Живёшь только трижды -- часть 2

Джеймс пристроил первого из многочисленных подслушивающих роботов под подоконник магазина и попытался незаметно затереть свежую трещину в штукатурке грязью.

— Да, — сказал он, не уделяя плакату ровным счётом никакого внимания, зато снова озирая Верхнюю улицу. — Да, чудно́.

Он не жалел, что дементоров рядом нет, но их отсутствие, если подумать, было весьма знаменательно. Пожирателей Смерти не только упустили, но и разыскивают не слишком рьяно... Похоже, Министерство не горит желанием упечь их снова за решётку. Неужели позиции Пожирателей Смерти в Министерстве столь сильны? Об этом стоит поразмыслить.

Тем временем пошёл дождь, холодные тяжёлые капли зашлёпали по лицу и затылку. Дождь усиливался, и Чжоу неуверенно спросила:

— Не хочешь выпить кофе?

— Давай, — сказал Джеймс и огляделся. — А где?

— Тут подальше есть славное место. Ты никогда не был у мадам Паддифут?

По переулку Чжоу привела его к маленькому кафе — в предыдущий визит в Хогсмид Бонд его не заметил. Оно оказалось тесным и полным пара, и всё было украшено какими-то оборочками и бантиками. Это неприятно напомнило суперагенту кабинет Амбридж.

— Правда, мило? — сказала радостная Чжоу. Бонд тяжело вздохнул:

— Слишком много деталей.

— Чего?

— Слишком много деталей, — повторил суперагент с нажимом. — Сюда слишком просто войти незаметно. Из-за оборок мы не видим лиц сидящих вокруг людей, не можем читать по губам. Зеркальные поверхности имеют маленький радиус кривизны и поэтому сильно искажают отражение, сложно использовать их для контроля окружающей обстановки. Если за соседним столиком сидит Пожиратель Смерти, ты узнаешь это, только когда он шлёпнет тебя Непростительным. Обстановка перенасыщена отвлекающими деталями, скрывающими других посетителей, но не предоставляющими защиты.

— Но она украсила его к Валентинову дню! — Чжоу показала на золотых херувимчиков, паривших над каждым круглым столиком и время от времени сыпавших на посетителей конфетти.

— О-о-о... — Бонд задрал голову, изучая херувимчиков, и немедленно получил заряд конфетти в лицо. — Это — тьфу! — конечно, меняет дело. Хлопки конфетти ещё больше отвлекают. Чжоу, неужели ты ничему не научилась на наших занятиях?

— Ты о чём?

— Ты должна ожидать нападения постоянно! — Бонд поднял левую руку и показал Чанг силовую кобуру волшебной палочки. — Пожиратели Смерти специализируются на акциях террора и устрашения. По-моему, идея «ворваться в полное школьников кафе и перебить там всех» вполне отвечает их определению интересного времяпровождения: это даст мощный общественный резонанс и при этом вполне безопасно. Ты должна контролировать всю обстановку вокруг себя! Сколько человек в кафе?

— Я не...

— Двадцать три человека, считая двух официанток и хозяйку. Сколько в кафе входов и выходов?

— Од-д-д...

— Три. Дверь, через которую мы вошли, вторая дверь на перпендикулярную улицу вон там, в конце помещения, и дверь на кухне, через которую приносят продукты и выбрасывают мусор. Если бы я дал тебе задание устроить нападение на это кафе, как бы ты действовала?

«Эндорфинная эйфория» вбивала некоторые модели поведения на уровне подкорки. Иногда добраться до них было сложно, особенно если между корой и подкоркой лежал толстый слой, образно говоря, древесины, но они там были.

