после чего в чашу для сдачи выпала пригоршня маленьких сияющих шариков.

Он сложил шарики в маленький мешочек из хлопчатобумажной ткани и передал его магессе Аозаки, книгу же, отдал Мато Синдзи, который взял её свободной рукой.

— Спасибо, что поддержали Пыльную Кучу — резко сказал он, наклонившись лишь настолько, чтобы не показаться грубым. — И больше, пожалуйста, не приходите.

Сказав это, он оставил их, одна из книжных полок распахнулась перед ним, позволив им увидеть отблеск роскоши в его обиталище находившемся за ней, после чего с глухим стуком закрылась.

— Что ж, Мато, нам намекают, что пора уходить. Дальше — твоя палочка.

* * *

К тому времени когда они выбрались наружу, дождь уже закончился, оставив после себя приятный запах петрикора — запах дождя пролившегося на сухую землю. К счастью, похоже, что дорога была зачарована от скольжения и превращения в грязь и это пришлось Синдзи по душе, поскольку сейчас у него были заняты обе руки, причём заняты тем, что он не хотел бы бросать.

Ему пришлось передать ответ на Хогвартское письмо своей сопровождающей, к счастью, она не стала задавать вопросов. Ему не терпелось отправить его и получить наконец свою палочку — доказательство, что он всё же чего-то стоит.

... и мыслишки поскорей избавиться от свёртка данного дедушкой, разумеется не имели никакого значения, хоть ему и было интересно, что же внутри.

Впрочем, похоже это скоро перестанет быть тайной, поскольку они уже вошли в черту города, вдоль улиц которого тянулись гигантские, похожие на вишнёвые деревья, впрочем, все они выглядели карликами по сравнению с тем, что было в центре.

Они слегка отклонились от своего маршрута, чтобы зайти в Совятню, где к огромному облегчению Синдзи, наконец-то отправили ответ на Хогвартское письмо, а затем без задержек проследовали, к дереву растущему в центре — сердцу этого города.

Идя по Махотокоро, Синдзи задумался, не был ли он отправлен назад во времени, или в какой-нибудь сказочный мир, поскольку множество построек было возведено вокруг или внутри деревьев — наполовину выращены, и лишь наполовину построены. Можно сказать, что традиционная Японская архитектура была смешанна с Толкиеновской чувственностью.

И всё же, здесь было столько знакомого.

Оживлённая рыночная площадь где вели дела лоточники и торговцы не имеющие собственного магазина, заявляющие, что именно у них можно найти наиценнейшие и наисвежайшие ингридиенты со всего мира.

Улицы и аллеи вдоль которых стояли магазины, специализировавшиеся на одном искусстве или дисциплине.

Рестораны предлагающие изысканные и экзотические кушанья, которые, как заявлялось, за определённую цену могли навсегда увеличить силу или интеллект.

И даже сувенирный магазин, предназначенный для магических туристов и для впервые посетивших это место.

Увидев последний, Синдзи едва ли не рассмеялся, хоть по некоторому размышлению и признал, что в нём был смысл, особенно учитывая то множество иностранцев бывшее вокруг, со светлыми, рыжими и даже розовыми и фиолетовыми волосами. Он даже не подозревал, что в мире может быть столько адептов тайных искусств и всё же все они собрались именно здесь.

Это было... шокирующе.

И ведь больше всего он хотел стать одним из них, а со временем и величайшим среди них.

Они пробирались сквозь море людей, толпы существ и кучи товаров к тому самому гигантскому вишнёвому дереву, чтобы достигнув наконец начала его огромных корней, остановиться.

Синдзи был в замешательстве.

— Разве мы не за палочкой шли? — спросил он, оглядывая видимый ему пустырь и вспоминая скольких продавцов палочек они минули в городе. Здесь же, в центре города, было лишь дерево и его корни.

— Коснись корня, Мато — было всё, что сказала ему сопровождающая в ответ и он повиновался. Передав книгу по Оммёдо Аозаки, он наклонился и осторожно положил руку на корень.

Боль.

Мир сменился белизной.

В это мгновение, выжигающее пламя, расплавленная мощь хлынула сквозь его вены, в самую его душу, наполняя его, до мельчайшей его частички, оценивая его, его прошлое, настоящее и будущее, смотря в самое сердце его сути и ничто не оставалось тайным. Его мечты, страхи, заботы и надежды — всё было изучено, всё было взвешенно.

Он почувствовал.

Годы. Столетия. Тысячелетия. Шёпоты. Души. Сила. Воспоминания.

Те, кто был когда-то.

Те, кто когда-то связали себя с этим местом.

Те, кто когда-то обрели место которому они принадлежат.

И они... приветствовали его среди них.

Они просили его присоединиться к ним, отдать всего себя, чтобы это место могло и дальше существовать ради грядущих поколений.

Единственное, что Синдзи смог, так это кивнуть.

"Добро пожаловать, дитя." — послышалось ему сквозь отступающую боль, огонь потух и мир вернулся, но нечто изменилось.

Там, где ранее была лишь пустота, теперь он видел старые престарые магазины, выросшие из самого дерева и фамилиаров шедших в святая святых.

И перед тем местом где он склонился, слегка в стороне, была дверь, над которой были исчерчены слова: "Корень Неба".

— Именно здесь, — прозвучал голос Аозаки — В этом магазине, будет создана твоя палочка.

Немного неуверенно Синдзи поднялся на ноги, заметив, что его сопровождающая не сказала, что это всего лишь магазин продающий палочки.

"Возможно, что кроме палочек здесь продаётся что-то ещё?"

И именно так всё и было, по крайней мере так ему показалось, когда он вошёл внутрь и снова застыл, окружённый Мистическими Кодами, офуда и кто знает чем ещё. Здесь определённо не было книг, однако же здесь можно было найти любой тауматургический атрибут и не важно Западный или Восточный.

Синдзи понял, что это не то место где бы ему хотелось приобрести остальные его принадлежности, поскольку оно... было вне его финансовых возможностей.

— Добро пожаловать в Корень Неба — поприветствовал его приятный голос из-за прилавка. Оглянувшись на него, Синдзи моргнул, увидев девушку облачённую в традиционные одеяния храмовой девы: длинную, красную, с редкими складками юбку опоясанную бантом, белое хаори, и с белыми же лентами в её волосах.

Сама же девушка была ростом примерно с Токо, с чёрно-коричневыми свободно ниспадающими волосами и глазами цвета застывшей крови.

— Хидзири, Мацуо Хидзири — сказала она представляясь — Я владелица этого магазина и дева, что защищает Древо, хранительница путей и границ.

— ... не имеете ли вы отношение к Мацуо Басё? — спросил Синдзи. Он не мог удержаться. Ведь работы мастера стихосложения были известны по всему миру и даже он читал некоторые из его путевых заметок.

— Да, его потомок — признала девушка, таинственная улыбка украсила её лицо, когда она заметила свёрток в его руках. — Желаете ли вы что-то приобрести?

— Мато желает получить палочку, сделанную на заказ — ответила Аозаки Токо, войдя внутрь — И кстати привет, Хидзири.

— Уже вернулась, Токо? — поприветствовала её жрица, слегка упрекнув. — Не ожидала тебя здесь увидеть, учитывая сколько тебе стоила последняя покупка. — Удалось получить дополнительный приработок?

Токо же со своей стороны лишь указала на сопровождаемого ей юношу.

— А, задание по сопровождению — заметила храмовая дева со странной улыбкой. — По крайней мере не одно из тех где нужно защищать НИПа. Их ты исполняешь ужасно.

— ... туше — отметила Токо, подходя к прилавку и выкладывая на него мешочек сияющих шариков. — Мато, твой свёрток.

Синдзи повиновался, с глухим стуком поставив коробку.

— Хм? Что ж, посмотрим, что внутри — отметила храмовая дева, слегка заинтересовавшись, изящные белые пальчики ловко раскрыли коробку, чтобы открыть взглядам — Ого.

... почерневшего и неподвижного Магического Червя.

— А вот это сильно отличается от обычно используемых мной ингридиентов. — сухо заметила она, осматривая содержимое коробки будто оно несло какую-то опасность, впрочем, так оно и было. — Волосы каппы, сухожилья виверны, перья тэнгу, со всем этим мне приходилось работать. Даже с рогами и усами они. Но это...

— И всё же ты справишься — ответила Токо тем же тоном — Тебе доводилось работать с гораздо более интересными... ингридиентами.

— В общем-то да. Только нужно будет найти дерево которое будет сочетаться с ним. — тихо сказала храмовая дева, жестом подзывая поближе юного Мато и касаясь коробки.

Он не знал чего ожидать, но определённо не того, что она накроет его руку своей. Гладкая, тёплая, могущественная, реальность стала исчезать.

Он ищет жезл, и путь, и цель.

Сильно древо, но гнил корень.

Близнец? Нет. Смерть? Нет. Пеплом к пеплу он не станет.

Понимание. Не невинность.

Сила. Жажда. Постиженье.

Смерть, рожденье и наследье.

Видимость и правда, жертвоприношенье?

Спасенье или разрушенье?

Всё ж эфемерен выбор.

... он не знал, сколько он пребывал в этом состоянии, что он делал и как долго, лишь то, что он каким-то образом погрузился в себя. Чего же ему хочется больше всего? Чем же он желает стать?

Источник. Лес мира?

Махотокоро? Ох...

А затем всё резко вернулось в норму и Синдзи дёрнулся, чуть не упав, когда реальность обрушилась на него всем своим весом. Впрочем, он всё же упал бы, если его сопровождающая не поддержала бы его.

Что это было? Последним, что он помнил было касание хозяйки магазина, а затем...

Он перевёл взгляд на неё и увидел, что хозяйка магазина смотрит на неподвижного червя в стеклянном контейнере, держа в руках маленькую веточку.

— Известно ли тебе Мато Синдзи, что это часть великого вишнёвого древа, что растёт в Махотокоро, того самого, что ты касался ранее — тихо проговорила Мацуо Хидзири, её взгляд скользил по нему, тщательно изучая, хоть и казалось будто её внимание направлено куда-то вдаль. — Между ней и ядром лежит целая пропасть, воистину тебе предначертано странное. То, что испытает тебя, то, что выкует тебя и не только. Ядро — в нём сила проклятий, господства, а в этом бессмертном дереве заключены воспоминания тысяч. Тьма чтобы бороться с тьмой. Горшечник. Вор. Любопытно. Что ж, по крайней мере... ты не станешь очередной заурядностью.

Выслушав эти слова, Синдзи смог лишь сглотнуть, выслушав эти слова, сердце в его груди забилось быстрее, слова, что были сказаны страшным, ужасным голосом, голосом полным категоричности, неизбежности и кто знает чего ещё.

Что она увидела?

Что за судьба его ждёт?

Что...

А затем была лишь тишина.

Синдзи ещё чуть-чуть постоял, ожидая что хозяйка магазина продолжит, но она не сделала этого. Несколько секунд она приходила в себя, а затем лишь мрачно кивнула.

— Возвращайся через три часа Мато Синдзи, не ранее — сказала она, беря коробку с веткой, а затем исчезая в задних помещениях магазина — Твоя палочка будет готова.

Примечание автора: Aparecium tessera всего лишь вариант обычного проявляющего заклинания, отменяющего эффект скрывающего заклинания с паролем. В данном случае пароль — Aseira.

Глава 5. Гость из далёкой страны

В будущем, Мато Синдзи назовёт три самых запоминающихся события произошедших с ним в первое посещение Махотокоро: первый взгляд на город, визит в Пыльную Кучу и встречу со жрицей владевшей Корнем Неба и оберегавшей город.

Остальные воспоминания почти стёрлись, часы проведённые в ожидании пока его палочка будет закончена, были заполнены покупкой остальных принадлежностей из Хогвартского списка: книгами, школьной формой и остальной необходимой мелочью.

Несмотря на недружелюбное поведение книготорговца, Синдзи сильно хотелось вернуться в магазин и купить книгу "Становясь Тенью ...", ведь он понял, насколько описываемое в книге искусство может быть полезно. Способность хранить в тайне то, чем он не желает делиться с другими и узнавать то, что остальные желают держать в тайне, была сама по себе достаточно могущественна, а личная невидимость, что ж он уже сейчас видел ей множество применений, особенно если ощущающие и использующие прану не смогут мгновенно обнаружить применение этого заклинания.

Учитывая состояние его финансов, (о котором его сопровождающая очень-уж-услужливо проинформировала его и которых ему как раз хватит на покупку новых принадлежностей, что собственно она и советовала сделать) он даже недолго рассматривал возможность покупки бывших в употреблении вещей, лишь бы купить этот том.

Совсем недолго.

И отбросил эту возможность как непрактичную, учитывая, что он будет гостем в чужой стране, первое впечатление было важнее. Он уже испытал подобное, учась заграницей, люди будут судить о нём по его внешнему виду, по тому как он себя преподнесёт и с кем будет общаться, совершенно не оглядываясь на то, что студенту по обмену мало известно о местных традициях и социальном устройстве.

А ещё, он часто видел как люди жалели иностранцев, или же слегка помогали им, просто чтобы окружающие думали, что они достойны восхищения, будто бы они не пытаются воспользоваться любым доступным преимуществом, и что разумеется им не нравиться иметь рядом диковинку, которой можно похвастать среди своих друзей.

Такое уже с ним случалось и он всей душой это ненавидел.

Он не переносил жалости к себе, не выносил тех кто помогал только чтобы потом обернуть это себе на пользу, использующих окружающих ради собственной выгоды и бесстыдных настолько, что не признавали этого. Нет, они хотели чтобы их считали благодетелями, друзьями, может даже мучениками, чтобы их вложения в свой социальный статус обернулись кто знает какими услугами. Одолжения, манипулирование... о, он и сам о них многое знал и даже использовал их, но по крайней мере он был в этом честен.

Просто мир был так устроен и сильный всегда пожирал слабого. Наипервейшим примером стал его дедушка, продемонстрировавший это несколько более... буквально, чем принято в культурном обществе, однако не он один так поступал.

Мато Синдзи можно было считать кем угодно, но не слепцом и он не был наивен, он понимал, что Мато Зокен помогал ему по одной единственной причине — чудовище думало, что сможет использовать его. Однако же он не был настолько глуп, чтобы посчитать отказ от полученной помощи хорошей идеей.

Потому, что в этом случае ему бы пришлось приобретать всё в Магическом Лондоне, не зная традиций мира ведьм, глазея на всё с открытым ртом как в Махотокоро и тогда его бы считали полуграмотным и бескультурным чужаком.

Тем, кого можно жалеть, тем, у кого согласно письму не было обладающих магией предков.

Убогий.

Беспомощный.

Да, "беспомощный", он решил что его никогда так не назовут. Получив этот шанс, он решил использовать его на полную — стать сильным.

Таково было его решение при выборе необходимого. У него будет только лучшее: мантии сделанные из шёлка гигантских пауков, зачарованные чтобы расти вместе со своим обладателем (по крайней мере пока носящий окропляет их кровью, чтобы "сверить" темпы роста), подогнанные под него ботинки и перчатки из кожи виверны, блестящие новые котлы, книги с наиточнейшим Японским переводом и так далее.

Он устал что к нему относятся как к червю.

Ведь он хотел... хотел чтобы его признали великим, чтобы куда бы он ни пошёл, его имя и облик знали и боялись, объехать мир, изучать запретное, стать магом которого не посмеют не принять в серьёз.

... если задуматься, то сейчас ему хотелось стать кем-то, похожим на Аозаки Токо.

Ему не стать Волшебником, об Истинной Магии и мечтать не стоило, сколь бы амбициозным он не был, это он признавал. Становиться чудовищем, живущим в подвале как его дедушка, ему тоже не хотелось, Мато Зокен был могущественен, но став единым со своими фамилиарами, скрывался от мира.

Но вот кем-то наподобие его рыжеволосой сопровождающей, бывшей признанным мастером в своей области и гениальным исследователем — таким он стать мог.

Она не терпела оскорблений, но и не запугивала ради страха. Её знали, считали компетентной и боялись. У неё была младшая сестра, с успехами которой она сравнивала свои, но всё же шла своим путём.

И возможно, из-за того, что она его не жалела, она и была столь возвышенна в его глазах. Хоть она и превосходила его настолько же насколько Зелретч превосходил её, она не смотрела на него свысока, не выделяла его.

Она определённо учила его. Не моргнув глазом оскорбляла. Она наставляла его и вела.

Но не жалела.

В этом он был уверен, поскольку казалось, что все остальные либо жалели его, либо считали бесполезным.

Маг Аозаки не совершала чего-то исключительного, лишь показала ему лучшие магазины, помогла торговаться и заключить лучшие сделки из возможных, и представила лучшим мастерам. Она взяла его с собой и показала эти заведения потому, что знала и пользовалась ими, и разумеется из-за того, что скорее всего дедушка заплатил ей за работу значительную сумму.

В общем, она относилась к нему как к клиенту, а не как к нуждающемуся в благотворительности, возможному коллеге, а не бесполезной трате ресурсов, избежавшему участи быть брошенным в яму с червями, лишь благодаря своей матери позволившей Зокену убить себя вместо него.

Иногда он думал, что лучше умереть, чем продолжать так жить, не зная насколько развращённым он мог бы стать и насколько отчаялся бы не приди Хогвартское письмо.

Но оно пришло и чудо из чудес свершилось — его дедушка посчитал, что он может быть полезен и впервые в жизни предложил ему дар: палочку и услуги хорошо знающего подлунный мир сопровождающего.

Если честно, то он боялся, что некто присланный дедушкой будет другом Архимага (и, следовательно, в сущности, бесчеловечным чудовищем), кто нехотя, в качестве услуги Зокену покажет ему всё, тем временем задавая личные вопросы. Возможно, он бы громко вопрошал почему наследник рода Мато не знаком с самыми простыми вещами подлунного мира или наверняка поинтересовался бы, вправду ли он вынужден стать адептом Чародейства?

Аозаки Токо не делала ничего подобного. Под приятной взгляду человеческой оболочкой она тоже могла быть чудовищем, но она никак не прокомментировала признание в том, что он будет учиться Чародейству, лишь отметив его полезность в искусствах Восточной традиции. Во время их путешествия она была искренна, профессиональна, достаточно вежлива и уделяла время рассказам об истории Махотокоро, предвосхищая его поросы.

В общем, она просто исполняла свои обязанности, о большем Синдзи и мечтать не смел.

Любой другой маг встреченный им, будь то Хранитель Фуюки, особа заменившая его на месте наследника, его дедушка или его отец, если великодушно причислить его к оным, относились к нему как к пустому месту — нижайшему из низших. Что бы они не делали для него, всё было одолжением, подарком, если они вообще утруждались что-то для него сделать.

Они считали его пустым местом.

По мнению Токо — великого мага, он ничем не отличался от любого делающего первые шаги по избранному пути.

И за это он ей от всей души был благодарен.

"... может быть она возьмёт меня в ученики?" — подумал он, но лишь покачал головой. Сколько они друг друга знали... день вроде? И он хотел стать её учеником потому, что она не жалела его?

Он считал, что она в лучшем случае просто рассмеётся в ответ на эту просьбу, особенно учитывая, что он через считанные месяцы отправится в Хогвартс, к тому же какой толк в ученике не умеющем творить даже простейшую магию?

Пока.

Он пока не мог творить даже простейшую магию.

У него всё ещё было около двух месяцев и он мог создать себе новый образ для далёкой-предалёкой Англии. Ведь если он не будет единственным кто понятия не имел, что обладает способностями к Чародейству, то... может быть получиться показать себя адептом необычной магии Востока — знатоком своего родного Искусства?

... да, это возможно.

Ему придётся подготовиться — учиться изо всех сил, чего он никогда не делал даже изучая искусство семьи Мато, поскольку знал, что попытки его будут бесплодны. Сейчас же то, что он хотел попробовать было возможно. Если же он овладеет или хотя бы изучит несколько заклинаний из книги по Оммёдо, то станет волком среди овец.

... и может быть, если он достаточно узнает в Хогвартсе, если сможет сочетать искусство Востока и Запада, тогда возможно, что Аозаки Токо возьмёт его в ученики.

И впервые за долгое время Мато Синдзи улыбнулся.

У него была цель, может быть кто-то посчитал бы её безумной, да пусть даже безумной она и была, но у него был способ достичь её.

* * *

Дальнейшее времяпровождение ничем особенным не запомнилось, впрочем, несмотря на все эти покупки, он и его сопровождающая смогли вовремя вернуться в Корень Неба, при чём они не были так уж нагружены. Мантии, плащи и повседневную одежду ещё можно было нести самому, но Синдзи и представить не мог как бы он нёс котлы, весы, телескоп и тому подобное.

Он ни за что не собирался тащить их на себе как ломовая лошадь или везти с собой на поезде обратно в Фуюки.

Это всё равно что кричать: "Энфорсеры, я хочу поведать миру о Магии. Убейте меня поскорей!" или же окружающие могут принять его за бездомного, и то и другое наверняка уничтожило бы его репутацию. Если честно, то учитывая, что Мато Синдзи и сам подумывал о смерти, было сложно сказать, что для него хуже.

К счастью, в тот момент Аозаки Токо упомянула, что большинство магазинов предлагают доставить товар, если покупателю затруднительно забрать его с собой, просто обычно они об этом не упоминали, поскольку большинство молодёжи закупавшейся в них было учениками ближайших школ. Ещё она упомянула, что для обладателя Премиум-подписки, купившего товар у продавца сотрудничающего с "Амазоном", доставка будет достаточно быстрой.

Поскольку у него не было оной, то товар будет доставляться несколько дольше, впрочем, учитывая сумму его покупок (всё же он брал только самое лучшее!), её ему предложили, а уж неделю он как-нибудь выдержит.

Что наконец-то позволило ему выдвинуться в Корень Неба.

Возвращаясь по своим следам, он дошёл до магазина, открыл дверь и нашёл его в запустении, хоть все виденные им катализаторы с товарами и остались на своих местах.

Вот только, жрицы и следа не было. Как и его свёртка. Как и его палочки.

... а три часа уже прошло.

"Что?.."

— Этого я и боялась — вздохнула Токо, входя вслед за Синдзи и заметив отсутствие владелицы магазина, слегка прикрыла глаза.

Услышав это Синдзи замер.

"Нет."

Нет. Этого не может быть. Она не могла сбежать. Она же владеет этим магазином и не может просто исчезнуть.

— Пропала. Опять.

Уверенность прозвучавшая в раздражённой фразе стала последней соломинкой.

Хлоп!

Он что как-то уменьшился? Сейчас Аозаки-сан казалась ему выше. А. Он просто упал на колени. Когда это он успел?

Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха.

Мир завертелся.

Казалось, что он услышал как его мечты и надежды с хрустом разбились. Его палочка. У него не было денег чтобы купить ещё одну. И он был уверен, что дедушка не даст денег на вторую.

А без неё ему не попасть в Хогвартс.

"Нет. Пожалуйста."

Аозаки Токо даже не попыталась его успокоить, лишь нахмурившись посмотрела на часы и пожала плечами.

"Видения. Они не были её будущи — "

А после открылась дверь, та самая дверь, что была в задней части магазина.

— Она закончена. — произнёс знакомый голос, голос торжественно выглядящей Мацуо Хидзири, что медленно и грациозно двигалась к ним. Жрица присела перед страдающим юношей и склонив голову подала ему какой-то деревянный футляр.

Через некоторое время Синдзи осознал, что перед ним кто-то есть и подняв взгляд увидел девушку согласившуюся создать для него палочку. Ту, что он счёл исчезнувшей.

Ту, что сейчас протягивала ему деревянный футляр сделанный из тёмного красно-коричневого дерева с серебряным тиснением.

С дрожью сын Мато, а в тот момент напуганный и нервничающий мальчик протянул руку, его пальцы едва смогли открыть замок и поднять крышку.

Он резко втянул воздух увидев содержимое — палочку.

Гладкая элегантно выглядящая палочка сделанная из древесины плакучей вишни, с 28-и сантиметровым (11-ти дюймовым) стержнем, красивой сияющей золотом отделкой чёрных выжженных в дереве узоров, напоминающих кору вишни и изогнутым основанием которое можно было крепко держать пальцами как своеобразную рукоятку.

— Одиннадцать дюймов, жёсткая Плакучая Вишня с особым ядром. — сказала тихо Мацуо Хидзири, её мягкий чарующий голос полностью привлёк внимание Синдзи — Твоя палочка.

Он благоговейно коснулся её, его пальцы почти лаская прошлись по всей её длине.

— Возьми её — тихо провозгласила жрица — Узри насколько она подходит тебе. Пробуди силу спящую внутри тебя и направь её.

Повинуясь её словам его пальцы ухватили её и вынули из футляра. Лёжа в его руке она ощущалась правильно, будто всегда была его частью

И рассекая воздух...

Тьма окутала магазин погасив свет.

— Кай! — приказал голос и тьма отступила, обнажив моргающего, стоящего на коленях Синдзи, а также жрицу, что одним своим словом развеяла мрак.

Мацуо Хидзири передала юноше футляр для его палочки, долгую секунду критически изучив его.

— Я была права. Это одна из самых могущественных сделанных мной палочек — тихо проговорила она. — Палочка рождённая силой желаний, очернённых тьмой человечества и сплетённая с реальностью самой плакучей вишней Махотокоро. Подходящая палочка для желающего стать кем-то незаурядным.

Покачав головой, будто разгоняя пелену окутавшую её разум она выпрямилась, посмотрев на рыжеволосую магессу, что озадаченно наблюдала за ними.

— Да Токо, что такое?

— Может ты в следующий раз, когда задерживаться будешь, хоть записку оставишь? — язвительно ответила ей Аозаки. — У Мато тут чуть истерика не случилась.

— Хм. Творение — прекрасное и утончённое искусство. — равнодушно ответила жрица — И иногда оно занимает несколько больше времени чем можно предположить. Особенно при работе со столь необычными материалами, когда решено получить наилучший результат. Ты и сама должна знать об этом. Ты ведь тоже создатель.

— Только когда желаю им быть. В отличие от тебя я не работаю под заказ и посему никогда не опаздываю с доставкой. И у меня работа не занимает столько времени.

— И всё же ты никогда не жалуешься получив запрошенное — улыбнулась Мацуо Хидзири, обведя руками своё заведение. — И не важно делаю ли я нечто специально для тебя или же нахожу желаемое в самых неожиданных местах.

— ... как-то сложно жаловаться, когда я её поступления от Ассоциации трачу.

— Уверена, что стоило сообщать мне об этом? — спросила жрица подняв бровь. И пожала плечами. — Впрочем неважно, деньги есть деньги.

На это Токо лишь рассмеялась, её тёплый смех эхом разнёсся по всей комнате.

* * *

На обратном пути Аозаки Токо показала юному Мато как пользоваться искажениями пространства в Махотокоро, средоточиями силы переправившими их через весь геофронт, домчав их до уступа с которого началось их путешествие.

И впервые в своей жизни Мато Синдзи... летел.

Глава 6. Скорый поезд в никуда

Как он и пообещал себе в Махотокоро, следующие два месяца он провёл в тренировках, выкладываясь как никогда в жизни. Чуть ли не став затворником, проводя дни и ночи в своей комнате, за исключением необходимых телу перерывов, размышляя над приобретённой им книгой по Оммёдо, в поисках тайн, что она могла ему поведать.

Узнав достаточное количество её тайн, он мог с полным на то правом назвать себя наследником семьи магов и по сему обрести достаточный авторитет. Одна лишь сила вызывает уважение, пусть даже кроме неё у тебя больше ничего и нет, ни богатства, ни славы, ни умения читать людей и использовать их. Сила же поддерживаемая традицией была гораздо лучше, поскольку традиция означала обладание знаниями, тайнами и неизвестными уловками.

Учитывая невезение семьи Тосака, род Мато было гораздо богаче, особенно принимая во внимание дедушкины... удачные вложения, а уж возраст их глав и сравнивать не стоило, однако же род Тосака был всё ещё силён, кровь же Мато слабела с каждым поколением и ослабела до того, что они были вынужденны принять дщерь Тосака в качестве наследницы...

... что ж, уже одно это говорило о том, которая из семей занимает доминирующее положение, несмотря на чудовищ скрываемых родом Мато.

И всё же это говорило лишь о равной значимости силы и традиции, а приняв во внимание комментарий Токо о том, что "они многое забыли, а многого и не знали", он считал, что в несомненно изолированном западном чародейском обществе сможет сойти за истинного наследника могущественной магической традиции.

Синдзи смог бы вести себя подобно им, ему лишь нужно было подражать поведению Токо среди равных, её спокойным и непринуждённый манерам, ореолу умудрённости окутывавшему её, она не просила о признании или уважении, воспринимая их как должное. Немногие могли противиться этим манерам и уверенности, и даже воспротивившись, не отказали бы в уважении, признав умения и силу, что были за ними.

Прося же о признании, требуя от других уважения, на деле используя силу чтобы заставить склониться — так были вынужденны поступать лишь слабые духом, с соответствующим, впрочем, результатом. Не уверенные, сомневающиеся в своих силах, постоянно заставляющие окружающих признавать себя, они могли добиться повиновения, но это было вынужденное повиновение основанное на страхе.

Однако же вынужденное повиновение было не вечно, недовольство нарастало и начинало зреть восстание, до тех пор пока не разражался кризис, а с ним не возникала менее неприятная альтернатива или же люди не доходили до крайности.

Уважение же было гораздо лучше. Тем кто был уважаем, умён и представителен власть сама шла в руки. Им предлагали услуги, делались скидки и тайны отдавались задаром, потому, что люди безоговорочно верили им.

Именно этого Мато Синдзи и желал.

Не просто силы достаточной чтобы сокрушить пошедших против него. Да, она была ему нужна, но он хотел большего. Он хотел, чтобы люди считали его особенным, достойным, чтобы подчинялись ему не раздумывая. В некотором роде он хотел того же, что и Эмия желавший спасти человечество. Впрочем, разница была, ведь для него спасение человечества было не так уж и важно, лишь бы люди верили, что он способен на это.

Он отложил палочку — могущественный инструмент созданный из самих желаний, что по словам жрицы мог по желанию использующего нести как разрушение так и спасение.

Палочка и кисть были инструментами использованными им чтобы создать офуда — основу его вариации Оммёдо, палочка — чтобы напитать кусок бумаги сохранённой силой, кисть или иной инструмент — чтобы даровать силе предназначение и создать стабильное заклинание.

Он обнаружил, что для успеха необходимо развитое зрительное воображение, поскольку ему приходилось подробно представлять желаемое, а затем связывать вместе образ и мощь заключённую в клочке бумаги с начертанным на ней словом. Он представлял себе, как позже сможет создавать офуда на лету или по крайней мере массово воссоздавать простейшие их формы одними только волей и желанием, без всякого применения сил, однако же сейчас у него были сложности даже с сотворением одной офуда.

Одну за другой он творил их из праны, бумаги, чернил и собственной воли.

Запечатывающая офуда основанная на концепции сковывания материального. Он часто практиковался создавая их, поскольку они были первейшими из выученных им, ведь ему наверняка понадобится нечто получше простейшего материального замка. Любой хоть чего-то стоящий маг имел собственную мастерскую и защищал свои исследования. Пусть Мато Синдзи и был неудавшимся магом и едва ли стал адептом Чародейства, работа по совмещению школ Ремесла и разработке своего стиля, могла сама по себе считаться исследованием.

Отвращающая офуда основанная на концепции разделения. Одних лишь запечатанных дверей и окон не будет достаточно, ему ведь не нужны помехи. Не нужно чтобы через них проходил звук и определённо не нужно чтобы проходила прана. Они были гораздо сложнее и требовали несколько больше сил чем он мог не напрягаясь потратить, он испытывал их лишь когда ему казалось, что никого более нет дома, учитывая, что развёртка даже столь малого ограждающего барьера наверняка привлечёт внимание.

Над наступательными же офуда он не работал, ни над связывающими, ни над вредящими, ни над взрывающимися.

И разумеется никаких Сикигами.

У него была лишь своя комната для практики Ремесла и он не собирался рисковать её сохранностью (в случае с взрывающейся офуда) или же собственной жизнью (в случае связывающей офуда у него может не выйти развеять её, а если добавить к этому запечатанную дверь и активированную отвращающую офуда...).

Создавать же фамилиаров из бумаги, чернил и своей воли он даже не пытался. Сикигами были далеко за пределами его возможностей и он прекрасно знал об этом.

Фамилиар — нечто действующее независимо, не требующее прямых приказов, нечто могущее прятаться, искать необходимое ему, нечто могущее охранять его и обладающее возможностью выполнять сложные задания — вот это по его мнению был сикигами.

Продолжением самого себя — своим символом.

Вехой на пути к становлению признанным адептом чудотворства. И он не собирался зря тратить свои силы и время, сколь бы ни было это соблазнительным. Иногда, в самые безнадёжные моменты, он почти что слышал шёпот своей палочки, обещающий, что ему удастся его творение, что стоит лишь приложить усилия и фамилиар будет создан, чтобы крушить, разрушать, взрываться и не только.

Лощёные, привлекающие внимание фамилиары.

... он полагал это возможным. Если он желал получить примитивных одноразовых фамилиаров, ищущих врагов и воюющих числом, да такие бы ему удались. Но таковые бы мало отличались от простейших офуда — подготовленных заклинаний с одной единственной целью и определённо не были лучшим выбором чтобы произвести впечатление.

Возможно в Хогвартсе ему удастся найти место для своей мастерской и поэкспериментировать с более... агрессивными вариациями офуда. Или офуда — ловушками, предназначенными чтобы связать цель или же поглотить её прану. Почему бы и нет, ведь в книге упоминалась даже возможность использования офуда объединённых в массивы, чтобы поглощать и перенаправлять чародейские заклинания, а также массивы офуда чтобы налагать детализированные иллюзии или же облечь духов плотью.

... всё это было описано удивительно подробно и всё же столь легко для восприятия. Впрочем, он полагал, что этого и следовало ожидать от угрюмой натуры Торо, любившего общество книг сильнее чем компании людей.

Посему он продолжил создавать маленькие, похожие на закладки, безобидные кусочки бумаги с написанным на ним словом "Запечатывание", каждый из которых был наполнен праной и каждому из которых было дано предназначение.

Завтра, он впервые сам отправится в путешествие.

Оно станет действом всей его жизни и он намерен быть в нём звездой.

* * *

Как и писал ему Профессор Флитвик, портключ был доставлен в условленный день, вместе с письмом сообщающим, что он перенесёт его прямо на Платформу 9 3/4, с которой отходит нечто называемое Хогвартским Экспрессом и что ему надлежит иметь при себе собранный багаж и быть готовым к отбытию. К несчастью для готового к отбытию Синдзи, прошлой ночью уже отключившему отвращающие офуда и закончившему их подготовку, досадная неприятность называемая разницей между часовыми поясами заставила его ожидать момента активации портключа, наступающего в 19:30.

Прочитав письмо которое, как и предыдущее было доставлено совой, Синдзи вздохнул. По сути именно его доставка и разбудила его, заставив с нетерпением ожидать будущего путешествия.

... и не оставив желания разбираться с делами его оставляемой позади жизни.

Немногих он мог назвать своими друзьями, впрочем, как и тех кто знал кто он на самом деле, посему перспектива прервать детские знакомства не слишком-то огорчала его. И так уж сложилось, что по семье он тоже не будет скучать. Его дедушка был бесчеловечным чудовищем, отец — ужасным пьяницей, а сестра... по правде говоря, она и сестрой-то ему не была, просто узурпаторша из семьи Тосака, которой даровали имя его семьи.

Ещё пару месяцев назад он бы ей завидовал.

Сейчас же — нет. Сейчас у него было нечто, принадлежащее только ему. Пусть его дар не был так уж велик, пусть он не имел за собой поддержки семейной традиции, но он принадлежал ему.

Искусство же рода Мато... что ж если оно так уж нужно его... сестре — пусть забирает. Он не настолько слаб, чтобы отчаяться потеряв место наследника.

Он пойдёт своим путём, как и магесса встреченная им в Киото.

И подобно ей он обретёт славу.

Однако же ему не особо нравились последствия подобного решения. Раз уж он ведёт себя как возможный наследник рода Мато, то его дедушка — патриарх семьи должен уведомить Хранителя, что он покидает Фуюки, чтобы изучать Чародейство. И посему эта ноша была возложена на него и теперь он стоял пред дверью дома семьи Тосака под холодным будто бы готовящимся вынести приговор взглядом Хранителя.

Да, он мог уведомить её письмом, но считал, что первое своё официальное заявление в качестве мага необходимо сделать лично.

— Хранитель — официально поприветствовал он её, поклонившись как требовали того восточные обычаи.

— Что тебе нужно, Мато-кун? — раздражённо ответила Хранитель, её мрачное выражение лица и сонный вид сильно отличались от того, что Синдзи помнил по школе. Она всегда изображала из себя образцовую ученицу — совершенство, почему же она сейчас не утруждает себя подобным?

— Благодарю за выделенное в столь ранний час время для встречи со мной — продолжил юноша, уважительно кивнув номинальному смотрителю духовных земель Фуюки. — Должно быть вы сильно заняты бесчисленными своими обязанностями.

— Ты упомянул, что эта встреча важна, посему оставим это — проворчала Тосака Рин, сложив руки и критическим взглядом осматривая Синдзи. Насколько ей было известно, Синдзи не обладал способностями к магии, ведь Мато были вымирающим родом и именно по этой причине они приняли Сакуру в семью. Так почему же Синдзи тратит её время попросив аудиенции у неё как у Хранителя?

— Являясь магом, я пришёл, чтобы выразить своё уважение вам, Хранитель. — вежливо продолжил Синдзи, по последней детали походя на того кем он сейчас и был — наследником старой долго практикующей их Искусство семьи. — И чтобы уведомить вас, что я переезжаю из Фуюки в Англию.

— Ты отправляешься в Башню?!

В этот раз Тосака Рин не смогла скрыть свой скептицизм. Чем Мато думал? Да, благодаря имени своей семьи он был бы принят и даже смог бы сдать вступительный экзамен, если бы сосредоточился лишь на одной теории магии, но первый же практический тест стал бы для него последним.

— Нет, Хранитель — поправил её юноша, хоть услышав её возглас, выражение его лица и стало несколько натянутым. — Я поступаю в заведение обучающее Чародейству.

Рин выпучила глаза.

Она изумлённо, с открытым ртом смотрела на юношу стоящего перед ней.

Нет, тут она бессильна.

Синдзи... Чародей? Это... не возможно. Вообразив его в традиционном чародейском одеянии, мантии и остроконечной шляпе...

— Ха-ха-ха-ха-ха! — разразилась она смехом, истерические нотки которого эхом отражались по всему двору, показывая на него пальцем. — Мато, это просто... ха-ха-ха-ха-ха!

По правде говоря Синдзи и сам не знал чего ожидать от Тосака Рин. Ведь она превосходила его во всём: превосходный маг, одарённая способностями к работе со всеми стихиями, обладавшая всем чего он когда-либо желал, бывшей ему примером.

Сейчас же смотря на неё, неспособную увидеть в нём то, что Аозаки Токо рассмотрела с лёгкостью, он был разочарован. И вот этим он так хотел стать? Хранителем земель, прикованным к ним и лишь на них имеющим преимущество? Живущем на них, но при этом и понятия не имеющем об искусствах имеющих по ним хождение?

Правда что ли?

Внутри он почувствовал странное ощущение, что-то чего он не чувствовал с тех самых пор, когда увидел свою возможную замену и когда ещё не знал зачем она у них.

Он чувствовал жалость к ней и в то же время был крайне благодарен, что он не на её месте. Да, по случайности при рождении ей достались цепи, а ему нет, но кто из них сейчас мыслит без предубеждения? Кто мог пройти своим собственным путём?

К тому же она была частью оставляемого позади мира.

Посему её смех для него был мелочью. Он ничего для него не значил. Всего лишь смех невежественной маленькой девочки, знающей лишь традиции Ассоциации.

Оставайся он таким же как раньше — тотчас умчался бы в бешенстве. Синдзи же которым он стал, дождался пока она отсмеётся, поклонился лишь на столько чтобы не показаться грубым и направился домой, оставив сконфуженную Рин позади.

* * *

За остаток дня ничего особенного не произошло, Синдзи просто ещё раз проверил подготовленное, облачился в лучший свой костюм и удостоверился, что собранный чемодан отмеченный как "багаж первокурсника" и внутри которого были все закупленные им запасы, содержит всё ему необходимое. Две же вещи он оставил при себе: офуда и палочку, поскольку решил, что они могут ему понадобиться.

Прочитав краткие отрывки из "Хогвартс: История", наискучнейшей книги содержащей множество полезной информации, он узнал о четырёх Домах Хогвартса, но не слишком-то доверился этой информации. Исторические книги имели склонность сглаживать неприглядные вещи наподобие вступительных обрядов или иных местных секретов, следуя невольным предубеждениям своих авторов.

Пусть даже его и не ожидали неприглядные ритуалы или же битвы насмерть, но оставались ещё и неявные признаки обладания властью, продемонстрировав которые, можно далеко продвинуться в иерархии, всегда существующей в любом детском сборище.

19:28

В одной руке он держал портключ — изношенный старинный предмет, когда-то бывший ключом, в другой же — чемодан, офуда на котором запечатывали его и сильно уменьшали вес содержимого.

Последнюю он сделал совсем недавно, когда обнаружил сколько весит чемодан со всеми его пожитками.

19:29

Отсчитывая секунды Синдзи задумался, что бы подумала Сакура если бы зашла сейчас в его комнату и застала вцепившимся в старый ключ. В последнее время он не видел её, даже словом с ней не перемолвился и сейчас всё будет выглядеть так будто он исчез.

Он подумал что рано или поздно сможет загладить свою вину, однако сейчас было уже слишком поздно, к тому же в данный момент её не было дома. Скорее всего Зокен даст ей знать о его местонахождении, наверное. Старик мог просто посчитать, что ей это знать не нужно, поскольку никак не влияло на её тренировки.

Синдзи не мог сказать наверняка. Зокен был довольно-таки непредсказуем.

Три секунды.

Две.

Одна.

Наступило 19:30 и портключ резко ожил. Синдзи почувствовал, будто крючья ухватили его за талию и неудержимо потянули вперёд. Его ноги оторвались от земли, но ощущения не были подобны полёту, не было чувства свободы, по правде говоря он едва ли не испытывал ужас когда завывания ветра, круговерть звуков и цвета проносилась мимо него, а ключ всё тянул его и тянул.

Он чувствовал будто его растягивают чуть ли не разрывая на двое!

А затем земля ударила его по ногам и мир снова медленно начал обретать плоть, пока он неуверенно пытался проморгаться.

Вот так... путешествие.

Он огляделся и увидел вокруг больше светловолосых и рыжих людей чем за всю свою жизнь, черноволосых же было немного, вокруг были люди всех возрастов, комплекций и размеров — дети и их родители. Он должно быть на платформе, его подозрения подтвердились, когда он увидел алый паровоз, из трубы которого поднимались струйки дыма и к которому было прицеплено множество вагонов.

"Платформа 9 3/4"

Мато Синдзи совершенно не был впечатлён. На Станции Киото было гораздо интересней, толпа больше, поезда быстрее, а маршруты были обозначены гораздо чётче. Ему стало интересно, что же находится за воротами из кованного железа, не сплошной же камень ведь и затем он увидел группу рыжеволосых людей появляющихся в арке будто бы из ниоткуда.

"А... отвращающий барьер. Вероятно он настроен пропускать только направляющихся в Хогвартс..."

По его мнению это имело смысл. Но также и создавало проблему — что если через них всё же пройдёт обычный человек? Или же, что если вместо него будет ребёнок обладающий способностями к чародейству, но чьи родственники не обладают магией? Пропустит ли барьер родителей? Или же барьер настроен пропускать и кровных родственников тоже?

В такой настройке тоже был изъян, впрочем, он решил что волноваться не стоит, учитывая где находится Махотокоро.

И Мато Синдзи начал медленно прокладывать себе путь к поезду, наблюдая как кошки самых разных цветов вертятся у него под ногами, совы недовольно перекрикиваются друг с другом сквозь шум толпы, чемоданы скрежещут друг о друга, а также слёзные и суровые прощания родителей со своими детьми.

В общем ничего впечатляющего, хотя может в Англии так принято.

... по его расчётам этот недостаток внушительности лишь поможет ему с поддержанием Образа Восточного Искусника.

Вероятно это не потребует чрезмерных усилий, учитывая как окружающие его дети оглядывались вокруг, половина — неуверенно, а остальные — горящими от любопытства глазами.

"Английский."

Он очень давно не слышал этот язык — по крайней мере несколько лет. Как жаль, что заклинаний для перевода не существует, впрочем, он достаточно владел языком чтобы справиться с ситуацией.

Посему он смог выделить несколько интересных слов: "Гарри Поттер", "Мальчик который Выжил", "в младенчестве убивший Вы-Знаете-Кого", "Герой Волшебного Мира", "в поезде", "первокурсник!".

Он бы не обратил на них внимания если бы об этом не говорило сразу несколько людей, причём двое из них сошли с поезда и упомянули, что только что видели его.

"Среди нас первокурсник который... во младенчестве победил кого-то, чьё имя даже произнести боятся?"

Синдзи как минимум сомневался в этом, впрочем... он бы не стал отбрасывать возможность подобного. И если здесь был некто почитаемый героем в его возрасте, то он хотел об этом знать.

Если же он сможет с ним объединиться, поразить его, то как минимум получит преимущество на пути обретения по праву принадлежащего ему авторитета. Ему конечно придётся играть роль умудрённого и опытного адепта родового Искусства, но с этим он справится.

Особенно если не станет использовать палочку.

Прежде чем идти дальше, он задержался ровно настолько, сколько было необходимо чтобы получить краткое описание юного Поттера и лишь на секунду застыл, увидев необычно выглядящую загорелую девушку с фиолетовыми волосами, сидевшую впереди.

"... маг?"

Сомнительно что у неё этот цвет с рождения, в отличие от его чёрных волос отливающих синим на свету. Он знал лишь одного человека с таким цветом волос — свою приёмную сестру и даже у неё волосы были от рождения чёрными.

Эту девушку звали Сокарис, так он услышал из разговора в толпе и похоже что она тоже была иностранкой, к тому же метаморфом в придачу, что бы это ни значило,

"... любопытно."

Её точно не стоило упускать из вида, поскольку она могла разгадать его истинные мотивы. Не важно если она на это не способна, ведь судя по цвету кожи она скорее всего родилась на Среднем Востоке и ей могут быть известны интересные заклинания. Нельзя сказать наверняка.

Сейчас же у него была ясная цель — нужно поговорить и получше узнать Гарри Поттера.

* * *

Следуя полученным подсказкам: дверь в конце состава из которой вышли два рыжеволосых парня, услышанное описание Поттера и тому подобное, ему не составило труда найти юношу. Поттер сидел в одиночестве, прислонившись к окну. Он был меньше чем Синдзи ожидал, в поношенной одежде и очках, а его чёрные волосы лежали в беспорядке, к тому же он был очень худ.

... и совершенно не был похож на героя или же возвышенного адепта тауматургических искусств. Впрочем, мало кто из них выглядел соответствующе, вот только в отличие от них юноша не обладал такой же уверенностью в себе.

Странно.

На мгновение Синдзи прищурился, думая, что зашёл не в то купе. Он полагал, что слава Поттера соберёт толпы желающих встретиться с ним. К примеру те двое рыжеволосых могли использовать эту информацию к своей выгоде или же отправить их... младшего брата... сюда, впрочем, с этим уже ничего не поделать.

Ведь наименее всего он желал показаться грубияном.

— Могу я присоединиться? — спросил Синдзи, обведя взглядом сиденья напротив юноши.

Юноша кивнул в ответ и Синдзи с улыбкой кивнув, плавно задвинул свой чемодан на багажную полку, а освободив руки, взмахом небрежно отправил пару офуда к двери.

В ту же секунду в купе стало тихо, негромкий шум разговоров исчез, когда подготовленное им заклинание придя в действие запечатало дверь, и отсекло звук.

— Надеюсь ты не против, поскольку я бы предпочёл провести время в тишине. Пару минут назад я прибыл из Японии, а там сейчас ночь.

Встряхнув головой, Синдзи улыбнулся, пытаясь не наделать ошибок ни в произношении, ни в манерах, ни в иных важных вещах.

К своему удовлетворению он заметил, что внимание собеседника перескакивает меж ним и использованными им офуда.

"Прекрасно... мой тяжкий уже труд окупился."

И даже если пред ним не Поттер, представившийся случай всё равно может стать хорошей проверкой его умений.

— Мато. Синдзи Мато. — сказал начинающий оммёдзи представляясь.

— Гарри Поттер. — ответил юноша, с любопытством изучая Синдзи. И то как он небрежно заблокировал шум снаружи. — Как ты это сделал? Ты не произнёс ни единого слова!

"Ага... значит это всё-таки Поттер."

— Просто крайне распространённый у меня на родине вид Ремесла — ответил Синдзи. — Полагаю, мне повезло, что мой род берёт начало из семьи магов.

— Ты имеешь в виду Волшебников? — спросил Гарри, однако же увидев как Синдзи дёрнулся — встревожился. — Извини, я не хотел...

— Нет, ты не виноват. — сказал Синдзи подняв руки и предвосхищая этим извинения. — Там откуда я прибыл, слово "волшебник" означает нечто иное. Быть волшебником, означает совершать то, чего даже адепты Чародейства не могут достичь.

— Например?

— Хм? Ну например путешествовать во времени или же в иные миры, или же возвращать мёртвых к жизни, ну и тому подобное.

— Да ладно!

— Нет. Я серьёзно — тихо ответил Синдзи мрачным голосом, внимательно смотря прямо на юношу. — Я абсолютно серьёзен. Ведь это же не нелепей идеи, что младенец может победить тёмного... мага, что всю жизнь оттачивал своё Ремесло?

Гарри Поттер сглотнул и не стал отрицать этого.

— Я не знаю. — ответил он спустя некоторое время и отвернувшись к окну.

За время их разговора поезд уже выехал за пределы Лондона. И теперь мчал их мимо полей с тучными стадами коров и овец, а зелень заменила собой бетон и сталь каменных джунглей.

— Если честно, то до прихода приглашения из Хогвартса я и не знал, что являюсь волшебником. Не знал своих родителей. Не знал о Волан-де-Морте которого по словам волшебников победил. Я даже не знал как пройти сквозь ворота на Кингс-Кросс. — сгорбился Гарри. — Они говорят, что я совершил невообразимое, но держу пари, что буду худшим в классе.

— Только если не будешь стараться. — ответил Мато Синдзи, тронутый честностью собеседника. — Насколько я слышал, среди первокурсников множество людей из немагических семей. И их всех приняли в Хогвартс.

— Да... но от них многого и не ждут. — жалуясь сказал Гарри. — Даже ты знаешь обо мне, а ведь ты из самой Японии.

На это Синдзи лишь рассмеялся, застав Мальчика-Который-Выжил врасплох.

— По правде говоря не знаю. Я услышал что с нами едет какой-то Гарри Поттер, убивший Сам-Знаешь-Кого, по-видимому, Волан-Де-Морта лишь садясь на поезд. — сказал он, пожав плечами. — Я и понятия не имел кто ты и правду ли говорили люди. — Он прекратил смеяться и с серьёзным выражением лица посмотрел на Гарри. — Но полагаю, ты не желаешь подобного внимания?

— ... нет. — сказал он, хоть уши его и порозовели. — Они смотрят на меня будто я герой. А я этого не заслуживаю. Я даже не помню того, о чём они рассказывают.

— И о чём же они рассказывают? — тихо спросил Синдзи — Если ты конечно не против поделиться этим.

— Говорят, что Волан-Де-Морт убил моих родителей, а затем пытался убить и меня — сказал темноволосый юноша и с дрожью смахнув чёлку, показал Синдзи шрам. — Говорят также, что у него ничего не вышло, что он умер, оставив мне лишь этот шрам. Это... всё что мне известно. И всё же происходящее сейчас лучшее из того, что со мной было.

— Гарри, я ведь могу называть тебя по имени? — спросил Синдзи.

Мальчик-Который-Выжил кивнул.

— У каждого из нас есть своя история — посочувствовал ему юноша из Японии, решив поделиться небольшим секретом. — По сравнению с остальной моей семьёй я сплошное разочарование. Знаешь, я даже магией смог пользоваться лишь пару месяцев назад.

Гарри раскрыл глаза в изумлении. Некто способный на беспалочковую магию, способный колдовать без единого слова считается не оправдавшим надежд?

— Но... ты же... тогда как же?

— Я немногое знаю о неоправданных ожиданиях. Предполагал, что стану наследником, но я оказался неспособен к магии моего рода, посему они избрали другого. — проговорил Синдзи, мыслями вернувшись в день, когда он узнал, что его сестра обучается магии и то каким для него ударом это стало. — Но я нашёл во что верить, нашёл чем смогу заняться. — он слегка улыбнулся, вспомнив день проведённый в Махотокоро, день когда он обрёл палочку, день когда он летел. — Я нашёл свой собственный путь.

— ... это не тоже самое. — возразил Гарри. — Ты родился в семье магов. Ты знал, что магия существует. Семья ведь тебя чему-то научила, так ведь? А мои дядя и тётя... они ненавидели магию. Они наверное желали, чтобы я никогда не рождался.

Синдзи лишь покачал головой.

— Если ты не наследник, то для моей семьи ты всё равно что не существуешь — произнёс прибывший из Японии юноша. С его стороны делиться стольким было несколько неосторожно, но узнав, что Поттер не знает столь многого, он увидел в нём себя и подумал насколько же полезной будет дружба с ним. — Всем выученным я овладел самостоятельно. — он выдавил из себя улыбку — И кажется я не так уж и плох?

— Хех... да уж, точно не плох. — согласился Гарри и неожиданно для себя улыбнулся. — Как думаешь, а я?..

Гарри недоговорил, задумавшись не слишком ли он навязывается. У него не очень получалось общаться с людьми — маловато было практики.

— Гарри, я смогу показать тебе пару трюков, но только если ты кое-что запомнишь.

— Что именно?

— Ты должен бояться не того, что не оправдаешь чьих-то надежд, а того что не оправдаешь своих собственных. — сказал Синдзи, пытаясь облечь в слова мудрость, которой с ним поделилась Токо. — Не пытайся следовать роли, что избрали для тебя другие, найди ту, что тебе по нраву и проложи свой путь. Стань кем-то, кем сможешь гордиться.

— Хм. Ты и в правду так думаешь, Синдзи?

Юноша прибывший из Японии кивнул.

— Да.

* * *

Остаток путешествия они провели в относительной тишине. Немного поговорили на различные темы, Синдзи поделился произошедшим с ним в Махотокоро и подарил Поттеру одну из своих офуда, ту, что уменьшала вес, Гарри же стал благодарным слушателем, которого Синдзи желал обрести.

По прибытии Хогвартского Экспресса, они расстались друзьями насколько это возможно после первого знакомства — Гарри был... рад... что его не расспрашивали о прошлом, а Синдзи был рад, что смог познакомиться с Мальчиком-Который-Выжил.

Синдзи рассказал Гарри об уверенности, о том как не стесняться своего положения. И что не важно в какой дом их распределят, он будет рад быть другом Гарри, по крайней мере пока тот не будет критиковать его произношение.

Гарри совершенно не удивился, когда его друг попал на Когтевран. Ведь его собеседник был умён и невероятно талантлив несмотря на то, что утверждал будто бы достиг всего одним лишь тяжёлым трудом.

Так уж получилось, что слова Синдзи о том чтобы найти своё место и стать тем, кем бы он сам мог гордиться, глубоко тронули его. Посему во время распределения, когда было названо его имя...

— Поттер Гарри.

... а Распределяющая Шляпа была водружена на его голову, все его мысли были лишь о том кем он хочет стать. Великим волшебником стремящимся соответствовать лишь своим собственным ожиданиям.

И почти сразу же шляпа выкрикнула...

— СЛИЗЕРИН!

... и весь Зал погрузился в тишину, кроме Синдзи который был верен своим словам и стоя аплодировал Гарри, пока тот шёл к столу дома змей.

Сокарис — необычная иностранка чьему виду были посвящены почти все разговоры в поезде, была распределена на Когтевран и тут же забыта, сев межу брюнеткой с огромной копной волос и юным отпрыском рода Мато.

Глава 7. Алхимик и Оммёдзи

"Так, что тут у нас?" — прошептал голос Синдзи на ухо, после того как было выкрикнуто его имя, а нечто называемое профессорами Распределяющей Шляпой водружено ему на голову. — "Знания, вне всякого сомнения. Знания потерянного рода и самого Востока. Но не только они."

В некотором роде Синдзи испытал облегчение, что не будет никаких сокрытых обрядов посвящения или испытаний боем. Впрочем, согласно тому, что он читал о западном ответвлении магии, ему не составило бы труда победить, просто запечатав губы оппонента с помощью офуда, во всяком случае если бы бой происходил против одноклассника, поскольку они не смогли бы использовать известные им заклинания молча. Однако же никто не мог гарантировать, что противником в подобном испытании будет человек, посему оно наверное и к лучшему.

С другой же стороны он был обеспокоен тем, что решение о его дальнейшей судьбе будет приниматься изношенной старой шляпой, бывшей скорее всего результатом эксперимента какого-то мага. Во всяком случае именно к такой мысли он пришёл, увидев её ужасное выступление и заметив, как она пыталась привлечь к себе внимание...

"... Просто чтобы ты знал. Это было довольно-таки обидно."

Хм? Секунду. Эта шляпа... может воспринимать его мысли? И это учитывая, что она была создана на Западе, а он мыслит на Японском?

"Разумеется могу." — проворчал узнанный им голос. — "Я ведь заняла часть вычислительных мощностей твоего разума для обработки твоих же знаний. Духовный Взлом, кажется так это называли Основатели."

Синдзи застыл, услышав это заявление. Нечто запросто проникло в его разум и не напрягаясь заняло его часть...

"Ой, да не беспокойся ты так. Мои права на работу с ним крайне ограниченны, к тому же я связанна ограничениями о неразглашении. Основатели об этом хорошенько позаботились. В сущности по окончании процесса у меня не останется никаких воспоминаний о тебе. Кроме того я всего лишь делаю общие заключения на основе твоих поверхностных мыслей."

Что ж, хорошо, что всё не так страшно, однако если эти адепты чародейства могут запросто вломиться в его разум и обрабатывать его мысли используя его же разум то...

"Как я уже упоминала, не стоит беспокоиться. Сейчас это утерянное искусство, ещё из тех времён когда Волшебный Мир сотрудничал с чужаками. Оно было забыто, когда мы начали скрываться от Римско-католической Церкви, кстати, я тебе об этом не говорила."

Синдзи прищурился. А вот это... имело смысл.

"Но тебе-то известны чудеса которых можно достичь с помощью нескольких Искусств, ты ведь был в драгоценном камне Востока — Махотокоро. Подумать только, они наверное и меня смогут подлатать... ой, извини, отвлеклась."

Шляпа ещё чуть-чуть похмыкала и пофыркала.

"Такая жажда самоутверждения. Стать лучшим, проложить свой путь. Вот это амбиции... соединить искусства Востока и Запада, докопаться до самых глубин потерянного и тайного. Полагаю ты амбициозней любого одевавшего меня. Да, Слизерин — дом амбиций, но ты жаждешь получить знания и подобно любому истинному магу считаешь, что Знания и есть Сила."

Это было правдой, посему Синдзи кивнул.

"Отлично. В таком случае я вижу лишь один подходящий тебе вариант..."

— КОГТЕВРАН!

Как и ожидалось последние слова прозвучали по всему Большому Залу и те кто принадлежал его дому вежливо поаплодировали ему, когда он снял шляпу и проследовал к их столу, заняв место в самом его конце. Пока что он был лишь слегка впечатлён Хогвартсом. Поезд со станцией были не слишком впечатляющи, а вот сам замок с его серебристыми приведениями, зачарованным потолком и всем остальным был довольно-таки грандиозен.

Не Махотокоро конечно, но поскольку эти адепты чародейства скрывались от Святой Церкви, то он с пониманием отнёсся к понижению планки. На Востоке Церковь не смогла укрепиться, за исключением таящихся Христиан наподобие семьи Тосака и потому там гораздо лучше относились к адептам тауматургии.

... просто ему придётся несколько скорректировать свои ожидания и надеяться, что налаженные им связи принесут пользу. Ведь он уже сделал небольшие вложения в них, поделившись с юношей чьего Распределения сегодня так все ожидали, так называемым "героем" Волшебного Мира, большим чем с кем бы то ни было

Он едва ли не рассмеялся, ведь благодаря своему воспитанию знал, каково это быть напуганным, каково это надеяться, что дальше произойдёт хоть что-нибудь хорошее, потому, что чтобы ни принесло будущее, оно было гораздо лучше того, что уже произошло.

Этим они были похожи.

Синдзи не притворялся будто бы знает все нюансы воспитания юноши, но он знал что чувствуют оставленные в одиночестве, каково это чувствовать, что никто даже не обеспокоится твоим исчезновением. Но в отличии от своего хорошего знакомого — Эмии Широ, он не был достаточно глуп чтобы считать, что сможет стать героем. Люди подобные ему, что лишь отдавали, отдавали и отдавали и в конце концов лишь отбрасывались словно использованные салфетки, а затем никто и не вспоминал об их существовании.

Да, он Мато и, следовательно, знал о Героических Душах, Троне Героев и тому подобном, но ещё он знал, сколько людей совершивших великое были забыты. Что толку с доблести если о совершившем подвиг не будет песен? И с чего бы кому-то стоять за правое дело если это ничего не изменит?

И посему Синдзи никогда не хотел быть героем неустанно трудящимся на благо других и ничего не получающего взамен. Тем кого общество возводит на пьедестал, пока они приходятся кстати и отбрасывающего их, когда они становятся неудобны.

Он же хотел превзойти подобное, эти избитые титулы героя и злодея. Перерасти столь ограниченные роли и желал чтобы его просто признавали великим, неоспоримым мастером своего дела.

... и он был уверен, что объединиться с Гарри Поттером, который был столь влиятелен уже в своём возрасте, будет отличным началом. Предложение его дружбы вовсе не было бескорыстным, ведь что может быть лучше, чем быть другом Мальчика-Который-Выжил, особенно если оный благодарен за поддержку?

Учитывая всё это неудивительно, что когда Шляпа выкрикнула: "СЛИЗЕРИН!", а вся зала потрясённо затихла, Мато Синдзи неожиданно для всех встал и начал аплодировать.

Хоть он бы и предпочёл быть в том же Доме, что и Поттер, Синдзи был уверен, что сможет использовать себе во благо и это тоже. Поттер же был крайне благодарен за поддержку и когда Синдзи начал рукоплескать ему, его спина выпрямилась, а поза стала немного уверенней.

Для остальных это тоже не осталось незамеченным, темы разговоров менялись, взгляды бросались и слухи начали зарождаться.

В точности как он и планировал.

... ну за исключением того, что он заинтересовал волшебника признаваемого величайшим со времён самого Мерлина, а также угрюмого Мастера Зелий чьи глаза сузились, когда он посмотрел на хорошо одетого юношу с Востока.

* * *

Вечером после того как старосты Пенелопа Кристал и Роберт Хиллард, которым похоже их должность была внове, сопроводили первокурсников в Башню Когтеврана и объяснили им правила, ученикам было предоставлено время чтобы выбрать комнату и освоиться.

Ведь общаться и узнавать друг друга лучше уладив все дела и сменив школьные мантии на нечто более удобное. Синдзи воспользовался моментом чтобы выбрать комнату и слегка освежиться. Спустившись в Гостиную — округлую комнату украшенную тёмно-синими коврами, чьи арочные окна были занавешены сине-коричневым шёлком, а куполообразный потолок был украшен звёздами, Синдзи был полностью готов к встрече облачённый в лучшую свою одежду — полностью чёрный костюм состоящий из пиджака, рубашки и брюк.

Честно говоря Синдзи не очень-то и жаждал общаться, поскольку из-за разницы в часовых поясах бодрствовал уже больше суток, но понимал что хотя бы формально нужно почтить традиции. И если бы он не показался здесь, то его посчитали бы асоциальным и что хуже обделили бы слухами о нём же, которые как он считал уже начали распространяться. И всё же... в Японии сейчас было уже почти шесть утра, а учитывая новое окружение, огромное количество еды на Приветственном Пиру и количество полученных впечатлений, он явно не сможет долго оставаться здесь.

От нечего делать он задумался, сколько же едят обычные английские дети. И если уж на то пошло, почему при таком количестве съедаемого жирного мяса, мясной подливы и углеводов среди них так мало толстяков?

На одном только этом Пиру в меню были жареная говядина, жареные цыплята, свиные и бараньи отбивные, бекон и стейк, варёный картофель, жареный картофель, картофель фри, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясной соус, кетчуп и по какой-то непонятной причине попавшие сюда карамельные сладости с мятой. И это только главные блюда. На десерт же были кубики различного мороженого, яблочные пироги, пудинг с изюмом, шоколадный торт, пирожные с патокой, пирожные с тыквой, шоколадные эклеры и пончики с повидлом, бисквиты с кремом, земляника, желе и рисовый пудинг.

Ах да, и не стоит забывать о невероятном количестве тыквенного сока.

... а где рис? Где овощи? Где суп? Да хотя бы молоко? Ну или чай?

Зачем столько жира и сахара?

"Токо была права насчёт английской кухни" — мысленно проворчал он. — "Слишком много мяса, масла и сладостей. Не удивительно, что с такой едой они выбрались со своего острова и завоевали мир."

Да, ему нравилась известная в Японии западная еда, к примеру кухня Италии, Германии, да даже Америки, но не эти набитые мясом и крахмалом блюда, от которых он чувствовал себя раздувшимся и отяжелевшим.

Синдзи помотал головой, смаргивая усталость от слишком-тяжёлой-еды.

Если так продолжится то нужно будет поговорить с Главой Дома — Профессором Флитвиком о том чтобы разнообразить кухню. И всё же учитывая, что это был Приветственный Пир, он посчитал, что стоит подождать несколько дней, прежде чем идти жаловаться и что не стоит этим утром наносить визит Главе Дома.

Очевидно Флитвик имел привычку встречаться с учениками из-за границы, приветствуя их на Когтевране, чтобы узнать нет ли у них каких-нибудь особых нужд, поскольку имея в себе толику гоблинской крови и объехав весь мир, был гораздо чувствительней к подобным вещам.

Но всё это подождёт до завтра.

А вот удовлетворение любопытства и извлечение выгоды из созданного им же впечатления, до завтра не подождут, сколь бы уставшим он ни был. По-видимому, своими действиями в Большой Зале он вызвал достаточный ажиотаж и большинство разговоров были посвящены ему. Конечно некоторые из них касались и других тем, например таинственной девушки с фиолетовыми волосами по имени Сиалим Сокарис, с которой он совершенно случайно и сам хотел бы увидеться.

Кстати говоря...

— Похоже ты их впечатлил. — прозвучал голос из-за его спины и Синдзи повернувшись увидел ту о которой только, что думал — В точности как ты и хотел, Мато Синдзи.

Первая же его мысль была о том, как же необъяснимо похожа Сокарис на Аозаки Токо. Не внешностью разумеется, ей они отличались до крайности. Сокарис была ниже чем его сопровождающая, её длинные фиолетовые волосы были заплетены в косу, с бронзовой кожей и пронзительными фиолетовыми глазами и разумеется у неё не было ни одной японской черты. Но её уверенность, то как она держала себя, как она смотрела на окружающий её мир — это было ни с чем не перепутать.

То как она держала себя, её манеры — они принадлежали не новичку, но мастеру.

Нужно быть осторожным. Он знал, что остальные первокурсники искоса смотрят на него, пытаясь составить о нём окончательное мнение. Ему нельзя допускать ошибок и это лишь укрепляло его решимость.

До прибытия Хогвартского письма Мато Синдзи был подобен недвижимому телу, притворяющемуся живым. Он был частью магического рода, но всё же из-за отсутствия Магических Цепей был отброшен, едва ли существовал. Даже если бы он умер, всем бы было всё равно. Но он не признавал этого, боролся с этим, всеми своими силами изучал Искусство Мато в надежде что произойдёт чудо.

Но этого не произошло и однажды, открыв запретную дверь, он обнаружил, что его сестру готовят на место наследницы семьи Мато. И он сломался, почти сломался бы отдавшись ярости, отчаянию и горю по всему тому, что он потерял... не приди то письмо.

И Мато Синдзи было даровано чудо, был дан второй шанс чтобы жить по-настоящему...

... юноше который до сих пор иногда боялся, что он проснётся и всё это окажется сном.

И потому он сосредоточился на настоящем, отметив белый наряд Сокарис состоящий из длинной юбки, белой блузы, белых чулок и даже белых туфель, в котором она выглядела почти что потусторонне, поскольку лишь золотистый шарф повязанный на манер галстука, да два браслета на её кистях отличались от остального по цвету. Составленный ею образ излучал изящность и утончённость и был как минимум наравне с тем, чего он пытался достичь.

Что она задумала? Чего хочет достичь? ... и откуда она знает, что ему известно обо всём происходящем?

— А? — решил он ответить, пытаясь уйти от вопроса. Ему нужно поддерживать образ величественного искусника с Востока. — Что ты имеешь в виду Сок— Сиалим Сокарис?

Он слегка нахмурился. Он уже едва не оговорился, чуть не ошибившись в произнесении её имени, хоть и успел вовремя исправиться. Устав ему стало сложно соблюдать правильный порядок произнесения западных имён.

— Разумеется о твоих отношения с Мальчиком-Который-Выжил. — сказала девушка с фиолетовыми волосами будто-бы-утверждая, при этом пристально смотря на него. Её голос был мягок, спокоен и чарующ, голос который хотелось слушать и слушать. — Учитывая оказанную тобой на Пиру поддержку, несложно было вычислить, что ты имеешь отношение к его желанию присоединиться к Слизерину.

— А если и так, то что с того? — ответил Синдзи, смотря на неё в ответ. Он был настороже и имел на то полное право. Ведь именно она подошла к нему и, по-видимому, пыталась понять кто же он на самом деле. — Почему бы Мальчику-Который-Выжил и не поступить на Слизерин?

— Не Гриффиндор ли лучше подходит Мальчику-Который-Выжил? — прервал их новый голос, менторский голос всезнайки принадлежавший той самой брюнетке с густой копной волос, рядом с которой он сидел ранее. — Я к тому, что поспрашивав в поезде, услышала будто сам Дамблдор учился на нём, а ведь он величайший со времён Мерлина волшебник. О, и кстати я — Гермиона Грейнджер.

Синдзи сохранил невозмутимое выражение лица, что, впрочем, не далось ему даром учитывая непрошенное вмешательство и ужасное беспардонное поругание слова "волшебник".

— Мы в курсе. Слышали об этом ещё во время распределения. — ответил он насмешливо, пытаясь создать впечатление что его ни капли не задели, хоть это и было не так.

— А. Понятно.

— И кстати, какое тебе дело до этого? — продолжил японский юноша, повернувшись чтобы критически осмотреть новоприбывшую и зная, что Сокарис по прежнему наблюдает за ним. — Или ты лично знакома с Мальчиком-Который-Выжил?

— Ну, нет, но...

— Тогда почему тебя так волнует, в какой из домов он поступил? — спросил Синдзи быть может чуть менее рассудительней чем ему хотелось. И она считает, что знает как будет лучше для человека с которым даже не знакома? Это так... раздражающе. Особенно учитывая, что Поттер похож на него. — И кстати по какой же причине ты считаешь себя вправе судить о произошедшем?

— Что ж. — сказала Гермиона, изо всех сил пытаясь не нервничать оказавшись в фокусе внимания. — В "Развитие и упадок Тёмных Искусств" утверждается, что большинство английских тёмных волшебников были со Слизерина, включая то множество последовавших в прошлой войне за Волан-Де-Мортом. С другой же стороны множество героев этой войны воевавших против Волан-Де-Морта, учились на Гриффиндоре.

Те кто в этот раз уделили внимание их беседе, то есть большая часть комнаты, вздрогнули при упоминании имени тёмного мага. Дважды.

— Не рассматривала ли ты возможность, что книга описывает не всех адептов Тёмных Искусств? — парировал Синдзи, прикладывая все свои силы, чтобы не отвлекаться на Сокарис с любопытством смотрящую на него. Он полагал, что она была рада возможности изучить его реакции и это при том, что сама она отлично контролировала себя. Что ж в таком случае ему лишь нужно впечатлить её. — Если брать наиболее могущественных, то да большинство из них учились скорее всего в Доме Слизерина, поскольку это дом амбициозных. Уверен, в книге не описывались выходцы из Дома Слизерина проявившие себя в иных областях, не так ли?

Гермиона нахмурилась, ей не понравилось, что юноша прибывший с Востока отходил от темы, пытаясь запутать её.

— Да... это правда... но...

И затем Синдзи почувствовал прилив вдохновения.

— К примеру, раз уж ты упомянула героев, что в книге говорится о них? — спросил Синдзи развивая успех. — Разве посвятившие всю свою жизнь борьбе с тёмными искусствами, жаждущие спасти всех кого только можно не следуют своим амбициям? Не считаешь ли ты, что этими словами можно описать и выходца со Слизерина?

Гермиона нахмурилась ещё сильнее. Он даже посмел прервать её!

— Я вижу чего ты пытаешься добиться. — отметила брюнетка, слегка раздражённая тем что её слова попытались исказить. — Ты хочешь сказать, что книга не заслуживает доверия, что она вероятно ошибочна —

— Не полностью ошибочна, лишь не полна. — подчеркнул Синдзи. — Неужели ты считаешь, будто кто-нибудь дерзнёт утверждать, что количество всех когда-либо интересовавшихся тёмными искусствами равно количеству выпускников Слизерина?

— Наверняка есть и такое мнение! — возразила Гермиона. — "Развитие и упадок Тёмных Искусств" одна из наиболее читаемых книг. — оскорбилась она. — Как бы то ни было ты и сам знаешь, что не прав. Чтобы бороться со злом не нужны амбиции — лишь смелость.

— Я спрашивал не про борьбу со злом, а о героях и о том, что значит быть им. — поправил её юноша с Востока, слегка улыбнувшись. Он улыбался от того, что ощущал как победа падает ему прямо в руки, довод его собеседницы был слаб — она просто изворачивалась. — Я спрашивал, не посчитают ли амбициозным любого желающего стать героем. Кроме того заявляя, что некто считает информацию приведённую в данной книге полной, ты упускаешь главное. Любая книга посвящена какой-то теме или же содержит посыл который и пытается донести. В твоём же случае книга посвящена выдающимся адептам тёмных искусств, посему говорить будто Слизерин это дом тёмных волшебников неверно, потому, что в книге упоминаются только тёмные волшебники. У тебя нет источников говорящих в пользу твоего заявления, а если бы и были, то даже тогда нужно было бы проверить нет ли у их авторов каких-либо скрытых намерений.

В сущности он лишь поверхностно изобразил Аозаки Токо. Её манеры, вопросы, её проницательность.

— Но с чего бы книге лгать? — упорствовала Гермиона, в этот момент всем стало ясно как же она верит в авторитеты. — Зачем книге искажать правду? Это же не художественное произведение, а...

Синдзи подавил волну раздражения, как же можно быть столь наивной? Считать, что хоть у кого-то в мире нет скрытых намерений? Даже эта... Грейнджер хотела что-то доказать.

— Потому, что книги пишутся людьми, Грейнджер. — ответил он спустя секунду, впервые прямо обратившись к незваной гостье. — И людям есть зачем лгать.

Гермиона вздрогнула. Она ненавидела когда на неё смотрели как на дурочку, хоть она и говорила лишь правду. Но почему же он так настойчиво пытается доказать что её книги неправы или же что в них не полная информация? Он чего-то хочет этим достичь или может он лично заинтересован... а, вот оно. Он убедил Гарри Поттера или же склонил его к решению поступить на Слизерин и сейчас он пытается выкрутиться, чтобы его не посчитали злодеем.

— Писатели бы так не поступили. — убеждённо сказала она, желая верить в правоту авторитетов. В конце концов если учителя, доктора и все остальные врали, то кому вообще можно доверять? — Людям пишущим книги незачем лгать. И пусть даже амбиции часть героизма, то что насчёт знаний и храбрости? Как тогда быть с верностью? Поступить на Слизерин, значит заявить, что твои амбиции превыше всего, Дамблдор же которого все признают героем Света, превыше всего ставит храбрость и потому он и поступил на Гриффиндор.

— И это все твои доводы? — безразлично спросил Синдзи, он не вполне понимал к чему она ведёт, но считал что дал ей достаточно времени, чтобы вырыть себе могилу.

Гермиона покраснела от гнева услышав столь пренебрежительный ответ.

— Тебе прекрасно известны мои доводы, Синдзи Мато. — резко ответила она, смотря прямо на него и задаваясь вопросом, зачем он это сделал. — Почему ты хотел, чтобы Гарри Поттер присоединился к Дому Слизерина?

— Потому, что это лишь его выбор. — жёстко ответил Синдзи, впервые за всё то время пока брюнетка давила и давила на него. — Я не говорил ему куда поступать, лишь сказал следовать зову своего сердца.

— Это не возможно — он герой. Он стоял пред лицом смерти в столь малом возрасте, а значит должен быть храбр. — отбрила Гермиона, не понимая как же Мальчик-Который-Выжил, Герой победивший Тёмного Лорда, мог поступить в тот же дом что и его жертва. — Нет ни единой причины, по которой он мог бы поступить в Дом Слизерина, тот самый дом откуда и выпустился Волан-Де-Морт!

"Герою никогда не стать злодеем."

— Думаю, что могу назвать одну. — ответил юноша с Востока, при этом лично зная этого якобы героя. — Он присоединился к Дому Слизерина потому, что он и в самом деле герой. Потому, что он чувствует ношу своего героизма и знает каково это быть героем.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что кое-кто не знающий его жизни, не понимающий его образа мыслей... — сказал Синдзи, не испытывая совершенно никакого удовольствия от этой череды вопросов. — Не понимающий его, не имеет никакого права судить выбор сделанный Гарри.

— Но почему? — продолжала давить Гермиона, желая понять, желая найти хоть какой-нибудь довод против сказанного. Юноша прибывший с востока заявлял, что у героев есть амбиции, но ведь они всего лишь обычные люди оказавшиеся в правильное время в правильном месте, так ведь? Обычные люди, что имели смелость настоять на том во что верят, пусть даже надежды почти и не было. — С чего бы ему?..

— Потому, что он жаждет стать тем самым адептом чародейства, что не посрамит образ того Гарри Поттера в который все верят. — ответил Синдзи, чуть ли не заморозив её на месте разъярённым взглядом. — Стать героем благодаря своей силе, а не тому капризу судьбы благодаря которому он и убил в детстве Волан-Де-Морта, чтобы если вдруг появится ещё один тёмный маг, защитить всех вас. Хочешь сказать он не прав, Грейнджер?

Находившиеся в комнате опять вздрогнули, но в этот раз начали перешёптываться.

Перешёптываться о Мальчике-Который-Выжил. О его желании. О его выборе. О том, что из всех желаний его было наиболее благородным, о том, что следуя ему он присоединился к дому Слизерина и тогда... некоторые почувствовали стыд из-за того, что не поступили также.

Грейнджер уже пожалела, что подняла эту тему, но всё же решила надавить ещё чуть-чуть.

— Тебе-то откуда знать? — она понимала, что не стоит поднимать этот вопрос, но... — Откуда тебе знать о чём думает Мальчик-Который-Выжил? Судя по твоему акценту, ты явно не из Англии. И ты не мог встретиться с ним до Хогвартса, не так ли?

И вот тут она задела его за живое.

— А я то думал, что мой акцент никто не заметит. — холодно протянул Синдзи, разозлённый, что она даже к этому прицепилась. Его пальцы дёрнулись по направлению к офуда, чуть ли не зудя от желания действовать, сделать хоть что-нибудь, но он взял себя в руки. С трудом. Вспылить было бы недостойно. Это бы разрушило выстроенный им образ и тогда он бы опять стал хуже нижайшего из червей. — И если тебе уж интересно, Грейнджер, то именно я ехал с ним в поезде.

— Полагаю, вы были в запечатанном купе. — вскользь отметила Сокарис со странным, почти что довольным выражением на лице.

— О, так ты заметила? — сказал Синдзи, взглянув на Когтевранку с фиолетовыми волосами. — Да, это моя работа.

— Несложно было придти к этому выводу, поскольку многие в поезде искали Мальчика-Который-Выжил, но и следа его не нашли. — изложила свои размышления девушка в белом, изучая оммёдзи из рода Мато. — Единственным непроверенным местом осталось лишь купе в конце поезда, которое никто так и не смог открыть. Тебя также в поезде не видели, следовательно...

— Да, я тоже припоминаю... не получив изнутри ответа, кто-то даже позвал Старосту, чтобы тот попытался его открыть. — заявила Гермиона нахмурившись. — Но у него не получилось. — затем до неё дошло и она пристально посмотрела на Синдзи. — Погоди-ка... ты имеешь к этому какое-то отношение?

— Ах, да, это из-за меня. — ответил Синдзи слегка поклонившись, думая, что сможет как минимум получить признание за отлично выполненные чары и тем самым поднять свой статус в Доме Когтевран, что был домом Знаний. — Я приношу свои извинения за доставленное неудобство, но как я уже говорил Гарри, перед прибытием на Кингс-Кросс у меня был полный дел день в Японии. Посему найдя купе, я запечатал дверь и установил отвращающий звук оберег.

Он вздохнул, думая, что от него наконец-то отстанут. Теперь-то он ответил на достаточное количество вопросов, чтобы удовлетворить их любопытство?

— А сейчас Грейнджер, если у тебя больше нет вопросов, то я бы хотел поговорить с Сокарис, как изначально и намеревался. — сказал Синдзи пытаясь вежливо и изящно отшить её. — Мне приятна твоя любознательность, но возможно мы в другой раз закончим наш разговор? Я если честно несколько подустал.

Именно так у него и обстояли дела, в отличии от полной сил Гермионы, что прицепилась к упомянутой им детали и которой не нравилось когда от неё пытаются отделаться.

— ... оберег? — продолжила Гермиона, будто бы не заметив его попытки. — Это сложная магия... особенно для первокурсника.

— Так и есть. — согласился с ней Синдзи. К сожалению теперь, заявив об этом во всеуслышание, ему необходимо было придерживаться своих слов. — Впрочем я уже набил руку.

Он радушно улыбнулся ей, хоть его глаза и не выражали этой радости. Всё чего он хотел спускаясь сюда, так это поговорить с Сиалим Сокарис и желательно без подобных помех. Неужели он многого просит?

— Нет. Нет... подобное не возможно, ты ведь получил свою палочку примерно в то же время, что и мы, и никто из нас не способен на подобную магию, так ведь? — спросила Гермиона оглядывая толпу. Первокурсники покачали головами, ну кроме Сокарис, впрочем, она не попалась на глаза ни Гермионе, ни Синдзи. — А что насчёт заклинаний попроще?

Кое-кто кивнул, но вот остальные... нет.

— Видишь?

— Грейнджер, ты ведь и сама понимаешь, что это ни о чём не говорит. — сказал Синдзи, пытаясь быть как можно дипломатичнее. А это было нелегко. — Я не говорил, что кто-то установил оберег. Я сказал, что лично сделал это.

