ПРОЛОГ
— Вселенная нестабильна...
— И несовершенна, — согласился умирающий.
Кому, как не ему было это знать. Даже сейчас, с отрезанными конечностями, умирая от потери крови, он прекрасно видел и чувствовал её неполноту. Кто бы ни проектировал это мироздание, он определённо не обладал таким безупречным эстетическим чувством, как Аккорд.
Злодей не интересовался тем, откуда идёт этот голос. Импровизация какого-нибудь Властелина, или воздействие Губителя на сознание? Плевать. Сила уже начала его анализировать, разлагая на гармоники, ища, что можно было бы в нём усовершенствовать. И находила на удивление мало. Голос был не только совершенен сам по себе — он вносил облегчение в тот кошмар беспорядка, которым стал его штаб после нападения Коди, и — если шире — весь Нью-Дели под атакой Бегемота. Слыша его, было легче умирать. А умирать вообще не слишком приятное занятие. Слишком хаотичное. Слишком неэстетичное. Хорошо ещё, что Аккорд был подвержен эффекту Мантона, и его сила не работала на собственном организме. А то понимание, как разваливается его организм — очень сложная, хорошо сбалансированная система, как по очереди отказывают органы, как один сбой порождает другой — свело бы его с ума ещё раньше, чем наступила бы смерть. Но и так один лишь вид собственного без двух минут трупа приводил его в состояние, близкое к бешенству. Он лежал неправильно, не в том месте, не под таким углом! В свободное время Аккорд спланировал несколько сотен вариантов собственной смерти — он не отличался таким самомнением, чтобы полагать, будто будет жить вечно. Но среди них не было ни одного настолько уродливого!
Голос балансировал эту сцену, придавал ей хоть какое-то подобие завершённости — и за это Аккорд был ему благодарен. Насколько вообще способен испытывать благодарность суперзлодей, убивающий людей просто за невовремя сказанное слово.
— Ты это понимаешь — и это единственное, что в тебе ценного, Аккорд.
— Скоро и этого не останется, — меланхолично заметил умирающий. Лиза и Коди удивлённо оглянулись на него. И если Приговор решил, что его жертва просто бредит (паралюди подвластны травмам мозга ничуть не меньше, чем остальные, если не считать Бугаев), то Сплетница явно что-то заподозрила. И судя по выражению её лица, этот голос существовал не только у него в голове.
— Останется столько, сколько я сочту нужным. Мне нужен часовщик. Механик, который исправит хотя бы часть этой вселенной. Наведёт в ней порядок.
— Тогда тебе стоит действовать быстро, — заметил Аккорд. — Сплетница, сколько мне осталось жить?
— Две минуты и сорок секунд до потери сознания, шесть минут до необратимых повреждений мозга, — машинально ответила Неформалка.
— Меньше, — резко сказал Коди, вспарывая живот Аккорда новым лучом.
Сплетница отвернулась. Не из брезгливости, конечно, вернее, не из человеческой брезгливости. Кровь и кишки её давно не смущали, она просто не видела смысла грузить свой мозг информацией о новых повреждениях, которые получил сейчас мастер планирования. А отключить силу тоже не могла, выживание в одной комнате с Приговором требовало работы её мозга и шарда на полную мощность.
Она уже списала его со счетов. В высшей степени разумно.
Но кто-то не списал.
— Ты собираешься что-то делать, чтобы помочь мне с этим справиться? — Аккорд закрыл глаза, чтобы не пялиться на свои внутренности, и перешёл на еле слышный шёпот.
— Собираюсь, но не в том смысле, в каком ты думаешь, — ответил голос. — Ты согласен выполнить для меня некоторую работу?
Кто-кто, а Аккорд прекрасно знал, какой зловещий смысл может крыться за этими безобидными словами. Котёл тоже просил "некоторую работу", когда раздавал свои флаконы. Он, Аккорд, никогда так не делал. Он не использовал туманных намёков. Зная слабость человеческих мозгов, он всегда очень чётко описывал, что желает получить от своих контрагентов, неважно, нанимал он их на полчаса, или до конца жизни. Чтобы, если допустят ошибку, это была исключительно их вина.
Но не то, чтобы у него был широкий выбор. Даже пожизненное рабство у самого безумного Властелина — лучше, чем если его сила, последняя надежда человечества, просто исчезнет. В крайнем случае, если его начнут использовать для того, чтобы систематически сеять хаос, он всегда сможет составить план по самоубийству.
Силы Властелинов всегда плохо действовали на Умников, подобных Аккорду. Либо они просто тупели и утрачивали всякую полезность, либо... трудно полностью контролировать то, чего ты не понимаешь. "Планы внутри планов внутри планов" — для Аккорда это лёгкая разминка.
— Согласен, — решительно сказал Аккорд, потратив на это слово свой последний выдох.
— Весьма разумно с твоей стороны, — удовлетворённо заметил голос.
В следующий миг сознание суперзлодея втянуло в водоворот из серого тумана. Это показалось ему предельно умиротворяющим.
ТАРКИН-1
— Простите за беспокойство, губернатор, но вы велели разбудить вас сразу же после выхода из гиперпространства.
Аккорд машинально открыл глаза. Над ним нависал незнакомый потолок, состоящий из светящихся панелей. Под спиной была мягкая, но также совершенно незнакомая ткань.
Он не спешил вставать или хотя бы поворачивать голову, чтобы понять, где оказался. Просто лежал, как в трансе, наслаждаясь давно забытым ощущением спокойствия.
Просто потолок. ПРОСТО потолок. В голове не всплывало никаких идей по поводу того, как можно усовершенствовать его рисунок или механизм работы световых панелей. Он, похоже, устраивал Аккорда точно таким, как был.
Потом до него дошло, что и голос, доносящийся откуда-то слева, тоже не провоцирует какую-то избыточную работу мозга. Хотя транслировался он далеко не идеально — некоторые согласные почти пропадали в треске помех. И тем не менее, Аккорд не испытывал ни малейшего желания наказать разработчика этого коммуникатора. Ну трещит себе, и пусть трещит, ему-то какое дело? Главное, что слова в целом понятны.
Кстати, это не просто передатчик. Это комлинк. И это не просто слова — это слова Базового языка. И это не просто голос — это голос Хиндана Даркка, капитана "Исполнительницы", Звёздного Разрушителя типа "Имперский". Откуда он это знает?!
А почему он, собственно, не должен знать имя капитана своего личного корабля?
Стоп. Какого ещё личного корабля?! У Аккорда таких сроду не было.
У Аккорда — не было, ехидно согласилась память. А вот у Таркина — были. Не на попутках же ему, в конце концов, летать инспектировать свою зону ответственности! Она у него оч-чень немаленькая!
Аккорд вспоминал, вспоминал и вспоминал. И с каждой секундой всё глубже погружался в такую бездну шока, что даже смерть от рук Приговора-Коди на этом фоне казалась ничего не значащим пустяком.
Он больше не на Земле Бет. Да и вообще не на Земле. Да и не на планете, если на то пошло. И он больше не Аккорд.
Если верить услужливо подсунутым воспоминаниям, он — Уилхуфф Таркин, 51 года, гранд-мофф (один из самых влиятельных чиновников, губернатор сверхсектора) Галактической Империи. Находится на борту своего личного звездолёта. Летит инспектировать один крайне секретный проект на орбите планеты Геонозис.
А может, так оно и есть? Может быть, никакого Аккорда и не было никогда? Просто Таркину от волнения приснился очень яркий сон о славной жизни и бесславной смерти одного не в меру умного суперзлодея?
"Однажды Чжуан-цзы приснилось, что он бабочка, счастливая бабочка, что достигла исполнения желаний, и которая не знает, что она Чжуан-цзы.
Внезапно он проснулся и тогда с испугом увидел, что он Чжуан-цзы. И неизвестно, Чжуан-цзы ли снилось, что он бабочка, или же бабочке снится, что она Чжуан-цзы..."
Но эта притча существовала в мире Аккорда. В мире Таркина её не было. Хотя возможно, некоторым особо просветлённым джедаям она могла бы понравиться.
Но джедаев больше не существует. Он, Таркин, лично приложил к этому руку, хоть и косвенно. Или это всё-таки был не он?
"Буду считать Аккорда и весь мир паралюдей выдумкой, пока не получу доказательств обратного. В конце концов, мир Империи мне дан в ощущениях, и он определённо нравится мне больше".
Да, это не был рай земной (точнее, космический). Здесь бушевали войны, охватывающие целую Галактику, здесь пираты грабили мирные суда, здесь существовали тирания, неравенство, бедность и голод... Но здесь не было того давящего ощущения безнадёжности, которое пронизывало каждый шаг паралюдей на Земле Бет. Здесь могли сжигать целые планеты, но цивилизация в целом это бы вряд ли заметила. Она просто была слишком велика. Тысячи, миллионы обитаемых планет. Появись здесь монстры, подобные Губителям, далеко не факт, что местные вояки сумели бы с ними справиться — даже со всеми их турболазерами и световыми мечами. Но... Бегемот, Левиафан и Симург могли бы разносить по пять городов в день каждый... и всё равно потери от их деятельности оставались бы на уровне статистической погрешности.
Поэтому, несмотря на все кошмары недавно отгремевшей Войны Клонов, галактическая цивилизация в целом смотрела в будущее достаточно уверенно. Она существовала уже десятки тысяч лет. И собиралась просуществовать ещё минимум столько же. Очень приятный контраст относительно медленно разваливающегося мира Земли Бет.
— Губернатор, с вами всё в порядке? Мне послать к вам помощь?
— Не нужно, — Таркин пришёл в себя, вынырнув из размышлений и воспоминаний. — Вы всё правильно сделали, капитан, я просто немного задумался относительно недавно полученного сообщения. Сколько понадобится времени, чтобы достичь Объекта?
— По обычному графику — тринадцать часов.
— В прошлый раз же было девять? — чуть удивлённо приподнял бровь гранд-мофф, хотя и сам догадывался о причинах задержки.
— С тех пор было добавлено ещё несколько карантинных зон и процедур проверки, сэр. Думаю, мы можем обойти некоторые из них, но...
— Не нужно. Мы никуда не спешим. Следуйте по обычному графику, пусть экипажи защитного периметра не расслабляются. Более того, если кто-то из них будет проверять нас недостаточно придирчиво, немедленно запишите его позывные и личный код.
— Слушаюсь, губернатор.
То, что сейчас называлось просто "Объектом" или, чуть более официально, "Объектом номер один", когда-то носило названия "Великое оружие" и "Экспедиционный боевой планетоид". Естественно, после запуска в эксплуатацию ему следовало получить новое, более красивое и официальное имя.
Откровенно говоря, это был самый большой геморрой в заднице Империи в последние восемь лет. И только надежда, что оно станет таким же геморроем для её врагов, когда наконец будет запущено в эксплуатацию, заставляла Императора и его сановников продолжать строительство. Ну не бросать же на полдороги то, во что вбухали ТАКИЕ средства?! Один только демонтаж уже готовых конструкций обойдётся в триллионы кредитов...
Облик этого космического чудовища менялся столько же раз, сколько его имя.
Изначальный геонозианский проект "Великое оружие", созданный ещё в период Войны Клонов, представлял собой просто громадный летающий улей. Невероятно разбухший авианосец, мобильная база снабжения и поддержки. Очень условно мобильная, конечно — от системы к системе этот монстр должен был ползти неделями, так как вместо одного большого гипердвигателя на него предполагалось поставить множество малых, синхронизированных при помощи хитроумной компьютерной системы. То же самое, кстати, и с генераторами щита — они были, но не шли ни в какое сравнение с масштабами станции, просто множество шатровых щитов по всей поверхности. На прямой космический бой "Великое оружие" не рассчитывалось в принципе — предполагалось, что если противник и прорвётся к станции, она будет защищена просто своими размерами — пока нападающие будут отстреливать от летающего города квартал за кварталом, громадный москитный флот вместе с флотом сопровождения разберут их на запчасти.
Потом проект попал в руки Райта Сиенара, гениального инженера и кораблестроителя (а также хорошего друга Таркина). В его голографическом планшете база начала превращаться уже в настоящую боевую станцию, обзавелась приличными щитами, турболазерными батареями и двигателями, как для обычного, так и для гиперпространства. Сиенар также добавил на неё гигантский турболазер планетарного калибра, способный испарить Звёздный Разрушитель с одного попадания.
Теперь это была уже настоящая боевая станция — не только суперавианосец, но и суперлинкор, который мог бы сойтись в бою со средним секторальным флотом и разнести его в клочья, сам не получив ни царапины. Правда, для защиты от вражеских "москитов" ему по-прежнему требовалось открыть собственные ангары, но об этом Сиенар позаботился, пообещав забить их новейшими истребителями собственного производства — Райт ведь был не только инженером, но и промышленником, директором крупной кораблестроительной корпорации.
С тактической точки зрения всё было нормально, но со стратегической "Экспедиционный боевой планетоид" первой модели по-прежнему напоминал пресловутый чемодан без ручки. Его громадные реакторы даже в режиме орбитальной стоянки пожирали больше топлива, чем тот самый секторальный флот. А уж когда станция начинала двигаться, или тем более прыгать в гиперпространство, то и вовсе превращалась в мобильную экономическую катастрофу. А двигаться ей пришлось бы много — легко догадаться, что потенциальный противник совсем не будет гореть желанием встретиться с этим монстром лицом к лицу, и постарается его переманеврировать.
Инициативу перехватил амбициозный директор Орсон Кренник. Используя разработки своего хорошего друга Галена Эрсо, он предложил использовать для энергоснабжения станции кайбер-кристаллы — экзотические образования, нарушавшие в определённом смысле закон сохранения энергии. Никто не знал, как именно они это делают, что служило причиной определённого недоверия к ним со стороны учёных и инженеров. Нельзя полагаться в проектировании энергостанций на чёрную (или даже белую) магию. Говорили, что кайбер-кристаллы каким-то образом связаны с Великой Силой, что у них есть собственный характер, что они реагируют на поведение владельца... Но даже если бы это всё были просто сплетни и слухи, был ещё один принципиальный недостаток — количество этих кристаллов в Галактике заведомо ограничено, их нельзя произвести, можно только найти, и находятся они весьма редко.
Поэтому найденный кристалл срочно тащили не на стройплощадку, а в лабораторию очередного НИИ. Только джедаи и ситхи осмеливались их использовать в практических целях — в своих световых мечах. Но пользователи Силы всегда имели не совсем обычные отношения с экономикой.
"Это и хорошо, — сказал упрямый Кренник. — Значит, никто больше не сможет построить вторую такую станцию — а нам больше одной и не потребуется".
Бюрократические шестерни подмазал лично Император, и должное количество кайбер-кристаллов на проект было выделено. Благо, джедаев, способных опротестовать разграбление своего храма и ряда реликвий по всей Галактике, к тому времени уже не осталось. "Экспедиционный боевой планетоид" второй модели получил практически неограниченную автономность. Но Кренник на этом не успокоился.