— Четыре человека во внутреннем периметре атакующей группы, — мгновенно отбарабанила Чанг. — Один у центрального входа, стоит в дверях, но не заходит внутрь. Один входит через чёрный ход, двое — через боковой вход и блокируют двери. На кухне не может быть слишком много работников, поэтому через восемь-десять секунд тот, кто зашёл через чёрный, появляется из двери у кассового аппарата. Это будет сигналом, по которому трое, находящиеся внутри, открывают огонь по заранее поделённым секторам обстрела, — от стены до этого столба, от столба до угла барной стойки, а третьему остаётся всё то крыло. Сначала одиночными выбить наиболее опасных противников, потом пройтись по второму разу. Тот, кто следит за центральным входом, позаботится о посетителях, которые попробуют сбежать, и подстрахует троих основных. Внешний периметр...

— Молодчина, — похвалил Джеймс, который и сам предложил бы что-то похожее. — А теперь посмотри, куда ты собираешься нас усадить. В самом центре второго сектора обстрела, где мы будем как на ладони у всех нападающих. Если уж приспичило зайти в кафе с таким ужасным интерьером, то хотя бы садиться нужно грамотно...

Джеймс потянул Чанг за собой, и они заняли свободный столик возле запотевшего окна в дальнем углу зала. Через окно можно было смотреть на улицу и следить за тем, кто подходит к центральному входу, тогда как от бокового входа их прикрывал толстый столб, а от двери на кухню — большой кассовый аппарат.

— С ума сойти, — выдохнула Чжоу. — И ты думаешь об этом постоянно? Анализируешь углы обстрела, секторы огня, подступы и пути отхода? Всё время?

— Постоянная бдительность, — ответил Бонд, протирая ладошкой оконное стекло и одновременно пристраивая второй рукой подслушивающего робота под столешницей. — Чжоу, мы находимся в состоянии войны. Войны тайной, необъявленной, в которой враг не считает зазорным поступать подло и атаковать детей. Если ты хочешь выжить, тебе придётся научиться продумывать каждый свой шаг. Когда ты идёшь по коридору — планируй, что ты будешь делать, если тебе навстречу вывернет какой-нибудь Рабастан Лестрейндж с волшебной палочкой наготове. Когда завтракаешь — подумай о том, что в зал может ворваться десяток Пожирателей Смерти. Ты должна быть постоянно готова к экстремальной ситуации, понимаешь? Враги не будут предупреждать тебя, когда они собираются напасть. Поэтому, когда ты принимаешь ванну, ты должна быть готова к тому, что окно взорвётся, и через него впрыгнет Люциус Малфой.

— О-о-о... — Чжоу живо представила эту ситуацию и зарделась. Стильный блондин, весьма привлекательный в своей чёрной с серебром мантии, был её мечтой уже несколько лет. — Если бы это произошло, то уж я бы не упустила свой шанс!

— Между прочим, за соседним столиком от нас сидят Роджер Дэвис с девушкой, — шепнул Джеймс. — Не оборачивайся. Ты можешь сказать мне, во что он одет?

— Роджер Дэвис? Ну... У него такая мантия, — сказала Чжоу, с трудом подавляя желая обернуться и проверить.

— Очень хорошо, — ответил Бонд, наблюдая, как Роджер, щеголявший в пронзительно-белом пальто, тянется к своей спутнице. — А как выглядит девушка?

— Ну, она блондинка, хорошенькая, — ответила Чанг. — По-моему, в юбочке и в свитере. И в сапогах.