— Так докажи же.

Синдзи вздохнул.

— Грейнджер, ты и в правду считаешь, что сейчас подходящий момент?

— У тебя просят доказательств и ты сразу идёшь на попятный? — ответила ему настойчивая брюнетка. — Значит всё же не ты установил оберег? Да, я признаю, что это мог сделать Гарри Поттер — он ведь победил Тёмного Мага. Уверена, что ему известно множество заклинаний. А вот ты, ты — всего лишь обманщик.

— Нет. По пути в Хогвартс Гарри не сотворил ни единого заклинания. — ответил ей потомок рода Мато, сжав зубы и начиная терять свою невозмутимость. Он так устал от людей пытающихся принизить его, людей что критиковали его без всякой на то причины. К примеру эта девчонка, что наверняка происходила из немагической семьи и которая почерпнула все свои знания из несовершенной книги. — Я установил оберег.

— Это всего лишь слова. — презрительно усмехнулась она, скрестив руки. — И с чего бы мне тебе верить, когда все остальные заявляют, что это невозможно?

— Потому что я из Японии, Грейнджер. — ответил Синдзи, не пытаясь более строить из себя образец восточной сдержанности. Его голос и произнесённые им слова были холодны. — У нас дело обстоит иначе и хорошенько потрудившись я достаточно изучил в магию, чтобы не нуждаться ни в словах, ни в палочке.

— Сказанное тобой просто не возможно! — выкрикнула Гермиона, ошеломлённая наглостью юноши посмевшего высказать очевидную ложь. — Сначала ты заявляешь, что сотворил сложное заклинание, которое никто из нас не сможет повторить, а теперь утверждаешь, что для этого тебе не нужны ни слова, ни палочка. Нет. Ни за что не поверю, что первокурсник способен на такое.

— Я же утверждаю, что произошедшее в поезде говорит в мою пользу. — сказал Синдзи, делая глубокий вдох, поскольку желал избежать возможных эксцессов.

— Так докажи же. — потребовала брюнетка с густой копной волос. — Прямо здесь. Сейчас. Без палочки, не пользуясь ни единым словом.

"... проклятье."

Она просто не оставила ему иного выхода.

Синдзи не хотел до этого доводить. Он не желал быть загнанным в угол, не желал чтобы его заставили продемонстрировать своё Искусство перед всеми, но похоже что иного выхода у него просто не осталось, если конечно он не хотел порушить созданный им же имидж. Нужно поддержать свои слова делом, но при этом придерживаться правил хорошего тона, иначе всё будет выглядеть будто он издевается над ней, а подобное поведение дорого ему обойдётся, дороже чем всё что он мог бы выжать из этой ситуации.

— Что ж, если таково твоё желание то я докажу. — уступил Синдзи, на мгновение прикрыв глаза чтобы успокоиться. — Но у меня есть одно условие.

— Какое? — спросила Гермиона, думая, что условие ему нужно лишь чтобы как-то выкрутиться из этой ситуации.

— Когда я докажу сказанное, позволь мне продолжить начатый с Сокарис разговор. — любезно попросил он, смотря прямо на неё, взгляд его холодных серых глаз был направлен прямо в её карие очи. — Я бы хотел поговорить с ней прежде чем отойду ко сну.

— Что... — Гермиона явно ожидала чего-то... иного. Он не пытался вывернуться, в его словах была лишь непоколебимая уверенность в своих силах, сейчас он лишь оговаривал, что получит в случае победы. На её взгляд он был слишком самонадеян... если только он не поддержит слова делом.

— Таковы мои условия, Грейнджер. — ответил Синдзи. — Я не заставляю тебя их принимать.

— Ладно. — раздражённо согласилась брюнетка. Да как он посмел? Как смеет он заявлять что запросто подтвердит свои поспешные слова. Будто бы он и в правду способен на это. Но... она признала, что он разжёг её любопытство. — И на чём же ты собираешься провести демонстрацию?

— На тебе, с твоего разрешения конечно. — услышала она в ответ и её лицо побледнело.

— Что...

Синдзи криво улыбнулся. На его взгляд ситуация стала неловкой, скорее даже деликатной, ведь неловкой она стала когда Грейнджер вмешалась в его разговор с другой иностранной ученицей.

— Ты ведь хочешь чтобы все убедились? Что ж с уже защищённой комнатой мне такого не проделать. — сказал он чуть резче.— Если ты не против, чтобы мы с тобой показали доказательство всем здесь присутствующим, то я запросто его продемонстрирую. Если же тебе вдруг неудобно Грейнджер...

— Нет... ты всего лишь пытаешься меня запугать. — нахмурившись ответила Гермиона, с вызовом смотря прямо на юношу с Востока. Она знала чего он хочет добиться — пытается выйти сухим из воды не показав при этом своей безыскусности. — Хочешь напугать меня за то что я вывела тебя на чистую воду, показала что твои слова — ложь. Обманщик, с помощью разговоров ты хочешь выйти сухим из воды, но у тебя ничего не выйдет.

— Значит — нет. — отметил Синдзи слегка разочарованно. — Что ж, тогда с твоего позволения я начну?

— Не сдерживайся. Докажи всем что ты обманщик. — чуть ли не сплюнула Гермиона и храбрясь сжала кулаки. Всю свою жизнь она имела дело с людьми претворяющимися тем чем они не являются. Но сейчас она не отступит. Она будет стоять за то, что считает правым.

Это было так ново для неё. Кое-кто, а именно Сокарис, посчитал, что она не зря ищет знания и когда они сидели в поезде, именно она отметила сколь живительна её тяга к изучению книг. Её приняли.

И потому... она не отступит.

Не в этот раз.

— Что ж, в таком случае специально для всех присутствующих отмечу, что у меня есть разрешение на совершаемое. — сказал Синдзи холодным, едва ли не безразличным тоном. Он повернулся к стоявшей рядом с ним девушке с фиолетовыми волосами и слегка поклонился. — Сокарис, не будешь ли ты так добра подержать мою палочку?

Девушка с фиолетовыми волосами приподняла бровь, но всё же приняла протянутый ей Мистический Код, после чего Синдзи вновь повернулся к Гермионе.

— Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, я продемонстрирую те же самые заклинания, что использовал в поезде и в точно таком же исполнении. — сказал он, доставая из кармана две офуда и небрежно бросая их в сторону брюнетки.

Они вылетели из его рук и запечатали её губы.

Гермиона попыталась вскрикнуть в негодовании, но не смогла. Её рот не открывался. И она не издала ни единого звука.

Как будто бы она онемела и впридачу к этому потеряла слух.

Она лихорадочно огляделась, пытаясь понять, что же случилось и почему всё затихло, всё кроме звука её сердца, что всё быстрее и быстрее билось в её груди.

Что происходит? Почему она ничего не слышит? Ведь не могли же клочки бумаги... нет. Определённо могли и похоже, что юноша всё же не лгал.

От ужаса её бросило в дрожь и она потянулась к губам, пытаясь сорвать офуда, впрочем, безуспешно. Бумагу не получалось сдвинуть, сорвать или разорвать.

Таково было действие магии, сложной могущественной магии и у неё не было сил чтобы развеять её. Она знала это столь же точно, как и то, что он давал ей множество возможностей отступить.

"Нет. Нет. Нет."

Это едва ли не вызвало у неё клаустрофобию. Весь её мир который она могла ощущать, чувствовать, слышать сжался до одной лишь неё. За исключением зрения она более никак не ощущала окружающее. Ужасающее ощущение будто бы она не присутствует здесь на самом деле, будто бы она наблюдает за собой по телевизору. Она впала в панику, начала бешено размахивать руками будто бы в какой-то запутанной пантомиме, но при этом ни звука не издала и не могла издать, поскольку её губы не двигались.

Взгляды всей комнаты, всей внезапно затихнувшей комнаты сейчас замерли на Гермионе Грейнджер.

— Поразительная хоть и слегка чрезмерная демонстрация. — прокомментировала Сокарис происходящее, приглушив голос так, чтобы только Синдзи мог её услышать.

— Возможно. — согласился Синдзи последовав её примеру. Он не хотел заходить так далеко, но... — Впрочем, у меня не было выбора.

— Возможно. Впрочем, как бы то ни было сейчас у тебя выбор есть, оммёдзи. — многозначительно прошептала фиолетововолосая Когтевранка. — Что же ты будешь делать теперь, Мато Синдзи?

Синдзи чуть дёрнулся, сузившимися глазами посмотрев на собеседницу, когда она признала в нём адепта Оммёдо. Его взгляд перебегал между беспомощной девушкой стоящей посреди комнаты и палочкой с замысловатой резьбой лежащей в руках Сокарис, в то время как сам он задумался о том как стоит поступить и о впечатлении которое он произведёт.

Можно оставить Грейнджер паниковать, мысль об этом была соблазнительна, крайне соблазнительна, ведь она помешала ему, бросила ему вызов, испытывала. Но... нет, жестокостью в данной ситуации ничего не выиграть.

Лишь чудовища проявляли жестокость ради самой жестокости, а он отнюдь не Мато Зокен.

И никогда не хотел уподобляться ему.

По сему он под взглядами находящихся в комнате приблизился к размахивающей руками и пытающейся сорвать бумагу Гермионе, даже не взяв в руки свою палочку, заметив, что она с ужасом посмотрит на него, думая, что он собирается обойтись с ней ещё хуже, как-то навредить ей, теперь когда она находится в полной его власти.

... это вызвало в нём отвращение. Он высказал свои условия и придерживался их, не требуя большего. Неужели люди также смотрели на его дедушку?

Его передёрнуло.

Нет. Он поступает как должно.

Медленно, так чтобы не напугать её, Синдзи показал Гермионе свои пустые руки, убедившись, что она видит их. Когда она кивнула, он взял её холодную руку, удерживая от безуспешных попыток содрать офуда.

Вопреки ожиданиям ему это удалось, она лишь напряглась под его прикосновениями, замерев когда их пальцы переплелись.

Затем он также взял другую её руку, чуть отвлёкшись подумал, что её руки холоднее чем у храмовой девы Махотокоро и затем держа её руки своими, без всякого сопротивления с её стороны развёл их в стороны. Он некоторое время подождал, дав ей успокоиться и хоть чуть-чуть расслабиться.

А затем дождавшись этого продолжил.

Продолжая держать одну из её ладоней и отпустив другую, он поднёс свободную руку к её губам и к офуда запечатывающим их.

Её глаза расширились, когда его пальцы коснулись офуда и она вздрогнула от неожиданно интимных прикосновений, ведь раньше никто не касался её губ, от ужаса сердце в её груди забилось ещё быстрей, во всяком случае она предпочла убедить себя, что это был ужас. Не может быть чтобы это было что-то ещё. Не сейчас. Не с ним.

— Развейся. — прошептал он, после чего офуда освободила её губы и бессильно упала в его ожидающую руку.

Гермиона была ошеломлена, едва не упав, когда звуки, ощущения и нечто большее вернулись к ней, после чего она сделала глубокий, неуверенный вдох. Лишь две вещи не дали ощущениям захлестнуть её: то, что он до сих пор стоял перед ней и ничего с ней не делал... и то, что он поддерживая держал её за руку.

— Ты в порядке? — мягко спросил Мато Синдзи и его голос едва ли не ласкал её слух.

Она покраснела. Сильно.

— Прости. — сказала она, выдернув свою руку, будто бы обжёгшись.

— Прости. — повторила она почти неслышно, укрощённая, едва ли не приведённая в ужас столь небрежно продемонстрированной Синдзи силой и тем как нежно он освободил её из тюрьмы её же ужаса, как он поддержал её.

Он унизил её.

Ей нужно найти способ превзойти его. Как-то. Она выглядела дурой, и именно он выставил её дурой.

— Нет. — прервал её Синдзи, взгляд его сине-серых глаз встретился с её шоколадно-коричневыми очами. — Ты не виновата, Грейнджер. С тобой всё в порядке?

Под его пылким взглядом Гермина сглотнула и отвела свой взор, не в состоянии более перенести подобное внимание.

— Прости. — прошептала она в третий раз, делая шаг назад. Неудивительно, что за ним последовал ещё один. А затем ещё, ещё и ещё, до тех пор пока она не отошла достаточно далеко, после чего повернувшись на каблуках, направилась в женскую спальню, вновь оставив толпу шептаться.

"Значит вот как ощущается победа. И милосердие..." — задумался Синдзи смотря на неё. Он должен был признать, освободив её от оберега, он испытал... не неприятное чувство. В сущности ему было приятно осознавать, что в конце концов он не был жесток с ней. Он боялся, что обретя силу, станет таким же как и его дедушка, но похоже, что он всё же отверг его путь.

И он был рад этому.

Никто более не надоедал ему, когда он вернулся к Сокарис. По правде говоря большая часть толпы начала расходиться, будто бы отбытие Гермионы само по себе было аргументом, впрочем, вероятно так оно и было. Им всем, включая Синдзи, было необходимо подумать.

— Я сделал свой выбор. — сказал он без предисловий, в ожидании протянув руку фиолетововолосой Когтевранке.

Она подняла бровь и на недолгую секунду её губы исказила игривая усмешка, после чего выражение её лица стало подобно бесстрастной маске.

— Сокарис, не могла бы ты вернуть мне мою палочку. — вежливо попросил Синдзи, в ответ на что ученица Когтеврана лишь показала ему его Мистический Код. Она дразнила его, он понимал это и всё же она имела на то право.

— Одиннадцать дюймов, жёсткая, вишня. — прокомментировала она, передавая ему палочку. — Ты бы пришёлся ко двору в Махотокоро, особенно если принять во внимание твоё знание Оммёдо.

Лицо Синдзи вытянулось, но спустя секунду он смог вернуть ему нейтральное выражение.

— Тебе известно о Махотокоро? — резко спросил он. Она всё знала о нём с самого начала? — Ты... Бывала ли ты там?

— Нет. — ответила девушка, сохраняя бесстрастное выражение лица. — Но мне известно, что по слухам это воистину драгоценный камень Востока. Построенный при участии как оммёдзи так и адептов чародейства.

Она намеренно употребила фразу "адепты чародейства" вместо "волшебники".

Посмотрев на неё он встретился с ней взглядом, но поддерживаемая ею маска была хороша. Слишком хороша чтобы показать что-нибудь, что она хотела бы утаить.

— ... чем бы эти метаморфы не были, ты не одна из них, не так ли? — утверждающе спросил он. Он уже понял, что сегодня узнает часть ответов, пусть они и не будут столь... содержательны как те, что он хотел бы получить. — Слухи оказались ложью.

— Чего и следовало ожидать от слухов. В этом ты прав оммёдзи. — подтвердила она слегка наклонив голову. — И всё же у многих возникают проблемы с неучтёнными факторами. Факторами наподобие меня и тебя.

— О?

— Твой талант в оммёдо, сколь бы ограниченным он не был. — отметила девушка в белом всматриваясь в Синдзи, сейчас лишь они одни остались в комнате. — Твоё знакомство с Мальчиком-Который-Выжил. Твой взгляд на амбиции и героизм. Как я уже говорила тебе, Мато Синдзи, ты произвёл впечатление.

Синдзи было не особо приятно осознать насколько она догадлива, но ему пришлось признать истинность её наблюдений и сейчас он желал узнать насколько хорошее или плохое впечатление он произвёл.

— О, я полон сюрпризов. — сказал Синдзи вместо этого и затем слегка улыбнулся, поскольку понимал, что на прямой вопрос она не ответит.

— Да уж. — ответила Сокарис, позволив проблеску веселья проступить на бесстрастном лице. — Твои сегодняшние действия привлекли внимание. По всей видимости своими словами и... действиями ты нарушил множество планов и расчётов.

У Синдзи создалось впечатление, что у этого разговора есть непонятный ему подтекст, впрочем, в его защиту говорила испытываемая им усталость. Единственное, что ему оставалось, так это продолжать разговор.

— О, я уверен, что это просто совпадение. — сменил позу Синдзи, пытаясь выглядеть расслабленно, пусть и без особого успеха. — Я всего лишь делал то, что должен.

Он начал понимать, почему Сокарис приводила его в такое замешательство. Дело было не только в подобной Токо уверенности, дело было в беспросветной таинственности, в том что он совершенно ничего не знал о ней. Сегодня он хотел получить ответы, но вместо этого лишь показал ей своё мнение и навыки. А ещё, её почти что неестественная зрелость. Она не часто говорила, посему сложно было сказать наверняка, но...

— Если совпадения будут происходить слишком уж часто, кое-кто может подумать, что это и не совпадения вовсе, а лишь неизбежные последствия. — со странным выражением сказала девушка со Среднего Востока. — И тогда будут последствия.

— О?

— Как видишь мы с тобой похожи. — наконец сказала Сокарис в уединённой тишине гостиной. Ситуация была почти что... интимной, лишь они двое под нарисованным ночным небом, две фигуры одетые в чёрное и белое. Почти что. — И каждый из нас что-то ищет в этой школе. Пусть объекты поисков у нас и разные.

Она знает, не так ли? Знает... но это так же значит... что у неё тоже есть секреты.

И свои тайны она хранит гораздо лучше, потому, что ему по прежнему ничего о ней не известно.

— Что ж, в таком случае возможно мы сможем помочь друг другу. — предложил Синдзи, прилагая все оставшиеся свои силы чтобы подражать поведению Аозаки Токо. Ведь если эта девушка будет на его стороне или хотя бы просто пожелает сотрудничать с ним, ему гораздо проще будет осуществить задуманное. — Если у нас и в правду разные цели, то я уверен, что взаимная помощь будет нам лишь на пользу.

— Возможно. — допустила девушка, всё же не давая прямого ответа. — Посмотрим, Мато Синдзи.

Сказав это, она повернулась чтобы уйти, но отпрыск рода Мато не смог устоять и задал последний вопрос.

— Ты знаешь, что мне известно Оммёдо Сокарис, но каков твой талант? — решив спросить напрямую, раз уж она не захотела чем-нибудь поделиться добровольно. — Чем ты желаешь овладеть в совершенстве помимо самого чародейства?

Она остановилась и повернулась лишь настолько чтобы ему стала видна её завораживающая улыбка

— Рэнкиндзюцу. — это всё что она сказала перед тем как исчезнуть на лестнице ведущей в спальни первокурсниц.

И лишь когда она исчезла из виду, до него дошло, что она произнесла слово на родном для него языке, от чего он успокоился, но одновременно с этим почувствовал как его бросает в озноб.

Рэнкиндзюцу.

Что на японском означало Алхимия.

Глава 8. Ого, паника, водоросли и гоблины!

Когда Мато Синдзи проснулся поутру, за окном всё ещё было темно. Несмотря на всю свою усталость спал он довольно-таки плохо, всё из-за присутствия стольких тел, стольких людей вокруг.

Звуки бодрствующих людей и пытающихся уснуть, или же в случае его комнаты — спящих и храпящих, у него бежали мурашке по коже от одного только знания о том, что за задёрнутой занавеской балдахина находится столько людей.

Да он мог воспользоваться офуда чтобы отсечь звук, но это бы не помогло. Храп всего лишь раздражал его, он чувствовал себя словно в клетке из-за присутствия рядом других людей.

Для него никогда и ни с кем не делившего комнату, быть брошенным в спальню со столькими одногодками было... противоестественно, едва ли не подавляюще. Он не чувствовал себя в безопасности, а словно бы в окружении и ему пришлось чуть ли не силой заставить себя расслабиться и по возможности урвать крохи сна.

По самой своей природе маги предпочитают уединение, нуждаясь в личном пространстве и воспринимая общение с людьми лишь как необходимое зло. Тому есть несколько причин: наипервейшая — защита собственных исследований, вторая же — безопасность, поскольку нельзя наперёд знать, что может предпринять конкурирующий маг.

Им были важны исследования и возможность продолжать их, потому каждый уважающий себя маг и имел свою мастерскую. Даже Синдзи недолго изучавший Оммёдо, сделал из своей комнаты импровизированную мастерскую — место где его не побеспокоят, где ни у кого не будет возможности узнать, чем же он занимается.

Особенно обычные люди. В сущности разоблачение было ужаснейшим страхом магов, особенно когда у них не было возможности предпринять что-либо по этому поводу.

В Хогвартсе такой возможности не было.

Синдзи скривился, пытаясь как можно тише открыть свой чемодан и достав туалетные принадлежности, направился в ванную, чтобы освежиться и совершить утренний туалет, не забыв запечатать дверь драгоценной офуда.

Он знал, что это была бесполезная трата сил, что у него их ограниченное количество, что каждую использованную офуда — потратившую прану во время работы, придётся заполнять заново. И всё же это его не беспокоило.

Проведя подобную ночь, он бы не смог бы вытерпеть рядом с собой посторонних, пока чистит зубы или принимает душ, пока он столь уязвим.

Находясь в одиночестве и безопасности впервые со своего прибытия в Хогвартс, Синдзи вздрогнул и прерывисто дыша, сполз по стене. О Боги, он сейчас выглядел как... как Грейнджер после того как он её запечатал.

И он не был под влиянием какого-либо заклинания, для того чтобы вогнать его в депрессию хватило одного лишь присутствия его соседей по комнате.

Убожество.

Он был рад что никто его сейчас не видит, иначе хватило бы одного лишь взгляда чтобы понять в каком он раздрае. И разве у него не было повода?

Всю свою жизнь Мато Синдзи готовился стать магом, каждый день тренируя свой разум ради самой этой возможности. Он примерил на себя мировоззрение магов, их убеждения, образ жизни...

... они были с ним так долго, что он забыл каково это, быть нормальным человеком, быть ребёнком. Маг ни за что не почувствует себя комфортно рядом с посторонними, а сама идея действовать не подумав, показывать свои истинные эмоции была... почти что невообразима.

Особенно когда рядом могли быть чужаки подобные ему.

Взять к примеру Тосака Рин — Хранителя Фуюки на которую Синдзи когда-то хотел быть похожим. Она всегда носила маску, казалась учащимся школы "идеальной", отличницей во всём что ни возьми, всеми уважаемая, едва ли никогда и ни с кем не допускающая грубости.

И это почти наверняка было побочным продуктом изучения одной из необходимых для магии дисциплин — самогипноза. Для исполнения заклинания или управления своей силой магу требовалось ввести себя в определённое состояние, в котором можно было контролировать свои Цепи и чётко представить желаемое. Именно потому даже для простейших заклинаний наподобие огненного шара у каждого мага была своя магическая формула, ибо слова не влияли на мир. Маги влияли на свой внутренний мир, вводили себя в состояние когда именно они могли влиять на реальность.

Точное представление желаемого — сущность которую слова пытались передать, вот что имело значение.

... единственным исключением были лишь Великие Магические Формулы, когда несколько людей работали совместно, чтобы повлиять на мир в процессе Великого Ритуала: создания Мирового Яйца или же одной из великих запрещённых магий — формирование Карманной Реальности.

Большую часть своей жизни Мато Синдзи потратил пытаясь стать магом, пытаясь усвоить, что означает быть магом, несмотря на отсутствие у него магических цепей. Контролируя дыхание, пытаясь отстраниться от людских эмоций и ценностей, учась искусству самогипноза, всё это он впитал в себя.

Всё ради подготовки к долгожданному обретению чуда и становлению магом, чтобы быть готовым принять на себя обязанности наследника семьи Мато. И когда он узнал что его... приёмная сестра была избрана вместо него, что Мато удочерили её не из жалости, что жалели именно его, весь его мир рассыпался на части.

Он никогда бы не стал магом учитывая невозможность использования Цепей чтобы повлиять на мир и в то же время он отбросил своё детство и всё что делало его человеком. И если честно то разница меж магом и чудовищем не так уж и велика, нужно лишь оставить остатки своей человечности обменяв их на долгожительство или же силу.

Эта возможность всегда была доступна им, потому многие маги и стали вампирами в процессе собственных исследований и потому Башня столь люто ненавидела их — они знали что от подобно их отделяет всего один лишь шаг.

Получив письмо из Хогвартса, он подумал что школа будет похожа на Башню, что она создана для магов, ведь Чародейство является отдалённой ветвью магии. И послухам Ведьмы были личностями предпочитавшими уединение, спутницы вечности незатронутые настоящим.

Но это... большинство окружающих были нормальными людьми. Нормальными людьми каким-то образом заполучившими способности к тауматургии. И это беспокоило его на каком-то глубинном инстинктивном уровне. Однако же он одновременно завидовал этой невинности, тому что не обладает подобной восторженной уверенностью и никогда не сможет ей обладать.

Не такая уж и потеря конечно, но всё же.

Синдзи боролся с собой, пытаясь успокоить своё дыхание, зная сколь быстро бьётся его сердце и что мириады мыслей вьются в его сознании. Была ещё одна причина по которой у любого мага была своя мастерская — потому, что в этом месте он мог просто быть, не иметь дел с посторонними, ни притворяться, ни играть в их игры, ни чувствовать себя подобно ему — запертым в клетке.

"Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть."

По правде говоря он был напуган, нет он был в ужасе, но причиной тому была не чуждость Хогвартса, не двигающиеся лестницы, призраки и тому подобное, а люди. Даже в Доме Когтевран, что по словам Шляпы был домом Знаний и в котором искали знания ради самих знаний, что соответствовало пути любого мага, все были слишком человечны.

По его мнению лишь Сокарис была исключением.

Довольно странно, что единственная во всём Хогвартсе кто страшила его, его же и поддерживала. Всё же она была единственной из знакомого ему мира. Единственной имевшей тайны. Единственной с кем он мог бы найти общий язык, вместо половинчатых отношений налаженных с остальными.

Впрочем, то была не их вина.

А его, поскольку он не знал чего ожидать. И теперь ему нужно разобраться с последствиями.

Он издал безжизненный полусмех-полувсхлип.

Синдзи и сам не смог бы сказать определённо.

"Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть."

Некоторое время посидев у стены, он наконец-то смог взять себя в руки. В отличие от уже испытанного, гнев и раздражение он подавил с лёгкостью. Лишь один человек в гостиной заметил его игру, человек могущий стать наравне с самой Тосака Рин, но вероятно не наравне с Токо.

А вот с затруднениями от отсутствия уединённости, от грубого её нарушения, с этим разобраться было гораздо сложней.

В тишине он завершил свой утренний туалет, смыв с себя грязь долгого путешествия и подготовившись к предстоящему дню. Перед завтраком у него назначена встреча с Главой Дома и он желал произвести хорошее впечатление.

"Быть может я смогу просить о выделении комнаты для мастерской. Хоть какое-то уединение."

Он ненавидел признавать свои слабости, но понимал, что без помощи не обойтись...

... к тому же просьба к профессору не навредит его имиджу.

Наверное.

* * *

Удивительно, хотя возможно не так уж и удивительно, что когда Синдзи спустился в гостиную, одетый и слегка освежённый принятой в одиночестве ванной, то обнаружил что он там отнюдь не первый.

— ... доброе утро, Сокарис. — сказал он приветливо, заметив присутствие фиолетововолосой Когтевранки. Она сидела на мягком синем кресле стоящем у камина, сложив перед собой руки, закрыв глаза и наклонив голову, но при этом не создавая впечатления спящей.

В ответ на его приветствие она открыла свои тёмно-фиолетовые глаза, кивнула ему и переплетя пальцы, посмотрела на него в ответ.

Как и он она была одета в тёмную мантию Хогвартской униформы, чья синяя кайма и эмблема Когтеврана отмечали её как последовательницу дома знаний. И... он прищурился... волосы её расплетённой косы казались слегка влажными в свете камина.

— Доброе утро, Мато Синдзи. — сказала заявившая о принадлежности к Алхимикам. — Тебе чем-нибудь помочь?

— Просто не могу уснуть. — вежливо ответил он. Это не было ложью, так как уснуть и в самом деле было сложно, а в тех редких случаях когда ему это удавалось сон прерывался постоянными пробуждениями. — Часовые пояса.

Конечно это можно назвать попыткой скрыть настоящую причину, но Синдзи был уверен, что они тоже сыграли свою роль. К тому же сложно обвинять его в том, что он не хочет обсуждать столь существенную слабость.

— Понимаю. — отметила собеседница. — И в правду подобная сложность может помешать адаптации.

У Мато Синдзи создалось впечатление, что она всё же поняла настоящую причину, что опять его и обеспокоило, и утешило.

— А ты? — спросил Синдзи, пройдя к противоположному Сокарис креслу и опёршись на его спинку скрестил руки. — Почему ты бодрствуешь в столь ранний час?

— Не привыкла долго спать. — ответила девушка смахнув в сторону от глаз непокорную прядь. — С недавних пор.

Недолгую секунду она выглядела такой... одинокой, такой слабой, но момент был столь недолог, что Синдзи и сам не смог бы сказать не привиделось ли ему.

— Ага. — всё что он смог сказать в ответ. У него создалось впечатление, что многие из их разговоров будут столь же иносказательны. Но что... ага. Он задумался. — Скажи, Сокарис, не назначена ли у тебя утром встреча с Профессором Флитвиком?

— Так и есть. Впрочем, как и у тебя. — ответила собеседница, откинувшись в кресле будто бы наслаждаясь его комфортом. — Но до неё ещё как минимум пара часов. А что?

Синдзи задумался вправду ли стоит продолжать, учитывая что он почти ничего о ней не знает. Но он зашёл слишком далеко чтобы отступать, так что...

— Собираюсь прогуляться. Познакомиться с замком. — объяснил он, взглянув на дверь в Башню Когтеврана — Не хочешь... не хочешь ли присоединиться?

И он услышал как Сокарис рассмеялась. Смех её был на удивление приятен, особенно учитывая её обычную строгость и сдержанность. Он задумался, неужели у неё ещё меньше опыта в общении с людьми чем у него и не смог дать ответа.

— Ты настолько незауряден, что без сомнения приглашаешь незнакомку. — сказала она наполовину шутя наполовину упрекая.

— О, извини если...

Но ему не пришлось заканчивать своё извинение, поскольку его собеседница встала с кресла одним плавным текучим движением.

— Несмотря на краткую экскурсию от старост ты не знаком с замком. — сказала она, показав на себя. — Впрочем, как и я. Я согласна, Мато Синдзи.

— Можешь называть меня просто Синдзи. — вздохнул юноша, слегка нахмурившись. То, что она обращалась к нему по имени и фамилии было одной из беспокоящих его вещей. — Мы же однокурсники.

Прежде чем кивнуть, алхимик на секунду задумалась.

— Тогда и ты зови меня Сио-Сиалим.

— ...Сио-Сиалим? — повторил Синдзи с улыбкой, едва ли не поддразнивая.

— ...Сиалим. — сказала она, смотря в сторону и слегка нервничая. — Или просто Сокарис.

— Что ж Сиалим. — сказал Синдзи подумав, как же она... становится мила когда запинается в своих попытках непринуждённо общаться. Хоть она по прежнему и пугала его. — Пойдём?

Алхимик кивнула, без слов идя за юношей с Востока и они вдвоём покинули Башню Когтеврана.

* * *

Идя вдвоём по пустым залам Хогвартса, они редко перебрасывались словами. Иногда он или она, обычно Синдзи, озвучивали результаты своих наблюдений, но по большей части они шли в тишине лёгкими неторопливыми шагами.

Их прогулка повторяла вечерний путь в Башню Когтеврана, на котором они ознакомились с гобеленами, двигающимися лестницами, изменяющимися картинами и латными доспехами которые (Синдзи мог бы в этом поклясться) с подозрением смотрели на него, но по крайней мере у него было время подумать без необходимости прятаться за маской и беспокоиться о производимом впечатлении поскольку по его мнению мало что можно выдать одной лишь походкой. Прогулка помогла ему успокоить сознание, что было немаловажно.

Он не знал что его спутница думала об их поисках, но надеялся что она не слишком то против.

Странно, но на их недолгом пути они не на кого не наткнулись.

А может и не странно. Всё же большинство его одногодок не были ранними пташками. А в придачу к этому, сколько там новых учеников приходилось в этом году на столь огромный замок, шестьсот?

Он задумался что его... соседи по комнате (разве не чужда и тревожна эта концепция?) подумают заметив его отсутствие. Одновременное отсутствие и его и Сокарис учитывая, что они последние покинули Гостиную и первые проснулись сегодня.

О, ну если они вдруг спросят, он вполне может отговориться встречей с Профессором Флитвиком. В принципе у них обоих есть эта отговорка, что тоже будет отмечено.

Кстати говоря... кажется они уже дошли прямо к кабинету Профессора Флитвика.

По крайней мере так он подумал, когда Сокарис остановилась и указала на дверь, впрочем, не постучав. По правде говоря он не уделял внимания прогулке, позволив себе просто шагать или же следовать за своей темнокожей спутницей.

Если задуматься то это могло плохо кончиться, но... что было то было.

— Пришли? — спросил он, взглянув на стройную фигуру перед ним.

Она молча кивнула.

— А завтра? — рискнул он. Если у него не выйдет найти себе безопасного места, места где ему не придётся разбираться с давлением толпы, прогулки могут оказаться единственным способом поддерживать себя в здравом уме.

— Увидим... Синдзи.

Хм. Она и в правду назвала его по имени.

Впрочем, ему не дали времени подумать об этом, поскольку фиолетововолосая Когтевранка слегка постучала по двери, открыв которую пред ними предстал миниатюрный беловолосый мужчина с пушистой бородой, бровями и усами, выглядящий как изящно одетый карлик из фэнтезийных книг.

* * *

В проёме стоял Профессор Флитвик, Мастер Чар Хогвартса и глава Дома Когтевран лично, одетый в замысловато украшенный коричнево зелёный пиджак и мантию.

— Профессор — хором сказали они и два акцента странным образом отразили друг друга. — Доброе утро.

— Ох, Мато, Сокарис, вы так рано! — улыбнулся им низкорослый Профессор, жестом зазывая их внутрь и указывая на два мягких кресла. — Заходите, заходите!

Они сделали как указанно, пока Флитвик был занят приготовлением напитков для гостей.

— Чаю? — спросил он их. — Если хотите то у меня есть молоко, вишнёвый сироп и газировка.

— Благодарю, чая будет достаточно. — ответила Сокарис. Странно, но по мнению Синдзи сейчас она чувствовала себя гораздо комфортней.

— Тоже самое, пожалуйста. — согласился с ней Синдзи. Что-нибудь горячее и некалорийное определённо пойдёт ему на пользу.

И через секунду низкорослый Профессор Чар лично поднёс им чашки, что Синдзи нашёл довольно интересным, после чего занял своё место напротив них.

Его кабинет был заполнен книгами, газетами, портретами, по-видимому, молодого Флитвика с более короткими коричневыми волосами, парой призов и даже газетными вырезками. Среди них были даже картины запечатлевшие Флитвика прямо посреди боя.

— О, я вижу вас заинтересовали напоминания о моих дуэлях. — скрипуче рассмеялся Глава дома Когтевран. — Выиграл несколько Международных Дуэльных Турниров. Однажды финал проходил и в Махотокоро.

— Вы были там Профессор? — спросил Синдзи. Он считал, что большинство западных адептов не взаимодействует с остальными, но похоже что кое-кто всё же решился.

— О да, разумеется. — с энтузиазмом прожурчал профессор. — Наикрасивейшее место. Боюсь Магический Лондон с ним не сравнится, с другой стороны Хогвартс может дать фору остальным школам на Школьном Турнире Волшебных Зелий! — любопытствуя, он обратил внимание на юношу с Востока. — Полагаю, вы покупали там необходимое?

— Да. — признал Синдзи. — Я подобного и вообразить не мог.

— Такова магия, мальчик мой. — мягко заметил Профессор. — Именно так. Просто из любопытства осведомлюсь, не известны ли тебе какие-нибудь Восточные Искусства? Ом-как-то-там вроде? Крайне занятная штука.

— Известно, сэр. — ответил юноша, взяв две свои офуда. — Я изучал оммёдо. Даже достиг в нём некоторого мастерства.

— Можно? — спросил Флитвик и Синдзи передал ему одну из них чтобы посмотреть. Он взял свою палочку и пробормотав несколько слов удивлённо поднял бровь. — Интересно. Всё равно что сохранённое заклинание.

— Да, сэр. — признал Синдзи и профессор передал ему листок бумаги обратно. — Они могут быть довольно полезны.

— Можешь что-нибудь продемонстрировать?

Синдзи задумался. Он и хотел бы покрасоваться, но с собой у него были только два типа офуда, те самые с которыми он был прошлым вечером.

— С собой у меня по большей части запечатывающие чары. Полагаю что вы не против, если я запечатаю дверь? — спросил он. Почему-то ему не казалось уместным повторять вчерашнюю демонстрацию на ком либо из присутствующих. Совершенно.

— Да, пожалуйста. — позволил Флитвик с любопытством. Как главе Дома Когтевран и к тому же мастеру чар ему всегда было интересно, на что же способны иные традиции.

Синдзи бросил одну из своих офуда в сторону двери и кусочек бумаги прилипнув активировал заложенное в него заклинание.

— Можно? — спросил Флитвик указав на дверь. Потомок гоблинов подошёл к двери и попытался открыть её, впустую, впрочем. Нахмурившись, он достал свою палочку и применил Алохомора, впрочем, без всякого результат. Однако после применения Фините Инкантатем дверь открылась, а офуда слетела с неё. — Интересно. Столько сил в простом клочке бумаги. Говоришь это не просто запирающие, а запечатывающие чары?

— Да сэр. Всё что может быть открыто можно и запечатать. — заметил Синдзи, вспоминая Происшествие с Грейнджер, во всяком случае так его он произошедшее собирался называть. — Другие наборы чар выполняют иную функцию.

— Удивительное достижение для столь раннего возраста! — пришёл в восторг Флитвик, аплодируя. — Иногда я забываю, что другие традиции начинают раньше обучать своих детей магии. Уверен, что твоя мать гордится тобой. Несколько лет назад она училась у нас и тоже была талантлива в Чарах.

Синдзи замер при упоминании своей матери.

"Что. Моя... мать?"

Когда юноша недвижно замер на несколько секунд, потомок гоблинов несколько раз встревоженно моргнул.

— Мато! Мато, с вами всё в порядке? — взвизгнул он, увидев, что Синдзи часто задышал и дрожит.

— ... Я .... я не знал. — честно ответил Синдзи. Его мать училась здесь? Как?.. Потому он и обрёл свою силу? От женщины, что остальные считали бесполезной? Сначала давление толпы людей, а теперь и подобная новость? Это уж слишком. — Она училась... в Хогвартсе? Она...

Он опять замер будто громом поражённый.

— Ох, бедняжка... — беспокоясь сказал Флитвик, вытерев свой лоб сотворённой салфеткой. — Извини парень, я не знал.

Повернувшись к своему старому столу, он открыл ящик, из которого вылетели несколько аппетитно выглядящих шоколадных кексов, что заплясали перед Синдзи.

Хоть Синдзи и улыбнулся, но по правде говоря лучше он себя не почувствовал. Только не после того как чуть не сорвался утром и не после того как услышал подобную новость.

Подняв руку он покачал головой.

Флитвик разочарованно вернул кексы в ящик. Обычно это работало, но юноша с востока выглядел тревожней чем кто-либо иной в Хогвартсе.

— Я слышал ты встречался с Мальчиком-Который-Выжил? — сказал он, пытаясь сменить тему. — Как тебе Поттер?

Флитвик припомнил, что Синдзи аплодировал Мальчику-Который-Выжил на Пиру. Учитывая, что никто более не последовал его примеру можно было предположить, что они были знакомы.

— Он хороший человек, сэр. — мягко ответил юный Мато, впрочем, всё ещё не успокоившись. — Рад, что он был первым... адептом чародейства встреченным мной.

— Хм... полагаю ты не спроста не используешь слово "волшебник"? — с любопытством спросил Флитвик. — Так гораздо короче.

— Так уж... так уж меня растили, Профессор. — сказал Синдзи. — В Японии волшебниками называют только величайших из Магов. Это титул который нужно заслужить, а не который получаешь используя чародейство.

Строго говоря он сказал правду.

— О, понимаю. — ответил профессор моргнув. — Полагаю это имеет смысл, Мато. Впрочем, я не против, но остальные могут посчитать это странным.

— Меня растили в сходной традиции. — впервые заговорила Сокарис.

— Что ж ну хотя бы вы понимаете друг друга, а? — улыбнулся Флитвик. Он надеялся, что они станут друг другу хорошими друзьями, ведь они пришли вместе, они прибыли из заграницы и вероятно хорошо понимали с чем каждому из них приходится сталкиваться, в сумме это всё было хорошим знаком. — Как вам понравилась первая ночь в Хогвартсе?

Зная многих учеников он плагал, что этот вопрос не растревожит их. Всё же тоска по дому если и придёт то лишь через несколько недель.

Синдзи скривился. Он не хотел упоминать об этом перед Сокарис, но...

— ... если честно то я привык иметь несколько больше личного пространства, сэр. — всё же признал он. Это была единственная возможность получить помощь и он нуждался в личном пространстве. — Я не привык, что когда я отхожу ко сну вокруг столько людей. И я не могу...

Он не договорил, но вот выражение его пустого и дрожащего лица сказало достаточно, во всяком случае Флитвику.

— Мато! — сказал Флитвик, накладывая на него Веселящие Чары. Тепло заполнило тело Синдзи, но юноша всё ещё дрожал. — Может я чем-то смогу помочь? К сожалению я не могу изменить место выделенное ученикам для сна, но вот ещё чем-нибудь...

— Может личная комната для исследований чем-нибудь поможет? — предположила Сокарис. — Мне бы она пригодилась, не думаю, что смогу что-либо заучить когда вокруг столько людей.

Синдзи кивнул.

— Да... было бы... неплохо... — согласился он, бросая на неё благодарный взгляд. — Место где бы я мог изучать Оммёдо и спать если будет необходимо?

— Думаю... это можно устроить. — медленно сказал Флитвик, обдумывая идею. — Да, в Башне Когтеврана есть личные комнаты для исследований, обычно ими пользуются ученики Седьмого курса когда готовят какой-нибудь сложный проект. Впрочем, учитывая обстоятельства, я полагаю что вы двое достаточно умелы, посему вы получите ключи к концу дня. Это решит проблему?

Синдзи и его спутница кивнули.

— Спасибо, сэр. — сказал Синдзи с благодарностью к отнёсшемуся с пониманием мужчине.

— Благодарю вас, сэр. — также сказала Сокарис.

Профессор Флитвик вздохнул.

— Хорошо. Дайте мне знать если я ещё чем-нибудь смогу вам помочь. Мои двери всегда открыты для испытывающих затруднения учеников Когтеврана, особенно для тех, что прибыли издалека. Что-нибудь ещё?

Когда они отрицательно покачали головами, он отпустил их завтракать, после чего налил себе нечто покрепче чем то, что он обычно употреблял поутру.

— Иногда я чувствую себя таким старым.

Глава 9. Комфорт рутины

Мато Синдзи был потрясён результатом встречи в кабинете Флитвика. Его мать училась в Хогвартсе? Как такое возможно? Всю свою жизнь он слышал, что она была совершенно бесполезна, дочь третьесортной магической семьи, которую его отец взял в жёны лишь потому, что она обладала семейным даром "Наследование" и лишь потому, что хотел сохранить то немногое, что осталось от дара рода Мато. И он ни разу не слышал упоминаний, что она и сама обладала какими-то силами.

...теперь ясно откуда в нём дар к Чародейству. И он не был уверен, что хочет копать далее. Даже столь малое открытие выбило его из колеи, потряся до самых основ всё, что он считал правдой.

Но таков был весь Хогвартс, начиная от присутствия множества обычных людей учащихся пользоваться тауматургией, неожиданных открытий прошлого и... заканчивая его прошлой уверенностью, что он никогда более не встретит худшей еды.

"По крайней мере завтрак здесь чуть легче" - думал он, в тишине беря себе апельсиновый сок и овсянку. Он с Сокарис были одними из первых спустившихся поутру в Большой Зал, наряду с (кто бы мог подумать) Гарри Поттером, тихо о чём-то говорившем с двумя девочками за столом Слизерина.

Задумавшись он припомнил, что вроде бы их зовут Дэвис и Гринграсс, хоть и не был в этом полностью уверен. Единственным кроме Мальчика-Который-Выжил человеком за столом Слизерина который производил хоть какое-то впечатление, был бледнолицый блондин, что во время распределения с важным видом подошёл к Шляпе, будто бы полностью уверенный куда его распределят.

Некий Драко Малфой.

Гарри заметив прибытие Синдзи и его спутницы с Когтеврана робко помахал ему. По правде говоря у него раньше не было друзей и он не знал, что входило в это понятие.

Синдзи также помахал в ответ и кивнул, что не осталось незамеченным двумя девушками со Слизерина, с интересом бросавших взгляды на Гарри и Синдзи. К счастью похоже это не был тот странный интерес, которому по слухам подвержены некоторые молодые девушки в Японии — фудзёси, кажется так их называют.

Сокарис была неразговорчива, впрочем, иного он и не ожидал. Она тихо ела свою овсянку и будто бы в глубокой задумчивости рассматривала детали залы.

И всё же он подумал, что сможет завести с ней разговор.

— Из чего сделана твоя палочка? — спросил он, бросая взгляд на темнокожую девушку. Он проявил любопытство поскольку считал что, как и он, она получила свою палочку в довольно занимательном месте.

Кроме того раз уж она видела его палочку, не будет ли честно если и он увидит её?

— Олива с чешуёй Химеры. — ответила она, на что Синдзи лишь моргнул. Олива? О таком он и не слыхивал, хотя ореховое дерево, берёза, лоза и им подобные были довольно популярны.

— Палочка из оливкового дерева? — повторил он за ней любопытствуя. Оливковое дерево имело отношение к мифам Греции и любой из рода Мато хоть что-то знал о мифах, ведь именно их семья была одной из основавших Войну за Святой Грааль. "Химера? Интересно она имеет в виду мифическое животное или же Сказочного Зверя?" — Довольно необычно, не так ли?

— Не для Оливандера — английского создателя палочек, к тому же его предки известны тем что имели такую. А фамилия Оливандер означает "Использующий Палочку из Оливы" — веселясь (так ему показалось), добавила она.

— Ага. — отметил Синдзи. Этот маленький секрет был ему неизвестен и он запомнил его на случай если он пригодится ему позднее. Также он заметил, что и полного ответа она ему не дала, но даже сказанному он был рад. — Ты где-то это вычитала?

— Знать основы общества в которое собираешься войти довольно-таки полезно. — уклончиво ответила она и это тоже было правдой, но хоть он заметил наличие подтекста у фразы, понять его Синдзи не смог, подметив однако, что произнося эту фразу она бросила взгляд на Поттера.

— А... — осознал он подсказку. — Извини, мне...

— Ступай. Я дождусь Грейнджер. — ответила Сокарис, махнув рукой на прощанье. Синдзи слегка прищурился, задумавшись, что же за отношения их связывали... и не было ли... подстроено произошедшее вечером. Он отмахнулся от этой мысли, но всё же маги по сути своей были крайне подозрительны. — Удачи, Мато Синдзи.

Синдзи благодарно хмыкнул в ответ.

— Увидимся в классе. — сказал он вставая и идя побеседовать с Мальчиком-Который-Выжил и двумя девочками рядом с ним и вправду оказавшимися Дафной Гринграсс и Трейси Дэвис. Неудивительно, что они желали задать ему вопросы: откуда он прибыл, как познакомился с Мальчиком-Который-Выжил и тому подобное. Одна из них даже спросила нет ли тайной причины по которой он поступил в Хогвартс, на что он лишь улыбнулся и сказал, что если он ответит утвердительно, то тайной это уже не будет, так ведь?

В ответ они рассмеялись. Никто из них не упомянул ничего интересного, говоря лишь о гостиных их домов, расписании занятий (у Слизерина были Зелья с Гриффиндором, Гербология с Когтевраном, а затем Чары и Трансфигурация, тогда как у Когтеврана были Чары, Гербология, а после Зелья с Пуффендуем и Защита от Тёмных Искусств).

И всё же из разговора он смог узнать две новости. Согласно слухам ходящим на Слизерине, профессор Зелий любил в первый же день в случайном порядке опрашивать людей, чтобы выяснить насколько они подготовлены. Ничего сверхъестественного лишь самое простое из того, что можно узнать заглянув в учебник, если только кто-нибудь не привлёк его интерес.

При этом одна из девушек со значением посмотрела на Синдзи, впрочем, он смог удержать бесстрастное выражение. Да, он предполагал, что его действия привлекут внимание профессоров, хоть и надеялся что из него не станут делать печальный пример для остальных.

Второй новостью была сплетня о том, что пост преподавателя по Защите проклят и что ни один профессор не продержался более года. Хорошее ли, плохое ли, героическое или же нечто очевидно зловещее, обязательно происходило нечто, из-за чего преподаватель вынужден был покинуть пост, если не хуже.

Синдзи задумался что если всё действительно обстоит именно так, то зачем кому-то вообще наниматься на подобную работу, если конечно одногодичное преподавание не было отдыхом от гораздо более трудного занятия... к примеру от работы Энфорсером или же чего-то сравнимого.

... но по настоящему его заинтересовало чему же будет посвящён предмет. Неужели они и в правду будут учить новичков в тауматургии боевым умениям и наступательным заклинаниям? Да, магам обладающим прекрасным контролем и объективно смотрящим на вещи такие знания бы запросто доверили, но вот обычным ученикам?..

"... гарантированный несчастный случай."

* * *

Через некоторое время он сидел на первом за этот день уроке — Чарах и слушал визгливый голос Профессора Флитвика, проверившего присутствующих по огромному, едва ли не больше его самого классному журналу и рассказавшего новоявленным ученикам чем же они будут заниматься в этом году.

Чары — ветвь чародейства добавлявшая определённые свойства объекту или же существу и тем изменяя его. Они были отдалённо похожи на магию усиления и преобразования, но всё же отличались тем, что нужно было не насыщать праной объект, а налагать на него заклинание.

... что по его мнению довольно похоже на Оммёдо.

Синдзи обнаружил, что его успокаивает начертание символов пером на пергаменте, будто бы он уже знаком с этом процессом. Хоть он и считал карандаши и ручки эффективней, но учитывая что на протяжении последних двух месяцев он использовал кисть в своих занятиях по Оммёдо, овладеть пером не составило ему труда, пусть его линии и были несколько угловаты.

... но всё же ему стоило определённого труда заставить писать себя на английском, поскольку гораздо привычней для него было писать и думать на японском, не говоря уж о многих других языках узнанных им в процессе изучения книг в библиотеке рода Мато. Посмотрев на с энтузиазмом пишущих Сокарис и Грейнджер, он решил что это всего лишь ещё один навык которым нужно овладеть.

Не то чтобы он собирался их в чём-то обвинять.

Синдзи и самому было довольно интересно. Всё же он также впервые присутствовал на уроке где обучали тауматургии. Всё что было узнано им до сего момента, было либо плодами самообучения, либо же показывалось в гораздо более неформальной обстановке, как к примеру Токо в Махотокоро или же Флитвик сегодняшним утром.

Отпирающее заклинание — Алохомора, которое открывало незащищённые магией окна и двери.

Или же общее контрзаклинание — Фините Инкантатем, которое развеяло эффект одной из его запечатывающих офуда.

А ещё то заклинание что низкорослый профессор наложил на него в конце, то самое что согрело и успокоило его, хоть и не смогло полностью убрать шок от информации о его матери вкупе с воспоминаниями о проведённой ночи.

... по крайней мере теперь у него будет личная комната для исследований, в которой он сможет совершенствовать своё Искусство... и опробовать два первых продемонстрированных ему заклинания. По очевидным причинам Синдзи не уделял внимания третьему, но у первых двух смог запомнить движения палочкой.

Учитывая, что согласно объяснениям Флитвика на его уроках они до Хэллоуина будут изучать только теорию Чар — фундаментальные вещи наподобие работы заклинаний, усиления палочкой намерений волшебника, важность точного произношения слов и выполнения движений и тому подобное, Синдзи считал, что ему повезло. Да, в кабинете Главы Дома он сорвался, но если бы этого не произошло, получили ли они бы столь быстро согласие Профессора, в ответ на просьбу Сокарис выделить им комнаты для исследований?

Скорее всего нет.

Что ж, по крайней мере в отличие от сна в компании стольких людей, учебная обстановка в этом плане была гораздо лучше, поскольку у всех была своя роль, своё предназначение. Учитель делился знаниями, а ученики его впитывали. А когда все вокруг играют свою роль и самому притворяться легко.

И всё же когда Флитвик упомянул, что более умелые волшебники могут использовать заклинания без произношения формул, а самые могущественные и талантливые и без палочки, то он буквально почувствовал на себе взгляды сокурсников и особенно Грейнджер.

Учитывая, что Мастер Чар продемонстрировал Чары Полёта подняв в воздух кошку, которая начала грустно мяукать когда её лапки оторвались от земли, то это было совсем не удивительно.

Ведь они ничего не знали о его возможностях, лишь знали о том что он превосходит их.

Скорее всего это приведёт к тому, что некоторые из них пожелают сотрудничать с ним, что может быть полезно, однако же и имеет свои риски. Партнёр ему сильно поможет в отработке умений Оммёдо, поскольку некоторые вещи на себе без риска не проверить, а некоторые на себе не отработаешь даже имея на то желание.

Очевидным примером этого была связывающая офуда.

Или же массивы офуда.

Очевидно, что все не мгновенные эффекты офуда могут быть отменены Общим Контрзаклинанием, если конечно в него вложить достаточно силы, а вот массивы офуда простейшим случаем которых было незамысловатое добавление дополнительной офуда к основной, в результате чего основная офуда выполняла нужную заклинателю функцию, а дополнительная защищала от различных влияний, вот они вполне могли противостоять этому заклинанию.

И хоть он мог их достаточно просто сотворить, но вот проверить эффективность как их создатель он не мог. Поскольку они повиновались его воле и если он выполнит заклинание развеивающее их, оно подействует независимо от эффективности офуда.

Но кто тогда?

Сокарис скорее всего согласится, но он не хотел к ней обращаться. Пусть они и хорошо относились друг к другу, но маги никогда не делились тайнами с себе подобными, если их только не заставить. Выполнившему исследование принадлежат его плоды — таково было единственное правило которому следовали все маги, и пусть он строго говоря магом не был, но вот она вполне могла им быть.

И если так, то он не хотел бы лишить себя возможности заслужить её уважение.

Грейнджер?.. Позже. Наверное. Он знал что ей интересно на что он способен, но скорее всего оно того не стоит. Всё же он не хотел показывать, что его возможности... ограниченны.

Нужен кто-то кто сохранит его секрет. Некто кому подобная сделка принесёт пользу и кто будет благодарен за внимание. Некто малознакомый с подлунным миром, кто не поймёт, что из показанного могущественно, а что нет. Некто...

"Точно. Поттер."

Мальчик-Который-Выжил не принадлежал его Дому, но учитывая узнанное в поезде он понимал, что так называемый спаситель Волшебного Мира может быть крайне полезен. К тому же он пообещал показать Мальчику-Который-Выжил несколько трюков и ему же будет лучше, если благодаря сим особым умениям Поттера будут считать могущественней.

Репутация живёт отдельно от своего хозяина и если некто не соответствует ей, то люди начнут сомневаться в её правдивости, особенно если хозяин принадлежит дому амбиций. Кроме того Синдзи пойдёт на пользу, если его будут считать другом могущественного Мальчика-Который-Выжил, уважаемого своими современниками не только за то что он вероятно сделал в прошлом, но и за то на что он способен сейчас.

В ходе короткого разговора с Поттером он узнал что юноша ужасно боится разочаровать людей, почти так же как и сам Синдзи, посему это вероятно наилучший вариант. А вот потом... возможно получится расшириться до исследовательской группы, в которую будут входить учащиеся всех домов, но то дело будущего, когда он узнает чему их будут учить, а также сильные и слабые стороны остальных.

Пока что Чары были довольно интересны, пусть многие были разочарованы тем, что их не будут прямо сейчас учить чародейству, но даже теория была интересна. По правде говоря у Чар было много общего с магией, что вероятно указывало на общие истоки. Разумеется заклинания отличались и помимо слов были также необходимы и движения, но основой всё же было намерение усиливаемое ключевыми движениями и словами.

Ритуалистика использующая магические составляющие палочки в качестве катализатора, крайне походила на магию — систему основанную на намерении и всё же использующую некоторые особые слова из-за необходимости самогипноза.

Возможно, что на последующих курсах их обучат как самим создавать заклинания?

Нет, скорее всего нет, учитывая сроки обучения Хогвартс был не университетом, но школой, а вот Башню уже можно было считать Институтом, поскольку там ожидалось, что поступающие уже владеют определённым мастерством.

* * *

Если Чары отражали любовь Флитвика к знаниям, желание удостовериться что каждый из его учеников понимает зачем, что и как он делает, то Гербология, что ж Гербология отражала убеждённость Спраут в том, что человеку ничего не достигнуть без должных усилий и непрестанного тяжёлого труда.

Многие презирали Гербологию, не понимая почему она входит в список основных предметов Хогвартса. С чего бы адепту чародейства возиться в земле и грязи ради каких-то там растений? Пусть так и можно было вырастить полезные ингридиенты для зелий, но ведь именно для того и существовали фармацевты и совы с которыми можно было заказать доставку, а им не пристало носиться с какими-то там растениями и зря тратить своё время.

По крайней мере так они считали.

Синдзи же не был с ними согласен. Да это была грязная и тяжёлая работа, но если задуматься такова любая магия, особенно искусство рода Мато которое требовало от своих последователей подсаживать в своё тело червей. Даже Оммёдо — его новообретённое искусство, требовало многих часов самоотверженной работы, невероятной сосредоточенности, наглядного представления и многого другого.

Он считал, что им подобно обычным людям хотелось перескочить к самому интересному. Блестящим, шумным, зрелищным-и-разрушительным заклинаниям или полёту без приложения каких-либо усилий. Всё остальное для них было лишь тратой своего времени.

Но Синдзи помнил Махотокоро.

Он помнил подземный город, деревья очерчивающие улицы, гигантское древо в центре чья магия поддерживала обереги и хранившее воспоминания тех кто жил ранее. Он не считал, что подобное можно сотворить одним лишь чародейством или одними лишь печатями, лишь кровью, потом и тяжёлой работой.

И если он желал когда-либо создать что-то столь же величественное, понять как же подобное могло быть сотворено, то ему нужно лишь учиться и ничего более.

Особенно учитывая, что теплиц было семь и лишь две из них использовались учениками.

Те что использовались для занятий с учениками были хороши: красивые, построенные с использованием лучшего стекла и с украшенными длинными змееподобными драконами из блестящего золота остроконечными крышами.

Первые курсы закономерно учились в Первой Оранжерее, где содержались не особо опасные для жизни и здоровья растения. Похоже, что содержащиеся в Третьей Оранжерее образцы были гораздо опасней, а остальные служили обиталищем для редких и экзотических сложных в содержании и уходе магических растений или же тех, что были смертельно опасны для того кто и понятия не имел как с ними обращаться.

Что опять же имело смысл. Смерть учащихся — не то что какая-либо школа (ну кроме Часовой Башни где угроза смерти была постоянна) может себе позволить.

Спраут — невысокая кряжистая чародейка с ужасной манерой одеваться предупредила их, что здесь им палочка особо не пригодится. Она объяснила, что магию можно найти где угодно, но чтобы узнать, понять, вырастить и облагородить её нужно провести невероятную работу, а не просто махать палочкой.

Продолжив, она объяснила, что даже магическая древесина из которой сделаны палочки должна быть как-то выращена и что из целого леса выращенных деревьев лишь несколько подойдут для палочек.

А вот это уже привлекло внимание нескольких учеников, а некоторое количество приверженцев Когтеврана даже проявили любопытство, особенно когда она сказала что на первом её уроке они также будут учиться определять магические растения.

... так оно и было, пусть урок и был короток охватывая лишь растения растущие на территории Хогвартса, а также их основные свойства. Остаток же времени был отведён на нечто менее магическое — мульчирование почвы.

Малопривлекательная и иногда довольно вонючая работа, выполняемая без применения магии... Синдзи, впрочем, полагал что в этом и было всё дело. Профессор Спраут являлась главой Дома Пуффендуй, дома превыше всего ценившего труд, и там где львы горделиво прохаживались, змеи скользили выискивая возможность ужалить, орлы парили в вышине, барсуки в свою очередь закапывались в грязь.

Услышав внезапно начавшееся перешёптывание Синдзи посчитал, что большинство учащихся Слизерина и Когтеврана либо понятия не имели чем они занимаются, либо питали к подобной работе глубокое отвращение.

Впрочем, не важно.

Он вполне мог подать им пример того, каких результатов можно достичь, как собственно и Поттер, у которого в отличие от остальных эта работа отвращения не вызвала.

— Давай работать вместе, Поттер. — сказал Синдзи подходя к Мальчику-Который-Выжил и поднимая мешок с мульчей из указанной им учителем кучи. Он крякнул, ведь чёртов мешок был тяжёл, однако же улыбнулся когда Поттер присоединился к нему, чтобы помочь дотащить его до первого ряда.

Мульчирование? Неприятно? Магов с самого начала учили, что их искусство принесёт им боль, что им придётся тяжело трудиться, что их ждут разочарование и муки.

... и учеников передёргивает от одного лишь мульчирования?

Это приводило Синдзи в бешенство, пусть ему и удалось удержать вежливое выражение лица. Просто ещё одно из многих им замеченных отличий — они не привыкли отрабатывать полученные ими дары и воспринимали магию как должное. Никто из них не жаждал её как он, не трудился подобно ему ради неё, не выкладывался как он на полную и при этом как минимум половина из них дерзали желать величия?

Синдзи разок кашлянул чтобы сдержать рык и глубоко вздохнул, заставив себя расслабиться.

"Имидж, Мато, помни об имидже. Не можешь сам поддержать его, сделай что-нибудь что поддержит его за тебя."

— Поттер, ты занимался подобным раньше? — спросил он Мальчика-Который-Выжил, на что оный кивнул. — Приятно слышать.

Это пойдёт им на пользу. Возможно они и в правду успеют придти на обед вовремя, а не опоздать и едва успеть вернуться в замок до начала следующего урока. Кстати...

— Как прошли Зелья? — спросил он, искренне интересуясь его впечатлениями. Учитывая внимание которое он привлёк к себе по прибытии, он считал, что к нему будут относиться так же как и к Поттеру.

Мальчик-Который-Выжил скривился, вспомнив напряжённый опрос устроенный Профессором Снейпом. Три вопроса следовавших один за другим, на первый он не смог ответить, он касался ингридиентов необходимых для Напитка Живой Смерти (сложного зелья к варке которого обычно допускаются с шестого или седьмого курса), но вот на остальные два он ответил правильно.

В ответ на его выступление, Снейп лишь со скукой протянул: "... приемлемо Поттер, хоть и едва-едва."

Но когда один из Гриффиндорцев, рыжеволосый юноша которого звали Рон Уизли захихикал, шепча что Мальчик-Который-Выжил явно не является Мальчиком-Который-Знает-Все-Ответы, Глава Дома Слизерин начал допрашивать уже его.

— Считаете, что справитесь лучше, Уизли? — ухмыльнулся мужчина, свысока смотря чёрными холодными глазами на вздрогнувшего рыжеволосого юношу. — Что получится если я смешаю яйцо Огневицы, морскую луковицу и скорлупу яйца Оккамия?

Он не получил ответа.

— Ладно, Уизли. Вопрос полегче. Корень Имбиря, Желчь Броненосца и Толчёные Скарабеи?

И всё равно не получил ответа.

— Вы испытываете моё терпение, Уизли. Последний шанс или я снимаю очки с Гриффиндора. Вода Леты, Веточки Валерианы и Ягоды Омелы.

— Ум...

— Уизли, даже Поттер удосужился открыть книгу, хоть он у нас и... знаменитость. — протянул мужчина, смотря на Уизли чьё лицо приобретало забавный оттенок красного. — Просто чтобы вы знали, яйцо Огневицы, морская луковица и яичная скорлупа Оккамия входят в состав зелья называемого "жидкая удача" или же Феликс Фелицис, которое вы очевидно не употребляли поутру. Корень Имбиря, Желчь Броненосца и Толчёные Скарабеи входят в состав Умострильного зелья, зелья чьё действие вам бы пошло на пользу. А смесь из Воды Леты, веточек Валерианы и омелы образует Зелье Забывчивости имеющее эффект схожий с тем, что нам только что продемонстрировал Уизли. Ах, да, минус пять очков с Гриффиндора за продемонстрированную вами тупость.

Чуть позже, во время урока, Уизли убедительно продемонстрировал свою некомпетентность, когда он со своим напарником Невиллом Лонгботтомом отправились в лазарет от того, что их зелье взорвалось уничтожив котёл и покрыв их обоих крайне болезненными нарывами.

У Синдзи от удивления челюсть отвисла, после, совладав с собой, он с ясно различимым щелчком закрыл рот.

В первый же день получить на уроке трёпку и отправиться в лазарет? Да они конечно не мертвы, но...

"... что ж, обучение всё же опасно."

И опасность эту избежать можно лишь непрестанно трудясь и концентрируясь. Что ж, в этой части чутьё начинающего мага не обмануло. К тому же учитывая что Снейп выглядел строгим учителем, не выносил когда ему перечат в его собственном кабинете и не терпел тупости, он полагал, что оный учитель заслуживает уважения.

— То есть сам урок не плох? — спросил он поддерживая разговор и одновременно выстилая почву мульчей — смесью мха и щепы, стараясь при этом не засыпать молодую рассаду.

— Ну... нет. — ответил Поттер. Всё же учитель постарался его защитить, пусть и своеобразно, раньше для него никто не делал ничего подобного. А сами Зелья были... интересны. — Хоть там и не применялись ни заклинания, ни палочки. — Добавил он с толикой разочарования. Впрочем, Снейп прямо сказал что на его уроках нет места палочкомахательству.

Синдзи тихо рассмеялся, увидев как некоторые сомневающиеся потянулись к куче мешков с мульчей. Он не был удивлён когда заметил, что Сокарис работает с Грейнджер, а Гринграсс с Дэвис, остальных же он не успел узнать достаточно.

— Ясно почему твой Дом выглядит столь разочарованным. — заметил Синдзи, криво улыбнувшись. — Но на Чарах тоже самое. Профессор Флитвик желает чтобы мы сначала выучили, почему они работают, а уж затем как их выполнять.

— А. — сказал Поттер, слегка разочарованный услышанным. — Быть может на Трансфигурации? Или... на Защите от Тёмных Искусств?

— Возможно. — ответил Синдзи. По правде говоря он не знал. — Надеяться-то ведь можно, а?

— Что ж, тогда остаётся только надеяться.

И обменявшись кривыми улыбками, они оба продолжили трудиться, поддерживая высокий темп работы. Пусть Гарри и был мал, но он вносил существенную долю в заботу о дворе Дурслей, а Синдзи желал тяжело трудиться ради стоящей того цели.

К сожалению больше у них не было возможности поговорить, поскольку к ним приблизился светловолосый юноша — Малфой. Позади него шли два коренастых, злобно выглядящих парня, каждый из которых нёс по мешку мульчи и красивая черноволосая девочка, которая склонившись к земле делала за четвёрку всю работу.

— А, Поттер, о и Мато тоже здесь! — тепло поприветствовал их блондин. Синдзи сразу же подобрался, обычно настолько фамильярны лишь те кому от тебя что-то надо. — Возможно нам стоит объединить усилия и побыстрее закончить со столь... неприглядным занятием?

Синдзи лишь жестом показал ему поступать как он сам того желает, после чего подошедшая компания стала действовать в такт с работающей парой. Вероятно Малфой хотел тем продемонстрировать свою величественность, показать что он выше этой бессмысленной работы, но Синдзи его притворство лишь раздражало.

И зачем спрашивается предлагать совместно работать, если ты не собираешься вносить в неё свой вклад?

— Меня зовут Малфой. Драко Малфой. — запоздало представился блондин. — И должен сказать, что ты Мато исключительно хорошо преподнёс себя волшебному миру. — продолжил Малфой, заметив что юноша из заграницы остановился и размельчал мульчу руками. — К тому же ты признаёшь величие Слизерина хоть и прибыл с другого конца планеты.

... почему-то произнесённая Малфоем фраза "с другого конца планеты" едва ли не прозвучала как "из неотёсанной глуши". Хотя может Синдзи просто показалось.

Синдзи уклончиво хмыкнул.

— Впрочем, ничего удивительного. — фыркнув, отметил Драко. — Ты ведь из Когтеврана, дома, что также уважаем в Хогвартсе. Уж явно больше чем Гриффиндор или же упаси боги Пуффендуй. — показательно передёрнулся Драко. — Если бы меня отправили туда... — он замолчал, дождавшись пока Профессор Спраут занимающая пост главы Дома Пуффендуй и критически наблюдавшая за ними пройдёт мимо. — Я бы наверное отчислился.

Хоть Синдзи и был согласен что Когтевран со Слизерином были вероятно лучшими из четырёх предоставленных вариантов, но он бы не стал утверждать, что остальные так уж бесполезны. Стоит признать, что и в храбрости, и в тяжком труде есть своя ценность. И всё же Драко как-то умудрился задеть Синдзи. Он напоминал его самого, но лишь отрицательными сторонами, Малфой желал чтобы люди считали его главным.

Но в отличие от Синдзи у него не было сил поддержать свои дерзания.

— Неустанный труд сам по себе ценен, Малфой. — с укором сказал он, как никогда не согласный с блондином. Он поясняюще посмотрел на Пэнси и улыбнулся ей, поскольку именно она ускоряла их продвижение. Даже Крэбб с Гойлом вносили свою лепту.

А вот Малфой... не очень-то.

— О, ну разумеется. — нетерпеливо признал Малфой. — Но не стоит так скромничать. Всем уже известно, что ты волшебник прибывший с далёкого Востока и способен выполнять заклинания молча и без палочки. Такого одной лишь работой не достичь, здесь нужен талант. Итак... Чистокровный или Полукровка?

Пусть Синдзи и оценил комментарий по поводу своего таланта, однако же ему не понравилось как принизили вложенный им в своё Искусство труд.

— Хм?

— Ох, да ладно тебе. — ответил Драко, не уверенный как толковать отсутствие ответа. — Уверен, грязнокровке подобного не достигнуть.

— Грязнокровке? — повторил за ним Синдзи нахмурившись. — Что всё это значит?

Теперь уже нахмурился Драко.

— А, точно. Ты же с Востока. — осознал Драко, слегка раздосадованный, впрочем, он продолжил. — Это те, чьи семьи не принадлежат нашему роду. Я имею в виду, что они не Маги. — добавил он сразу же, вспомнив, что Синдзи иностранец и может неправильно понять фразу "не принадлежат нашему роду". — Сам я чистокровный и могу проследить свою родословную едва ли не до времён Основателей.

— Ясно. — сказал Синдзи, чувствуя как в животе у него всё сворачивается.

— Только между нами, лично я не считаю, что им следует зачислять в школу остальных, согласен? — едва ли не заговорщически сказал Малфой. — Я о Грязнокровках разумеется. Они не такие как мы и никогда не смогут воспринять наши традиции.

— Наши? — повторил Синдзи, но из-за панибратства блондина сейчас в его голосе звучали резкие нотки. Это напоминало ему встречу с Грейнджер, только хуже если взять в расчёт его настроение. — На Востоке знаешь ли другие традиции.

— О, извини. — вот только ни капельки сожаления в голосе блондина не прозвучало. — Просто... ладно. На Востоке, там откуда ты прибыл, происхождение ведь берётся в расчёт, так?

— Берётся. — согласился Синдзи вспоминая Ассоциацию и то, что в ней состояло множество благородных семей. Но... — Но талант важнее.

Таково было одно из его больных мест, ведь именно он должен был стать наследником могущественного рода магов протянувшегося на сотни и сотни лет в древность, если бы не тот факт, что у него не было цепей.

— Да, да. Мы на Слизерине тоже так говорим. — одобрил Малфой, считая что он наконец-то на верном пути. — Но как я уже говорил, я считаю, что старые семьи не должны делиться знаниями о магии. Ведь некоторые из них... да они до прибытия письма о магии даже не ведали. Для тебя можно сделать исключение, ты ведь из иной страны, но вот грязнокровки наподобие Грейнджер? Фу.

Синдзи почувствовал как у него сжимаются кулаки, а щепки впиваются ему в ладони. Больше всего ему хотелось сейчас заткнуть Малфоя. Применить офуда было соблазнительно, но его руки уже были заняты, к тому же применить офуда на ученика да ещё и без его разрешения, прямо на уроке, было бы довольно спорным решением.

"Спокойно. Спокойно. Спокойно"

— Лучше бы тебе не стоять без дела, Малфой. — сказал Синдзи, увидев приближающуюся Профессора Спраут у него возникла отличная идея. — Не собираешься же ты позволить такой красавице как Паркинсон сделать за тебя всю работу... правда Профессор Спраут?

В ответ на высказанный чужеземным юношей комплимент Пэнси покраснела и стала работать ещё быстрей.

— Да, отлично сказано, Мато. — сказала Профессор Спраут, услышав самый конец разговора. Она заметила как парни первыми взялись за работу и что именно с них остальные брали пример. — По пять очков тебе и Поттеру за неустанный труд. Малфой, Крэбб, Гойл, полагаю вам лучше сделать как он говорит. Оранжерея сама о себе не позаботиться знаете ли.

Малфой со щелчком закрыл рот, его лицо порозовело от смущения, когда он взял пригоршню мульчи из мешка Гойла и бросил её на землю. Он чувствовал, что унижен, но ничего сейчас не мог с этим поделать.

Он понимал почему Поттер не участвовал в беседе, ведь Слизеринцам... не советовали спорить друг с другом вне территории своего Дома и он был знаком с Мато... однако же Драко опозорили. И это. Это неприемлемо. Этот иностранец унизил его. Его. Да кем себя Мато возомнил чтобы свысока смотреть на человека чей отец дёргал за ниточки всё Министерство? Да как он...

— Мой отец узнает об этом. — прошипел он, остановившись рядом с Синдзи. — Вот увидишь. Ты пожалеешь, что...

Услышав это Синдзи поступил в точности как Рин. Именно, он рассмеялся Малфою в лицо.

Вот умора. Этот... юноша угрожает науськать на него своего отца? Какого-то Чародейчика? Неужели эта ошибка Слизерина считает, что сможет лишить этим покоя человека, что вырос с чудовищами наподобие Мато Зокена?

Малфой же был слегка встревожен. Он не привык к подобной реакции. Никто и никогда не смеялся ему в лицо. Люди злились. Люди пугались. Люди извинялись. Иногда люди просто игнорировали подобное.

Но никто и никогда не смеялся. Ни при имени Малфоев. Ни при угрозах.

Да, юный Мато был иностранцем, но даже он не должен был столь легко относиться к угрозе.

Но сейчас, когда юноша с востока заговорил, в его серых глазах плескалось злое жестокое веселье.

— Позволь поделиться с тобой секретом, Малфой. — прошептал Синдзи наклонившись поближе к блондину, на что оный отшатнулся пытаясь защитить своё личное пространство. — Мой дедушка сожрёт твоего отца заживо.

Причём скорее всего буквально, но этого он Малфою объяснять не собирался. Вместо этого он поступил наиболее пугающим в подобной ситуации образом.

Он улыбнулся.

В тот день Малфой понял две вещи. Первая — в любом виде есть хищники, те кто опасны и не утруждаясь покажут зубы, вторая — не зная броду не суйся в воду.

Посему он сбежал к другому ряду, а Крэбб и Гойл последовали за ним.

А вот Пэнси осталась позади, её разум работал на полную, пока она просчитывала ситуацию.

Если юноша с Востока не блефовал противостоя Малфою и дерзнув смеяться ему в лицо, то его семья наверняка могущественна. А ещё у него есть могущественные друзья, сделала Пэнси вывод, бросив взгляд на трудящегося с полной отдачей Поттера, что лишь тихо прислушивался к разговору.

Точно. Поттер слушал и наблюдал подобно скользящей в траве змее, а после позволил постороннему поразить врага. ... да, Поттер был опасен, показав себя большим Слизеринцем чем Малфой. У Пэнси Паркинсон было много недостатков, но в глупости её ещё никто не смог обвинить. К тому же, кому не известна поговорка про врагов и друзей?..

— Передайте, пожалуйста, немного смеси. — сказала она Синдзи, который в ответ улыбнулся и наклонил мешок чтобы жизнерадостная девочка могла взять сколько ей нужно. Ведь у них ещё было достаточно работы.

* * *

После того как Гербология была прервана обедом, а работы в оранжерее наконец-то завершены, Синдзи тихо дал Поттеру знать, что смог выделить время для "учёбы", после чего оставил его, позволив уйти в компании Паркинсон. Он не знал какую в точности игру она затеяла, но чем больше у Поттера союзников в своём доме, тем лучше особенно учитывая, что они вероятно сподвигнут его совершенствоваться.

... а если у большинства последователей его Дома такие же взгляды как у Малфоя, то крайне маловероятно, что он расскажет им о своём прошлом.

Грейнджер докучала ему бросаемыми вызовами, но это он переживёт. А вот Малфой со своей наглостью и панибратством приводил его в бешенство и он был рад, что смог доставить ему проблемы.

После были Зелья, где в полном соответствии со словами Слизеринцев, Профессор Снейп опрашивал их стремясь убедиться, что они наперёд изучили материал.

— Сокарис, в чём заключается Третий Закон Голпалотта? — спросил профессор Снейп соседствующую с Синдзи фиолетововолосую Когтевранку.

— Согласно Третьему закону Голпалотта противоядие для сложносоставного яда не сводится к сумме противоядий для каждого из его компонентов. — вежливо сказала она, будто бы это было давно изученной ею темой.

...задумавшись над этим Синдзи посчитал, что вероятно так оно и есть.

И Синдзи был этому крайне рад, учитывая то, что он услышал от Поттера об уроке зелий. У него не было никакого желания работать с тем, кто ни малейшего понятия не имеет о том чем же они занимаются, впрочем, как и расплавить собственный котёл, а после закончить свой день отправкой в лазарет с нарывами. Да, после этого урока была Защита от Тёмных Искусств, но он сильно сомневался, что кто-то будет преподавать им именно Защиту в первый же день.

— Теперь, Мато. — продолжил Снейп, направив взгляд своих холодных чёрных глаз на выходца с Востока. — Что получится если я смешаю змеиные клыки, жала веретенницы и аконит?

— Зелье пробуждения. — ответил Синдзи, наскоро прочитавший книгу когда услышал о... неприятности случившей с Уизли. — Противоядие к Напитку Живой Смерти.

— Хм. — ответил Снейп, прежде чем повернуться к рыжеволосой девочке, Пуффендуйке если Синдзи не ошибался. — Боунс, каково применение Драконьей Печени?

— Доксицид?

— Боунс, вы отвечаете или спрашиваете?

— Отвечаю, сэр. — чуть нервничая ответила рыжеволосая.

— И Макмиллан. — сказал наконец Профессор Снейп, чей взгляд остановился на блондине. — Каково действие Рябинового отвара?

— Он... пробуждает от магического сна?

— Хм, хорошо, вы хотя бы удосужились открыть учебники. Возможно для вас ещё есть надежда. — предположил Мастер Зелий. — Как вы все знаете, вы здесь за тем чтобы учиться тонкой науке и точному искусству смешивания зелий. — его голос был не громче шёпота, но ученики ловили каждое его слово, особенно после выдержанного ими импровизированного допроса. — Многие из вас возможно и не поверят, что это магия, поскольку здесь не будет дурацкого махания палочками, но именно это искусство позволит разлить по бутылкам известность, смешать славу или даже закупорить смерть, если вы конечно захотите учиться.

Разумеется Северус Снейп был главой Дома Слизерин. И желал чтобы его ученики сами стремились к успеху и превосходству, следуя своим амбициям, а не данным им ответам.

Потому он и опрашивал учеников в первый день занятий, и потому же не рассказывал на уроках о теории, позволяя ученикам самим изучить подробности, показывая на уроках лишь практическую часть, наблюдая за их склонностями, подготовленностью и так далее.

Какой смысл давать ученикам все ответы? Ведь тогда они лишь расслабятся, посчитают им скажут всё, что нужно для экзаменов, конкурсов и жизни. Что ж мир устроен совсем не так и он достиг своего звания Мастера Зелий одним лишь неустанным трудом, ну и возможно благодаря малой толике таланта.

И как же его ученикам идти своим путём если с ними... нянчатся (именно так он воспринимал мягкое отношение своих коллег к ученикам)? Как они смогут учиться без какой-либо опасности, без... риска?

Как они будут подготовлены к жизни, если не смогут взять на себя ответственность за свой же успех?

Он знал, что многим ученикам не нравилась его преподавательская манера, но она была хороша, эффективно отделяя зёрна от плёвел. Ведь когда доходило до зелий, лекции не давали своего эффекта, студенты забывали изученное и тем лишь создавали ещё больше несчастных случаев. Нет, он лучше будет пользоваться опросами, тестами, будет использовать работу без палочки и без какой-либо иной... подушки безопасности. И поскольку ученики не желали быть униженными и не хотели пораниться, то они учились, учились впитывая знания как губка.

В этом году Снейпа крайне заинтересовали три ученика — Поттер и два иностранных учащихся прибывших из-за границы, особенно после учинённой юношей с Востока выходки. От неё просто разило жаждой внимания, а Северус Снейп ненавидел жаждущих славы с самой своей первой стычки с Джеймсом Поттером и его... Мародёрами на первом же году обучения в Хогвартсе, нет даже с самого Хогвартского Экспресса. Они преследовали его, оскорбляли, обращали против него его же заклинания, забрали у него всё, что было ему дорого. Именно из-за них он потерял дружбу Лили — первого и единственного человека который был ему дорог и стали причиной его ухода к Тёмному Лорду в своей жажде мщения.

А потом было то проклятое пророчество и всё пошло наперекосяк. Дамблдор не смог обеспечить безопасность Лили. Хранитель тайны Поттеров предал их. А единственным оставшимся в живых в доме в Годриковой лощине был её сын.

Гарри Поттер.

Мальчик поступивший в Хогвартс в этом году, сидевший на его уроке и зачисленный в его Дом. И когда он увидел появление Гарри Поттера, внешностью пошедшего в отца, но вот его глаза... его глаза были точь-в-точь как у Лили, в тот момент воспоминания с непреодолимой силой нахлынули на него. Его любовь к Лили была неугасима и он до сих пор скорбел о ней. Один лишь взгляд на её сына, её сына от Поттера причинял ему боль... боль, что была сильнее причиняемой любым из испытанных им Круциатусов.

И что с того что он был с ним жёстче, что с того что он задал ему три вопроса вместо одного? Его мать была гениальным зельеваром, а его отец нет, потому он и хотел увидеть в кого он пошёл.

Но... он не был ни тем, ни другим.

Поттер не смог ответить на вопрос о Напитке Живой Смерти, впрочем, Снейп и не ожидал правильного ответа, поскольку оно изучалось лишь на седьмом курсе, а вот на те, что были описаны в учебниках для первокурсников, он ответил правильно.

Что ж... компетентен и несмотря на свою печальную славу не считает зазорным открыть книгу, возможно для него ещё есть надежда.

Но здесь было что-то ещё, нечто странное. Тот взгляд которым Поттер наградил Снейпа когда оный устроил юному Уизли разнос, который как он надеялся Гриффиндорец ещё нескоро забудет, взгляд что был полон удивления и признательности?

