Живёшь только трижды -- часть 2

Живёшь только трижды — часть 2

Оглавление:

Обновление 24.12.2017

Второй визит в Хогсмид

Интервью «Придире»

Маги повсюду!

Фадж требует выгнать Трелони из школы

Реакция читателей

Изгнание профессора Трелони

Детальный план атаки на школу

Первый урок прорицаний с Флоренцом

Обновление 22.07.2018

Побег Снегга из MI6

Джеймс Бонд признаётся в любви

«Кингс Кросс потусторонний»

В «Хогвартс» прибывает отряд мракоборцев

Противоядие от амортенции

Так всё-таки, кто и зачем напал на школу?..

Радиообмен 11

Обновление 18.03.2019

MI6 штурмуют пещеру Тома Риддла

Волан-де-Морт узнаёт о потайном ходе в «Хогвартс»

MI6 заполучают медальон Слизерина

Бонд готовится навестить Рона и Уизли

Обновление 16.09.2020

MI6 ищут крестражи

Мракоборцы ловят Бонда

Беседа Бонда и Уизли

Есть шанс решить проблемы со временем

Первая битва за «Хогвартс»

* * * Обновление 24.12.2017

Известие о том, что Хагрид оставлен с испытательным сроком, разнеслось по всей школе, но, к возмущению Рона и Гермионы, почти никто не расстроился, а некоторые — и в первую голову, конечно, Драко Малфой, — просто обрадовались. Джеймс Бонд теперь ежеутренне изводил на свою причёску банку фиксирующего геля на основе цианоакрилата[344], в результате чего его волосы приобретали свой естественный всклокоченный вид только к шести вечера. Вдобавок Бонд сменил фасон мантии, щеголяя косым воротником. Изменения во внешности Гермионы были менее радикальными, но она стала носить аккуратную, довольно толстую косичку, перекидывая её через левое плечо.

Очевидно, Бинс поделился с руководством школы новостью о том, что некоторые ученики проявляют интерес к теме, далеко выходящей за обычный школьный уровень, потому что на следующий же день на доске объявлений появился новый приказ Генерального Инспектора Хогвартса:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты.

Основание: Декрет об образовании № 26.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

Школьники мгновенно увидели в этом приказе возможность невозбранно троллить преподавателей, и прежде всего саму Долорес Амбридж. Когда та обнаружила, что во время урока по Защите от Тёмных Искусств на задних партах вовсю шла нешуточная битва, Ли Джордан срезал её на взлёте, во всеуслышанье заявив:

— Профессор, вы не имеете права сообщать нам, что нам запрещается подцеплять Анджелине Джонсон «паровоз» после того, как она прикупила двух тузов на мизере. Эта информация не связана с Защитой от Тёмных Искусств. Вообще возможность или невозможность подцепить «паровоз» на мизере относится, скорее, к епархии профессора Трелони...

На следующем занятии «Эндорфинной эйфории» у Джинни была возможность попрактиковаться в перевязывании кровоточащей руки Джордана при помощи повязки, смоченной в настойке растопырника.

Упоминание профессора Трелони утвердило Амбридж в неистовом желании взять под свой контроль все стороны жизни «Хогвартса». Она была полна решимости уволить в скором времени, как минимум, одного преподавателя; вопрос состоял только в том, кого первого — профессора Трелони или тоже в какой-то степени профессора Хагрида.

Каждое занятие по прорицаниям и уходу за магическими существами проходило теперь в присутствии Амбридж и её блокнота. Она маячила у камина в пропахшей благовониями комнате на башне; прерывала становившиеся всё более истерическими вещания Трелони трудными вопросами об авгуроведении и гептомологии; утверждала, что Трелони предугадывает ответы учеников раньше, чем они ответят; требовала, чтобы та продемонстрировала свое умение работать с хрустальным шаром, гадать на кофейной гуще или по рунам. Бонд был уверен, что Трелони скоро сломается под этим давлением. Несколько раз он встречал её в коридорах — что само по себе было необычно, ибо профессор предпочитала сидеть у себя в башне, — и Трелони что-то лихорадочно бормотала, заламывала руки и испуганно оглядывалась через плечо, издавая при этом сильный запах кулинарного хереса. Если бы Бонд не был так сосредоточен на подготовке финальной битвы против Волан-де-Морта, то пожалел бы её.

Увы, по словам Гермионы, нельзя было сказать, что Хагрид на уроках выглядит убедительнее Трелони. Правда, он последовал совету Гермионы и не показывал никого более страшного, чем зеркальщик, — мелкое безобидное существо, живущее на заливных лугах и в целях маскировки мимикрирующее под кого-нибудь другого, находящегося рядом. Чтобы не привлекать излишнее внимание, зеркальщик старается копировать самое отвратительное существо из всех, оказавшихся поблизости, но делает это с достаточными отличиями, чтобы и сам объект копирования не стремился задержаться и исследовать свою копию. Однако объяснение нового материала на примере десятифутовой Долорес Амбридж, щеголяющей жёлтыми клыками, свисающими до середины подбородка, горящими красными глазами, струйками дыма из носа и здоровенными фурункулами по всему телу, почти не прикрытому эрзац-одеждой из нескольких пучков травы, почему-то не нашло понимания у Генерального Инспектора. Последовала ужасающая взбучка, после которой Хагрид был непривычно рассеян и взвинчен, то и дело терял нить рассуждений, на вопросы учеников отвечал невпопад и всё время тревожно оглядывался на Амбридж. Кроме того, он стал держаться отчуждённее с Джеймсом, Роном и Гермионой и прямо запретил им приходить к нему после наступления темноты.

— Если она вас поймает, нам всем крышка, — сказал он Гермионе без обиняков. — Вас всего лишь исключат, она найдёт за что. А меня — ...

Джеймс не знал, что именно может испугать абсолютно непробиваемого полувеликана, но, очевидно, это было что-то достаточно серьёзное, ибо Рон и Гермиона даже не заводили речь о том, чтобы сходить и навестить их большого друга.

За всеми этими тревогами и делами — домашними заданиями, которых наваливали столько, что пятикурсники засиживались за полночь, тайными собраниями «Эндорфинной эйфории» и регулярными вылазками по шпионским делам — январь пролетел незаметно. Джеймс и оглянуться не успел, как наступил февраль с сырыми оттепелями и перспективой второго за год похода в Хогсмид.

Утром семнадцатого[345] февраля Джеймс оделся с особой тщательностью, спрятав под мантией разгрузочный жилет с туго набитыми кармашками. Они с Роном пришли на завтрак как раз к прилету почтовых сов. Хедвиги среди них не было — да он её и не ждал, — зато Гермиона выдёргивала какое-то письмо из клюва незнакомой бурой совы.

— Очень вовремя. Если бы сегодня не пришло... — Она нетерпеливо разорвала конверт и вынула клочок пергамента. Глаза её бегали взад и вперед по листку, и на лице постепенно проступало хмурое удовлетворение. Она подняла глаза на Джеймса. — Слушай, Гарри, это очень важно. Можешь со мной встретиться в «Трёх метлах» около полудня?

— Даже не знаю, — нерешительно сказал он. — У меня есть несколько дел... — Разгрузочный жилет под мантией суперагента топорщился от огромного количества подслушивающих, подглядывающих и разнюхивающих устройств, которые он должен был установить в Хогсмиде по заказу MI6. — Мы не договаривались, что будем делать что-то вместе. А что такое?

— Сейчас некогда объяснять. Надо срочно ответить. — И с письмом в одной руке и тостом в другой Гермиона выбежала из Большого зала.