— Из всего тобой перечисленного ты попала только в «блондинку» и в «хорошенькую», — покачал головой Джеймс. — Роджер сегодня в белом двубортном пальто, светло-серых брюках, заляпанных грязью на уровне щиколоток, и в туфлях-«оксфордах». Из чего, между прочим, можно сделать вывод, что у него свидание, к которому он давно и тщательно готовился, иначе бы он надел что-нибудь более практичное в условиях февральской слякоти. Его спутница действительно хорошенькая блондинка, на ней серый брючный костюм, и полупальто подобрано в тон. На ногах у неё полусапожки на невысокой платформе, высота каблука примерно два дюйма, снабжённые грязеотталкивающими заклинаниями. То есть у неё тоже свидание, к которому она готовилась заранее, но она более практична, поэтому её одежда больше подходит под метеоусловия. Раз у них у обоих свидания, и они явно никуда не торопятся, можно предположить, что свидание у них друг с другом. При этом девушка явно более практична, — очевидно, она и задаёт тон в их отношениях, даже если сам Дэвис думает иначе. Это она его подцепила, она его ведёт и она решает, как будут развиваться их отношения и будут ли вообще. Всё это можно понять просто из беглого взгляда на их одежду, понимаешь? Развивай наблюдательность, Чжоу. У наблюдательности есть много применений и помимо очевидной возможности дать приметы нападавших следователю, если понадобится.

— Чем мне вас угостить, мои дорогие? — с трудом протиснувшись между их столиком и столиком Роджера Дэвиса спросила миссис Паддифут, очень полная женщина с черными блестящими волосами, собранными в узел.

— Два кофе, пожалуйста, — сказала Чжоу.

— Латте, американо, мокко, капуччино, эспрессо?

— Мне двойной эспрессо, а даме латте, — взял дело в свои руки Бонд, увидев, что у Чжоу в глазах светится kernel panic[346].

— Колумбийский, эквадорский, бразильский, яванский, эфиопский, мадагаскарский?

— Эспрессо бразильский, латте яванский.

— Латте с молоком, со сливками, с соевым заменителем, с рисовым заменителем, с кокосовым молоком?..

— Со сливками, тридцать шесть процентов жирности, пастеризованными, а не кипячёными, охлаждёнными.

— Сахар будете добавлять в кофе при приготовлении, или позже?

Сам вопрос суперагента не удивил; он знал, что вкус напитка, в который сахар был добавлен одновременно с остальными ингредиентами, отличается от того, в который добавили сахар уже после приготовления[347]. Бонд пил кофе без сахара, поэтому он просто вопросительно взглянул на Чанг.

— Да... — пробормотала она.

— Тростниковый рафинированный, нерафинированный, свекольный, кленовый?

— К яванскому кофе лучше всего индонезийский тростниковый нерафинированный, — поспешил на выручку Бонд. — И, пожалуйста, без десерта.

— А почему без десерта?! — опешила миссис Паддифут.

— Потому что я хотел заказать шарик мороженого с шоколадом, но вы начнёте с «мороженое итальянское, бельгийское, французское, швейцарское? Шоколад горький, молочный, белый, сладкий, с добавками?», а у нас, честно говоря, были другие планы на то, как провести остаток этого дня, — дипломатично ответил Бонд.

Пока им готовили кофе, снова наступило молчание. Девушка Дэвиса позволила ему поцеловать себя, и чмоканье за соседним столом очень обеспокоило Бонда: а ну как Чжоу тоже решит поцеловаться? Поэтому суперагент лихорадочно подыскивал какую-нибудь тему для разговора.

— Слушай, хочешь сходить со мной в «Три метлы» к обеду? У меня там встреча с Гермионой Грейнджер, — выпалил Бонд.

Чжоу подняла брови:

— Встреча с Гермионой Грейнджер? Сегодня?

— Да. Она меня попросила, и я пообещал. Хочешь пойти со мной? Она сказала, можем прийти вместе.

— А... Ну что ж... Очень мило с её стороны. — Лицо Чанг осветилось явным отсутствием энтузиазма.

— Мне кажется, ты не рада, — сумел распознать очевидное суперагент.

— Знаешь, он меня приглашал на сегодня, — тихо сказала Чжоу, мотнув головой в сторону Роджера. — Недели три назад. Роджер Дэвис.

Джеймс крутил в руках сахарницу и пытался сообразить, как можно впихнуть подслушивающий жучок размерами пять на три дюйма в почти сферическую ёмкость четырёх дюймов в диаметре.