Неожиданно для самого Мастера Зелий это потрясло его, впрочем, он уже давно научился не показывать своих чувств. К тому же всё это затмил последовавший инцидент с Уизли и Лонгботтомом, давший ему возможность проявить себя строгим и непрощающим надсмотрщиком.

Всё равно быть злодеем веселей.

Что же касается этой группы учащихся, включавшей в себя двойку иностранцев, то он хотел быть уверенным в их компетентности и пока что они таковыми выглядели, в теории. Да, обычно Третий Закон Голпалотта изучается гораздо позже, впрочем, как и состав Зелья Пробуждения. Другая двойка — Пуффендуйцы, их он спрашивал о зельях изучаемых на первом курсе и они тоже показали себя неплохо. Меньшего Снейп и не ожидал — требовал и потому чаще всего ему нравилось обучать именно Когтевранцев и Пуффендуйцев, которые искали знаний и желали неустанно трудиться.

Гриффиндорцы... чем меньше о них вспоминаешь, тем лучше. Они не исследовали. Не учились. Они были грубы, высокомерны, горды и всё это называли храбростью.

"Но хватит об этом размышлять." — подумал Снейп, отправив учеников работать над простым зельем от нарывов.

К его удовольствию на этом уроке ни один из котлов не был расплавлен, а парочка учеников — иностранцы, даже продемонстрировали достойную технику варки, воспроизведя к концу урока достаточно хорошее зелье. Не безупречное, но они подобрались к нему ближе, чем кто-либо из виденных им учеников. Секунду он искушал себя возможностью изучить их разум и выяснить чему они обучены, но коснувшись границ разума одного из них наткнулся на нечто выглядевшее стеной непроглядного мрака и раздумал, очевидно, что они прошли некую ментальную подготовку, а быть пойманным было бы крайне неразумно.

И всё же он ничего не сказал, лишь признав отсутствием комментариев качество их зелья, хоть и заметил чуть напряжённое выражение лица у фиолетововолосой девочки когда она сдавала зелье. Она явно считала, что могла бы справиться и лучше.

Что было... довольно-таки интересно.

Он едва не рассмеялся. Едва.

Кто бы мог подумать, что обладающая качествами настоящего Слизеринца, та, что амбициозней и целеустремлённей чем любой из его учеников, не будет зачислена на Слизерин?

* * *

Защита от тёмных искусств обманула его ожидания. Да, кабинет пропах чесноком, да, их учитель носил глупо выглядящий тюрбан, но за последние пару минут Профессор Квирелл последовательно объяснил почему так боятся Непростительных Заклинаний, а также тот факт, что нечто не относящееся к Тёмным Искусствам или же Непростительным также может подчинять, ранить и убивать.

Да, тройка Непростительных могущественна. Нет, это не делало их вершиной и сутью Тёмных Искусств, поскольку умный человек вероятней использует иное заклинание, заклинание, что будет эффективней, но произведёт тот же результат. И всё же им было рассказано об Империо, Круциатусе и Авада Кедавре, как и об их эффектах. Полное подчинение человеческой воли. Причинение мучительной боли не желающему сотрудничать существу, без какой-либо возможности магического противодействия. Мгновенная смерть не блокируемая какими-либо щитовыми чарами.

Они ужасали многих, но по словам Квирелла были и методы противодействия. К примеру Круциатус и Смертельное заклятье могли быть заблокированы сотворённым объектом, или же можно было укрыться за какой-нибудь преградой, или же можно было "фехтовать" лучами заклинаний, атакуя заклинаниями головную часть лучей других заклинаний.

Последнее было довольно сложно и требовало крайней точности, чтобы наверняка соединить лучи заклинаний, впрочем, если они будут внимательны, Квирелл обещал продемонстрировать подобное, пусть и на не упомянутой Авада Кедавре.

Завершил же он урок сказав, что самым опасным врагом с которым они могут столкнуться, тем чего боится каждый, является не какое-то там тёмное существо или даже тёмный волшебник, а сам страх. Страх, что парализует способного волшебника, страх из-за которого компетентные люди совершают глупые поступки, страх из-за которого выжигаются многовековые порядки и сообщества.

Глава 10. Эффект бабочки

В своём кабинете Дамблдор прикрыв глаза вспоминал произошедшее много лет назад собеседование с Сивиллой Трелони, тогда ещё претенденткой на пост Профессора Прорицаний и то каким же неописуемым фарсом оно было. Да, именно что фарсом, ему с самого начала было ясно, что она не обладает ни граном таланта своих знаменитых предков, чем он был крайне разочарован, поскольку согласился навстречу с ней лишь из-за её родства с знаменитой Кассандрой.

Если честно, то он планировал прекратить преподавание этого предмета, ведь если за дело брался неспециалист, то Прорицания были неточны и смутны, особенно если оный не обладал врождённым даром к предсказаниям. Закономерно, что хоть людей и можно было научить нескольким способам прорицания и получения откровений будущего, пусть и с помощью особых инструментов и ритуалов, на практике польза от выученного была бы минимальна.

Но если же за обучение возьмётся Провидец, то возможно результат будет иной, ведь обладая Внутренним Оком, он сможет проверить предсказанное и определить есть ли у ученика склонность к данной области. К его сожалению... он обнаружил, что Сивилла обладала одним лишь желанием получить пост, но лишь он собирался высказать ей своё решение, как она вошла в самый настоящий пророческий транс.

Слова высказанные ею обладали такой силой, что у него чуть волосы дыбом не встали. Он и раньше слышал пророчества, но это...

"Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда..."

"... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца..."

"... и Тёмный Лорд отметит его как равного, но не будет знать всей его силы..."

"... и один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой... обладающий могуществом, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца..."

Оно было важнее любого из прежде услышанных им... поскольку означало, что война наконец-то закончится. Том Реддл и его последователи погрязли в пучине злодеяний и отобрали столько жизней, что едва не поставили на колени всю Магическую Британию.

В этой войне они не получили помощи из-за пределов Магической Британии, к счастью угроз также не возникло. Ведь во время войны с Гриндевальдом Альбус Дамблдор узнал, что вне Волшебного Мира существует как минимум одна магическая организация.

Они называли себя Ассоциация и были совершенно безжалостны, безжалостней даже самого Гриндевальда. Ни морали, ни совести, ни человеческих чувств, ничего, их заботило лишь одно — чтобы Мир Маглов ни при каких обстоятельствах не узнал о существовании магии.

Он повстречался с одним из её представителей при следующих обстоятельствах.

Когда человек тогда занимавший должность Заместителя Директора Хогвартса вкушал один из своих редких ужинов в Кабаньей Голове, к нему подсел мужчина в плаще, назвавшийся Энфорсером Ассоциации.

И он уже собирался попросить оного мужчину оставить его в покое, когда Энфорсер небрежно упомянул Геллерта Гриндевальда и поинтересовался у Дамблдора, что он думает о его жестокой философии "Ради всеобщего блага".

Дамблдор попытался уйти от ответа, но тогда мужчина упомянул о знакомстве Дамблдора тёмным волшебником (и он до сих пор помнит с каким... презрением он тогда произнёс слово "волшебник") и поинтересовался, по какой же причине тот кого считают могущественнейшим волшебником не сражается со своим старым другом и не согласен ли он с деяниями Гриндевальда, тем самым молчаливо их поддерживая.

Когда же Дамблдор стал яростно всё отрицать, Энфорсер лишь улыбнулся, но выражение его лица не было дружелюбным.

— Это всего лишь слова, Дамблдор. — сказал тогда мужчина. — У тебя было полно возможностей сразиться с Геллертом Гриндевальдом в бою, но ты не воспользовался ими. Кто-то может сказать, что одно уже это говорит о твоих взглядах, но Ассоциация не столь неразумна. И сим мы предъявляем тебе ультиматум: не дай своему товарищу обнародовать информацию о существовании Магии.

— Или что? — резко ответил могущественный волшебник. Никто, никто не смел угрожать ему.

— Или мы решим проблему за тебя. — с непоколебимой уверенностью ответил мужчина. — Мы покончим с угрозой Гриндевальда, убив его и всех кого он знал, чтобы удостовериться в том, что у его идей нет наследников и начнём мы с тебя, а закончим учениками Школ Хогвартс и Дурмстранг.

— Ступефай! — проревел Дамблдор, придя в ярость от угрозы его ученикам, поток красного света поразил мужчину прямо в грудь, но тот был совершенно невозмутим.

"Но это же... невозможно."

— Попробуешь ещё раз, Дамблдор, и мы будем считать, что ты отверг наше предложение. — холодно сказал Энфорсер, после чего развернувшись собрался уходить. — Пусть тебе даже удастся задуманное, но если я не пришлю отчёта, Ассоциация посчитает тебя союзником Гриндевальда и будет поступать соответствующе.

Альбуса Дамблдора так и подмывало, просто словами не описать как, остановить мужчину наплевав на последствия, пленить его и допросить, узнать что же за тёмные искусства он использовал, но он сдержался.

Не мог не сдержаться.

Не в случае когда его любопытство могло стать причиной смерти учеников Хогвартса. Сотни тел лежащие в руинах замка и каждое с обвинением смотрит на него. Как Ариана...

Он не мог так поступить.

Хоть он и искал знаний, заходя в своих поисках дальше чем кто-либо иной, хоть и докапывался до глубочайших тайн магии, он остановил свою руку ради всеобщего блага.

Что стоила одна жизнь против десятка, сотни, тысяч?

Ничего.

И потому Альбус Дамблдор позволил Энфорсеру уйти и выполнил просьбу Ассоциации приняв участие в войне против Гриндевальда, сразившись со своим старым другом в схватке, что многие называют легендарной, победил его и забрал Старшую палочку с помощью своего фамилиара — феникса Фоукса, принявшего на себя предназначавшееся ему Смертельное заклятье и остановил Великую Магическую Войну.

Когда он пришёл в себя его провозгласили героем, но сам он знал истину.

Глубоко внутри он знал, что единственной причиной по которой он сражался со своим старым другом был страх. Страх того, что может случиться если он не сделает этого. Он не был героем — лишь сделал то, что должен.

Больше он никогда не слышал об Ассоциации. Он искал любую доступную информацию, желая знать об организации, что смогла выставить ультиматум всему волшебному миру. Единственным что он нашёл были лишь слухи и куски разрозненной информации. Но даже их хватило чтобы составить ужасающую картину. В древней истории волшебного мира упоминалось о сообществе отказавшимся скрываться от гонений, считая, что выбрав изоляцию от общества волшебники будут в гораздо большей опасности. В невероятно старых записях рассказывалось о том, что они дали отпор некоему врагу, скрываясь среди Маглов и исследуя могущественнейшие Тёмные Искусства чтобы использовать их против своих врагов. Считалось, что именно их усилия сдерживали распространение Церкви, хоть информации о том периоде практически и не было, поскольку в то время волшебный Мир практически полностью отрезал себя от иных составляющих сверхъестественного мира. И если это сообщество выжило, то скорее всего оно не имело дел с миром волшебников, потому практически никому и не было известно на что же они способны. Они могли быть подобны тёмным волшебникам, но не желающим иметь дел с миром волшебства. Он читал о них, о том, что они зашли в развитии своих искусств дальше чем кто бы то ни было, о том, что они продвинулись в изучении традиций Тьмы, всё это говорило в пользу этой версии, как и то, что они не были согласны с Гриндевальдом, собиравшимся раскрыть Маглам тайну существования магии, а ведь добродетельней цели не найти. Вот только посланный ими Энфорсер не был добродетелен в её достижении.

Но несмотря на все свои усилия, он ничего более не нашёл о них, будто бы их не существовало в Волшебном мире в частности и в обществе волшебников в целом. Возможно, хоть и крайне маловероятно, что они продолжали свои исследования в обществе Маглов, скрывались среди них, жили среди них, делая их преследование опасней чем рассчитывалось.

В своих поисках он столкнулся с приверженцами других искусств, иногда пересекаясь с некоторыми из них, но при этом не ведая их тонкостей. Занимая пост Президента Конфедерации Магов, он был сосредоточен на магии волшебников и ведьм, а должности Директора Хогвартса и Верховного Чародея Визенгамота занимаемые в дополнение к основной не оставляли ему достаточно времени чтобы разузнать об иных искусствах.

Несмотря на отрицательный результат поисков следующие несколько лет он был крайне осторожен, иногда задумываясь не услышит ли о них ещё раз, задумываясь не стоит ли самому попробовать выйти на контакт. Но случилось так, что вспыхнуло восстание Тома Реддла — самопровозглашённого Лорда Волан-Де-Морта, чересчур ему напоминавшего его самого и приоритеты изменились. Гениальный, могущественный, иногда даже высокомерный, даже будучи загнанным в угол веривший, что обладает правом править, Дамблдор не был слепцом и легко провёл параллели меж Реддлом и собой.

Несколько раз он пытался предостеречь Тома, но Реддл лишь становился скрытней и осторожней. И в конце концов Том восстал, завоевав верность созданий что были изгоями Волшебного Мира.

Том, в те времена называемый Лордом Волан-Де-Мортом, едва не уничтожил Общество Волшебников, оставив лишь Хогвартс нетронутым. Посему многие говорили, что Дамблдор был единственным волшебником которого Волан-Де-Морт когда-либо боялся, да владея Старшей Палочкой он и в правду был грозным противником, но сам Дамблдор знал правду.

Том выманивал его.

Его своевольный ученик знал, что он не желал поднимать оружие против Гриндевальда, знал, что могущественный Дамблдор признаёт тяжесть собственных преступлений. Как минимум признаёт свою причастность. И пусть даже Хогвартс был в безопасности благодаря присутствию Дамблдора, вместо которого сражался Орден, всё это было неважно.

Силы тома неумолимо росли, постепенно перемалывая тех кто мог ему противостоять, а Дамблдор мог лишь наблюдать.

Ведь если он покинет Хогвартс...

То видение снова всплыло у него перед глазами. Сотни сожжённых и закопчённых тел. И сотни тел тех кто умер от смертельного заклятья.

Он не смог бросить их и посему его мир был сожжён, сожжён из-за того, что Альбус Дамблдор боялся.

Пророчество стало даром свыше, ведь почти сразу после смерти Волан-Де-Морта война закончилась и всё благодаря смерти всего лишь одной семьи, по крайней мере тогда так казалось. Но Дамблдор знал — пророчество гласило, что судьба Гарри Поттера переплетена с судьбой Реддла, и...

"... и Тёмный Лорд отметит его как равного, но не будет знать всей его силы..."

Эта часть чрезвычайно встревожила его. Ведь под равенством можно понимать что угодно. Означало ли это равенство в силе? Или в искусности? Или же равенство... их устремлений, желаний и целей?

От последней возможности у него кровь в жилах стыла.

Миру не нужен ещё один Реддл.

И потому Дамблдор сделал всё чтобы юный Гарри не последовал по его стопам, а следовательно и стопам Реддла. Сделал всё чтобы утаить от юного Гарри Поттера существование магии, его славу, существование Лорда Волан-Де-Морта и его последователей и защищая его от тех кто даже сейчас мог желать расправиться с ним.

Но... неужели всё это было впустую?

Несмотря на всё что он сделал, Гарри Поттер был Распределён на Слизерин — дом коварства и амбиций, а последователи Дома Змей либо вставали на его сторону подобно Паркинсон, Гринграсс и Дэвис, либо отбрасывались.

Примером тому послужил Драко Малфой — юный сын Люциуса Малфоя, бывшего одним из главных советников Реддла и даже сейчас контролировавшего Министерство. За обедом юноша нервничал в присутствии Мальчика-Который-Выжил и старался держаться от того подальше.

... он считал, что внимателен, но Мальчик-Который-Выжил уже набирал себе последователей. Прошёл всего один жалкий день, а баланс сил на Слизерине уже менялся и это при том, что Гарри не должен был быть способен воспользоваться так своей славой.

А ещё не стоит забывать о юноше что аплодировал Распределению Гарри. Юноше чьи волосы обладали столь странным чёрным оттенком, что казались едва ли не синими.

Будь он из России Дамблдор бы серьёзно забеспокоился бы, поскольку именно этот цвет волос был присущ давно исчезнувшей семье Золгин, но к счастью тот был из Японии. И всё же ничего не зная о Мальчике-Который-Выжил, он очень быстро сблизился с Гарри Поттером.

... и это было как минимум подозрительно.

* * *

После долгого учебного дня и чуть более вкусной еды Синдзи наконец-то вернулся в Башню Когтеврана и смог расслабиться. Следуя своему обещанию, Флитвик выделил в Башне персонально для него и Сокарис две комнаты для исследований, показал ведущий к ним из гостиной проход, то как нужно постучать по стене чтобы снять их маскировку и разумеется отдав им их личные ключи.

Синдзи считал, что безопасность не была решающим фактором в Хогвартсе, поскольку так называемая защита от вторжений, которой обладала Башня, требовала от учеников заходящих в Гостиную лишь отвечать на всевозможные загадки (Одной из них была: Что ходит утром на четырёх ногах, в обед на двух, а вечером на трёх?) и, следовательно, любой кто был умён или же мыслил достаточно логично мог свободно зайти в Башню Когтеврана.

С другой стороны, разве Распределяющая Шляпа не сказала, что этот... "Волшебный Мир" скрывался в стремлении сбежать от Церкви? Если Хогвартс был построен в то время, то скорее всего их больше волновали внешние угрозы, а не внутренние.

Ладно, всё равно с одиннадцатилетними детьми идеальной безопасности не достичь.

А значит... "Всё это подстроено."

Распределение людей в четыре дома.

"Пароли".

Это всё равно что говорить кому-то "не ходи туда" или "не делай так".

... и любому обладающему хоть каплей здравого смысла ясно, что запретный плод сладок.

Что заставило его задуматься, зачем Дамблдор упомянул, что коридор на третьем этаже закрыт для посещений, ведь подобное лишь разожжёт любопытство учеников. Там определённо было нечто и он хотел чтобы за этим явился некто.

Но что именно?

Синдзи знал, что у него недостаёт кусков мозаики. В этом мире было столько непонятного и значит ему придётся спрашивать. Всё равно в Гостиной присутствовало множество бездельничающих людей, которым он не желал показывать местонахождение исследовательских комнат.

Довольно большая группа оных расположилась на диванах у камина, оживлённо обсуждая события дня, восхищаясь первым учебным днём и так далее. Кое-кто сидел за столами для самоподготовки, болтая о Хогвартсе, восхищаясь впервые увиденной магией и тому подобным.

Третья же группа, которая и была ему наиболее интересна, включала в себя двух старост — Роберта Хилларда и Пенелопу Кристалл, если он правильно запомнил их имена, они сидели в больших креслах стоящих друг напротив друга.

— ... Гринготтс? Ты уже слышал? — сказала староста известная как Пенелопа Кристалл. — И защищённое хранилище тоже.

— ... да ладно, придумай что получше. — с очевидным скепсисом произнёс Хиллард.

— Нет, я серьёзно. Об этом даже в Пророке писали! — настаивала Кристалл и в свете камина её лицо производило потрясающее впечатление.

— ... хорошо, кто это сделал? — ответил ей темноволосый Хиллард. — Ведь гоблины его должны были уже поймать и вздёрнуть, так?

— Ну... всё дело в том... — замявшись уклончиво ответила Пенелопа.

— Хочешь сказать что они никого не поймали? — с недоверием спросил Роберт. — За всю историю Волшебного Мира ещё никому не удалось украсть что-то из Гринготтса. Кроме разве что... самого Министерства, которое заполучило контроль над банком во время одного из Гоблинских Восстаний. Но то другое дело, а значит там безопаснейшее место в мире. Ну разве что за исключением Хогвартса.

— ... вообще-то он ничего не украл.

Брови Хилларда взвились в высь, по крайней мере он убедительно изобразил их потуги.

— Погоди-ка, ты хочешь сказать что некто вломился в Гринготтс, как минимум в одно из их защищённых хранилищ и ничего не украл?

— Сомневаюсь, что вор планировал подобное. Гоблины сказали, что содержимое хранилища изъяли за день до того.

— Мерлин. — выдохнул Хиллард.

Синдзи нахмурился. Разумеется он узнал имя, имя одного из величайших магов прошлого, придворного "волшебника" самого Короля Артура, но высказанное Хиллардом оно прозвучало скорее как "Боже" или "Ками".

Что серьёзно заставило его задуматься, ведь маги не богохульствовали поминая Зелретча (или Источник), а оммёдзи не упоминали в подобных случаях Абэ-но Сэймэйя.

— Ага, заставляет задуматься, в правду ли Ты-Знаешь-Кто умер. — тихо сказала Пенелопа, дрожа несмотря на близость к камину. — Не скрывался ли он восстанавливая силы. Кто ещё кроме могущественного тёмного мага мог бы проломить такие обереги?

— Это мог быть и какой-нибудь новоявленный тёмный маг. — сказал Роберт просто чтобы поддержать беседу.

— ... ты меня нисколько не успокоил, Роберт. — ответила Пенелопа нахмурившись. От одной мысли о восстании ещё одного Тёмного мага у неё всё в животе переворачивалось. После тех ужасных вещей, что творил Вы-Знаете-Кто люди боялись самого его имени...

Но у второго старосты было кое-что иное на уме.

— Как думаешь... а не может ли это нечто быть сейчас в Хогвартсе? — медленно произнёс темноволосый старшеклассник, начав и сам хмуриться. — В смысле, зачем ещё запрещать посещение коридора на третьем этаже, того самого по которому обычно шли на защиту... только для того чтобы там нечто спрятать.

— Роберт... — предупреждающе сказала блондинка, на что темноволосый староста лишь покачал головой.

— Ну серьёзно, сама подумай, Дамблдор даже не сказал почему нам туда нельзя. — продолжил Роберт сосредоточенно сдвинув брови. — Мы знаем почему запрещено посещение Запретного Леса — в нём полно опасных существ. Если же нечто закрыто на ремонт или консервацию нам тоже дают знать. А сейчас — ничего. Не для того же чтобы предостеречь Гриффиндорцев, которые достаточно безрассудны чтобы не прислушиваться к обычным запретам?

— Нет... Перси тоже не в курсе. — медленно сказала Пенелопа. — Вообще-то его и самого это раздражает.

— ... значит, всё-таки ловушка. В Хогвартсе. — заявил Роберт не изменившись в лице. Он огляделся и заметив стоявшего неподалёку Синдзи подозвал его. — Мато, не так ли? Ты ведь из Японии? И много не знаешь о Магической Британии?

Синдзи лишь покачал головой, задумавшись к чему всё это.

— Хорошо, тогда рассуди нас. — бесстрастно сказал староста. — Что бы ты стал делать если бы хотел поймать вора, но не знал кто он?

— ... ты по поводу коридора на третьем этаже? — спросил Синдзи, из-за чего Роберт послал Пенелопе торжествующий взгляд в духе "Я же говорил".

— Мы не знаем. — сказала Пенелопа, с ещё большим раздражением посмотрев на своего товарища. — Но похоже, что Роберт именно так и считает.

— Пенелопа, даже первокурсник догадался. — тяжело вздохнул темноволосый староста покачав головой. — Послушай, я конечно доверяю Директору, но тебе не кажется, что это уж слишком?

— Ну... он же сказал что туда нельзя заходить...

— ... и когда это хоть кого-то останавливало? — возмутился старший староста. — Ты ведь и сама знаешь сколько людей мы ловим когда обходим замок поздним вечером. И мне прекрасно известно, что ты и сама пользуешься своими обходами чтобы встречаться с Перси, так что не строй из себя святую.

Пенелопа Кристал покраснела, что было крайне заметно учитывая её бледную кожу.

— Ладно, хорошо, допустим ты прав, что с того? — спросила она внимательно смотря на товарища. — Что с того что это ловушка? Для кого она? Для одного из учителей? Но ведь кроме Квирелла...

— ... который и сам долгие годы преподавал Магловедение....

— ... однако же все остальные преподают как минимум столь же долго. Учеников можно сразу исключить. Сам подумай, Тёмный маг маскируется под ученика — просто бред какой-то.

— Что ж, Снейпа тоже можно исключить. — Хиллард размышляя покачал головой. — Ни один Тёмный маг не был бы настолько очевиден в своих предпочтениях. Может он подозревает Флитвика? Задумайся, Глава нашего Дома потомок гоблинов и всё такое...

— Нет, сомневаюсь что Дамблдор подвержен подобным предрассудкам. — Пенелопа сморщила носик, недовольная тем что Глава её Дома, отличный Профессор и просто хороший человек мог попасть под подозрение. — Не знаю. Сомневаюсь что у него есть стоящий мотив.

— Да, тут я с тобой согласен, но Дамблдор с каждым годом становится всё более странным. Серьёзно, "Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!"? Как тебе, а Пенелопа?

— ... возможно ты прав. — признала светловолосая староста. Она тут же прищурилась. — Ты же не собираешься встревать во всё это, а Роберт?

— Кто, я? О нет, нет. — поспешно ответил Хиллард строя невинность и стараясь не выглядеть как дитя пойманное лезущим в банку с печеньем.

— Не вздумай брать с него пример, Мато. — сказала Пенелопа, в сторону первокурсника с Востока. — Роберт и в лучшие времена был отъявленных хулиганом. Не настолько чтобы сравняться с Близнецами Уизли, но всё же...

— ... ради Мерлина, Пенелопа, это было всего один раз. — тяжело вздохнул Роберт, вспоминая упомянутую ей случайность. — Согласись, что сине-серый цвет волос был Перси куда больше к лицу.

— Вовсе нет! Роберт Хиллард ты... ты — шут! — негодуя воскликнула светловолосая староста и тем привлекая внимание всех учеников. Смягчившись и понизив голос она продолжила. — Кроме того, мы же старосты. Предполагается, что мы будем примером для остальных учеников. И какой пример ты подашь ища приключений на третьем этаже и поранившись или даже умерев?

Роберт отвёл взгляд в сторону.

— Полагаю ты права, но близнецы Уизли всё равно же попытаются. — пробормотал он покачав головой. — Они неисправимы.

— Я попрошу Перси держать их в узде. — искренне заявила Пенелопа, её губы чуть изогнулись когда она вспомнила некоторые из их проделок. — Не ищи себе проблем, хорошо, Мато? Я понимаю — ты молод, но ты и так уже привлёк к себе внимание благодаря своему знакомству с Мальчиком-Который-Выжил.

— И довольно неплохо высказался в его защиту прошлым вечером в Гостиной. — отметил Хиллард одобрительно улыбнувшись юному Когтевранцу. — Особенно удалась та часть где ты рассказывал о его желании стать тем самым героем которым его все считают. Да, крайне впечатляюще... — затем он нахмурился. — ..., впрочем, не могу сказать того же о том, что ты сделал после.

"... ага."

— Да, она тебе сама разрешила так что тут я ничего не скажу, но... Когтевранцы должны поддерживать друг друга, понимаешь? Впрочем, я тоже признаю, что не очень-то прилично строить из себя всезнайку.

— Раньше ты и сам был таким же, Роберт. — слегка неодобрительно сказала Пенелопа.

— Потому я и оставался любимой целью близнецов Уизли, пока хоть чуть-чуть не научился и сам развлекаться. — ответил ей староста. — И мне бы действительно тогда пошло на пользу сначала послушать о чём разговор, а после уже говорить, особенно если я сам не был уверен в своей правоте.

В ответ Пенелопа лишь фыркнула.

У Синдзи создалось впечатление, что они не впервые спорят об этом, поскольку во время спора они сохраняли дружеский настрой.

— Ладно, Мато, ты что-то хотел спросить? — продолжил Хиллард. — Не мог не заметить, что ты стоишь рядом неуверенный к кому обратиться. И раз уж ты ответил на мой вопрос, будет честно если и я отвечу на твой.

Что ж, раз уж староста сам спросил.

— Вообще-то у меня действительно есть вопрос. — сказал Синдзи. — Кто такие Грязнокровки?

В ответ на это оба старосты нахмурились, а несколько людей из других компаний тут же обратили на него внимание.

— ... где ты услышал это слово? — спросил Хиллард, его глаза пылали внезапным раздражением напополам с подозрением. Он надеялся что это не был Мальчик-Который-Выжил, поскольку подобное принесло бы одни лишь проблемы всем присутствовавшим.

— От Слизеринца по имени Драко Малфой. — ответил Синдзи, вспоминая своё столкновение с ним. — Он назвал им Грейнджер, сказав, что в отличие от чистокровных люди не знающие о магии не заслуживают пользоваться ею.

— Да неужели? — пробормотал староста с силой сжав ручки кресла. — А что ты ответил?

— Мне не понравилось, что он с Крэббом и Гойлом околачиваются без дела, пока Пэнси делает за них всю работу, так что я помог им влипнуть в неприятности. — без утайки ответил Синдзи. Результат стычки ему понравился, но вот то, что было после...

— Очевидно ему это не понравилось? — осведомился Хиллард. Он знал слухи ходящие о Малфоях, о том как они горды и о том, что они считают себя выше всех остальных.

— Он пригрозил натравить на меня своего отца. — признал Синдзи, из-за чего оба старосты насупились. Воспользоваться влиянием Люциуса Малфоя... это уже серьёзно.

— ... и что же ты сделал? — спросила в свою очередь Пенелопа. Если честно то её крайне заинтересовал этот момент, особенно учитывая сколь малое количество Слизеринских сплетен стало достоянием публики за всю историю Дома.

— Рассмеялся ему в лицо.

На мгновение все находящиеся в комнате застыли. И это долгое мгновение всё тянулось и тянулось.

— Ты... рассмеялся ему в лицо? — с некоторым недоверием повторил за ним Роберт.

— Я считал, что Слизеринцы должны быть амбициозны и хитры, но если это так, то я не понимаю как Малфоя распределили в этот Дом. — откликнулся Синдзи пожав плечами. — Цели Поттера мне понятны и он изо всех сил старается достичь их. Малфой же ленив, неамбициозен и в упор не узнал бы хитрость.

Кое-кто из студентов в изумлении приоткрыл рот. Для них было неслыханно, что кто-то так запросто оскорблял члена семьи Малфой.

— И всё же. — слегка обеспокоенно сказал Роберт. — Тебе стоит быть осторожней. Люциус Малфой достаточно могущественен.

— И что такого он сможет мне сделать, исключить? — спросил Синдзи храбрясь. — В таком случае я просто переведусь в Махотокоро.

"... там мне наверное было бы даже лучше."

— ... да уж. — вздохнув сказал староста. — Что ж, отвечая на твой вопрос, грязнокровки это унизительное именование людей не имевших магов среди своих предков, обычно используемое чистокровными — людьми, что могут проследить свой род среди множества поколений волшебников. Им они называют тех, чья кровь по их мнению грязна и оскверняет общающихся с ними. — он пристально посмотрел на юного Мато. — И чтобы я от тебя этого слова не слышал. Никогда.

— Я бы не опустился до уровня Малфоя. — ответил Синдзи, будучи теперь куда более низкого мнения о блондине. — Пусть даже он в том же доме что и Гарри. К тому же раз он при любом удобном случае упоминает своего отца, то сам он наверняка из себя ничего не представляет.

— Возможно. Но я и так уже порядочно твоего времени занял, Мато, если конечно у тебя нет иных вопросов?

Синдзи покачал головой.

Он получил желаемые им ответы, пусть даже информация о коридоре на третьем этаже и не развеяла его тревог. Покончив с этим он обнаружил, что ему уже пора отходить ко сну, особенно учитывая отсутствие поблизости Сокарис, не то чтобы ему пошло на пользу постоянно увиваться вокруг неё. Ведь ему ещё нужно было отоспаться после первой проведённой в Хогвартсе ночи.

И посему Синдзи развернулся к стене где был проход к исследовательским комнатам, лишь чтобы обнаружить, что кое-кто уже приблизился к нему сзади.

— Ты не встал на сторону Малфоя когда он назвал меня Грязнокровкой. — сухо пусть и с некоторой растерянностью прозвучал голос Гермионы Грейнджер. — Почему?

Гермиона не видела ни единой причины для подобного поступка. Он в первый же вечер ясно продемонстрировал своё к ней отношение, так с чего бы ему так поступать? К тому же, все признаки указывали на его чистокровное происхождение, впрочем, как и его способности — невербальная, беспалочковая магия, которая по словам Флитвика была доступна лишь самым могущественным волшебникам.

— Я сделал это не ради тебя, Грейнджер. — сказал Мато Синдзи спустя несколько секунд и не удосужившись повернуться. — А из-за того, что Малфой — идиот.

Гермиона моргнула. Примерно такого она и ожидала. И всё же какова бы ни была причина он защитил её, так что...

— И всё же спасибо тебе. — тихо сказала она.

Мато... ставил её в тупик. Вот он показывает ей, что она для него пустое место, а в следующую секунду даёт ей понять, что она всё же для него что-то значит. До сего дня она с подобным никогда не сталкивалась. Обычно ей всегда удавалось навесить на человека тот или иной ярлык, но с ним подобное не проходило.

Синдзи лишь пробурчал нечто в ответ, пройдя через ставшую неосязаемой стену и запечатав её за собой.

Он стоял в тихом слабоосвещённом коридоре по сторонам которого располагались исследовательские комнаты. Сокарис была отдана комната N4, находящаяся в конце коридора, ему же досталась комната N1.

Не задерживаясь более он вставил в замочную скважину ключ полученный от Флитвика. С громким щелчком отперев замок, он отворил дверь чтобы увидеть место, что скоро станет ему убежищем от безумия школы — его личной мастерской (как минимум на год).

Зайдя, он вскользь осмотрел комнату, что не заняло у него так уж много времени учитывая её малый размер. Её спартанская обстановка в коей не было места роскоши спален создавала впечатление, что комната скорее создана для учеников работающих над масштабными проектами, кои не желали чтобы их беспокоили, а не для долговременного проживания.

В одном из углов комнаты стояли небольшой столик и койка, а в другом малый верстак и стул, расстояния меж ними хватило бы ему лишь чтобы лечь в полный рост, если у него конечно вдруг возникнет подобная надобность. Ни драпировок, ни мягких ковров, ни очага, лишь небольшая горелка на случай если ему понадобится что-нибудь сварить, лишь голый камень холодных стен, да пол из дубовых плиток.

Но Синдзи не возражал. Ему не было нужно ни много места, ни комфортабельной обстановки.

Лишь место куда никто не войдёт без данного им на то разрешения. Место спрятанное от взглядов, куда не будет доноситься чужая речь, место где не будет присутствия иных людей.

Место где он будет в безопасности.

Каморка находящаяся в месте окружённом сплошным камнем, защищённая чарами чтобы предотвратить любой наносимый ей урон и сокрытая изощрённым колдовством подходила просто идеально. Она вероятно не подойдёт для тренировок и обучения Мальчика-Который-Выжил искусству Оммёдо, но он был уверен что за следующие пару дней обязательно что-нибудь придумает.

Наверное.

Сейчас же он устал и потому запер дверь воспользовавшись и замком, и одной из своих офуда, после чего рухнул на койку, надолго уснув спокойным сном без сновидений.

* * *

Проснувшись поутру, Синдзи почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы восстановить свой запас офуда. Столь медленный и кропотливый процесс включал в себя долгое сидение на одном месте и чёткое представление желаемого, затем же необходимо было влить в лист бумаги силу и связать её с символом начертанным при помощи кисти и чернил. Он понимал, что рискует, ведь прана не была бесконечна, а на уроках могло потребоваться выполнить ряд заклинаний, ему же для выполнения оных могло не хватить магической энергии и сил для сосредоточения, но он считал, что оно того стоит.

Если учёба будет проходить так же как и в первый день, во время которого ни один из профессоров не потребовал от учеников демонстрации заклинаний, а Профессор Флитвик и вовсе сказал, что не будет преподавать их до Хэллоуина, то согласно расчётам Синдзи, он всё это время сможет посвятить изучению своего Искусства кое и было его отличительной чертой.

Однако же в этот раз имея информацию о том, что возможно где-то в школе скрывается адепт Тьмы, он не ограничил себя лишь запечатывающими и сковывающими офуда.

Он также создал и наступательные.

Не ослабляющие и связывающие офуда, но несущие лишь разрушение.

Их предназначение было легче всего представить — лист бумаги подобно миниатюрной бомбе должен был извергнуть из себя огонь и свет со звуком. Обратной же стороной их было огромное потребление сил, поскольку смешанная прана была нестабильна и желала действовать прямо сейчас — поглотив бумагу и воздух воссоздать шар пламенеющей силы.

Другие же — запечатывающие и разделяющие в этом отношении были гораздо проще, поскольку благодаря своей природе имели замкнутую структуру, были сегментированы и их по крайней мере не нужно было делать заново.

Да, их проще было заполнить силой во второй раз, однако же с каждым повторным заполнением их ёмкость становилась всё меньше и меньше, ясно указывая на предел того, сколько раз может быть повторно заполнен кусок простой бумаги.

У одноразовых же офуда подобной проблемы не было.

В процессе их сотворения ему иногда казалось, будто палочка шепчет ему, говоря, что он способен на большее, что он может создать нечто не просто ранящее тело, но сжигающее саму душу, на куски разрывая самую суть существа. Он чувствовал как поток праны из его ядра резонирует с ядром его палочки и ещё кое с чем - с тьмой призванной им в Корне Неба.

Она покоилась внутри, свившись как спящая змея, ждущая своего часа, своего пробуждения, чтобы в жажде отмщения быть обращённой против врага.

Но он устоял.

От прилагаемых усилий он пыхтел, потел и дрожал, его дыхание громом звучало в тишине комнаты, но он продолжал сосредотачивать действие офуда на материи, силой вливая ярящуюся бурю праны в бумагу.

Связуя самую силу разрушения с бумагой, волей и чернилами.

... наконец буря успокоилась и первая офуда была завершена.

Как и любой иной парень его возраста, Синдзи не мог устоять против проверки взрывающейся офуда, но всё же принял некоторые предосторожности, воспользовавшись отвращающей офуда, применив на себя ту, что отсекала звук и давление, разделяя внутреннее и внешнее пространство.

И когда он более ничего не мог услышать, лишь только чувствовать то к чему он прикасался, он взял первую из разрушающих офуда, закрыл глаза и метнул её вперёд.

Она тихо проплыла сквозь окружающий воздух, а затем извергла из себя раскалённое до бела пламя, на короткое ослепительное мгновение обратив ночь в день.

Даже сквозь плотно сжатые веки Синдзи мог видеть тот чистый белый свет, что казалось выжигал всё что попадалось на пути.

Как минимум на секунду, а после он истаял.

Синдзи развеял отвращающую офуда и улыбнулся посмотрев на ту кучу талисманов, что ему ещё предстояло заполнить, размышляя о тьме, что он мог сотворить дабы ослепить, об ослепляющих взрывах, что могут сбить столку и обескуражить, и о куда более мощных бомбах чтобы разрушать.

И размышляя обо всём этом, Мато Синдзи улыбался.

"Да... всё это... только начало."

* * *

Основываясь на злоключениях прошлого дня, Мато Синдзи думал, что подготовился ко всему. Вот только это "всё" не включало в себя невозможное и полосатая кошка превратившаяся в профессора Макгонагалл прекрасно подходила под это определение.

Простенькая демонстрация — хорошо.

Теория — отлично.

Превращение палки в лук или бумаги в меч годящийся для битвы — прекрасно.

Ведь трансфигурируя предмет, адепт чародейства должен был обязательно принять в расчёт такие показатели как: прямую пропорцию желаемого преобразования (t) к исходному весу (a), вносимые поправки (v), мощь палочки (w), концентрацию (c) и пятый воображаемый элемент (Z).

Демонстрация же того, что Макгонагалл называла вершиной Трансфигурации — становление анимагом, потрясла Синдзи до глубины души, ведь она была выполнена столь плавно, что едва ли не имела смысла.

У любого создания была своя форма, истоком которой служила его душа.

Посему сколько-то заметное её изменение считалось крайне трудной задачей, именно из-за этого самоукрепление и считалось столь сложной магией, не говоря уж об укреплении других людей, тогда как укрепление любой неорганики считалось достаточно простым.

И до тех пор пока некто остаётся человеком, подобное просто невозможно.

Трансформация этих "Анимагов", или же способности Метаморфов которыми по слухам обладали некоторые адепты чародейства, такого ни одному магу не достигнуть. Никому из желающих остаться человеком.

А затем Синдзи замер, а его лицо застыло невыразительной маской, когда размышления привели его к неожиданному результату.

... единственными известными ему существами способными изменять свою форму меж несколькими жёстко заданными или же ограниченные в этом вопросе лишь своим желанием были лишь те, кто не был до конца человеком.

Мёртвые Апостолы. Мато Зокен. Духи зверей. Элементали.

Драконы.

Существа относящиеся к Сверхъестественным Видам, коим...

"...не нужны Магические Цепи чтобы воссоздать какое-либо таинство."

Ни у кого из известных ему чародеев не было цепей, ведь иначе они не смогли бы жить как обычные люди, а магия не давалась бы им столь легко.

Во время обследования в Махотокоро Сурэн Торо рассказал ему о том, чем он обладает и чем вероятно также обладают подобные ему люди — магическим ядром.

Которого обычно у людей не встречалось.

Поскольку оно было одним из результатов скрещивания людей со сверхъестественными видами: демонами, феями и даже драконами.

Быть может именно из-за этого Церковь преследовала сих адептов Чародейства? Из-за того, что их предки не были чистокровными людьми, лишь помесью людей с духами природы или даже с демонами?

Вполне вероятно.

Фея Моргана — сводная сестра Короля Артура бывшая одной из Дев Озера. Абэ-но Сэймэй, известнейший оммёдзи Японии, внёсший огромный вклад в искусство Оммёдо был полукицунэ. А Мерлин, тот самый Мерлин которому эти адепты Чародейства поклонялись, был полуинкубом.

Должно быть всё дело в этом, а превращение в зверя всего лишь откат во время которого сии полулюди пробуждают способности спящие в их крови, в том числе и способность превращаться подобно Духам зверей.

К тому же у них были палочки.

Палочки, что не были обычными Мистическими Кодами, не были обычными усилителями, но должны были подходить использующему их.

Если у каждой палочки были свои возможности и благодаря использованным при изготовлении материалам круг тех кто мог ею пользоваться был ограничен, не означало ли это, что благодаря сродству палочка резонировала со спящей в чародее кровью и помогала контролировать её?

Быть может потому их дети и могли пользоваться "случайной магией" ещё до начала обучения? Потому, что их силы не были ограничены природой и действовали отвечая их желаниям?

... подходящее объяснение. Пожалуй даже чересчур подходящее.

Просто поразительно, а ведь они не обладали его знаниями, посему вероятно и подумать о подобном не могли, но он знал — скорее всего это правда. Общество изолировавшее себя, общество, что дискриминировало нелюдей, брало исток в скрещивании человека и сверхъестественных видов.

"Получается Мерлин... заложил основы подобного общества? А Нинева ему помогла?"

Но этого он не знал. Сколько же всего было ему неизвестно...

Сколько же ему предстоит изучить...

Посему он и решил заняться учёбой, Профессор Макгонагалл как раз превратила стол в свинью, а после обратно, после чего объяснив им азы трансфигурации вручила спички с наказом превратить их в иглы. Однако же Синдзи потративший большую часть своей праны ещё в начале дня не смог хоть как-то повлиять на свою спичку.

Впрочем, он с удивлением заметил, что Сокарис также не удалось подобное.

Более того, к концу урока лишь Гермиона Грейнджер смогла посеребрить и заострить свою спичку.

* * *

И день за днём всё шло по накатанной, со временем став рутиной. Однообразные уроки полётов на которых у Когтеврана с Пуффендуем не случилось ни единого инцидента, хоть он и слышал что на уроках Гриффиндора со Слизерином Малфой попытался устроить скандал лишь чтобы быть остановленным Поттером.

Кстати говоря, Синдзи всё-таки удалось выкроить время и набросать послание Мальчику-Который-Выжил, в котором он оговаривал время их встреч, а также освещал кое-какую базовую информацию об изготовлении офуда, прикрепив к нему две запечатывающих офуда из своих запасов, одну чтобы обеспечить ему на Слизерине толику приватности в процессе изготовления, а другую чтобы использовать её в качестве шаблона. И всё же лишь через две недели они смогли выделить время для встречи.

К сожалению именно в этот день разгорелась Великая Хогвартская Война Проказ.

Глава 11. В полымя

Всё начиналось достаточно невинно. Власть имущие слышали ропот недовольства, в тиши спален то с одним то с другим учеником случались досадные неприятности, а отличники совершали одну ошибку за другой.

Ничего определённого, ничего, что могло бы спровоцировать полномасштабный ответ, ничего о чём сами жертвы рассказали бы, поскольку данные неприятности ставили их в неловкое положение и ничего, что могло бы вывести на чей-нибудь след...

Но этого хватило.

Хватило чтобы большинство учеников пробивало нервной дрожью. Хватило чтобы все были на грани, считали, что происходит что-то не то и гадали кто же станет следующим.

С Синдзи тоже пару раз случались разные странности. Например, как-то раз за обедом его волосы превратились в вакамэ, впрочем, он не отреагировал на это и к ужину они вернулись к прежнему своему виду.

Да, он был раздражён. Знал, что вероятно это один из Слизеринцев желающий выслужиться перед семейством Малфоев, а может быть и один из Уизли пытающийся замаскироваться под Слизеринца. Хиллард конечно и сам был шутником, но Синдзи не считал, что он будет подшучивать над учениками своего же дома.

(Если честно ему было интересно сколько же людей считает его Адептом Тёмных Искусств и искателем запретных знаний и если так, то с чего бы им подшучивать над ним? Неужели "Не буди спящего Дракона" перестало быть кредо Хогвартса?)

Шутка была пустяковой, хоть Синдзи и сам считал себя чуточку тщеславным, она всё же пропала впустую, не доставив ему каких-либо затруднений, кроме лишь любопытных взглядов. Одежда была нетронута, книги были в порядке, а офуда и палочка остались в неприкосновенности.

К тому же шутка означала, что некто в Хогвартсе удосужился провести хоть какие-то исследования. Поскольку в Японии и в правду существовал синтоистский праздник во время которого, в Новый Год, ради обретения удачи на алтарь возлагались водоросли вакамэ выносимые во время отлива океаном на берег и назывался он "Мэкари Синдзи" (и да, он заметил сходство с "Макири Синдзи").

Если честно то из-за кухни и манер некоторых из окружающих его людей Синдзи обнаружил, что скучает по Японии и кто бы ни подшутил над ним, он лишь напомнил ему о доме.

Не о доме Мато конечно, учитывая, что ни о дедушке, ни о... сестре он особо не беспокоился, а о Японии в целом. О культуре. О еде. О комфорте и богатстве традиций. О свободе исследований, которая здесь была ограничена.

Посему этот инцидент не особо его задел.

Запор длящийся несколько дней подряд и который по его мнению возник из-за незнакомой ему еды подаваемой в Хогвартсе, если конечно забыть о том, что все остальные тоже на него жаловались, волновал его гораздо больше.

Впрочем, с учащением подобных инцидентов он тоже начал замечать. Беспокойство, скрытую напряжённость отпечатавшуюся на лицах, тоску как у задыхающихся рыб в банке.

Некоторые слухи рассказывали даже о неприятностях происходящих в Гостиных: люди начинали чесаться присев на что-нибудь или их начинало тошнить слизнями, Синдзи подумал тогда что он всё-таки был прав — внутренняя безопасность Хогвартса была просто курам на смех и что проказы вероятно дело рук какого-нибудь шутника сумевшего проникнуть во все Дома, а не учеников разыгрывавших друг друга. Как бы то ни было, Синдзи был очень рад, что и коридор, и исследовательская комната находились в месте куда остальным не проникнуть и где он мог спокойно работать с полной отдачей, не думая о зреющем сумасбродстве.

Занимаясь в более-менее стоящей мастерской, он медленно, но верно улучшал своё искусство создания офуда и даже смог чуть-чуть изменить пропорциональное количество света, жара и ударной волны испускаемых разрушающими офуда.

К сожалению ему пока что не удалось продвинуться в создании сикигами, впрочем, иного он и не ожидал. А вот что ему удалось, так это переработать свои запечатывающие офуда в связующие, хоть он пока и не смог их на ком-нибудь проверить.

Он был уверен, что Поттер бы с радостью ухватился за шанс выучить столь, выражаясь любимой фразой Снейпа: "тонкую науку и точное искусство". Неудивительно, что Синдзи был по нраву глава Слизерина, учитывая сколь жёстким человеком он был.

Снейп был холоден, практичен, деловит, не терпел тупости, оскорблений или вторжения в своё личное пространство. Он был не против позволить кому-то взять на себя риск, потому что без подобной опасности им ничему не научиться. Если честно, то всем этим он сильно напоминал Синдзи образцового мага и он бы не удивился если б узнал, что у него где-то в подземельях есть личная мастерская или же лаборатория.

Синдзи считал, что Снейп был бы лучшим отцом чем то пьяное быдло коим был отец Синдзи. Он ненавидел Бьякую — сломленного слабака скрывавшего от него правду, однорукого калеку внушавшего ему ложные порочные надежды.

Если бы не он. Если бы он знал с самого начала.

"Нет."

Он выше этого. Он не его отец. Он не его дед. Он — Мато Синдзи, адепт Чародейства и Оммёдо, а не маг-неудачник.

По крайней мере он так себя успокаивал, поскольку подобные мысли мешали ему не только кроить свою прану на нужный ему лад, но и держать под контролем взбаламученную прану разрушающей офуда. Он не вынес за пределы комнаты ни одной из них, просто не видел причин для этого, с собой у него лишь были связующие офуда (хоть и не проверенные), а также несколько разновидностей привычных ему запечатывающих и отвращающих.

Он обнаружил, что отвращающие звук офуда крайне полезны на Истории магии, где он с их помощью мог отсечь бесстрастный речитатив призрачного профессора, рассказывающего о Гоблинских Восстаниях и Войнах с Великанами.

Забавно, но кто угодно запросто бы смог рассказать о Тёмных "волшебниках", гоблинах и войнах, да так чтобы даже одиннадцатилетнему мальчику интересно стало, но призрак по имени Бинс каким-то образом ухитрялся с невообразимой скукой подать практически любой факт.

То, что Бинс путал имена слушателей, зовя их как Синдзи казалось именами своих прошлых учеников, что посещали его занятия когда он был ещё жив, лишь ухудшало ситуацию и подчёркивало насколько же призрак оторван от реальности.

Возможно это из-за того, что он — Тень и питаясь положительными эмоциями, он сам того не подозревая поглощает и энтузиазм учеников?

Он не знал наверняка, но хоть природа призраков Хогвартса и была довольно интересной загадкой, она никак не касалась его текущих целей и посему он оставил сии размышления.

В первые несколько дней с тех пор как он выяснил об правду о смешанном происхождении, из которого и брали своё начало способности сих адептов чародейства, он был крайне осторожен, но после всё-таки расслабился. Ведь каково бы ни было их прошлое, оно ничего в данный момент не меняло. Он здесь чтобы учиться, а раз он прибыл именно сюда и подобно им способен использовать те же дары, то значит он также разделяет и их происхождение.

... он полагал, что возможно именно из-за этого у него и отсутствуют Магические Цепи, но не был в этом уверен. Да вероятно в прошлом подобное было возможно, но опять же он не мог знать этого наверняка. Ведь подобное скрещивание могло произойти лишь в древние, давно минувшие времена когда многие маги запросто использовали Божественные Слова, но с тех пор предания и рассказы превратились в мифы и легенды, а правда исчезла стёртая напором времени.

Оглядываясь назад, он без труда приходил к выводу, что учитывая привлечённое им внимание, он рано или поздно в очередной раз стал бы целью для шуток, но в то время он полагал, что если он останется над сварой, не будет комментировать или же реагировать, то и его не будут трогать, так ведь?

* * *

... как же он ошибался.

Мато Синдзи ясно осознал это стоя посреди Большой Залы в обугленной мантии, чьи разорванные останки были тенью прежнего великолепия, сам факт её выживания в таком испытании служил показателем качества пошедших на неё материалов, ведь в данный момент его спутанная шевелюра пылала сине-серебристым пламенем.

Прошлые шутки ни в какое сравнение с этим не шли.

Он их игнорировал считая себя выше этого, к тому же эффект тех заклинаний проходил достаточно быстро.

Но это... они за это заплатят.

В этот раз они не просто поставили его в неловкое положение простенькими косметическими изменениями, не просто нанесли урон его репутации, хоть она и была ему важна. Нет, в этот раз они задели лично его.

Мантия на подгонку которой было потрачено столько времени, мантия что была зачарована от ненастья, мантия что была самоочищающейся и саморемонтирующейся, превратилась в дымящиеся обрывки. Он порадовался, что оставил книги и палочку в своей комнате, поскольку на Чарах и Гербологии им пока ещё не преподавали заклинаний, но почти все его офуда сгорели или обуглились, превратившись в бесполезный хлам под внезапным натиском окатившего его синего пламени.

Лишь одна, та что находилась в центре стопки пережила это событие хоть и была слегка опалена.

Он не знал как это произошло, Синдзи всего лишь сел позавтракать, когда почувствовал внезапный импульс праны и его окатило подобие тёплого летнего ветерка, а в глазах Сокарис на секунду отразилась синева.

Оглядев себя он увидел, что горит, что зловещее синее пламя охватило его волосы, мантию, абсолютно всё и вскочил с места.

После чего огонь угас, как раз в тот момент когда струя воды от быстро опомнившейся, но не достаточно быстро создавшей Агуаменти Гермионы Грейнджер окатила его с ног до головы.

... а потом зазвучал голос:

Лгунишка, лгунишка, горящие штанишки!

Ты — недоколдунишка без мантии своей,

Не Тёмный ты волшебник,

Лишь глупый подражатель,

Но ты уж не сердись!.

Тоскуешь ты о Потти,

А чувства безответны,

Ой-ёй-ёй-ёй-ёй-ёй!

Затем песенка началась с начала и Синдзи задрожал от поглотившей его кипящей ярости, лишь ища куда бы ей дать выход. Да, это была та самая чёртова соломинка ломающая спину верблюду. До сего момента он был сама сдержанность, игнорируя трансфигурацию своих волос, запор и всё остальное. Сдержанней даже чем Сокарис, что была явно раздражена когда её волосы перекрасили в серебристо-зелёный цвет, а наложенные в добавок чары издавали змеиное шипение когда бы она не заговорила.

Синдзи крепко сжал в кулаке единственную оставшуюся целой офуда, надеясь, что если не оставить магическому огню места, то он не сожжёт драгоценные остатки запасённой им силы, над которыми он столь долго трудился и сел за стол.

Кое-кто из его братьев и сестёр по Дому отстранился, когда огонь вспыхнул вновь, быстро распространившись с его причёски на тело, но Синдзи промолчал, лишь сосредоточившись на том чтобы как можно крепче сжать кулак, так сильно, что едва не остановил кровоток в нём. Пламя медленно пожирало его обугленную мантию и начало оставлять чёрные подпалины на столе за которым он сидел, но по крайней мере издевательская песенка милосердно затихла.

Вот только смех из-за Слизеринского стола совершенно не помогал в деле его успокоения, а бледный блондин в свою очередь сделал язвительное замечание о том, что Синдзи не могущественный искусник с далёкого Востока, а всего лишь не далеко ушедший от сквиба волшебник, едва контролирующий свою силу.

В добавок Малфой заявил, что он хуже Уизли и Лонгботтома, что должно быть очевидно всем свидетелям его случайной магии. И что он слышал, что даже грязнокровка Грейнджер превзошла его в Трансфигурации.

"Случайную магию, Малфой?" — ядовито подумал Синдзи — "Сейчас я тебе покажу случайную магию."

В этот момент Гарри и поддерживающая его группа Слизеринцев нарушили главное правило змей — публично не согласившись с другим Слизеринцем.

— Ох, да ладно тебе, Малфой. — выпалила Паркинсон, обращаясь к парню которого она считала ранее билетом в высшие слои общества. — Если он сквиб, то почему же при последней вашей беседе ты сбежал от него поджав хвост?

— Потому, Паркинсон. — манерно протянул Малфой, поглощённый моментом своего торжества. — Что любой считающий себя лучше Малфоев — безумен и кто знает что может натворить безумец. Особенно тот, что не скрываясь тянется к мальчикам. Ох уж эти иностранцы и их странные традиции.

Блондин получил в награду за свою грубую остроту ещё один взрыв смеха, а Синдзи — человека, что необходимо немедленно заткнуть.

Синдзи встал, его одежда представляла собой обгоревшие обноски, но в этот раз песни не было.

"... возможно она исполняется когда кто-то пытается потушить огонь?"

С видом сделавшим бы честь смертельно опасному хищнику он зашагал к столу Слизерина, где сидел смеющийся Малфой, а по бокам от которого устроились здоровенные Крэбб с Гойлом. Хоть в его глазах и пылала невыразимая злоба, но он шёл с пустыми руками и без палочки, так что никто не стал его останавливать.

... Крэбб с Гойлом конечно при его приближении встали и попытались загородить ему дорогу, но Малфой жестом приказал им пропустить его.

— Давайте-ка послушаем, что нам скажет в оправдание иноземный Сквиб. — протянул блондин зло улыбнувшись. — Смотрите-ка, неспособный контролировать свою магию он пришёл просить помощи к тем кто выше его. И зачем...

— Коно яро. — тихо прорычал Синдзи тоном, что мог расслышать любой из сидевших за столом Слизерина.

— Что ты сказал Сквиб? — продолжил насмехаться Малфой, встав чтобы посмотреть юноше прямо в глаза, впрочем, он намеренно бросил полный презрения взгляд на его пламенеющие волосы. О да, он наслаждался, глядя на то, как кто-то подколол восточного ублюдка. — Не сильно то похоже на извинение.

Этот самодовольный тон. Тон полный высокомерия.

О, если бы у Синдзи была его палочка, он бы наверняка уже метнул проклятье, возможно даже с применением спящей в нём тьмы, но сейчас руки его были пусты.

— Прекрати, Малфой. — тихо ответил юноша с востока и в его словах прозвучал угрожающий намёк. — Сам ведь рад не будешь последствиям.

— Что? Ты мне угрожаешь? — с недоверием спросил Малфой, доставая палочку и указывая ей на Синдзи. Столь ранним утром в зале не было учителей, кроме Квирелла которому похоже не было дела до того, что происходит внизу. — Да ты даже свою магию контролировать не можешь!

— Ни в коем случае. — ответил Синдзи с однажды уже виденной Малфоем ужасающей улыбкой. — Я всего лишь тебя обниму.

— ... что?

Однако вопрос прозвучал слишком поздно, поскольку Синдзи сделал шаг и заключил Драко в крепкие объятия... прямо перед тем как присесть и вспыхнуть пламенем, что быстро распространилось на мантию и палочку Малфоя, но не на его волосы.

— Нет! Нет! Ты что творишь?! Моя палочка! Крэбб, Гойл, остановите его! — вскричал Драко выворачиваясь, но его попытки к бегству не принесли результатов. И тогда блондин познал страх, познал панику, познал каково это обгадиться считая, что пламя сожжёт тебя дотла.

Однако гнев придавал Синдзи сил и он с убийственным выражением лица намертво вцепился в него.

Двое громил схватили его за руки пытаясь освободить своего "босса", но добились лишь того, что загорелись и их мантии, тогда они отскочив попытались без какого-либо успеха сбить жадное синее пламя с радостью пожиравшее ткань.

Синдзи понимал, что без последствий этого не оставят, но в тот момент ему было всё равно, он лишь смотрел в испуганное лицо Малфоя, пока пламя пожирало всё, что было на его пути. О, его пламя не трогало несмотря на то, что он был его источником, но... кто сказал что оно не тронет тех кто его касается?

— Извинись. — приказал Синдзи, но изо рта Драко открытого чтобы исполнить его пожелание или же чтобы высказать ярое неподчинение не прозвучало слов, лишь изо всех его отверстий вылетел сноп красно-золотых искр, что прекрасно сочетались с синим пламенем охватившим его.

От удивления Синдзи поднялся и выпустил его, поле чего огни пылавшие на нём мгновенно угасли, а вот охватившее Драко пламя даже не шелохнулось, потому, что оно не было более частью проказы. Волосы Синдзи же по прежнему были охвачены синим пламенем и оглядевшись не посмеет ли кто-нибудь ещё бросить ему вызов, он быстро вышел из Большой Залы. Стоявшие у него на пути Крэбб и Гойл, что пытались сбить пламя со своих мантий, заметно отшатнулись от него, когда он приблизился. У них не было никакого желания вновь касаться его или же стать целью того, что он сотворил с Драко.

Они боялись заморского волшебника, что очевидно был опасен даже без палочки.

Малфой пытался возмущаться, ругаться, сказать хоть что-нибудь, но из его рта лишь вырывался шипящий поток искр, словно бы он стал живым пускателем фейерверков, а синее пламя лишь пожирало его мантию, одежды и палочку.

Пламя не причиняло ему вреда, но могло запросто уничтожить дорогие ему вещи и он был бессилен помешать ему.

Крэбб с Гойлом оказались умнее чем их считали и попытались использовать сотворяющее воду заклинание для тушения огня...

... лишь чтобы обнаружить, что пламя — водостойкое.

* * *

Покинув Залу Синдзи двинулся в лазарет, считая, что Целитель сможет обратить эффект... шутки, жертвой которой он стал.

Он не мог присесть, не мог даже заметно наклониться в какую-либо сторону, без того чтобы пламя не появилось на расстоянии волоса от его кожи, а его мантия, дыры в которой были видны издалека, уже достаточно пострадала. Его одежды не отставали от мантии и были сожжены едва ли не до полной неузнаваемости, но тело его оставалось незатронуто чарами, в отличие от волос.

Позже, размышляя над произошедшим, он смог оценить тонкость чар стоящих за этой... шуткой, но сейчас он был в ярости. В ярости от уничтожения его мантии, одежд и офуда, что были у него с собой.

Чудо что он не взял с собой недавно законченные разрушающие офуда или он бы и в правду мог пострадать, если бы удерживавшие их связи нарушились и они детонировали рядом с ним.

Всё это было подстроено, вероятно кто-то зачаровал место на котором он любил сидеть за завтраком или же нечто, что он любил есть. Некто наблюдал за ним, тщательно подготовился и прекрасно исполнил эту проказу. Да, они могли не знать об офуда или же о той работе, что он вложил в свои талисманы, но даже... пусть всё так и есть...

... они заплатят.

Мато Синдзи поклялся себе в этом. Он сбросил Малфоя пьедестала, видел страх на его лице, но это лишь слегка утолило его жажду мести.

К тому же все в зале видели, что это Малфой достал палочку, а он лишь крепко его обнял в ответ. Если кто и был прав в этой ситуации так это он — беззащитная жертва жестокой шутки.

По крайней мере он собирался придерживаться именно этой версии. Ведь не мог же он наложить на Малфоя чары всего лишь обняв его?

Сейчас же Синдзи хотел лишь одного, чтобы с него сняли эти чары и чем быстрее тем лучше, поскольку пока они наложены на него, он не мог ни учиться, ни посещать занятия, ничего.

— Так, так, так. — произнёс хриплый неприятный голос. — Творим магию в коридорах, да?

Синдзи лишь проигнорировал его продолжив свой путь. Он не творил магию и ему нечего было бояться.

... по крайней мере он так считал, пока не был остановлен до боли крепкой хваткой.

Он развернулся лишь чтобы увидеть сгорбленного Аргуса Филча вцепившегося в него, чьё обвисшее болезненное бледное лицо и выпученные выцветшие глаза находились гораздо ближе чем Синдзи считал удобным и чьё коричневое пальто явно видало лучшие дни.

— Считаешь ненужным останавливаться чтобы выслушать старого Филча, да? — пропыхтел завхоз Школы Чародейства и Волшебства с... неприятным выражением лица. — Думаешь можно безнаказанно нарушать правила?

— Немедленно. Отпусти. Меня. — сказал Синдзи, будучи не в настроении терпеть грубое обращение. — Я ни в чём не виноват.

— Не лги мне парень. — ответил жестокий старик, до боли сдавив его руку чтобы подчеркнуть свои слова. — Я же вижу, что твои волосы зачарованы. Устроил дуэль и думаешь уйти от наказания, да? Ну так вот, от Аргуса Филча тебе не уйти!

И Филч потащил Синдзи в свой грязный кабинет без окон, по пути бормоча жалобы на то, что Директор не позволяет ему применять к ученикам стоящие наказания.

Жалуясь, что старинным наказаниям более нет применений.

Он рассказывал, что на пару деньков подвесил бы Синдзи за кисти на хорошо смазанных цепях. Или даже лучше — за ноги, и не только. Рассказывал о том, что тысячи учеников были наказаны, были приструнены, потому, что считали себя выше правил.

Придя же в свой кабинет, по стенам которого были развешаны различные пыточные инструменты, Филч толкнул Синдзи в кресло, не ожидая, что в ответ Синдзи вспыхнет синим пламенем, а также того, что оный от силы толчка отлетит к одному из деревянны шкафчиков.

К шкафчикам, что содержали его записи, конфискат и множество написанных им прошений для назначения отработок ученикам.

И хоть пламя и было магическим, но огонь с радостью начал распространяться по ним, сухое дерево и бумага загорались, а седом начал появляться и запах дыма.

На секунду Филч замер в ошеломлении, но осознав происходящее пришёл в ярость.

— ТЫ! — прорычал Филч схватив со стола цепь и двигаясь к своевольному ученику чтобы проучить его. — ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ? Я УБЬЮ ТЕБЯ! УБЬЮ!

Синдзи отшатнулся от надвигающегося на него мужчины и инстинктивно разжал руки, выпустив связывающую офуда, что он до сих пор сжимал в кулаке, совершенно невинный кусочек бумаги, что пролетев вперёд парализовал замахнувшегося на него Филча, который повинуясь набранному импульсу рухнул на пол около одного из горящих шкафчиков.

Тяжело дыша Синдзи неустойчиво встал на ноги.

Этот человек... этот мужчина хотел его убить. И за что? За то в чём он даже не был виновен?

Что ж, раз уж Филч не отступится от своей цели, то и Синдзи не собирался развеивать связывающую офуда. Филч сделал свой выбор, а Синдзи сделал свой выходя из кабинета завхоза, что быстро заполнялся дымом и пламенем бросавшим на окружающую обстановку зловещие синие блики.

Завхоз же в свою очередь не мог ни двинуться, ни позвать на помощь, ни даже вздрогнуть пока жадное пламя пожирало окружающие его предметы, лишь смотреть с застывшим выражением лица полным страха и ненависти как пламя подбирается всё ближе, ближе и ещё ближе, как его записи и имущество, всё, что у него было обращается во прах...

"Нет. Этого не может быть. Нет... пожалуйста... нет... пожалуйста кто-нибудь... хоть кто-нибудь, помогите мне... помогите."

Но никто так и не явился ему на помощь.

Он не совершил ни единого доброго дела, за всю свою жизнь не помог ни одному человеку, он жил лишь чтобы делать жизнь окружающих его людей хуже, так с чего бы хоть кому-то помогать ему?

И не встретив сопротивления огонь делал предназначенное ему природой — сжигал окружающее пока в комнате не остался один лишь пепел.

Пока комната не погрузилась в тишину.

* * *

В тот день Синдзи так и не попал на уроки, поскольку из-за его... закопчённого вида встревоженная мадам Помфри уделила ему повышенное внимание. Она настояла на том чтобы провести полное обследование всеми возможными чарами, с облегчением признав, что огонь вспыхивающий когда он перестаёт стоять прямо, не наносит ему вреда, лишь тому, что рядом.

Когда же простое Фините Инкантатем не сработало, как впрочем и ряд иных чар, Целитель нахмурилась, сняла с него мантию и бросила её на пол, позволив ей сгореть дотла.

К несчастью дело было не только в ней и его волосы продолжали пылать.

— Что ж давай попробуем очищающее зелье, оно должно нейтрализовать в тебе любую постороннюю магию.

Оно подействовало в тот же самый момент как он влил в себя склянку крайне неприятной... жидкости, отметив сколь ужасны на вкус и магические, и обычные лекарства. Его волосы прекратили пылать и вернули себе их прошлый цвет — чёрный, но отливающий на свету синим.

— Скверная шутка, наверняка не скажу, поскольку... улика уничтожена, но держу пари, что кто-то зачаровал твою мантию.

— Но как?..

— За едой ты сидишь на одном и том же месте? — спросила медик и скисшее выражение лица Синдзи было ей ответом. — Там то чары и были. Пара невидимых рун и дело сделано.

Она многое знала, что, впрочем, неудивительно поскольку эта почтенная седеющая леди с давних-предавних времён занимала пост Целителя.

— Боюсь, что тебе придётся провести этот день у меня, поскольку чтобы убедиться в полном твоём излечении, мне необходимо обследовать тебя с помощью пары дополнительных заклинаний. — сказала медик с толикой сочувствия. — Я скажу старосте чтобы тебе принесли одежду.

— А что мне?..

— Думаю вам лучше отдохнуть, Мато. — сказала она твёрдо.

Признав, что ничего с этим не поделать, Синдзи лёг на чистую белую льняную простынь, наслаждаясь тем, что впервые за сегодня он не вспыхнул пламенем. Неудивительно, что вскоре он уснул.

* * *

— Добрый день, Мато. — прозвучал голос пробудивший юношу ото сна. Над ним с серьёзным выражением лица навис Альбус Дамблдор.

— Директор. — сказал он степенно, сев на кровати и открывая взгляду свои изорванные одежды. — Чем обязан?

Рассматривая Когтевранца которому был назначен постельный режим и чьё сдержанное выражение лица напоминало ему Тома Реддла, Дамблдор нахмурился ещё сильнее. Особенно принимая во внимание причины по которым он здесь находился. О, нет, его волновал не устроенный им пожар, а то что он без колебаний оставил в огне человека. Пусть даже ученик знал, что пламя не причинит Филчу вреда, но то с какой лёгкостью было уничтожено всё его имущество и то, что его заставили на всё это смотреть, говорило о немалой жестокости, жестокости которую он уже однажды видел.

— Аргус Филч требует вашего исключения, Мато. — сказал старик покончив с приветствиями. — Полагаю вы знаете из-за чего?

Он понимал что провоцирует юношу, но хотел узнать, что же он скажет в своё оправдание.

— Из-за того, что я не позволил убить себя. — ответил Синдзи не пытаясь сдержать горечь звучащую в голосе.

— Мальчик мой, Аргус бы ни за что бы не сделал подобного...

— ... ну, да, разумеется вы на его стороне. Иного я и не ожидал.

Да... эта горечь, это желание чтобы хоть кто-нибудь поверил ему. Как... любопытствуя директор на секунду замолк смотря Синдзи прямо в глаза, а после ошарашенно моргнул.

Хоть у юноши и не было никакой ментальной защиты, но при наличии языкового барьера чтение воспоминаний становится крайне сложной задачей. Впрочем, сегодня он не пытался докопаться до правды, а лишь хотел увидеть как Синдзи отреагирует.

— ... если ты и в правду так считал, то почему после не обратился к учителям?

— И что бы они сделали? Кто угодно из учеников подтвердит, что Профессор Бинс совершенно бесполезен, но он по прежнему преподаёт историю. А учитывая что Филч упоминал вас говоря о заковывании учеников, то вы уже тогда знали, что он из себя представляет и ничего не сделали.

Таков был ответ Синдзи, но по правде говоря ему и в голову не пришло обратиться к кому-то ещё. Маги сами разбирались с конфликтами по возможности не втягивая посторонних.

— Мато, я не могу игнорировать случившееся. Филч рассказал мне, что вы подожгли его кабинет и использовали какую-то магию чтобы заточить его внутри. — ответил старик. — Рассказал, что вы пытались его убить.

— Я не знал, что вы считаете неправильным защищать себя от покушения на убийство, Директор. — холодно ответил Синдзи с ледяным выражением на лице. — И это всё. Что я сделал. А если вы спросите у Мадам Помфри, то она подтвердит, что именно я стал жертвой шутки и что пламя не способно причинить вред. Более того, у меня даже не было палочки, так как же я мог намеренно воспользоваться магией? Да просто спросите любого присутствовавшего в Большой Зале.

— Мато, моё заступничество единственная причина по которой вы ещё не исключены. — хрипло сказал старик пристально смотря на юношу. — И то, что вы себя выгораживаете... расстраивает меня.

Он был сдержан, но в добавок к этому холоден и совершенно не обладал состраданием. И это тревожило Дамблдора гораздо сильнее чем тот был готов признать.

— Я остановил человека хотевшего убить меня и я же расстраиваю вас?— насмешливо ответил Синдзи. — Из ваших слов может создаться впечатление, что вы сражались вместе с Волан-Де-Мортом, а не против него.

Дамблдор отшатнулся как от удара.

— Мальчик мой. — начал он снова. — Я лишь беспокоюсь, чтобы твои действия не сбили тебя с пути истинного. Бедный Аргус потерял буквально всё, что имел и всё это произошло лишь из-за маленького недопонимания.

Однако же Синдзи совершенно не беспокоили потери Филча. По его мнению оный лишь столкнулся с неизбежными последствиями своих действий, а потому не заслуживал снисхождения.

— Не думаю что здесь было какое-либо недопонимание. Он напал на меня директор и я боялся за свою жизнь. — сказал он жёстко смотря в ответ. — И если из-за моего вмешательства, если из-за того, что я остановил его он потерял всё, что имел кроме самой своей жизни, то какое мне до того дело? Он пытался убить меня. Я бы и слезинки не проронил если бы он умер.

— Вот поэтому-то я и беспокоюсь, Мато.

Долгое мгновение они смотрели друг на друга, обеспокоенные словами собеседника. Директор — тем, что юноша прибывший с востока относится с подобной бесчувственностью к жизням окружающих, а юноша — тем, что директор не понимает, что всякий решивший убить, в ответ лишается и гарантий своей безопасности, что всякий готовящийся убивать, должен быть готов и умереть.

В данный момент у Дамблдора не было ни единой явной улики доказывающей, что юноша лжёт, особенно учитывая, что связующая офуда сгорела в пламени пожара поглотившего кабинет, а смутные мысли юноши были на японском. Однако же он помнил и другого юношу, что также не оставлял после себя улик и те жестокие вещи, что он творил желая обрести власть.

А если и нет, то поведение Мато, его холодные ледяные манеры указывали на то, что он знал больше чем говорил и что делало его дружбу с Мальчиком-Который-Выжил куда более настораживающей.

И всё же более они друг другу ничего не сказали и уход Дамблдора был столь же внезапен, как и его решение посетить Синдзи.

* * *

Некоторое время спустя его посетил Роберт Хиллард, принеся кипу одежд для жертвы наижесточайшей (пока что) шутки.

— Ну и устроил же ты переполох, Мато. — начал он без предисловий. — Половина Слизерина считает тебя тёмным магом — восставшим из мёртвых Ты-Знаешь-Кем, хулиганы школы хотят дать тебе медаль за сотворённое с Филчем, а Пенелопа жаждет тебя проклясть, да так чтобы ты света белого невзвидел, за то, что сотворённое тобой с Малфоем стоило Когтеврану кучу баллов. Мне лично пришлось свидетельствовать перед Дамблдором, что не ты начал всё это.

Затем он рассмеялся.

— ... лично я считаю, что это Уизли, почерк у шутки определённо их. — вздохнул он покачав головой. — Особенно та часть с Малфоем, взрывы и фейерверки им всегда были по нраву. Удивительно, что в этот раз обошлось без навозных бомб.

— ... Уизли? — повторил за ним Синдзи. Он вспомнил рыжего тупицу упомянутого Гарри, а также упомянутых Хиллардом неисправимых хулиганов.

— Величайшие проказники во всей школе, по крайней мере так они считают. — фыркнул староста. — Судя по всему они опять нацелились устроить войну проказ.

— ... понимаю. — прорычал Синдзи. Он не желал более быть целью для шуток и очень, очень хотел наказать тех кто запятнал его репутацию и уничтожил все его офуда. Внезапно его озарило. — Помнится... — медленно произнёс он вспоминая разговор в Гостиной Когтеврана. — ... староста говорила, что ты и сам был шутником не из последних.

— Да, и что с того?

— Не поможешь мне сравнять счёт?

Хиллард бросил взгляд на опалённую одежду собрата по Дому и подмигнул протянув руку.

— Хочешь ответить на их вызов, да? — сказал он, когда они пожали друг другу руки. — Ну что ж, тогда не будем сдерживаться. Твоя беспалочковая магия и моё знание замка... думаю мы сможем дать им прикурить, как считаешь? Сами не будут рады. По крайней мере в этот раз мы покажем им, что с Когтевраном шутить не стоит.

Тряся руку старосты Синдзи улыбнулся хищной улыбкой.

Этого он будет ожидать с нетерпением.

Глава 12. Шутники и Тролли

— Лично мне по душе изящность, к сожалению ныне именно её не достаёт шутникам.

Эти слова были сказаны Робертом Хиллардом, старостой Когтеврана, во время одного из ночных обходов устроенных чтобы убедиться в отсутствии учеников в коридорах после отбоя. Старосты были поставлены над учениками и посему были обременены кое-какими обязанностями: следить за убранством замка, насаждать соблюдение правил (более или менее) и разумеется заботиться о безопасности младших учеников, особенно тех, что были одного с ними дома. Именно последний пункт наряду со многими другими был причиной его поступков, в частности чувство ответственности за то, что некто жестоко подшутил над учеником его Дома.

... да, малюсенькая его часть наслаждалась хулиганскими выходками, но верность Дому всегда была превыше.

Всегда.

— Считаешь, что лучше не поджигать чьи-то волосы, а просто превратить их в водоросли? — прозвучал бесстрастный голос из казалось бы цельного куска стены позади него.

Двигающегося куска стены, что слегка выделялся на фоне замкового убранства и явно следовал за ним.

— Вроде того. — уступил он. — И Мато, двигайся молча, даже у стен могут быть уши.

В данном случае он брал на себя определённый риск, поскольку в правилах не оговаривалась возможность брать кого-нибудь с собой на обход. К тому же кроме него были и другие старосты, по большей части со Слизерина, что пользовались своим положением и грубо обходились с первогодками, снимали очки с тех кто им не нравился, а также с тех кто был не из их дома, посему Роберт не считал, что его поступок так уж непростителен.

Если некто наподобие Филча несмотря на всю свою жестокость сохранял свой пост, а другие старосты безбоязненно пользовались своим положением, что ж значит и ему не стоит чувствовать за собой вину.

Обычно в Хогвартской истории проказ выделялись Гриффиндор со Слизерином и лишь иногда в ней оставляли след гениальные выходцы с Пуффендуя. Когтевран же чаще был нейтрален, исключая конечно личную месть, наподобие его небольшой войны с Близнецами Уизли, посему из-за репутации Дома что ищет знаний они обычно не участвовали в подобных стычках.

Учитывая что неизвестное никому кроме них знание могло быть продемонстрировано в форме крайне мерзкого заклинания, не нужно быть Когтевранцем чтобы понять насколько плохой идеей будет завести себе крайне талантливого, разъярённого и мстительного врага.

Потому то он и завёл тот разговор с Мато попавшим в Больничное Крыло, потому что целью проказы был первогодка, а Роберт считал что нельзя подшучивать над первокурсниками пусть даже и довольно способными, поскольку этим создавался неприятный прецедент которым могли воспользоваться в будущих стычках и войнах проказ. Однако будучи и сам шутником он понимал, что если Когтевран не ответит, то будет сочтён подходящей целью для будущих приколов.

И он считал это неприемлемым.

— Хоменум ревелио — произнёс он указав палочкой на пространство перед собой, без всякого на то результата.

Хорошо. Наличие результата указывало бы на то, что в области действия заклинания есть люди, скорее всего замаскированные подобно Мато, или же сокрытые под мантией-невидимкой, а может просто спрятавшиеся за каким-нибудь предметом. И посему он мог продолжать обход.

— Один из простейших способов развеять невидимость. — отметил староста оглядевшись. — Зная латынь можно понять, что оно указывает на присутствующих в области его действия людей, впрочем, до его использования ещё нужно додуматься, с другой стороны это касается и остальных заклинаний.

— ... почему тебе так не нравится невидимость? — спросил Синдзи оглядев себя, он не был невидим, лишь подобно хамелеону обладал тем же цветом и фактурой, что и окружающая обстановка. — Заклинание что ты на меня наложил, оно же...

Крайне странное заклинание, Синдзи показалось, что на его голове разбили сырое яйцо содержимое которого заключило его в себе придав облику цвет и текстуру обстановки.

— Да, но это заклинание уступает лишь мантии-невидимке. — согласился Роберт всё же покачав головой. — Оно не идеально. И от этого становится лишь лучше.

— В смысле?

Синдзи действительно не понимал, разве не лучше исчезнуть из виду совсем, чем слиться с окружающей обстановкой?

— В использовании полной невидимости я вижу несколько проблем. — объяснил староста оставаясь настороже. — Первое — она расхолаживает. Считая себя невидимым начинаешь вести себя безрассудней, забывая о производимом шуме, испускаемом запахе или же способностях окружающих.

— Что-то ещё? — спросил Синдзи. Он читал, что воссоздание невидимости посредством магии требует большого количества праны, посему его заинтересовало до чего же додумались адепты чародейства.

— Под невидимостью многие люди забывают проверять нет ли рядом других людей, особенно тех, что тоже могут быть невидимы. — нахмурившись произнёс Роберт, обращаясь к пустому месту и вспоминая кое-какой случай которым у него не было желания делиться. — Сила бьёт в голову, ты расслабляешься, а затем лажаешь.

— Хм... — скривившись переварил ответ Синдзи. Он заметил скрытое предупреждение прозвучавшее в последней фразе. По крайней мере он считал, что оно относится к нему. — Дезиллюминация лучше?

— Да. Она не идеальна и ты знаешь об этом, ты не расслабляешься. Невидимость же действенна только до тех пор пока никто не догадался о твоём присутствии. — сказал староста слегка улыбнувшись. — Вдобавок для использования Дезиллюминации не нужна мантия, которую можно забыть, которой можно зацепиться за что-нибудь или иным способом потерять. Для чар тебе нужна лишь палочка.

— ... похоже будто у тебя уже был подобный опыт. — ответил Синдзи чуть сильнее вжимаясь в стену замка когда они продолжили свой путь.

— Можно и так сказать. — отметил Хиллард не желая делиться большим. — Впрочем, не будем отходить от темы, во время планирования любой операции главное — точная информация. Каковы привычки цели, где она чаще всего бывает, с кем водится, как она отреагирует в ответ и так далее. Мастер проказ не просто реагирует, он предвосхищает.

Синдзи, чьё лицо сейчас фактурой было подобно серому камню, помрачнел вспоминая произошедшее в Большой Зале.

— ... ты об использовании водостойкого пламени и чар что...

— Да, именно. — тихо признал староста. — Близнецы Уизли не зря считаются величайшими проказниками Хогвартса.

Он нахмурился и воспользовался Хоменум ревелио опять, с неизменным, впрочем, результатом. Он хорошо знал маршруты остальных старост, но не мог сказать того же о припозднившихся учителях или же Филче, впрочем, после того что мужчине пришлось перенести встреча с ним была маловероятна, к тому же не стоит забывать и о хулиганах.

Было бы крайне неприятно попасться на глаза обсуждаемым ими Фреду и Джорджу Уизли, поскольку они были не только достаточно сильны, но и вдобавок умны.

В этом он был уверен, поскольку ни разу не поймал их. Впрочем, этим достижением после первого курса никто не мог похвастаться.

Будто бы они заранее знали что некто идёт к ним и заранее же были готовы, хоть Хиллард и знал, что заклинания с подобным эффектом не существует. Но он всё же предпринял кое-какие предосторожности, к примеру применив заклинание, что заглушало белым шумом произносимые ими фразы.

Синдзи и сам был настороже, хоть поведение старшего товарища и успокаивало его, пока что они продолжили обход стараясь не приближаться к Запретному Коридору. Он осмотрелся отметив указанные Робертом узловые точки, которые неминуемо пришлось бы миновать на пути из спален в Большую Залу.

Но...

— ... заклинание которое они использовали в своей шутке. — сказал он спустя некоторое время. — То что поджигало меня когда бы я не присел.

— А что с ним такое? — ответил староста. Похоже он неправильно понял его намерения, поскольку осторожно продолжил. — Нет, не стоит его использовать на Уизли. Во-первых, оно скорее всего слишком сложное для тебя. А во-вторых, использовать один раз уже показанную шутку... как-то неизобретательно.

— Я не об этом хотел спросить.

— О? — вот теперь Роберт заинтересовался. — Ты что-то придумал?

— Вспыхивать пламенем когда бы я не захотел было бы довольно полезно. — пояснил Синдзи оглядывая свою маскировку. — Если конечно получится чуть-чуть отдалить пламя от тела.

Роберт присвистнул.

— Не припомню чтобы я слышал о таком, но это скорее из-за того что подобное бесполезно в дуэли. — отметил он внимательно оглядывая коридор. — Большинство заклинаний пройдут огонь даже не замедлившись. В большинстве случаев Щитовые чары гораздо эффективней.

— ... если не учитывать Непростительные.

— Согласен, но огнём ты их тоже не остановишь — скупо ответил староста. — Впрочем, немногие... — он умолк вспомнив слухи рассказывающие о чарах что Синдзи наложил на Грейнджер и то, что в них упоминался кусок бумаги. — ... забудь, я понял о чём ты. — затем он покачал головой. — Слушай, даже знать не хочу что ты задумал. Чем меньше ты мне расскажешь, тем меньше на мне ответственности в случае чего.

Синдзи отвлечённо разглядывал старосту. Раньше он видел в Роберте лишь старшего товарища, быть может даже имеющего свою собственную вендетту к близнецам, а... вот это довольно-таки интересно.

— Если ты действительно хочешь заняться этой проблемой, то тебе вероятно понадобится исходное заклинание. — сказал Роберт спустя некоторое время. — А значит тебе придётся напрямую спросить у Уизли, но они ответят тебе лишь если ты произведёшь на них впечатление. У тебя же сейчас и своих забот хватает, учитывая что половина школы считает тебя Слизеринцем в Когтевранской шкуре.

Что было по мнению Синдзи не особенно полезно. Да, сейчас он признавал что слегка перегнул палку в ответ на подколки Малфоя, впрочем, стоит принять во внимание и то состояние в котором он тогда находился, по правде говоря, любой маг чью собственность бы уничтожили подобным способом сделал бы всё необходимое чтобы предупредить какие-либо оскорбления и лично он хотел чтобы его считали умелым и могущественным выходцем с Востока.

... а не бессердечным чудовищем каким похоже посчитал его Директор. Старик даже не попытался понять что он тогда испытывал, но всё же заявил что Синдзи поступил неправильно, да как он только посмел?

Что ему ещё оставалось? Синдзи множество раз встречал упоминания и лично слышал о том, что Альбус Дамблдор — один из величайших адептов чародейства западного мира, человек занимающий множество постов во властных структурах и на ком лежала огромная ответственность. Он привык что ему повинуются, привык что его просьбы выполняются без каких бы то ни было пререканий, разумеется он заявил что можно было бы поступить иначе.

Иначе мог бы поступить Альбус Дамблдор — человек обладающий властью и который бы никогда не оказался в подобной ситуации. А не Мато Синдзи, что был в данном случае жертвой и боялся за свою жизнь.

Посему Альбусу Дамблдору легко было говорить что Синдзи нужно сострадательней относиться к врагам. Дамблдору легко говорить что он обеспокоен как бы Синдзи не свернул с пути истинного отринув милосердие к врагам, для Синдзи же это был вопрос выживания. Милосердие возможно лишь когда у тебя есть иной выход, когда ты могущественней врага.

У Синдзи же не было палочки, лишь одна офуда. А у Филча была цепь и он явно продемонстрировал намерение убить его.

В той ситуации для милосердия не было ни места ни времени. Что же касается сострадания, Синдзи не понимал почему он должен беспокоиться о том чего враг лишился. Что с того что Филч потерял абсолютно всё что имел? Филч пытался убить его, а вот Синдзи не пытался сделать с ним тоже самое, так в чём же проблема то?

Синдзи показалось что Дамблдор настаивая на важности этого вопроса говорит не с ним, а с кем-то ещё почти как Бинс что путает нынешних учеников с теми что были у него многие годы назад.

Впрочем, лучше вернуться в настоящее.

— ... тебе нравится подшучивать над окружающими, да? Хоть ты и стал старостой.

Похоже что так, поскольку Роберт выглядел слегка смущённым.

— Должен признать что от некоторых шуток действительно захватывает дух. — сказал староста с некоторой досадой. — Да ты сам посмотри чем мы занимаемся. Мы учимся, по крайней мере ты, планируя кампанию, проводя разведку, защищая честь Дома Когтевран. Я староста и не могу участвовать лично, но кто сказал что я не могу подсказать тебе в каком направлении двигаться или же показать пару трюков. К тому же я понятия не имею что именно ты планируешь.

Синдзи наблюдавший за старостой с прекрасной позиции чуть позади и в стороне от него, невидимый если только не посмотреть на него в упор подавил желание рассмеяться.

— К чему ты стремишься? — спросил он заинтересованный, что же ответит старший товарищ.

— Я? — повторил за ним Роберт. — Я хочу стать Мракоборцем. Если не получится, то Боевым волшебником. А ты?

Синдзи ни малейшего понятия не имел что это были за профессии поскольку не уделял особого внимания обществу "Магического Мира" ведь он был первокурсником, да к тому же из Японии, а там дела обстояли совершенно иначе, потому он решил что не раскроет честным ответом важных деталей.

— Достичь границ возможного при помощи чародейства и иных искусств. — ответил он.

Хиллард тихо присвистнул выгнув бровь.

— Невыразимец значит, или как там их у вас называют? На меньшее не размениваешься?

— А смысл?

Хиллард фыркнул.

— Да уж. Всегда считал что мы Когтевранцы честолюбивей всех остальных, разве жажда знаний сама по себе не величайшая из амбиций?

Во время их долгого обхода Хиллард попутно указал ему где сходятся некоторые коридоры, какие из перекрёстков в школе главные, особо отметив необходимость в осторожности поскольку лестницы изменяют своё местоположение и ученики могут пойти по совершенно иному маршруту.

Всё это было интересно Синдзи, впрочем, этого не сравнить с комментариями Хилларда о том где по его мнению могут находиться гостиные Домов, а также слухах и иной информацией о них.

Взять к примеру Слизерин.

Широко известно что вход в их гостиную находится за самой обычной каменной стеной в подземельях Хогвартса что открывается лишь если назвать правильный пароль. Тайна и система паролей должны были бы предоставить отличную безопасность, какая жалость что при этом паролем обычно служила простенькая фраза наподобие: "Чистая кровь" или же "Всегда безупречен", вдобавок всегда можно было узнать пароль обратившись к правильным людям и уплатив некоторую цену.

Гриффиндорцы же соблюдением тайны не обеспокоились.

Их Гостиная располагалась в одноимённой Башне Гриффиндора, также все знали что она находится на седьмом этаже охраняемая портретом Полной Дамы на котором была изображена... полная дама разодетая в розовое шелковое платье. Картина открывала проход лишь если был назван правильный пароль который регулярно менялся (примерно раз в месяц) и поскольку многие Гриффиндорцы не особо следили за окружением (Фред и Джордж были редким исключением), то подкравшись достаточно близко можно было его подслушать.

... или же узнать его у Пенелопы если она была достаточно зла на Близнецов из-за их очередной проделки, поскольку оная была достаточно близко знакома с одним из старост Гриффиндора, а именно с Перси Уизли над которым определённо не стоило подшучивать если только Синдзи не хотел чтобы она превратила его и Роберта жизнь в ад.

Что же касается Пуффендуя...

— Довольно кстати забавно. — отметил Хиллард когда они прошли мимо коридора ведущего на первый этаж. — Лишь Гостиную Пуффендуя никто из посторонних не видел.

— О? — Синдзи никак не ожидал подобного и заинтересовался как же Дому удалось столь долго хранить свою тайну.

— Это вроде как общеизвестный секрет сохраняемый частично из-за того что Слизерин и Гриффиндор враждуют между собой, а не из-за того что так постановили Основатели. — сказал староста в очередной раз воспользовавшись Хоменум ревелио. Пока что обход не принёс никаких результатов и либо всё и в правду было в порядке, либо же некто гуляющий по коридорам был достаточно осторожен. — И частично из-за преданности Пуффендуйцев.

— Преданности?

— Да, именно. — ответил Хиллард слегка улыбнувшись когда они проходили мимо кучи огромных бочек сложенных в тёмном алькове около кухонь. — Никому постороннему не удалось узнать точное местоположение гостиной Пуффендуя ни посредством слежки ни посредством допросов. Известно что она где-то здесь рядом с Кухнями, но не более...

Староста пожал плечами.

— Они не особо известны своими шутками. Наиболее известные проказники наподобие Уизли или Мародёров были с Гриффиндора, потому что именно члены этого дома склонны обходить или же нарушать правила. — сказал он покачав головой. — Впрочем иногда появляются Пуффендуйцы которых стоит опасаться, наподобие Тонкс.

Он тихо рассмеялся вспоминая девушку со старших курсов чьи выходки украшали сии коридоры.

— Жаль что она выпустилась в прошлом году и пропустит эту войну проказ. — задумчиво сказал Роберт с нотками сожаления. — Иногда она тоже проказничала, пусть и была слегка неуклюжа, на публике.

— На публике?

— Дело в том что Тонкс была Метаморфом и могла стать похожей на кого угодно невзирая на пол и возраст. — объяснил ему староста усмехнувшись. — Она постоянно подчёркивала это, чем привлекала внимание людей, сам подумай человек что мог стать чем-то или кем-то воплощающим твои мечты? И ей это явно не нравилось.

Синдзи хорошо понимал почему.

— И что она сделала? — спросил он тогда.

— Ну, доказать никто так ничего и не смог, но с её недругами постоянно случались разные неприятности. — сказал Хиллард спустя секунду. — Однажды она даже застала врасплох Уизли, полагаю после этого они больше не рисковали над ней подшучивать. Тонкс — отличная девушка, она сейчас учится на Мракоборца.

— ... кажется кто-то влюбился. — поддразнил его Синдзи поняв что попал в точку увидев заминку старосты. Недолгую, но достаточную чтобы Синдзи сделал вывод. — ... только не говори мне что ты и сам начал подшучивать над другими чтобы поразить её.

Последовавшая пауза длилась на удар сердца дольше.

— Нет. Разумеется нет. — сказал Хиллард отрывисто и деловито, после чего продолжил обход. — На чём я остановился?

— Метаморфы?

— Точно. Должен отметить что я поражён способностями Сокарис. — продолжил староста будто бы не заметив неудобный вопрос заданный ранее. — По слухам она тоже Метаморф, но при этом она выглядит... в общем, собой.

— ... потому что она выглядит собой? — повторил за ним Синдзи.

— Ага, судя по тому что я слышал от Тонкс нужен просто невероятный контроль чтобы не позволять своему телу меняться под влиянием эмоций, но я никогда не видел Сокарис в каком-либо ином облике. — отметил Хиллард. — Что заставляет задуматься какую же шалость она готовит, поскольку исчезает столь же часто, как и ты.

Шалость? Что-то новенькое.

— Ты даже за этим следишь? — "И за мной тоже?"

— Разумеется. Я староста и в мои обязанности входит следить за вами. — поделился с ним по секрету староста поводя палочкой около угла. — По правде говоря на Когтевране о ней говорят столь же часто, сколь и о тебе в Хогвартсе. Всё же студенты из-за границы — редкость, поскольку они обычно учатся в школах у себя на родине, впрочем, полагаю и у неё и у тебя были свои причины.

Остаток обхода более ничем интересным не запомнился, впрочем, как ему и полагается. Чтобы победить врага нужно понять ход его мыслей, что он планирует, что сделает в ответ. Нужно понять что врагу известно, постараться влезть в его шкуру.

Но прежде чем планировать что-то нужно также знать и свои силы, заручиться помощью союзников и узнать на что же ты способен. Поступать иначе просто безрассудно, поступать иначе означает лишь обречь себя на провал.

* * *

И сим ознаменовалось начало битвы, истинной Войны Проказ, а не жалких стычек и небольших подколок происходивших ранее, которые ещё можно было объяснить обычным невезением.

Однажды утром Рон Уизли спустившись к завтраку и вгрызшись в сосиску с обычным для него энтузиазмом, обнаружил, что его волосы приобрели чёрный маслянистый оттенок, причёска стала точь-в-точь как у Снейпа, а мантия превратилась в длинный плащ.

— Пять баллов с Гриффиндора за насмешку над учителем. — медленно процедил Снейп увидев это, что тут же вызвало смешки за столом Слизерина.

Укусив тост Синдзи начал блевать слизнями и козявками с крыльями как у летучих мышей.

Волосы Сокарис окрасились в красно-золотой, а наложенные вдобавок чары издавали львиное рычание когда она говорила. После чего она перестала спускаться к завтраку, а Близнецы Уизли обнаружили что их порции в течении трёх дней заменялись червями. Неважно куда они садились, тарелки появлявшиеся перед ними всегда были полны червей.

Печёные, жареные, рубленные и этим блюда из червей не ограничивались.

Когда они спросили домовых эльфов о причинах этого, те пришли в замешательство. Разве Уизли не сами о том попросили?

Более они над Сокарис не подшучивали, впрочем, Уизли всегда были известны слабостью к еде, а вот остальные ученики сидящие за столом Когтеврана обзавелись стоящими дыбом волосами отведав поданных на десерт сластей в шоколаде.

Малфой получил громовещатель пришедший предположительно от Люциуса, в котором оный предупреждал сына более не разбрасываться его именем, упомянув также, что наследнику семьи Малфой совершенно невместно терять палочку.

Неизвестно шутка это была или нет, но большинство всё равно посмеялось.

Анжелика Джонсон получила письмо якобы от Джорджа Уизли, однако увидев его содержимое пришла в ярость и надавала Джорджу пощёчин.

Пивз — замковый полтергейст, своим разбрасыванием навозных бомб до того довёл Квирелла, что тот показал ученикам как пользоваться заклинаниями Скурж и Обезъяз. Первым можно было воспользоваться чтобы счистить эктоплазму и дать хороший тычок духу, вторым же можно было оного духа заткнуть.

... а также не дать оппоненту дуэли воспользоваться вербальными заклинаниями, впрочем, позже Квирелл объяснил, что достаточно мощное Фините Инкантатем могло его развеять.

Даже гостиные перестали быть безопасными.

Кто-то заменил обычное мыло в ванной Слизерина мылом из жабьей икры, чем неимоверно разгневал Северуса Снейпа, которому пришлось разбираться с образовавшимся в результате нашествием лягушек, а также находившимся в ванной Драко Малфоем, что был погребён под кучей беспрестанно появляющихся амфибий.

Впоследствии он на протяжении нескольких дней вздрагивал, стоило лишь произнести: "Ква-ква".

Однажды утром Синдзи выходя из коридора ведущего к личным исследовательским комнатам оказался облит клеем и обсыпан перьями. Клеем и перьями, что при контакте с водой превратились в маленькую виверну, точь-в-точь как от отложенного заклинания Драконифорс (разумеется виверна была гораздо слабей и уязвимей по сравнению с настоящей).

Сбив виверну на землю взрывной офуда и связав её другой, Синдзи попытался проявить своё мастерство выполнив обратную трансфигурацию с помощью Репарифарго, однако данное заклинание годилось лишь для объекта подвергшегося частичной трансфигурации.

В конце концов ему пришлось обратиться за помощью к Хилларду, который при помощи Гербифорс превратил несчастное создание в букет цветов, а затем преподнёс оный Ловцу Когтеврана, в частности Чжоу Чанг, которая в тот момент направлялась на тренировку, пожелав ей удачи в первом её матче против Пуффендуя.

От чего оная покраснела, а Хиллард был достаточно учтив чтобы не упоминать из чего был трансфигурирован этот букет.

В ответ Фред и Джордж к своему сожалению обнаружили, что один из туалетов Гриффиндорских спален был зачарован не смывать, а извергать своё содержимое обратно.

Пуффендуйцы оставались в неприкосновенности, поскольку никто не знал где же находится их гостиная, к тому же втягивание четвёртой стороны в это столкновение никому бы не пошло на пользу, особенно учитывая, что её редкие шутники были печально известны своим коварством и... изобретательностью.

Пока что никто так и не смог выявить виновников, поскольку ученики вне своих Домов ничего не говорили, хоть и имели стойкие подозрения. В том же Когтевране...

Гермиона Грейнджер к примеру смотрела на Синдзи и старосту Хилларда с явным неодобрением, поскольку считала, что именно их действия приносят Когтеврану и беды, и потерю баллов. Да произошедшее с Синдзи ужасно, но нападение на завхоза и участие в хулиганских выходках лишь укрепляет никем не желаемый цикл насилия, что она считала неуместным. Нарушая правила, рискуя потерять своё здоровье (или даже быть исключённым!), всё это явно не те вещи которыми стоит заниматься в какой бы ситуации ты не находился.

Пенелопа же просто поддерживала порядок, единственное чего она пожелала так это чтобы шутки не касались Перси, а Когтевран не был единственным кто теряет очки. Остальные старосты пусть и не были довольны ситуацией, но всё же были рады, что Когтевран хоть раз показал что всё же заслуживает уважения.

Что же касается Сокарис, что ж её видели всё реже и реже.

После того как над её волосами во второй раз подшутили, она почти что нигде не появлялась как минимум в течение недели, присутствуя разве что только на уроках и иногда на ужине.

А после наступил Хэллоуин...

* * *

Для волшебного мира это был один из главнейших праздников и не только из-за того что во время него чародеи могли принарядиться и кутить среди ничего не подозревающих простецов, но и из-за того, что десятилетие назад в этот день закончилась война с Волан-Де-Мортом.

Закончилась смертью Волан-Де-Морта что попытался убить Гарри Поттера, однако вместо этого умер сам, а Гарри Поттер стал Мальчиком-Который-Выжил, но потерял обоих родителей.

Гарри упоминал об этом в одной из записок которыми он обменивался с Синдзи и в которых японец делился стоящими сплетнями, а также простейшими указаниями как делать офуда, наряду с приложенными готовыми образцами, Синдзи надеялся Гарри сможет им подражать во время изготовления собственных офуда, особенно сейчас когда их начали обучать простеньким заклинаниям и они знали как пользоваться магией. Гарри же в ответ поделился паролем Слизеринцев и тем как обстоят дела в Доме Змей.

Очевидно Хэллоуин был сложным для них временем, к тому же присутствие Гарри раздражало детей тех кто последовал за Волан-Де-Мортом, среди которых верховодил Драко Малфой, впрочем, его позиции сильно пошатнулись из-за произошедших недавно событий. Хоть Гарри и было интересно учить на уроках заклинания, последними из которых были чары левитации — Вингардиум Левиоса, его всё же поразило насколько одиноко может быть на Слизерине.

Поступив в Дом Змей он по большей части был сам по себе, стремясь заполучить преимущество перед другими, учась защищать личные интересы и укрепляя свои позиции благодаря имеющемуся у него влиянию.

Многие считали, что он станет либо следующим Дамблдором, либо следующим Волан-Де-Мортом, посему при любом удобном случае старались оказать ему услугу, из-за чего он частенько чувствовал себя неудобно. Кое с кем он даже был в довольно-таки хороших отношениях, к примеру с Паркинсон, Гринграсс и Дэвис которые часто составляли ему компанию на уроках или за трапезой, но с коими он боялся делиться сокровенным, чтобы не стать Мальчиком-Который-Жил-Под-Лестницей, "Грязнокровкой" который до получения письма и не подозревал о существовании магии.

Однако в школе был Синдзи знавший его секрет, единственный из тех кто сейчас знал правду. Вставший на его сторону и которого остальные считали выдающимся иностранным волшебником не чуравшимся тёмного знания, человеком обладавшим невероятными безжалостностью и хитростью, что позволили ему избежать наказания едва ли не за сожжение Аргуса Филча заживо и тем поразить весь Слизерин.

... то что Синдзи не желал устраивать пожар и действовал лишь из самозащиты во внимание не принималось, ведь подобные слухи уже давно зажили своей собственной жизнью.

Тот самый Синдзи, что обучил его изготовлению простейших разрушающих и запечатывающих офуда, чтобы Гарри смог запечатать занавесь балдахина и побыть наедине с собой в Доме Слизерина. Для этого он воспользовался совой, поскольку счёл не лучшей идеей лично встречаться с Мальчиком-Который-Выжил вне класса и в самый разгар Войны Проказ.

По его мнению никто бы не посмел подшучивать над Мальчиком-Который-Выжил, но всё же он не желал делать Гарри возможной мишенью их войны.

Войны с которой Синдзи собирался сегодня покончить раз и навсегда. Ведь празднество и украшения в честь Хэллоуина предоставляли прекрасное прикрытие для искусно исполненных проказ, даже Большая Зала была украшена множеством гирлянд из небольших тыкв наполненных сладостями, летучими мышами, оранжевым серпантином, водяными змейками и всеми теми украшениями что хоть как-то подходили к теме праздника.

Лихорадило даже призраков, кроме лишь Пивза что был в отвратном настроении из-за огромного количества тычков Скуржем и всех тех прерванных Обезъязом дразнилок.

Но не люди.

Для тех кто мог почувствовать, эта ночь была наполнена необузданным волшебством и посему атмосфера накалялась придавливая их нарастающим напряжением, а нервы были подобны натянутой струне покрытой тонким лоском счастья.

Для большинства виной была психологическая нагрузка от Великой Хогвартской Войны Проказ, поскольку в любой момент кто угодно мог стать целью злой выходки и нигде нельзя было чувствовать себя в безопасности, даже в Гостиных.

Паранойя едва ли не витала в воздухе, впрочем, большинство ожидало или же скорее надеялось, что сам Хэллоуинский пир будет безопасен. Да хулиганы уже доказали что для них нет (почти) ничего святого. Но также они доказали что любое действие повлечёт за собой ответ и что ни один из Домов нельзя назвать лёгкой целью, посему Пир мог стать завершением войны.

Поскольку после празднества начались бы визиты в Хогсмид, встречи клубов и иные интересные, но утомляющие занятия.

Да к тому же неужели уже случившегося недостаточно?

И Синдзи, и Хиллард с тем были согласны, впрочем, как и остальные ученики Когтеврана не собиравшиеся ничего делать на самом пиру.

... а вот школьные коридоры уже иное дело, посему они подготовили столько проказ и ловушек что хватило бы на небольшую армию, по чести говоря окраска волос, мантий и прочего в оранжево-чёрный цвет, а также одевание людям на голову тыквенных голов лишь усилило бы дух праздника, однако же большинство шуток были подготовлены лишь в качестве ответной меры.

И всё же несмотря на всю подготовку юноша с Востока был обеспокоен. Ведь с приближением Хэллоуина при каждой их встрече на Гербологии Гарри выглядел всё хуже и хуже, к тому же судя по мешкам под глазами сон его был тревожен.

Мальчик-Который-Выжил конечно же говорил что ничего не случилось...

Пока однажды Синдзи не получил написанную почерком Гарри записку.

"Не против поговорить? Главная лестница у Второй площадки рядом с портретом Анны Болейн. Сомневаюсь что появлюсь на Пиру."

* * *

Беспокоясь о Мальчике-Который-Выжил, которого он пожалуй мог назвать своим другом, Синдзи был в назначенном месте ещё до начала Пира, где увидел стоящего в одиночестве Гарри, что меланхолично рассматривал обстановку Хогвартса.

— Именно я виноват во всём этом. — произнёс Поттер услышав шаги Синдзи позади себя.

— В чём, Гарри?

— Во всём. — с печальным видом вздохнул Мальчик-Который-Выжил. — Начиная с того, что 10 лет назад они... — на минуту он замер, но всё же продолжил. — Мои родители. Они умерли из-за меня. Почему-то я уверен в этом.

— Гарри. — начал Синдзи. Он не умел утешать людей, по правде говоря он впервые столкнулся с подобной необходимостью. — Ты не виноват.

Задрожав Гарри сжал кулаки.

— Но тогда... Сейчас всё вспоминается гораздо чётче. Та самая ночь. — выдавил он отводя взгляд. — Раньше вспоминалась лишь зелёная вспышка и обжигающая боль во лбу. Но сейчас я слышу... как мама...

Синдзи робко положил руку на плечо Мальчику-Который-Выжил, что сейчас был убит горем. Из-за событий своего прошлого Мато Синдзи хуже чем кто бы то ни было подходил на роль утешителя, вот только больше рядом никого не было.

— Что она сказала, Гарри? — мягко спросил он.

— Только не Гарри! — прошептал Гарри дрожащим голосом, вспоминая эти слова. Слова, что он каждую ночь слышал в своих снах. — Нет, пожалуйста, только не Гарри... Я сделаю что угодно! — его лицо скривилось в печальной гримасе и он сглотнул. — Прямо после того как... отец... сказал ей забирать меня... — он открыл глаза чей взгляд был сейчас холоден и пуст. — ... и бежать. — Так что... именно я виноват в этом. Вместо меня умерли мои родители потому, что Волан-Де-Морта пришёл за мной.

Синдзи не знал что ответить на это. Если это правда... Зачем поступать именно так?

— Зачем...

Синдзи по прежнему не смог подобрать слов.

— Почему именно я...

Он не был уверен, но...

— Потому что они заботились о тебе, как и должно родителям. — сказал Синдзи с грустью вспоминая своего отца — бесталанного сломленного пьяницу, что никогда его не любил. Что касается матери... он пришёл к выводу, что почти ничего не знает о ней. Только то, что она умерла. Но всё же... — Они хотели защитить тебя не смотря ни на что.

— Но зачем... почему я? Почему он пришёл именно за мной?

— ... мне и самому не понятно. — признал он. Что бы там о его знаниях не говорили, но он действительно не знал зачем величайшему из адептов Тёмных Искусств охотиться за ребёнком.

— ... ты тоже пострадал из-за меня. — сказал Гарри будто бы не слыша Синдзи. — Вся эта война проказ. Тебя подожгли. Малфой придирался к тебе. А Филч пытался убить. Все считают тебя тёмным волшебником... потому что ты дружишь со мной.

А вот на это Синдзи мог возразить, что он собственно и сделал.

— Даже не будь я твоим другом надо мной всё равно бы подшутили. — сказал юноша с далёкого Востока покачав головой. — Слишком уж я выделяюсь. Пусть и не сильнее тебя. И то, что никто не смеет подшучивать над Мальчиком-Который-Выжил, не возлагает на тебя вину за мои действия.

— Я...

— Скажи Гарри чего ты хочешь? — спросил юный Мато. — Предположим всё это правда и твои родители умерли защищая тебя. Как ты хочешь прожить свою жизнь?

— ... Я...

— Тебя распределили на Слизерин, Гарри, о чём же тебе рассказала Шляпа?

— ... о том, что я могу стать великим.

— И почему ты хочешь именно этого?

— ... чтобы оправдать ожидания всех кто верит в меня. — прошептал Гарри дрожа. — Чтобы смерть моих родителей не была...

— ... в пустую.

Вдали послышался нечеловеческий рёв, звучащий из...

— Вот дерьмо.

... того коридора где должен был находиться Хиллард.

— Что?

— Что-то не так — я слышу звуки боя. Оттуда где должна была свершиться одна из проказ. Идём. — сказал Синдзи сразу же перестроившись на деловой лад. — Поттер, офуда у тебя с собой?

— Не все, но... может лучше стоит предупредить учителей? — спросил Гарри сомневаясь. Он понимал, что знает недостаточно чтобы сражаться применяя палочку, но...

— Нет времени. — ответил Синдзи срываясь на бег. Ему показалось, что краем глаза он заметил Сокарис поднимающуюся на Третий этаж, но хоть ему и хотелось последовать за ней... "... нет. Она и сама справится. Чтобы там не происходило, но Хиллард сильнее нуждается в помощи." — Следуй за мной, если хочешь.

Он не был удивлён когда Гарри побежал за ним.

— ... ты и в правду пытался убить Филча?

— Нет. А даже если и пытался, то он и сам хотел меня убить. Ты же не отпустил бы Волан-Де-Морта после того как он покушался на тебя?

— ... нет. — сказал Гарри сжав зубы и с ненавистью вспоминая зелёную вспышку, вспышку, что унесла жизни его родителей. — Не отпустил бы.

* * *

Прибыв на место бесстрашный дуэт узрел нечто совершенно неожиданное.

А именно Фреда и Джорджа Уизли сражающихся вместе Робертом Хиллардом (что частенько бывал им врагом, но также иногда и другом) против...

"Твою..."

... взрослого горного тролля чья кожа была подобна тускло-серому граниту, а грузное тело было сравнимо с ожившей горой стоящей на коротких толстых ногах и который в придачу ко всему тащил за собой огромную деревянную дубину.

Он был с ног до головы покрыт гнилыми помидорами, давленными тыквами, перьями, красно-золотой краской и остатками навозных бомб. А с его рук и ног свисал оранжевый серпантин ранее украшавший коридор.

"... он что все ловушки на себя собрал?"

Вжух!

Со скоростью которую иные посчитали бы невозможной для столь грузного тела тролль крутанулся и взмахнул грубой массивной дубиной едва при этом не размозжив ближайшего к нему рыжеволосого юношу, Синдзи не знал Фред это был или Джордж.

Три шутника переглянулись и прицелившись в дубину одновременно прокричали: "Экспеллиармус!"

Три ослепляющих неровных потока красного света с треском полетели к троллю. На секунду они напомнили Синдзи молнию, но вместо того чтобы убить тролля или же опрокинуть его на землю потоки один за другим ударили в дубину...

Которая вырвавшись из его руки полетела в сторону Синдзи и Мальчика-Который-Выжил, чтобы миновать их на считанные сантиметры и с грохотом приземлиться на пол.

Но тролль лишь взревел возмущённый... что сии жалкие создания ухитрились разоружить его.

Вжух!

Его руки потянулись чтобы ухватить их, но троице удалось вовремя отскочить.

— Ох... это явно не лучшая из наших задумок, о брат мой. — сказал один из рыжеволосых парней.

— Согласен, о брат мой.

Однако же именно Хиллард, что сейчас со всей серьёзностью исполнял обязанности старосты проследил взглядом за полётом дубины и заметил первокурсников мимо которых оная пролетела.

— Мато, Поттер, этот бой не для первогодок. — рявкнул он впервые на памяти Синдзи приказывая. — Бегите. Мы его задержим!

В тролля опять упёрлись сверкающие лучи заклинаний, а из обломков камня возникло несколько мини-виверн устремившихся к троллю в попытке отвлечь, но которые были сразу же раздавлены его глыбоподобными кулаками.

— Глациус! — прокричали рыжеволосые близнецы и повинуясь их словам взвыл пронизывающий ветер, что устремился прямо троллю в глаза. — Идите. Мы уж как-нибудь справимся. Нельзя же подвергать первогодок опасности, а брат мой?

— Воистину, брат. Глациус!

Тролль отшатнулся, остановленный продолжительными порывами ледяного режущего ветра нацеленного ему прямо в глаза... лишь чтобы наклонить голову и...

— Вот... тварь...

... устремиться вперёд прорывая их сопротивление, а затем запнуться о быстро сотворённую ледяную дорожку и полететь кувырком на землю. Он ярился, рычал, молотил руками, но не мог быстро встать на ноги.

— Ступефай! — вскричал Хиллард и пылающий красным луч ударил в тролля на секунду парализовав его.

Но этого было не достаточно и тот начал подниматься на ноги рыча в ответ на все попытки помешать ему.

— Давайте же, держитесь! Нельзя пропустить его. — прокричал Хиллард. — Ради чёртовых яиц Мерлина, не дайте ему пройти, от нас ему один шаг до Большой Залы. Поттер, Мато... двигайте! Сейчас же!

Не нужно было объяснять, что произойдёт если тролль доберётся до залы где беззаботно пируют все остальные. Не стоило также упоминать сколько людей погибнет и будет ранено если они отступят. Да, учителя тролля остановят, но если он их застанет врасплох? Нельзя так рисковать жизнями учащихся.

Фред и Джордж продвинулись вперёд становясь рядом с ним и переглянувшись. Да, они хулиганы, но в первую очередь они ученики Хогвартса дорожащие школой и её обитателями.

Вдобавок, они Гриффиндорцы — храбрейшие из храбрых, рвущиеся навстречу опасности, в самую гущу боя, те кто не отступили бы даже пред лицом смерти.

Они остановят тролля, или умрут пытаясь.

Умный первокурсник, любой первокурсник, повиновался бы им и сбежал направившись в Большую Залу чтобы предупредить учителей. Ведь ни одно из изученных ими заклинаний не смогло бы остановить тролля, но...

— Нет. — прозвучал твёрдый голос, хоть произнёсший эти слова дрожал поднимая свою палочку и указывая ей на тролля. — Нет. За меня больше никто не умрёт.

— Поттер, сваливай, ты может и Мальчик-Который-Выжил, но...

— Я тоже остаюсь. — сказал Синдзи взмахивая палочкой.

Хиллард посмотрел на них будто бы желая выматериться, но лишь глубоко вздохнул.

— Ладно. Будь по вашему... берегись, он атакует!

Яростно ревя тролль рванулся вперёд и противостоящая ему пятёрка бросилась врассыпную, а оказавшись вне его досягаемости начала жалить его пятью сияющими лучами заклинаний. И не нанося ощутимого вреда прорвавшемуся троллю.

— Так не пойдёт... у него слишком высокая сопротивляемость. — отметил Хиллард взглянув на Мато и Поттера. — Даже с вашей помощью...

Бум! Бум!

Тролль замедлил шаг когда ему в лицо врезался отвратительный, скверно пахнущий снаряд. Качнувшись, тролль пошатнулся и следующая серия снарядов отбросила его к стене замка, пятёрка же воспользовалась возможностью обойдя его и перекрыв своими телами проход к Большой Зале.

Подкрепление прибыло.

Наинеобычнейшее подкрепление в лице маленького синего человечка одетого в диковинный яркий наряд, в который входили шапка с бубенчиками и оранжевый галстук-бабочка.

Пивз — замковый полтергейст держащий в руках целый мешок навозных бомб.

"Пивзи, Пивзи, они говорят он фигляр,

но именно Пивзи-вивзи тролля этой бомбой подорвал!"

Ну может и не подорвал, но явно ошеломил сбивая с ног неожиданным воздушным налётом. И тем самым дал находящимся внизу шанс.

Вопрос в том как этим шансом распорядиться.

— Ступефай сработал, но в одиночку мне не хватит сил чтобы вырубить его. — пробормотал Хиллард. — Фред, Джордж, идеи?

— Выжечь...

— ... огнём? — предложили близнецы к огромному раздражению Хилларда. Да, это бы сработало, ведь тролли сильно не любили огонь, но для оного тролля нужно было сперва остановить.

— Мато?

— Дайте-ка я кое-что попробую. — сказал Синдзи, у которого от наблюдений за падающими навозными бомбами возникла идея.

Да, тролля не удержать этой атакой надолго, но...

"Тьма. Именно она нам нужна. Воссоздать тьму, а потом воспользоваться ослепляющими бомбами как я ранее и планировал. Если мы его ошеломим, замедлим... то может потом его и связать получится?"

— Поттер, используй на нём свои офуда! — приказал Синдзи, на что Гарри лишь моргнул, ведь он бы ни за что не смог бы добраться до тролля и прицепить к нему кусок бумаги. — Просто вообрази как она летит и запечатывает тролля. А потом отпусти бумагу!

Гарри последовал его указаниям с кряхтением направляя в сторону тролля наполненные силой кусочки бумаги.

Первый достиг своей цели... и ничего.

— Ещё раз!

Второй... опять ничего.

— Ещё раз!

Третий, четвёртый, пятый — безуспешно.

Шестой, седьмой, восьмой... "стоп, погодите-ка, неужели подействовало? Нужно продолжать."

Но у Синдзи не было времени сомневаться, не когда его и тролля разделяют считанные метры. Он потянулся внутрь себя, к тому ощущению что возникло у него когда он впервые взял в руки свою палочку. Открыл врата к дремлющей внутри него силе и взмахнул палочкой указывая ей на тролля.

"Получай!"

Тьма потекла из его палочки, толстый тяжёлый туман что на своём пути к троллю пожирал всякий свет, он закрутился и поглотил его с гневным шипением, подобно облаку непроглядных чернил заключив зверя в своих объятьях.

— Вспышка! — прокричал он отправляя офуда в густую будто бы живую тьму, офуда, что затем взорвались двумя ярко белыми вспышками.

Тролль заревел и молотя руками бросился в сторону вспышек в лепёшку раздавив несколько наборов брони.

Фред с Джорджем сразу же поняли его задумку и начали осыпать облако в месте где находился тролль сериями Флиппендо чтобы вывести того из равновесия.

— На следующем перекрёстке...

— Вспышка!

В облако опять полетели офуда чтобы расцвести взрывами.

— ... находится ловушка которая может сработать. — проговорили они в перерывах между заклинаниями и начали потихоньку отступать поскольку свободного пространства в коридоре становилось всё меньше и меньше.

— Хорошо Уизли сделаем по вашему. — проворчал Хиллард посылая ещё один поток ярко алого света в то место где предположительно находился тролль. — Лучше бы это сработало.

— Вспышка!

В этот раз в облако полетела целая куча ослепляющих бомб обнажив пьяно шатающегося тролля.

— Разумеется...

— ... кто кроме нас досконально знает наши же ловушки?

— Но лучше бы его замедлить посильней...

— ... а то он минует её до того как она сработает.

Троица переглянулась.

— Арресто моментум! — хором прокричали три чародея указывая на приближающееся облако тьмы и одновременно вкладывая все оставшиеся у них силы чтобы замедлить его.

— Не получается!

— Этого... недостаточно!

Тролль чуть-чуть замедлился, но лучи заклинаний разъярили его и сейчас он шёл на звук их голосов, туда откуда прилетели заклинания. Являя собой пример неумолимо наступающей грохочущей смерти.

— Эй, вакамэ, чтобы там на Филче не испытывал... Используй это сейчас! — прокричал Фред идущим на помощь Гарри и Синдзи. — Ошеломления недостаточно, нужно остановить его!

Группа чародеев отступала прекращая забрасывать тролля заклинаниями лишь чтобы отойти подальше и тем уклониться от возможного выпада, а Синдзи с Гарри в это время отпрыгнули и...

... обрушили всевозможные офуда на приближающегося к ним зверя.

Бумага заполонила воздух, полоски с запечатанной в них силой вылетали из их рукавов чтобы обрушиться на раскинувшееся перед ними облако тьмы.

Запечатывающие офуда.

Связующие офуда.

Абсолютно всё что хоть чуть-чуть могло бы замедлить тварь и дать необходимое им время.

Они тратили их не сдерживаясь, не оставляя ничего прозапас.

— Связуй. — шептал Синдзи запуская усиленные обереги в приближающееся облако тьмы и делая шаг назад. — Связуй. Связуй. Связуй. Связуй. Связуй. Связуй. Связуй!

Гарри же не столько говорил, сколько молился, запуская в облако будто бы ожившие офуда, что бесследно исчезали во тьме и тем опустошая свой небольшой запас, всё что он успел сотворить за две недели.

"Связывай. Пожалуйста. Свяжи. Пожалуйста. Застынь на месте!"

Сначала эффекта не было. Да и какой эффект может оказать на живую гору малюсенький кусочек бумаги? Но они не останавливались и продолжали запускать всю запасённую ими силу.

Без толку.

Без толку.

Без... эй.

И всё же их настойчивость была вознаграждена. Слабенький, поначалу едва заметный эффект, пока они изо всех сил отступали, но когда они заметили его появление, в них стало нарастать усталое ликование.

Медленно, по чуть-чуть, прерывистое продвижение облака тьмы стало замедляться.

Зрелище воодушевило Синдзи.

Их план — бросить всё что есть в тролля, явно не был чем-то выдающимся. Он не войдёт в историю... но он сработал. Тролль был крайне устойчив к магии и они рискнули понадеяться на то, что смогут превозмочь его устойчивость на одной лишь голой силе. Да, в одиночку ни одно из заклинаний первого или даже третьего курса не могло оказать эффекта на тролля, вот только заклинание было не одно.

В тролля летели десятки заклинаний. Дюжины. Сотни и много, много больше.

День за днём Синдзи трудился создавая офуда, едва ли не каждую ночь выдаивая из себя последние капли праны чтобы напитать силой кусочки бумаги, что могут ему когда-нибудь пригодиться...

... и сейчас когда час нужды настал, кусочки бумаги летели, неслись, устремлялись ведомые его волей, чтобы связать, запечатать и остановить врага.

И они связали. Первые две, пять, десять не возымели эффекта, но вот двадцать пятая, тридцать пятая и пятидесятая...

Они подействовали.

Огромное тёмное облако начало замедляться, его прана и воля накапливались и действовали заодно с творениями Поттера, нарастая и нарастая, до тех пор пока не преодолели природную сопротивляемость тролля и не начали сковывать его мышцы.

Троица шутников лишь удивлённо моргнула, удивляясь что первокурсники смогли лучше них замедлить тролля, но заклинания первогодок были действенны и они не собирались смотреть дарёному коню в зубы.

— Арресто моментум! — ещё раз прокричала троица чародеев добавляя свои силы к уже приложенным, выкладываясь до последнего, отступая, пятясь, отходя... отпрыгивая...

... пока наконец не прошли через перекрёсток.

Они прошли, а тролль остановился.

— Пивз...

— ...действуй сейчас же!

Зазвучал демонический смех и навозные бомбы дождём обрушились на тролля, Синдзи и не подозревал, что на свете есть столько навозных бомб, чудовище окутанное тьмой задрожало от их ударов и ринулось вперёд, но слишком медленно и земля под его ногами смялась обратившись трясиной.

Тролль начал тонуть, его вес обратился против него самого и с каждым движением, с каждым медленным шагом он погружался всё глубже и глубже, пока не оказался в трясине по пояс.

И застрял.

— ... поразительное заклинание. — сказал Роберт посмотрев на Фреда с Джорджем. — Мы его остановили.

— Может и так, но он всё ещё зол...

— ... прикончим его. Выжжем...

— ... его наконец-то огнём?

— Ладно. Парни, я всегда хотел произнести эту фразу. — усмехнулся Роберт и тьма промелькнула в его глазах когда он взмахнул палочкой. — ЖГИ ВСЕМ ЧТО ЕСТЬ!

Свет.

Огонь.

Ярость и грохот.

В тот момент балом правило разрушение, хаос, что выпустила на волю своим воздаянием пятёрка братьев по оружию не бросивших друг друга.

Гарри и Шутники забрасывали тролля заклинаниями, что одной лишь своей силой развеивали окружающую его тьму, в воздухе запахло озоном, а в чудовище летели взрывающиеся, режущие и разрывающие заклятья.

От Синдзи же в тот момент в тролля летели сияющие кусочки бумаги, что обращались огненными сгустками, светом или же просто ударной волной.

Тролль закричал в агонии, чудовищный ужасающий звук что встревожил бы услышавших его гораздо сильнее чем раздававшийся до этого яростный рёв.

Пивз заметив полёт последних офуда стремящихся к троллю, поймал их в воздухе и воспользовавшись своей эктоплазмой слепил из них огромный сияющий мощью шар, затем злонравный маленький полтергейст ринулся вперёд крича...

"В цель, прямо в цель Пивзи-вивзи!

Тролль в Хогвартсе останется только один!"

... а после швырнул массу прямо сквозь облако тьмы в то место где была троллья глотка, после чего прозвучал глухой взрыв. Тролль закричал, пробулькал что-то и затих. И наконец-то воцарилась тишина в которой можно было ясно ощутить ужасную вонь горелой плоти и нечистот, сдобренную запахом прорванной канализации.

Но чародеи даже тогда были настороже, следя не обнаружится ли движения или иного признака, что тролль всё ещё жив...

... а затем облако тьмы рассеялось чтобы явить им закопченное обезглавленное тело, над которым Пивз издевался и раз за разом фальшиво напевал:

"О, лучше сразу наповал..."

Именно это зрелище, зрелище столь невероятное и неописуемое, что одними лишь словами выразить его невозможно застали подоспевшие на место Снейп, Флитвик и Макгонагалл, после чего ошарашенные замерли на месте.

Глава 13. Общество Каменотёсов

Тщательно проверив подземелья куда они все отправились после сообщения Квирелла о появлении тролля и ничего при этом не обнаружив, учителя начали прочёсывать замок, поскольку сложно представить себе нечто поопасней тролля бродящего по коридорам. Потому-то и был отменён Большой Пир, а Старостам Домов было приказано развести учащихся по комнатам.

Кое-кто конечно мог бы посчитать это глупостью, ведь комнаты Дома Слизерина находились именно в подземельях, но по пути их сопровождали учителя, посему идея была сочтена безопасной.

Пусть даже потом учителя за ними не присматривали, однако шесть старост этого дома находившиеся при учениках теоретически вполне смогли бы если не усмирить, то хотя бы задержать тролля.

К счастью это предположение так и осталось непроверенным, поскольку в подземелье следов тролля не было обнаружено.

Очевидно что оный успел уйти и никто понятия не имел где же его искать, до тех пор пока взрывы, рык и крики боли просто-не-описать-как-услужливо указали место, в которое и выдвинулись Главы Гриффиндора, Слизерина и Флитвик лично, при этом изо всех сил спеша на помощь, в надежде что ещё не слишком поздно.

... никто из них не ожидал увидеть побеждённого тролля. При чём не просто побеждённого, а мёртвого и наполовину утопленного в полу, в добавок здесь присутствовал Пивз распевающий об убийствах и маленьких милых бомбочках, при этом совершая с обезглавленным телом довольно непристойные действия.

Также никто не ожидал, что всего лишь пятеро учеников способны с крайней жестокостью расправиться с троллем, учеников, что теперь держали останки под прицелом своих палочек на случай если оные дёрнутся.

При чём двое из них были первокурсниками, первый — Мальчик-Который-Выжил, а второй — юноша с Востока (так его обычно называли).

Следующая двойка была печально известными Близнецами Уизли — хулиганами которых все обитатели замка подозревали в недавней эпидемии шуток.

А последний... последний был старостой.

Старостой которому по мнению Профессора Макгонагалл следовало находиться в комнатах Когтеврана и служить примером ученикам своего Дома. Старостой, которому Глава Дома доверил толику власти, который находясь здесь предал оказанное ему доверие и отринул свои обязанности.

— Чем вы вообще думали? — с яростью вопросила Профессор Макгонагалл бледнея от злости. — Вы даже не представляете как вам повезло остаться в живых. И почему вы не в своих комнатах? Особенно вы, Хиллард, вы же должны были помочь отвести учеников своего Дома в Башню Когтеврана и затем оставаться там. Уизли ещё ладно, но от вас, Староста, я подобного не ожидала. Поттер, Мато, вас это тоже касается.

Снейп одарил Гарри быстрым пронизывающим взглядом, разочарованный, что один из его Слизеринцев отправился навстречу опасности. Или, что по его мнению было гораздо хуже, стремясь обрести славу.

Гарри отвёл взгляд смотря в пол.

— Минерва, возможно нам стоит дать им возможность объясниться? — прокомментировал Филиус Флитвик стремясь докопаться до истины прежде чем выносить своё порицание. — Я всё же полагаю, что их присутствию в данном месте есть разумное объяснение. Члены Дома Когтевран ранее не были замечены мчащимися навстречу опасности и я не припоминаю чтобы Староста Хиллард присутствовал на Хэллоуинском Пиру, следовательно, он вполне мог быть не в курсе поступивших указаний. А теперь, Староста, не могли бы вы объясниться?

Роберт Хиллард убрал палочку и выступил вперёд, навстречу учителям, из-за боя его мантия и причёска были в беспорядке, а на лице появилось несколько царапин.

— Профессор Флитвик, Профессор Снейп, Заместитель Директора Макгонагалл. — начал он, поочереди оглядывая учителей и отмечая их строгий настрой. — Как староста Дома Когтевран я беру на себя всю ответственность за произошедшее и с радостью приму любое назначенное вами наказание, включая то, что вы возможно пожелаете возложить на остальных.

Среди присутствующих именно он обладал наибольшей властью до прибытия учителей и посему именно на него следовало возлагать вину за любой возможный проступок. Сочтут Профессора его объяснения разумными или нет, но он оставался Старостой, тем кто ведёт за собой учеников и посему понимал, что в отличие от остальных его судить будут гораздо строже. Самое меньше что он мог сделать для пришедших ему на помощь, так это уберечь их от наказания.

— Староста Хиллард, пока что вас никто ни в чём не обвиняет и не наказывает. — справедливо возразил ему Флитвик впечатлённый готовностью старосты взять на себя всю ответственность. — Сначала, пожалуйста, объяснитесь.

— Как пожелаете, сэр. — признал Хиллард коротко кивая Главе Дома. — Как вы уже упомянули, я действительно отсутствовал на Пиру, поскольку меня задержали вопросы личного характера. Старосте Кристалл известно о моей обеспокоенности происходящим, особенно учитывая недавний всплеск происшествий и хулиганских выходок.

— Продолжайте.

— В ходе краткого обхода я встретил Тролля который напал на меня. — сказал он вспоминая массивную фигуру что двинулась к нему из коридора и первые отчаянные минуты боя. — У меня не было возможности отступить поскольку он продолжал меня преследовать, к тому же если бы мне всё-таки это удалось, тролль бы направился дальше по коридору, прямо в Большую Залу. Я Староста и защита учащихся (особенно относящихся к моему Дому) от опасностей — важнейшая из возложенных на меня обязанностей. Близнецы Уизли обнаружили меня когда я пытался сдержать тролля и также приложили для этого все свои усилия.

Макгонагалл моргнула. Это звучало гораздо разумней чем воображённый ей сценарий, но...

— Что насчёт первокурсников, Хиллард? — спросила она, поскольку было крайне маловероятно что они просто бродили по коридорам, вместо того чтобы пойти на Хэллоуинский Пир.

— Поттер и Мато встретились нам почти сразу после того как мы разоружили тролля, дубину которого вы обнаружите дальше по коридору и увидев что наших усилий всё же недостаточно, сделали всё чтобы помочь нам. — бесстрастно отметил староста. — Их усилия сыграли решающую роль в обезвреживании тролля.

— Ясно. — сказал Флитвик, мыслено выстраивая картину произошедшего и отмечая трясину на перекрёстке, убитого и закопчённого тролля, а также всё остальное. — Впечатляющие заклинания кстати говоря. Раз староста ручается за Близнецов Уизли...

— Если позволите, то у меня есть вопрос. — вмешался Снейп смотря на Гарри. — Поттер, почему вас не было на Пиру?

— ... потому что именно в этот день умерли мои родители, сэр. — прошептал Мальчик-Который-Выжил и лица не подумавших об этом окружающих смягчились. — И праздновать... было бы неправильно.

— Да... мы понимаем вас, Поттер. — чуть мягче произнесла профессор Макгонагалл. Она вспомнила произошедшее десять лет назад, ту самую ночь когда наконец-то был остановлен Сами-Знаете-Кто. — Но можно узнать почему же вы решили сразиться с троллем? И вы и Мато. Первокурсникам гораздо разумнее было бы отправиться за помощью.

— ... со всем уважением, Профессор. — быстро ответил Гарри у которого перед глазами пронеслись все те кошмары преследовавшие его на протяжении пары последних недель. — Я не хочу чтобы кто-то умирал за меня. Опять. Только не в случае когда я и сам могу хоть чем-нибудь помочь.

— Благие небеса, Поттер. — ответила Макгонагалл обеспокоенная его словами и взглядом. — Что бы вы там...

— Я помню. — в свою очередь сказал Мальчик-Который-Выжил с выражением ужаса на лице. — Он... Волан-Де-Морт... пришёл за мной.

Холод пробрал до костей услышавших это, Профессоров — потому, что они либо не могли постичь зачем, либо же отлично знали почему Тёмный Лорд пришёл за Гарри, а учеников — потому, что они осознали из-за чего одиннадцатилетний юноша вышел навстречу опасности.

— А вы, Мато? — чуть тише спросила Макгонагалл. — Почему вы сразились с троллем?

— Профессор, и Хиллард и Гарри — мои друзья. — в тон ей ответил Синдзи. — Я также не присутствовал на Пиру, от незнакомой еды у меня несварение. И со всем к вам уважением, но я не собираюсь их бросать даже в случае когда они вынуждены сражаться с чем-то подобным.

А ещё, чтобы не стать Мальчиком-Бросившим-Всех или же Мальчиком-Который-Сбежал.

— Господа преподаватели. — вновь заговорил Староста. — Без их помощи и Уизли, и я проиграли бы. Если вы считаете их действия проступком, то вместо них накажите лучше меня.

— Подождите, Староста. — сказал Профессор Флитвик кивнув своему протеже и убеждаясь что не ошибся с выбором. — Минерва, Северус, полагаю они не совершили ничего предосудительного, не так ли?

Снейп хмыкнул, но не стал возражать.

Губы Макгонагалл по прежнему были сжаты в струнку, но она махнула Флитвику продолжать.

— Во-первых, никто из них не был на Пиру и, следовательно, не мог слышать приказ разойтись по комнатам. А во-вторых, за то что сии ученики предприняли столь решительные действия по защите других учащихся и в процессе уничтожили тролля, их следует похвалить, а не подвергнуть порицанию, как считаете?

Никто из присутствующих не стал ему возражать и посему он продолжил.

— Двадцать баллов каждому за впечатляющие заклинания и невиданную смелость. — провозгласил Глава Дома Когтевран, обрадованный, но в то же время слегка обеспокоенный ошарашенным выражением на лицах учеников. — Повергнуть взрослого горного тролля нелёгкая задача даже для большинства взрослых волшебников. Что касается вас, Староста Хиллард...

— Да, Профессор?

— ... ещё десять баллов за то что поставили свои долг и обязанности превыше всего.

Флитвик счёл это правильным. Ученики сразились с превосходящим противником не ожидая наград или славы. В сущности, они считали, что будут наказаны за свои действия, но всё равно вступили в бой чтобы защитить школу и её обитателей, а также став примером впечатляющего единства Домов.

— Я уведомлю об этом Профессора Дамблдора. — добавила Макгонагалл. — А сейчас, если вы не нуждаетесь в помощи, то разойдитесь по своим комнатам. Ученики завершат пиршество в своих Домах. Свободны.

И компания из пятерых учеников направилась дальше по коридору, уходя от повергнутого ими тролля. Звучали разговоры о том чтобы разойтись по комнатам и затем закатить в одной из них вечеринку в честь их победы, а также баллов которыми они были вознаграждены, но в какой же из них её провести?

Слизерин не приветствовал чужаков, на Гриффиндоре уже не желал находиться Гарри, особенно после встречи с младшим из братьев Уизли, а Когтевран никогда не славился своими пирушками.

И всё же им бы пришлось выбрать одну из них, если бы Фред и Джордж не высказали куда лучшую идею, сказав, что есть место которое куда лучше подойдёт для празднования.

* * *

Продолжая бесшабашное и несолидное веселье, пятёрка обнаружила себя у великих Кухонь Хогвартса — обширной комнаты с высокими потолками, посреди которой стояли пять столов до мельчайших деталей похожих оформлением и расположением на те что были в Большой Зале. Ничего подобного этой кухне Синдзи в жизни не видел, у стен её были свалены огромные кучи котлов и сковородок что занимали все печи и столешницы, а на противоположном от входа конце зала располагался огромный кирпичный очаг.

После того как Синдзи пожаловался на обычную для Хогвартса еду, причём даже ту что не была испорчена шутками, а Гарри упомянул, что предпочёл бы что-нибудь не слишком помпезное, особенно учитывая богатый событиями день, близнецы беспечно провели их по запутанным коридорам к картине с чашей наполненной фруктами.

Один из близнецов пощекотал нарисованную грушу, что к огромному удивлению Синдзи и Гарри в ответ задёргалась и хохоча превратилась в зелёную дверную ручку. Хиллард не выглядел так уж сильно удивлённым, ведь близнецы как-то же смогли подшутить над едой Когтеврана.

Но как бы Синдзи ни был удивлён размером кухонь и входом в них, всё это меркло по сравнению с поварами, а точнее тем фактом что они не были людьми.

Домовые эльфы, так их называли Фред с Джорджем, были маленькими созданиями примерно с метр высотой, с тщедушными ручками и ножками, а также огромными головой и глазами. И они совершенно не походили на эльфов описываемых Толкином или же современным творчеством, однако же они своими острыми огромными ушами, выпученными зелёными глазами и тонким писклявым голосом определённо напоминали фей описываемых в старых сказаниях.

Примечательно, но одевались они на римским манер — в полотенца и наволочки, что были переделаны в тоги.

— А вот и повара что готовят нам всем еду. — объявил Фред указав на вислоухих созданий, некоторые из которых чистили сковородки и котлы, другие — готовили, а часть из них с любопытством наблюдала за новоприбывшими. — Никогда раньше не видел домовых эльфов?

— Их не было там где я вырос. — признал Гарри.

— В Японии нет никого похожего. — присоединился Синдзи с любопытством осматривая созданий. — Они владеют магией? Нужны ли им палочки?

Он выяснил, что может свободно высказывать своё невежество в некоторых вопросах магической традиции, обязательно при этом отмечая что это традиции Британии, а он же сведущ в традициях Востока.

— Им не нужны палочки...

— ... чтобы творить магию. В сущности...

— ...давать им палочки — незаконно. — объяснили близнецы направляясь к компании домовых эльфов.

Хиллард упомянул, что Кодекс по Использованию Палочек выпущенный в 1631 году Советом волшебников (который был предшественником Министерства Магии), запретил владеть палочками всем нечеловеческим видам.

Синдзи нашёл это довольно забавным, поскольку считал что чародеи и сами нечистокровные люди...

Впрочем, он не смог додумать мысль, так как к их группе подошёл один из домовых эльфов и поклонился.

— Чем Киззи может помочь молодым господам?

— Мы хотим устроить вечеринку и нам нужно...

— ... много еды.

Они поманили Синдзи к ним и юноша с востока объяснил, что многие блюда слишком жирны для него. Вспыхнула небольшая дискуссия, в которой Синдзи рассказал что он обычно ел, а домовые эльфы рассыпаясь в извинениях объясняли что у них нет ингридиентов для этих блюд. Нет водорослей. Нет лапши, хоть её и можно было сделать поскольку мука у них нашлась. Нет риса. И почти нет повседневных для восточного человека продуктов.

Остальные зачарованно смотрели как он вопрошал, торговался и советовал, оживлённо дискутируя с эльфами, что задумались как же угодить его желаниям.

В конце концов он договорился, что ему подадут главное блюдо напоминающее солёный рамен с местными свежими овощами (тонко порезанный лук, морковка и кукуруза) с большими кусками обжаренной, намазанной маслом мраморной свинины, что будет украшена чесноком и имбирём. А также что будут приготовлены пирог с карри и курицей, сочетающий в себе сочные кусочки нежного мяса и свежеприготовленные овощи плавающие в ароматном золотисто-коричневом соусе вместе с картофельными тефтелями.

И разумеется в качестве напитка будет подан чай.

Домовые эльфы посчитали сей запрос довольно странным, но...

— Не страннее того случая когда молодые господа пожелали отведать червей. — сказали домовые эльфы, после чего сии маленькие создания споро разбежались чтобы приготовить заказанное.

Пока что же были поданы более традиционные блюда из печёной тыквы, поджаренного до золотистой корочки картофеля, чипсы и жареное мясо, Синдзи же занял себя картофельной запеканкой с мясом, наслаждаясь хрустом корочки поджаренного картофельного пюре, сдобренного рубленой бараниной и горохом, рядом с которыми были уложены поджаренные дольки помидоров.

"Ах, наконец-то вкусная еда."

К моменту когда наконец-то прибыли заказанные Синдзи блюда, остальные уже отметили насколько аппетитно они выглядят и тоже заказали себе по порции, а отведав признали их прекрасный вкус.

Однако же сложно найти подростка которому не нравится рамен, особенно домашний, а не та дрянь что продают в магазинах.

За едой они обсудили множество тем и первой из них стал договор о перемирии в сей Войне Проказ. Учитывая что все участвующие стороны планировали закончить её в Хэллоуин и что сегодня они стали братьями по оружию, вместе сразившись против огромного злобного врага и повергли его изобретательно использовав заклинания, а также разумную толику своих смертоносных сил, честь всех трёх домов не понесёт от этого какого либо урона.

Посему когда Уизли и Хиллард пришли к соглашению, Гарри с Синдзи не стали возражать, особенно если принять во внимание, что к этому моменту у Синдзи не осталось ни одной офуда. Ему нужно было восполнить свои запасы и выучиться чему-то новому.

Стихийные заклинания ему бы крайне пригодились, ведь он не упустил насколько эффективно ледяные заклинания выводили тролля из равновесия.

Обдумав всё это...

— Зачем останавливаться на перемирии? — спросил Синдзи кое-что придумав.

— Хм? Ты придумал что-то получше, Первачок? — спросил его Джордж... а может и Фред.

— С радостью выслушаем. — тут же дополнил второй близнец.

— Ну... я хотел бы научиться некоторым из использованных вами уловок. — отметил юный Мато внимательно смотря на дуэт рыжих шутников. — И уверен, что вам любопытно как же я замедлил тролля.

— Мне и самому интересно. — сказал Хиллард. — Сотворённое тобой облако тьмы и те бумажные листки, они ведь относятся к Восточным Искусствам, да?

Синдзи кивнул.

— Лично я бы не стал их показывать возможному противнику. — сказал он. — Перемирие же не гарантирует, что война не возобновится вновь, так что...

— Он дело говорит брат мой.

— Воистину.

Но первым всё же додумался Гарри.

— Ты предлагаешь заключить нам своеобразный договор. — предположил Мальчик-Который-Выжил. — Чтобы тебе не пришлось беспокоиться более о шутках.

— Хм, неплохая идея. — отметил Хиллард задумчиво потерев щёку. — Очевидно, что каждый из нас обладает умениями интересными остальным, к примеру мне любопытно откуда Уизли столь многое известно о замке.

— А, это...

— ... наша маленькая тайна.

— Как и моё бумажное Искусство. — ответил Синдзи оглядывая остальных. — Если конечно мы не договоримся более друг над другом не подшучивать и предложим друг другу нечто полезное взамен.

Ему не нравились возможные перспективы повторно загореться, если конечно он каким-то чудом не изучит огнеупорную офуда, к тому же он не желал запросто разбрасываться знаниями. Сиё было против любых известных правил которых придерживались маги.

— И всё же в каждом из нас есть гордость настоящего шутника, посему это исключено. — сказал Хиллард на секунду прикрыв глаза.

— А что если... присоединиться к какому-нибудь сообществу? — спросил Поттер нахмурившись когда всё внимание сосредоточилось на нём. — Или создать своё?

Место которому он мог бы принадлежать.

— Это...

— ... не...

— ... такая уж и плохая идея Поттер. — одновременно признали три старших шутника.

— Группа взаимопомощи и поддержки. — уточнил Хиллард.

— Чтобы делиться искусством и умениями используемыми для шуток...

— ... но никогда не подшучивать друг над другом.

— Чтобы хранить тайны и приумножать силы. — подытожил Синдзи. — В точности как мы и поступили сегодня.

— Что ж как староста я предлагаю нам зарегистрироваться в качестве межфакультетской исследовательской группы, чтобы заработать признание благодаря своей... учёбе. — сказал Хиллард поджав губы. — Так нам будет проще принимать остальных в свои ряды или же воспользоваться чьей-то помощью. Можем даже назначить кухню местом наших собраний чтобы побудить людей присоединяться к нам. Что скажете джентльмены? Уизли? Мато? Поттер?

— Хм... будет ли сообщество открыто для всех...

— ... невзирая на дом?

— Как и все остальные клубы Хогвартса, сообщество будет открыто для всех, однако мы можем принимать в свои ряды лишь тех за кого проголосуем или же людей обладающих определёнными навыками.

— Лишь тех кто сможет внести свой вклад. — решил настоять Синдзи. — Мне не нравятся... ну...

— ... проходимцы вроде Малфоя?

— ...да или же те кто пожелает узнать наши секреты ничего не предлагая взамен.

— Ауч. Значит ника...

— ... кого Рончика...

Поттер скривился при упоминании младшего Уизли.

— ... у меня почему-то нет никакого желания узнать как же расплавить котёл. — простонал Мальчик-Который-Выжил считая что это ужаснейшим из возможных навыков. — Тем более случайно.

Близнецы прикрыли лица ладонями.

— Хоть он нам и родственник, но он не так уж и умён.

— Мы считаем что все мозги достались Джинни — нашей младшенькой.

— Пусть она и помешана на историях о Мальчике-Который-Выжил.

Синдзи ещё никогда не видел чтобы Поттер так краснел. Что сильно позабавило его.

— Сообществу понадобится имя. — высказался Хиллард лишь фыркнув на подшучивания Уизли над молодым Слизеринцем. — Почему-то мне не кажется что "Межфакультетская Исследовательская Группа" сможет кого-нибудь заинтересовать.

— Совет Четырёх Домов? — предложил Синдзи.

— ... сейчас в нём участвуют лишь три дома, к тому же название звучит так будто его придумывал идиот вроде Малфоя.

— Общество Истребителей Троллей? Намекает и на оценки, и на настоящих троллей. — предложил Хиллард.

— Слишком...

— ... очевидно.

И слишком аляповато, услышав подобное название даже Гриффиндорцы любившие выделиться иронично приподняли бы бровь, посему название также не было одобрено.

— Команда SOS?

— Нет.

Никто из присутствующих не желал брать на себя защиту кого-либо и когда-либо, а также все желали оставить за собой право подшучивать над остальными.

— Как насчёт "Общество Каменотёсов"? — предложил Поттер название которое никто сходу не отверг.

— Знаешь...

— ... а мне нравится.

— Нужно вложить много труда чтобы обтесать камень. — протянул Хиллард задумчиво хмыкнув.

— В Боевых Искусствах разбивание камней один из способов продемонстрировать свои умения.

— Тролли же состоят из камня?

— ... вроде того.

— Значит договорились. — отозвался староста которому название также пришлось по вкусу. — Общество каменотёсов во главе которого стоят пятеро основателей и... кстати давайте назначим Поттера председателем.

— ... меня? — воскликнул Мальчик-Который-Выжил. — Но... почему я? — спросил он понизив голос.

— Потому что ты уже начал учиться у Мато, если я конечно не ошибаюсь, к тому же никто не вступит в клуб во главе которого состоят Близнецы Уизли...

— О, так припекает брат мой, едва ли не пригорает Джред!

— Полностью с тобой согласен Фордж!

— ... тоже самое относится и к старосте Когтеврана, поскольку нас посчитают скучными. — вздохнул Хиллард. Он уже начал сомневаться и вправду ли это было хорошей идеей. С другой стороны они ведь уже почти закончили.

— Ну, Перси мог бы, он любит поважничать...

— ... настолько что мы не понимаем как он попал на Гриффиндор.

Пожали плечами близнецы.

— Что касается тебя Мато, то первокурсник в качестве официального главы...

— Нет, я всё понимаю. — сказал Синдзи прерывая объяснения. Он действительно понимал, к тому же так и в правду будет лучше. Он нечто подобное и планировал, ведь чем выше вознесётся Поттер тем выше поднимется и он сам. По крайней мере на публике, было бы нехорошо если бы он главенствовал в их дружеских отношениях.

— Итак, джентльмены, все согласны?

— Почему бы и нет? — сказал Синдзи и пятеро соглашаясь пожали друг другу руки, а после заговорили о том что они хотят узнать.

Синдзи к примеру были интересны существа обитавшие в Англии в частности и в Европе в общем, поскольку магические создания Европы не водились на Востоке. Особенно его интересовали домовые эльфы и гоблины, а так же любые гуманоиды и их магия.

Из разговора он выяснил что домовые эльфы были созданиями обитавшими в домах, также они были чрезвычайно преданны и верны тем кого признали своими хозяином и что им не требовалась палочка для выполнения заклинаний которые по большей части ограничивались бытовыми заклинаниями и Трансгрессией. Они крайне ценились среди чистокровных и как прекрасные слуги что были дословно верны своим клятвам, и как престижный символ богатства.

Однако же у них не было никаких прав и со многими из них плохо обращались поскольку они должны были исполнять любые приказы. Разумеется те что обитали в Хогвартсе были исключением, поскольку сама Хельга Пуффендуй наказала как с ними нужно обходиться, к тому же они были настолько незаметны что многие из учащихся даже не задумывались об их существовании хоть они и переносили багаж, убирали спальни и брали на себя всю готовку.

Гоблины по словам Хилларда были схожего с ними телосложения, но при этом были совершенно иной разумной расой что отличалась мстительностью и сосуществовала с остальными в "мире волшебников". Они много достигли в металлообработке и сфере финансов, причём настолько что им была доверена чеканка монет всего западного волшебного мира — замысловатой системы состоящей из кнатов, сиклей и галеонов.

Но даже так они оставались всего лишь гражданами второго сорта под пятой правящего Министерства и согласно Кодексу по Использованию Палочек не могли владеть оными. Когда Синдзи поинтересовался почему, Хиллард сказал что им также не нужны палочки чтобы творить магию, к тому же свою собственную магию они держат в тайне от волшебников.

... Синдзи посчитал что эта информация лишь подтверждает его гипотезу о смешанном происхождении сих адептов чародейства.

Ведь и гоблины, и домовые эльфы, и адепты чародейства использовали одну и ту же магию, иначе гоблинам не было бы никакого смысла держать в тайне от людей свои магические практики, так же как и людям не было бы смысла держать палочки подальше от иных видов.

А учитывая что люди и гоблины могли давать совместное потомство, примером чего было смешанное происхождение Профессора Флитвика, разве не подтверждало это факт об их родстве? И не было ли оное родство довольно близким?

Вполне вероятно что у них была общая родословная изначально происходящая от смешанного потомства людей и фей разделённого на три вида. Лично он считал что Гоблины когда-то были доминирующим видом, но из-за того что люди обменивались информацией с другими людьми (возможно ранними магами?) и смогли обучиться различным ритуалам, а также созданию Мистических Кодов, гоблины потеряли влияние и на смену им пришли люди.

Затем они заполучили в своё полное распоряжение домовых эльфов и воспользовались ими чтобы получить некоторый контроль над гоблинами что сохранили свою культуру.

В пользу этой версии говорили также его воспоминании о недолгом общении с Хидзири упомянувшей что ядро палочки представляет из себя часть живущего сейчас или жившего ранее "магического" (сказочного) зверя.

Что в свою очередь означало, как он ранее и предполагал, что палочки были не просто усилителями, они резонировали с обладателем тем самым усиливая его собственные способности.

И если это относилось к любому из видов... что ж неудивительно что волшебники поминали Мерлина при каждом удобном случае. Это... также объяснило бы происхождение менее человечных видов и почему чародейское сообщество столь фанатично относилось к чистоте крови.

... потому что их кровь никогда и не была чиста, они с самого начала были гибридом и боялись что их тайна будет раскрыта.

... или же потому что дальнейшее скрещивание может привести к появлению вида что будет конкурировать с ними или же, что хуже, вытеснит их.

Как бы то ни было, всё это объясняет то множество предрассудков имеющих хождение в обществе и необходимость неравенства с "меньшими видами", потому что в противном случае люди могут начать задавать неудобные вопросы. И если кто-то начнёт задавать правильные вопросы, а гоблины получат в своё распоряжение палочки...

... они окажутся в опасности, не так ли? Опасности потерпеть поражение? Опасности быть преданными? Низвергнутыми также как ранее они с помощью предательства поступили с другими.

Иной причины такому ожесточению гоблинов Синдзи не видел. И он прекрасно знал что сильнее всего ножа в спину боялись те кто и сам ранее предавал.

Но сейчас их компания обсуждала иное. Финансовая система и валюта, имели ли они сходство с тем что было в Японии?

— Нет, никакого сходства. — сказал Синдзи чуть нахмурившись. — Большая часть того что мы изучаем не нуждается в палочках и в Махотокоро мы не пользуемся Галеонами, Сиклями и Кнатами.

— Офигеть. — ответил один из Близнецов. — Чем же вы тогда пользуетесь? Не Магловскими же деньгами.

"Кристаллизованной праной" — подумал Синдзи. Но не стал произносить это вслух.

— Самой магией. В её необработанной и чистейшей форме. — сказал он вместо этого, вспоминая малюсенькие сферы и шарики состоящие из чистейшего света, что использовала Токо. — Магическую энергию вливаемую и сохраняемую в камне.

— Ого... — пробормотал Гарри воображая мир где самая магия использовалась как деньги. — Просто обалдеть!

— Да уж. — сказал Хиллард моргая и пытаясь переварить услышанное. — Значит гоблины у вас сидят без работы, да?

— Ну... — Синдзи здесь пришлось додумывать, но он был уверен что не сильно то ошибается. — Дело в том что в Японии нет Гоблинов.

Услышав это большинство так называемых Каменотёсов умолкло.

— ... тогда что за создания у вас там есть? — спросил один из близнецов и Синдзи с радостью поделился тем что было ему известно, а также тем во что остальные могли поверить.

Вместо гоблинов, эльфов, кентавров и иных западных созданий в Японии обитали:

Кицунэ — озорные и могущественные духи лис (обычно представляющие из себя женщин) которые могли принимать человеческую форму и частенько соблазняли мужчин. Они были известны своим мастерством в проклятьях и управлении стихией огня.

— Хм, немного напоминает европейских вейл. — отметил Хиллард. — Пожалуйста продолжай,

Инугами — существа созданные с помощью чёрной магии в ходе жестоких ритуалов чтобы служить фамильярами и защитниками.

— ... не напоминает ли это тёмную версию Патронуса или его подобие? — спросил один из Близнецов.

Тэнгу — духи обитающие в горах и лесах, гордые и тщеславные, но при этом обладающие могущественной магией и крайне умелые во всём относящемся к искусству войны.

— О, а это нечто вроде Гиппогрифов... или же Сфинксов, а может и их гибрида.

— ... лишь отдалённо.

Они — духи силы и жара принимающие вид гигантов, напоминающие нечто среднее между феями, троллями, великанами и чем-то ещё.

... не то что бы сейчас существовали чистокровные Они, лишь гибриды могущественного клана Тоно.

А ещё были шаловливые Каппы, что совершенно не походили на европейских Кельпи.

Четверо уроженцев Запада и не предполагали ранее что подобные существа могут где-то существовать, поскольку на протяжении их обучения они ни разу не упоминались, да и с чего бы? Британское Министерство Магии интересовали лишь создания обитающие в европейской сфере влияния — лишь те с которыми их "волшебники" обычно взаимодействовали.

Также они поговорили и на иные темы включая палочки, наиболее распространённые ядра для них и тому подобное, а в конце даже поделились некоторыми базовыми знаниями о заклинаниях и договорились о том чем поделиться при следующей встрече.

И затем пятеро братьев по оружию разделились чтобы провести ночь в спальнях своих факультетов воспользовавшись для этого Трансгрессией домовых эльфов. Ведь по их размышлениям если эльфы могли перемещаться чтобы убираться или же доставляя еду (к примеру для прерванного Пира), то они также могли доставить и нескольких студентов в их спальни.

* * *

С характерным треском Синдзи и Хиллард переместились в башню Когтеврана, вот только Синдзи появившись на ковре сразу же пошатнулся и рухнул на четвереньки.

Путешествие... было просто ужасно.

Как только эльф вцепился в него, всё кануло во тьму, а после его сильно сдавило со всех сторон. Он не мог дышать, ему казалось что его тело сдавили железными обручами, а глаза попытались вдавить в череп, будто протаскивая его по слишком узкой для него трубе.

Впрочем, свет, звуки и цвета вернулись, как только эльф отправился обратно на кухню.

Синдзи чуть не проблевался, но Хиллард привёл его в чувство.

— Первый раз, да? — подколол его староста, но юный Мато испытывал столь сильные позывы к тошноте, что не оценил оную подколку. — Да уж, в первый раз всегда так плохо. Извини, я подумал что уже поздновато и ты также желаешь поскорее вернуться в башню.

— Как... да, именно что поздновато, Роберт. — раздался голос со стороны одного из кресел стоящих у камина, когда разозлённая светловолосая Пенелопа Кристалл встала и лёгким шагом подошла к ним чтобы высказать своё недовольство. — Хиллард, во где имя Мерлина вы были? Этот никчёмный Профессор Защиты — Квирелл, натолкнулся в подземельях на тролля. Мы конечно развели учеников по спальням, но тебя с нами не было, впрочем, как и в башне. Ученики беспокоились. И я тоже.

— Пенелопа...

— Нет, не нужно оправдываться. — продолжила она разнос покраснев от испытываемых эмоций. — Мне известна твоя любовь к шуткам и Мерлин свидетель я молчала последние две недели, но ты староста и обязан...

— Пенелопа.

— ... что? — спросила она раздражённая тем что её прервали. — Роберт Хиллард, если ты опять собираешься подольститься ко мне, то тебя ждёт...

— Мы убили тролля.

— ... плохая, но... — замолкла она на полуслове когда осознав его слова. — ... что ты только что сказал?

— Близнецы Уизли. Я. Поттер и Мато. — спокойно объяснил Роберт. — Мы вместе убили тролля.

Шокированная блондинка неверяще посмотрела на своего коллегу пытаясь заметить хоть малейший признак лжи, хоть что-то что может указать на то что это всего лишь очередной розыгрыш или же неудачная шутка... но безуспешно.

— Нинева, Моргана и Медб! — воскликнула она оседая в ближайшее кресло. — Вы... вы... убили тролля. — устало повторила она.

А затем она начала смеяться, глухой, почти что надрывный звук сорвался с её губ.

— Что? — спросила она дрожа, причём в тот момент она и сама не смогла бы сказать от гнева или же от страха. — И ради чего, неужели ради десяти баллов в пользу Когтеврана? Пожалуйста, скажи мне что ты не искал встречи с ним. Скажи это даже если придётся солгать.

— Двадцать баллов каждому участнику. — поправил он её подходя и накрывая своей рукой её плечо. — И нет, я не искал встречи с ним.

— ... лучше бы тебе не врать, Роберт. — пробормотала блондинка. — А иначе я устрою тебе неописуемые неприятности.

— ... однако же именно я первым натолкнулся на него. — признал он.

— ... и даже не подумал о бегстве?

— Нет. Иначе бы он направился в Большую Залу. К ученикам и к тебе.

— Мерлин. — выдохнула она наклонившись вперёд и накрывая свой лоб ладонью. — Полагаю остальные присоединились видя что у тебя проблемы? — она продолжила не дожидаясь ответа. — Вам парням лишь бы шумиху поднять.

— Не так уж ты и неправа Пенелопа. Однако же никто не пострадал.

— ... полагаю также что ваша маленькая шуточная война окончена? — испытующе спросила она.

— Да. Удивительно как легко забываются раздоры стоит только вместе со всеми рискнуть своей жизнью. — откликнулся Роберт получив в наказание тычок в плечо.

— Это не смешно Роберт... но... я рада что с тобой всё хорошо.

— Я тоже. — признал он склонив голову. — Пока не подошли Уизли... я думал что там и останусь. — а затем он поддразнивая произнёс. — И испортил бы этим вам с Перси первые выходные в Хогсмиде.

— Дурак. Я беспокоилась о тебе не из-за этого. — проворчала Пенелопа встряхнув головой. — Потому то и дожидалась вас здесь надеясь что вы вернётесь в целости. Грейнджер тоже не ложилась дожидаясь Сокарис, они лишь примерно час назад разошлись по спальням.

* * *

Синдзи уже знал, что Сокарис вернулась в Гостиную Когтеврана и потому не удивился увидев, что фиолетововолосая девочка ждёт его в коридоре ведущем к их исследовательским комнатам.

— Мато Синдзи. — поприветствовала она его кивком. — Полагаю что тебя можно поздравить.

— Сокарис. — ответил Синдзи задумавшись над тем, что по какой-то странной причине её глаза отливают красным, впрочем, он решил что ему показалось от усталости накопленной в ходе боя, поскольку присмотревшись увидел лишь обычный для её глаз фиолетовый цвет. — Ты также отлучалась?

— Именно, хоть мой вечер и не был столь насыщен событиями как твой. — отметила девочка прислонившись к стене. Почему-то она была напряжена, едва ли не... нервничала.

— Насыщен... что ж можно сказать и так. — допустил Синдзи. Вообще-то он не чувствовал себя в состоянии...

— И впрямь, признаю что поражена тем что вам удалось убить тролля которым воспользовался Квирелл.

— Хех, ну... — и Синдзи осознав услышанное замер на полуслове. — Тролля которым воспользовался Квирелл?! Откуда...

— Лично его видела.

...Квирелл воспользовался... но чего...

Синдзи и сам не понимал как тролль вообще смог попасть в Замок который строился для того чтобы служить укреплением. Если только... его кто-то не провёл внутрь?

— ... рассказывай. — едва ли не потребовал он приглушив голос. — Пожалуйста. — тут же добавил он. Ведь этим вечером юноша с востока рисковал своей жизнью, а кроме того потратил все свои офуда.

— Профессор Квирелл выпустил тролля в школу, а если точнее то из подземелий в жилые помещения. — продекламировала Сокарис холодно смотря на него. — Затем он объявил в Главной Зале о том что тролль находится в подземельях, притворился что упал в обморок, а после затерялся в воцарившемся хаосе. Учеников попросили разойтись по комнатам, но я последовала за ним.

— ... значит когда я видел тебя направляющейся на Третий Этаж...

— Я преследовала Квирелла.

Зная это не нужно было быть гением чтобы понять куда они пришли в итоге.

— ... Запретный Коридор. — выдохнул он.

Значит всё дело в этом? Тролль лишь отвлекал внимание чтобы дать Квиреллу шанс пробраться в Коридор пока все заняты?

— Да, именно туда он и направился. — озвучила Сокарис мысль чуть нахмурившись. Но далеко он не продвинулся. Цербер преградил ему путь, а другой преследователь помешал с ним разобраться. В частности Профессор Снейп — глава Дома Слизерин.

Иначе говоря Коридор на Третьем Этаже был ловушкой поставленной именно на Квирелла.

— Сокарис. — спросил Синдзи на этот раз не утруждаясь уловками. — Ты знаешь что спрятано в Хогвартсе? Что забрали из Гринготтса?

— Я не уверена. — ответила Сокарис правду. — Хоть у меня и есть кое-какие подозрения.

— Можешь поделиться со мной чем-нибудь ещё? — спросил юноша с Востока.

Вероятно ей было известно гораздо больше чем ему. Особенно если это относилось к её сфере интересов.

Рэнкиндзюцу... Алхимия.

Что бы это могло быть?

— Сначала я бы предпочла подтвердить свои подозрения. — ответила фиолетововолосая девочка внимательно смотря на Синдзи. — Никто, впрочем, не мешает тебе делать собственные предположения. Возможно они даже будут верны, однако же тщательные поиски принесут гораздо больше пользы.

В Алхимии была лишь одна реликвия достойная упоминания, о которой он знал, как впрочем, и любой другой маг, тот легендарный предмет что любой Алхимик считал равным Святому Граалю...

"... нет. Не может быть. Не может же один из них быть в Хогвартсе?!"

Этот вопрос определённо требует дальнейшего рассмотрения, но сейчас...

— Можешь хотя бы рассказать где ты пропадала? — спросил он вместо этого не желая выкладывать свои подозрения.

— За едой я наведывалась на Кухни. — ответила она.

"Хм. Что ж это отвечает на один из вопросов."

— Именно так ты и зачаровала еду Уизли. — предположил Синдзи. — Но как же ты нашла туда вход?

— Бинс.

— Бинс. — повторил Синдзи, это имя было определённо ему знакомо... погодите-ка. — Ты имеешь в виду... призрака что преподаёт Историю Магии?

— Именно его. Впрочем, все учителя знают о местонахождении Кухонь. — уведомила Юношу с Востока фиолетововолосая Когтевранка. — Что касается самого призрака то он наиболее расположен к ученикам интересующимся историей.

Синдзи секунду переваривал услышанное, а затем кивнул.

— ... а место для сна? — продолжил спрашивать он. — В Башне тебя никто не видел.

— Потому что я в неё и не возвращалась. Я пользовалась местом под названием "Выручай-комната".

* * *

Поскольку Хэллоуинский Пир был отменён из-за тролльей угрозы, а учеников распустили по комнатам, Призраки Хогвартса решили закатить собственную вечеринку. Однако же в этом году вечеринка мало чем отличалась от Смертенин и проводилась в честь никого иного как Пивза.

Впервые полтергейст сделал нечто похвальное, ведь победа над врагом в открытой битве почиталась всеми без исключения. Даже Кровавый Барон обычно раздражённый грубостью беспорядочных выходок духа поднял кубок в его честь.

Однако Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон известный всем под именем Почти Безголовый Ник и обитавший в Башне Гриффиндора не получал от неё никакого удовольствия. Разумеется вовсе не из-за того что завидовал.

Вовсе не из-за зависти к Пивзу и проводимой для него вечеринки, хоть сегодня чествовать должны были именно его, поскольку именно на этот день приходилась 499-я Годовщина его почти что обезглавливания — 499-е Смертенины.

Настроение ему не улучшал и тот факт что Сэр Патрик Делэйни-Подмор — председатель "Обезглавленной охоты", опять отказал ему во вступлении в 498-й раз не позволив присоединиться к элитной группе обезглавленный призраков.

И из-за чего? Сантиметра кожи удерживающей его голову?

И если он кому и завидовал... так это троллю. Почему? Ну...

"Во имя Мерлина как и почему даже чертов грёбаный тролль был обезглавлен гораздо профессиональней меня?"

Глава 14. Слухи и разговоры

Гарри Поттер был рад что смог победить тролля угрожавшего его товарищам, а не ждал в сторонке как девица попавшая в беду и уж тем более что не сбежал пока остальные сражались вместо него. Да, остальные сделали для победы гораздо больше: Близнецы Уизли и Хиллард использовали свои прекрасные познания в чарах и трансфигурации, а его друг Синдзи обрушил на тролля сокрушительную череду могучих ударов с помощью искусства, что смогло удивить даже старшеклассников и которое Когтевранец лишь начал ему показывать.

Сейчас, благодаря тому что Синдзи поделился с ним несколькими офуда, чтобы он смог на их основе сделать свои, Гарри начал самую малость понимать как же они работают и проникся ещё большим уважением к своему другу за его упорный труд. Пусть у всех остальных (особенно у Слизеринцев) и создалось впечатление что юноша с Востока уже на первом курсе может запросто использовать невербальную и беспалочковую магию, благодаря чему он смог лишить их уверенности (а также возбудить любопытство, ведь Пэнси не зря пару раз расспрашивала о нём), истина была несколько иной.

Обучаясь самостоятельному созданию офуда, он понял что данный процесс похож на консервацию заклинания, а именно связывание своей силы и предназначения данного заклинанию, а затем откладывания их для дальнейшего использования и всё то что Синдзи использовал против тролля было возможно лишь благодаря потраченным на подготовку часам, нет, скорее дням или даже неделям. Он единственный из всех знал секрет своего друга и это лишь укрепило испытываемое к нему уважение, ведь всё что было ему известно говорило о том, что Синдзи не обладает невообразимой силой (и не может с лёгкостью прорваться сквозь любую преграду). Вместо этого Мато Синдзи подобно ему каждый день усиленно трудился, а быть может и гораздо усердней, потому что того требовало его Ремесло и именно благодаря тяжёлому труду оный обретал соответствующую награду.

Гарри же к подобному не привык, потому что если он хорошо учился в школе пока был у Дурслей и не дай Бог затмевал Дадли, то они начинали бормотать об "уродцах", "ненормальности" и сверхъестественных преимуществах, за чем часто следовала отправка в кровать с пустым желудком. Также он научился не получать и плохих оценок, поскольку отчёт об успеваемости отправлялся домой и тогда его наказывали за то что он ярмо на шее и позор семьи проявившей к нему доброту, за чем следовали дополнительные работы по дому и разумеется лишение еды.

Годами он лавировал между Сциллой успеха и Харибдой провала обучаясь искусству посредственности.

Но всё это изменилось за одну ночь, ночь проведённую на острове, когда он узнал правду о своих родителях, ночь когда он узнал что является так называемым Спасителем Волшебного Мира, что он — Мальчик-Который-Выжил и каким-то образом победил Волан-Де-Морта — волшебника столь ужасного, что людей передёргивало при упоминании одного лишь его имени, из-за чего они называли его "Сами-Знаете-Кто".

И тогда он заметил тот взгляд в глазах Хагрида. Взгляд которым на него смотрел и Квирелл и все те люди в Дырявом Котле и Косом Переулке. Даже Снейп опрашивал его на первом же уроке (хотя скорее допрашивал) на предмет знаний о том, что он позднее узнал было продвинутыми зельями.

Ожидания сменились. Окружающие более не видели в нём Мальчика-Который-Жил-В-Каморке-Под-Лестницей, а видели лишь Гарри Поттера — Мальчика-Который-Выжил и ожидали от него лишь лучшего.

Они говорили что он младенцем победил Тёмного Волшебника, так как же он в таком случае мог не быть легендой.

И когда его распределили на Слизерин, он услышал лишь кладбищенскую тишину что опустилась на Большую Залу, тогда как остальные удостаивались как минимум вежливых аплодисментов, всё это лишь подчеркнуло предыдущие впечатления. Им нужен был не Гарри, а Мальчик-Который-Выжил и как он позднее узнал, результат его Распределения ошеломил их, ведь именно Слизерин был тем домом откуда вышел Волан-Сами-Знаете-Кто и они находились в недоумении, почему же человек окончивший его ужасное правление попал в тот же дом.

Дом же Змей жил согласно принципам звучащим в его скользком изворотливом имени — Слизерин или как он иногда думал про себя Осклизерин.

В этом же доме учился и бледнолицый мальчик с которым он встретился в Косом Переулке и с которым имел краткую беседу о Домах, из которой узнал что оный надеется не попасть на Пуффендуй. Также в этом доме были и злые громилы следовавшие за ним. Здесь же был и мальчик по фамилии Забини не друживший вообще ни с кем. А ещё там были девочки некоторые из которых в обмен на его компанию, а точнее компанию Мальчика-Который-Выжил, помогли узнать чего же ожидают от Слизеринца, а некоторые пристроились в компанию к Малфою, чей отец был по всей видимости важным в Волшебном Мире человеком.

Старшекурсники их по большей части игнорировали, не подкалывали, но и не помогали, в Змеиной Яме старшекурсникам не было дела до младших, для них они были никем, всё равно что не существовали, до тех пор пока не покажут себя. Не станут теми кого нужно бояться, теми кого нужно уважать за ум, силу и умения.

Не сразу, но Гарри Поттер всё же привык к мысли что Хогвартс не какой-то там сказочный мир, в который он может сбежать от проблем мира реального. А обычная школа, пусть и с людьми что способны использовать магию, но в ней по прежнему были соперничество, мелочность, слухи и всё остальное.

... школой в которой он был Мальчиком-Который-Выжил, Спасителем Волшебного Мира и в которой ожидалось что он многое знает и где его мнение имело значение.

... из-за этого он сильно нервничал, обладая лишь поддержкой своего друга из Когтеврана, что был единственным кто аплодировал ему во время распределения, кто сказал что ему всё равно какой путь выберет Гарри и который делом подтвердил свои слова.

И когда его друг начал показывать ему начала Восточных Искусств, Гарри приложил все силы для того чтобы научиться им. Сии крупицы знаний, знаний что могли помочь ему выделиться из толпы Слизеринцев и поддержать их уважение к нему, были для него подобны воде для умирающего от жажды посреди пустыни. Они были сложны, непривычны и он не имел к ним склонности в отличие от к примеру полётов, но несмотря на это он учил их, пусть ему и было больно смотреть как над его другом подшучивают, причём скорее всего из-за него.

... а ещё здесь были кошмары о ночи во время которой он потерял своих родителей, кошмары что приходили теперь гораздо чаще и в которых его родители умоляли пощадить его, а затем всё заливало ужасающим зелёным светом.

Иногда он задумывался, не из-за серебристо-зелёной ли гаммы Дома Слизерин к нему приходят подобные сны, но с этим он бы ничего не смог поделать и посему он работал до изнеможения в пустых попытках провалиться в сон без сновидений,

... всё это привело к тому что он на первом году своей учёбы внёс вклад в уничтожение тролля, став частью пятёрки что теперь входила организацию (Общество Каменотёсов) во главе которой нарочито был поставлен сам Мальчик-Который-Выжил. Но Гарри конечно же знал, что хоть его имя и значило больше чем все они вместе взятые, по силе и умениям он был самым слабым.

Но для него это было не важно, ведь он был одним из них, заслужив своё место своими деяниями (сразившись бок о бок с ними), а не тем что он по слухам совершил (уничтожив Волан-Де-Морта). Для них он был Гарри — пусть храбрым и умелым, но всё же первокурсником, для всех же остальных он был Мальчиком-Который-Выжил и от которого ожидали великих и ужасных деяний.

Даже сейчас, когда Профессор Флитвик после Истории с Троллем объявил что распущенный несколько лет назад дуэльный клуб возобновит свою работу и что встреча всех желающих вступить будет проходить этим вечером, он идя по коридорам к Большой Зале слышал бормочущие тихие шепотки что Мальчику-Который-Выжил скорее всего не нужно обучение искусству дуэлей.

Ведь разве не он и группа его последователей убили тролля? Не просто победили, но уничтожили оного?

Уже сейчас ходили слухи о том на что же их пятёрка способна, о том какие тайны им известны и том какой силой они обладают. О том, что они повели себя как герои... хоть при этом все и соглашались что они были последними о ком можно было так подумать, разумеется кроме Мальчика-Который-Выжил и Старосты что лишь выполнял свой долг.

* * *

Придя же в главную залу Гарри заметил что её вид сильно отличается от обычного. Длинные обеденные столы (по одному на каждый дом и дополнительный для учителей) исчезли, а вместо них напротив длиннейшей из стен комнаты установлен большой позолоченный помост освещённый тысячью парящих у них над головами свечей.

Потолок был погружён в непроглядную тьму и казалось что под ним собралась едва ли не вся школа, все возбуждённые и с палочками наперевес.

— Как думаешь нас Флитвик будет обучать? — спросила рядом стоящая Дафна Гринграсс когда они вклинились в гомонящую толпу, обычно рядом с ним была если не она то Пэнси. — Когда он был молод то стал чемпионом дуэльного клуба.

— Возможно. — уклончиво ответил Гарри. — А возможно это будет Квирелл, ведь именно он преподаёт Защиту от Тёмных Искусств.

— Не то чтобы ты мог многое узнать после победы над троллем, а Поттер? — спросила блондинка с интересом ожидая ответа "героя". — Впрочем после того как ты младенцем победил Тёмного Лорда справиться с троллем явно не составило бы труда.

Гарри заставил себя фыркнуть. Он не считал битву с троллем пустячной, однако же знал что на Слизерине репутация лучшее оружие от подколок и поддразниваний.

— Всегда можно чему-то научиться, Гринграсс. — ответил он с наработанной лёгкостью. — В конце концов всегда есть кто-то получше.

— Хм. — тихо пробурчала Дафна не соглашаясь и не противореча. — Как скажешь, Поттер. Но худших также вдосталь.

Этого Гарри не мог отрицать, так что он просто фыркнул, от чего рядом стоящая девочка тихо рассмеялась. Он должен был признать что смех её не был неприятен, посему он предпочёл не уточнять над ним она смеётся или же вместе с ним.

Когда на его попечении находился весь дом Дурслей у него не часто был повод для смеха. Хогвартс же пусть и был в некотором роде опаснее, но также в нём он чувствовал себя гораздо счастливей.

Ответ на вопрос кто же будет вести эти уроки они получили несколькими минутами позже, а именно в восемь ровно, когда прибыли Профессора Флитвик и Квирелл зашедшие с противоположных сторон Большой Залы. Толпа медленно разошлась давая им пройти к подмосткам и они поднялись на них остановившись на противоположных друг от друга сторонах.

Квирелл, разумеется, был одет в обычную для себя чёрно-фиолетовую мантию (для лучшего сочетания с его тюрбаном), тогда как миниатюрный Профессор Чар был облачён в костюм с напоминающими магловские рубашку с жилетом.

Они поклонились друг другу, а затем и ученикам после чего Флитвик обратился к собравшейся толпе.

— Приветствую. Приветствую всех вас! — провозгласил глава Дома Когтевран и бывший Чемпион Дуэльного клуба разведя руки в стороны чтобы поприветствовать собравшуюся толпу учеников. — В свете ужасного происшествия с троллем Профессор Дамблдор даровал мне разрешение возобновить работу дуэльного клуба.

Ученики ответили ему неровным одобрительным гулом и потомок гоблинов заулыбался глядя на огромное количество собравшихся, среди которых присутствовали ученики с первого по четвёртый курсов и даже редкие ученики старших курсов.

— Я и Профессор Квирелл что занимает должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, надеемся что посещая этот клуб вы сможете научиться защищать себя, если вам вдруг доведётся оказаться в неприятной ситуации подобной той в которой оказались Поттер, Мато, Уизли и Хиллард. — пропищал Профессор кивая на каждого из них. — Сия пятёрка продемонстрировала удивительную изобретательность, а также практическое применение стратегии и не без малой толики удачи повергнули взрослого тролля, однако мы считаем что с должной тренировкой вы сможете превозмочь то что Профессор Квирелл называет величайшим врагом с которым только может столкнуться любой волшебник — страх.

— Именно, Профессор Флитвик.— вклинился Квирелл, по очереди останавливая взгляд на каждом из Каменотёсов, причём Гарри почувствовал лёгкое неприятное жжение когда Профессор Защиты осматривал его с нечитаемым выражением на лице. — Но помните, неважно сколь вы тренированы, нет волшебника что бы не дрожал пред лицом смерти. — он замолк позволив своим словам утихнуть. — Однако же лучше из тренированных волшебников не застывают и не замирают пред лицом того что может случиться и они не ограничены возможностью лишь смотреть как надвигается их конец. Они рискуют, борются, они... живут.

Услышав эти слова Большая Зала затихла. Они не впервые видели подобное проявление чувств, но именно в этом случае, в свете всей истории с троллем, оно пришлось ко двору и запало им в души.

— ... благодарю, профессор Квирелл. — сказал Флитвик кивнув. — А сейчас прежде чем приступить к занятиям мы полагаем что вам пойдёт на пользу короткая демонстрация того чему вы сможете научиться. Квиринус когда-то обучался под моим началом и поскольку тролля нам так быстро не найти, он согласился помочь мне.

Спустя секунду после объявления студенты оживились. Дуэль меж двумя профессорами? Меж тем кто посвятил изучению чар всю свою карьеру, нет даже всю свою жизнь и тем кто познал все хитросплетения защиты от Тёмных Искусств.

Зрелище будет достойное.

— Что ж, учитывая произошедшее думаю сейчас самое время провести давно обещанную вам... демонстрацию. — тихо отметил Профессор Защиты, некоторые сначала даже и не поняли о чём он говорит, но после шум в зале усилился, когда они вспомнили о чём он говорил на первом своём уроке.

Блокировать заклинания, причём даже непростительные, не создавая предметы или творя щиты, а творя другие заклинания,

Итак, Флитвик и Квирелл повернулись друг к другу и слегка поклонились, после чего подняли палочки, но их стойки сильно отличались. Стойка одного говорила о лёгкости, подвижности, о том что он готов сразу же уклониться, стойка же второго говорила о стойкости и силе, могуществе, уверенности.

— Ученики, пожалуйста не могли бы вы сосчитать до трёх? — пропищал Флитвик и толпа начала считать.

— Раз.

— И наконец-то мы снова встретились, Профессор — круг замкнулся. — сказал бывший Когтевранец главе своего бывшего Дома. — Когда мы скрестили палочки в последний раз я был лишь учеником, сейчас, я — мастер.

— Два.

— Мастер значит? Смелое заявление Квиринус. — с полуулыбкой отметил бывший Чемпион Дуэльного клуба, ощущая как давно забытый трепет выступления пробегает по телу. Давненько у него не было хороших противников и он задумался, сможет ли его бывший ученик составить ему конкуренцию.

— Три.

На счёт три никто из них не стал ничего более говорить.

Вместо этого они начали действовать и потоки заклинаний полетели от одного к другому.

Флитвик полностью соответствуя своей стойке уклонился от предназначенных ему заклинаний запуская синие красные и лиловые снаряды в Профессора Защиты.

Но Квирелл лишь улыбнулся и быстрая череда заклинаний похожих на Флиппендо — Отбрасывающее Заклятье являющееся наипростейшим из всех наступательных чар вырвалась из его палочки перехватывая цветные снаряды направленные на него, что встретившись с ними взорвались прямо в воздухе.

— Мерлин! — прошептал кто-то в толпе.

Пользуясь тем что Профессор Защиты не обращает на него внимания Флитвик продолжил атаку посылая вслед ярко-красный заряд Экспеллиармуса, лишь для того чтобы оный был отбит серебристым искажением Щитового Заклинания прямо в Профессора Чар, который спешно сотворил себе Щит чтобы парировать его.

Оное заклинание несколько раз отразилось туда-сюда, пока Квирелл не изменил угол щита заставив тем чары отразиться в пол где оные и истаяли.

Эта секундная передышка дала Флитвику возможность сотворить небольшую стаю чисто белых птиц что подобно очереди серебряных пуль полетели в Квирелла лишь для того чтобы быть трансформированными в букет свежесрезанных роз что рассыпавшись упал к ногам оного.

Свист, хлопки, взрывы! Звучали на всю Большую залу пока два волшебника бились между собой демонстрируя переливы цветов, света и звуков что ошеломили публику. Флитвик двигался по подиуму постоянно творя едва ли не непрерывную череду заклинаний. Квирелл же был подобен горе, с самого начала боя недвижимо стоя на одном и том же месте и парируя поток заклинаний самыми простыми чарами.

Он редко пользовался щитами предпочитая агрессивную защиту и подрывая заклинания оппонента прямо в воздухе.

Но затем бой мгновенно закончился и одновременно вспыхнули два сине-белых щита: один вокруг подиума и один вокруг Квирелла, прямо перед тем как шальное заклинание пропущенное Профессором Защиты из-за того что оно не было направленно в него ударило в один из цветов у его ног, после чего оный громко взорвался жаркой ярко-оранжевой вспышкой также подрывая и своих товарищей.

Когда дым с пылью рассеялись все увидели Квирелла чьи щиты ещё держались и Флитвика что указывал на него палочкой готовый запустить следующее мощное заклинание.

— Ты проиграл, Квиринус. — хрипло сказал Профессор Чар. — Можно сказать что у меня преимущество. Ты в защите.

— Вы недооцениваете мои силы, Филиус. — резко возразил ему Профессор Защиты, впрочем, секунду спустя его щит погас и он поклонился потомку гоблинов. — Но вы правы. Я нахожусь... в невыгодном положении.

Флитвик последовал его примеру и щит разделяющий их со студентами погас.

— Славный бой, Квиринус. — уважительно высказал он похвалу. — Мало кто пользуется показанной тобой защитой особенно учитывая ту скорость что необходима для реагирования на угрозу. — сказал он одновременно обращаясь и к своему коллеге и к ученикам на случай если они захотят её опробовать и поранятся.

— Вы правы, потому многие и полагаются на щиты или же на уклонение. — признал Квирелл. — Но иногда чем проще тем лучше.

— Хм. Ты всегда был гениален когда доходило до теории и старался пользоваться невербальными заклинаниями, однако же всего за год применения их на практике ты удивительно далеко продвинулся в использовании своего таланта. И всё же ты так и не научился следить за окружением.

— Я запомню это, Филиус.

После они отсалютовали друг другу и спустились в толпу распределяя людей по парам и быстро показывая им правильное исполнение разоружающего заклинания.

... Гарри сомневался что подобное заклинание будет полезно против тролля учитывая огромный размер оного и то что для него самое его тело является оружием, тем более что в последний раз когда он видел использование этого заклинания, троллья дубина всё равно едва не раздавила его, однако же он решил что с чего-то им начинать надо.

Оглядевшись Мальчик-Который-Выжил увидел что его друг — Синдзи оказался в паре с девочкой с густой шевелюрой которую кажется звали Грейнджер, Малфой попал в пару к Уизли (к их взаимному недовольству), Пэнси в пару к Трейси, а Крэбб в пару к Гойлу. Близнецов Уизли, впрочем, как и Хилларда попросили помочь и теперь они объясняли как правильно сотворить данное заклинание и люди благодаря славе своих рассказчиков слушали их.

— Что ж, похоже я оставлена на твоё попечение, Поттер. — с напускной скромностью отметила повернувшаяся к нему Дафна. — Смотри не перестарайся, Каменотёс.

— Не нужно так обо мне думать, Гринграсс. — ответил Гарри с полу-улыбкой своей возможной подруге. На Слизерине никто и никогда не знал насколько дружба притворна и насколько искренна, по крайней мере пока не придёт пора испытать её. — Не волнуйся, я обтёсываю троллей, а не красавиц.

Дафна в ответ на это лишь мило покраснела и стала в стойку, секунду спустя Гарри также последовал её примеру.

— Приготовить палочки! — пропищал Флитвик. — Когда я досчитаю до трёх запустите разоружающее заклинание в оппонента, повторяю, только разоружающее!

Вытянув палочки они смотрели друг на друга.

Раз.

Два.

Три. Они сотворили заклинание... и палочка Гарри отправилась в полёт, прямо в руки его партнёрши.

— Поттер... ты так свою тактичность проявляешь? — спросила Дафна отдавая ему палочку обратно.

— ... нет. — проворчал Гарри осторожно забирая палочку. — Наверное ты просто быстрей.

— Что ж, уже хорошо. Давай попробуем ещё раз. — сказала она прищурившись.

Раз.

Два.

Три.

В этот раз в полёт отправилась уже палочка Дафны, а сама девушка отшатнулась на несколько шагов, но лишь потому что на счёт три Гарри уже начал движение.

— ... как по Слизерински. — произнесла Дафна когда Гарри отдавал ей палочку. — И довольно невежливо. Как ты говоришь вам удалось победить тролля?

— ... тролль не колдовал? — тихо спросил Мальчик-Который-Выжил.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Да уж, сил тебе не занимать. — признала Слизеринка. — С этим я согласна. Ещё раз? И постарайся в этот раз не слишком-то следовать заветам Слизерина.

Раз.

Два.

Три.

В этот раз они вместе лишились палочек получив, впрочем, взамен палочки друг друга.

— Хм, и учишься быстро к тому же. — отметила Дафна когда они обменялись палочками. — Впрочем, также очевидно что ты не использовал это заклинание в бою с троллем. Интересно чем же ты тогда воспользовался.

К сожалению именно это и было секретом, ведь он обещал что без разрешения не будет ни с кем делиться информацией об офуда, впрочем, Синдзи также пообещал не выдавать его тайны. В принципе он пообещал хранить тайну дважды: в первый раз во время их разговора, а во второй раз когда основывалось Общество Каменотёсов.

— Это... секрет. — ответил Поттер единственное что он смог в тот момент придумать, что в свою очередь заставило Дафну посмотреть на него несколько более... расчётливо.

— Осторожней, Поттер, ты начинаешь говорить прямо как Тёмный Маг. — произнесла она с прохладцей желая увидеть как он отреагирует, на что Гарри едва ли не вздрогнул потерев свой шрам. — Но полагаю у Мальчика-Который-Выжил должна иметься хоть парочка секретов.

Вдруг в комнате воцарился хаос: Малфой и Рон выглядели один другого хуже, притом что один из них изрыгал слизней валяясь по полу и неудержимо смеясь, а другой также неудержимо танцевал, в то время как у него из ноздрей вылазили летучие мыши, что облаком вились вокруг него. Грейнджер не только потеряла свою палочку, но и чуть не упала, лишь быстрая реакция её партнёра спасла её от удара головой о камни и сейчас они выглядели как будто танцуют какой-то страстный танец, а Синдзи лишь сильно наклонил свою партнёршу.

Крэбб и Гойл лежали без сознания после того как их заклинания взорвались, впрочем, как и Лонгботтом и незнакомым ему учеником с Пуффендуя.

— Фините Инкантатем! — властно произнёс Флитвик и все необычные эффекты развеялись: слизни и летучие мыши покинули Малфоя с Уизли и они вернули себе контроль над собой. Грейнджер однако всё ещё замерла в руках у Синдзи, впрочем, она быстро покраснела и утвердившись на ногах едва ли от него не отпрыгнула.

— Полагаю нам нужен некто кто будет демонстрировать правильное исполнение Разоружающих чар. — произнёс Профессор Квирелл по очереди оглядывая всех учеников. — А иначе мы станем свидетелями ещё нескольких подобных... случайностей.

Он столь едко произнёс эту фразу, что несколько учеников побледнели.

— Отличная идея, Квиринус. — согласно кивнул Флитвик.

— Я так и думал что ты согласишься, Филиус. — сказал Профессор Защиты. Он осмотрелся встретившись взглядом с Гарри. — Поттер я заметил что вы и ваша партнёрша показываете отличную технику исполнения Разоружающих Чар. Не хотите ли помочь нам продемонстрировав её?

— Да, Профессор. — ответил он поступив единственным возможным в той ситуации образом и выступив вперёд.

— Так, кто ещё может...

— Я хочу. — произнёс нетерпеливо Драко Малфой выступая вперёд и смотря на Поттера с ярко выраженным презрением. — Я желаю, Профессор.

— Что ж, отлично, помните только что мы собираемся демонстрировать Разоружающее заклятье, хорошо?

Драко кивнул, но слабая улыбка на его лице навела Гарри на мысль что оный что-то задумал.

— В таком случае поднимитесь на подиум. — пропищал Флитвик направляя мальчишек к огромному и кое-где обугленному помосту.

Они последовали его указаниям не забывая наблюдать друг за другом будто бы считали что у противника спрятан туз в рукаве.

— Встаньте лицом друг к другу и поклонитесь. — скомандовал Флитвик, однако же Гарри и Драко едва-едва склонили головы не переставая наблюдать друг за другом. — Приготовьте палочки. И...

— Серпенсортия! — проорал Малфой и всем показалось что его палочка взорвалась когда длинная чёрная змея (Королевская кобра, не меньше) вылетела из неё тяжело упав на пол меж ними и поднялась готовая ужалить.

Всё это заняло мгновение, не больше.

Разъярённая, яростно шипящая от того что её так бесцеремонно наколдовали она обнажив клыки и готовая ударить поскользила прямиком к Гарри.

И Гарри невольно закричал: "Пожалуйста не кусай меня. Это Малфой виноват — не я!"

По какому-то необъяснимому чуду змея замерла будто бы смотря на него.

— Как скажешшшшшь, Говорящщщщщий. — сказала она припадая к полу и прыгая на призвавшего её.

Малфой закричал от боли падая на четвереньки когда иглоподобные клыки вонзились ему в руку. Он начал отползать от Гарри с ужасом в глазах смотря на Мальчика-Который-Выжил, ужасом которой испытывают уверенные в том что умрут, знающие что разозлили нечто совершенно с ними не сравнимое.

Квирелл шагнул вперёд, взмахнул палочкой и змея исчезла в клубах чёрного дыма. Он коротко взглянул на Гарри с выражением которое тот не ожидал увидеть — понимающей улыбкой и от этого Гарри пробрало до костей.

— Филиус, я доставлю Малфоя в Лазарет. — рявкнул Профессор Защиты обеспокоенно и казалось бы потрясённо, при этом быстро накладывая на блондина оглушающее заклинание, а затем левитируя недвижимое тело оного. — Ты займись остальным.

То ещё заданье поскольку большая часть Залы сейчас с ужасом смотрела на Гарри, впрочем, некоторые, особенно много их было среди Слизеринцев смотрели на него с некоторым уважением. Сам же Гарри понятия не имел что именно произошло, лишь...

— Поттер, пожалуйста останьтесь. — тихо сказал Профессор Флитвик, однако же Гарри заметил что тот держит палочку готовый пустить её в ход. — Остальные могут быть свободны, полагаю на сегодня уже достаточно событий.

Услышав это большинство начало покидать Большую Залу, Рон Уизли бросая на Гарри ненавидящие взгляды, а Паркинсон и Дафна — поддерживающие, впрочем, кроме некоей четвёрки.

— Каменотёсы, сбор! — рявкнул Роберт Хиллард и толпа замерла на месте когда Близнецы Уизли и юноша с востока начали пробиваться к Гарри, люди отшатывались от них будто бы боясь подхватить нечто. Они подошли к Гарри и Флитвику, после чего повернулись к толпе, своими телами образовав заслон закрывающий их товарища от заинтересованных взглядов, до тех пор пока Зала не опустела.

— А теперь, Поттер, не будете ли вы так добры объяснить что же всё-таки случилось. — беззлобно спросил потомок гоблинов опуская палочку. — Не волнуйтесь, вы не виноваты. Я просто хочу докопаться до сути.

— Малфой наколдовал змею. — сказал Гарри и страх пережитого им был ещё свеж. — Я... я попросил её не нападать на меня.

Флитвик пронзительно посмотрел на Гарри будто бы просвечивая Мальчика-Который-Выжил насквозь.

— Говорили ли вы что-нибудь ещё?

— Профессор? — спросил Гарри в замешательстве. — Разве вас здесь не было? Разве вы сами не слышали что я сказал?

— Поттер. — начал Флитвик несколько смягчившись. — Я слышал вас, но не понял ни слова. Видите ли, вы говорили на Парселтанге — языке змей.

Гарри в изумлении раскрыл рот.

— Я говорил на другом языке? Но... я этого даже не понял... как я мог произнести что-то на ином языке даже не осознавая что знаю его? Я ведь лишь однажды говорил со змеёй: когда случайно науськал в зоопарке боа констриктора на своего сводного брата Дадли как... раз...

Он затих и сглотнул осознав что же он произнёс. Вероятно не особо умную фразу, особенно учитывая обстоятельства.

— В волшебном мире. — сказал Флитвик спустя долгое мгновение. — Дар змееуста — говорящего со змеями крайне редок. В сущности именно им и был знаменит Салазар Слизерин и именно по этой причине символом Дома Слизерин является змея. Мне жаль говорить это, но поскольку в данном случае был причинён вред ученику всё это вне моей компетенции и с вами, Поттер, захочет повидаться директор. Если возможно то прямо сейчас.

Гарри кивнул, хоть затем и спросив: "Может со мной отправиться один из моих друзей?"

— Что ж... учитывая произошедшее. — пробормотал Флитвик взглянув на Каменотёсов. — ... полагаю что одного хватит. Староста, Хиллард, вы не против?

— Вовсе нет, Профессор. Ты не против я пойду с тобой, Гарри?

Гарри кивнул и затем его с Хиллардом препроводили в Кабинет Директора.

* * *

Дамблдор совершенно не был рад услышать что Мальчик-Который-Выжил внёс свой вклад в победу над троллем, также он не обрадовался услышав новость о создании так называемого Общества Каменотёсов и особенно той её части в которой говорилось о том, что его главой почему-то назначен Гарри Поттер, а не один из учеников постарше. В обычной ситуации участие Близнецов Уизли лишь обнадёжило бы директора, поскольку за их шуточками никогда не стояло жестоких намерений, но в данном случае он задавался вопросом, какую же роль в новой организации занимают члены Дома Когтевран и особенно его интересовал тот что вызвал его подозрения, поскольку довольно странно что в данном случае старшие ученики уступили пост младшему.

Устав сообщества в котором упоминалось что вступить в оное могли лишь те кто был проверен и утверждён ими пятерыми, а также то что вступающий должен обладать возможностью внести свой вклад лишь усилил его беспокойство, особенно учитывая таланты которыми обладали его основатели.

Состояние тролля, а точнее того что от него осталось было отличной демонстрацией их талантов, ведь сия пёстрая группа не только ухитрилась усмирить тролля, но и нанести ему сокрушительное поражение оставив от его тела лишь дымящиеся останки, что же касается головы тролля, что ж, Дамблдору пришлось признать что её просто дезинтегрировали, поскольку найти её так и не смогли.

Ни один из учеников не мог обладать силами способными совершить подобное с троллем. Даже группа из пяти учеников, состоящая из двух первокурсников, двух третьекурсников и одного пятикурсника не могла обладать такими силами.

Но всё же они победили и Хиллард — Староста Дома Когтевран упомянул что двое первокурсников, а именно Мато Синдзи и Гарри Поттер сыграли решающую роль в победе над троллем. Зная о проделках Близнецов Уизли он мог бы поклясться что болото из трансфигурированного камня было их рук делом, также ему было известно что Хиллард являлся участником последней инкарнации Дуэльного Клуба... но какую роль играли остальные?

Единственным пришедшим ему в голову предположением было то, что оставшаяся двойка была грубой силой преодолевшей сопротивление тролля к магии и убившей его. Да, Дамблдор и сам был свидетелем тому как необузданные эмоции могут невероятно усилить заклинание, но так чтобы одним лишь заклинанием обезглавить тролля?

Подобное... крайне маловероятно.

Хоть он и был обеспокоен развращающим влиянием юного Мато, но не считал что оный обладает подобными силами, а иначе он бы не пал жертвой шуток. Всё это оставляло лишь одного подозреваемого, а именно Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, главу Общества Каменотёсов и похоже... Змееуста.

И сейчас Профессор Флитвик рассказывал ему об инциденте произошедшем на первом же собрании Дуэльного Клуба, по итогам которого Драко Малфоя укусила чрезвычайно ядовитая змея которую он же и сотворил в своей попытке устрашить Мальчика-Который-Выжил. В ходе данного инцидента Гарри Поттер общался со змеёй на Парселтанге из-за чего оная обратилась против призвавшего прежде чем кто-либо успел её развеять.

В данный же момент Драко Малфой отдыхал в лазарете и после применения безоара его состояние было стабильно.

— Спасибо, Филиус. — мрачно сказал Дамблдор. — Благодарю что ты столь быстро довёл это до моего ведома.

... в частности до того как Люциус Малфой смог извлечь из всего этого политическую выгоду, как оный несомненно и поступил бы. Впрочем, от Люциуса что мнил себя противовесом Дамблдору подобное и ожидалось, ведь из всех бывших пожирателей Смерти он был наиболее влиятелен.

На сей же раз по крайней мере была возможность предотвратить наихудшее.

— Гарри, мальчик мой, как же я рад тебя видеть, однако же я надеялся на более приятный повод для встречи. — поприветствовал его Директор стараясь чтобы фраза прозвучала вежливо и неагрессивно. Ведь в данной ситуации ему сильно не хотелось испортить отношения с Мальчиком-Который-Выжил или же насторожить его.

Всё что он знал, всё что выглядело пренеприятнейшим совпадением говорило в пользу того что Мальчик-Который-Выжил похож на Тома Реддла гораздо сильнее чем он предполагал. И всё же его вероятно ещё можно заставить свернуть с этого пути.

Слишком многие сейчас плохо влияют на Поттера. Очевидно что ему нужен некто кто сможет занять место отца, некто чьего одобрения будет искать бедный мальчик, вместо того чтобы искать оное у своих сотоварищей. Дамблдор конечно не был так уж хорош с детьми, но ему нравилось думать что он хотя бы пытается что-то сделать.

... несмотря на то что все остальные предупреждали его о том что скрывать Философский Камень в Хогвартсе не самая лучшая идея. Разве не очевидно что если Волан-Де-Морт действительно вернулся, то ради высшего блага его нужно заманить сюда, в место где Дамблдор обладает всей полнотой своих сил? Даже если один из учеников и умрёт, что ж, лучше одна смерть, сколь бы ужасна она не была, здесь и сейчас чем десятки, сотни и тысячи потом.

Он возьмёт на себя сии грехи, примет ответственность за их жизни и будет скорбеть если и когда это понадобится, зная, что он поступил с ними лучше чем если бы они попались в руки Реддла, зная, что в конце концов он поступил правильно.

— Профессор. — вежливо сказал Гарри. Вся эта ситуация напоминала ему вызов в кабинет к директору обычной школы, только хуже, ведь в этот раз именно из-за его небрежности был причинён вред другому ученику.

Дамблдор посмотрел мальчику в глаза используя легилименцию чтобы незаметно коснуться его разума и что гораздо важнее проверить не практиковался ли он в Окклюменции. Он нашёл результат обнадёживающим поскольку в его разуме не было ни следа подобных тренировок, впрочем, Директор допускал что Мальчик-Который-Выжил продвинулся в искусстве Окклюменции достаточно далеко чтобы подобно Северусу Снейпу уметь скрывать признаки его использования.

И всё же его разум был слаб, взволнован, неорганизован и в данный момент Дамблдор был готов признать что чувства его не обманывают. В конце концов было бы просто немыслимо и довольно-таки странно считать что первокурсник стал мастером окклюменции.

— Не отчаивайся, мальчик мой, лично я доверяю мнению Профессора Флитвика и тебе нечего бояться. — продолжил Директор. — Однако же учитывая публичность данного происшествия, а так же то что среди учеников есть пострадавший, нам понадобятся показания сделанные под воздействием веритасерума.

— Веритасерума, сэр?

— Маглы бы назвали сиё зелье сывороткой правды. — объяснил Дамблдор. — Я боюсь что Люциус Малфой постарается выдвинуть обвинения в Визенгамоте — наивысшем суде. Я же желаю защитить тебя от подобного исхода, если ты, Гарри, конечно согласен на его использование.

— Я... — засомневался Мальчик-Который-Выжил. Как бы он не желал довериться Директору, но Синдзи уже успел рассказать ему о том как старик едва ли не угрожал ему всего лишь за самозащиту от вероятного убийцы и посему он не был уверен можно ли доверять ему. — А что думаете вы, Профессор Флитвик?

По мнению Гарри Мастер Чар всегда был честен, к тому же именно он в тот вечер когда произошла История с Троллем сначала выслушал их и лишь потом вынес своё суждение. И посему он был готов довериться лишь мнению Флитвика, а не какого-то незнакомого ему человека что вполне может действовать не считаясь с его интересами.

— ... обычно я был бы против использования веритасерума на учениках, но в данном случае это вероятно вполне неплохая идея. — признал потомок гоблинов. Он хотел убедиться что сделал всё возможное для защиты учеников, ведь Гарри мог и солгать о том что он сказал на Парселтанге, а он хотел быть уверен.

Гарри посмотрел на Хилларда и тот лишь кивнул.

— ... как скажете, Профессор. — сказал Гарри подчиняясь просьбе старика. — Что нужно делать?

Оказалось что ему нужно всего лишь присесть и выпить тыквенного сока в который были добавлены три капли бесцветного и безвкусного зелья, а затем ответить на вопросы о дуэли. О том почему дошло до неё, о самой дуэли и о том что он чувствовал и какими именно словами высказал фразу "Пожалуйста не кусай меня. Это Малфой виноват — не я!".

— И ты не желал чтобы змея напала на Малфоя?

— Нет, сэр. Я лишь хотел чтобы она не кусала меня.

— Что ж, больше вопросов нет. — сказал Дамблдор с нечитаемым выражением на лице. — Я считаю что этого достаточно и лично доставлю воспоминание о произошедшем, впрочем, как и письменный протокол. Филиус, ты будешь свидетелем.

— Хорошо, Альбус.

— Что ж в таком случае, Гарри, ты можешь идти. Староста Хиллард, пожалуйста, сопроводите его до факультетских спален.

* * *

Однако же Роберт и Гарри направились не в Подземелья Слизерина, а на Кухню где их ожидала остальная часть Общества Каменотёсов, впрочем, как и некая Когтевранка. Сокарис, он припомнил её имя, та самая фиолетововолосая девочка что иногда работала с Синдзи или Дафной на Гербологии. Он и не подозревал что она знает как попасть на Кухню.

— Мы ей не говорили...

— ... корёш, когда мы пришли она уже была здесь. — заговорили близнецы отвечая на незаданный им вопрос.

— По сути именно так она и превращала нашу еду в червей...

— ... не так ли?

— Было бы глупо не воспользоваться подобным тактическим преимуществом. — признала Сокарис изогнув губы в едва видимой улыбке. — Мне не нравится когда надо мной подшучивают и сама способна постоять за себя. — затем она повернулась к Гарри и Хилларду. — Здравствуйте, Староста Хиллард и Гарри Поттер — Потомок Слизерина.

Услышав сей титул Гарри выпучил глаза.

— В смысле "Потомок Слизерина"? — спросил он.

— Способность общаться на Парселтанге крайне редка и обычно передаётся по наследству, к тому же большинство её обладателей происходит из рода Салазара Слизерина. — сказала фиолетововолосая девочка бросив на него казалось бы оценивающий взгляд и посчитав увиденное приемлемым. — Если сложить то что ты был распределён на Слизерин и можешь говорить на Парселтанге, то в итоге мы получим логичное заключение что ты его Потомок.

— Ну просто...

— ... офигеть теперь...

— ... в хорошем смысле этого слова, Гарри. — подбодрили его близнецы.

Не потому ли Слизеринцы смотрели на него столь... почтительно? Неужели того что он Мальчик-Который-Выжил недостаточно, неужели теперь его будут считать ещё и прямым потомком Основателя? Но тогда чего все так боялись... ну кроме Малфоя который был укушен собственной змеёй?

— К сожалению способность говорить на Парселтанге иногда приписывается Тёмным Волшебникам. — вздохнув сказал Хиллард присаживаясь за один из столов и перед ним немедленно появилась тарелка с блюдом напоминающим вафлю, однако Синдзи называл сиё острое кушанье приготовленное из свиных шкварок и кукурузного теста, посыпанное поджаренной капустой, мочёными яблоками, беконом с кленовым сиропом и политое нежным японским майонезом — окономияки. — Однако же большинство людей не принадлежат Дому Когтевран и не склонны к логике. Но ни один из известных мне Тёмных волшебников не стал бы рисковать своей шеей помогая нам в сражении с троллем.

— Он знал. — прервал его Гарри хмурясь несмотря на все уверения Хилларда. — Сразу после произошедшего... Квирелл взглянул на меня будто бы уже откуда-то зная что я Змееуст.

— Думаешь это он всё подстроил? — спросил Синдзи недовольный возможностью подобного вмешательства. Если Профессор Защиты активно копает под них, то... — А ведь Сокарис уже застала его выпускающим тролля в замок.

Рты раскрылись. Глаза выпучились. А головы повернулись чтобы посмотреть на фиолетововолосую девочку что сейчас уделяла всё своё внимание позднему ужину.

— Квирелл сделал что?!..

— И когда...

— ... ты собирался нам об этом поведать, а малыш Мато?

— Зачем ему?... — спросил Гарри лишь чтобы Хиллард прервал его своим объяснением.

— ... Запретный Коридор. — мрачно произнёс он смотря на Сокарис. — Всё это было чтобы отвлечь внимание, так?

— Именно, но я не знаю что там спрятано. — ответила Сокарис. — Я проследила за ним до коридора, однако же есть предел тому что я могу выяснить полагаясь лишь на свои силы.

— ... и поэтому-то ты здесь, не так ли? Ведь в прошлый раз здесь тебя не было.

— Естественно. — с готовностью признала темнокожая Когтевранка.

— Сокарис, не против если я осведомлюсь почему ты всем этим заинтересовалась? — спросил Хиллард любопытствуя зачем ей по собственной воле следить за Профессором.

— Не люблю тех кто забирает то что им не принадлежит. — запросто ответила она. — И хоть мне и не нравятся... шутки, они и рядом не стояли с тем что может сотворить тренированный адепт Тёмных Искусств.

— Но... — счёл нужным сказать Гарри. — Он же Профессор Защиты, а не Тёмный Волшебник.

— Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. — продекламировала Сокарис цитируя старого философа что однажды сказал будто бы Бог мёртв. — И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя. Попросту говоря именно те кто лучше всего умеют бороться с Тёмными Искусствами чаще всего подвергаются соблазну их силы.

— Маглский Ницше?

— Именно.

— Что ж. — подытожил Хиллард. — Сомневаюсь что нам будут рады на будущих встречах Дуэльного клуба, если конечно клуб не закроют после случившегося. Мы же будем практиковаться сами. Поттер если желаешь ещё поговорить то я потом сопровожу тебя до Подземелий. Мато, ты же, пожалуйста, отправляйся без меня.

* * *

Когда Синдзи вечером наконец-то появился в Башне Когтеврана воспользовавшись трансгрессией домовых эльфов, Гермиона уже была во всеоружии чтобы обрушиться на него за явную поддержку Змееуста. Тем более что она уже была в ужасе от того что каждый из хулиганов или же если использовать их новое, величественное имя — членов Общества Каменотёсов получил по двадцать баллов в пользу своего Дома, тем самым произведя совершенно неверное впечатление и создав для всех видимость что баламуты доставляющие неудобства окружающим будут вознаграждены.

И пусть даже Мальчик-Который-Выжил был частью этого сообщества к нему не должно выказывать подобный... подобный... фаворитизм! Вдобавок она стала свидетелем применения им одной из его скрытых сил — дара Змееуста который он использовал чтобы приказать змее напасть на Малфоя.

... и тем сокрушить своего соперника в Доме Слизерина, а заодно укрепить свою власть. Да она слыша лишь шипение на Парселтанге и не знала что именно он произнёс, но то что змея остановилась едва ли не в середине броска, а затем кинулась на Малфоя явно указывало на смысл слов Поттера.

Уже разошлись слухи о том что Поттер — реинкарнация Сами-Знаете-Кого, а ведь были слухи и похуже: о том что Сами-Знаете-Кто пришёл за Мальчиком-Который-Выжил потому что узнал в нём того чья сила однажды затмит могущество тёмного волшебника и тем будет угрожать его существованию.

И... и от подобных связей хорошему Когтевранцу стоит держаться подальше. Ведь они могут потерять баллы, их могут посчитать Тёмными или же даже исключить за какую-нибудь авантюру.

..., впрочем, учитывая то что Мато сотворил с Филчем и то что её товарищ по Дому открыто так открыто презирал Малфоя она не была уверенна какой из вариантов хуже.

— Где ты... — начала она лишь чтобы замереть когда Сокарис появилась рядом с юношей с востока.

Гермиона сглотнула, она не ожидала увидеть что её иногда друг, а иногда и соперница тоже будет здесь.

— Добрый вечер, Гермиона Грейнджер. — официально поприветствовала её фиолетововолосая девочка.

— Сокарис. — выдавила шатенка. — Почему ты с... ним?

— Я беседовала с Мальчиком-Который-Выжил. — ответила собеседница заставив её упереть угрожающий взгляд в Мато.

— Ты! Ты развратил её! — обвинила она его, на что юноша с востока лишь криво ухмыльнулся. — Ваши шуточки выжили её из Башни Когтеврана заставив чувствовать себя непрошенным гостем, а теперь ещё и это?

Если честно то сейчас в ней говорил вовсе не голос разума, ведь Сокарис по сути была едва ли не единственным человеком кроме её родителей кто выказывал ей одобрение и она считала что может назвать её другом. Сама мысль о том что она отвернулась от неё променяв на кого-то другого...

Она завидовала им чёрной завистью хоть никогда бы и не призналась в этом.

— Ничего не могу сказать по поводу непрошенного гостя поскольку она не спит в общих спальнях, однако же она и сама не невинна. — сказал Синдзи бросив взгляд на Сокарис. — Ведь именно она подшучивала над Близнецами Уизли заменяя их еду.

Гермиона застыла.

Она сделала... что?!

— Сокарис... это... это... правда?! — потребовала ответа Гермиона надеясь что услышанное — ложь. Однако же Сокарис встретив её взгляд лишь кивнула.

— Так всё и было.

Да, ей и самой было интересно чем же в то время занималась Сокарис, но Гермиона посчитала что она, как обычно, вдумчиво и прилежно занимается учёбой. Она и в лучшее время вела себя довольно-таки отстранённо и старалась не оставаться в женских спальнях, однако Гермиона сочла что виной всему обычаи её родины. И всё же обычно фиолетововолосую девочку можно было найти и оная помогала ей выказывая недюжинные знания в зельях, даже указав на ошибки в нескольких рецептах вследствие расхождения оных с теориями лежащими в основе сих зелий.

Откровенно говоря это несколько пугало Гермиону, хоть сама она и признавала что испытывает постыдное удовольствия затмевая обоих иностранных студентов (причём явно имеющих кое-какие познания в магии) на уроках Трансфигурации. Именно она на этих уроках первой успевала творить заклинания или же преобразовывать нечто, в то время как все остальные болтались позади.

Также вероятно имело место, она не могла сказать наверняка, неуместное удовольствие когда попытка потушить огонь охвативший Синдзи привела... к озвучиванию той довольно безвкусной песенки, впрочем, она отошла от темы.

Во время войны Шуток Сокарис можно было найти всё реже и реже, пока она наконец не вернулась в Башню в ночь Истории с Троллем. Поскольку после не было подстроено ни единой шутки Гермиона посчитала что война окончена и что теперь Сокарис будет проводить с ней больше времени, но...

... как же всё так обернулось?

— Зачем? Для чего тебе это? — едва ли не с отчаянием спросила брюнетка. Она буквально чувствовала как их дружба ускользает от неё. — Почему ты проводишь время с... ними?

— После первой шутки я лишь промолчала. — спокойно ответила Сокарис. — Однако за ней последовала вторая и, следовательно, последующее бездействие было бы воспринято как слабость.

— ... но правила.

— Гермиона Грейнджер, правила — это правила. — с нечитаемым выражением признала фиолетововолосая девочка. — Но достоинство это совершенно иное дело.

— А что насчёт Поттера? Как ты могла искать компании его друзей и его лично после того что он устроил в Большой Зале? — почти что прорычала Гермиона. Она не любила ссоры, однако чувствовала себя... преданной.

— В отличие от тебя я не посещала собрание Дуэльного Клуба. — ответила Сокарис будто бы ничего не произошло. — И посему не знала о преступлении в котором его обвиняют пока члены Общества Каменотёсов не встретились со мной на Кухне.

— Я... я... зачем?

Однако Сокарис ничего не ответила, на секунду её дыхание сбилось и она зарычав будто бы от боли, пошатываясь устремилась к стене где был вход к исследовательским комнатам, коснулась картины и исчезла.

— Спокойной ночи, Гермиона Грейнджер. — сказала она лишь на прощанье оставив раздражённую Гермиону наедине с Синдзи.

— Ты! — прокричала брюнетка едва ли не кинувшись на юношу с востока и сгребая его мантию. — Почему? — спросила она смотря ему в глаза и тряся. — Скажи!

Синдзи был малоопытен в деле успокоения людей и уж тем ему никогда не доводилось успокаивать плачущую девочку. Строго говоря его сестра была женщиной, однако же она никогда не показывала ни тени эмоций и попросту была лишь куклой призванной заменить его.

И всё же... чувства испытываемые сейчас Грейнджер казались ему знакомыми, поскольку были отражением того через что ему пришлось пройти когда он узнал что та... девчонка была удочерена не из жалости, а чтобы заменить его.

В краткий момент озарения он осознал что в этом и заключался страх Грейнджер, она боялась что её отбросят — заменят. Сокарис могла быть и вероятно стала самым близким для неё человеком и потому Гермиона боялась.

— Грейнджер. — мягко сказал он ложа руку ей на плечо, лишь чтобы для того чтобы Гермиона сбросила её. — Пожалуйста, Грейнджер. — вновь сказал он.

— Почему?! — потребовала она ответа бия его в грудь освободившейся рукой. — Почему она выбрала тебя?!

И снова удар, ещё и ещё.

Скоро оба её кулачка забились о его грудь когда любящая правила брюнетка потеряла своё самообладание перед тем кого она меньше всего сейчас хотела бы видеть. Пред тем кто запутал её, тем кто иногда был высокомерен, но так нежен, тем кто так взволновал её.

Синдзи же ничего не говорил зная что это ещё не конец.

И правда, скоро она сгорбилась и начала едва сдерживаясь всхлипывать, частые удары её кулачков замедлились и она расплакалась.

Всё что Синдзи смог, так это осторожно приобнять её и удерживая от падения осторожно пройти к одному из диванов пока она плакала уткнувшись ему в грудь слабо бия его кулачком и вопрошая: "Почему?! Почему? Почему?"

Синдзи же лишь тихо держал её в своих руках чувствуя сколь хрупка она сейчас, как она дёргается и дрожит пока буря эмоций кипит в ней. Когда он впервые встретил Грейнджер то и подумать не мог что окажется в подобной ситуации, однако же он и не ожидал что она настолько разозлится и так прикипит к Сокарис.

"Заменена, да?"

Он никогда бы не подумал что он и Грейнджер так похожи, самая мысль об этом была для него странна, Грейнджер же выплакивала свою ярость, разочарование и тоску пока не уснула и после Синдзи опустил Гермиону на диван уложив её голову себе на колени.

К чести Хилларда который ночью наконец-то вернулся в Башню Когтеврана и обнаружил их, староста ничего не сказал, лишь принёс покрывало и укрыл их, после тихо оставив наедине. После они ещё поговорят, но не здесь и не сейчас.

Глава 15. Тайны

После событий произошедших на первой встрече заново открытого Дуэльного Клуба климат в Хогвартсе стал гораздо неприветливей. И нет дело не в похолодании, хотя стоит признать что шапки гор покрылись ледяной сединой, озеро начало замерзать, а земля покрываться инеем. После откровения о том что Мальчик-Который-Выжил — Змееуст и, следовательно, Наследник Салазара Слизерина, ученики тоже начали относиться друг к другу гораздо прохладней и подозрительней. Злые языки клеймили его будущим Тёмным Волшебником, причём таким что может превзойти Сами-Знаете-Кого на пике его жестокости и безжалостности. Слухи о том что произошло в ночь Хэллоуина лишь подливали масла в огонь, некоторые даже считали что Гарри Поттер сам всё подстроил, использовав могущество тёмных сил чтобы выпустить тролля в замок и тем обменяв его жизнь на... последователей.

Всем же известно что змеи и их язык используются лишь в наижесточайших магических ритуалах и если первым что сделал Поттер (причём прямо перед учениками Хогвартса!) когда кое-кто бросил ему вызов было указание змее убить врага, так что лишь быстрая реакция Профессора Защиты смогла его остановить, то на что же он способен вдали от чужих глаз?

Таковы были аргументы части Гриффиндорской и Пуффендуйской молодёжи, среди которой верховодили Рон Уизли и Эрни Макмиллан и посему немногие осмеливались даже просто заговорить с ним. Не то чтобы это многое изменило, но теперь многие даже взгляд бросить на него боялись отходя с его пути куда бы он ни пошёл, обходили его в коридорах, а разговоры сразу же затихали стоило ему только зайти в комнату. Даже то что Близнецы Уизли были на его стороне и никто не желал чтобы они выместили на нём свою злобу не смогло утихомирить слухи. Всё же они были закоренелыми хулиганами чьи выходки всегда стоили Гриффиндору баллов и быть может они хорошие люди, но кто поручится за Мальчика-Который-Выжил?

Слизерин же узнав обо всём этом отреагировал совершенно иначе, ведь они были теми кто ценил силу с безжалостностью и следовали за тем кто мог продемонстрировать обладание ими без негативных для себя последствий. И они предпочитали не шутить с тем кто начал нарабатывать политический капитал, к кому присоединялись старшие, гораздо более опытные, а иногда и более устрашающие ученики. Посему большинство в Доме Змей предпочло начать считаться с мнением Мальчика-Который-Выжил, выполнять что бы он ни попросил, втираться ему в доверие и оказывать любые возможные услуги, особенно отличилась Пэнси Паркинсон что теперь почти всегда была подле него на уроках, за обедом или же в Гостиной.

Некоторые из Слизеринцев не были рады тому что Паркинсон так явно проявила интерес к Мальчику-Который-Выжил. Ходили даже слухи что у неё с Гринграсс случилась дуэль, из-за того что Паркинсон оскорбила её, а может просто отпустила комментарий о том что такой как Гринграсс в одиночку не удовлетворить Наследника Слизерина.

Что касается Когтеврана, что ж, мнения в Доме Знаний разделились. Открыто никто ничего плохого о Поттере не говорил, потому что оный общался с одним из их Старост, однако же никто кроме обоих Каменотёсов — Мато и Хилларда в открытую его и не поддерживал. Таков уж был Когтевран и мнение толпы его не беспокоило, поскольку каждый член сего Дома искал свой собственный ответ, в противоположность тем кто следовал популярным веяниям.

Именно поэтому многие на Когтевране и уважали Сокарис — она была умна и дистанцировалась от окружающих, и её совершенно не волновали разделившиеся в Хогвартсе мнения. Вдобавок, факт что ей и Мато в начале года были выделены личные исследовательские комнаты вызвал у многих учеников интерес, поскольку по традиции доступ к оным давался лишь тем кто работал над сложным собственным проектом, среди которых частым выбором была Алхимия.

Да, Гермиону Грейнджер также уважали за любовь к книгам и хорошие оценки, но также считали что она слишком уж неравнодушна и слишком активно участвует в окружающих событиях. Она постоянно кому-то желала помочь или же показать как правильно, по большей части из-за того что среди Маглов её ум ценился лишь за помощь другим и за то что она была начитана. Из-за этого многие удивились её молчанию, учитывая её любовь к авторитетам и соперничество с юным Мато, учащиеся Когтеврана ожидали что она противопоставит себя Поттеру и Обществу Каменотёсов.

Вместо этого она лишь быстро отметила что нельзя нарушать правила, однако упомянув при этом что каждый должен руководствоваться презумпцией невиновности.

Вероятно по большей части всё это можно было списать на то что она узнала о том что Сокарис, та самая Сокарис которая по её мнению никогда бы не унизилась до подобного и сама подшучивала над другими, а также из-за того что оная завела связи среди Общества Каменотёсов. Остальное же можно было списать на то что произошло в ночь после Разоблачения Поттера, как некоторые называли произошедшее.

А именно на то что она плакала на груди у Синдзи, а после уснула положив ему голову на колени.

Если честно то самой Гермионе Грейнджер было ужасно стыдно за то что она показала насколько она слаба и расплакалась не перед кем иным как Мато. И то что она проснувшись по утру обнаружила свою голову у него на коленях лишь усиливало унижение и при одном лишь воспоминании о том её щёки начинали краснеть.

Вдобавок он не сказал ни единого слова чтобы поддразнить её, не сделал ничего что могло бы ранить её в момент когда ей было хуже всего, в момент когда она была наиболее уязвима, он лишь нежно держал её, точно так же как её родители в детстве.

Она же проснулась раньше него и удивилась как же мирно он выглядит во сне. Ещё больше она удивилась тому что он не воспользовался возможностью и не ускользнул в исследовательскую комнату в которой обычно ночевал.

Она знала о его эгоизме. О том что его волновали лишь собственные имидж и репутация. О том что он считал себя превыше остальных Когтевранцев.

... так почему же он не оставил её в одиночестве? Почему он был так... мил... с ней? Почему он спал... то есть провёл ночь с ней?

Не то чтобы он ей нравился. Она просто...хотела знать почему никто иной как Синдзи поступил именно так. Почему Сокарис решила проводить время в... его и Поттера компании.

... и почему их нельзя было отнести к простым и понятным категориям "хороших" и "плохих" людей.

... почему она не могла никого из них понять.

Она всегда считала нарушителей правил "плохими", считала что правильным поступком будет рассказать обо всём учителям и делать как сказано в правилах, ведь правила придуманы не зря. И до войны шуток ничего с чем бы она не столкнулась в Хогвартсе не смогло поколебать её убеждений. Да, она не была особо популярна, однако считала что в Когтевране — доме где ценились знания и мудрость, она находится среди равных.

Здесь она и в правду столкнулась с соперничеством, именно здесь никому не нужно было помогать в учёбе, впрочем, иногда она даже скучала по этому поскольку более не чувствовала себя полезной. И не считая её таланта в трансфигурации, она более ничем... не выделялась. Во всяком случае не как Сокарис что была иностранкой и может быть метаморфом. Не как Мато с его беспалочковой невербальной магией.

Первая была ей близким другом, в то время как все остальные лишь знакомыми. Той кто проводила с ней время не прося ни о чём взамен... до тех пор пока она не сказав ни слова не исчезла из башни во время войны шуток, лишь изредка после ненадолго появляясь чтобы потом исчезнуть вновь.

Зачем? Почему она так поступила?

Она не понимала, а когда проснулась то была слишком смущена чтобы спрашивать и просто ушла пока он ещё спал. А после... что ж, после он не поднимал эту тему хоть и относился к ней чуть добрей.

Если честно то сейчас юноша с Востока стал для неё лишь ещё непонятней. И потому она проводила с ним время в библиотеке помогая ему в изысканиях призванных помочь Сокарис пока вся остальная школа глазела на этот смехотворный Квиддич.

Во всяком случае так она себе говорила, а вовсе не из-за того что хотела быть хоть для кого-нибудь полезной. И вовсе не потому что ей нравилась компания Мато. Нельзя чтобы кто-то счёл иначе.

Нет, всё из-за того что Мато упомянув о сей задаче заинтересовал её.

... в смысле задачей с которой он попросил помочь, а не собой разумеется. Он встретился с ней в конце недели и спросил не знает ли она о каких-нибудь связях меж Хогвартсом, Директором и Алхимией. Когда же она спросила зачем ему знать об этом, Синдзи лишь с необычайно мрачным выражением на лице ответил что это касается коридора на Третьем Этаже.

Она начала с "Хогвартс: История" и разумеется безрезультатно, кроме разве что упоминания о том что Алхимия была среди предлагаемых для изучения шестикурсникам и семикурсникам факультативов, да намёков на то что где-то в школе находится Тайная Комната. "Важные магические открытия последнего времени" и "Новые направления магических наук" также не упоминали никаких алхимических открытий хоть она и узнала что Альбус Дамблдор был широко известен тем что открыл 12 новых применений Крови Дракона (что, впрочем, оспаривал Айвор Диллонсби заявляя что именно он открыл 8 из 12 оных применений, а Дамблдор лишь украл его работу и пользуясь своим влиянием в Волшебном Мире первым смог опубликовать её).

Не то чтобы они сразу ожидали найти нужное, самый размер библиотеки в которой были тысячи полок образующие сотни рядов с десятками тысяч книг указывал на обратное.

— Может лучше поискать в секции Алхимии? — сухо спросил Синдзи держа огромный пыльный том с крохотным названием гласящим: "Алхимия: Древние Науки и Искусство" чьё авторство приписывалось забавно поименованному Арго Пиритсу.

Он положил перед ними обоими книгу и открыл её, титульная страница сей книги гласила что Пиритс работал исследователем в Египетском Центре Изучения Алхимии — главном Алхимическом институте Волшебного Мира.

Они продирались сквозь кучу различных терминов, таких как: альбедо, нигредо, цитринитас и рубедо ознакомившись с первой главой описывающей величайшие работы в сфере Алхимии, а также её предназначение — создание Философского Камня что был легендарной субстанцией обладающей неимоверной силой.

— ... Философский Камень. — благоговейно произнесла Гермиона. — Легендарный артефакт обращающий что угодно в золото? Волшебники... и его могут создать?

Да, она знала что магия реальна, но магия и алхимия это разные вещи. Ведь алхимия лишь предок химии от которой оная наука позднее и получила своё название, хоть некоторые из её методик и были несколько сомнительны.

И всё же когда она узнала о реальности магии ей и в голову не пришло сделать вывод что Алхимия также реальна и что Философский камень вовсе не миф. Ведь силы которыми он обладает лежат за пределами обычной магии.

— Что ж, нам ещё нужно будет углубиться в книгу, но очевидно что адепты волшебства считают что он также способен создать и эликсир жизни. — отметил Синдзи внимательно всматриваясь в открытую страницу. — Эликсир что дарует бессмертие и излечивает все болезни.

Воистину могучий артефакт, хоть в книге и говорилось что известен он не благодаря грубой силе или же тому что он её дарует.

Однако же он мог даровать поразительные возможности, особенно учитывая насколько опасен сейчас для магов был путь к бессмертию. В данный момент те кто искал бессмертия были ограничены несколькими возможностями которые в общем сводились либо к становлению Мёртвым Апостолом, либо к становлению чем-то столь же бесчеловечным.

И всё же... в книге не было ни намёка на существование оного, а они всё читали и читали узнавая о Зосиме Панополитанском, Гермесе Триждывеличайшем, Джабире и принципах преобразования пока наконец не дошли до...

— Николас Фламель. — тихо (они ведь в библиотеке) прочла вслух Гермиона. — Бессмертный алхимик — владелец единственного известного экземпляра Философского Камня. И хоть Маглы и заявляют что Фламель был всего лишь книготорговцем которому в руки попал таинственный египетский том содержащий рецепт изготовления Философского Камня, но на самом деле Фламель был образованным Волшебником. В молодости Николас учился в Академии магии Шармбатон, а после содержал и сам замок и её земли. Создание же Камня даровало ему титул величайшего из алхимиков. Сам же Фламель в прошлом году отпраздновал своё 665-летие и ныне наслаждался тихой жизнью в Девоншире вместе со своей женой Пернеллой (658 лет).

— Книга не из новых, сейчас он вероятно старше. — прокомментировал Синдзи записывая информацию и о самом алхимике, и магловских слухах о том что он заполучил египетский том. — И всё же ничего не указывает на связь с Хогвартсом.

— ... что ж, нам нужно всего-лишь продолжать поиски, так? — спросила Гермиона потянувшись к книге чтобы закрыть её, но пискнула отдёргивая руку когда их пальцы соприкоснулись. — Прости.

— Нет, это ты меня извини. — ответил Синдзи ставя книгу на полку. — Да. Это зацепка, но слишком уж ненадёжная.

Значит Философский Камень действительно существует. Но как же он связан с Хогвартсом и Дамблдором? И какое к ним отношение имеет египетская научная работа?

И Синдзи хотел, нет, ему нужно было знать об этом.

По крайней мере сейчас у него было откуда начать поиски.

— Бессмертный Алхимик, интересно не связан ли он с одним из прошлых Директоров или Профессоров.

— Что ж, есть лишь один способ разузнать об этом.

* * *

Забавно, но на эту часть мозаики (связь между Фламелем и Дамблдором) совершенно случайно натолкнулся другой член Общества Каменотёсов, хоть изначально он и не знал чем же Фламель знаменит. Гарри Поттер решил проигнорировать первый матч по Квиддичу в этом сезоне, тем более что это был матч в котором сошлись Гриффиндор со Слизерином, и отправился чаёвничать с Хагридом.

Вся эта ситуация с "Потомком Слизерина" начала надоедать ему, поскольку шла в комплекте с нежеланным вниманием его собственного Дома, а также злобой и подозрением остальных. Хорошо хоть Профессора не поднимали эту тему, как и большая часть Когтевранцев что вели себя так будто ничего не случилось, за что он был крайне им благодарен, поскольку не считал себя виновным ни в чём за что мог бы заслужить подобную осмотрительность, страх или же уважение которые ему все выказывали после того как змея укусила Малфоя.

Даже сам Малфой молил его о прощении за собственное неуважение к Мальчику-Который-Выжил, что безусловно было бы ему приятно если бы оное не было основано на страхе.

Будто бы он чудище которое нужно задабривать.

Чудовище сравнимое с Волан-Де-Мортом.

Его воротило от одной лишь мысли о том что люди сравнивали его с Тёмным Волшебником разрушившим множество жизней, что было одной из причин по которым он решил не посещать Квиддичный матч (ведь там была куча народу).

Более того, поскольку это был матч Гриффиндора со Слизерином то Фред и Джордж (вроде как его друзья) играли бы за свою команду, причём против его Дома и он не желал болеть за кого-либо. Не хотел поддерживать тех кто играет против его друзей, но также знал что и болеть за оных друзей нельзя, особенно учитывая что Слизеринцы предпочитали проявлять показательное единодушие и даже Малфой изначально придерживался данного правила.

Так что он просто сказался больным и не пошёл на матч по Квиддичу, как впрочем и на завтрак что был организован ранее, сказав при этом Пэнси и Дафне что им стоит посетить их и что он сам вскоре обязательно поправится. А затем когда все ушли он просто отправился к Хагриду — полувеликану и Хогвартскому леснику в одном лице, тому кто впервые показал ему мир магии.

Он чувствовал себя слегка виноватым поскольку ранее у него не было возможности навестить его, но как бы то ни было у него действительно не было времени. Давление что на него оказывала новая школа и то что он первое время учился до изнеможения чтобы стать отличником, после та история с троллем, а сейчас вся эта неразбериха заставляли его уделять внимание школьной жизни.

Оказалось что Хагрид жил в маленьком деревянном домике на краю Запретного Леса у дверей которого стоял большой арбалет и пара галош. Гарри постучал услышав в ответ как кто-то изнутри иступлёно царапает дверь, а затем голос Хагрида приказывающий: "Назад, Клык, назад сейчас же."

Большое и заросшее лицо полувеликана появилось в щелочке приоткрытой двери, при этом оный изо всех сил старался удержать за ошейник огромного чёрного пса. Вдобавок к его обычному наряду на шее у него болтался огромный бинокль, неужели он хотел аж отсюда рассмотреть Квиддичный матч?

— Гарри, ты чего тут делаешь? — хрипло спросил он. — Сегодня же Квиддичный матч. Причём Гриффиндора со Слизерином, единственная кстати говоря ситуация когда я наслаждаюсь выходками Близнецов Уизли. Обычно ведь приходится их от леса отгонять.

— ... я просто... хотел зайти в гости. — тихо ответил Гарри. Он не знал что ему делать, неужели из-за Квиддича ему и здесь не рады? Ему не особо хотелось идти сюда в открытую, особенно учитывая комментарии Малфоя о дикости лесника и то что оный был в своих суждениях не одинок.

— А, ну заходи тогда. — проворчал Хагрид и жестом пригласил его войти в своё скромный домик. Маленькое, но уютное обиталище с потолка которого свисали окорока и тушки птиц, на очаге закипал медный чайник, а в углу стояла огромная кровать накрытая лоскутным одеялом. — Чувствуй себя как дома.

Сказав это полувеликан отпустил пса (которого похоже и звали Клык) и оный подскочив к Гарри облизал ему нос. Очевидно что Клык, как впрочем и Хагрид, был гораздо добрее чем выглядел, однако же подобное нельзя было сказать о трёхглавом псе что по словам его друзей обитал в коридоре на третьем этаже.

Гарри смотрел как Хагрид наливает кипящую воду в огромную чашку и выкладывает крупное печенье, представлявшее собой бесформенные комки запечённого теста с изюмом напоминавшим камень.

Они немного поговорили о всякой ерунде, начиная от того как Гарри живётся в Хогвартсе и заканчивая событиями что недавно приключились с Аргусом Филчем ("старым недоноском" как выразился Хагрид) в результате которых он чуть не сгорел заживо.

— Ага, ты поаккуратней с этим иностранцем. — предупредил его Хагрид кивая. — Да, я согласен, Филч просто недоносок, но сжигать его заживо? Такого я никому не пожелаю.

— Синдзи мой друг. — кротко сказал Гарри.

— Хех, а ты значит на Слизерине. Доме Сам-Знаешь-Кого. — грустно сказал полувеликан. — Они зовут тебя Наследником раз уж ты как Сам-Знаешь-Кто говоришь со змеями.

На секунду Хагрид нахмурился вспоминая Тёмного Волшебника чьи амбиции на целое десятилетие ввергли Волшебный Мир в войну.

Гарри моргнул. Если и сам Волан-Де-Морт был Змееустом то он вполне понимал людей что предположили худшее услышав что он говорит на языке змей. Но было что-то ещё в тоне Хагрида, что-то что...

— Дело не только в этом, так ведь.

Хагрид проворчал что-то пряча глаза от взгляда Гарри. И Гарри решил сменить тему. Он не желал говорить о тролле и произошедшем в Хэллоуин, так что...

— Скажи, Хагрид, а та кража в Гринготтсе. — спросил он вспоминая давно прошедший день рождения и первое посещение Косого Переулка. — Она ведь произошла в мой день рождения? Как думаешь не могла она произойти когда мы были там?

Он вспомнил что Хагрид опустошил сейф семьсот тринадцать забрав оттуда маленький грязный свёрток. Не это ли искал тот кто забрался в банк?

Хагрид неразборчиво что-то проворчал.

— А вот это уже Хогвартские дела. — коротко сказал мужчина предлагая Гарри ещё печенья и чая.

И тут его осенило что когда Хагрид рассказывал о Гринготтсе он сказал что это "безопаснейшее место в мире если ты хочешь что-то оставить на хранение, кроме разве что Хогвартса".

И он понял.

— ... теперь он хранится на третьем этаже, так? — едва различимо проговорил Гарри. Всё сходилось, даже слишком хорошо. — И охраняется трёхглавым псом...

Хагрид уронил чайник.

— Откуда ты узнал о Пушке? — потребовал он ответа.

— Пушок? — повторил Гарри считая что сложно найти более безобидное имя для могучего и свирепого трёхглавого Цербера. Синдзи упомянул что подобный зверь охранял сей коридор, однако же не сказал откуда у него информация хоть Гарри и мог предположить. — Его так зовут?

— Ага, он мне принадлежит, я в прошлом году купил его у паренька из Греции которого встретил в пабе в, одолжил его Дамблдору чтобы охранять...

Хагрид внезапно оборвал себя.

— И? — спросил Гарри нетерпеливо.

— Нет, даже лучше не спрашивай. — резко сказал Хагрид. — Это не твоё дело и кроме того всё это слишком опасно. Что там хранится и что за пёс охраняет содержимое касается лишь Профессора Дамблдора и Николаса Фламеля.

— Дамблдора и Николаса Фламеля. — повторил Гарри за великаном увидев как тот покраснел и комично выпучив глаза.

— Не стоило мне этого говорить. — проворчал лесник злясь на себя. — Ладно, чего ты хотел узнать то?

— Просто беспокоюсь. — сказал Гарри слегка вздрогнув от напоминания что мужчина болтающий с ним был большим, прямо-таки огромным и случись что — он будет крайне опасен. — Я о том что кто-то ведь забрался в сам Гринготтс за тем что ты унёс, так? Надеюсь что это нечто охраняется не одним лишь Пушком.

— Так, послушай-ка, никому не пробраться мимо Пушка! — негодующе ответил Хагрид. — Ну если только не знает секрет о том как успокоить его, а оный кроме Дамблдора никто не знает. Ты лишь поиграй на чём-нибудь и он сразу же засн... Забудь что я только что сказал!

Лесник едва ли не запаниковал, а затем насупился.

— Даже если кто и проберётся мимо него... — сухо сказал полувеликан. — Учителя тоже наложили чары. Профессор Спраут, Профессор Флитвик, Профессор Макгонагалл... — перечислял он их загибая пальцы. — Профессор Квирелл, Профессор Снейп, ну и сам Дамблдор конечно тоже. Никто не проберётся через всё это. Тем более что я и сам не знаю чего они там сотворили.

Но... не Квирелл ли выпустил Тролля чтобы отвлечь внимание, а после отправился в Запретный коридор на Хэллоуин?

Однако, он сомневался что Хагриду понравятся его вопросы и посему лишь кивнул не став озвучивать их.

— Рад что содержимое так хорошо охраняется. — сказал Гарри. — Впрочем иного от тебя я и не ожидал.

Хагрид засиял от гордости.

— Просто... не лезь не в свои дела Гарри. Слишком всё это опасно.

— Спасибо, Хагрид. Не беспокойся, не буду.

... но оказалось что он соврал.

* * *

Когда он покинул домик Хагрида Квиддичный матч был в самом разгаре, однако же Гарри хотелось поделиться своей находкой. В обычных обстоятельствах такое количество защит вокруг того что едва не украли из Гринготтса было бы благом, но в данном случае Гарри беспокоился.

Ведь если Квирелл тоже участвовал в построении защиты для содержимого свёртка, то скорее всего он с лёгкостью мог узнать как остальные учителя выстроили свои части. И вероятно всё это он уже знал, кроме разве что как пройти мимо Пушка, но даже это лишь вопрос времени учитывая сколь легко Хагрид выбалтывал информацию.

"... остановить его сможет лишь другой Профессор, да и то если поймает за руку."

Но смогут ли они поймать его за руку? Есть ли у них хоть какие-то подозрения на его счёт? Нет, сомнительно, иначе бы Дамблдор не устраивал ловушку...

"А значит лишь Дамблдор сможет его остановить."

Следовательно, что бы там ни было спрятано, оно в полной сохранности пока Дамблдор находится в замке, но стоит ему его покинуть...

Голодное бурчание живота вырвало Гарри из его размышлений. К счастью ноги привели его прямо к проходу на кухни, которым он и воспользовался пощекотав грушу чтобы проявилась дверная ручка.

— Добрый день, Гарри Поттер. — поприветствовала его Сокарис как только он вошёл. Фиолетововолосая девочка из Египта уже была на кухне, употребляя нечто похожее на гороховый суп с крупными кусками сосисок лука и картофеля.

— С-Сокарис! — воскликнул Гарри. Он не ожидал её здесь увидеть, по правде говоря учитывая как пуст и холоден был замок, а также то как все сходили с ума по Квиддичу, он полагал что вообще ни с кем не столкнётся. И всё же он хотел выговориться, а Сокарис не выглядела человеком что будет судить о нём по одним лишь умениям, хоть при этом она и звала его Потомком Слизерина. — ... не против если я присоединюсь?

— Как хочешь. — задумчиво сказала Когтевранка в своей отстранённости.

Гарри попросил домовых эльфов приготовить ему большую тарелку куриного бульона, а к нему рыбу с хрустящим картофелем и быстро получив свой заказ с жаром начал его поедать.

— ... можно с тобой кое-что обсудить? — спросил он Сокарис, что до сих пор была для него загадкой. Он только что понял что практически ничего о ней не знает, впрочем, как и все остальные, быть может кроме Синдзи, однако же Юноша с Востока ничего о ней не рассказывал.

— Как пожелаешь. — ответила Сокарис спокойно осматривая Гарри. — Тебя что-то беспокоит?

— Да, вообще-то... вся эта ситуация с Наследником Слизерина. — тихо сказал он считая что с ней можно не таясь обсудить эту тему. — То как люди смотрят на меня и что они говорят.

— Да... слухи и сами по себе обладают силой. — ответила девочка с нечитаемым выражением на лице. — Иногда страх, сплетни и слухи подобны проклятию. Люди слышат их и меняются под их воздействием.

— ... так и есть. Я лишь хочу чтобы люди видели во мне Гарри, а не того кому суждено стать Тёмным Волшебником или же Героем лишь из-за того что я могу говорить со змеями или же помог победить тролля.

"Пусть я и хочу стать героем что оправдает их надежды..."

— Ты — Мальчик-Который-Выжил. — отметила Сокарис. — Само собой твои сверстники видят в тебе существо совершенно иного порядка, особенно учитывая то что ты для них олицетворяешь.

— ... и что же?

— Надежду. — ответила она. — Надежду, страх и неопределённость. Твоя победа над адептом Тёмных Искусств — Волан-Де-Мортом ознаменовала конец одиннадцатилетней войны что до самого основания потрясла Магическую Британию. Людям пережившим страх что он заронил в их души нужно было во что-то верить. И посему Гарри Поттер стал легендарным Мальчиком-Который-Выжил.

— ... не похоже чтобы ты разделяла их точку зрения. — заметил Поттер, отметив что и она, и Синдзи относились к нему без какого-либо особого пиетета. Возможно именно из-за этого он и Юноша с Востока так хорошо сошлись — они оказали друг другу доверие и относились как равный к равному.

— Я не из Магической Британии. — отметила Сокарис слегка усмехнувшись, уголки её губ чуть приподнялись, но возможно ему всё это привиделось поскольку спустя мгновение усмешка исчезла. — Меня не растили на сказках о Гарри Поттере.

— ... тогда не могла бы ты мне рассказать почему... узнав что я могу говорить со змеями... большинство?..

"... устрашились меня. Посчитали чудовищем." — не договорил он.

— Потому что люди боятся того что превыше них. — ответила она. — А сильнее всего они боятся павших героев.

— ... то есть того что я в конце-концов предам их? — спросил Гарри нахмурившись. — Но... если бы я действительно оказался настолько злым, то зачем Гриффиндорцам и Пуффендуйцам поступать... столь... столь глупо?

"А значит Слизеринцы действуют довольно-таки умно?.."

— Гриффиндор с Пуффендуем не из тех Домов что прославились своей мудростью и хитростью. — отметила Когтевранка, на что Гарри неожиданно для себя улыбнулся. — Обычно первому приписывают непокорность и второму шаблонное мышление.

— Разве Гриффиндор прославился не за Храбрость, а Пуффендуй не за Единство? — спросил Гарри.

— Одно часто принимают за другое. — прокомментировала Сокарис, при этом не уточнив какое из мнений ближе к правде.

— Понимаю. — тихо сказал Гарри. А затем он кое о чём вспомнил. — Но Сокарис... почему ты не пошла на Квиддичный матч вместе с большинством живущих в замке?

Прозвучавший ответ не вызвал у него удивления.

— Мне не нравятся толпы людей. — просто ответила фиолетововолосая девочка. Сиё было хорошо знакомо Гарри ведь он и сам не любил находиться в компании множества людей, собственно, как и внимание которое они ему уделяли, пусть при этом он и желал осуществить возложенные ими на него ожидания. — А что касается тебя?

— ... я тоже от них не в восторге. — признал Гарри покачав головой. Как бы то ни было ему повезло, ведь Сокарис училась на Когтевране и вероятно хоть что-нибудь знала об именах упомянутых Хагридом. — Кстати, ты упоминала что Квирелл хочет заполучить нечто хранящееся в Коридоре на Третьем Этаже и что именно он выпустил тролля в Хогвартс, так?

— Именно. У тебя есть ещё какая-то информация? — спросила Сокарис внимательно рассматривая его едва ли не пронзающим взглядом.

— Ну... я тут поговорил с Хагридом...

— Лесником если не ошибаюсь? Полагаю именно он ответственен за появление Цербера в школе.

— ... точно. Он также сказал что Квирелл был одним из тех возводил защиту для того что хранится в коридоре. Наряду с Главами Домов и Дамблдором.

— Тревожные новости. — нахмурившись отметила Сокарис в ответ на это. — Если он действительно вор то скорее всего ему известно и о других частях защиты.

— Меня это тоже обеспокоило. — признал Гарри вспоминая кошмарное столкновение с троллем и то что он сражался несмотря на испытываемый ужас. — Но что может быть столь ценно для него что он выпустил тролля в Хогвартс?

— Гарри Поттер, известно ли тебе что-нибудь о том что там спрятано? — спросила девочка из Египта (во всяком случае Гарри так считал).

— Может быть кое-что и известно. — тихо произнёс он. — В тот день когда всё произошло я был в Гринготтсе. Хагрид зашёл туда по "Хогвартским Делам" и забрал содержимое одного из сейфов. Он также упомянул что сделал это по просьбе Профессора Дамблдора и что содержимое свёртка относится к делам Директора и Николаса Фламеля.

Услышав его Сокарис слегка напряглась — её глаза сузились, а губы сжались.

— Сокарис, тебе известно это имя?

— Говорят что Фламель самый талантливый из ныне живущих Алхимиков, поскольку именно он создал Философский Камень. — произнесла она с налётом холодности. — Впрочем, некоторые оспаривают это, заявляя что он узнал о том как его создать от... странствующего мудреца.

— ... Философский Камень? — повторил за ней Гарри решив что источник знаний Фламеля не важен. — Похоже это довольно ценная вещь.

По крайней мере так ему казалось, но на самом деле Гарри и понятия не имел так это или нет. Ему ещё столько всего нужно было узнать, однако он не считал что стоит вводить Сокарис в заблуждение, ведь она не стала бы осуждать его. Он был готов поклясться что у неё и своих тайн достаточно.

— Камень есть конечная цель Алхимии, а тайна его создания была вершиной применения искусств Ат... Алхимии. — пояснила она прикрыв глаза. — Превращение любого металла в золото лишь одна из его малых сил. Среди Алхимиков он прославился тем что дарует своему обладателю бессмертие производя Воду... Эликсир Жизни, который может излечить любую болезнь и даже уберечь от смерти.

— Мерлин! — воскликнул Гарри внезапно осознав причину поисков этого артефакта. — И что никто кроме Фламеля не смог его воссоздать?

— Так говорят. — ответила Сокарис казалось бы недовольная этим вопросом. — Что ж... теперь нам известна цель Квирелла.

Камень и вправду был невероятно ценен. Сокровище способное вскружить людям голову, а у остальных вызвать чёрную зависть, однако что же могло заставить человека противопоставить себя Дамблдору которого после падения Волан-Де-Морта считали самым могущественным из ныне живущих волшебников?

Сиё сильно заинтересовало его.

— ... но кто может быть столь могущественен чтобы пожелать похитить камень пока он находится в Хогвартсе? — спросил Гарри озвучивая беспокоившую его мысль. А начав говорить он сразу же вспомнил полузабытое воспоминание — слова что он услышал впервые узнав о магии. — Ведь даже если Квиреллу и удастся его украсть, не перехватит ли его один из учителей или же сам Дамблдор, если оные его не заподозрят? Как он планирует сбежать если даже Флитвик способен его остановить?

— Неужели ты не можешь припомнить никого подходящего на роль его нанимателя, никого кто одновременно был бы достаточно могущественен и при этом желал бы заполучить Камень? — ответила Сокарис вопросом на вопрос. — Подумай, Гарри Поттер, из-за чего ты прославился как Мальчик-Который-Выжил?

— Потому что я победил...

А затем он затих, выпучив глаза когда его сердце сжалось в мёртвой хватке. Он едва ли не наяву услышал слова произнесённые Хагридом в ночь когда они встретились: "Некоторые говорят что он умер. А как по мне так это бред собачий. Сомневаюсь что в нём осталось достаточно человеческого чтобы он мог умереть."

... разумеется. Тот кого никто не заподозрят потому что считают его мёртвым.

Волан-Де-Морт.

— Мерлин. Если Квирелл и есть... или же если он на него работает...

— На что есть существенный шанс. — мрачно отметила Сокарис. — И если он действительно пережил ту ночь, то подобный артефакт может позволить ему полностью возродить себя.

Гарри замер будто громом поражённый.

— Но что мы можем сделать? Что мы можем такого, что способно помешать ему украсть Камень? Мы не можем сразиться с Квиреллом напрямую, а остальные учителя нам просто не поверят.

По крайней мере он так считал, ведь у них не было ни единой причины чтобы подозревать Профессора Защиты в чём либо предосудительном, а даже если бы и была то в отличие от него они все слепо верили в Дамблдора.

— Действительно. — признала Сокарис. — А значит на нужно сделать нечто чего он от нас не ожидает.

— И что же?

На секунду Гарри показалось что Сокарис чуть улыбнулась. Но едва ли.

— Украсть Камень первыми.

Глава 16. Приобретения и потери

Открытие Квиддичного сезона в Хогвартсе обернулось для Гриффиндора чудовищным поражением, всю игру Команда Дома Слизерин доминировала на поле, шаг за шагом увеличивая разрыв в счёте со своими традиционными соперниками. Откровенно говоря игра прошла даже хуже чем в прошлом году, а ведь в том легендарном матче Слизерин полностью раскатал Дом Отваги даже несмотря на присутствие талантливого Ловца Чарли Уизли.

Единственным для них утешением были лишь действия Гриффиндорских Загонщиков коими были Близнецы Уизли которые умело натравили Бладжеры на Капитана Слизеринской команды Маркуса Флинта и тем вывели его из строя. Пусть это и выглядело мелочной мстительностью, но для Гриффиндора событие стало напоминанием что пусть их и переиграли, пусть их и перехитрили, никому не позволено относиться к ним как к пустому месту, а также побудило Слизерин заканчивать игру пока на больничную койку не отправили остальных игроков.

Однако же хоть отправка Флинта в лазарет и увеличила их популярность на Гриффиндоре, но этот же поступок не прибавил им друзей в других домах и посему чтобы не иметь дело с толпой обозлённых Слизеринцев Близнецы отступили на Кухни Хогвартса, где они надеялись отведать чего-нибудь горяченького чтобы придти в себя. Или по крайней мере узнать что же Мальчик-Который-Выжил думает об организации Квиддичных матчей в Хогвартсе, поскольку Квиддич был самым популярным спортом во всём Магическом Мире.

К счастью по пути к ним никто не пристал, с другой стороны они лучше всех знали тайные тропы Хогвартса, а также то как прокрасться куда-либо незамеченными. Посему они без всяких приключений прибыли к кухням, пощекотали грушу на картине что служила входом и повернули проявившуюся ручку чтобы пройти внутрь...

... и обнаружить что они там не первые.

Кроме домовых эльфов на Кухне был обеспокоенный Гарри Поттер, что сидел глядя в тарелку с зажаренным в овощах цыплёнком, выглядя так будто некто выложил еду в виде зловещего чёрного пса что был знамением неизбежной смерти. Тот самый Гарри Поттер что даже не заметил их появления.

"Он пропустил игру?" — было их первой мыслью. Второй же была...

— Гарри, друг, что случилось? — спросил один из близнецов. — Ты выглядишь так будто...

— ... Сам-Знаешь-Кого увидел! — добавил второй.

Вероятно их попытка пошутить была менее изящной чем им казалось, поскольку Гарри в ответ побледнел, сжался и затравленно посмотрел на них.

— ... Гарри? — спросил Джордж слегка обеспокоенно. С ним что-то определённо случилось, но они не знали что именно. И... раз уж Поттер отреагировал столь резко, неужели это имеет отношение к Сами-Знаете-Кому? Но... Тёмный Волшебник же мёртв, так ведь?

— С тобой всё в порядке? — присоединился Фред и близнецы сели напротив Гарри. Их проблемы (проигрыш в Квиддичном матче) могли подождать, особенно если их другу нужна помощь. Было довольно странно думать о Слизеринце как о друге, особенно учитывая традиционное соперничество меж Домами Льва и Змеи, однако же немногие Слизеринцы обладали храбростью необходимой чтобы выйти против тролля, а первогодок среди таких ещё меньше. — О чём задумался?

— Квирелл. — смог проговорить Гарри, хоть при этом его и потряхивало. — И Запретный Коридор.

— Мы уже знаем... — начал Фред.

— ... друг, нам же Сокарис с Мато рассказали. — продолжил Джордж, однако же нахмурился заметив нечто. — Но есть ведь что-то ещё, так?

— Гарри, что случилось? — вместе спросили они.

Прошла едва ли не небольшая вечность прежде чем Мальчик-Который-Выжил ответил.

— Сегодня я не ходил на Квиддичный матч. — признал Гарри решив что лучше начать с начала, с менее шокирующей информации. — Вместо этого я отправился в домик Хагрида на чай.

— Мы уже догадались...

— ... что тебя там не было...

— ... потому что когда мы пришли ты уже был здесь.

— Верно. — приглушённо проговорил Гарри. — Вы слышали о том что некто проник в Гринготтс? Это произошло в тот самый день когда я посещал Косой Переулок с Хагридом.

"Продолжай." — будто бы говорил взгляд их глаз.

— Он забрал содержимое сейфа и доставил Философский Камень в Хогвартс. В тот день Квирелл тоже там был, я сам видел его в Дырявом Котле.

— Профессор Защиты...

— ... был тем кто проник в Гринготтс?

— И при чём здесь Философский Камень? — спросил Хиллард зайдя на кухню и хмуро оглядываясь по сторонам. — Никто не видел Мато с Грейнджер, а? — Троица разом покачала головами. — Ясно. Учитывая как их дуэт любит книги они наверное в библиотеке. Не знал что они поладили. Ну да ладно, что там с Камнем?

— Напрямую Хагрид ничего не сказал, только упомянул что это дело касается лишь Профессора Дамблдора да Фламеля. — пояснил Гарри покачав головой. — А вот Сокарис рассказала мне о том что создал Фламель. О том что он может создать лекарство от любой болезни и даже остановить смерть.

— Да уж, нам больше запомнилась...

— ... та часть где он обращает металлы в золото. — признали Близнецы Уизли. — Значит вот за чем охотится Квирелл, да? Что ж, тут мы его можем понять. Но зачем...

— ... ему рисковать крадя его из Хогвартса?

— А вот это хороший вопрос. — отметил Хиллард присаживаясь к остальным за стол. — Мне тоже интересно почему он желает противопоставить себя Профессору Дамблдору причём в самом Хогвартсе, но вот присутствие Камня ставит всё на свои места. Даже среди волшебников его многие считают сказкой, но кто не хотел бы жить вечно? Однако... до конца мозаика не складывается. Даже обладание Камнем не сможет защитить его от гнева Дамблдора. И существует лишь двое волшебников что считаются ему равными: Гриндевальд которого Дамблдор победил и...

— Волан-Де-Морт. — тяжело произнёс Мальчик-Который-Выжил, от чего остальных передёрнуло, будто бы произнесение его имени могло вызвать нечто ужасное. — Квирелл работает на Волан-Де-Морта.

Глаза выпучились. Рты раскрылись. Столовые приборы звеня раскатились по столу.

"Что?.."

Важность произнесённого им была такова что трио (не считая домовых эльфов) находящееся в комнате едва ли не мгновенно хором ответило ему. Никто даже допускать не желал что ужаснейший волшебник последнего поколения всё ещё жив и даже имеет последователей. Не после войны которая выкашивала целые семьи, войны в которой старые знакомые сражались друг против друга, войны приведшей к восстаниям, смерти и паранойе. Войны что превратила само имя Волан-Де-Морта ранее произносимое с глупой французской вычурностью в пугало всея Магической Британии.

— Поттер, как именно ты пришёл к этому выводу? — спросил Хиллард внимательно глядя на первокурсника.

— Ага, друг, я думал что ты убил его...

— ... каким-то образом отразив Смертельное заклятье...

— ... потому-то тебя и нарекли Мальчиком-Который-Выжил. — добавили Близнецы Уизли пытаясь переварить услышанную ими новость. Годами им говорили что Сам-Знаете-Кто мёртв, что конец его ужасному правлению положил мальчик сидящий перед ними, но почему же оный Мальчик-Который-Выжил сейчас утверждает иначе?

— Хагрид рассказал мне кое-что, рассказал что в нём слишком мало оставалось человеческого чтобы умереть. Во всяком случае окончательно. — объяснил Гарри закрывая глаза и дрожа. — И если Философский Камень может даровать бессмертие и даже отвратить смерть...

— ... ты утверждаешь что он желает получить камень чтобы ожить? — подытожил Хиллард приходя в ужас от той картины что рисовали приходящие ему на ум мысли. Видения о величайшем из всех Тёмных Волшебников разгулявшемся в Хогвартсе, видения в которых и учеников, и учителей выкашивало заклятьями. Видения в которых молодой и могущественный Сам-Знаете-Кто излечивал любую полученную рану и сражающегося вместе с Профессором Квиреллом против Профессора Дамблдора, в здравом уме которого уже давно сомневались, пик могущества которого уже минул и который уже давно лично не сражался на дуэлях. — Мерлин, это просто... Мерлин...

— Мы должны...

— ... рассказать Дамблдору. — заявили близнецы с нехарактерной для них мрачностью. — Если Сам-Знаете-Кто может быть жив...

— ... не думаю что из этого выйдет толк. — мягко сказал Гарри качая головой. — Именно он разместил в Хогвартсе ловушку с наживкой в виде Камня. Скорее всего он уже в курсе.

— Или же и сам подозревает Квирелла. — отметил Хиллард. — Проще всего испытать его верность поместив Камень туда где он мог бы его достать или же по крайней мере позволить ему считать что Камень находится в пределах его досягаемости. И всё же ты скорее всего прав насчёт того что наш рассказ никому не пойдёт на пользу, потому что он бессилен пока не станет слишком поздно. Полагаю что раз уж Квирелл занимает пост Профессора Защиты то он также участвовал в создании защитных чар для Камня?

Гарри кивнул.

— Хм, значит скорее всего ему известно как построены остальные части защиты или же он сможет сделать обоснованное предположение, особенно зная кто их создавал. Обычно я не сужу о людях по их Дому, но он Когтевранец и притом очень умный. — прокомментировал Хиллард приходя к выводу который ему не понравился. — Единственная защита через которую ему не пройти так это та что была возведена Дамблдором, однако если Сам-Знаете-Кто действительно поблизости, то оная не станет для него непреодолимым препятствием. Ты уверен в своих выводах, Поттер?

— ... лишь в этом случае всё сходится. — ответил Мальчик-Который-Выжил скривившись. — Я сильнее всех желаю чтобы он был мёртв, ведь если это не так, то все умершие вместо меня пожертвовали своими жизнями впустую. Но я не слеп. Сам бы Квирелл никогда бы не дерзнул украсть Камень. А значит либо Волан-Де-Морт где-то поблизости, либо есть некто похуже, некто кто может поддержать его в противостоянии с Дамблдором.

— Иногда логика меня ужасает. — сказал Хиллард ни к кому конкретно не обращаясь. — К сожалению. И разумеется если Дамблдора не будет в замке то никто не сможет помешать краже Камня. Что собственно может произойти либо на Рождественские Каникулы, либо в период подготовки к экзаменам, поскольку у учителей будет своих проблем полно, а Дамблдор обычно в это время занят в Министерстве. Даже будь он в самом расцвете сил то не смог бы находиться в двух местах одновременно. Итак... джентльмены, у кого есть идеи?

— Ну, Сокарис сказала что мы могли бы... украсть его первыми? — предложил Гарри. Сейчас, когда он вслух произнёс эти слова они прозвучали едва ли не бредом, однако остальные не стали сходу отвергать идею. — Так мы сможем убедиться что если он и преодолеет защиту то всё равно ничего не получит?

— Неплохой план, если конечно нас самих при этом не поймают. — ответил ему староста нахмурившись. — Пусть я люблю хорошую шутку, но кража уже совсем иное дело. Честно говоря сомневаюсь что у нас хватит сил на подобное, ведь нам как минимум нужно будет знать где находятся все остальные. Последним что нам нужно так это попасться на проникновении или же выходе из коридора.

— А... возможно у нас есть...

— ... нечто решающее эту проблему. — признали Уизли отводя глаза от строгого взгляда Хилларда. Ведь староста уже давно стремился выследить их и без сомнения задавался вопросом как же им удаётся избегать чьего-либо внимания кроме тех случаев когда им это нужно. И всё же если они собираются взяться за что-нибудь посерьёзней шуток, а попытка украсть Камень определённо могла считаться таковым, то Обществу понадобится любое возможное преимущество.

— ... нечто подобное я и предполагал, раз уж после событий первого года вас никто так и не смог поймать. — едко пробурчал Хиллард в ответ на их заявление. — Каким бы образом вы не узнавали местоположение и личности окружающих, по моим предположениям этот метод обладает большим радиусом действия чем Хоменум Ревелио.

— ... он так хорошо нас изучил, о брат мой!

— Как же мы теперь будем устраивать наши шутки, о брат мой?!

— Это мы обсудим после. — ответил Хиллард прерывая их фиглярство. — Сейчас нас должен волновать Камень.

— ... может нам стоит найти иное место для обсуждений? — спросил Гарри слегка обеспокоенно когда вспомнил о снующих по кухне Домовых Эльфах что готовили пир для обитателей замка желающих отметить окончание Квиддичного матча. — Ну то есть...

— Гарри, не нужно беспокоиться о Домовых Эльфах. — сказал Фред развеивая его беспокойство. — По крайней мере пока мы верны Хогвартсу.

— Мелкие шутки никому не вредят. — добавил Джордж. — К тому же если мы вдруг и ввяжемся в это дело, то лишь с желанием защитить Хогвартс.

— Как бы то ни было, но сомневаюсь что Дамблдор будет использовать их в качестве информаторов. — мягко сказал Хиллард смотря на собравшихся поваров. — Я понимаю, ты хочешь проявить осторожность, но большинство волшебников считают Домовых Эльфов лишь слугами и домработниками, впрочем, в большинстве случаев так и есть. Однако найти запасную базу было бы неплохо, пусть тут мы и можем в любой момент получить любую еду или же попросить мгновенно переместить нас на территорию наших факультетов. В конце-концов мы не можем устраивать тут дуэли или же тренировать иные наши умения.

А вот это уже было дельным замечанием. Пусть даже и не стоило беспокоиться о том что домовые эльфы доложат учителям о том что они планируют (в прочем в отличие от других членов Общества Гарри не был в этом так уверен), дуэли здесь действительно устраивать не стоило, так как можно было поранить самих домовых эльфов или же поломать хогвартскую мебель. Лучше по этому поводу поговорить с Профессором Флитвиком или же просто найти другое место для занятий.

— Какая жалось что тебе неизвестно местоположение Тайной Комнаты, а Наследник Слизерина? — пошутил Фред отвлечённо глядя на Гарри. — Готов поспорить что там отличное место для занятий.

— Нет, я... нет, не известно. — ответил Гарри которого внезапный вопрос застал врасплох.

— Правда? — сказал Джордж. — Думаю он просто не желает нам рассказывать, как считаешь, о брат мой? Он ведь Наследник и должно быть крайне злобный волшебник, а?

— Действительно, о брат мой. И я уверен что правление Тёмного Лорда Гарри будет величественно и ужасно!

Но Мальчик-Который-Выжил лишь скривился.

— ... даже если бы я планировал встать на сторону зла, чего я не собираюсь делать, то ни за что не взял бы себе настолько дурацкое имя.

— Тут он прав. — усмехнувшись прокомментировал Хиллард. — Нет в нём... должной чуждости. А вот Тёмный Лорд Тройар Рептг звучит достаточно необычно и подозрительно. Анаграммы на голову лучше всяких глупых кличек.

Этой шутке улыбнулся даже Гарри.

— Если бы я стал злодеем то наверняка проявил бы изобретательность в выборе имени. — сказал Мальчик-Который-Выжил в ответ. — И всё же нет, я не знаю где находится Тайная Комната.

— Так, в Запретном Лесу нам не попрактиковаться...

— Старый добрый Хагрид постоянно нас оттуда гоняет. — проворчал Джордж. — Знаю он делает это для нашего же блага, но само название "Запретный Лес" разжигает во мне любопытство о том что же находится внутри...

— ... но только не в качестве одного из наказаний Филча.

— Кстати, о Хагриде. — спросил Хиллард будто что-то не давало ему покоя. — Как ты ухитрился вытянуть всё это из него? Он хорошо известен своей верностью Дамблдору пусть при этом и несколько... простоват.

— Кажется он знал моих родителей. — сказал Гарри заново припоминая услышанное от Хагрида. — К тому же не думаю что он так уж хорошо способен держать что-то в тайне.

В этом был плюс поскольку теперь они знали что находится в коридоре и как пройти мимо Цербера именуемого "Пушком", однако был и минус поскольку Профессор Квирелл или же кто-то работающий на него также могли узнать об этом.

— Из твоих слов можно сделать вывод что у Дамблдора было две причины доверить ему доставку Камня: во-первых многие из нас считают что он полувеликан и если это действительно так, то он обладает сопротивляемостью к большинству обычных заклинаний. — обеспокоенно подметил Хиллард. — И во вторых, чтобы любой потенциальный вор мог узнать что Камень в Хогвартсе.

Сиё сильно встревожило Гарри. Одно дело если Дамблдор подготовил ловушку на одного из учителей и совершенно иное если он дразнит всех кто мог знать о том что Камень находится в одном из сейфов Гринготтса (кстати откуда они об этом узнали-то?). И если Тёмный Волшебник и в самом деле пробрался в Хогвартс неужели Дамблдор не задумывался о том что оный предпримет что-нибудь наподобие кхм... выпущенного в замок тролля... просто чтобы отвлечь внимание, а может и ещё что похуже?

— Итак...

— ... значит мы собираемся обскакать Квирелла? — спросили хором Близнецы Уизли чуточку напуганные и крайне заинтригованные сказанным. Они были широко известными шутниками, но одно дело простые шутки (в ходе которых обычно не было пострадавших), а вот выступить против известного Тёмного Волшебника которого не волнует причиняемый им вред на пути к осуществлению собственных планов — нечто совершенно иное.

— Придётся. — сказал Гарри крепко сжав кулаки. — Всё точно так же как и с троллем — не остановим его и пострадают другие. И я... я не дам этому случиться. Не в очередной раз.

Его голос был тих, но в нём звучал холод стали.

Он не позволит причинить вред кому-то ещё, ведь это его забота остановить Тёмного Лорда.

— Если вы вдруг не хотите идти со мной... — начал Мальчик-Который-Выжил.

— Нет. — вмешался Хиллард. — Вовсе нет. Если ты действительно настроен вмешаться то мы присоединимся. Мы же Общество Каменотёсов. Мы держимся вместе. Мы вместе сражаемся. И если понадобится вместе и умрём.

— Но...

— Гарри, братан, ты помог нам хоть и не был обязан вмешиваться...

— ... так позволь и нам помочь тебе.

Гарри тронуло это проявление заботы. Да, они заключили договор согласно которому будут поддерживать друг друга, станут друг другу товарищами и братьями по оружию, но в праздновании победы, когда нет более видимой угрозы — словам грош цена. Что собственно и объясняло поведение людей хваливших его за то что он Мальчик-Который-Выжил, почитавших его за то что он положил конец правлению "Сами-Знаете-Кого" и мгновенно отвернувшихся от него когда узнали о том что он Змееуст.

Люди переменчивы. И их слова ничего не значат, в отличие от дел что гораздо выразительней.

— Спасибо. — это было единственным что он смог произнести обращаясь к ним, к Гриффиндорцам и Когтевранцам что поддержали его. Что защитили его от взглядов толпы и что готовы были бросить вызов "Сами-Знаете-Кому" сражаясь бок о бок с ним.

Он не заслуживал подобной преданности, но не собирался её отвергать раз уж смог ей заручиться.

— Не нужно благодарностей. — ворчливо сказал Роберт. — Ты бы поступил точно также. По правде говоря ты так и сделал. И лично я считаю что мы у тебя в долгу. Но раз уж мы собираемся взяться за это дело, то сделаем всё правильно. Мы ни за что не успеем подготовиться к Рождественским Каникулам, даже если будем тренироваться с утра до вечера. Мы слишком многого не знаем, не знаем как защищён коридор, не знаем как каждый из нас сражается и не знаем какие... особенные умения нам доступны. И значит нам нужно быть готовыми к моменту перед экзаменами.

— Тут староста прав, о брат мой.

— К тому же если мы пропустим Квиддичный матч, то капитан Вуд нас убьёт. — упомянул второй Уизли, его губы скривились когда он вспомнил насколько озверел Гриффиндорский капитан после сегодняшнего матча. Мягко говоря оный... был не в восторге. — Так что к следующему матчу нам придётся готовиться аж до Рождества и это как минимум.

— Значит этим Рождеством вы опять останетесь в Хогвартсе? — спросил Хиллард Уизли получив в ответ кивок. — А ты Гарри? Уедешь домой или останешься в Хогвартсе?

— Останусь! — сказал Гарри чуть быстрее чем намеревался, в его глазах отражалось удивление тому что у него есть подобная возможность. Сам он считал что ему опять придётся провести Рождество у Дурслей, а они не были обожаемыми им людьми (и это ещё мягко выражаясь).

— Хорошо, значит у нас будет больше времени на тренировки. — отметил староста оглядывая остальную троицу. — Давайте не будем лгать себе — с победой над Троллем нам сильно повезло. Быть может если бы мы вместе одновременно применили Ступефай или нашли бы ещё какой-нибудь способ повредить ему то всё могло бы обернуться получше, но вспоминая происходящее сейчас... нам ещё повезло что живы остались.

— ... ага. — едва слышно пробормотал Гарри у которого п позвоночнику пробежали мурашки. — Скорее всего так и есть.

— И если Квирелл действительно Тёмный Волшебник, то он на совершенно ином уровне, мы видели как он сражается и мы не сможем вступить с ним в бой и выйти победителями. — добавил Хиллард вспоминая показательный бой с Флитвиком. — Не напрямую. Во всяком случае не в честной дуэли. Мы могли бы застать его врасплох, но раз уж он пришёл сюда за Камнем то готов ко всему. Лучше всего если мы прокрадёмся, заберём Камень и уйдём, и желательно всё провернуть в начале периода подготовки к экзаменам, если конечно Дамблдор действительно решится покинуть замок.

— Но почему не раньше? — спросил один из Близнецов.

— Хочешь чтобы он счёл нас Тёмными Волшебниками пришедшими за Камнем? — сухо спросил Хиллард. — Я знаю, Гарри — Змееуст, но давайте не будем возбуждать в людях ненужные подозрения, а? Пока что нам нужно вести себя так будто ничего не случилось, а значит посещать Квиддичные матчи, появляться за ужином и так далее. К сожалению люди уже знают что мы действуем вместе и заметят если кого-то не будет с нами, например некто и в особенности Гринграсс с Паркинсон наверняка уже заметили отсутствие Гарри.

— Гарри, братан, ты уже пользуешься успехом у девочек? — спросил Джордж.

— Не поделишься секретом? — добавил Фред многозначительно приподняв бровь.

Гарри слегка покраснел от намёков близнецов.

— Фред, Джордж, хватит. — усмехнулся Хиллард. Пусть и неофициально, но де-факто именно он был лидером Общества Каменотёсов. — Ладно, сейчас для вас главное не пропускать тренировки по Квиддичу, иначе если Капитан Вуд узнает что я уговариваю вас пропускать их то спустит шкуру не только с вас, но и с меня. Гарри, будь осторожен. Ты лучше всех нас знаешь что Слизеринцы будут прикрывать тебе спину лишь пока думают что ты заботишься об их интересах.

Мальчик-Который-Выжил кивнул. Именно так дела и обстояли.

— Хорошо. Итак, мы все пойдём на игру Когтеврана с Пуффендуем. — продолжил Хиллард. — Учитывая обстоятельства я бы предпочёл если бы вы болели за Когтевран и нашего нового Ловца, если вы конечно не против. Уверен чуточку уверенности в себе лишь пойдёт на пользу Чанг, особенно учитывая что ей придётся столкнуться с Диггори, а он едва ли не лучший Ловец после Чарли Уизли.

— Это будет...

— ... первая игра...

— ... посещённая малышом Мато, так? Можно...

— ... нам его принарядить?

Хиллард вздохнул.

— Только если сможете его уговорить. И я не позволю донимать моих Когтевранцев если они откажутся, ясно?

— Кристально. — хором проговорили Близнецы и одновременно хищно улыбнулись.

* * *

Пока Гарри беседовал с Хиллардом и Близнецами Уизли на Кухне, Синдзи и Гермиона искали информацию в огромной библиотеке Хогвартса. Они просмотрели невероятное количество книг, изучили прошлое Дамблдора, Хогвартса и конечно же Николаса Фламеля — алхимика что прославился созданием Философского Камня.

Хоть Синдзи и натолкнулся на информацию о том что по мнению маглов Фламель был всего лишь книготорговцем которому в руки попал таинственный том из Египта содержащий рецепт Философского Камня и что оный вовсе не открывал рецепт его создания, но именно Гермиона Грейнджер обнаружила нечто что подтвердило его подозрения о связи меж Хогвартсом и Алхимиком.

А именно книгу в которой рассказывалось о том что Дамблдор работал с Фламелем над одним из трёх открытий которыми он и был знаменит.

Этого Синдзи было достаточно чтобы сделать вывод о том что же всё-таки спрятано в Запретном Коридоре хоть и заставило его задуматься почему Сокарис просто не рассказала ему об этом, ведь она несомненно была в курсе. А уж если принять во внимание её заинтересованность в Алхимии, то он был уверен что она знала о связи меж Дамблдором и Фламелем или же как минимум догадывалась, с другой же стороны она сразу сказала о том что у неё есть подозрения о содержимом Запретного Коридора.

Он просто не знал сколько же ей в действительности известно, а о чём она лишь догадывается, особенно если учесть притягивающий чужое внимание Камень.

И как же он чувствовал себя теперь, когда он тоже догадывался о том что же находится в Запретном Коридоре?

Нет смысла злиться на Сокарис, она просто исчезнет отправившись в Выручай-комнату.

К тому же, если посмотреть на всё это с определённой точки зрения, то сразу становилось ясно почему она не делилась всем что ей известно, а уж если припомнить его подозрения о сходстве их происхождения... В добавок если кто-либо разузнает о том чем он интересуется и начнёт задавать вопросы, будет крайне подозрительно если все его выводы будут построены на информации идущей от Сокарис.

Сам он уже заинтересовался, как же она застала Квирелла выпускающим тролля в замок, а оный её не заметил, однако не стал спрашивать её напрямую уверенный что она не ответит. Если конечно это не будет необходимо для её целей, точно так же как и он сам поделился с Поттером крупицами знаний об офуда лишь потому что так было необходимо для достижения его целей.

Также Синдзи было интересно нет ли у Сокарис скрытого мотива: она могла быть метаморфом и работать на Египетский Центр Изучения Алхимии, или же она могла сотрудничать с Фламелем что сомневался в способности Дамблдора сохранить Камень в целости, а ещё она могла сама желать завладеть им. Однако же то что она испытывала трудности с первым курсом Трансфигурации говорило отнюдь не в пользу этих версий, ведь если бы она была метаморфом или же ведьмой что воспользовалась Оборотным Зельем чтобы выглядеть моложе, то была бы впереди всего класса в Трансфигурации.

В общем она была загадкой которую было бы приятно разгадать.

Стоило также признать что ему было приятно проводить время в компании Гермионы Грейнджер пусть и по иной причине поскольку она словно губка впитывала положительное отношение.

У Синдзи создалось впечатление что на самом деле Грейнджер была довольно одинока, была человеком у которого было мало друзей и который даже не понимает почему. Она была человеком что придерживается правил, слушается учителей, делает что ему полагается и при этом не понимает почему же её никто не хвалит, почему же все остальные считают её заучкой когда она просто пытается им помочь и почему же над ней издеваются за то что она поступает правильно.

Человеком что не умеет общаться с людьми, человеком что следует правилам не из необходимости поступать согласно им, а из-за того что тогда хотя бы власть имущие отнесутся к ней с одобрением. И основываясь на её пылкой речи о Распределении Гарри в их первую встречу, а также на её невнятных бормотаниях, лепете и всхлипах услышанных им в ночь того дня когда все узнали о том что Гарри обладает даром Змееуста, Синдзи считал что Гермиона неутолимо жаждала одобрения с признанием.

Ясно как день что если бы её оставили в одиночестве то она бы присоединилась к Гриффиндору и что она попала на Когтевран лишь потому что встретилась с Сокарис которая хорошо к ней отнеслась и которую Гермиона считала другом.

Именно потому она посчитала предательством общение Сокарис с Каменотёсами что были нарушителями правил и именно потому оное столь сильно ранило её, ведь она считала Сокарис такой же как и она, думала что её хорошее отношение лишь подтверждает правильность её поступков.

Теперь же она не знала.

Подобная неопределённость была ужасающа, хоть самому Синдзи и пришлось набраться опыта чтобы понять это. Как бы то ни было, но ему было не интересно желала ли Сокарис действительно действовать заодно или же просто намеревалась использовать их. Синдзи был не против пока они оба извлекают из этого пользу, тем более что его отношения с Поттером, а теперь и с Грейнджер не сильно то отличаются.

"Кстати..."

Он посмотрел на каштановолосую девочку что сжав губы внимательно изучала довольно толстую книгу. Сегодня она сильно помогла ему в поиске полезной информации и это не упоминая изучение книг. Он в который раз за сегодня пожалел что в Хогвартсе не введена учётная система или же хотя бы библиотечная картотека, но к сожалению ни того ни другого здесь не было.

Сейчас же он размышлял как же ему отблагодарить её. Самым простым и очевидным было бы показать ей путь на Кухни чтобы она могла найти и поговорить с постоянно ускользающей фиолетововолосой девочкой, однако же это не казалось ему хорошей идеей и как минимум требовало обсуждения с остальными членами Общества. Учитывая сколь переменчива была Грейнджер и то что их дела могли иметь отношения к шуткам, а может и к чему похуже, он не желал подвергать остальных риску, к тому же он сомневался что Сокарис оценит если он просто приведёт девочку к ней.

Он бы дал ей что-нибудь взамен если бы мог, однако же не желал делиться своими знаниями об офуда, денег чтобы купить что-нибудь у него не было (поскольку Мато Зокен не сподобился выделить ему содержание), впрочем, как и какого-либо подходящего схрона с артефактами или магическими предметами из которого он мог бы что-нибудь стащить и теперь он не знал что же ему делать.

В конце-концов он решил что просто скажет ей "спасибо" упомянув что её помощь была неоценима. Когда же она спросила почему её помощь была так ценна он объяснил что пытается понять что же сокрыто в Запретном Коридоре и что основываясь на найденных уликах он предполагает что это Философский Камень, Гермиона же посчитала это глупостью поскольку очевидно что Фламель, впрочем, как и любой другой разумный человек ни за что не дал бы Камню покинуть пределы своей досягаемости.

Синдзи же не собирался указывать на то что с его точки зрения большинство адептов чародейства не особенно часто пользуются здравым смыслом и лишь кивнул. Также он сказал что Сокарис интересовалась нет ли какой-нибудь связи меж вышеупомянутыми предметами и что проделанная ими работа сильно поможет ей, но в ответ улыбка Гермионы чуть померкла.

— Мато. А тебе... ну... нравится Сокарис? — спросила Гермиона смутившись от того что задала подобный вопрос! Однако же кроме этого она не могла придумать иной причины для молодого волшебника что по доброй воле не пошёл на Квиддичный матч и зарылся в библиотечные книги чтобы помочь девочке. К тому же они вели себя так будто знали тайну недоступную другим и... и... кто знает чем они могли заниматься в личных комнатах! Ладно, хорошо, даже ей было ясно что предполагать подобное уже через чур, но всё же...

Да, пойти в библиотеку и выяснить что-то для Сокарис — гораздо более зрелый способ выразить чувства чем те что мальчишки обычно берут на вооружение: дёрганье за косички, высмеивание её вида или привычки учиться или кто знает чего ещё, но всё же... она испытывала противоречивые чувства.

Она не понимала почему, но когда она задумывалась о том что Мато проводит своё время с Сокарис что-то болезненно сжималось в её груди. Не то чтобы ей было завидно. Она даже не знала что это за чувство, но...

— Хм? — сказал Синдзи неуверенный к чему она ведёт.

— Ну, то есть... — сказала брюнетка с густой копной волос отводя свой взгляд. — Тебе нравится... проводить время в её компании?

Не то чтобы они постоянно были вместе, лишь на Зельях они были в паре, исчезая во время происшествий или же возвращаясь вместе посреди ночи, причём Сокарис отказывалась отвечать на множество вопросов. Не то чтобы она была должна, но...

— С тобой мне тоже нравится проводить время. — дипломатично сказал Синдзи. Он не понимал на что она намекает, но чувствовал что если он ответит "да" или "нет" то ничем хорошим разговор не кончится. Посему... ничего же не случится если он скажет что ему нравится проводить время с спросившей?

— Я-Ясно. — заикнувшись ответила Гермиона не ожидавшая подобного ответа после чего опустила взгляд и покраснела. До сего дня ни один мальчик не говорил что ему нравится проводить с ней время. Обычно они жаловались на то что она заучка или ещё на что-нибудь, но Синдзи с радостью на целый занял себя поисками в её компании.

Она... она просто не знала что же делать в подобной ситуации и не ожидала что когда-нибудь попадёт в неё. Всё же он был нарушителем правил... и... и... хулиганом, и...

Предательская часть её разума говорила ей что ситуация напоминает ту же что и в Ромео и Джульетте. Двое людей которым казалось бы самой судьбой предписано ненавидеть друг друга, но...

"Нет. Нет. Нет. Нет."

Этого не может быть. Ей не может нравиться... он. Это было бы неправильно. Ей ни за что не может нравиться некто наподобие него... так ведь?

Остаток дня они провели в тишине, учась в более-менее дружественной обстановке и неуверенные что же сказать друг другу.

* * *

За прошедшие дни Синдзи узнал от Хилларда (а ещё из переписки с Гарри) об обнаруженном Мальчиком-Который-Выжил. Заново оценив ситуацию он признал что должен был предположить участие Поттера в данном деле или же то что Сокарис как-то даст узнать ему детали оного, а не идти сразу же в библиотеку, но при этом он не считал хорошей идеей надоедать Гарри расспросами.

Если бы он заранее знал о том что Гарри не собирается идти на игру то мог бы улучшить с ним отношения, однако именно благодаря тому как обернулась ситуация Гарри и поделился с ним найденным, открыв два ключевых кусочка мозаики.

Сокарис предложила украсть Философский Камень чтобы не дать Квиреллу завладеть им, по её словам во всяком случае.

... а ещё что Волан-Де-Морт может быть жив.

Почему-то ни одна из новостей не вызвала у него такого уж сильного удивления, ведь он давно подозревал что у Сокарис есть планы на содержимое Запретного Коридора, особенно если вспомнить сферу её интересов. В обычной ситуации он был бы благодарен уже за то что с ним поделились информацией о том что именно Квирелл ответственен за Историю с Троллем и тем дали на ком выместить свою злость, однако же то как Сокарис сблизилась с Поттером и как подбила его помочь ей уже говорило о многом.

Нет, её поступки никак не повлияли на его планы и не заставили сменить сторону, поскольку именно действия Квирелла чуть не убили его, в то время как Сокарис до сих пор была достаточно надёжным союзником. И раз уж Философский Камень для него бесполезен (в последнюю очередь ему был нужен бессмертный Мато Зокен), то она вольна была поступить с ним как пожелает.

Кроме того доводы Сокарис звучали достаточно разумно и в данной ситуации он также предложил бы нечто подобное. Для студентов ввязаться в бой с умелым адептом чародейства было бы как минимум безрассудно если не самоубийственно.

Возможно кроме Гарри, который мог выйти сухим из воды поскольку до сих пор не были неизвестны причины по которым он стал Мальчиком-Который-Выжил. Пока что Синдзи остановился на предположении что либо Гарри обладает врождённым даром что ослабляет Волан-Де-Морта в частности или же Тёмный Волшебников в общем, либо родители Гарри воспользовались достижениями ритуалистики чтобы своей жертвой настолько усилить защитный ритуал или же его сопротивляемость к магии чтобы он смог противостоять Смертельному Заклятью.

"... впрочем не думаю что стоит рассказывать об этом Гарри. На него и так много всего навалилось, к тому же я не уверен что всё было именно так."

И всё же какой-то смысл в этом был, поскольку бой с использованием высшей тауматургии был не простым состязанием силы, но столкновением в котором побеждала наиболее продуманная концепция.

По крайней мере так говорилось в книгах, поскольку ранее ему никогда не доводилось участвовать в подобном и Синдзи понятия не имел правда ли это, зная лишь что такова самая идея ритуалистики и что жертвоприношения требовавшиеся чтобы хоть как-то скомпенсировать недостаток энергии могли также напитать ритуал силой что и не снилась простым заклинаниям.

За прошедшие дни он впервые побывал на Квиддичном матче (игре Когтеврана с Пуффендуем), на которую его уговорили сходить остальные Каменотёсы. Причём близнецы Уизли попытались убедить его раскрасить свою мантию в бронзово-синий, а также одеть костюм орла и оживлённую шляпу также оного орла имитирующую, шляпу что хлопала бы крыльями и клекотала бы каждый раз когда Когтевран зарабатывал очки.

Впрочем, ни то, ни другое им не удалось.

В свете последних выходок Близнецов с превращением вещей эти предложения не вызвали у него отклика и чувствуя его неприятие они от него отстали. И всё-таки в конце-концов он пошёл на матч и даже смог насладиться полётом игроков на мётлах, хоть самый размер собравшейся толпы и нервировал его, впрочем, как и энтузиазм некоторых людей что также пришли на матч, тех самых что раскрасили свои мантии и кожу в бронзово-синий и размахивали огромными стягами стремясь поддержать свою команду.

Сначала он был в некотором замешательстве, но потом рядом с ним присела Гермиона объяснившая известные ей правила игры, обозначив позиции на поле и игроков, а также рассказав о происшествиях о которых она прочитала в "Истории Квиддича". Хорошо что нашёлся хоть кто-то просветивший его, поскольку он ничего не знал ни о самой игре, ни о её правилах. Ему было известно что Гермионе Квиддич не нравится и он не понимал почему она решила составить ему компанию, с другой стороны, лучше так чем без перерыва задавать вопросы о происходящем на поле и выглядеть дураком.

... что было крайне существенно, поскольку некоторые из судей сделавших по мнению зрителей дурацкие решения бесследно исчезали чтобы месяцы спустя обнаружиться посреди Сахары, впрочем, Синдзи так и не смогли убедить что всё происходило не из-за того что оные вынесли решение стоившее кому-то целого состояния.

И пусть они не были единственными болельщиками, они всё же внесли некоторый вклад в общее дело.

Как бы то ни было, но Когтевран победил и его новый Ловец Чжоу Чанг, в чьих жилах также текла азиатская кровь, обошла сконфуженного Седрика Диггори что был Ловцом Пуффендуя в погоне за Золотым Снитчем (который получил своё имя в честь птички Золотой Сниджет, а 150 очков получаемые за отлов Снитча брали своё начало от 150-ти Галеонов которыми награждал игрока за поимку птички Глава существовавшего тогда Совета Волшебников что заменял в древности Министерство. Однако же от данной традиции отказались когда из-за частых спортивных мероприятий Сниджет оказался на грани исчезновения). Очевидно что Пуффендуйцы были слишком самоуверенны и считали что новый Ловец имеющая за плечами лишь пару месяцев тренировок и проучившаяся всего два года не будет иметь и шанса против ветерана многих игр.

Что ж... они ошиблись.

Чжоу Чанг была легче и подвижней, пользуясь чем обгоняла крепко сложенного Диггори чьё телосложение создавало слишком большое лобовое сопротивление и это не упоминая о его большей инерции. Учитывая одинаковые параметры мётел и разумеется то что Диггори не считал Ловца Когтеврана стоящей угрозой результат был очевиден.

Команда Когтеврана одержала безоговорочную победу закончив игру со счётом 180 к 60.

Причём Роберт Хиллард подарил Ловцу (благодаря которой они и одержали победу) букет синих роз на длинном стебле и тем восхваляя как её игру так и красоту.

Получив сию похвалу девочка стеснительно улыбнулась и покраснела, и даже Синдзи нашёл сиё проявление чувств привлекательным, однако же Пенелопа Кристалл, их Староста-пятикурсница, решила поддразнить своего товарища сказав что ему не стоит делать подарки которые могут быть неверно поняты, а после добавив что Чанг всего двенадцать.

Хиллард же в ответ проворчал что некоторые просто не в состоянии оценить благородное искусство Квиддича и то как знаменательна была их победа. А вот Джордж с Фредом Уизли лишь пялились ему в затылок обиженные тем что ему есть что отпраздновать, а вот их команде — нет. С другой стороны будет забавно если Когтевран выиграет у Слизерина. Тогда они смогут подколоть Флинта тем что его обошла девчонка.

А вечером была вечеринка в которой участвовало множество празднующих учеников обычно сдержанного и упорно трудящего Дома Знаний в ходе которой на столы были выставлены закуски, сливочное пиво и тому подобное. В какой-то момент даже Профессор Флитвик появился на торжестве чтобы произнести тост и в честь Команды Когтеврана, и в честь храбрости проявленной их старостой (и Мато Синдзи тоже) в бою с Троллем. Воистину это было начало прекрасного года и он был крайне горд ими.

Синдзи никогда ещё не испытывал ничего подобного, не ощущал себя частью чего-то большего, никогда ранее его ровесники не аплодировали ему и не выказывали одобрения.

Сиё едва ли не опьяняло его.

Когда вечеринка закончилась и Синдзи вернулся в коридор из которого расходились исследовательские комнаты он почти не был удивлён когда обнаружил там Сокарис прислонившуюся к стене и ожидающую его.

— Тебя сложно найти, Сокарис. — отметил он слегка опьянённый сливочным пивом. — Особенно когда ищешь.

— А как же иначе? — ответила она ухмыльнувшись, отчего он подумал что она считает свои исчезновения всего лишь ещё одной игрой. — Если бы я всегда была рядом люди воспринимали бы это как должное.

Вероятно так бы всё и было бы, многие люди воспринимают как должное множество вещей.

— Тут ты права. — признал Синдзи кивнув. — Но перейдём к делу.

— Действительно. — тихо сказала Сокарис чьё лицо стало холодным и бесстрастным. — Полагаю у тебя есть вопросы о Философском Камне.

— Ты знала. — заявил он встречая её взгляд.

— Я предполагала. — ответила она и взгляд фиолетовых глаз не выдавал её чувств.

— А что по поводу сказанного тобой Поттеру, что мы должны украсть Камень раньше Квирелла?

— Разве сей вывод не логичен? — спросила Сокарис с едва заметной улыбкой на лице. — Так ведь гораздо лучше чем напрямую противостоять тому кого они называют Тот-Кого-Нужно-Уже-Обозвать?

— ... полагаю что так. — признал Синдзи прикрыв глаза. — Но у тебя ведь есть и свои интересы, не так ли?

— Не сложно сделать подобный вывод, особенно при том что я и сама упоминала об этом. — запросто ответила фиолетововолосая девочка. — И том что именно я рассказала тебе о деянии Квирелла.

— И зачем? — спросил Синдзи задавая очевидный вопрос. — Зачем в действительности тебе нужен Камень? И Каменотёсы?

— Философский Камень не должен быть украден адептом чародейства что и вообразить не может его истинной силы, точно так же как и уничтожен. — признала самозваный алхимик голосом полным чувств, коего Синдзи никогда ранее от неё не слышал. — Использовать его в качестве наживки как минимум предосудительно. А допустить его уничтожение или же похищение третьей стороной просто непростительно.

На короткий едва заметный миг он казалось почувствовал нечто сродни жажде убийства что ранее ощущал от Аозаки Токо, нечто притаившееся, сдерживаемое и могущественное. Нечто родственное обжигающему ветру пустыни несущему песок что стёсывает и раздирает на части что бы ни попалось ему на пути.

А затем ощущение пропало и Синдзи сглотнул. Подобный гнев... никак не сыграть.

— Рэнкиндзюцу для тебя — не просто увлечение, не так ли?

— Возможно твоё предположение истинно. — сказала Сокарис повернувшись чтобы уйти, но засомневавшись остановилась. — Мато Синдзи, ещё кое-что.

— Да? — спросил Синдзи заинтересовавшись чего же она желает.

— Пусть сама идея подарка в честь праздника и чужда мне, но я полагаю что согласно этому обычаю знакомым дарят вещь или же знание, так?

Синдзи осторожно кивнул.

— На Западе подобное принято на Рождество. — признал он нахмурившись. — Ты не знала этого?

— Меня растили в строгом окружении где подобной традиции не существовало. — признала девочка. — И посему я не могу многого предложить, кроме разве что одного секрета.

— Секрета?

— Комната что содержит великое множество артефактов, артефактов что были затеряны в веках и чей хозяин более неизвестен. — ответила она кивнув когда на его лице начало проявляться выражение искреннего интереса к её словам. — Полагаю её называют Комнатой Сокрытого.

— ... и где же эта комната может быть? — спросил Синдзи. Он не собирался спрашивать откуда ей всё это известно, впрочем, сиё было неважно.

— Сия комната расположена в левом проходе на Седьмом Этаже сего замка. Вход находится точно напротив полотна изображающего попытку обучить троллей... балету, однако он сокрыт.

— И что же нужно сделать чтобы увидеть его?

— Нужно трижды пройти мимо входа думая о месте где можно что-нибудь спрятать и тогда Комната появится. — договорила Сокарис. — Можешь считать её содержимое подарком, Мато Синдзи.

После чего она развернулась и исчезла в своей комнате оставив погружённого в размышления Синдзи... слегка пристыжённого тем что он даже не задумывался над тем что же подарить остальным на Рождество.

Разумеется ему нужно проверить эту крайне интересно описанную Комнату. Нет ведь ничего ведь страшного в том чтобы что-нибудь передарить... так ведь?

* * *

Примечание автора: Поясню для пожаловавшегося в обзоре на употребление "Мерлина" — единственный кто часто пользуется данным словом в этой истории и тем кто лишь несколько месяцев назад узнал о мире магии является Гарри, причём делает он это намеренно и лишь после того как его Распределили на Слизерин. В ином случае он действительно гораздо дольше привыкал бы к Волшебному Миру, но в доме хитрости и амбиций от учащихся ожидают знания культуры этого мира и тому кто пользуется Магловскими манерами гораздо сложнее сойти за своего.

Глава 17. Сокрытое

Миновало несколько спокойных недель и основная масса учащихся Хогвартса смогла позволить себе облегчённо вздохнуть. Пусть Мальчик-Который-Выжил и Общество Каменотёсов и принимали деятельное участие в хаосе многих событий октября и ноября, но похоже даже они уважали магию праздника. С течением времени холодное серое утро ноябрьских дней уступило декабрю и проснувшись однажды поутру множество юных волшебников и ведьм обнаружили что земли Хогвартса укрыты как минимум метровым слоем снега, а озеро наконец-то замёрзло.

Воистину Рождественский дух витал в воздухе шотландских высокогорий. Украшения в честь Хэллоуина наконец-то были убраны и им на смену пришёл запах свежих хвойных ветвей, остролист и омела укрыли стены, а Большая Зала украсилась высокими Рождественскими деревьями часть которых сверкала тонким дождиком, а некоторые искрились светом сотен свечей.

Несомненно зима обладала некоей магией что не была занесена ни в одну из множества магических теорий, магией что сглаживала проблемы, несла умиротворение людским сердцам и заставляла их вести себя лучше чем обычно...

..., впрочем, отсутствие проблем можно также было списать на то что продуваемые сквозняками коридоры заледенели, жгучий холод пощипывал носы и пятые точки неподготовленных учеников, а случайные порывы ветра дребезжали оконными стеклами аудиторий.

По крайней мере в классах было тепло и уютно и впервые за весь год никто из учеников не менял место в момент когда урок уже начался, но Профессор ещё не приступил к лекции или же демонстрации темы оного. Пусть внимание учеников к другим урокам и не ослабевало, но именно сейчас занятия Профессора Флитвика стали наиболее популярны, поскольку он учил их (или же повторно вспоминал) чарам которые можно было применить на практике, к примеру Инсендио (Чары Воссоздания огня), Репаро (Чары Починки) и Чары Горячего Воздуха которые в полном соответствии со своим именем позволяли выпускать из кончика палочки струю горячего воздуха что довольно полезно в случае если нужно высушить одежду или же растопить снег.

А вот занятия Профессора Снейпа стали среди учеников крайне нелюбимы, однако же они знали что посещать их придётся, а иначе их дома потеряют баллы, а они сами навлекут на себя гнев своих сотоварищей. В отличие от остальных занятий класс в котором проводились Зелья не отапливался и ученики беспомощно дрожа жались поближе к своим разогретым котлам стараясь при этом не поджечь собственные мантии.

И всё же тому была серьёзная причина, поскольку даже Северус Снейп не верил в жестокость ради жестокости. Всё дело в том что готовящий зелье смешивал подготовленные магические вещества в точно рассчитанном порядке, количестве и форме чтобы разрушить их и создать нечто новое, а именно смесь обладающую собственной магией. В сущности создание зелья было изменением магии содержащейся в его компонентах и превращением в готовое к употреблению жидкое заклинание.

Разумеется ученики были не раз свидетелями чудовищных последствий добавления ингридиентов в неверном порядке или же количестве, отличным примером которых стал взрыв и размягчение котлов у Уизли и Лонгботтома в начале сего года, но он должен был признать что даже Лонгботтом начал показывать лучшие результаты когда Снейп поставил его в пару к девочке из семейства Данбар, той самой Гриффиндорке чьи результаты всегда были как минимум удовлетворительны.

Однако же сии последствия не шли ни в какое сравнение с ужасающим результатом загрязнения зелья чуждой магией, к коей относилась и магия используемая с помощью палочки, если конечно начинающий зельевар не знал в точности что он или же она делает. А учитывая что большинство учеников предпочитали слепо следовать указаниям не понимая почему именно эти указания были даны и не углубляясь в теорию взаимодействия компонентов зелья...

Что ж, просто остановимся на том что Северус Снейп не зря запрещал пользоваться палочками на своих уроках, поскольку безрассудное использование магии могло привести к чему-то гораздо более страшному чем расплавленный котёл, который в общем-то был просто мелочью хоть и напоминавшей ему насколько же глупы могут быть дети.

Не то чтобы он презирал лишь юных чад, слишком уж многие из тех кто посещал его уроки считал следование формулам записанным в учебниках ключом к мастерскому овладению Зельями, но следуя им возможно получить лишь удовлетворительный результат. Всё же в учебниках описывались работающие рецепты которые и законченный идиот не смог бы испортить, а не те результатом которых стало бы наиболее сильнодействующее зелье.

И он, и Лили стали подозревать об этом когда ни одно из их зелий так и не продемонстрировало описываемый в книге цвет, запах или же иные качества. Вознамерившись исправить это они стали проводить эксперименты стараясь исследовать нетрадиционные сочетания, но лишь когда полностью овладели теорией что лежала в основе зельеварения. Как различные методы подготовки влияют на мощь и стабильность компонентов, какой логике подчиняется порядок и пропорция добавления оных компонентов и как сии компоненты взаимодействуют друг с другом и внешней средой. Понимание всего этого потребовало усилий коих многие волшебники и за всю жизнь приложить не пожелали бы, ведь в данном случае требовалось не запоминать и зачитывать по памяти, но действовать и делать выводы что гораздо сложней чем жалкое заучивание.

Потому-то он и называл зельеварение тонкой наукой и точным искусством — оно требовало гораздо большего чем обычное размахивание палочкой которому некоторые из его коллег обучали выдавая его за магию. Справедливости ради стоит признать что некоторых из своих коллег он считал компетентными в избранной ими стезе, а Филиус и Минерва охотно учились новому и экспериментировали, но вот их ученики по большей части были просто посредственностями.

Северус Снейп же не желал судьбы посредственности, ни себе, ни разумеется своим ученикам. Проще говоря, он ненавидел посредственность.

Да, он терпел подобное качество в части своих учеников, но лишь потому что альтернативу (они представляли бы опасность и для себя, и для окружающих) даже вообразить было страшно. И он не станет известен тем что не смог привить своим ученикам здоровую толику уважения к опасностям зельеварения.

Потому-то он и строил из себя злодея что был жестоким надсмотрщиком в компании которого не было места веселью — чтобы провоцировать их, держать в напряжении, заставить их жаждать доказать ему что он ошибается. К своему сожалению он обнаружил что большинство учеников перед которыми он ставил слишком сложную для них задачу либо не обладают нужной волей, либо начинают выказывать ярое несогласие и не желают приложить дополнительных усилий, как впрочем и сделать больше того что они должны.

Они не стремились стать лучше и от этого его просто тошнило.

И всё же и в прошлом, и сейчас находились те кто смогли удивить его достаточно чтобы оправдать прозябание в качестве Мастера Зелий пока он ожидает момента когда же Альбус всё-таки соизволит разрешить ему преподавать Защиту от Тёмных Искусств.

Этот год был особенно сложен, поскольку в Хогвартс прибыл Поттер, причём оного распределили в его Дом. Обычно, как бы это его не раздражало, он ожидал от первогодок лишь достаточной компетентности, но надеялся что её сын способен на большее. Ведь каждый раз когда он смотрел на него то вспоминал гениальность Лили и обнаруживал что мальчику с ней не сравниться. Так он бередил свои раны напоминая себе что её больше нет и всё это его вина. Именно он виноват в том что рассказал о пророчестве.

А когда сын Лили сразился с троллем (воистину безрассудный поступок) и завёл себе друзей среди которых почти каждого можно было назвать хулиганом, то его начали посещать довольно неприятные воспоминания, поскольку именно таковы и были Мародёры. И всё же среди Мародёров были лишь Гриффиндорцы, а в этот раз в их сообществе не обращали внимания на Дом, так что возможно ещё есть надежда на то что мальчик не последует по стопам своего отца.

Однако же Снейп сдавленно улыбался задумываясь как бы Поттер отреагировал на то что его сын поступил на Слизерин, при чём на нём Наследника Слизерина почитают за его дар Змееуста. Поттер бы в гробу перевернулся и если честно то Снейпа совершенно не заботило что он мёртв, лишь то что Лили последовала за ним.

Вишенкой же на торте было ужасное исполнение Рональда Билиуса Уизли, мальчишки что в полном соответствии со своим именем был сварлив, не любил всё что относилось к Дому Слизерина и чья самоуверенность и лень уступали лишь той что была у Поттера. Но Поттер хотя бы был достаточно умён, этот же мальчишка... что ж, Снейп решил что будет снисходителен и будет считать что мальчишка просто Гриффиндорец до последней капельки его крови, желчи и отсутствующих мозгов.

Ну хотя бы пара учеников Дома Когтевран показали некоторый потенциал в его Искусстве.

Нет, вовсе не Грейнджер о которой разглагольствовали Минерва и Филиус. Он согласен что она умело варит свои зелья ни на шаг не отходя от указанного в книге и до мельчайших подробностей может рассказать о том как подготовить нужный ингридиент, но и только. Остальные могут считать это умом, гениальностью и так далее, но Снейп полагал что это всего лишь отличная память. И считал что она настолько углубилась в запоминание незначительных деталей что упускает нечто большее — как всё работает в целом.

А вот дуэт иностранцев его поразил, точнее говоря поразила Сокарис, поскольку он без труда мог сказать что Мато следует её указаниям. Смотря на хорошее качество их работ и методы что сильно отличались от описанных в обычном учебнике, он считал что они гораздо лучше овладели теорией зельеварения чем остальное большинство. Ни один урок он наблюдал за ними и хоть их работа и была недостаточно хороша по стандартам Мастера, она всё же была гораздо лучше чем он ожидал.

Настолько лучше что Северус Снейп впервые за несколько лет посчитал что у Хогвартса наконец-то появился подходящий представитель для следующего Чемпионата по Зельеварению среди Волшебных Школ — грандиозного состязания по варке зелий где ученики-зельевары собиравшиеся со школ всего мира боролись за вечную славу... и золотой котёл. Пусть большинство и считало состязания по варке зелий скучным и неинтересным делом, но данное отстояло невообразимо далеко от обычной варки зелья в безопасности аудиторий и проходило в зачарованном саду полном опасных созданий, с умом расставленных препятствий и кое-чего ещё.

Да, к 1995-му, когда будет проходить следующий Чемпионат, они ещё не достигнут возраста большинства участников (а именно семнадцати лет, по достижению которых подросток считается в магическом мире взрослым, что обычно обуславливается законодательными нормами и готовностью взять на себя ответственность), но если только кто-то из Близнецов Уизли не пожелает участвовать (Снейп содрогался от одной лишь мысли о выдвижении этих смутьянов на столь уважаемое состязание), то они станут самой многообещающей возможностью для Хогвартса заполучить Золотой Котёл.

В ином же случае победа скорее всего отойдёт либо к Школе Магии Уагаду, либо к Махотокоро что были фаворитами на всех Чемпионатах.

Именно, Хогвартс уже почти несколько десятилетий не отправлял своих Чемпионов и Северус Снейп намеревался это изменить, но лишь если увидит достаточный шанс на победу. И пусть пока что ещё слишком рано избирать Чемпиона, однако же уже не слишком рано подмечать тех кто проявил выдающееся мастерство в этой крайне таинственной и недооценённой ветви магии.

Посему в этот раз когда дуэт Сокарис и Мато сдал свои зелья, что были лучшими среди всех изготовленных классом, он позволил себе наградить их кивком и вывести "Удовлетворительно" и сиё было наибольшим одобрением что первогодки когда-либо получали от него.

А что он мог сказать? Северус Снейп никогда не был щедр на похвалу. И если сейчас показать иное то ученики посчитают что это на него не похоже и будут думать что он что-то затеял.

Нечто что выбивается из ряда вон. Он же был рад уже тому что никто не отметил его до сих пор не прошедшую хромоту. Укусы Цербера крайне плохо поддавались лечению поскольку сиё создание обладало тёмной природой и было зверем что по преданиям охранял врата в мир мёртвых.

* * *

А затем была Защита от Тёмных Искусств.

Если честно то учитывая насколько за прошедшие года запутались материалы по Защите (ведь ни один из учителей не протянул дольше года) большинство учеников многого не ожидало. Особенно от человека что был Профессором Магловедения, что неудивительно, он не был признанным чемпионом дуэлей (как Флитвик), не создавал он и злодейского впечатления (как Снейп) и не был досточтимым героем волшебного мира (как Дамблдор, впрочем, некоторые считали что оный уже слегка одряхлел, не зря же говорят что те кто могут — делают, а кто не может — учит).

И они определённо не ожидали что он затронет теорию и практику защиты от Непростительных Заклинаний детально остановившись на том как они работают, мифах их окружающих и то как защититься от них (обладать сильной волей в случае Империуса, а в случае остальных двух необходимо было либо убраться с пути заклинания либо перехватить заклинание другим заклинанием).

А после его демонстрации в бою против Профессора Флитвика где простенькие заклятья вроде Отбрасывающего (наипростейшее из всех наступательных заклинаний) перехватили множество других заклинаний они просто жаждали учиться. Они так хотели узнать как же "фехтовать" заклинаниями, как стойко смотреть в лицо опасности и быть великими.

Он отвечал что из-за необходимой точности и скорости реакции требуемых для эффективного применения данной техники необходимо как минимум обладать способностью использовать невербальные заклинания (или же воспользоваться легилименцией чтобы предсказать какое же из заклинаний оппонент использует), и всё же несмотря на это он будет рад обучить лучших учеников каждого курса основам данной техники до периода подготовки к экзаменам. И разумеется именно он будет решать кто же лучший, а следовательно лучшим может оказаться вовсе не от кто показал себя в письменных тестах поскольку результаты иных достижений и желание учиться также будут приняты во внимание.

Естественно что получив шанс изучить столь редкий и могущественный навык ученики удвоили свои усилия стремясь достойно показать себя. Всё же ученикам довольно-таки редко предлагается изучить навыки что не требовательны к курсу обучения. А тот что может заблокировать даже Смертельное Заклятье? Подобного молодые ведьмы и волшебники жаждали сильней чем славы, золота и едва ли не почти всего что можно было себе вообразить.

В конце-концов всё дело было в страхе и не было ничего более страшного (от чего абсолютно все стремились сбежать) чем Смерть. И не важно была ли это биологическая смерть, социальная смерть (когда чья-то репутация и имя полностью были уничтожены) или же смерть устремлений (что было возможно учитывая тысячи природных потрясений уязвимость к которым унаследовала плоть). Что ж, Квирелл считал что только дураки могут называть смерть "ещё одним увлекательным приключением", лично он считал что подобные люди духом уже мертвы и представляют собой лишь бледную тень того чем они были в прошлом, поскольку оные не желали бороться против разрушения и распада запросто принимая их. Проще говоря он считал что подобные люди перегружены весом собственных прегрешений и жаждут умереть, однако же им просто не хватает смелости просто взять собственную жизнь и покончить с ней.

И посему вместе с собой они губили и мир.

Так что Квирелл надеялся на то что его ученики научатся никогда не замирать от страха принимая собственную смерть, страха имени ли, страха ли сделать что-то не так или же страха будущих прегрешений и ошибок.

Для него сиё было величайшим преступлением и величайшей же трагедией.

Он изучал Магловскую культуру не менее тщательно чем культуру Волшебного Мира (что было естественно поскольку он был Хогвартским Профессором Магловедения) и его всегда поражало что Маглы шли вперёд не смотря ни на что преодолевая преграды, разрабатывая новые и лучшие пути к решению собственных проблем, в то время как ведьмы и волшебники полагались на магию что шла из глуби веков и считали себя лучше несмотря на то что их общество прогнило и покоилось на лжи, расизме и добровольном невежестве.

Подобное и привело к трагедии Гриндевальда — великого революционера и идеалиста что сбился с пути посчитав что будет лучше если Волшебники и Ведьмы будут править Маглами, что именно так можно будет покончить с жестокостью и ксенофобией, в то время как Волшебное Общество было основано на жестокости и страхе остального мира. Страхе, что Гриндевальд обратил в гнев, гнев в ненависть, а ненависть в желание править.

Большинство историков-волшебников писали что Гриндевальд ответственен за то что Маглы называли Второй Мировой Войной и что Гитлер был лишь его Магловским последователем, но Квирелл знал правду. Учитывая пренебрежение Магловским обществом проявляемое множеством волшебников им запросто можно было скормить подобную чепуху, поскольку глубоко внутри они были согласны с Гриндевальдом, согласны что Маглы хуже них и вели себя соответствующе. Точно также они относились и к Маглорожденным считая их хуже, принижая их способности как группы и не разбирая каждый случай отдельно.

Подобные исследования и привели его к детальному изучению основанного на страхе правления Волан-Де-Морта, поскольку при поверхностном изучении желание Тёмного Лорда править конфликтовало с желанием его последователей уничтожить Маглов и Маглорожденных. Но учитывая что его последователями были Рыцари Вальпурги, а после и Пожиратели Смерти бывшие наиболее радикальными сторонниками теории Чистокровного Превосходства, Квирелл считал что он лишь выказывал подобные убеждения желая собрать армию и что его истинные намерения не были столь просты как угнетение Маглов.

Нет. Как и Гриндевальд Квирелл считал что Волан-Де-Морт был революционером, что его мотив был гораздо глубже, что он стремился как минимум уничтожить прогнившее основание Магической Британии. Хоть большинство и выделяло то как Тёмный Лорд преследовал Маглорожденных, Квирелл считал что это было скорее целью его последователей и что он считал подобное всего лишь допустимыми потерями. Ведь если бы он действительно преследовал цели Чистокровных, то с имеющейся поддержкой Волан-Де-Морт мог бы просто захватить власть или даже по праву стать законным Министром Магии... но он этого не сделал. Он сражался, он выбрал сражение в долгой затянутой войне, войне что вызывала страх, войне что стала причиной множества происшествий которые Министерство Магии было вынужденно покрывать, войне что уничтожила множество старых семейств и с его стороны, и со стороны тех кто поддерживал Министерство.

А затем... затем Мальчик-Который-Выжил положил конец страшному правлению Тёмного Лорда, с благородной революцией было покончено, а общество вернулось в то же самое состояние в котором и было ранее. И точно так же как и до войны большинство служивших Тёмному Лорду Чистокровных со сколь либо заметной искрой разума избежали наказания за свои деяния, а Люциус Малфой — отъявленный преступник вышедший из их рядов, непрестанно подкупая Фаджа держал под своим контролем Министерство.

Если уж это не говорило о разложении Волшебного Сообщества, то Квирелл не знал что ещё можно привести в пример. Возможно именно благодаря его большой начитанности Когтевранец не считал Мальчика-Который-Выжил героем, а лишь не ведающим что творит злодеем который простым своим существованием сохранял упадочный и развращённый статус-кво. Но даже так компания друзей собранная им была довольно интересной.

Староста, два хулигана, и необычный юноша с Дальнего востока (куда мало кто из волшебников отваживался отправиться) что победили тролля.

Его тролля.

А ещё была фиолетововолосая девочка — Сокарис, заявлявшая что прибыла из Египта и обладавшая старой оливковой палочкой. На его взгляд сиё было довольно странно, особенно если добавить тот факт что Философский Камень — величайшее достижении Алхимии — также был в Хогвартсе. Возможно если бы он сам не был заинтересован в получении Камня то проглядел бы все её странности, но этого не произошло. Первоначально он планировал притвориться заикой чтобы эксплуатируя средний интеллект большинства волшебников внушить обитающим в Хогвартсе ложную самоуверенность, однако же если Сокарис работала под прикрытием и была тайным стражем Камня присланным Центром Изучения Алхимии выдающим себя за одного из учеников то подобная маска была бы крайне подозрительна.

Не говоря уж о том что ему бы пришлось скрывать свою истинную силу, а ведь он наслаждался демонстрируя себя в выгодном свете. Мало кто знал, но единственное чего он желал в жизни так это быть великим. В молодости он был крайне стеснителен, страх и чувство собственной незначительности управляли им. Люди смеялись над ним, веселясь за счёт скромного и чувствительного Квирелла и продолжали так поступать даже когда он стал Профессором Магловедения, поскольку с пренебрежением смотрели на его пост. Однако же сейчас, когда он стал Профессором Защиты никто более не смеялся. Полные жажды знаний что он мог дать им ученики смотрели на него с благоговением и он купался в нём.

Посему теперь когда он обучил их толике защитных заклинаний, прогнал через некоторое количество тренировочных дуэлей и рассказал об определённых Тёмных созданиях настало время проверить знания на практике.

— ... и в соответствие с духом рождественских праздников я также намерен одарить достойных. — холодно сказал профессор Защиты выйдя перед аудиторией и потянув за казалось бы пустой воздух, чтобы обнажить стол на котором покоилось несколько интересных предметов, а в руках у него оказалась мантия-невидимка мерцающая серебристо-серая ткань которой преломляла свет. — Разумеется мантия также в их числе.

И это определённо привлекло внимание его учеников, что он отметил для себя один за другим беря в руки артефакты и показывая их.

— Что же касается остальных предметов то среди них находятся: набор сквозных зеркал. — сказал он держа карманные зеркальца что на первый взгляд казались простыми и ничем не примечательными. — Хитрость в том что они магически связанны друг с другом, так что держащий одно зеркальце может говорить с обладателем второго где бы он не находился. Взяв в руки зеркальце просто произнесите имя того кто владеет вторым и он сразу же узнает об этом.

Они не сильно отличается от Магловского телефона хоть их и можно носить с собой.

— Далее у нас по списку магический перочинный нож. — продолжил Квирелл ложа на место серебристые зеркальца и беря в руку указанный инструмент. — И разумеется он отличается от своих собратьев — в нём есть приспособления способные открыть любой замок или развязать любой узел даже если они были защищены от Алохоморы или иных подобных заклинаний.

Его он также отложил приподнимая чёрный кожаный мешочек сразу же привлёкший к себе внимание.

— Да, полагаю некоторые из вас узнали данный предмет. — сказал он показывая его классу. — Разумеется это мешочек из Ишачьей Кожи. Как вам вероятно известно любой предмет положенный внутрь может быть извлечён только тем кто его туда положил изначально.

Следующий предмет не был столь же примечателен, однако при этом оставался довольно практичным, им была небольшая коробочка полная похожих на камешки комочков в которых те кто прилежно изучал учебник по Зельям признали безоары.

— Подобный выбор многие могут высмеять, но тем из вас кому не повезло испытать на себе воздействие любовного зелья, шуток и так далее стоит запомнить что имеющийся под рукой безоар довольно полезен, особенно когда у вас нет времени сварить зелье, впрочем, Профессор Снейп не позволит вам оставить себе что бы вы ни приготовили на его уроке.

После было нечто довольно приземлённое... а именно полный набор Карточек из Шоколадных Лягушек, разумеется лишь первые издания находящиеся в отличном состоянии.

И гвоздь программы — затянутый в кожу с золотом том озаглавленный "Книга Заклинаний", а рядом с ней лист бумаги позволяющий обладателю остаток года иметь на руках оную книгу из Запретной Секции.

Увидев сию книгу некоторые ученики начали перешёптываться интересуясь что же такого в простой книге и почему именно она была предложена в качестве приза. Однако же ученики что были поумней хранили молчание ожидая что же последует дальше и тем заставили Квирелла улыбнуться.

— Некоторые из вас наверняка в недоумении: "почему же Профессор Квирелл решил сделать одним из рождественских подарков книгу?", особенно при том что её нужно будет вернуть в конце года в библиотеку. — мягко произнёс Профессор Защиты получив в ответ несколько кивков. — Что ж, ученики, встаньте, пожалуйста.

Ученики сделали как им было сказано, хоть при этом некоторые и задумались зачем, впрочем, их недоумение развеялось когда он пролистнул книгу до конца и мир вокруг них изменился в гудении магии и водовороте света.

Классная комната исчезла.

И теперь они стояли на платформе, одной из многих что спускались во тьму.

— Люмос Максима. — произнёс Квирелл взмахнув палочкой из которой вылетела сфера ярчайшего света что затем зависла в воздухе развеяв окружающий мрак.

— Как видите это одно из редких первых изданий "Книги Заклинаний" Миранды Гуссокл которые по сути нечто большее чем простая книга. — сказал Профессор Защиты своим ошеломлённым ученикам. — Сей предмет наделён могущественными чарами что способны создавать различные объекты или же как вы видите в данном случае комнаты чтобы предоставить безопасное окружение для отработки любых заклинаний начиная с Люмоса и заканчивая Экспекто Патронумом. К тому же сей текст живой и даже закорючки с украшательствами оставленные прошлыми его владельцами доступны тем кто будет пользоваться ей в будущем.

— П-Профессор Квирелл. — произнесла Пэнси Паркинсон жадно изучая том. — Все они... довольно примечательны, но как вы будете определять кто их получит?

— О, отличный вопрос, Паркинсон. — ответил мужчина в тюрбане цепко оглядывая комнату. — Разумеется мне как Профессору будет неправильно просто раздать сии предметы не устроив при этом какого-нибудь испытания. Но прежде чем вы начнёте стонать — знайте, письменного зачёта не будет и разумеется всё это строго добровольно. Испытания будут практическими и тот кто пожелает заполучить один из этих предметов должен будет преодолеть подземелье сотворённое этой самой книгой. Внутри будут ловушки, загадки, чудовища — всё что вы изучали на уроках, вам предоставится шанс опробовать свои навыки в горниле битвы.

Его голос затих, а тон был полон едва ли не благоговения от чего его ученики сглотнули. Некоторые были взволнованы, некоторые — напуганы, а некоторые возжаждали сей предмет — он видел всё это в их взгляде.

— Тот кто продемонстрирует лучшее исполнение среди учеников своего курса, тот кто быстрей всего и наиболее полно завершит испытание, получит право выбрать один из моих даров, впрочем, как и двадцать баллов в пользу своего Дома. Разумеется первым я предоставлю право выбора младшим курсам, потому что ученики других курсов наверняка уже обладали возможностью заполучить данные предметы. Однако же я не буду скуп. И посему предложу вам ещё один дар: каждый кто попытается пройти мои испытания, а сделать это вы сможете лишь лично и единожды, заработает своему Дому балл за обладание смелостью выйти против собственных страхов. Каждый же кто успешно пройдёт его получит ещё четыре, причём независимо от исполнения.

И он улыбнулся холодной жёстокой улыбкой что привела некоторых в беспокойство.

— На свете есть сила и есть те кто слишком слабы чтобы искать её. Как бы то ни было, но у тех кто пожелает участвовать есть две недели. Победитель будет выбран перед началом Зимних Празднеств.

* * *

Замок гудел обсуждая слухи о Рождественском Испытании Квирелла: о его природе, о диковинных наградах что стоят на кону, о возможности ученикам проверить свои навыки в сложных ситуациях и пред лицом Тёмных Созданий на практике, в отличие от простого теоретического знания о том на что они способны и разумеется о Баллах что будут начислены в пользу Дома и которые Профессор Защиты практически подарит любому кто предпримет попытку пройти Испытания.

Синдзи, разумеется, интересовали лишь призы и в особенности книга что была источником знаний и открывала множество возможностей по тренировке, однако же зная что Квирелл вероятно является Тёмным Волшебником стремящимся заполучить Философский Камень он с подозрением воспринял подобное поощрение. А учитывая то как именно он выстроил Испытание (начисляя баллы и за участие, и за прохождение), Дома наверняка окажут на учеников огромное давление стремясь заставить всех поучаствовать в нём.

Что в свою очередь означает для Квирелла возможность увидеть как будут реагировать в стрессовой ситуации те кто представляет для него потенциальную угрозу, в частности Каменотёсы и в особенности Мальчик-Который-Выжил. Синдзи вынужден был признать коварство данного плана и отдал должное Квиреллу, поскольку даже зная подоплёку его всё равно привлекала эта возможность. Привлекала не только призами, но и признанием...

... поскольку если бы ему пришлось участвовать, то он приложил бы все усилия чтобы победить. А иначе это бросило бы тень на его имидж молодого, но могущественного адепта чародейства с Востока.

Однако у Мато Синдзи были и иные способы занять своё время, например осмотреть наконец Комнату Сокрытого, информацию о которой ему предоставила Сокарис в качестве своего "подарка". И юноша даже не знал что ему об этом думать.

Ему определённо было интересно чем же является Комната Сокрытого, лично он представлял себе нечто вроде небольшой каморки в которой люди на протяжении многих лет оставляли необычайно дорогие вещи, однако он был удивлён тем что Сокарис ему вообще о ней рассказала. Ведь в большинстве своём магам не нравилось сотрудничать с себе подобными, хоть они и понимали друг друга он не сделал ничего за что его стоило бы одарить, если только это не было своеобразной наградой за завершение исследований проведённых им для неё.

К тому же он был несколько смущён тем что до сих пор не придумал какой же подарок сделать своим знакомым на праздники, в то время как Сокарис которую он никак не охарактеризовал бы словом "общительная" явно с этим справилась.

И посему этой ночью, после того как он спросил Хилларда собирается ли он участвовать в Испытании Квирелла (на что староста ответил что в данном случае он не уверен что оно стоит того) Синдзи попросил ненадолго присоединиться к нему в обходе.

Когда же его спросили зачем, то он ответил что ему нужно уладить кое-что, нечто важное и имеющее отношение к Сокарис.

Услышав это Хиллард нахмурился, но всё же позволил ему присоединиться и даже наложил на него дезиллюминационные чары.

— Уходишь чтобы уладить нечто касающееся Сокарис, знаешь, Грейнджер может неправильно понять происходящее. — подколол его староста. — Особенно в свете того что в последний раз ты проводил время в её компании.

— ... почему? — спросил Синдзи, но Хиллард лишь вздохнул и покачал головой при виде подобной невинности.

— Повзрослеешь — узнаешь, Мато. — лишь ответил староста выполняя обычную рутину по маскировке юного Каменотёса. — Скажу только что девушек сложно понять. Особенно таких как Пенни и Грейнджер.

"Пенни... в смысле Пенелопа?" — подумал Синдзи размышляя не связывает ли старост нечто большее чем заметно на первый взгляд. Но это было совершенно не его дело и посему он не стал развивать эту тему пока на него накладывали ещё один экземпляр дезиллюминационных чар, а его школьная форма сменила цвет и текстуру под стать окружению.

Он разделился с Хиллардом когда они достигли шестого этажа, затем поднялся по лестнице на Седьмой Этаж, а после повернул налево и застыл перед нелепым полотном которое (в полном соответствии со совами Сокарис) запечатлело адепта чародейства в компании восьми троллей одетых в отделанные рюшем розовые балетные пачки и балетные же туфли. Они танцевали в пуантах, пусть даже... пусть даже некоторые из них и избивали злополучного волшебника своими дубинами.

Воистину Варнаве подходило прозвище Двинутый.

Но он сюда пришёл не для того чтобы наблюдать за глупостями древних чародеев, а посему последовал инструкциям Сокарис трижды пройдя мимо стены напротив гобелена и одновременно думая о месте где можно кое-что спрятать.

Когда дверь появилась Синдзи вовсе не удивился, лишь сглотнул и открыл её чтобы увидеть...

— Сугой...

... огромную комнату что своими размерами затмевала даже Большую Залу и напоминавшую не что иное, как собор, со стрельчатым потолком, причудливо вырезанными колоннами у подножья которых грудами покоились различные предметы и высоко расположенными окнами создававшими видимость того будто снаружи сейчас день.

Такого Синдзи точно не ожидал. Разумеется он не считал будто все эти вещи будут представлять собой какую-то ценность, но если среди них найдётся хоть небольшая толика подобных предметов...

... то вероятно ему не придётся беспокоиться о деньгах всю свою жизнь, если конечно сможет вынести всё это отсюда.

И всё же его удивление не помешало ему захлопнуть за собой дверь (которая исчезла за его спиной) и пройти дальше в комнату. Никому не пойдёт на пользу если некто случайно наткнётся на эту комнату. Нет, ни за что, сначала он осмотрит комнату в поисках чего-нибудь полезного, чего-то что он сможет унести с собой и диковинок которые можно будет подарить на Рождество.

Так что он прошёл дальше, по пути поверхностно осматривая комнату и её содержимое.

Тут были кучи поломанной и повреждённой мебели, по большей части кресла, столы и шкафчики сваленные как попало друг на друга, вероятно оставленные здесь чтобы скрыть повреждения от зелья или заклинания.

Были тут и неровные стопки книг, несчислимое множество томов и даже несколько стеллажей забитых ими до отказа. Некоторые выглядели старыми и несомненно были таковыми. Некоторые новыми, едва ли нетронутыми. Здесь лежали и учебники, и книги на староанглийском что вероятно датировались ещё временами Основания Хогвартса, и сказки, и многое другое. У него создалось впечатление что некоторые из этих книг были либо украдены, либо запрещены и что пойманному с ними в далёком прошлом явно бы не поздоровилось, с другой же стороны прелестный бледно-зелёный томик озаглавленный "Сказки Барда Бидля" был на его взгляд сравнительно безвреден.

Он ненадолго остановился чтобы пролистать его, выяснив что оный представляет из себя просто обычный сборник сказок написанный для юных ведьм. Но было в нём и существенное отличие, в Магловских сказках магия была истоком проблем героя или же героини, а в этих магия была лишь инструментом причём и героя, и злодея. Было и ещё кое-что интересное, в сих сказках ведьмы гораздо активней искали своё счастье чем героини иных подобных произведений.

Синдзи посчитал что Грейнджер с её интересом ко всему магическому понравится эта книга и посему забрал её. В остальных нужно было тщательно разбираться, а ему не хотелось сейчас копаться в учебниках.

"А это что... такое?" — подумал он увидев кипу рогаток с крыльями, в некоторых из них ещё оставалось достаточно заряда чтобы вяло парить над грудами запрещённых предметов. — "Зачем кому-то понадобилось создавать их?"

Впрочем, факт что здесь были и игрушки предназначенные для чародеев, наряду с услышанным им жаргоном и их незнанием обыденной культуры говорил о том что у волшебников сложилось собственное общество. Разумеется что если они не взаимодействовали с теми кого называли Маглами, то у них должны были быть и собственные способы удовлетворить базовые потребности в развлечениях.

Был здесь и просто мусор: выщербленные флаконы загустевших зелий, огромная разломанная скорлупа, скелеты каких-то неизвестных ему животных (к счастью среди них не было человеческих), закупоренные бутыли чьё содержимое до сих пор зловеще мерцало в темноте, несколько ржавых мечей и нечто выглядящее кучей летающих дисков... с клыками.

Были здесь и диковинки наподобие набитого чучела тролля которое он задумал отослать на Рождество домой Близнецам Уизли, если ему конечно как-то удастся достать достаточное количество сов, быть может если он отлевитирует всё необходимое до входа (сам или с помощью Сокарис), то совы сами смогут всё подхватить? Были здесь и клетки различных форм и размеров, бюсты древних чародеев, различные статуи и даже мётлы что были гораздо толще и новей чем те которыми они пользовались на уроках полётов.

А ещё здесь была куча полезных вещей: горы разукрашенных сундуков, ларцов и мешочков (включая те что были из ишачьей кожи). Колпаки и накидки в пригодном для использования состоянии, включая несколько чёрных накидок из чешуйчатого материала напоминавшего кожу виверны, горы драгоценных камней и золота (он сделал себе заметку отослать сундук заполненный драгоценными камнями Хранителю Фуюки, считая что это покажет Рин насколько глупо было смеяться ему в лицо).

Пирамиды котлов из различных металлов, множество наборов брони, причём один судя по размерам и пропорциям был создан для Домового Эльфа, трофеи, изящные клинки и серебряные горшки с подносами. А также гобелены из роскошной приятной на ощупь ткани.

Банджо. Набор домино. Маски различных форм, размеров, цветов и фасонов. Огромная каменная чаша. Скульптуры магических зверей, некоторые из них рычали или оглядывали его будто живые.

Трофеи.

Кучка безделиц напоминающая слабо блестящие волчки, парящие и не только. Возможно там были ножи и что-то ещё, у него не было времени на тщательный осмотр так что он оставил их на потом.

И наконец зачарованный артефакт в котором сохранилась прана различимая даже для его неразвитых чувств: потускневшая диадема из некогда сверкающего серебра покоящаяся в деревянном ящичке отделанном синим бархатом. Диадема в форме орла с замысловато выполненными серебряными крыльями телом которому служил синий сапфир размером с его большой палец. А на его поверхности был высечен знаменитый девиз Дома Когтевран: "Ума палата дороже злата".

... да, Синдзи подумал что она самый ценный предмет во всей этой комнате что сама по себе была невообразимой горой сокровищ (пусть к ней и была примешана куча мусора). Он посчитал диадему таковой в особенности из-за того что потратил немалую толику своего свободного времени закачивая прану в офуда и теперь чувствовал в диадеме пульсацию чего-то подобного ей.

Он понимал что теперь и надеяться не может отплатить Сокарис за информацию об этой комнате или же сделать ей подарок что поразит её своей стоимостью, не в том случае когда ей известно о сей комнате. А значит его подарок должен тронуть её. Должен быть не жалкой безделушкой, но сделан от всего сердца.

Ведь Синдзи не шкет неблагодарный, а нечто настолько ошеломительное требовало преподнести взамен что-то сравнимой величины.

Он отмёл мысли о том что его используют, о тайнах скрываемых Сокарис, поскольку получив подобный результат уже не мог жаловаться. Он будет держать в уме что девочка имеет склонность к преуменьшению и впридачу довольно странное чувство юмора.

Также ему нужно будет поразмыслить над подарком для Поттера, поскольку он не считал будто Мальчика-Который-Выжил можно расположить к себе какой-нибудь безделицей из этой комнаты, впрочем, некоторые из накидок выглядели довольно неплохо.

Что же касается Диадемы, то он был неуверен. Разумеется он смог бы выручить за неё целое состояние или же обрести невероятную славу если это действительно древний артефакт времён Основателей, но за обдумыванием ему на память пришла сцена в Махотокоро, а именно разговор меж Мацуо Хидзири и Аозаки Токо о привычке последней приобретать необычные вещи.

"Быть может... она понравится Токо-сан?"

Он посчитал что скорее всего да. Возможно настолько что летом она возьмёт его в ученики. Может быть, если диадема окажется достаточно интересной. Всё что он знал наверняка, так это то что он и понятия не имеет о возможностях диадемы и ни за что не станет использовать её.

Посему Мато Синдзи закрыл шкатулку с диадемой, обвязал её и наложил запечатывающую офуда на защёлку чтобы увериться в том что она не откроется при перевозке. А после он покинул Комнату Сокрытого держа в одной руке шкатулку, а в другой "Сказки Барда Бидля" чтобы нанести короткий визит в Совятню.

Глава 18. Демоны и подземелья

Мато Синдзи запыхавшись прижался к стене и пытаясь отдышаться осветил окружающее быстро сотворённым Люмосом. В этот раз его чуть не достали и он едва сбежал от новой опасности сего испытания. Впрочем, не удивительно, он уже в самом начале чуть не провалил задание когда стая злобных псов сияющих зловещим серебристым светом появилась из окружающей тьмы в считанных метрах от места его появления.

Они бросились на него пытаясь разодрать горло, а выжить ему удалось лишь потому что офуда подчинялись его воле и одна из них перехватила призрачных псов в воздухе, взорвавшись вспышкой чистого белого света что заставила их взвизгнуть от боли... и исчезнуть.

Разумеется отброшенный Синдзи приземлился на задницу, а в голове у него зазвенело от близкого взрыва, впрочем, он сохранил достаточное присутствие духа чтобы спешно сотворить Люмос предоставивший достаточно света чтобы он смог увидеть где же ему довелось появиться.

Центральная площадь какой-то деревушки. А точнее её закопчённые выгоревшие руины со всё ещё дымящимися остовами домов и магазинов напоминавших ему о судьбе его ожидающей провали он этой холодной безлунной ночью своё задание.

В маленьком сундучке что был рядом с ним лежали три Портключа экстренной эвакуации выполненных в виде пушистых зелёных варежек, а также описание его миссии.

Добро пожалось в Подземелье Испытаний по Защите от Тёмных Искусств. Создатель Книги Заклинаний и Профессор Квирелл напоминают вам что на протяжении всего испытания они не несут ответственности за случайные смерть, травмы или же сумасшествие. Сия симуляция была создана чтобы подготовить вас к экстренным ситуациям в которых единственным от кого можно получить помощь являетесь вы сами и была отрегулирована согласно вашим навыкам и году обучения. Ваши действия будут подвергнуты тщательной оценке и разбору, а ваш итоговый счёт будет рассчитан в зависимости от способности выполнить задание.

Это задание из серии Найти и Спасти показывает последние дни войны против Сами-Знаете-Кого.

Вы — первый прибывший на место набега Пожирателей Смерти волшебник в чью задачу входит спасение выживших, а именно восемнадцати Сквибов нашедших убежище в пещерах в четверти мили к западу от этого места. Для их эвакуации вам предоставлено три портключа, впрочем, сундучок в случае необходимости также может послужить портключом. Портключ будет активирован если в течение тридцати секунд за него будут держаться шесть и более выживших или же если один из них использует команду "Портус".

Итоговый счёт в основном будет зависеть от количества эвакуированных вами выживших.

Ваше текущее местоположение: Шотландия. Текущее время: полночь. Уровень опасности: Неизвестен. У вас есть три часа.

... да уж, не много ему дали времени.

Особенно в случае когда необходимо обыскать пещеры, а вокруг полно Тёмных Существ, причём выживших ещё и собрать будет необходимо. И всё это противостоя засадам Гитрашей — призрачных существ застрявших меж жизнью и смертью, а возможно и не только их. Будучи одними из самых прожорливых хищников известных роду волшебников они могли питаться как страхом так и самой жизнью, живя в тенях, невидимыми рыская вокруг до тех пор пока не станет слишком поздно.

Два — три укуса и с ним было бы покончено, причём неважно куда бы они пришлись, а поскольку любой не обладающий магией уже давно бы здесь умер разумно будет исключить деревушку из поисков. Для тех же кто одарён магией не составит труда удерживать их подальше простым палочковым заклинанием освещения поскольку достаточно яркий свет на близкой дистанции смертелен для них.

Впрочем, чтобы в подобной ситуации сохранять спокойствие и использовать Люмос нужно...

"... не паниковать и находиться в здравом уме." — вспомнил Синдзи тему одной из лекций Профессора. — "Вот же хитрая скотина..."

И разумеется используя Палочковое Заклинание Освещения (это заклинание необходимо было поддерживать) ни у кого бы не получилось воспользоваться иными заклинаниями. Так что когда двигающийся источник света привлечёт внимание каких-нибудь других существ... у человека будет всего ничего времени в запасе чтобы потушить свет и разобраться с ними.

"... значит стоит двигаться побыстрее." — подумал он запихнув варежки в карманы штанов, а затем быстро взглянув на уцелевший указатель двинулся на запад посчитав что чем быстрее он покинет деревушку тем лучше.

... и надеясь что ему не придётся потратить кучу офуда. Да, они были гораздо мощнее используемых им заклятий, но их у него было ограниченное количество.

Каждую использованную офуда придётся делать заново, а он до сих пор неустанно использовал всё своё свободное время чтобы восполнить потраченное на Хэллоуин.

Сначала вокруг было тихо и Синдзи держал в поле зрения границу освещённого палочкой круга высматривая признаки появления Гитрашей. Но единственными его сопровождающими был стук собственного сердца, да шорох потревоженного шагами гравия улицы что были оглушительно громкими в окружающей тишине.

Шурх. Шурх. Шурх.

Шурх. Шурх. Шур-шурх.

Услышав звук чужих шагов Синдзи мгновенно развернулся опустив палочку, но взгляду его предстал лишь серый булыжник лежащий на дороге. Обычный, ничем не примечательный булыжник особенно в свете окружающих зданий от которых остались лишь жалкие остовы с обнажившимися досками, камнем или кирпичами.

Он подумал что из-за нервозности ему наверное просто послышалось и повернувшись на запад вновь продолжил путь.

Шурх. Шур-шурх. Шурх.

Шур-шурх. Шурх. Шур —

Синдзи опять резко повернулся, но увидел всего лишь ещё один серый булыжник лежащий на дороге. Он вздохнул и начал разворачиваться обратно, но замер на полпути.

"Постойте-ка... этот кусок камня точно такой же как и тот что я видел ранее."

"Что-то здесь не так. Явно что-то не сходится" — подумал Синдзи разворачиваясь на запад и на секунду туша свет, а затем на всякий случай подготавливая офуда.

Он шагнул вперёд.

Шурх.

И ещё шаг.

Шурх.

А затем ещё один и...

Шур-шурх.

— ... Флиппендо! — прокричал он ткнув себе за спину палочкой, примерно в ту сторону где находился бы камень если бы он действительно следовал за ним держа определённую дистанцию.

Наградой ему послужил душераздирающий визг когда Погребин (так звали волосатого демона с огромной серой головой и ростом около фута) отлетел от него, а затем ощерив рот полный острых неровных зубов бросился в атаку...

Бум!

... и разлетелся на кусочки под действием взрывающейся офуда, эхо взрыва раскатилось по руинам, а один из остовов домов обрушился.

Синдзи вздохнул и покачал головой. Да, Погребина достаточно легко было побороть, хватило бы простейших заклятий или даже обычных пинков, но не обнаружь он его сейчас то судьба его была бы печальна. Обычной тактикой Погребина было следование за Человеком пока его аура подрывает уверенность жертвы ощущающей бессилие и отчаяние. А затем, когда жертва сломлена, то тогда и только тогда Погребин нападает и пожирает беспомощную жертву.

Но в тот момент он не был уверен в том что это Погребин и не стал подпускать его ближе, не говоря уж о том что на его месте могло быть что-нибудь куда более опасное.

Разумеется теперь он будет тщательно наблюдать за обстановкой на случай если Погребин был здесь не один. Кроме того его действия скорее всего уже привлекли чьё-нибудь внимание. Не поспешил ли он? Быть может стоило подождать пока они не покинут открытое пространство и лишь потом раскрыть его и уничтожить?

Внезапно Синдзи перестал считать свой поступок столь уж правильным.

Ещё раз сотворив Люмос он с удвоенной скорость двинулся вперёд. В конце концов он всё ещё не добрался до пещер и до сих пор находится в пределах деревни, а тем временем прошло уже целых пятнадцать минут.

Пятнадцать неприятных долгих минут когда каждый нерв был натянут как струна он раздумывал откуда же последует следующая атака и которая же из невинных на первый взгляд вещей окажется таящейся опасностью. Пока что ему встретились лишь два вида противников, впрочем, то тут, то там он замечал серебристые отблески указывающие на то что Гитраши следят за ним, что не добавляло ему спокойствия.

Быть может лучше сотворить в одной из рук синий огонёк чтобы освещать путь, а палочку держать на случай если придётся использовать атакующие заклинания? Или лучше продолжать освещать себе путь палочкой, а наготове держать офуда? Ему сложно было определиться, но пока что он склонялся ко второму варианту.

Просто на всякий случай, поскольку именно офуда он использовал в своём первом настоящем бою.

И пока что всё было спокойно. Гитраши держались на расстоянии, Погребины его больше не преследовали, а...

"... неужели мне послышалось... жужжание?"

Жужжание что он едва услышал, если конечно ему не послышалось, начало становиться всё громче и громче.

— Нокс. Инсендио! — прокричал он, свет на кончике его палочки потух сменившись сгустком оранжевого, а секунду спустя красного пламени которое он отправил в сторону жужжания, туда откуда приближалось множество загоревшихся тварюшек завопивших когда их жукообразные крылья, и жёсткую чёрную шерсть охватило пламя.

"Докси."

Обычно считаемые жалкими насекомыми волшебного мира Кусачие Феи (как их иногда называли) могли доставить достаточно неприятностей поскольку любили свет, громкие звуки и шум, а вдобавок были одарены двойным набором ядовитых зубов что мог надолго уложить на больничную койку.

А тут был не один докси.

Здесь был... целый рой. Рой злых кусачих тварюшек что сейчас горели.

"Ксо. Ксо. Ксо. Ксо."

Ему нужно добраться до пещер. Немедленно.

И Синдзи побежал так быстро как только мог изредка оставляя за собой по паре офуда первая из которых должна была выпустить вспышку света через пятнадцать секунд после того как он отойдёт и тем ошеломить нескольких Докси, а вторая поджарить их последующим огненным шаром.

Вжих-Бум!

Вжих-Бум!

Вжих-Бум!

Но с каждой атакой рой разрастался до тех пор пока масса фальшивых фей не затмила сами звёзды, а жужжание не доносилось едва ли со всех сторон.

Вжих-Бум!

Синдзи начал сбивать дыхание, но всё же бежал и бежал изо всех сил стараясь как можно быстрее покрыть оставшееся расстояние. Но у него не получалось. И не было никакой Королевы Докси которую он бы мог убить, какого-нибудь сердца роя усмирив которое он смог бы остановить их, они были организованы совершенно иначе. По крайней мере он так считал. Вот был бы у него Доксицид... но его у него не было, так что этот вариант и рассматривать не имеет смысла.

Юный Мато всерьёз начал жалеть что не потратил чуть больше усилий на Защиту от Тёмных Искусств вместо этого уделив внимание Зельям и Чарам поскольку сейчас, не зная всей информации об этих созданиях, он оказался в незавидном положении.

Где же они?

Где же пещеры?

Где же...

— ААААААА!

Земля раздалась под ногами у Синдзи и он полетел вниз. Всё ниже, ниже и ниже, на всём протяжении его обдувало холодным воздухом и он едва смог удержать палочку когда... ШЛЁП... с забавным приглушённым звуком приземлился на что-то мягкое.

Он согнулся и едва поборол желание проблеваться стремясь при этом усмирить дыхание когда ему под руку попалось какое-то... щупальце? Нет, при свете палочки он увидел что это просто лоза тёмного окраса от сломанного его приземлением растения.

Насколько же он глубоко под землёй? Отсюда ему даже не видна дыра через которую он и свалился, впрочем, в стене всё же была грубо вытесана череда ступенек.

По крайней мере ему больше не слышалось жужжания. По какой-то неизвестной причине докси не последовали вниз.

Он в безопасности.

... по крайней мере он так думал пока не попытался двинуться и обнаружил что лоза извернувшись уже скрутила его лодыжки и протянулась к рукам.

"Вот. Дерьмо."

Блин. Блин. Блин. Блин. Блин. Что это за шутка? Что за растение? Профессор Спраут упоминала редкий вид в привычку которого входило удушение всего что только попадалось ему, вид что к несчастью был так похож на любимое всеми волшебниками растение... вспорхоцвет вроде бы.

"Как же он там назывался?"

Но он так и не смог вспомнить, не в ситуации когда из него выдавливали остатки воздуха, так что он сделал единственное до чего смог додуматься.

Выжег его огнём.

— Инсендио! — прорычал Синдзи и язык пламени вылетел из его палочки прямо в темнеющее переплетение лоз и тело растения.

И это сработало. Буквально через несколько мгновений Синдзи почувствовал как сжимавшая его хватка слабнет, а растение съёживается стремясь отодвинуться от жара и света. Извиваясь и дёргаясь оно освободило его тело и он смог вырваться.

Вот так он и оказался в текущей ситуации, прижимаясь к стене одного из тунелей ведущих прочь от области защищаемой растением название которого он наконец-то вспомнил — Дьявольскими Силками — вглядываясь во мрак в поисках признаков людского присутствия.

Он похлопал себя по карманам чтобы убедиться что Портключи при нём и к счастью они всё ещё были на месте, а затем облегчённо вздохнул. С чего он взял что всё будет просто? Да, некоторые утверждали что раз уж Невилл Лонгботтом возглавляет список прошедших испытание первокурсников то едва ли оно составит проблему, вот только кое-кто упоминал что испытания весьма коварны и часто заводили в ситуацию из которой нет иного выхода кроме как проиграть.

На первый взгляд. Кое-кто жаловался что в испытании им пришлось вступить в бой с Пожирателями Смерти или ещё чем похуже из-за того что иначе им было не пройти ко входной двери дома, но Синдзи частенько задумывался отчего же они просто не прошли с чёрного хода или же не залезли в окно. Разве не для этого создана Алохомора?

Однако в тот раз он вспомнил что большинство адептов чародейства не дружит с логикой и просто промолчал. К тому же чем меньше людей пройдёт испытание тем больше у него шансов выиграть заветный том... так ведь?

Если он конечно победит, но в данный момент его перспективы были довольно сомнительны, во всяком случае пока что он показал себя далеко не блестяще.

И всё же не в его правилах было упускать подобный шанс даже попытавшись. Гордость меньшего ему и не позволила бы, посему легко удерживая палочку и подготовив офуда, а эвакуационные портключи держа в кармане он направился во мрак.

Впрочем, долго он во мраке не пробыл и вскоре вдалеке замелькали отблески света.

С его приближением свет становился всё ярче пока он не выбрался из узкого тёмного тунеля в огромный зал из которого расходились шесть ответвлений, если конечно считать с тем проходом из которого он и пришёл. Единственным отличием меж ними было лишь то что через его тунель можно было свободно пройти и в зал и обратно, в то время как остальные пять были перегорожены стеной пламени вносящей свою лепту в яркое освещение комнаты.

Он опустил свою палочку и прошептал: "Нокс" — использовав чары чтобы получше рассмотреть окружающее и подготовиться к возможному использованию иных заклинаний.

Насколько ему было видно источником пламени были решётки на которых расположились чешуйчатые ящерки сияющие ярко-красным светом от внутреннего жара.

Саламандры, а это были именно они, метко именовались в честь духов огня поскольку питались и питали пламя порождающее их. Пока что они не заметили его появления, но вскоре ситуация могла измениться. Они и в лучшем своём настроении не были кроткими, а уж будучи побеспокоенными имели обыкновение облеплять того кто решил их растормошить.

Что же касается самой комнаты то она была довольно большой, примерно десять метров в поперечнике, но в остальном же совершенно неприметной за исключением своеобразного алтаря занимавшего её центр. Голые стены из гладкого и неизменно серого камня и столь же гладкий ничем не покрытый пол с редким исключением в виде серо-коричневых камней размером с его голову.

Что же касается алтаря то он был высотой ему по пояс и двух метров в поперечнике с красной пентаграммой нарисованной в его центре, а пять неровных углублений совпадали с её углами которые в свою очередь указывали на расходящиеся из комнаты пять закрытых огнём тунелей.

Загадка значит.

По крайней мере он на это надеялся. Очевидно что мощнейшая из его наступательных способностей — взрывающиеся офуда — скорее всего будут бесполезны против саламандр что обитали и размножались в огне. К тому же почти все офуда обладали неприятной уязвимостью к огню, а значит ему придётся полагаться на свои навыки обращения с палочкой, к сожалению оные навыки не были его сильной стороной, особенно учитывая на что он тратил большую часть своего времени.

К тому же если он всё правильно запомнил, то даже в случае уничтожения одной из саламандр...

"Пока огонь не погас на её место тут же придёт другая."

Но если этот огонь потушить загасив даже угли то рождённые им саламандры тут же умрут. По его мнению одного Агуаменти здесь явно будет недостаточно, однако он всё же решил проверить наложена ли защита от столь прямолинейного подхода. Синдзи считал что она тут наверняка установлена, но предположил что даже в этом случае он сможет ненадолго сдержать небольшую группу саламандр.

На всякий случай он решил поэкспериментировать над самым дальним от него проходом, просто чтобы в случае если всё пройдёт не лучшим образом иметь пространство для манёвра.

— Агуаменти. — произнёс он и мощный поток воды полился из его палочки, столкнулся с преграждающим проход пламенем и зашипел обращаясь в пар, но часть его всё же пролилась на раскалённую решётку помещённую в пламя.

Шипение всё усиливалось и усиливалось после чего саламандры нежащиеся в жаре пламени заметили его действия и устремились к нему выйдя из пламени, но глаза и чешуя их горели жаром заключённым в них.

"Дерьмо."

Сжав зубы он удерживал заклинание ощущая как оно опустошает его запас праны, но пламя по чуть-чуть всё же начало угасать. К сожалению его усилия пропали впустую поскольку лишь только стена пламени начала угасать полоса из усыпанных драгоценными камнями булыжников что лежала за стеной разразилась потоком разноцветного огня вновь разжигая преграждающее путь пламя.

Очевидно что прямолинейный подход не сработает... к тому же ещё оставались саламандры уже приближавшиеся к нему огибая алтарь по левой стороне.

"Так. У меня всё ещё может получиться. Просто нужно не давать им коснуться меня."

Прямо как с Докси.

Как же... хлопотно.

Он многое хотел высказать о ситуации в которой оказался, но понимал что сейчас нужно сконцентрироваться. Что же ему делать? Он не мог загасить огонь водой, у него не было ни единого наступательного заклинания использующего лёд (сейчас он сильно жалел о том что после Инцидента с Троллем так и не выучил у Близнецов Уизли Замораживающие Чары), а саламандры просто так не уберутся.

В комнате не было ничего подходящего для защиты. Лишь серые камни что лежали...

Именно.

... ему не потушить саламандр, но ничто не помешает ему растереть их в пыль. У него были под рукой камни и он знал нужное заклинание. Так уж случилось что Левитирующие Чары были первым чему их научил Флитвик.

Одновременно с криком "Вингардиум Левиоса" один из серых камней поднялся в воздух направляемый его палочкой, чтобы тут же рухнуть на голову одной из саламандр вознаградившей Синдзи предсмертным клокотанием и ускорением движений других ящерок.

Ладно, так тоже не пойдёт.

Думай, Мато, думай.

Загадка. Скорее всего в ней ключ. Чтобы погасить огонь ему нужно решить загадку.

И он размышлял на бегу держа дистанцию меж собой и саламандрами, но...

— Ой!

... мантия зацепившаяся за камень не улучшила ситуацию.

Юноша торопливо освободился от мантии сбросив её с плеч и кинув саламандрам что остановились у объятой огнём мантии чтобы погреться в тепле сгорающего паучьего шёлка.

"Лучше бы оно того стоило."

В алтаре были углубления. Углубления в которые бы подошли... усыпанные драгоценностями булыжники что разожгли огонь.

Булыжники что вообще-то булыжниками не были.

Нет, это были не камни, а огненные крабы — большие черепахоподобные создания обитавшие на Фиджи и испускавшие огонь из задних частей тела для того чтобы отбить нападающему охоту преследовать их. Создания чьи панцири как влитые вошли бы в углубления, если конечно их перевернуть вверх ногами.

Перед ним стояло две задачи: пригасить пламя в каждом из проходов чтобы разглядеть Огненных Крабов, а затем отлевитировать их к алтарю.

... и всё это убегая от саламандр.

— Агуаменти! — прокричал он удерживая палочку направленной на закрытый огнём проход мимо которого пробегал и выпуская всё больше и больше воды пока пламя не начало гаснуть открывая взгляду украшенные драгоценностями булыжники после чего он прекратил действие чар.

— Вингардиум Левиоса! — прокричал он тогда, а один из правильно опознанных огненных крабов запищал когда он притянул его к себе, подвесил в воздухе (разумеется хвостом от себя), перевернул вверх ногами и побежал к алтарю оставаясь на шаг впереди саламандр. Он положил барахтающееся и беспомощно дёргающее ногами создание что испускало из себя пламя в подходящее углубление...

... и преграждающий путь огонь сразу же погас, а саламандры рождённые этим пламенем тут же пали мёртвыми на землю.

Выбившийся из сил Синдзи упал на землю и полной грудью сделал глубокий вдох. Он прошёл по краю, но теперь знал в чём тут секрет.

Передохнув ещё пару минут он затем повторил выработанную тактику на каждом из проходов используя создающие воду чары чтобы увидеть Огненного Краба, а затем отлевитировать его к себе и всё это оставаясь на шаг впереди стаи разозлённых саламандр.

Один за другим огни гасли пока наконец проход через последний тунель не был открыт, а затем центр алтаря раскрылся и огонь от перевёрнутых вверх ногами крабов осветил всё вокруг жарким белым пламенем, что едва ли не ослепило Синдзи привыкшего к тусклому свету огня.

Теперь путь был свободен однако уже прошло больше часа, но хоть Синдзи и устал вложив в спешку все силы он до сих пор не спас ни единого Сквиба. Он мысленно сделал заметку спросить были ли столь же сложны испытания остальных учеников, но уже после того как выберется из неприятностей.

В первом коридоре не было врагов лишь череда запертых дверей что с готовностью открывались с помощью Алохоморы. Что ж в этом был смысл. Это же Сквибы, они бы не смогли запереть двери с помощью магии.

А в конце первого коридора его ждала...

"... Кровь."

Свежая краска покрывавшая стены и пол были заляпаны чем-то влажным. А обычный для подобных мест запах земли и плесени сменился удушающей вонью. Тонкий слой крови хлюпал под ногами у Синдзи, а её резки металлический запах повис в воздухе. Именно, то что казалось ему красной краской на самом деле было кровью, возможно человеческой, возможно нет.

А посреди комнаты лежали два тела. Тело заросшего густой шерстью Погребина чья глотка была перерезана отброшенным в угол комнаты серебряным ножом и тело мужчины, бледного... слишком бледного мужчины с истерзанными ногой и лицом что взмок от пота и часто дышал. Его раны обрабатывала, по крайней мере пыталась обработать худая светловолосая женщина примерно тридцати лет и маленькая девочка что резко развернулась когда он открыл дверь.

Маленькая девочка чьи волосы светились в свете огонька. Она была красавицей с чертами характерными для молодости, но её серо-серебристые глаза хранили свет зрелости. Одета она была в уже вышедшую из моды блузу, впрочем, он не мог утверждать наверняка поскольку она была пропитана кровью.

— Слава богу! — воскликнула она. — Пожалуйста, вы же из Министерства, да? Вы же не с плохими людьми? Можете помочь папе?

Синдзи сглотнул. Он не ожидал увидеть здесь подобного.

— Что случилось? — спросил он метнувшись к мужчине чтобы осмотреть его.

— Мы пришли сюда когда злые люди напали на нашу деревню. Тут был живший здесь волшебник сказавший что сможет дать им отпор. Но он так и не вернулся. Папа... на папу напал Погребин, а кровотечение всё не прекращается. Сэр, пожалуйста, помогите нам. Можете доставить нас в больницу святого Мунго?

Синдзи вовсе не забыл об эвакуационных Портключах что едва ли не жгли ему карманы. Именно для подобных ситуаций они и были нужны, но если эти люди были не в порядке, то и остальные наверняка будут не в лучшем состоянии. А портключей у него всего три.

Тут должно быть восемнадцать Сквибов и если на каждых троих — четверых будет приходиться кто-то не способный передвигаться дело может обернуться очень плохо, особенно в случае если ему придётся сопровождать оставшихся до деревенской площади.

Ситуация была бы совершенно иной будь здесь хотя бы один или два человека способных использовать палочки, но с группой обычных людей из этого не выйдет ничего хорошего.

— Дайте мне взглянуть. — сказал Синдзи пододвигаясь к мужчине. Теперь когда женщина не закрывала ему вид на мужчину он смог увидеть неровную рану на животе у мужчины, будто тварь запрыгнула на него и начала грызть. Из неё и шла кровь. И если кровотечение не остановить то скоро он умрёт.

"Была не была."

— Запечатай! — скомандовал Синдзи и одна из его офуда вылетев из кармана закрыла собой рану мужчины стягивая и удерживая края. Нет, разумеется это было не лечение, даже не долговременная заплатка, но по крайней мере этого хватит чтобы наверняка остановить кровь вытекающую из разорванных сосудов. — Тут есть и другие люди, они тоже могут быть ранены.

Но как же ему поднять мужчину? Разумеется он может использовать палочку, но тогда ему не получится воспользоваться иными заклинаниями: "... а, точно."

Те офуда.

Офуда разделения что он использовал в поезде чтобы сундук не оттягивал ему руки, они изолировали вес содержимого сундука от пространства находившегося снаружи. Быть может у него получится проделать тоже самое с человеческой кожей?

"Что ж... попытка не пытка. Он всё равно умрёт если ничего не делать."

Посему он привёл в действие вторую офуда которая к счастью и сделала мужчину почти что невесомым.

— Я выведу твоего папу отсюда. — сказал он. Разумеется он так и сделает, в конце концов количество баллов получаемых за задание зависит от количества спасённых им выживших. — Мэм, это ваш муж? — спросил он женщину. Серебровласая женщина обрабатывавшая раны мужчины кивнула.

— Да. Теперь-то вы дадите нам Портключ до больницы Святого Мунго?

— Уже скоро. Тут есть и другие люди нуждающиеся в помощи, я не могу оставить их позади. Я закрыл рану вашего мужа и наложил чары делающие его легче. Теперь вы сможете его нести.

— ... сэр, может вы его отлевитируете? Он потерял много крови и кажется ударился головой.

Да уж... новости не самые лучшие.

— Да. Я так и сделаю. — ответил Синдзи пытаясь не сорваться. Потеря самообладания ситуации не улучшит. Эти люди не виноваты в том что беспокоятся, если подумать то они даже не настоящие. Это всё вина Квирелла. И лишь Квирелла. — Вингардиум Левиоса. Пойдёмте.

По крайней мере он хорошенько отработает чары Левитации.

Во втором коридоре было ещё больше запертых дверей, а значит ему приходилось укладывать мужчину на землю и выдвигаться вперёд проверяя нет ли впереди угрозы и уже после возвращаться за ним. В последней комнате этого коридора находилось четверо: двое были невредимы, один был избит и ободран, а последним был однорукий мужчина чья нога была выгнута под углом на который она обычно сгибаться не должна.

Давняя травма как сказали остальные.

"Что ж, теперь их семь."

Успокоив их так быстро как только мог он передал группе выживших варежку проинструктировав их держаться за неё, а затем пожелал удачи. Пол минуты спустя они исчезли и Синдзи снова мог продолжить свой путь.

Прошло уже почти два часа. Нужно поторопиться.

В третьем коридоре был лишь один человек, только на этот раз он был окружён защитным кольцом Огненных Крабов которые похоже полностью сожгли Погребина.

— Оставьте меня в покое! — завизжал мужчина. — Вам не взять меня негодяи! Мои драгоценные друзья спасут меня, да ребятушки? Спасёте?

Синдзи в отвращении едва не развернулся уйдя и оставив его, но посчитав что раз уж он уже здесь то стоит окончательно разделаться с ним.

Используя Запечатывающую офуда он заткнул мужчину и отлевитировал его забрав возмущённого дёргающегося мужчину с собой. Честно говоря у него просто не было времени уговаривать мужчину, а просто так оставить баллы позади он не желал. Проклятье, раз уж он зашёл настолько далеко то обязательно победит.

В четвёртом... что ж сперва услышав пронзительное хихиканье он подумал что столкнётся с ещё одним свихнувшимся выжившим, но обнаружил низкорослое едва ли с метр ростом создание с острым личиком и отливающим красным глазами которое выстрелило ему в плечо двумя стрелками.

"Ёп..." — прорычал Синдзи пошатнувшись от внезапной вспышки боли и едва не бросил мужчину которого он левитировал когда существо рванулось вперёд. — Ши-нэ!

Эрклинг.

Похожее на эльфа создание со склонностью поедать детей, чьё хихиканье должно было очаровывать малышей. И конечно он был крайне уязвим для грубой физической силы, что и продемонстрировала взрывающаяся офуда сильным взрывом разорвав ему лицо.

Синдзи уже выбился из сил когда прошёл оставшуюся часть коридора и избавился ещё от двух Эрклингов чтобы опять натолкнуться на запертую дверь. Он бесцеремонно бросил на пол мужчину и воспользовался Заклинанием Вердимилиус чтобы дезориентировать его, после чего сияющая зелёным светом сфера энергии вылетела из кончика его палочки, и взорвалась ослепляющей изумрудной вспышкой, увидев которую мужчина ухватился за глаза пока зелёная молния пробежав по телу не парализовала его.

На достаточное время чтобы Синдзи смог отомкнуть замок и войти в комнату.

Шесть людей в ней жались друг к другу, невредимые и крайне благодарные за спасение. Он передал им их соседа с Портключом и был крайне рад когда они наконец исчезли.

Четырнадцать эвакуировано — осталось ещё четверо.

И всего один коридор.

В котором не было ничего интересного, кроме того факта что в последней комнате двое из четырёх были укушены ядовитым пауком и начинали страдать от скверных симптомов действующего яда.

Он как раз собирался передать им Портключ и выбираться отсюда когда услышал хлопок из центральной комнаты.

"... подождите-ка... я нашёл восемнадцать Сквибов." — подумал он задумавшись что же это может быть за звук и не предупреждает ли он о чём-то плохом.

Впрочем, сомнительно чтобы это нечто было так уж опасно, Квирелл обещал что все препятствия будут не сильнее ученика находящегося на их уровне и кто знает, быть может это тот самый волшебник о котором упоминала маленькая девочка из первой комнаты. Если так, то отказываться от дополнительных баллов он точно не будет, но сперва он желал закончить с главной своей задачей и посему передал портключ, а после вручную активировав его и держа наготове палочку последовал в центральную комнату.

Вжух-Бум!

В ту же секунду как он вошёл в центральную комнату его ослепило вспышкой яркого белого света и отбросило обратно в тунель ударной волной, а голова его закружилась от встряски.

"Какого..."

Вжух-Бум!

Однако ему не дали времени подумать или же придти в себя и его тело вновь полетело на землю.

Вжух-Бум!

И опять.

— Экспеллиармус! — прозвучал крик... явно враждебного существа что использовало его же навыки против него самого в то время как палочка Синдзи вылетела у него из рук.

Но он этого не видел. Он был дезориентирован. И у него звенело в ушах.

— Запечатай! — прокричал противник и неснимаемый кусок бумаги закрыл рот Синдзи.

"Нет... Я не могу... не может всё так закончиться."

Но похоже что может.

— А, ясно, значит это ты помог Сквибам выбраться. — нараспев произнесла тёмная фигура в плаще чьи ботинки с военной чёткостью стучали по полу. — Чтобы разобраться с волшебником потребуется время, но полагаю оно не будет потрачено впустую. Всё же заложник работающий на Министерство гораздо ценнее кучки бесполезных Сквибов.

Он нагнулся так чтобы Синдзи мог увидеть зловещую серебристую маску что он носил, схватил руку слабого всё ещё дезориентированного юноши и собрался Трансгрессировать когда...

"Свяжи."

... последняя остававшаяся у Синдзи офуда вылетела у него из рукава и поразила нападающего который застыл неспособный двигаться или использовать магию, а после и вовсе упал.

Синдзи выбрался из под своего оппонента и шатаясь поднялся на ноги, а затем вырвал и свою, и палочку нападавшего из рук врага. Он мстительно пнул человека в промежность (несколько раз) и почувствовал себя гораздо лучше.

И что ему делать теперь? Очевидно что поскольку он не сбежал и не избавился от своего оппонента то сценарий не завершён, но он не хотел рисковать используя офуда, только не в ситуации когда пламя могло сжечь сковывающую печать. Не собирался он и тащить его до Портключа в деревне, поскольку до сих пор не знал что же могло рыскать на поверхности.

Поэтому он сделал то чем занимался целый день, а именно с помощью палочки отлевитировал человека к проходу в котором таились Дьявольские Силки после чего бесцеремонно бросил врага рядом с ним и смотрел как лозы сжимаются, оплетают его выдавливая жизнь, сбивают маску чтобы открыть...

... скорчившееся от ужаса лицо Мато Синдзи смотревшего на него как на чудовище.

* * *

Со смертью противника — Пожирателя Смерти который согласно отчёту по итогам испытания остался добить сопротивляющихся — задание было завершено и запечатывающая его рот офуда начала истаивать, впрочем, как и пещера вместе со всем что было сотворено книгой, включая вторую палочку в его руке.

— Что ж... это было... впечатляюще. — сказал Профессор Защиты Квирелл отмечая сделанное юношей. — Вы не только спасли всех Сквибов, но и победили Пожирателя Смерти. Жаль что вы не смогли доставить его для допроса поскольку за это предполагалась ещё большая награда, но даже так вы отлично справились.

— Его навыки. — сухо проговорил Синдзи с дрожью (он и сам не смог бы сказать гнева или же усталости) вспоминая использованное врагом против него. — Откуда он...

— В Книге Заклинаний заключён довольно впечатляющий комплекс чар. — также сухо ответил Квирелл будто бы посчитав что Синдзи этому не уделил внимание в классе. — И кстати, способность заимствовать заклинания людей что участвовали в одном из сценариев, а после сохранять их в книге для дальнейшего использования также есть в их числе. В симуляциях я использовал этот комплекс чтобы позаимствовать способности использованные учеником и усилить ими двойника. Предполагается что Тёмный Волшебник будет гораздо более сложным оппонентом чем какое-то там существо, а что может быть сложнее чем ты сам — враг который знает любимые тобой приёмы и начнёт использовать их против тебя.

Синдзи заставил себя придать своему лицу спокойное выражение и сделать глубокий вдох, а затем ещё один.

— ... со всем уважением Профессор, но вы действительно ожидаете что ученики смогут победить подобного противника? — спросил он наполовину заинтересованный и наполовину раздражённый тем что попал под несколько взрывов, а после и под печать.

— Не ожидаю. — честно ответил Квирелл осматривая синеволосого юношу. — Точно так же я не ожидаю и того что ученику удастся выполнить основную задачу, для меня к примеру стало неожиданностью что вам удалось спасти всех Сквибов. Но я ожидаю увидеть как люди делают сложный выбор чтобы узнать как же они поступят столкнувшись с ситуацией в которой победить возможно лишь теоретически, но никак не практически. Собственно для завершения сценария достаточно было бы выжить и спасти одного единственного Сквиба, пусть бы это и не принесло большого количества баллов.

— ... а так называемый Пожиратель Смерти?

— Враг призванный испытать вашу решимость и выяснить, понимаете ли, вы границы собственных возможностей в случае если удастся завершить основное задание. — холодно сказал Профессор Защиты. — В рамках подобного испытания правильно было бы уйти после спасения всех целей или же достав необходимый предмет. Однако немногие избирают сей путь, из тех же кто решил столкнуться с Двойником лишь ты и Лонгботтом вырвали себе победу. Ты — проявив недюжинные умения, а Лонгботтом — проявив недюжинные познания в Гербологии.

— ... Гербологии?

— Плач взрослой Мандрагоры смертелен для любого услышавшего. — объяснил Квирелл закончив со своими записями. — Просто трагическая случайность: у Лонгботтома уши были заткнуты, а у противника нет. Как бы там ни было, Мато, но вы отлично справились. Я назову победителя накануне начала Рождественских каникул. Можете быть свободны.

Кивнув в ответ он отправился в Башню Когтеврана где как оказалось во всю обсуждались различные испытания с которыми столкнулись другие ученики. Все они отличались друг от друга: некоторые были простым заданием по поиску предметов в заброшенном доме в ходе которого приходилось сталкиваться с созданиями заселившими его, некоторые были заданиями на скрытное проникновение в ходе которого необходимо было прокрасться мимо врага превосходящего ученика в силе (к примеру сторожевого тролля) чтобы достать шкатулку или же драгоценный камень и сбежать с ним, в некоторых нужно было передвигаться с платформы на платформу чтобы добраться до золотого кубка, а по пути решать различные загадки и задачки, а в некоторых необходимо было провести человека обладающего неизвестным уровнем подготовки через подземелье или же из охваченной огнём деревушки.

Пока что всеобщий интерес к себе привлекло испытание Гермионы Грейнджер в котором ей пришлось сопровождать человека по имени Гилдерой Локхарт через так называемый Храм Судьбы — место до отказа заполненное ловушками и чудовищами — чтобы найти потерянное сокровище Когтевран или нечто схожей ценности. Похоже что Локхарт был какой-то чародейской знаменитостью, известным своим героизмом и встречами с тёмными существами искателем приключений. И, следовательно, множество девочек первого года обучения пришли бы в восторг получи они шанс сопровождать его, но... иначе как катастрофой задание Грейнджер не назовёшь.

Во-первых, у этого Локхарта была тенденция Трансгрессировать прямо в гущу Тёмных Существ вдобавок таким же образом он преодолевал и множество ловушек установленных в Храме, оставляя Гермиону позади и вынуждая с трудом пробираться через них. Одной из наиболее запоминающихся ловушек был комплекс чувствительных к нажатию плит, причём брюнетка вынуждена была идти только по плитам отмеченным сияющими рунами которые постоянно меняли местоположение. Другой был довольно небезопасный коридор заполненный самострелами под снарядами которых необходимо было проползать, наряду с заполненными шипами ямами которые нужно было перепрыгивать. И это не считая идола на загадки которого ей пришлось отвечать чтобы заполучить диадему.

А ведь ещё был гигантский каменный шар ловушку с которым она и Локхарт запустили взяв диадему, неоригинально конечно, но менее опасной она от этого не становилась, а убегать от катящегося шара им пришлось едва ли не до самого выхода, причём именно Гермионе пришлось выталкивать Локхарта в боковой коридор надрывным Флиппендо чтобы их не раздавило.

Ведь именно его выживаниие было первоочередной задачей, а побег из храма и диадема шли лишь во вторую очередь.

В конце же, когда она уже подумала что со всем справилась, Локхарт сказал что ему очень жаль, но он не может позволить ей уйти из храма с диадемой. Иначе люди увидевшие у неё диадему могли посчитать что именно ей, а не ему удалось преодолеть все испытания храма и заполучить Потерянное Сокровище Когтевран. А этого он допустить никак не может.

После чего он разоружил её и Трансгрессировал из Храма вместе с диадемой.

Сиё событие закончило сценарий оставив Гермиону в крайнем раздражении — с чего бы кому-то облечённому властью предавать её? Зачем это прославленному искателю приключений? Не могут же люди присваивать себе чужие заслуги в профессиональной сфере. Подобное... было бы ужасно! Прямо как жульничество!

Но когда она решила поговорить об этом с Профессором Квиреллом он не проявил ни капли сочувствия. Упомянув лишь что увидев беспардонные действия Локхарта — когда он оставлял её позади или влипал в неприятности — Гермионе сразу же стоило забрать его палочку, поскольку именно он и был главной угрозой их миссии. И разумеется, у Гермионы был шанс разоружить и связать его во время их последнего разговора, но она его упустила.

Следовательно, хоть она и выполнила главную задачу по сохранению его жизни, но при этом она же провалила задание по добыче диадемы, посему её финальный счёт будет гораздо меньше чем ожидалось. Однако она всё же получила пять баллов в пользу Дома — один за попытку пройти испытание и четыре за его завершение, а потому была в достаточно хорошем настроении хоть воспоминания о последней его части и терзали её.

Услышав насколько плохо справились остальные Синдзи... почувствовал себя гораздо лучше и из-за своего отличного результата, и благодаря повысившимся шансам выиграть книгу. Его встревожило сколь много умений ему пришлось использовать чтобы пройти испытание. Если бы он показал средний результат выложившись на полную то вероятно отправился бы в Комнату Сокрытого и изо всех сил заорал поскольку ему пришлось бы признать что он впустую показал Квиреллу свои возможности.

Удивительно, но если он правильно расслышал то сейчас среди первокурсников на место победителя было всего два претендента: он сам и Невилл Лонгботтом. Он полагал что хорошо себя покажет и Слизерин, но Поттер пока что не сделал попытки пройти испытание, а Малфой никому ничего не рассказывал о своём хоть и завершил его. Некоторые шутили что он наверное сказал Пожирателям Смерти о том что и сам является верным слугой Тёмного Лорда, остальные же считали что он просто сбежал поджав хвост что, впрочем, по словам Квирелла было не таким уж плохим ходом.

В общем, по большей части он был доволен собой. Тем более что теперь от него ничего не зависело.

* * *

Что же касается проблемы переноса подарков из Комнаты Сокрытого в Совятню то Синдзи её всё-таки решил. Для начала он вернулся в комнату и закончил с выбором подарков для отправки на родину.

Комплект доспехов Домового Эльфа для Эмии Широ — юноши что желал стать героем.

Огромный сундук полный громадных рубинов, изумрудов и других драгоценных камней для Хранителя Фуюки Тосаки Рин, а в придачу к ним самый настоящий скелет виверны (в надежде что Рин поспешит с выводами и решит что Синдзи сам убил её и теперь дарит часть найденных сокровищ). Впрочем, может и не решит, но попытка не пытка.

Набитое чучело тролля причём не игрушечное, а самое что ни на есть настоящее отправилось Семье Уизли в ознаменование того что он сражался бок о бок с Фредом и Джорджем Уизли и победил.

Серебряный самоочищающийся и самонаполняющийся чайный сервиз и мешочек из ишачьей кожи для своей сестры и деда (которого он ещё попросит прислать упаковку высококачественного зелёного чая для Профессора Флитвика и может быть статуэтку Тануки для Хилларда чтобы почтить его... ум и храбрость).

Для Профессора Снейпа золотой котёл и набор красивых серебряных ножей.

Для Драко Малфоя бомбу с блёстками.

А для Аозаки Токо (кроме диадемы отправленной им ранее) из-за её любви к диковинкам были выбраны тонко сработанная армиллярная сфера и астрономические часы изящной работы.

Не забыл он конечно же и про себя взяв несколько мешочков из ишачьей кожи набитых золотом, драгоценными камнями и парой интересных книг.

После чего он прикрепил к ним уменьшающую вес офуда (что разделяла массу и пространство), одну за другой отлевитировал к дверям Комнаты Сокрытого и вынес наружу где его ждал Домовой Эльф которого он попросил доставить их в Совятню.

В конце концов руководство Хогвартса само разрешило невозбранно пользоваться совами для отсылки любой почты.

... кстати говоря, данное правило было пересмотрено после Грандиозного Подарочного Курьёза учинённого Мато в 1991.

Глава 19. Подарки и проклятья

Для большей части волшебного сообщества использование сов в качестве почтальонов было чем-то сродни досточтимой традиции, по крайней мере в той местности где приемлемо было содержать сов. Благодаря их природной склонности к магии выраженной посредством способности находить волшебников и ведьм не имеющих постоянного адреса (впрочем, Маглов это не касалось, если конечно сова не принадлежала самому Маглу, что в свою очередь увеличивало пропасть меж магическим и немагическим), они крайне ценились в данной роли из-за их природной маскировки и почти бесшумного полёта поскольку сии качества убирали унизительную для волшебников необходимость растрачивать своё время на доставку посылок.

Разумеется в других странах, к примеру в Индии, где сова считалась символом смерти или в Южной Америке где совы встречались гораздо реже, в качестве почтальонов использовались иные виды птиц например соколы или ара. Хоть одно время для доставок и использовали летучих мышей, но их неприятная привычка испражняться во время полёта привела к ряду жалоб и, следовательно, к использованию сов.

Впрочем, даже у сов были свои недостатки, к примеру часто оставляемый ими помёт и выпавшие перья (именно поэтому Британское Министерство переключилось на использование зачарованных самолётиков для междепартаментской переписки) или сложности с международной доставкой и непогодой. И как продемонстрировала манера Мато Синдзи использовать всех Сов Школы Хогвартс для доставки огромного количества подарков через пол мира, ни одной при этом не оставив для остальных (и, следовательно, заставив всех кому понадобилось отправить письмо и при этом не имеющих собственной совы просить учителей доставить их послания в Почтовое Отделение Хогсмида), в отсутствии сов писем тоже не будет.

Не улучшило ситуацию и то что пока подарки шли до адресата погода испортилась и Совиная Почта временно не работала из-за ненастья, впрочем, как и то что совы очень не любили когда их вынуждали летать по международным маршрутам нагрузив при этом невероятно тяжёлыми и объёмными свёртками для адресатов которых они в глаза не видели. Да, в подобной ситуации помогло бы ориентирование на магию волшебников (и Синдзи вероятно можно извинить за то что он считал столь похожими всех одарённых магией), но в Фуюки не было ни единого волшебника или ведьмы, что бы там не говорила о Тосаке Рин соседская детвора.

А влетев в неожиданно возникший снежный буран бедные совы попали под порывы ледяного ветра в котором некоторых из них едва не убило градинами размером с теннисный мяч и посему совы вынужденно отправились в Махотокоро через промежуточный узел Совиной почты в китайском Даляне.

Благодаря долгой истории использования своих портов различными иностранными государствами сей город привык даже к самым необычным зимним происшествиям, но никто не ожидал дождя из перьев и помёта во время бурана и особенно от птиц что даже не водились в его округе. Впрочем, там видали и не такое, а посему стая сов без потерь добралась до промежуточного узла где по запросу оператора им был предоставлен портал прямо в Махотокоро, после чего обессиленные птицы наконец сбросили огромное множество посылок в сортировочной и свалились на землю от усталости. Персонал немедля приступил к действиям доставив сов в лечебницу и перепаковав свёртки для наземной доставки, добавив и сменив при этом где необходимо уменьшающие вес офуда.

Учитывая что посылка направлялась не ведьме и не волшебнику, а также доставлялась по суше, далее она ушла не в очередной узел Совиной Почты, а в японскую службу экспресс доставки где согласно древнему соглашению о поддержании маскарада всем заправляли кицунэ, и разумеется отправителю посылки были отосланы счета за дополнительные услуги.

В данном случае им была Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс поскольку и совы, и посылки были направлены из неё, а учитывая тот факт что для учеников и персонала Школа предоставляла услуги Совиной Почты даром счета были отправлены прямо на имя Директора.

Разумеется внезапное известие о подобных... неожиданных тратах... не обрадовало Альбуса Дамблдора когда он получил его вместе с Совами что наконец вернулись в школу.

* * *

После долгого и извилистого пути посылки и письма прилагавшиеся к ним наконец-то добрались до Фуюки где Кицунэ принёсшие их рано утром, ещё до восхода солнца, оперативно сняли с них уменьшающие вес офуда. Пусть присутствие ограждающих барьеров вокруг особняка и указывало на то что сия местность не принадлежит к разряду обычных, но таков был стандартный протокол при доставке посылок на адрес "Маглов".

Концепция П. С. З. или же если использовать устоявшийся американский термин Прикрывай Свой Зад не ограничивалась какой-то избранной страной или одним лишь Магловским Миром.

Поэтому когда невезучая Тосака Рин поутру открыла дверь, во дворе уже были выставлены два огромных свёртка адресованных ей. Если точнее то лишь один был выставлен, другой же лежал на земле, а его содержимое распирало обёртку и выглядело очень, очень бугристым, что было довольно необычно.

К тому же они были не только большими, но и тяжёлыми.

"Это ещё что за фигня?!"

Может Котомине воспользовавшись её деньгами разместил заказ на магические инструменты?

Нет... судя по биркам посылка была отправлена... Мато Синдзи?! То что в графе "содержимое" было написано "Рождественские подарки" лишь усилило потрясение поскольку она никогда бы не подумала что Мато отправит кому-то подарок.

Быть может благодаря изучению путей адептов Чародейства его поведение стало чуть более сносным?

Ей ничего не оставалось кроме как открыть посылки, в конце концов прежде чем нести их в дом нужно удостовериться что это не шутка какая-нибудь.

Та что поменьше выглядела довольно многообещающе, тем более что она понятия не имела о том что может произойти открой она большую и она сорвала обёртку открывая взгляду большой сундук из лакированного и отделанного золотом дерева что выглядел словно стереотипный "сундук с сокровищами", а поверх него лежало маленькое письмо.

После приблизительного перевода она получила следующее:

Тосаке Рин, Хранителю Фуюки.

С приходом рождества я посчитал уместным отправить вам сей скромный знак моей признательности, обретённый мной после испытания смертным боем и непрестанного изучения моего Искусства.

Ваш скромный слуга

Мато Синдзи.

...

...

— Что...

Вот теперь Тосака Рин действительно была удивлена поскольку либо Синдзи в своём послании не поскупился на сарказм (поскольку он то уж явно нескромный), либо он в корне изменил своим привычкам. Что ж ей придётся открыть сундук чтобы узнать наверняка, поскольку лишь его содержимое скажет о его намерениях.

После быстрой проверки сундука на наличие чужеродной магии, впрочем, от Мато она её использования уж точно не ожидала. Ничего не обнаружив она отомкнула запор, крякнув оценила существенный вес крышки и распахнула сундук после замерев столбом и открыв рот глядя на рубины, изумруды и другие драгоценные камни значительного размера и необычайного качества.

Больше минуты Хранитель Фуюки стояла в шоке обозревая содержимое сундука.

Хорошо зная цены на драгоценные камни, поскольку они ей требовались для использования наиболее могущественных заклинаний (потому-то она и жаловалась на то что магическое искусство опустошает её банковский счёт), ей не составило труда подсчитать что "скромный знак признательности" стоит как минимум несколько миллиардов йен, если конечно весь сундук и в правду до дна полон драгоценными камнями.

... и она не обманулась в ожиданиях.

Её глаза расширились, а в горле пересохло. Такие... она конечно не знала сколько денег лежит у семьи Мато на банковских счетах, но такие траты могли пустить по миру даже одну из старых семей, что явно не обрадовало бы Мато Зокена.

Так что... может быть это действительно его богатство?

В письме же упоминалось испытание боем, а за опасных людей — или существ — иногда и в правду назначались награды. Энфорсеры так частенько подрабатывали не полагаясь на скромную зарплату что обычно платила им Часовая Башня, впрочем, награды подобного размера были довольно редки и назначались примерно раз в десятилетие.

Но всё же её это потрясло поскольку подобное на голову превосходило в стоимости подарки что люди из чувства долга обычно дарили друг другу. Такое обычно дарили лишь близким друзьям или люб —

Отказавшись продолжать мысль она решила что лучше сначала всё же занести посылки внутрь и тут же приступила к выполнению своего решения что потребовало от неё использования укрепления и простейших манипуляций гравитацией чтобы уменьшить вес вначале сундука, а затем и скелета.

Она не часто практиковалась в них, считая скорее полезными упражнениями, но без их использования она бы сундук даже с места не сдвинула.

Что же касается второй посылки, то она не проходила в дверь и потому она разрезала стяжки чтобы обнаружить что неровности ощущались через обёртку из-за того что содержимое было плотно свёрнуто. Она нахмурилась вновь стремясь почувствовать чуждую магию, но опять ничего не обнаружила однако же на ощупав содержимое через упаковочную бумагу она ощутила нечто похожее на кости.

Она не распаковывая медленно развернула посылку отметив её змееподобную форму, а после вытаращила глаза поскольку в длину она вышла не менее восьми метров.

На текущий момент в мире осталось не так уж много существ подобного размера, неужели Мато убил какую-то магическую анаконду? Он что в Южной Америке?

Не особо раздумывая она затащила посылку внутрь дома, прямиком в подвал. И чтобы узнать что же внутри раскрыла её открыв взгляду...

Ноги скелета росшие из длинного вытянутого тела.

И что ещё более удивительно — крылья.

Которые могли бы принадлежать дракону, но поскольку скелет не источал прану то раньше он принадлежал виверне.

Виверне что была драконоподобным созданием обладающим существенной магической сопротивляемостью и агрессивностью, а также схожей с истинным драконом формой хоть при этом и не получившей невероятной мощи сильнейшего существа Сказочных Видов.

А Мато ведь... Мато упоминал... испытание боем?

К счастью для Тосаки Рин её крик: "КАКОГО ХРЕНА?" так и не покинул пределов дома благодаря толстым стенам и отличной звукоизоляции подвала.

* * *

Если принять во внимание его прошлое то неудивительно что усталый Эмия Кирицугу с подозрением отнёсся к появлению нежданной посылки у дверей своего дома, особенно если учесть что посылка эта была от Мато. И добавить к этому их статус одной из семей — основоположников Войны за Святой Грааль проходящей в Фуюки, а также неудачно закончившиеся в то время встречи с двумя членами сей семьи, при этом один из них умер в конце войны, а второго он лично подвергал пыткам стремясь выяснить местоположение своей жены.

Разумеется он считал всё относящееся к сыну последнего подозрительным.

Так что сначала он переместил посылку в свою мастерскую и тщательно проверил её убедившись что в ней не содержится замаскированных заклинаний или куда более обыденных ловушек, например взрывчатки, спор сибирской язвы и так далее. По итогам обследования Убийца Магов и сам не смог бы сказать чувствует ли он облегчение или же разочарование от того что внутри ничего подобного не оказалось, одно лишь невинное письмо рассказывающее о том как удивительно вновь учиться заграницей и содержащее пожелания счастливого Рождества его приёмному сыну наряду с... комплектом доспехов.

Отполированный до блеска собранный пластинчатый доспех с плюмажем на шлеме и самым настоящим палашом, но создан и предназначен он был вовсе не для человека.

Он ведь был всего лишь метр в высоту, а его пропорции не подошли бы и ребёнку. Шлем был с острым выступом, будто бы для существа с длинным носом, странным было и расположение смотровых щелей, а с боков где располагались бы уши одевшего его были устроены отверстия защищённые лишь длинными гребнями которые хоть и защитили бы от ударов сверху, но не помогли бы от прилетевшей сбоку стрелы.

А самым странным было то что хоть дизайн доспеха и основывался на средневековых канонах, но сделан он был не из стали. Хоть воины древних народов и использовали нагрудники из литой бронзы которые в так называемые Тёмные Века были довольно эффективны против стрел, но позднее они заменили их кольчугами что куда лучше подходили для противодействия железному оружию ближнего боя.

Однако эта броня...

... была куда крепче чем можно было ожидать от простой бронзы, тут и там были зарубки и пробоины, причём качество ремонта было неравномерным говоря о явном использовании доспеха. Впрочем, как и отсутствие украшений указывавшее на то что к церемониальным сей доспех также не относился.

Но с чего бы потомку семьи Мато отправлять его приёмному сыну подарок, а уж тем более несомненно дорогой доспех? Что же задумал клан Мато?

Насколько он знал у клана Мато уже был наследник — удочерённая ими из-за угасания магии их собственного рода младшая дочь Токиоми Тосака. Мато Кария участвовавший в Войне Грааля не был готов занять место главы семейства, а Мато Бьякуя главой был лишь номинально. Но если Мато Синдзи отправил магически зачарованный предмет аж из Соединённого Королевства, то вероятно есть нечто чего его расследование не обнаружило.

Жаль, но раз уж Мато хотят повлиять на Сиро то ему придётся тренировать его чуть серьёзней. Он не желал передавать свои знания стремясь всеми силами этого избежать поскольку считал что власть изменять мир ведёт лишь к отчаянию, но похоже ему всё же придётся уступить.

... пусть даже его сердце и разрывалось от того насколько счастливым выглядел приёмный сын когда Кирицугу наконец-то позволил ему увидеть подарок отправленный юным Мато, а после от того как тот сказал что впервые получает что-либо от друзей.

* * *

В поместье Мато на посылки отреагировали гораздо спокойней чем шокированная наследница клана Тосака или же Эмия Кирицугу испытавший внезапный приступ паранойи, но стоит отметить что семья Мато была в курсе того куда отправился Синдзи, а выбранные для них подарки — самоочищающийся и самонаполняющийся чайный сервиз и пара мешочков из ишачьей кожи не были столь же экстравагантны.

Зокена к примеру совершенно не волновало подарит ли юноша ему вообще что-нибудь и посему он отправил Бьякую достать то о чём просил Синдзи — упаковку зелёного чая и маленькую статуэтку изображающую тануки. Как ему и было сказано Бьякуя отправился за ними, но бросив взгляд на зачарованный чайный набор его накрыло волной ностальгии и грусти о былом.

Когда-то и его почившая жена придавала вещам необычные свойства наполняя его сердце весельем, но после она родила Синдзи который как оказалось не был магом и тем вызвала крайнее недовольство Зокена который запросто её убил за "несостоятельность" родить подходящего наследника. Она молила его о втором шансе говоря что никто не гарантировал наследование дара, но старик отказал ей даже в этом бросив на съедение червям.

За прошедшие с тех пор годы Бьякуя избавился от всех напоминаний о ней поскольку причиняемая ими боль была слишком сильна (и это ещё до пыток Эмии Кирицугу сломивших его окончательно). Абсолютно от всех кроме одного — её мистического кода — палочки из ивы и волоса единорога длинной десять дюймов.

Из-за того что сын стоил ему жены он отринул его сочтя никчёмным и решил поступать как скажет ему Мато Зокен, обучая приёмную дщерь Тосака всему что нужно наследнице чтобы окончательно избавиться от воспоминаний. Но юноша всех удивил, а вдобавок прислал... подарки.

Нет. Он более не может держаться за прошлое. Синдзи сбежал из дома семьи Мато, прямо как Кария когда-то. К счастью он решил всё же не возвращаться поскольку здесь его не ждало ничего кроме боли.

Упаковку зелёного чая и статуэтку Тануки найти было не сложно, но к ним Бьякуя добавил и кое-что от себя — палочку что была для него бесполезна.

Пришла пора окончательно расстаться с прошлым.

Сакура отреагировала гораздо проще. Она была удивлена и чуть-чуть тронута. Она чувствовала себя виноватой за то что столько лет лгала ему, за то что в тайне обучалась чтобы занять место наследницы клана Мато и тем отнять его предназначение. Она наблюдала за ним испытывая жалость из-за того что ему приходилось столько учиться ради недостижимого, но однажды он всё-таки узнал об этом и сломался.

Если честно то Сакура не стала бы винить Синдзи даже возненавидь он её. Ведь она действительно была виновата в том что скрывала всё от него, пользовалась его добротой и не говорила правды.

А уйдя он ни слова не сказал на прощание.

... но теперь он всё же прислал подарок... для неё. Мешочек что позволит ей сохранить в секрете от любопытных взглядов всё чего бы она не пожелала.

Всё это было... как минимум неожиданно.

* * *

Что касается Аозаки Токо то доставить ей армиллярную сферу и астрономические часы было несложно, получив же их она решила пересмотреть ответ который задумала отослать когда сова принесла ей древнюю диадему укутанную в неисчислимые слои смертоносных проклятий.

* * *

Совы же что были достаточно удачливы чтобы получить доставку внутри страны тем временем долетели до Волшебной Деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул где и сбросили чучело тролля прямо во дворе Норы (доме Семьи Уизли) перед изумлённой Джинни Уизли.

Массивная туша четырёх метров в высоту нависла над маленькой рыжеволосой девочкой и мало кто мог прямо взглянуть в его уродливое ужасающее лицо, особенно если учесть что его дубина была воздета над головой будто бы в угрожая прибить любого кто будет достаточно глуп чтобы надоедать ему.

Да, с мягкой игрушкой подобное не спутать. Ради этого чучела был убит самый настоящий тролль из которого потом и сделали данный трофей или быть может экспонат предназначенный для будущего изучения. Сложно сказать наверняка учитывая что человек убивший этого тролля и сам давно мёртв, но...

— Мам, посмотри-ка на это!

..., впрочем, сие не важно поскольку даже сейчас оно произвело впечатление на получивших его, что без труда можно было заметить по Молли Уизли открывшей дверь Норы, замершей при виде тролля, а после с ясно различимым щелчком закрывшей рот.

В её разуме проносилось множество причин по которой подобная вещь могла оказаться во дворе её дома, пока наконец их все не вытеснила наиболее страшная — что Фред и Джордж опять впутались в какое-то сумасбродство — или же задумали провернуть очередную выходку. Иногда она задавалась вопросом где же ей довелось проявить себя плохой матерью, ведь Уильям, Чарльз и Перси были великолепно воспитанны, а что же Близнецы?

Они пошли по стопам своих дядьёв Фабиана и Гедеона — храбрых и озорных, но умерших задолго до предназначенного им срока. И она надеялась что подобная участь обойдёт её мальчиков.

Во всём мире не нашлось бы матери по настоящему желавшей вреда своим детям и неважно насколько они её рассердили. Но иногда, например сейчас, с этим... троллем... стоящим посреди двора, они явно испытывали границы её терпения.

— Клянусь, если это ещё одна из их мальчишечьих шуточек, то я...

— Мам, тут записка. — прервала её Джинни указывая на письмо прикреплённое к ноге тролля и находившееся вне пределов её досягаемости.

Но зато в пределах досягаемости Молли, которая взяла письмо отметив что оно адресовано Семье Уизли и открыла его.

Оно гласило:

Семье Уизли.

Вам следует гордиться. Ваши сыновья являются истинным олицетворением духа Гриффиндора — озорные, но также безмерно храбрые, настолько что сразились с Горным Троллем за жизнь учеников Хогвартса. Сиё чучело тролля будет напоминанием о той ночи когда они не отступили пред лицом опасности.

Фреду и Джорджу.

Ранее из-за ваших шуток мы были врагами, но всё же стали друзьями и братьями по оружию после того как рискнули своими жизнями выйдя против тролля и сразившись с ним когда никого более не оказалось рядом. Поскольку вы упоминали о жалобах своей Матери на ваши шуточки, то я отправляю эту посылку вашей семье чтобы показать чего вы смогли достигнуть и против чего нам пришлось сражаться бок о бок с Мальчиком-Который-Выжил чтобы защитить остальных учеников. Вообще-то я хотел отправить именно тело убитого нами тролля, но раз уж мы оторвали ему голову и сожгли, то вместо него пришлось отправить этого.

Мато Синдзи.

Общество Каменотёсов.

Молли просто глазам своим не верила.

Её сыновья... сражались с троллем? Бок о бок с отправителем и Мальчиком-Который-Выжил? Да как тролль вообще пробрался в замок? И чем там занимается Дамблдор что первыми на место происшествия прибыли не учителя, а её сыновья которым и пришлось сражаться с троллем чтобы защитить других учеников? Хогвартс же считается безопаснейшим местом во всей Магической Британии!

Ей определённо нужно перемолвиться с Дамблдором парой слов и неважно насколько он там великий волшебник, а ещё с Фредом и Джорджем которые ей об этом и словом не обмолвились. Им всего тринадцать, а они уже слишком похожи на Фабиана и Гедеона и подобное до добра их не доведёт.

Они так быстро повзрослели и стали неуправляемыми, но всё же было в них нечто неудержимое. Благородное, доброе. Ведь они остановили тролля и не ради веселья, если конечно отправитель письма пишет правду. А учитывая насколько дорога доставка подобной посылки она не посчитала письмо шуткой.

И даже самой Молли пришлось признать что она ощутила гордость за своих сыновей что совершили правое дело и защитили от опасности людей когда никого кроме них не было поблизости. Сиё было достаточным доказательством того что она растила их правильно, пусть даже они вместе с Рональдом и не были образцовыми учениками подобно остальным её сыновьям.

— Мам, что там написано?

— Тут говорится... что твои браться совершили очень храбрый поступок. Что они помогли Мальчику-Который-Выжил не дать троллю навредить остальным ученикам.

* * *

Профессор Снейп был очень признателен за доставшийся ему подарок, ведь умелый зельевар едва ли не наслаждался используя в работе стоящие инструменты.

Что касается Драко Малфоя... что ж достаточно сказать что ещё не нашлось человека которому понравилось бы когда ему в лицо взрывается бомбочка с блёстками заклятыми ярко сверкать на солнце (Крэбб с Гойлом также не избежали этой участи), но он держал себя в руках поскольку не знал кто прислал ему этот подарок. К его сожалению единственным что было известно так это то что отправил его "Тайный Почитатель", сама же посылка самоуничтожилась по окончании душа из блёсток. На протяжении нескольких дней этот случай называли "звёздным часом" Малфоя и его компании, что кстати неимоверно его раздражало.

Альбус Дамблдор же... что ж, когда Хогвартские Совы наконец-то вернулись с Дальнего Востока принеся с собой счёта за лечение и затраты на доставку выписанные на имя школы то Директор Хогвартса схватился за голову. Чисто технически Мато Синдзи был в своём праве, поскольку школьные правила гласили что ученики могут свободно пользоваться предоставляемыми школой совами для отправки абсолютно любой почты, но в дальнейшем Директор вознамерился не допустить подобного.

Посему он быстро оформил дополнение к правилам которое будет громко зачитано за завтраком.

Отправка почты с помощью Хогвартских Сов внутри страны по прежнему будет бесплатна и останется доступна в любое время, а вот международная почта будет всё-таки ограничена. Ученикам будет позволено отправлять лишь письма и небольшие посылки, если конечно они не пожелают воспользоваться собственными совами или же не получат особого разрешения от одного из учителей.

Его головная боль лишь усилилась после получения письма от Молли Уизли в котором она вопрошала почему её сыновьям пришлось сражаться с троллем и как оный вообще попал в замок. И ему пришлось отвечать что пока что они ещё только выясняют как Тролль пробрался в замок и что её сыновья по сути в опасности-то и не находились, поскольку учителя прибыли бы на место в течение нескольких минут. Разумеется её не удовлетворил подобный ответ, но она ему доверяла и не стала докапываться до истины.

А вот бедный Синдзи получил вместе с вернувшимися совами не только то о чём он просил дедушку, но и небольшой свёрток с посланием написанным человеком от которого он вообще ничего не ожидал.

Разумеется это была Аозаки Токо, но содержание письма было не особо лестным:

Дорогой синеволосый сопляк.

Учитывая сколько проклятий было наложено на диадему то я поначалу посчитала её всего лишь неудавшейся попыткой убийства, но получив твои подарки сменила своё мнение. Немногие из столь старых реликвий подобной силы остались без защиты, я лишь удивилась что ты сам не попытался ей воспользоваться поскольку мало кто из мальчишек может устоять перед искушением силой.

Как бы там ни было, но ты подарил мне крайне интересный для изучения предмет, наряду с происшествием над которым можно посмеяться, так что спасибо тебе за это. Что же касается купленной тобой книги то она уже ушла в печать и считается здесь дополнительной литературой. И кстати говоря, пожалуйста. Торо-кун ненавидит иметь дело с людьми, но задолжал мне пару услуг.

Аозаки Токо

Профессор — консультант Древних Рун Магической Школы Махотокоро

Постскриптум. Хоть это прямо и не запрещено, но заграничные школы проявляют недовольство если ты единолично используешь какой-то из их ресурсов. Посему постарайся в отличие от своих сотоварищей по чародейскому ремеслу хоть чуточку пользоваться здравым смыслом.

Что ж... по крайней мере теперь он знает что подарки добрались до адресата, пусть диадема и оказалась проклята, также он был очень рад что его потенциальный учитель более не считала произошедшее попыткой убить её. Синдзи почему-то казалось что подобное могло плохо кончиться для всех вовлечённым в данное дело и особенно для него.

Как правило, могущественные маги не умирали окончательно после того как их убивали, отличным примером чему был его дедушка.

Касательно прибывших из дома предметов то два из них были заказанными им чаем и статуэткой, а вот третий...

"... палочка и записка"

Записка была короткой. В ней значилось лишь:

Она принадлежала твоей матери. А теперь и тебе.

Мато Бьякуя

Палочка была проста — тёмная укреплённая обручами ива примерно десяти дюймов длинной и очень гибкая, почти в противоположность его собственной палочке.

Но именно эта простая палочка — скромный кусок ивы — заставил его после уроков направиться к кухням, поскольку ему совершенно не хотелось с кем-либо общаться. Ещё одно напоминание о прошлом, о его матери. Напоминание что потрясло его до глубины души.

Если честно то он не очень-то поверил Флитвику когда тот сказал что его мать обучалась в Хогвартсе, поскольку всегда считал её никчёмной женщиной чьей участью была лишь смерть. Но она была такой же как и он, также обладала неким талантом, да к тому же училась в том же самом Доме... что же всё это значит?

И если Зокен убил её, то ради чего? И почему в тот момент при ней не было её палочки? Неужели она пришла на разговор с Архимагом и зная что умрёт не взяла её с собой?

Но зачем? Чем больше он размышлял об этом тем больше запутывался, а сама ситуация казалась ему всё менее и менее осмысленной. Если только она не сочла что Зокен убьёт его из-за того что он бесполезен и приняла всю злобу этого чудовища на себя, в таком случае она храбрее всех кого он когда-либо знал.

... а быть может он просто слаб, раз уж желает заполучить одобрение толпы и казаться великим?

Он просто не знал и это было тяжелее всего.

В отсутствие точной информации его мысли бегали по кругу и раскручивали маховик спекуляций стремясь заполнить пробелы, а самое ужасное что он осознавал всё это, но не мог остановиться. Разум отказывался повиноваться ему получив наконец подтверждение того что его мать была одарённой... от этого никчёмного человека... что всю жизнь лгал ему и даже скрыл от него это.

Зачем?

Для чего?

Почему?

Он дрожа и тяжело дыша в одиночестве сидел за кухонным столом и сжав пальцами виски смотрел на две лежащие перед ним палочки: свою — созданную из вишни и магического червя и матери что была сделана из ивы.

Вот в таком состоянии его и нашла Сокарис, а бедный юноша едва заметил её когда она села рядом с ним поскольку впервые почти не обращал внимания на окружающее.

— Мато Синдзи, тебе нехорошо? — сказала она отметив что язык его тела да и физиологическое состояние в общем буквально кричали об испытываемых им терзаниях.

Синдзи едва не подпрыгнул при звуках её голоса (и от того что кто-то увидел его в момент слабости), но узнав Сокарис расслабился. Однажды она уже видела его в подобном состоянии так что притворяться бессмысленно.

— ... можно и так сказать. — ответил он покачав головой.

— Полагаю это связано с твоей матерью. — сказала она так будто бы это каждому было очевидно, отчего Синдзи вздрогнул, посмотрел на неё и встретился взглядом своих голубых глаз с фиолетовыми очами.

— Откуда... как ты...

— Ты лишь однажды был настолько растревожен. — почти... безэмоционально отметила фиолетововолосая девочка. — Когда Профессор Флитвик упомянул твою мать. И поскольку у тебя с собой вторая палочка то вывод очевиден.

— Ясно. — ответил Синдзи с дрожью сделав глубокий вдох. — Понятно. Тебе и вправду нравится наблюдать за людьми, да?

— Наблюдение — наилучший способ узнать о чьих-то привычках. — ответила собеседница по сути признавая его слова. — Люди частенько не говорят всей правды, но вот действиями запутать кого-то гораздо сложней. Дом Слизерина отличный тому пример.

— Как и ты? — спросил он её хоть и с небольшим, но вызовом.

— Мато Синдзи, если есть возможность то я никогда не лгу напрямую. — укоризненно сказала девочка.

— Потому что предпочитаешь запутывать и утаивать. — тяжело сказал Синдзи качая головой.

— Как и ты.

— В общем-то... да. — с трудом, но заставил себя признать Мальчик-С-Востока. — Как и я.

Пара немного помолчала поскольку Сокарис не хотела давить на него выпытывая подробности, а Синдзи не особо желал делиться ими, но всё же ему хотелось хоть с кем-нибудь поговорить об этом. Он подумал что Гермиона должно быть чувствовала себя также и почувствовал странный укол симпатии по отношению к девочке, хоть и заставил себя ровно и глубоко дышать чтобы сохранить хотя бы чуточку спокойствия и видимость контроля над собой.

— Сегодня я получил посылку... от своей семьи. — начал он прикрыв глаза. — В ней было это.

Он указал на ивовую палочку что так сильно отличалась от его собственной.

— Палочка твоей матери.

— Да. — признал Синдзи.

— И это крайне огорчило тебя.

Синдзи лишь кивнул.

— До сего дня я не был до конца уверен что моя мать действительно была ведьмой. — впервые признал он оглянувшись по сторонам чтобы убедиться в отсутствии посторонних. — Она умерла когда я ещё был мал и я вырос думая...

-... что ты никчёмен?

Синдзи моргнул и с шокированным выражением на лице на мгновение задумался откуда ей это известно, но спустя секунду покачал головой. Учитывая о чём он завёл речь, всё это очевидно.

— Да.

— К этому умозаключению меня привело несколько фактов. Твои слова и действия когда упоминалась твоя мать. Поддержка оказываемая тобой Мальчику-Который-Выжил. И твоя жажда признания. — беззлобно объяснила она изучая выражение на его лице. — Но считаешь ли ты это правдой?

— Я... сам избрал свой путь. — начал он, но запнулся посмотрев на палочку. — По крайней мере... я так думал. Но... — и это было величайшим из его страхов. — Неужели я всего лишь иду по стопам своей матери?

— Твоя мать сделала свой выбор. — ответила Сокарис спустя некоторое время. — Точно так же как и ты делаешь свой, Мато Синдзи. Прошлое невластно над тобой.

Синдзи нашёл это странным, но в её словах ему послышалась ностальгия. Иногда ему казалось что она гораздо старше него. Однако она понимала его и никогда явно не осуждала.

— ... что ж, спасибо и на этом. — сказал он кивая.

— Пожалуйста, Мато Синдзи. — ответила Сокарис чуть склонив голову. — Я просто поступаю также как... и любые другие друзья... в подобных обстоятельствах.

— ... ты и в правду так думаешь, Сокарис? — спросил Синдзи с искренней заинтересованностью и выбором её слов, и прозвучавшей неуверенностью. — И считаешь другом?

Принимая во внимание её слова Синдзи задумался действительно ли Сокарис не общалась с людьми из-за того что ей не нравились привязанности или же из-за того что остальные её просто не волновали. Она была столь сосредоточена на собственных целях, собственных размышлениях что он о подобном и не задумывался, но иногда...

— Именно, Мато Синдзи. — сказала Сокарис и призрак улыбки исчез с её лица столь же быстро, как и появился. — Ты стал моим первым другом.

— ... а что насчёт Грейнджер? Разве не она встретилась с тобой первой? — спросил Синдзи вспомнив как бурно отреагировала Гермиона увидев их вместе, узнав что Сокарис также устраивала шуточки и то как тяжело ей далась эта новость. — Тогда, в поезде?

— Давнее знакомство не означает давней дружбы, Мато Синдзи. — тихо поправила его Сокарис. — Я действительно уважаю ум Гермионы Грейнджер, но косность её мышления беспокоит меня.

— Косность мышления по отношению скажем... к артефактам созданным посредством Рэнкиндзюцу? — спросил Юноша с Востока прищурившись.

— Лишь частично. — ответила фиолетововолосая девочка. — Касательно других областей тоже, к примеру относительно варки зелий да и не только. Люди часто обнаруживают что именно окружающие и их опыт, а вовсе не простые учебники являются наилучшим источником информации о текущих событиях. Но что куда важнее так это способность действовать исходя из новой информации.

— Ты имеешь в виду те симуляции.

Сокарис лишь кивнула.

— Профессор Защиты умно поступил выдумав подобное испытание. — высказала она свои наблюдения... восхищённо или же недовольно покачав головой? — Пользуясь жадностью и гордыней он собирает ценную информацию обо всех учениках что могут представлять для него потенциальную проблему, в то время как единственным ценным призом является лишь "Книга Заклинаний".

— ... ты ведь не участвуешь, не так ли? — спросил Синдзи уже зная вероятный ответ.

— Ответь нашёл ли ты уже комнату Сокрытого? — ответила вопросом на вопрос та кого он считал Алхимиком.

— Нашёл. — сказал он вспоминая те горы сокровищ что он там обнаружил... — ... Что ж, я понимаю о чём ты.

— Именно.

Он склонил голову посмотрев на вишнёвую и ивовую палочки лежащие на столе и задумался что же ему делать дальше. Ему всё ещё нужно было уладить вопрос со своим долгом по отношению к ней и он знал что простой подарок здесь не годится, но...

— Сокарис... у меня кое-что есть и для тебя. — быстро сказал Синдзи чтобы не успеть передумать. Он понимал что делает это через силу, но знал что если замешкается...

— Да?

Он взял ивовую палочку что принадлежала его матери и предложил её Сокарис.

— Это единственное что осталось у меня от матери. — с трепетом сказал он дрожа всем телом. — Единственное что у меня есть ценного. — в эмоциональном смысле, не в финансовом. — И я... я хочу отдать её тебе.

Ему показалось что он впервые увидел как Сокарис... удивилась. Во всяком случае её выражение было наиболее близко к удивлению.

— Ты уверен, Мато Синдзи? — тихо спросила она. — Воспоминания о прошлом...

— Более у меня нет ничего что сравнилось бы со сказанным тобой. Данным тобой. — сглотнув ответил Синдзи пытаясь скрыть свою нервозность. Примет ли она палочку? У неё уже была своя, так что подобный дар ей был не особо нужен. Однако он был... очень личным. — Мы же... друзья, не так ли Сокарис?

— Как я уже говорила...

— Так позволь же мне поделиться с тобой чем-то важным для меня, ведь ты уже поделилась со мной тем что было важно для тебя. — сказал Мальчик-С-Востока. — Я знаю что ты хочешь что-то сделать, здесь, в Хогвартсе. И я помогу тебе если ты поможешь мне. Так пусть же эта палочка будет знаком серьёзности моих намерений. Помочь. Как и должно другу.

— Для меня... честь это слышать. — ответила Сокарис беря палочку и её пальцы скользнули по его ладони. Секунду она осматривала её, а затем сделала пробный взмах. Довольно интересно что из кончика палочки вылетело несколько красных искр подтверждая их совместимость. — Благодарю тебя, Мато Синдзи.

— О, просто... — для него это не было пустяком и он не хотел говорить иного. — Для меня это...

По правде говоря он отдал ей часть своего прошлого — всё то что он утаивал от остальных никому на самом деле не доверяя — и вспомнив об этом у него задрожали руки пока она не взяла руку которой он отдал палочку свою ладонь и нежно не сжала её.

— Я знаю. — тихо сказала она и в эту секунду он понял что это действительно так.

* * *

И наконец наступил день когда будут объявлены победители Квирелловского Испытания Подземельем, а все его участники собрались в Главной Зале чтобы услышать результаты. До наступления сего дня не было конца сплетням о том кто с чем столкнулся во время Испытания и том кто же из участников в этом году покажет себя лучше всех.

Среди первогодок (которые и волновали Синдзи) лучше всего себя показали трое: Невилл Лонгботтом, Гарри Поттер и разумеется он сам.

Он знал детали собственного испытания и чуточку о сценарии Лонгботтома. Впрочем, этого было достаточно чтобы понять насколько различались данные им задания, хоть они и включали в себя бой с двойником который как он предполагал не составил особой сложности для Лонгботтома, поскольку смерть от крика Мандрагоры была мгновенной.

А судя по тому что Синдзи выяснил расспросив Мальчика-Который-Выжил испытание Гарри также сильно отличалось и от его и от Невилла. Во-первых, ему досталось вовсе не задание по спасению или же скрытному проникновению и сбору. Ему досталось задание по скрытному проникновению и саботажу в котором Поттеру было поручено проникнуть в крепость Тёмных Волшебников и помешать им провести ритуал воскрешения их павшего Лорда.

Иными словами, учитывая кем был Гарри и то что он помнил, для него это было довольно личное задание.

И разумеется поскольку заданию был дан высокий приоритет то Гарри позволили выбрать двух смоделированных союзников из числа первогодок прошедших испытание чтобы их двойники сопровождали его.

В списке представленном ему были: Невилл Лонгботтом, Синдзи Мато, Гермиона Грейнджер, Драко Малфой, Дафна Гринграсс и Фэй Данбар.

Первый его выбор был очевиден. Кого ещё можно выбрать кроме своего товарища по Обществу Каменотёсов — Мато Синдзи? Ему было известно что его друг был могущественным волшебником, а ещё Гарри знал что Синдзи прошёл испытание с отличным результатом, едва ли не самым лучшим. Что, впрочем, неудивительно учитывая его действия против Тролля, хоть Гарри и задавался вопросом какую же часть своих сил Синдзи показал в ходе своего испытания.

Если Квирелл работал на Лорда Волан-Де-Морта, а сие задание и в самом деле было предназначено для того чтобы узнать на что способны его враги то дело могло обернуться не лучшим образом.

Что же касается второго выбора то Гарри колебался межу Дафной Гринграсс и Невиллом Лонгботтомом. С недавних пор он с Дафной частенько работали вместе и были близки настолько насколько только могут позволить себе друзья на Слизерине, к тому же он знал как она быстра и сколь незаметной она может быть. О Лонгботтоме же он знал немногое, лишь то что он попав в пару к Данбар более не плавит котлы, а также что Профессор Квирелл упомянул о том что оный набрал высочайший балл на своём испытании.

Малфоя он по очевидным причинам даже не рассматривал, а остальные не создавали впечатления личностей чьей сильной стороной была скрытность.

Так что в итоге он выбрал Гринграсс.

Согласно сценарию они были перемещены на поляну перед пещерой, а каждому из них была выдана мантия-невидимка и эвакуационный Портключ. Задание их было простым — проникнуть в систему пещер и найти комнату где подготавливался ритуал, затем прервать его и сбежать, дополнительным же заданием было победить главу этой Группы Тёмных Волшебников, если конечно подобная возможность им выдастся.

Что они и сделали.

Теперь, оглядываясь назад было абсолютно ясно что начальный этап прошёл слишком уж гладко. Ничто не преграждало им путь внутрь старых пещер из известняка и лишь неудачно расположенные сталактиты и сталагмиты замедляли их. Да, маршрут патрулировался некоторым количеством Тёмных Волшебников в чёрных мантиях и серебристых масках что по слухам были Пожирателями Смерти, но оные не обращали на них внимания пока они вели себя тихо.

С другой же стороны едва ли они могли использовать для освещения своего пути палочки поскольку пещеры были по большей части погружены во тьму и лишь часто попадающиеся на их пути факелы разгоняли её.

... к сожалению из-за этого они наступили на спящего волшебника, но двойник Синдзи лишь воспользовался своими офуда что парализовать его.

За исключением этого происшествия их задание шло как по маслу...

... пока двойник Дафны не наступил на что-то и острый шип не вонзился ей в руку, а в месте его соприкосновения с раной плоть девочки не начала гнить, однако двойнику Синдзи удалось запечатать рану предотвращая дальнейшее распространение порчи. К сожалению ловушка в которую она попалась также подняла тревогу и растревоженные Тёмные Волшебники начали использовать светошумовые офуда чтобы обнаружить и дезориентировать их.

Даже не принимая во внимание его шок от сего зрелища, поскольку он считал офуда Восточным эквивалентом рун которому они западных волшебников не обучали, они были... на удивление эффективны. Офуда конечно не сразу выдали их местонахождение, в отличие Хоменум Ревелио, но они дезориентировали их, ослепили и едва ли не вывели из строя.

К сожалению когда одна из них взорвалась ему прямо в лицо он вскрикнул от боли и враги массированно атаковали.

Двойник Синдзи немедленно устремился на помощь используя палочку чтобы сжечь летящие офуда и попутно запуская во врагов собственные, от чего в пещере разразилась целая буря яростных криков.

— Иди, Гарри. Останови ритуал. Я задержу их. — сказала копия его друга когда битва стала жарче. На пару долгих мгновений Гарри застыл вспоминая что едва ли не те же самые слова сказал когда-то сказал его отец, пока его не вывела из транса зелёная сфера Вердимилиуса упавшая рядом с ним и от которой он только и смог что откатиться.

Посему он с двойником Дафны отправился дальше, надеясь что копии его друга всё же удастся задержать врагов. Хотя бы ненадолго. Они продолжили свой путь удалясь от звуков битвы и Гарри по пути запечатывал Тёмных Волшебников до того как они могли заметить его под мантией.

Так ни с кем и не вступив в бой они достигли комнаты в которой подготавливался ритуал чтобы обнаружить что внутри никого не было, но всё же он понимал что это лишь вопрос времени пока сюда не добрался кто-нибудь ещё. К примеру Тёмные волшебники использующие смертоносную комбинацию из офуда и палочки.

Он попросил двойника Дафны спрятаться под мантией около стены на случай если ему понадобится помощь, а сам попытался прервать ритуал.

В следующей комнате лежало тело похожего на рептилию создания рядом с которым посреди ритуального круга из рун стояла бронзовая чаша которую какое-то хитроумное устройство наполняло зловеще сияющей жидкостью, а со всех сторон звучали напевы.

К сожалению его попытка отлевитировать чашу провалилась благодаря ритуальному кругу из рун. Как и попытка вытолкнуть её из него с помощью Флиппендо и посему Гарри сделал единственное что ему оставалось — разложил около круга офуда чтобы уничтожить руны.

Он с надеждой подумал что уж это точно сработает.

И действительно, с приглушённым хлопком сфокусированный взрыв уничтожил камень на который были нанесены руны позволив Гарри наконец схва —

Вжух-Бум!

... отлететь к стене благодаря отбросившему его врагу в чью руки и влетела его палочка. Врагу с лицом Гарри, разве что без очков и чьи глаза едва ли не светились в темноте.

— О да, а я то уже начал задумываться когда же ты появишься. — сказал не-Гарри запуская в распластавшегося Гарри сковывающую офуда, которую остановил язык пламени от Инсендио.

Когда двойник развернулся чтобы разобраться с помешавшей ему то в его грудь ударило разоружающее заклятье, а палочка улетела в сторону когда его отбросило на пол, Гарри же не упустил шанса и в ярости бросился на спину "главаря".

— Ах ты!.. — вскрикнула копия не успев атаковать до того как Гринграсс безжалостно разрядила в упор Флиппендо попав прямо ему в затылок от чего его голова с отвратительным хрустом ударилась об пол. А затем она снова запустила в него заклятье. И ещё. И ещё раз, а Гарри в это время едва ли не с ужасом смотрел как голову его двойника расплющивали в лепёшку пока самозваный глава Тёмных Волшебников не затих.

Гарри не упустил возможности подобрать палочку, схватить чашу и сжечь тело рептилии перед тем как отправиться назад и всё для того чтобы обнаружить что обратный путь блокирован. Бой в оставленных позади комнатах закончился и теперь враги продвигались прямо к ритуальной комнате обрушивая на них поток офуда.

Гарри сглотнул. Ему ни за что не выжить, если конечно...

— Дафна, можешь...

Двойник кивнула и сбросив мантию коротким Инсендио запустила во врагов волну огня, перехватывая офуда и тем заставляя их выпустить запасённую в них мощь раньше чем оные достигнут их.

— Беги. — приказала она замершему Гарри когда струя огня прошла через её щиты и сожгла запечатывающую офуда — единственное что сдерживало распространение порчи. — Проклятье, да беги уже, Поттер!

Чернота поднималась по её руке охватывая плечо, шею и грудь, а он тем временем всматривался в её объятое ужасом, но всё ещё не утратившее решительности лицо.

— Иди же!

И он в ужасе побежал, а тьма поглощала её выедая плоть и оставляя вместо неё лишь кость и пепел, ему пришлось использовать ком взрывающихся офуда чтобы пробиться через строй тёмных волшебников и выбраться из пещер где он наконец-то смог воспользоваться Портключом и эвакуироваться вместе с чашей.

После чего симуляция окончилась и он обнаружил себя стоящим посреди класса предназначенного для обучения Защите в ожидании решения Квирелла.

Но Тёмный Волшебник не критиковал его. Да, Квирелл одобрил его готовность пожертвовать союзниками для достижения цели и похвалил Гарри за то что оный подметив отсутствие штрафов за потерю союзников не стеснялся использовать их. Ведь его заданием было прервать ритуал (что он и сделал), а также уничтожить лидера (что он также сделал, причём куда безжалостней остальных). Мато же всего лишь бросил своего врага на поживу Дьявольским Силкам, а Лонгботтом прибег к помощи Мандрагоры.

И лишь Поттер из убивших своего двойника использовал грубую силу держа своего противника пока союзник казнил его.

— ..., впрочем, иного я от безжалостного Слизеринца и не ожидал. — сказал Профессор Защиты тоном от которого Гарри захотелось поёжиться, а то и блевануть. — Пожертвовать друзьями ради достижения своих целей после того как они сделали за тебя всю грязную работу...

— Я не просил её...

— Но и останавливать её ты не стал, не так ли? — спросил Квирелл. — Впрочем, как я уже говорил, это было впечатляюще, Поттер. Ты превзошёл даже Мато. Ты поступил должным образом поставив свои цели превыше своих друзей. Ты даже позволили им умереть за тебя. Да, воистину ты по праву носишь прозвище данное тебе сверстниками, Наследник Слизерина. Свободен.

После чего Гарри отправился в туалет и хорошенько там проблевался. Да как он только мог хвалить его за это? А уж тем более за его провал? Их лица до сих пор стояли у него перед глазами. Лицо Синдзи понимающего что его ждёт, но всё же вышедшего против врагов что ему никогда не победить чтобы выиграть для Гарри хоть чуть-чуть времени. Лицо Дафны идущей на смерть, по руке и телу которой распространялась смертоносная гниль, но которая убеждала его уйти.

Они умерли.

О, ну конечно не взаправду, но всё же умерли.

А он сбежал хоть и говорил что не позволит никому более умереть за себя, сбежал потому что не хотел проиграть... не хотел умирать.

Тот ещё Каменотёс из него получился.

Он утешал себя вспоминая слова что сказал ему Синдзи, о том чтобы он помнил что Квирелл является Тёмным Волшебником, о том что если он хоть что-то выяснит о Мальчике-Который-Выжил то вероятно создаст испытание что затронет самые потаённые страхи Гарри. Но особого утешения они ему не принесли и он в пику себе решился рассказать о своём испытании Дафне, что была польщена оказанным ей доверием, но которой также было не по себе от того как в нём всё обернулось и чем это окончилось для неё.

— Как бы то ни было, Гарри, но рано или поздно мы все умрём. — сказала она выслушав его. — Что ж по крайней мере моя копия не была для вас бесполезна и хоть что-то сделала. — затем она слабо улыбнулась и с ехидцей произнесла. — Ей даже удалось убить Тёмного Лорда Поттера.

И тем заставила Гарри хоть чуть-чуть, но улыбнуться.

Теперь же все ожидали когда назовут победителей Испытаний Квирелла который до сего момента сообщил лишь короткий список людей что смогли хотя бы завершить данные им задания, сказав что большинству участников и этого не удалось, как, впрочем, не удалось и понять пределов собственных возможностей или же здраво осмыслить собственные амбиции. Страх неудачи. Страх сделать недостаточно. Страх грядущих последствий. Страх что может заставить перестараться и что столь же губителен, как и страх заставляющий застыть в бездействии.

Сказав это Квирелл назвал победителей и позволил им выбрать свою награду.

Неудивительно что первым среди них был Гарри Поттер который ощутил болезненную дрожь и тошноту когда Профессор Защиты улыбнулся ему и упомянул насколько хорошо Гарри проявил себя своими безжалостными действиями, прочем, как и престало настоящему Слизеринцу. И за это Квирелл вознаградил его двадцатью баллами и правом первым выбрать свою награду.

Гарри едва не отказался принимать награду поскольку не желал более иметь ничего общего с этим человеком и его испытаниями, тем более что Квирелл с радостью пользовался любой возможностью чтобы даже похвалой разрушить его репутацию в глазах остальных учеников. И всё же он пересилил себя и выбрал "Книгу Заклинаний" поскольку это была единственная вещь стоившая потраченных усилий, пусть даже при взгляде на неё у него и возникали неприятные воспоминания. Ведь Синдзи сказал что если он вдруг выиграет, то поделится ей с остальными Каменотёсами и потому Гарри решил поступить также. Он лишь надеялся что книга способна создать что-нибудь получше подземелий поскольку им действительно пригодилось бы место где можно попрактиковаться. Впрочем, у них будет как минимум всё Рождество чтобы исследовать замок, если конечно кто-нибудь этого ещё будет желать.

Лучшей среди второкурсников стала Чжоу Чанг — Ловец Когтеврана выбравшая в награду мешочек из ишачьей кожи.

Неудивительно что Джордж Уизли набравший среди третьекурсников наибольший балл выбрал предложенную Квиреллом мантию-невидимку что была достаточно дорогой и необычайно помогла бы им в подготовке шуток.

Седрик Диггори занявший первое место среди четверокурсников взял магический перочинный нож что мог отомкнуть (почти) любой замок.

Роберт Хиллард де-факто глава общества Каменотёсов и староста Когтеврана обошёл остальных пятикурсников и забрал себе набор сквозных зеркал. Практичный подарок для практичного парня и уж точно куда лучше статуэтки Тануки присланной Мато что одновременно и забавляла его, и ужасала навевая воспоминания о Пивзе издевавшемся над телом Тролля убитого ими на Хэллоуин.

Чемпион шестого года обучения — Гриффиндор был крайне рад тому что никто не забрал себе полный набор карт из Шоколадных Лягушек, что не удивительно поскольку он был широко известен своей одержимостью ими что простиралась едва ли не до преклонения перед редкими экземплярами.

А Рианна Фелторн — трудолюбивая Слизеринка не попавшая в ряды старост и не выделявшаяся чем-то особенным, но лучше всех показавшая себя среди семикурсников забрала себе безоары и отметила что Профессору Снейпу пригодятся дополнительные ингридиенты.

На ней список Чемпионов заканчивался и ученики разразились аплодисментами. Они как минимум заработали для своих Домов баллы... да к тому же впереди наконец-то были зимние каникулы сулившие множество возможностей попраздновать, побеситься и пошалить.

Глава 20. Ведьмино Рождество

Пожив жизнью полной магии, хаоса и двойственных чувств в школе сокрытой в дебрях Шотландии Гермиона Грейнджер вернувшись на зимние каникулы в отчий дом в Лондоне чувствовала себя довольно странно. После окончания осенних экзаменов Хогвартс Экспресс доставил её и других учеников на Кингс-Кросс, но в первые несколько дней после своего возвращения она ощущала себя несколько... непривычно.

Всё было таким упорядоченным, таким аккуратным. Картинки на рекламных щитах и в книгах не двигались, а после моря чёрных мантий и архаичных нарядов учителей ей чуть ли не заново пришлось привыкать к современной моде. И дело не в том что они былее менее причудливыми. Например в тренде теперь были косухи и рваные джинсы, а невероятно худые парни в тщетных потугах казаться мускулистей носили одежду куда большего чем нужно размера, но в итоге выглядели как похудевший маскот компании Мишлен. Девушки же начали носить платья-комбинации и тяжёлые ботинки от ДокМартенса.

... на смену же ученикам Хогвартса что мечтали заполучить на Рождество метлу или какой-нибудь магический предмет (потому-то испытания Квирелла и привлекли к себе такое внимание), пришли дети её возраста что по словам родителей неустанно говорили о каком-то Еже Сонике — человекоподобном еже с шипастой причёской и красными кроссовками. Невероятно, но они рассказывали о случаях когда взрослые набивались в магазины Лондона в попытке купить нечто называемое Сега Мегадрайв за неслыханную цену в 190 фунтов.

Она же с умом подошла к выбору подарков для друзей, как для того кто быть может был больше чем другом, так и для той что возможно была ей всего лишь знакомой, их подарками стало то что она больше всего любила получать на Рождество — книги.

Для своего иногда друга, а иногда и соперника Синдзи Мато она приобрела отличный экземпляр Полного издания работ Уильяма Шекспира в жёсткой обложке, поскольку считала что юноша до сих пор не был знаком с творчеством Барда, а может быть никогда бы и не услышал о нём ни на своей родине, ни в Хогвартсе.

А для Сокарис, своей подруги-соперницы-и-бог-ещё-знает-кого она раздобыла коллекционный экземпляр Полного собрания произведений о Шерлоке Холмсе в жёсткой обложке за авторством Сэра Артура Конан Дойла.

Всё это она отправила в Хогвартс посредством Станции Совиной Почты в Косом Переулке и считала что как минимум в течение нескольких недель это станет её последней встречей с магией.

Ведь насколько ей было известно в Магловском Лондоне не было ничего магического, кроме конечно магии его истории, а ей самой было запрещено использовать заклинания из-за Декрета о Разумном Ограничении Несовершеннолетних Чародеев в Колдовстве, который вне школы запрещал волшебникам не достигшим 17 лет (возраст совершеннолетия в Магической Британии) пользоваться магией.

... однако же Сокарис говорила ей что подобного среди семей волшебников не практиковалось поскольку магия родителей искажала данные отслеживающих чар направленных на несовершеннолетних чародеев и ведьм. Лично она не считала подобное наилучшим способом поддержания равенства между семьями маглорожденых и волшебников, поскольку даже в случаях когда правилам следовало большинство всегда находились и те кто поступали вопреки, и те кто не будет сомневаться если нарушение правил сойдёт им с рук.

До Происшествия со Змееустом и его последствий Сокарис поделилась с ней теорией о том что Отслеживание изначально не предполагалось использовать подобным образом. Учитывая долгую историю гонений организованных Маглами в общем и Католической Церковью в частности, Сокарис высказала предположение что Отслеживание изначально было создано для защиты молодых волшебников, особенно тех что родились в обычных семьях или чтобы дать знать Совету Волшебников не попал ли кто-нибудь в беду и быть может нуждается в помощи, а иначе у них бы не было возможности дозваться до чародеев и ведьм способных встать на их защиту.

Гермиона считала что эта версия звучит достаточно разумно, однако так и не смогла найти явных доказательств в прочитанных ею книгах. Ей было лишь известно что напряжённые отношения между Чистокровными и Грязнокровками прослеживались как минимум до времён Основателей Хогвартса, потому как даже в "Хогвартс: История" упоминалось о ныне печально известном правиле которое желал внедрить Салазар Слизерин, согласно ему в школу принимались бы лишь Чистокровные, что казалось ей предвзятым и неправильным, вдобавок в этой же книге упоминалось о невероятной неэффективности охотников на ведьм когда те сталкивались с настоящими волшебниками и ведьмами.

Впрочем, сейчас это не важно, ведь брюнетка знала что если её поймают на использовании магии то без последствий этого не оставят. Её даже могут исключить, а худшего исхода она и представить себе не могла.

Поскольку смерть кажется ребёнку чем-то абстрактным и им никогда не приходит в голову что нечто подобное может произойти и с ними. Ведь это участь старых и больных или же героев фильмов и книг, но никак не молодёжи, посему отказ от ответственности за их здоровье и воспринимается ими столь просто, а отроки любой эпохи славятся своей агрессией и жаждой идти наперекор. Потому-то записки из школы, сверхурочные занятия и исключения были гораздо эффективней, и казались куда более реальными, особенно для тех кто жили в тепле и уюте как Гермиона Грейнджер.

А поскольку она ни разу не попадала в неприятности на территории Хогвартса то искренне не понимала почему множество учеников так ненавидят школьного завхоза Аргуса Филча лишь за то что он делает свою работу. Да, Мато рассказывал о его жестокости и о том как Филч пытался убить его, но Гермиона просто не могла в это поверить. Явно произошло какое-то недопонимание поскольку Директор Дамблдор просто не мог нанять завхоза который на самом деле попытался бы причинить ученикам вред... правда же? А молва о том что завхоз пытался убить Мато столь же правдива, как и слухи о том что учеников заставляли проводить отработки в Запретном Лесу — месте что прославилось множеством опасных своих обитателей.

Как бы то ни было, но она уже почти что привыкла к тому что комнаты и лестницы Хогвартса меняют своё местоположение по малейшему поводу, к тому что приходилось принимать это во внимание едва ли не каждое утро когда она отправлялась на занятия поскольку лестница ещё секунду назад спускавшаяся в Парадную Залу могла привести прямо ко входу в подземелья будто на лету меняя своё местоположение. Или к тому что в некоторых коридорах шлемы стоящих у стен доспехов поворачивались в след проходящим ученикам будто бы напоминая что за ними ежесекундно наблюдают.

В Магловском же Лондоне ничего подобного не было. Места на которые указывала карта никогда не меняли своего местоположения и посему путь к ним не содержал неожиданностей, а на прохожих никто не обращал внимания. Даже воздух был наполнен не шумом ветра, а лязгом и сигналами проезжающего автотранспорта.

Но самым неприятным в её времяпровождении вне Хогвартса было вовсе не это.

Помимо того что она находилась вдали от двух тех людей её возраста что ценили её ум (пусть при этом и не нуждались в её помощи) неприятным было и то что она абсолютно ни с кем не могла поговорить о магии, о тех частностях что наделяли её жизнь тайной.

На семейных встречах, на ужинах с друзьями семьи или же в простых разговорах с другими детьми ей приходилось притворяться что ни Хогвартс и ни магия не существовали и что она училась всего лишь в обычной закрытой школе для одарённых детей.

А самое ужасное что несмотря на то что хоть Гермиона Грейнджер и была необычайно неумелой лгуньей, но ей это сходило с рук потому что всем похоже было всё равно и большая часть её родственников задавала вопросы лишь чтобы поддержать разговор. Они просто, как обычно, отвечали: "Поразительно." или же "Прекрасно, милая." будто бы им было совершенно неважно о чём она говорит, будто бы её слова абсолютно ничего не значат.

Разумеется хоть её родители и относились к обычным людям слегка смущённым происходящими с ней странностями, но они весьма ей гордились и знали о существовании магии, а значит обо всём выученном ей она могла бы поговорить с ними, но она прекрасно знала что в действительности им её не понять.

Впрочем, удивительно ли это если им было известно лишь несколько самых общих вещей наподобие существования магического мира, смутных указаний о расположении платформы 9 Ў, или же знания о том что в магическом мире расположен Хогвартс?

Ей же просто ужас как хотелось показать им то чему она научилась: заставить что-нибудь летать, превратить иглу в спичку... что угодно. Даже приготовление зелий бы подошло, но у неё не было нужных ингридиентов, да и запасов из школы она с собой домой не захватила.

Ну кроме книг конечно, чтобы перечитать их когда захочется. Учебники описывающие нюансы заклинаний чтобы мысленно представлять их. Книги по истории Хогвартса авторы которых описывали всё будто бы делясь собственными секретами. Подаренные ей родителями на рождество книги волшебники в которых рассказывали о путешествиях с троллями, празднованиях с ведьмами, гуляниях с упырями и прогулках с оборотнями что имели место в жизни любого отважного волшебника бывшего достаточно храбрым для исследования неизведанных уголков мира.

Всё это так... чарующе. И честно говоря единственной причиной по которой она не посчитала пришедшую рассказать ей о том что она является ведьмой и принята на обучение в Хогвартс Профессора Макгонагалл сумасшедшей было то что она всегда (пусть и не до конца) но верила в существование магии, из-за книг, из-за того что миры описанные на их страницах в её воображении всегда становились реальны.

Разумеется благодаря тому что она прошла Испытание Подземельем Квирелла (которое кстати было совершенно нечестным, а ситуация описанная в нём была совершенно неправдоподобной, поскольку человек сопровождаемый ею присвоил себе славу за то чего она достигла) имя Гилдероя Локхарта и по совместительству автора подаренных родителями на Рождество книг было ей известно.

Но её это совершенно не задевало, скорее всего этот человек просто по какой-то причине не нравился Профессору Квиреллу, к тому же она уже знала о странных сценариях выдуманных им. При этом она никогда не слышала о подобных экзаменах и считала чрезмерным то через что некоторым пришлось пройти, но поскольку Квирелл был хорошим учителем (и умелым волшебником) она считала устроенные им испытания эксцентрическими прихотями гения.

Такое достаточно часто встречалось в книгах описывающих людей подобных Альберту Эйнштейну.

Но сейчас, застряв в отчем доме, совершенно обычном и немагическом ей совершенно не хотелось раздумывать об этом.

Вот если бы она с семьёй отправилась куда-нибудь в неизведанные и экзотичные страны, куда-нибудь где она ранее никогда не была, но здесь...

Тук-тук-тук.

... постукивание по стеклу отвлекло её от размышлений и подняв голову Гермиона Грейнджер увидела двух сипух нёсших прямоугольные свёртки.

Девочка торопливо открыла окно, и совы сбросили свёртки на стол после чего вновь вылетели на улицу, скорее всего для того чтобы отправиться за следующей посылкой.

Она смотрела как они улетают забирая на север и постепенно исчезая вдали после чего вздохнув закрыла окно. А затем с любопытством стала изучать свёртки задумавшись кто бы мог ей их отправить.

Они оба были затянуты в промасленную бумагу и перевязаны бечевой, но почерк которым был написан адрес отличался. Первый был хорошо знаком ей по совместным занятиям и она не раз видела его — он принадлежал Сокарис, а значит фиолетововолосая девочка всё же что-то ей отправила. Она не была уверена что Сокарис хоть что-нибудь ей подарит особенно после того как та стала проводить больше времени с... Мато.

... чьим почерком был подписан второй свёрток.

Одновременная доставка... похожая упаковка. Не могли же они... вместе выбирать ей подарок, ведь не могли же?

У неё пересохло во рту и она сглотнула отгоняя эти мысли, после чего начала распаковывать свёрток присланный Мато, задумавшись что же такое он ей мог прислать и бечева с промасленной бумагой обнажили под собой...

Книгу.

Красивый томик в бледно-зелёном кожаном переплёте озаглавленном "Сказки Барда Бидля" поверх которого лежала записка.

Гермиона.

Спасибо за интересный подарок. "Ромео и Джульетта" известна даже в Японии, но ранее я не имел шанса ознакомиться с ней.

Поскольку я заметил твою любовь к книгам, то решил отправить тебе этот популярный среди адептов чародейства сборник сказок.

Счастливого Рождества.

Мато Синдзи.

Всего лишь простая записка, но Гермиона была очень тронута, особенно двумя словами содержащимися в ней.

Я заметил.

Потому что грустная правда состояла в том что когда в ней не было надобности люди просто её не замечали, исключая разве случаи когда считали её помехой. И она хорошо знала что он в ней не нуждался пусть всё и выглядело так будто... ему нравилось находиться в её обществе?

Она быстро пролистала книгу обнаружив что это и в правду был сборник сказок для как Мато выразился молодых адептов чародейства и ведьм (термины которые только он продолжал настойчиво использовать). Сказки — даже для детей чародеев они были первым знакомством с магией, показывающие что она не панацея, показывающие что она может нести как слёзы так и веселье, как грусть так и радость. Однако она улыбнулась тому что в отличие от сказок прочитанных ею ранее ведьмы о которых рассказывалось в этой книге гораздо активнее искали своего счастья.

Возможно этим он хотел сказать... что оценил её тяжёлый труд и она совсем не раздражает его? В тот день он прямо сказал что приятно провёл с ней время и при этом был с ней так мил. В своей записке он даже упомянул Ромео и Джульетту.

... однако он не отрицал и того что ему нравится Сокарис заставляя её нервничать и даже чуть-чуть бояться, хоть сама она и не понимала почему. Он ведь самый обычный парень ставший ей другом. Возможно единственный которого она когда-либо считала другом. Но и только. И нет ни одной причины по которой она могла бы так реагировать на простой подарок.

Или же нервничать смотря на второй свёрток подписанный рукой Сокарис и упакованный в точности, как и присланный Мато. Но любопытство взяло верх и она задумалась что же ей прислала фиолетововолосая девочка (которую она до сих пор считала метаморфом).

Она всегда казалась слегка погружённой в себя, пусть и замечала гораздо больше чем все остальные.

Как и ожидалось в свёртке тоже была книга пусть и выглядящая гораздо старше с причудливым узором на ярко-зелёной обложке и золотой надписью гласившей "Книга зелий" под которой был изображён дымящийся котёл на фиолетовом фоне. Автором был указан Зигмунт Бадж чьего имени она ранее никогда не слышала.

К книге были приложены два листка. Первым разумеется было письмо.

Гермиона Грейнджер.

Знания что несут эти страницы будут тебе интересны если ты решишься внимательно их изучить. И кстати говоря, использование артефактов не попадает под Декрет о Разумном Ограничении Несовершеннолетних Чародеев в Колдовстве.

Сокарис.

Вторым же листком бумаги... была записка разрешающая предъявителю пользоваться Книгой зелий до конца учебного года за подписью Катберта Бинса. Но это значит что...

"... это же библиотечная книга! Из Запретной секции!" — подумала она с ужасом переводя взгляд с книги на записку. Как бы она не любила библиотеку, но даже ей было ясно что не должно дарить подарок который потом придётся возвращать, так почему же Сокарис... нельзя даже сказать что подарила, поскольку её придётся вернуть... прислала ей эту книгу?!

Единственным когда подобное было уместно являлся случай с книгами бывшими чем-то сродни Книги заклинаний, одним из тех предметов что были чем-то более...

— Что ж, хватит уже сиднем сидеть или ты и вовсе не собираешься меня открывать? — проговорила обращаясь к ней... книга... и в ту же минуту от неё клубами начал подниматься зеленоватый дымок, а страницы сами собой раскрылись. — Моя предыдущая читательница говорила что ты обладаешь живым умом, но после того как меня унизили упаковав в посылку и отправив совой которая будто бы задалась целью пролететь через все возможные островки непогоды только для того чтобы бросить меня здесь, я начинаю в этом сомневаться!

Хорошо... похоже Сокарис всё-таки заслуживает определённый кредит доверия...

— ... кто вы? Вы... книга? — спросила она ранее и в самых буйных фантазиях не представляющая что попадёт в подобную ситуацию в отчем доме.

Отвечая на её вопрос дым сгустился и в нём начал проявляться тёмный силуэт волшебника одетого в шляпу и мантию.

— Ты... никогда не слышала обо мне? — едва ли не шокировано спросил силуэт. — Но как... Я же Зигмунт Бадж величайший из всех когда было рождавшихся зельеваров! — прогремел голос и вторя ему дым стал сгущаться, а со страниц книги начали расти листья и лозы. — И это не пустая похвальба. Я изобрёл множество могущественных зелий волшебного мира. Я открыл свойства сотен существ и растений. Я посвятил всю свою жизнь самой тайной и недооценённой ветви магии и на этих страницах хранятся секреты моего искусства дистиллированные и подготовленные для новых поколений учащихся в Хогвартсе.

Гермиона пыталась припомнить упоминается ли Зигмунт Бадж в учебниках Зельеварению или же в книгах вообще, но так ничего и не вспомнила.

— ... если вы столько сделали то почему я не встречала упоминаний о вас? — спросила она озадаченно — Почему вы не упоминаетесь ни в одном учебнике?

Не похоже чтобы он был кем-то вроде Николаса Фламеля, гениальным алхимиком которого было бессмысленно упоминать в простых учебниках. Человек достигший подобного успеха наверняка бы упоминался даже в самых простых учебниках, разве кому-то выгодно умалчивать о нём?

— Я... аргх. — произнёс голос едва ли не зарычав от отвращения. — Горькая правда заключается в том что близорукий, мелочный, подлый директор которого я никогда не упомяну поскольку оный не заслуживает чтобы его имя печаталось рядом с моим, обманом лишил меня принадлежащего мне по праву места в истории волшебного мира! — затем закончив свою гневную тираду силуэт вздохнул. — Остановимся на том что мой гений не был оценён современниками.

Гермиона Грейнджер многое знала о книгах, даже о магических, но она никогда не слышала чтобы книга... обладала собственной личностью.

— ... но что же вы в точности такое? — спросила она на всякий случай вытаскивая палочку. — Книга? Призрак? Или же нечто совершенно иное?

— Ага, наконец-то правильный вопрос. — произнёс силуэт. — Что ж, молодой зельевар тебе повезло заполучить мой шедевр — мою Книгу Зелий, книгу что содержит в себе мои дистиллированные опыт и знания. Я могу поведать тебе о зельях гораздо больше чем любой из твоих учебников, которые как по мне всего лишь жалкий мусор, и даже больше того что тебе расскажут твои преподаватели. Что ж, из нас с тобой выйдет отличная команда: я гениален, а ты... ну у тебя по крайней мере всё ещё есть тело, если конечно твоя коллега Сокарис в тебе не ошиблась.

Гермиона хотела возразить что Зигмунт Бадж напомнил ей никого иного как Профессора Снейпа во время одной из его речей, разве что более эгоцентричного и менее язвительного. Однако её отвлекло упоминание имени её соперницы и подруги, а также выводы которые она сделала исходя из этого упоминания.

Поскольку одним из предметов в которых Сокарис и Мато её постоянно превосходили были Зелья на которых они постоянно работали в паре и неизменно достигали наилучших результатов. Причём она не понимала почему поскольку они никогда не следовали рецептам написанным в обычном...

"... ах."

— Вы... учили её? — спросила брюнетка. Она хотела узнать не из-за этой ли книги Сокарис так хорошо показала себя, ведь чем ещё как не книгой фиолетововолосая девочка могла воспользоваться и выделиться? Причём книга явно была непростой?

— Ах да, разумеется, с ней мы чудно сработались. — разразился восхвалениями голос, а настроение книги, а точнее зельевара сменилось задумчивостью. — Ведь она высоко оценила то что едва ли не буквально можно назвать работой всей моей жизни, ведь чтобы создать живую книгу я поместил в эти страницы самый свой дух, знания, ингридиенты и инструменты которые так до сих пор никому и не удалось превзойти.

... поместил в страницы самый свой дух? Душу? Но зачем же кому-то совершать подобное? По её мнению на такое мог пойти лишь некто одержимый какой-то целью, некто желающий что-то доказать всему миру. До сего дня она не встречала способных на такое волшебников.

— Но хватит разговоров. — произнёс дух Зигмунта Баджа, а силуэт посмотрел прямо на неё. — Проверим-ка твои навыки. Полагаю тебе как минимум известно как готовить Зелье от фурункулов?

— Да.

— Как я и думал. Слишком просто. — согласился голос вероятно раздумывая что же ещё выбрать. — Тогда возьмём Зелье красоты. Да, оно будет в самый раз.

— Зелье красоты? — спросила Гермиона. Почему-то у неё создалось впечатление что его в программе первого курса точно не было. По крайней мере она не видела его в учебнике.

— Да, отвар который по употреблении улучшает внешность так чтобы она совпадала с той которую общество считает идеалом. — ответил дух. — И разумеется безболезненно. Не беспокойся эффект не постоянен. Только представь себе прожить всю жизнь привлекая орды поклонников лишь из-за того что ты невероятно красива! — книга издала звук как будто бы её тошнило от одной такой мысли. — Фу! Как же отвратительно!

Сказав это силуэт исчез в клубах дыма, а со страниц книги на стол сошёл котёл двигая отростками похожими на человеческие ноги. Он принюхался и встряхнулся будто бы оживая от долгого сна.

— Отлично, вот и мой старый прыгающий котелок! И кто только сказал что нельзя всё своё носить с собой? — сказала книга перелистывая страницы к месту где описывались Зелья красоты. — Эти котлы верно служат любому зельевару. По крайней мере пока не пытаться смешать в них водоросли и Взрывную Жидкость. После этого они крайне неохотно идут на сотрудничество.

Гермиона Грейнджер была обеспокоена поскольку здесь негде было варить зелья и у неё не было ни ингридиентов, ни горелки, ни каких либо иных инструментов. Но что бы ей ни понадобилось книга ей выдавала, будто бы она сама была передвижной лабораторией для варки зелий полной свежих ингридиентов выращенных одной лишь магией.

... и она начинала верить что Зигмунт Бадж был как минимум великим волшебником. И ещё в то что Сокарис была права поскольку в её окно до сих пор не стучались совы посланные из Министерства Магии с письмом приказывающим немедленно прекратить.

— ... а можно мне сварить его в другом месте? — неуверенно спросила она задумавшись о родителях находящихся внизу и тем что раз уж она не попадёт в неприятности, то можно продемонстрировать им кое-что из своих возможностей. Книга быть может и была грубой, бескультурной и даже высокомерной, но если она сможет с её помощью показать родителям частичку своего мира то никто не услышит от неё ни единой жалобы. — Я... хочу показать всё родителям. Если вы не против.

— Что ж, я не вижу ни одной причины для отказа. — подумав сказала книга. — Я ничего не имею против людей восторгающихся моим гением. Давай котелок, лезь обратно в книгу!

Котёл вздохнул и раздражённо затрясся.

— Лезь, лезь, давай.

И с лязгающим звуком он вскочил на страницы и исчез в клубах дыма.

— Хорошо. А теперь веди меня туда где ты намерена варить свои зелья молодой зельевар! К своим зрителям. — сказал голос звуча... взволнованно. — Что ж, у меня годами не было подходящей аудитории. С тех самых пор... как тот тупица отказал мне в праве участвовать в Чемпионате. Лишь жизнь на острове, а после того как я создал эту книгу персоналу Хогвартса хватило духу запихнуть меня в библиотеку где я сотни лет простоял на полке... до того дня пока твоя добрейшая коллега не открыла меня. Проще говоря для меня это всё равно что глоток свежего воздуха, не то чтобы мне всё ещё нужно было дышать.

Так что Гермиона Грейнджер закрыла книгу и отнесла подарки от Мато и Сокарис вниз, к родителям которые хоть вначале и поддразнивали её по поводу Мальчика-С-Востока, но смотрели с явным интересом переросшим при виде Книги Зелий в изумление, а оная пользуясь случаем хвасталась своей коллекцией живых растений, Прыгающим Котлом и многими другими инструментами, а также возможностью создавать проекции рецептов в воздухе.

Сия книга была самым волшебным предметом который Гермиона Грейнджер когда-либо видела, если конечно не считать выражение восторга и счастья появившееся на лицах родителей увидевших нечто пришедшее из её мира.

Да, она ругалась с ней по поводу рецептов и настаивая на том что её книгам самое место в мусоре, а дух Зигмунта Баджа настаивал что он знает лучше, поскольку именно он гениальнейший из всех когда было рождавшихся зельеваров, а не ничтожества вроде Жига Мышьякова (написавшего Магические отвары и зелья) или Либациуса Бораго (написавшего Расширенный курс зельеварения входивший в список книг необходимых для сдачи ТРИТОНа) кем бы они там не были.

Для неё было внове что книги могут не соглашаться друг с другом и ей едва ли не показалось что корень её разногласий с Баджем кроется в его высокомерности явно напоминавшей ей... о Мато. Но как и мальчик-которого-она-считала-другом дух Баджа будучи в настроении прекращал разглагольствовать и спокойно объяснял ей основные понятия зельеварения, рассказывал об используемых ей ингридиентах, а также то почему простейшим рецептам самое место в мусорке (с чем Гермиона так и не смогла согласиться, но прекратила пререкаться после того как Бадж сказал что если она считает их лучше его то он больше не даст ей воспользоваться ресурсами своего шедевра).

После доставки посылок дом Грейнджеров стал гораздо живее, а речь Гермионы гораздо... разнообразней. И всё же на протяжении зимних каникул у неё была возможность попрактиковаться и продемонстрировать своё мастерство тем самым уменьшив пропасть меж мирами к которым она принадлежала. Пусть дух был сварливым, грубым и бескультурным, но он дал ей возможность исполнить своё желание поделившись миром магии со своими родителями.

Нет. Именно Сокарис исполнила её желание, причём наверняка зная ценность присланной книги. Точно также поступил и Мато. После того что они для неё сделали пусть даже её и волновала мысль о том кем же друг для друга являются Мато и Сокарис, пусть она и стояла на своём не соглашаясь с ними касательно уважения к авторитетам и важности правил.

Она была им благодарна.

Примечание автора: Тех кого заинтересовала Книга Заклинаний и Книга Зелий — они существуют и в каноне, но не являются Крестражами поскольку для их создания нет необходимости в убийстве.

Глава 21. Утро и лунный свет

По сравнению с суетливым Хогвартсом во время учебного года тот же самый Хогвартс, но во время каникул казался странным и почти что чужим. Из-за зимы коридоры были холодны, а немногие студенты ранее сновавшие из класса в класс давно отбыли домой на Хогвартс Экспрессе оставив коридоры совершенно безжизненными. Даже многие учителя воспользовались отпуском чтобы повидать семью и друзей, оставив на посту лишь Директора, Глав Домов, а также Хранителя Земель и Ключей.

Синдзи же воспользовался возможностью чтобы вручить приобретённый в подарок чай довольному Флитвику, который в ответ порадовал его рассказами о давно прошедших дуэльных чемпионатах и осведомился как он устроился, остальные же едва ли удостоились его внимания.

Поскольку отсутствие уроков повлекло за собой определённые изменения.

Немногие оставшиеся ученики более не беспокоились о соблюдении правил Хогвартса касающихся школьной формы и вместо чёрных мантий, чёрных же остроконечных шляп (хоть последние необычайно редко одевались кем-либо кроме Минервы Макгонагалл) или тяжёлых зимних плащей с серебристыми застёжками носили разнообразную смесь из одежд маглов и магов.

Также исчез тихий гул множества шагов и сливавшейся в неразборчивый шум болтовни обычно заполнявшей коридоры, гобелены же внутри и снег царивший снаружи приглушали те немногие случайные звуки что издавали оставшиеся обитатели замка во время своих блужданий.

Но и таких было немного поскольку большая их часть предпочитала оставаться в комфорте спален или же гостиных за отсутствием каких-либо причин выходить наружу. Ведь даже за едой не было необходимости идти в Главную Залу поскольку её могли доставить прямо в спальни постоянно уставляя стол хлебом, сырами, тарелками с английскими кексами, яйцами, сосисками, зефиром и чашками какао.

Что, впрочем, довольно печально учитывая сколько усилий ушло на украшение стен Главной Залы гирляндами остролиста и омелы, а также расстановку двенадцати громадных ёлок сверкавших малюсенькими снежинками, сотнями свечей и миниатюрных золотистых шариков усеивавших их ветви.

Лишь одно из событий устраиваемых на каникулах требовало посещения учениками Главной Залы. Рождественский Пир — шумное торжество которое как удалось Синдзи выяснить у Домашних Эльфов включало в себя огромное количество алкоголя заготовленное для учителей, сотню раскормленных зажаренных индеек, горы варёного и жаренного картофеля, множество блюд с чиполата (свиные сардельки сдобренные травами и специями) завёрнутых в бекон с прослойками жира (традиционно составляющие пару зажаренной индейке и обычно называвшиеся сосисками в беконе), бесчисленные миски гороха в масле, серебряные посудины наполненные до краёв жирной и пряной подливой, клюквенным соусом и разумеется сотнями взрывающихся шутих известных как "волшебные хлопушки".

А после всего этого шёл десерт в виде сотен пудингов с начинкой из высушенных фруктов запечённых в яйце и нутряном сале, смазанных патокой и сдобренных корицей, мускатным орехом, гвоздикой, имбирём и другими специями. Были и особые блюда что готовили начиная с прошлого Рождества, а после бережно хранили до сего момента: горящие пудинги с короной из рождественского остролиста были сдобрены алкоголем и усеивали стол сотней пёстрых ядрышек полыхавших в ёмкостях с толикой бренди.

Не впервые сталкиваясь с кухней Хогвартса Синдзи чувствовал что его знания в традиционной западной кулинарии всё же... недостаточны. Хотя в данном случае он стал жертвой дезинформации поскольку благодаря гениальной рекламной компании "Рождество в Кентукки" запущенной в 1974 году (и продолжающейся до сих пор!) как и большая часть населения Японии считал что на западе рождественский ужин включает в себя жаренного цыплёнка, торт и шампанское. Возможно именно по этому бутылка шампанского и особое рождественское блюдо в виде ведёрка подаваемое в KFC — "Рождественский цыплёнок" (верхний отсек которого содержал сочные зажаристые кусочки цыплёнка, а нижнее отделение было предназначено для бисквитного пирога со свежей клубникой и взбитыми сливками) были настолько излюбленным выбором что некоторые заказывали его за месяц до праздника.

Даже Мато Синдзи помнил как в детстве, когда он был ещё совсем мал, он с отцом в канун Рождества стоял в очереди за ведёрком с куриными ножками приготовленными по Рецепту Полковника, но это было ещё до того как он узнал что вся его жизнь была ложью, что на самом деле он не наследник, после чего Бьякуя даже притворяться перестал что ему до него есть дело.

Учитывая же эмоциональные потрясения последних недель откровения о том что он ошибался и на самом деле в качестве рождественского блюда на западе предпочитали окорока или индейку (которая в Японии была редкостью) едва ли удивили его.

Необычайно шокирующий сценарий по нахождению и эвакуации придуманный Квиреллом заставил его выложиться до предела чтобы завершить миссию, но при этом не принёс победы и служил ему непрестанным источником раздражения. Сперва он считал что всё будет просто, что он с лёгкостью пройдёт его не раскрыв и частички своих секретов, но после засады и последовавших за ней событий ему пришлось задействовать даже свои офуда, причём весьма необычайным образом и вдобавок показав что он может пользоваться ими одновременно с палочкой, а также намекнув на их уязвимость к огню. В самом конце же ему пришлось столкнуться с двойником — врагом что едва не победил его, врагом которого он смог одолеть лишь из-за того что утаивал настоящие свои возможности.

Было ли его умирающее лицо знамением грядущего, ведь теперь Квирелл знал его пределы, что и продемонстрировал сценарий Мальчика-Который-Выжил?

В первые дни после испытания Синдзи либо бродил по коридорам или же запирался в комнате ища дополнительные знания в "Офуда и Оригами".

Он понимал что Квиреллу теперь известна слабость офуда — огонь, а также то что и он, и до некоторой степени Поттер могут ими пользоваться, вдобавок к этому уяснив как их могут применить в бою. Однако хоть Синдзи и знал что с его текущими силами ему никак не победить Квирелла без элемента внезапности, он всё же до конца выложился на испытании из-за того что хотел заполучить "Книгу Заклинаний", изучить её, увеличить с её помощью свою мощь и навыки, потренироваться с возможностями которые использовать в его комнате было бы рискованно.

А учитывая то что он слышал об остальных у него был отличный шанс занять первое место среди первокурсников.

... и всё же он не стал победителем, что просто невероятно его раздражало. Пусть и не до крайности, поскольку первое место досталось Гарри который обещал поделиться "Книгой Заклинаний" с остальными Каменотёсами, но всё же раздражало.

Особенно учитывая что Гарри на протяжении нескольких первых дней зимних каникул избегал его, впрочем, Синдзи и сам не особенно много усилий прикладывал чтобы оказаться в его компании. По большей части он отсиживался в своей комнате ища новые сочетания офуда которые ему могли бы пригодиться или же новые комбинации чародейских заклинаний и офуда, любые разновидности которых могли бы сгладить уязвимость бумаги к огню.

Пока что он не нашёл ничего что пригодилось бы для использования в бою. Да, теоретически элементальные офуда или их массивы могли бы сработать, к тому же скорее всего где-то можно было найти чары заморозки пламени, разрушения заклинаний и так далее, но в общем и целом он постоянно задавался вопросом будет ли этого достаточно. И у него не было возможности по настоящему сосредоточиться на создании или испытании новых сочетаний особенно учитывая ощущаемые им отличия в процессе создания, посему без полной концентрации на процессе он постоянно ловил себя на том что переходит к старым поточным шаблонам создавая обычные для него запечатывающие, ограждающие или сковывающие офуда.

Он задумывался не лучше ли ему потратить время на исследование незначительных вариаций любой из них поскольку понимал что использовав сразу несколько ограждающих офуда может придумать что-то ещё, возможно создав щитовой массив или нечто сходное, но в книге эта тема не раскрывалась.

Не стоит забывать что в книге описывались лишь общие принципы и она не была предназначена для обучения использованию офуда в бою, частично именно для того чтобы заполучить преимущество он и желал, даже нуждался в Книге Заклинаний.

... именно такое преимущество ему давала его палочка когда дело доходило до чистой мощи заклинаний, её дерево и ядро представляли собой могущественное сочетание, хоть и добавляли проблем когда возникала необходимость в точной работе, из-за чего у него и возникали сложности с Трансфигурацией.

Если бы он попытался то палочка его матери могла бы подойти для точной работы, но в текущем его состоянии Синдзи не мог ей воспользоваться. Не из-за совместимости поскольку в идеале владелец ивовой палочки был неуверен в себе хоть и достаточно хорошо всё скрывал обладая при этом огромным потенциалом (не то чтобы Синдзи это было известно), но из-за собственного мировоззрения. Годами он считал свою мать бесполезной, но то что ему передали её палочку сильно поколебало сии убеждения, как и его уверенность в себе, особенно учитывая то что она запросто... умерла по приказу Зокена.

Он же хотел стать кем-то иным. Могущественным. Потрясать самые основы мира, заставить окружающих прислушиваться к себе.

Сия же палочка служила символом всего того что он держал в тайне, всего того что он боялся, всех тех непереносимых моментов неуверенности и ненависти к себе что он скрывал, всего того чем он никогда и ни с кем не делился, не мог заставить себя поделиться.

И он знал что Сокарис известно об этом, поскольку из всех учеников она была единственной кто видел его в момент слабости, в момент когда он был без маски служившей его лицом для всех остальных. Потому он и отдал ей палочку своей матери, палочку ставшую овеществлённым символом его к ней доверия и признания того что он её друг, символом что он будет ей помогать так же как и она помогает ему, независимо от того к чему это приведёт.

Честно говоря он был ей благодарен за то что она также решила остаться в Хогвартсе на зимние каникулы поскольку он впервые встречал Рождество заграницей и одной лишь инаковости хватало для того чтобы выбить его из колеи. Ведь для него Рождество было не национальным праздником, не временем когда собирается вся семья (подобное обычно происходило в Новый год — самый важный праздник в Японии когда, в начале января, даже бизнес замирал на несколько дней, и люди посещали святилища и принимали важные решения).

Не в первые он ощущал себя чужаком в этой чуждой для него стране. Рутина уроков и трапез приглушала эти ощущения, но без возможности отвлечься подобное бремя свалилось на него как Бладжер который он как-то видел на Квиддиче.

Он конечно делал всё что мог чтобы хоть как-то справиться с этим: одевался в то к чему привык дома (хоть и отметил насколько мантии были полезны чтобы скрыть офуда, да и не только), ходил на Кухню за едой где просил Домовых Эльфов приготовить ему побольше еды из японской кухни, вместо всей той британской еды которую им обычно наказывали готовить.

Иногда он встречал там Сокарис и после они в тишине вместе бродили по замку и окружавшим его землям нарушая её лишь коротким замечанием или сделанным выводом.

За последние несколько дней он лишь однажды встретил Гарри, но оный был не особо разговорчив. Испуганный, с синяками под глазами и всеми признаками недосыпа Гарри выглядел измученным, но когда Синдзи спросил его напрямую Мальчик-Который-Выжил не захотел говорить об этом сказав лишь что это касается Квирелла и Волан-Де-Морта.

Синдзи не стал настаивать поскольку совершенно не хотел чтобы Поттер чувствовал себя загнанным в угол, не хотел заставлять его рассказывать пока он сам не захочет этого. Что ж, Поттер по крайней мере общался с Сокарис, во всяком случае Синдзи подозревал нечто подобное, поскольку Сокарис упомянула что более никто из Слизеринцев на каникулы не остался, наблюдение которое она не могла сделать основываясь лишь на том кого видели в коридорах (поскольку их посещало слишком мало обитателей Домов).

Он полагал что всё дело в том что в сценарии Гарри умер его двойник, особенно учитывая обострённый синдром выжившего который был у Мальчика-Который-Выжил, синдром который усиливало и то что весь мир уважал его благодаря одному лишь умению — выживать. Выживать когда все остальные умерли, выживать лишь благодаря тому что все остальные умерли и не только быть вынужденным каждую ночь вспоминать произошедшее, но и получать за это похвалу.

... такое травмировало бы кого угодно, кроме возможно лишь закоренелого мага которым даже Синдзи не являлся.

Он лишь надеялся что Сокарис достучится до Поттера, из-за чего чувствовал себя несколько некомфортно поскольку не привык полагаться на других. Но в случае нужды он всё же воспользовался бы помощью, да и на Сокарис как ни крути можно было положиться когда она задавалась некоей целью.

Но сегодня, в канун Рождества, он отложил эти мысли поскольку у него был особенный ужин с Сокарис. И поскольку она явно впервые праздновала Рождество он хотел что-нибудь подготовить для неё помимо уже подаренной палочки, посему он договорился с Домовыми Эльфами о том что они приготовят и доставят в Башню Когтеврана нечто особенное.

Чуть ранее он попросил Сокарис присоединиться к нему во время ужина в Гостиной одевшись в то же что было на ней в тот вечер когда они впервые встретились — полностью белый наряд состоящий из длинной юбки, белой блузы, белых чулок и даже туфель, включая золотистый шарф повязанный на манер галстука и золотые браслеты на каждой кисти бывшие единственными вещами отличавшимися по цвету.

Она несколько секунд безучастно смотрела на него, но всё же кивнула согласившись присоединиться к нему через некоторое время после заката, когда уже стемнеет, а на небе взойдёт луна.

Что и происходило сейчас, когда Синдзи спускался по лестницам Башни Когтеврана, он только что принял душ и был одет в свой лучший полностью чёрный костюм состоящий из брюк, пиджака, туфель и белой рубашки бывшей единственным исключением. По правде говоря он чуточку нервничал считая что Сокарис так просто ему не впечатлить, только не после того как она запросто поделилась с ним месторасположением Комнаты Сокрытого, но всё же желал поделиться с ней кое-чем что прислали ему из дома.

Он лишь надеялся что домовые эльфы сделали всё в точности как им было сказано и спускаясь с лестницы в Гостиную остановился замерев от открывшейся ему картины.

Сокарис стояла около окна оглядывая укрытые снегом угодья Хогвартса и горы находившиеся в отдалении, в серебристом свете луны она казалась неземной, едва ли не сияющей и будто бы прибывшей из совершенно иного мира.

— И в окружении тьмы, мне снился престраннейший сон. Иль бесконечный кошмар, иль бесконечная... И всё же я просыпаюсь под окровавленным небом и бледно-синей луной. — тихо проговорила она мягким и задушевным голосом который как считал Синдзи он не должен был слышать, но который всё же заполнял всю комнату разом. — Спасенья или сказки незавершённый бал. То воспеванье звёзд и гимн полной луне. — затем она развернулась и заметив его кивнула. — Добрый вечер, Мато Синдзи.

Сглотнув Синдзи всё-таки шагнул в круглую комнату что была предназначена для гораздо большего числа людей чем в ней сейчас находилось, комнату из которой была убрана большая часть мебели, а в середине находился столик накрытый для двоих вокруг которого в воздухе подобно звёздам мерцающим в ночи висели сотни свечей, комнату что сегодня принадлежала им и только им.

— Добрый вечер, Сокарис. — сказал он низко поклонившись и решив не расспрашивать её о фразе что прозвучала ранее. — Рад что сегодня вечером ты составила мне компанию.

— Признаю, меня несколько заинтересовало что же ты мог запланировать. — ответила фиолетововолосая Когтевранка кивнув в сторону столика. — Ты попросил помочь Домовых Эльфов?

— Разумеется. — сказал Синдзи. — Возможно нам стоит узнать что же они придумали? — спросил он. Когда она кивнула он подошёл к столику и отодвинув один из стульев жестом предложил ей присесть. — После вас.

Всё же в детстве он считал что станет главой семьи Мато которая являлась едва ли не благородным семейством и было бы глупо с его стороны не выучить хотя бы основы этикета. И пусть эти знания не принесли ему пользы во время обычных трапез в Хогвартсе сейчас он был рад что обладает ими.

— Что ж, прекрасно

В ответ на его предложение Сокарис едва ли не проплыла над полом спокойно присев в отодвинутое им кресло.

После чего Синдзи сел напротив неё и хлопнул в ладоши, в результате столик усеяли тарелочки с инжиром, сыром и ветчиной, а перед ним и его... компаньонкой появилось по тарелочке с французским луковым супом к которому был предложен сырный пирог (пряное заварное тесто которого смешали с сыром и нафаршировали нежными грибами).

— Французское меню? — спросила Сокарис утончённо приподняв бровь. — У меня создалось впечатление что ты хотел показать как же празднуют Рождество у тебя на родине.

— В Японии Рождество ассоциируется с Западными понятиями о процветании. — кротко отмели Синдзи. — И, следовательно... с западной едой.

— Процветанием, но не религией. Очаровательно. — сделала наблюдение фиолетововолосая девочка изящно пробуя расположенные перед ней блюда. — Полагаю кроме выбора блюд также отличаются и остальные традиции.

— Кроме того Рождество не является семейным праздником. — признал он вспоминая всё что ему известно о данной теме. — Этот день проводится в компании того кто для тебя важен, скажем близкого друга.

А ещё в Японии этот день проводили с любимыми, но данный факт от него ускользнул потому как он пока что не задумывался о подобных вещах.

— Понимаю. — приняла к сведению девочка. — Полагаю этот праздник стал популярен во время оккупации после Второй Мировой Войны?

— Да. — сказал Синдзи отмечая что даже во время еды движения Сокарис точны и эффективны. — Рождество стало символом процветания современного образа жизни когда страна лежала в руинах и множество людей голодали. А у тех кому было что есть не было никаких сладостей.

— Из-за чего торт и стал так важен.

— Как и главное блюдо. — отметил Синдзи когда они закончили с закусками.

— Тоже Западное? — спросила Сокарис чуть наклонив голову. — Вероятно окорок?

— Вообще-то жареная курица. — с лёгкой улыбкой заметил Мальчик-С-Востока.

По хлопку его ладоней тарелки исчезли и им на смену явилось главное блюдо, которым закономерно и была жаренная курица, но которая также была приготовлена на французский манер, к ней были поданы два гарнира: первым была сладкая кукуруза смешанная с маслом, кориандром и свежевыжатым лимонным соком, вторым же были макароны с грибами, толстыми слоями сыров фонтина и азиаго, а также дополнениями в виде примесей из крошек крекера и хлеба.

Что касается мяса то курицу в начале сварили, а затем охладили и покрыли слоем "майонеза" состав которого держали в тайне, нарезанного сырого куриного мяса, а после пропитали куриным бульоном и эгг-ногом сдобренным корицей и мускатным орехом. После чего птицу запанировали хлебными крошками и недолго обжаривали в растительном масле.

В результате... что ж блюдо получилось изысканным настолько что любой кто ранее пробовал лишь жаренного цыплёнка на вынос расплакался бы от огорчения.

Деликатная кожица была зажарена, но при этом не утратила своей природной текстуры, жирное мясо буквально истекало ароматом, а попробовав острый дижонский соус что был подан с ним можно было умереть от счастья. И разумеется в качестве бонуса и чтобы блюдо приобрело поистине французскую форму курица возлежала на подушечке из мягкого картофельного пюре роскошно сдобренного маслом которое отменно завершало вкусовой ансамбль.

По большей части они ели в молчании лишь иногда намёками и иносказаниями уклончиво упоминая о своём прошлом.

Синдзи, впрочем, удалось выяснить что ранее Сокарис никогда не вкушала Рождественской трапезы, однако будучи наследницей одной из когда-то великих семей она не чуралась роскоши и подобно ему не любила больших компаний. Ей больше нравилось одиночество мастерской где вдали от любопытных глаз можно было заниматься собственными исследованиями и узнавать новое.

Когда же он спросил её почему она не против провести время в его компании она лишь ответила: "Потому что мы похожи, Мато Синдзи. Также как ты и Поттер."

— Кстати говоря... как Гарри? — с беспокойством спросил Синдзи. — Если ты конечно с ним общаешься.

— Ты знаешь о его снах, Мато? — доедая кусочек курицы Сокарис парировала его вопрос собственным. Когда Синдзи кивнул она продолжила: "Тогда тебе известно почему он тебя избегает."

— Полагаю что известно. — ответил мальчик вздохнув. — Но было бы куда лучше если бы ты сказала мне прямо.

— Он боится, Мато Синдзи. — подвела итог фиолетововолосая Когтевранка устремив взгляд не на него, но на нечто далёкое. — Боится что те кто стали ему близки умрут и что лишь он, он один будет среди выживших.

— Сценарий Квирелла. — прорычал Синдзи чувствуя как в нём поднимается внезапный порыв гнева. — Он сделал это специально, не так ли?

— Если исходить из того что нам известно. — мрачно подтвердила Сокарис. — Наш противник хитёр, а учитывая что Мальчик-Который-Выжил является номинальным лидером Каменотёсов и, следовательно, одним из тех кто может помешать ему, весьма вероятно что Квирелл сосредоточил свои усилия на том чтобы подорвать волю Поттера к сопротивлению показав к чему могут привести его действия.

— ... я считал что сценарии были созданы чтобы узнать о наших возможностях. — нахмурившись признался Синдзи. — Но использовать их в таком ключе... такого я никак не ожидал.

— Немногие ожидали бы. — продолжила фиолетововолосая девочка за него. — Разумеется победа Поттера (как некоторые считают из-за его безжалостности) скорее всего также была запланирована Квиреллом. Мальчик-Который-Выжил в очередной раз выжил, а все стремившиеся защитить его мертвы. И он опять оказался в одиночестве.

На секунду Сокарис прикрыла глаза, а на её лице промелькнуло болезненное выражение, но она с глубоко и прерывисто вздохнув вновь открыла их.

— Полагаю что знаю каково это. — признала она опустив взгляд в опустошённую тарелку будто та хранила нужные ей ответы. — Но у меня есть цель которой я желаю достигнуть и неважно чего мне это будет стоить.

Синдзи полагал что она имеет в виду Камень, но не стал переспрашивать. Если честно то он не желал знать наверняка, поскольку иначе ему пришлось бы принять на себя и ответственность что прилагалась к этому знанию.

— Я помогу тебе. — неожиданно сказал он. — Нет нужды сообщать мне к чему ты стремишься. Просто скажи как я могу поддержать тебя. Того что ты уже для меня сделала более чем достаточно.

— Ты мне доверяешь. — сказала она полуподтверждающе, но с нотками... удивления?

— Больше чем кому-либо из тех кого я знаю. — ответил Синдзи. Не безоговорочно, но всё же он полагал что она не станет намеренно вредить ему если у неё будет возможность избежать этого, так же как и он не станет вредить тем кто ему хоть сколько-то дорог.

— Довольно смелое высказывание, но я что-то сомневаюсь. — отметила Сокарис, а Синдзи в ответ скривился и сдаваясь шутливо поднял руки. — Но всё же, Мато Синдзи, доверять кому бы то ни было невероятно опасно и я оценила это. Как и этот ужин. Он был на удивление... приятен.

— Что, даже торт не отведаешь? Он самая лучшая часть этого ужина. — поддразнил её Синдзи вновь беря себя в руки. Ужин действительно был довольно-таки изысканным, во всяком случае лучшим что он мог отведать в Хогвартсе.

— Если ты настаиваешь. — засомневалась девочка в белом наряде единожды хлопнув в ладоши после чего пустые тарелки и мисочки сопровождавшие основное блюдо исчезли уступив место главному блюду вечера — белому торту с земляникой и сливочным бисквитом вершину которого усеивали свежие ягоды клубники в окружении взбитых сливок. Ягодки были разрезаны надвое, а капелька сливок на каждой из них отделяла "шапочку" от основания образуя улыбающееся личико.

Что было довольно-таки мило даже по японским стандартам.

— А вот и торт. — пробормотал Синдзи. Он совершенно не ожидал что домовые эльфы приготовят такое. Ему конечно было известно что они способны приготовить отменную еду и красиво оформить её однако из-за того что им приходилось готовить пищу большими партиями он ни разу не видел подобного. — Белый с красным подобно восходящему солнцу. Круглый подобно подношениям что обычно оставляют в храмах.

— Подобный символизм и в кондитерских изделиях. — отметила Сокарис приподнимая бровь. — Очаровательно.

Синдзи отрезал первый кусок для своей компаньонки, а она в свою очередь отрезала кусок для него и они приступили к еде продолжая так до тех пор пока от сладкого и следа не осталось.

Однако окончание ужина не означало окончания их беседы и они ещё некоторое время разговаривали пользуясь тем что во время праздников из учеников их Дома были лишь они.

Они говорили об уроках, о собственных ожиданиях, шутках и кое о чём ещё используя язык намёков и иносказаний. По сравнению с некоторыми они были немногословны, но каждое их слово имело бездну значений, двойных смыслов и множество оттенков которые можно было игнорировать, а можно было и воспринять всерьёз.

И всё же самое главное, самое существенное было ими понято, поскольку они смотрели и слышали не глазами и ушами, но сердцем, пусть и не идеальным, но всё же человеческим сердцем.

Однако достаточно скоро вечер подошёл к своему концу, а они взглянули на освещённый мягким сиянием мир что был снаружи и окунулись в свет испускаемый бледной луной.

— Сокарис... составишь ли ты мне завтра компанию на Рождество? — собравшись с смелостью спросил Синдзи. Он не хотел чтобы она исчезла сразу же после трапезы в одиночестве проведя день когда окружающее было столь удивительным. — Увидимся с Поттером и остальными...

Он умолк не зная что ещё можно сказать. Поскольку во всём Хогвартсе лишь она одна могла его смутить.

И всё же...

— Скорее всего. — сказала она мельком взглянув на мальчика. — Мне тоже хотелось бы узнать как себя чувствует Поттер и я не нахожу твою компанию... неприятной.

От Сокарис Синдзи при всём желании не мог ожидать большего и всё что ему оставалось так это ждать завтрашнего дня.

— Что ж, с Рождеством тебя, Сокарис.

— И тебя с Рождеством, Мато Синдзи.

* * *

Последние пару дней тяжело дались Мальчику-Который-Выжил так как более ни классы, ни испытания, ни встречи с Каменотёсами не отвлекали Гарри от собственных размышлений которые были необычайно мрачны. Он считал себя неудачником поскольку знал что в действительности не является тем за кого его принимают окружающие.

Они считали его героем, он же был лишь Мальчиком-Который-Выжил, мальчиком за которого умирали другие. Квирелл, его враг, превозносил Гарри до небес за проявленную им безжалостность в испытании, но на самом деле он не желал чтобы альтер — Синдзи или альтер — Дафна приносили себя в жертву ради его выживания. Он желал завершить испытание без потерь, так чтобы ни одному из его друзей не был причинён вред.

Но он... смотрел как его лучший друг с мрачным и решительным лицом говорит ему бежать (едва ли не в точности как его отец), наблюдал как его ближайшая на Слизерине союзница медленно сдаётся под напором проклятья и точно также говорит ему чтобы он бежал, чтобы он жил... как ему всё это вынести?

Ему всего лишь 11.

И всё же люди ожидали от него великих и ужасающих поступков и укрепились в своих ожиданиях после того как его распределили на Слизерин, а ученики оного провозгласили его Наследником Слизерина. Более того кое-кто из маглорожденых кроме как с ужасом на него теперь не смотрел, а всё из-за слухов о том что он в состоянии открыть Тайную Комнату и расправиться с ними, при том что единственным кому он когда-либо причинил вред (причём случайно) был Драко Малфой что считался одним из закоренелых маглоненавистников.

Даже Профессор Квирелл считал его чудовищем и хвалил за чудовищные поступки, будто бы это ставило его на одну доску с Квиреллом.

Свернувшись калачиком в своей кровати он дрожал от холода.

Он знал что Синдзи не согласен с этим. Мальчик-С-Востока учил его, разговаривал с ним будто с обычным человеком и был добр к нему несмотря на то что его самого дразнили, несмотря на то что над ним подшучивали, а то и чего похуже. Но его дружелюбие пугало Гарри, страшило его из-за того что он и в самом деле мог представить как Синдзи жертвует собой ради него.

Его лучший друг умирает из-за того что он не оправдал ожиданий.

Слёзы текли из глаз Гарри когда он пытался изгнать из памяти то мрачное и жёсткое выражение его лица. Он уже видел его раньше, в тот день когда они сражались с троллем, в момент когда Мато показал на что на самом деле способно восточное искусство.

... но что если этого не будет достаточно?

Он считал что против Квирелла одного лишь этого явно не хватит. В том-то и заключалось послание Профессора Защиты: когда Гарри выложит все свои карты единственным чем он сможет воспользоваться будут его друзья. Друзья которых он всегда желал иметь, люди которым он впервые за долгое время будет симпатичен, но при всём этом он боялся зная как же больно будет терять их. В некотором роде даже меркантильная натура взаимоотношений на Слизерине имела смысл (к примеру Паркинсон вошла в его круг лишь из-за того что считала это выгодным для себя) поскольку эгоистичными поступками люди минимизировали вред что им причиняют.

Не даром Слизерин был домом интриг, хитрости и амбиций, а те кто желали большего редко позволяли чему-либо становиться на пути к своим интересам, даже дружбе.

Пока что никто не считал нужным действовать против него, не в момент когда он и Мальчик-Который-Выжил, и Наследник Слизерина одновременно, по крайней мере пока он выглядит сильным и не вмешивается во множество междоусобиц своего дома.

Они не будут ему надоедать пока считают превыше подобной мелочи. Лишь Малфой осмелился пойти наперекор, но теперь блондин знал что нападением на него не укрепить своих позиций.

В то же время подобная позиция не способствовала завязыванию дружеских отношений, поскольку люди никак не могли понять в чём же его цель, чего же желает достигнуть Убийца Волан-Де-Морта, ученики же старших курсов явно не собирались идти ему наперекор и становиться теми кого он растопчет на пути к вечной славе, могуществу и так далее.

Разумеется у него не было как-то особых стремлений кроме как стать героем, героем которым его все считали и который спасёт всех кого можно если вдруг Волан-Де-Морт или некто его калибра вернётся вновь.

Но какую же цену ему придётся за это уплатить?

За последние пару дней он не раз обсуждал это с Сокарис встречаясь с ней наедине в Гостиной Слизерина или же на Кухнях. Таинственная Когтевранка оказалась на удивление полезна, впрочем, он полагал что Квирелл является их общим врагом и посему её желание помочь имело под собой основу. Она спрашивала его не о том какую цену ему потребуется заплатить за становление героем, а о том во что обойдётся его бездействие если то чего он страшится (возвращение Волан-Де-Морта) всё равно произойдёт.

... и этот вопрос ужасал его.

Она даже воспользовалась Книгой Заклинаний чтобы он смог повторно пережить ненавидимый им сценарий, но на этот раз без своего вмешательства. Что случилось бы не будь его там? Примерно тоже самое, но в этот раз Тёмный Волшебник бы выиграл. А те двое умерли бы напрасно, впустую, вместо того чтобы достигнуть хоть чего-нибудь.

Он даже слегка испугался, столь спокойно Сокарис воспринимала смерть, столь расчётлива она была и даже не поморщилась видя как Мато (которого он считал её другом) идёт навстречу собственной смерти или же наблюдая за Гринграсс с которой она изредка в паре работала и которая на её глазах умирала заживо пожираемая мощнейшим проклятием. Всё это выглядело, звучало, пахло и ощущалось по настоящему реальным, но Сокарис и бровью не повела.

В тот момент он осознал что ничего не знает о ней, что он только что излил душу совершенно незнакомому человеку. Впрочем, с Мато всё было точно также.

Можно сказать что эти двое в некотором роде обладали схожей аурой, чем-то что проявлялось стоило только провести некоторое время наедине с ними, а не в обычной учебной обстановке. Он полагал что именно из-за этого счёл возможным поговорить обо всём произошедшем с Сокарис поскольку у неё не было ни единой причины предавать его. Ей были известны тайны и пострашнее, а взамен она предложила нечто что и ему необходимо было держать в тайне.

Довольно-таки Слизеринские отношения — очевидно что единственной причиной по которой она рассказала ему о камне было желание сберечь его от Квирелла и для этого ей нужны были Каменотёсы. Это знал он, знала это и она, и в рамках этих отношений он чувствовал себя в безопасности. Они оба хранили секреты друг друга, и посему не могли друг друга предать.

Но она всё же ему помогла и этим сделала для него больше чем кто-либо иной, пусть даже кошмары по прежнему ему снились. Пусть даже ему по прежнему было больно, но лишь из-за того что душевная рана была свежа, глубока и разбережена.

Медленно вставая Гарри вздохнул. Он вновь не выспался и всё это на Рождество, в день когда все должны были быть счастливы, в день на который был назначен Пир. Он не знал будет ли присутствовать на нём и уж тем более не знал получит ли хоть какой-нибудь подарок.

И был крайне рад тому что все Слизеринцы разъехались по домам и не видели его оставшегося в тайне конфуза, а иначе наверняка посчитали бы его слабым и представили бы в качестве цели. Мальчик-Который-Выжил, стал бы Мальчиком-Одиночкой, а то и Мальчиком-Который-Выжил-из-Ума, да уж буча была бы ещё та.

И всё же когда он повнимательней осмотрел комнату то заметил то чего в ней ранее не было — небольшую кучку свёртков лежащую у подножия его кровати.

Подарки.

Разумеется он их не заслуживал, но и не мог просто оставить валяться на полу. К тому же это было бы грубо, а грубость ему определённо на пользу не пойдёт.

И посему Гарри взял один из лежащих сверху свёртков, тот что был неаккуратно завёрнут в толстую коричневую бумагу и подписан: "Гарри от Хагрида". Развернув его он увидел грубо вырезанную деревянную флейту которую как он посчитал Хагрид выстрогал собственноручно.

Следующая посылка (которая была чуть полегче) была аккуратно завёрнута в блестящую сине-коричневую бумагу, а бирка бывшая на ней гласила что посылку прислал ему Роберт Хиллард — товарищ по обществу Каменотёсов и Префект Когтеврана. Внутри был набор Плюй-камней из чистого золота, сама игра была сходна с камешками, а единственным отличием было то что камни оплёвывали игрока потерявшего очки. У волшебников едва ли не у каждого ребёнка был набор и Гарри был весьма благодарен что теперь он есть и у него, но при этом чувствовал себя виноватым из-за того что ему нечего было подарить Хилларду... да и всем остальным тоже.

Впрочем, у него возникла мысль что доступ к Книге Заклинаний прекрасно бы сошёл за подарок для соратников по обществу Каменотёсов из-за чего жалоб у них быть не должно.

Коробка с набором для шуток присланная не кем иным как близнецами Уизли обнаружилась в следующем свёртке и содержала различные устройства, порошки и ингридиенты необходимые для того чтобы сеять разлад и хаос. Иного он от них и не ожидал, однако у него возникла мысль что даже им он сможет найти применение.

Пэнси отправила ему большую коробку Шоколадных Лягушек, обезличенный и безошибочный подарок, (а кому бы не понравились конфеты?).

Сокарис прислала ему три предмета: мешочек из Ишачьей кожи, Проявитель врагов, и набор Омниноклей вместе с напоминанием следить и за теми кто явно показывает себя его врагом, и за теми кто этого пока не сделал. Поскольку все считали его героем то у него определённо были враги, но также важно было не стать жертвой косности и не предаваться излишне паранойе. Подарки были крайне практичны, а посмотрев в Проявитель врагов он даже не удивился увидев там явно различимую фигуру человека что был ему знаком.

Ведь Профессор Квирелл едва ли не каждый день вёл у них уроки.

Следующий свёрток был крайне лёгок и очень мягок, а когда он развернул его нечто невероятно гладкое и серебристо-серое сползло на пол образовав блестящую кипу материи в ткань которой будто бы вплели воду.

... это была мантия-невидимка. Он отлично запомнил её и в тот раз когда оную демонстрировал Квирелл, и в тот раз когда проходил собственное испытание во время которого он осознал насколько она может быть полезной и в то же время насколько ограниченны её возможности поскольку она лишь скрывала своего носителя от взгляда, но не могла защитить его...

В её же полах можно было увидеть записку. Оная была написана мелким извивистым почерком которого он ранее никогда не видел и гласила:

Незадолго до своей смерти твой отец отдал её мне. Настала пора вернуть её тебе. Используй её с умом.

Счастливого Рождества.

Альбус Дамблдор

... прочитав сии слова Гарри сильно разозлился. Каждый из встреченных им волшебников неустанно повторял что Дамблдор был единственным кого когда-либо боялся Волан-Де-Морт, так зачем же ему понадобилась мантия-невидимка? Широко известно что Директор постоянно находился в Хогвартсе, а значит ему не было смысла прятаться, но если уж у него действительно возникла подобная надобность он мог бы просто купить себе такую же.

А особенно сильно всё это задевало Гарри из-за того что он знал что Волан-Де-Морт охотился за ним и за ним лишь одним, его же сны лишь подтверждали это поскольку в них Тёмный Волшебник предлагал его матери отступиться вместо того чтобы убить её на месте.

И он задумывался: не выжил бы его отец или мать в ту ночь когда за ним пришёл Тёмный Волшебник если бы у них была эта мантия?

Гнев интересная штука. Ему нужна цель, и не важно ты сам это или же кто-то другой, а Альбус Дамблдор — Директор устроивший в Хогвартсе ловушку и тем самым подвергнув школу опасности был особенно удобен в данном качестве.

И всё же, зачем? Зачем она понадобилась Директору? Зачем он так долго держал её у себя? Зачем он оставил её себе зная что родители Гарри в опасности?

И зачем ему возвращать её именно сейчас, будто бы воодушевляя его на проделки или же подкупая его тем что и так должно было бы по праву принадлежать ему.

В этом не было никакого смысла. Во всём этом не было абсолютно никакого смысла.

Он оставил мантию лежать на полу и даже смотреть на неё не желая отвернулся к уменьшившейся кучке подарков, следующий в которой был прислан... Синдзи. Заинтересованность в том что же прислал ему его лучший друг слегка успокоила его, поскольку размышлять об этом было гораздо приятней чем о... той ночи.

Маленький сундучок не был упакован и поэтому открыть его было гораздо проще. Внутри было несколько драгоценных камней и галеонов, самозаполняющееся перо которым гораздо легче было писать и нечто на первый взгляд казавшееся ленточкой обмотанной вокруг пустого места, но при подробном изучении оказавшейся книгой.

Когда Гарри открыл книгу то на первой же странице смог прочитать название гласившее: Невидимая книга невидимости. Очевидно что книга содержала в себе огромный объём информации о том как скрывать себя и собственные вещи (что определённо пригодилось бы на Слизерине) и что определённо стоило прочитать теперь, когда ему в руки попала мантия-невидимка. Ему явно понадобится узнать на что она способна, а на что нет поскольку он на собственном примере выучил что невидимость не означает неуязвимости.

Небольшим затруднением была необходимость держать ленточку обёрнутой вокруг книги поскольку оная полностью исчезала из виду когда он её закрывал. Неудобно конечно, но большинство волшебников было не в ладах со здравым смыслом.

Вместе с ними был прислан и складной котёл с набором подготовленных ингридиентов, а в записке Синдзи отметил что раз уж Профессор Снейп по совместительству является главой дома на котором учится Гарри, то возможно ему следует усиленно попрактиковаться в Зельеварении.

Его посылка была последней в стопке и сперва Гарри подумал что на этом подарки заканчиваются. По крайней мере пока не посмотрел на пол, где лежал последний и наибольший из подарков — прекрасная модель Млечного пути заключённая в огромный стеклянный шар диаметром около метра и покоящийся на красивой подставке из эбенового дерева.

Внутри неё медленно поворачивалась галактика включающая в себя скопления из сотен миллионов звёзд посреди тёмного космоса. Экспериментальным путём он выяснил что если произнести название того что он желает увидеть то сфера приблизит и покажет ему это и лишь только это: Землю, Марс, Луну, Солнечную систему, какую-нибудь туманность и даже объекты помельче вроде Гаваев или же Тимбукту.

Сфера могла сообщить где будет находиться планета или же звезда в определённый день, а значит ему более никогда не придётся беспокоиться о домашних заданиях по Астрономии и, следовательно, можно будет просто наслаждаться ночами проводимыми на Башне. Более того, она могла наложить иллюзию космоса или выбранного им места на окружающее его пространство и тем внушить чувство умиротворения когда он представлял себя парящим среди звёзд.

Смотря на них он на секунду чуть не забыл где находится, впервые за долгое время растворившись в чём-то гораздо большем чем он сам.

Со временем он добрался и до записки что была прикреплена к её основанию и был весьма... тронут узнав кто отправил подарок и что написано в записке.

Мальчику-Который-Выжил, Наследнику Слизерина, и быть может просто Гарри Поттеру.

Не знаю что тебя угнетает, но не унывай, Поттер. Надеюсь это поможет тебе вспомнить что вокруг тебя находится целый мир и что даже в худшие моменты жизни звёзды всё также продолжают сиять.

Счастливого Рождества.

Дафна Гринграсс.