— А ты пойдешь? — спросил Джеймс у Рона. От того, упадёт ему на хвост этот соглядатай или нет, зависело, сколько заданий удастся выполнить. Но, к невыразимому облегчению Бонда, тот уныло покачал головой:

— Я вообще не могу пойти. Анджелина хочет весь день тренироваться. Как будто это поможет. Хуже нашей команды я ничего не видел. Ты бы посмотрел на Слоупера и Керка! Такое ощущение, что они хотят доказать мне, что я не самый плохой игрок в команде. Ну, это мы ещё посмотрим! — Рон упрямо выдвинул вперёд подбородок.

Джеймс по-прежнему не понимал, что может заставить человека тратить время на квиддич, который был для Рона смыслом жизни. Рон несколько раз срывал голос, объясняя суперагенту эту прописную истину, но наконец отступился и на любой разговор о квиддиче в присутствии Джеймса реагировал холодно. Вот и сейчас до конца завтрака Рон о квиддиче больше не заговаривал, и распрощались они суховато. Рон отправился в раздевалку стадиона, а Джеймс нанёс новый слой геля на волосы, после чего проследовал в вестибюль, где у больших дубовых дверей собирались ученики, идущие в Хогсмид.

Опираясь спиной о стену, у самых дверей стояла Чжоу Чанг.

— Привет, — сказала Чжоу, как бы слегка запыхавшись.

— Привет.

Несколько секунд они смотрела друг на друга.

Вообще-то Чанг привлекала Джеймса не больше, чем стена за её спиной, она по всем статьям проигрывала Гермионе, но Гермионы рядом не было. Чанг же постаралась выглядеть как можно более сногсшибательно. Неизвестно, у кого она училась искусству макияжа и подбора одежды, но это сработало: пространство вокруг неё было просто заполонено подростками мужского пола в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет, которые не капали слюной только потому, что она успевала испариться с дымящихся тестостероном юношей.

Пятнадцатилетний самец внутри Бонда скакал, улюлюкал, показывал неприличные жесты и тряс прутья клетки. Бонд усилием воли вогнал ему слоновью дозу успокоительного и просто сказал:

— Неплохо выглядишь, Чжоу. Ты, никак, в Хогсмид собралась?

— Да, девушке же надо как-то развлекаться, — Чжоу провела кончиком языка по губам. За спиной Бонда кто-то не выдержал и тихонько завыл. — Присоединишься, Гарри?

Джеймс не спеша посчитал в уме до десяти по-древнеегипетски. Пятнадцатилетний подросток внутри него, только что разорвавший смирительную рубашку, преодолевший действие успокоительного и попытавшийся перегрызть прутья клетки, был снова нейтрализован дюжими санитарами, откликающимися на имена «Воля» и «Разум».

— Конечно. Пойдём?

Они встали в очередь к Филчу, который отмечал уходивших. Время от времени Джеймс и Чжоу переглядывались, обменивались беглыми улыбками, но не разговаривали: слишком мешало шумное дыхание других ребят, напиравших сзади.

Филч мельком взглянул на Джеймса, отметил его в списке кляксой и перевёл маслянисто поблёскивающие глазки на Чжоу:

— Мисс, напоминаю, что в школу запрещено проносить навозные бомбы. Если я заподозрю, что вы затарились в магазине «Зонко» запрещёнными устройствами, — а я заподозрю! — мне придётся устроить вам личный досмотр...

Бонд тем временем беспрепятственно пронёс мимо Филча три дюжины фунтов абсолютно противозаконных устройств — на что он, собственно, и рассчитывал, присоединившись к Чжоу. Когда, наконец, они оставили Филча позади и вышли на свежий воздух, Джеймс с облегчением вздохнул.

День был свежий, ветреный. Когда проходили мимо стадиона, Бонд увидел летающих над трибунами Рона и Джинни и улыбнулся тому, что, несмотря на всё их желание, эта парочка не сможет мешаться под ногами и срывать ему планы на день.

— Очень скучаешь по игре? — по-своему истолковала его улыбку Чжоу.

Он повернулся и увидел, что она внимательно смотрит на него.

— Скучаю ли я по возможности свалиться с непонятно каким образом удерживающейся в воздухе на высоте небоскрёба палки на промёрзшую землю? Скучаю ли я по бладжерам, норовящим вогнать мне мои зубы в рёбра? Скучаю ли я по добрым, милым загонщикам противника, жаждущим и имеющим возможность переломать мне кости? По пронзительному ветру, от которого зуб на зуб не попадает, по дождю, прошивающему мантию насквозь, по снегу, залепляющему очки так, что узнать стену замка можно, только врезавшись в неё? Скучаю ли я по мадам Трюк, фотография которой приведена в энциклопедии как иллюстрация к статье «Купленный судья»? — Он вздохнул. — Чжоу, ты сама-то как думаешь?

— Помнишь, как мы первый раз играли друг против друга на третьем курсе?

— Нет, — с улыбкой сказал Бонд. — Я потерял память, и ты это знаешь.

— Ну, тогда ещё Вуд крикнул тебе: «Не время быть джентльменом! Сбрось её с метлы, если надо!» — тоже улыбаясь, сказала Чжоу.

— Ну надо же, какой добрый капитан. И я сбросил? — рассеянно осведомился Джеймс, осматривая статуи кабанов у школьных ворот. Вдруг их обогнала целая стайка слизеринских девочек, среди них — Пэнси Паркинсон.

— Поттер и Чанг, — завопила Пэнси, и в ответ раздался издевательский смех остальных. — Фу, Чанг, я думала, ты разборчивее... Диггори хотя бы выглядел ничего себе!

Бонд выпрямился, колыхнул полами мантии, поднял ладони к животу, сжал кулаки и напряг бицепсы. Рукава мантии затрещали, распираемые изнутри. В сочетании с шириной плеч, обеспеченной размещённым под мантией разргузочным жилетом, поза, известная фанатам бодибилдинга как „Maximum muscle”, заставила Пэнси подавиться собственным смехом. От фигуры суперагента, таинственно поблёскивающего глазами из-за стильных очков (от круглой оправы-«велосипеда» Бонд избавился уже давно), веяло мачизмом и смутными обещаниями ощущений, которые девочки в возрасте «до шестнадцати лет» не должны были уметь воспринимать, но о которых мечтали, начиная с двенадцатилетнего возраста. В сравнении с новой, улучшенной версией Гарри Поттера кавалер Пэнси, Драко Малфой, обычный нескладный подросток, выглядел бледной спирохетой, которую даже сравнивать с атлетической фигурой гриффиндорца было смешно.

— Мы тоже кое-что можем, — ухмыльнулся краем губ Бонд, расслабляясь и обходя застывшую на месте группу слизеринок. Чжоу естественным жестом попыталась взять Джеймса под руку, но тот, словно не заметив этого, сделал шаг в сторону. Ещё не хватало, чтобы Гермиона устроила ему сцену ревности...

— Куда ты хочешь пойти? — спросил Джеймс, оглядываясь через плечо на слизеринок и проверяя, кто следит за ним на этот раз. По Верхней улице прогуливались ученики, заглядывали в витрины, кучками собирались на тротуарах. Чжоу пожала плечами.

— Не знаю... Может, походим по магазинам?

Они дошли до «Дэрвиша и Бэнгса». В витрине был вывешен большой плакат, и его разглядывали несколько местных жителей. Когда подошли Джеймс и Чжоу, они отодвинулись в сторону, и Джеймс увидел пожелтевшие от времени портреты беглых Пожирателей Смерти. На плакате «Приказом Министерства Магии» назначалось вознаграждение в дюжину галеонов волшебнику или волшебнице, давшим сведения, ведущие к поимке любого из разыскиваемых преступников.

— Странно, — тихим голосом сказала Чжоу, глядя на портреты Пожирателей Смерти, — когда сбежал Сириус Блэк, его по всему Хогсмиду искали дементоры. А полгода назад на волю вырвались десять Пожирателей Смерти, и никаких дементоров в помине нет...