— И ты согласилась? — рассеянно ответил он, выполняя церемониальное погребение подслушивающего устройства в сахаре.

— А в прошлом году я была здесь с Седриком, — сказала Чжоу, оставив реплику кавалера без ответа.

Смысл её слов дошел до Бонда не сразу, но когда дошёл, суперагент весь похолодел. Невероятно: он на её глазах прячет подслушивающие устройства в сахарнице, а она хочет говорить о Седрике, когда вокруг целуются парочки и над головами порхают херувимы! Либо подростковый возраст обнуляет интеллектуальные способности, либо волшебники просто не заслуживают ни единого шанса.

Чжоу снова заговорила, на этот раз громче.

— Я давно хотела тебя спросить... Седрик... Он вспоминал меня перед смертью?

Бонд оставил попытки спрятать подслушку и решительно отставил сахарницу:

— Чжоу, я не помню, как умер Седрик. Но вообще-то он не должен был тебя вспоминать. Исходя из того, что я узнал о событиях той ночи, его убили мгновенно, он даже не успел понять, что умирает. Конечно, если бы его предупредили заранее, он, безусловно, вспомнил бы и своих родителей, и тебя, и предмертные записки успел бы составить. Но, Чжоу, смысл жизни в том, что смерть почти всегда приходит неожиданно. Ты никогда не можешь знать, какой Пожиратель Смерти аппарирует прямо за твою спину и долбанёт тебя Авадой до того, как ты успеешь обернуться. А могут быть ещё землетрясения, взрывы бытового газа, мышьяк, случайно попавший в сахарницу... — Джеймс снова схватил и потряс означенный предмет сервировки, чтобы подчеркнуть свои слова. — Смерть почти всегда неожиданна, а значит, у нас исчезающе мало шансов сделать то, что мы хотели бы сделать перед смертью. Вот и Седрик не успел. Поэтому, Чжоу, не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Всё, что ты хочешь сделать перед смертью, сделай сейчас, потому что потом такого шанса может не представиться.

Чжоу смотрела на суперагента во все глаза. Очевидно, она ожидала услышать какой-то другой ответ.

— Интересная мысль, — хрипло сказала девушка. — То есть ты считаешь, что мы должны делать то, что хотели бы сделать перед смертью, в тот момент, когда эта идея приходит к нам в голову?

— Именно так, — кивнул Джеймс. — Делай то, что можешь, пока есть шанс. Потом этой возможности может не быть. Я бы даже сформулировал этот принцип шире: делай то, что хочется, и не делай того, о чём потом пожалеешь.

— Спасибо, Гарри, — Чжоу вскочила. — Ты мне очень помог. Расплатись за меня, хорошо? Мне надо бежать, — это раз, и платить за кофе перед смертью мне точно никогда не хотелось, — это два.

Чжоу выскочила из кафе. Её провожало множество недоумённых взглядов, один из которых принадлежал Бонду.

— Интересно, какого дьявола я выпустил из ящика Пандоры на этот раз, — пробормотал Джеймс, переводя взгляд на парящего над столом херувимчика. Херувим как раз сворачивал очень подозрительно выглядящую самокрутку. — И как это ей удалось повернуть ситуацию таким образом, словно я всю жизнь мечтал о том, чтобы заплатить за кофе перед смертью?..

Херувим почувствовал взгляд клиента, лихо передвинул самокрутку в угол рта, пожал плечами, поднял хлопушку и бабахнул в Бонда прямой наводкой.

* * *

Джеймс, оставляя за собой след из подслушивающих и подсматривающих устройств, вошёл в дверь «Трёх мётел» и откинул со лба мокрые волосы. В углу сидел Хагрид над кружкой пива величиной с хорошее ведро. Суперагент счёл, что пришло время проявить хорошие манеры, пробрался к лесничему между тесно стоящих столов, подтащил стул, плюхнулся на него и сказал: