— В общем, повезло вам, тьер Стайни, просто повезло, — заключил тьер Свотс. — Гарот мастер своего грязного дела и ранее таких оплошностей не допускал. — Ун-тарх на мгновение замолчал, видимо припоминая что-то, а затем продолжил: — Хотя если подумать, то список его жертв составляют в основном люди, скажем так, неспособные к оказанию серьёзного сопротивления: купцы, да дельцы всех мастей. На том он, видимо, и погорел, переоценив свои возможности.

— Да, на настоящего профессионала он не тянет, — согласился я, припомнив подробности ночной схватки с этим убивцем недоделанным. — Ножом не слишком хорошо владеет... Да вообще... Можно сказать — лишь за счёт скорости и выезжает.

— Так прежде он больше на другой свой талант полагался — на способность совершенно незаметно проникать в дом жертвы, — заметил ун-тарх и предположил: — А здесь видимо слишком поторопился, кое-что не рассчитал... Преждевременно всполошил вас и позволил встретить его во всеоружии.

— Да это всё наверное из-за спешки, — напустив на себя глубокомысленный вид, кивнул я. Умолчав при этом о том, что наёмный убийца нигде не допустил оплошек. И если бы меня не разбудил бдительный бес... То проснулся бы я скорей всего с разрезанным от уха до уха горлом.

— Повезло... — повторился тьер Свотс, бросив на меня задумчивый взгляд. — Кое-кому очень повезло, что наши контрабандисты перенервничали и наглупили в спешке. Чуть бы всё обдумали, да вышли на людей посерьёзней Гарота... Есть же у нас умельцы не хуже столичных... Тут то бы вам и несдобровать, тьер Стайни. — И строго вопросил: — А всё почему?

— Потому что не доложил вам о проводящемся мной расследовании... Ведь никому не понадобилось бы меня устранять, если бы я не был единственным человеком знающим все подробности этого дела... — уныло протянул я, давно выучив наизусть то что хотел мне втолковать ун-тарх, ведь возвращался наш разговор к одному и тому же, наверное, уже в десятый раз. Глава остморского отделения Охранной управы словно собрался выработать у меня условный рефлекс докладывать ему обо всём, что я только задумаю совершить.

— Вот именно! — одобрительно кивнул успокоенный моей покладистостью ун-тарх.

А я вздохнул и неприязненно покосился на развалившегося на столе беса. Который тут же отворотил рыло и развёл лапками, словно говоря: "А что мол я?!"

Хотя это именно из-за этого паршивца меня чуть не порешил наёмный убийца... А ведь всего каких-то три месяца назад, по прибытии на отдельный остморский таможенный пост, ничто не предвещало подобных неприятностей...

"Ну что срубили по-быстрому денежек, а, специалист по ловле контрабандистов?" — не удержался я от донельзя язвительной подначки.

"А я, я виноват, что у вас тут контрабандисты такие идиоты?! И понятия не имея, как такие дела делаются, всё же туда суются! — возмущённо засопел бес. — Это ж святое дело — доходами с таможенниками делиться!"

И я вновь вздохнул. Сам тоже виноват. Надо было серьёзней отнестись к этому делу, а не считать его лишь способом избавления от скуки. И сомневаться в том, что бес лучше разбирается в контрабандистах не стоило... Теперь вот ещё и желание ему проспорил... Хотя... А был ли у меня выбор? Когда всюду эта дико обольстительная стерва-Кейтлин мерещится...

Эх, как вспомнишь...

Тогда ведь, в тот злополучный день, я сразу поверил эсс-тарху Бачуру, что контрабандистов на отдельном остморском таможенном посту на самом деле и в помине нет. Абсолютно всё ведь указывало на то, что моё назначение на сей пост это изощрённая месть со стороны руководства Охранки и меня просто сослали в эту дыру. Да и не только я — все похоже так считали: и откровенно ухмыляющийся ун-тарх Свотс, и остморские стражники, которым поведали о том с какой важной целью меня сюда направили. Хорошо в тот миг у меня не было никакой возможности добраться до грасс-тарха Луарье с оружием в руках. Иначе быть бы мне казнённым за убийство имперского чиновника высшего звена. Причём совершённое с особой жестокостью.

Как же меня тогда от злости и негодования трусило... Не передать. Бывший начальничек-то сразу отстранился от дел, и мне сходу пришлось заняться таможенными делами. И стоя на пристани, у испещрённой алыми рунами серебристой арки, я просто скрежетал зубами, глядя на нескончаемый поток грязных и дурно пахнущих тварей, что овцами именуются. Так хотелось кого-нибудь убить...

Но пока суд да дело — большегрузный паром разгрузился, а я чуть успокоился. Да и обретавшиеся рядышком стражники перестали посмеиваться, глядя на мою злющую физиономию. Надоело, наверное. А их десятник, перемолвившись о чём-то с ун-тархом за моей спиной, подошёл и спросил:

— Так вы, тьер Стайни, тоже из стражников будете?

— Угу, — покосившись на него, коротко кивнул я. И вытащил на всеобщее обозрение из-за ворота куртки пару своих значков. А затем протянул остморскому стражнику руку и представился, как положено: — Старший десятник Кэрридан Стайни. И лучше на ты.

— Готард Дилэни, десятник, — пожал мне руку глава подразделения несущего службу на таможенном посту. И, с хитрецой сощурившись, спросил: — Так за что тебя сюда, брат?

— За заслуги перед империей, — проворчал я, с трудом удержавшись от нецензурного высказывания в адрес главы первого отдела Охранки. И пояснил немолодому уже стражнику с пышными усами и с белесым пятном от старого ожога на правой щеке: — Показал я себя недавно в громком деле с контрабандой.

— Так тебя сюда не за провинность какую сослали? — изумлённо воззрился на меня остморский десятник. — Но если так, то зачем?.. Контрабандистов же здесь днём с огнём не сыскать! Не дураки же они пытаться что-то запрещённое под аркой протащить!

— Начальству виднее, — дипломатично уклонился я от ответа, не желая сознаваться в том, что это назначение действительно ссылка за провинность. Пусть лучше подчинённые думают что хотят, чем открыто ухмыляются за спиной. На блин мне себе настроение портить на полгода вперёд?

— Нет, ты постой, — ожесточённо помотал головой Готард, — постой. Надо разобраться со всем... — И хмуро уставился на меня: — Это что же тогда выходит — тебя с проверкой к нам прислали? Посмотреть справно ли мы здесь службу несём, а потом доложить наверх?

— Да нет, ничего подобного, передо мной не стоит задача вас проверять, — успокоил я десятника. Но об истинных причинах своего появления здесь всё-таки умолчал.

— Тогда какого беса тебя сюда прислали? — недоверчиво зыркнув на меня осведомился Готард. — Не контрабандистов же ловить в самом деле!

— А почему нет? — подыграл я своему собеседнику. — Мне отдали недвусмысленный приказ пресечь контрабандные потоки идущие через этот пост. А это значит, что у начальства есть основания считать, что здесь наличествуют проблемы с законностью перемещаемых через границу товаров...

— Да ну, бред! — отмахнулся десятник и указал на огороженную пристань, на которую не проникнуть иначе как не пройдя под высоченной серебристой аркой. — Ты погляди сам — тут же невозможно что-то незаметно протащить в обход *стиарха!

*Стиарх — контурный уловитель стихиальных потоков, обычно создаётся в форме арки. Его принцип работы основан на фиксации и сопоставлении низкоэнергетических эманаций испускаемых предметами при воздействии на них плотного потока чистой стихии Света.

— Ну не знаю... — напустил я на себя задумчивый вид. — Но ведь как-то выходит, что тащат контрабанду...

Десятник с досады сплюнул и хотел было привести ещё пару веских доводов в доказательство ошибочности моих предположений, но тут поток сходящих с парома овец иссяк. И появились хозяева этой отары — запылённые и загорелые чуть не до черноты степняки. Причём все как на подбор низкорослые и худощавые. Да и лошади у них такие же — мелкие и невзрачные. Не чета нашим скакунам.

Не обратив на меня никакого внимания, вперёд выступил пожилой степняк в довольно приличной на фоне остальных погонщиков одежде. Покрутив головой, рассматривая встречающую его делегацию, он немного растерянно обратился к эсс-тарху: — Тьер Бачур?..

— Всё, всё, нет меня больше, — довольно улыбаясь, поднял тот руки, и кивком указал на меня: — Обращайтесь теперь вот к тьеру Стайни.

— Э, плохо как... — не наигранно огорчился скотовод. — Зачем уходишь, а? Такой место хороший бросаешь... У нас ведь все тебе завидовать — сидишь себе, ничего не делаешь, а хороший денежка получаешь...

— Вот посидел бы ты здесь безвылазно пару лет, я бы тогда посмотрел, в радость тебе та денежка была или нет, — обозлённо бросил ему в ответ эсс-тарх.

Но пожилой степняк уже утратил интерес к бывшему начальнику таможенного поста и ничего ему не ответил. Он принялся внимательно разглядывать меня. А потом, кивнув каким-то своим мыслям, сказал: — Тысяча и ещё четыреста барашка мне запиши. Платить пошлина буду.

— Готард, а кто считать овец должен? — бросив на находящуюся в непрестанном движении массу овец, спохватился я.

— На кой их считать-то?! — выпучил глаза тот. — Тебе ж сказали — тысяча четыреста голов! Так и пиши.

— А если... — замялся я и покосившись на степняка.

— А если и так, то ничего страшного, — правильно понял причину моей заминки десятник. — Ну не досчитается казна пары медяков таможенного сбора, так это ж ерунда. А правильно счесть этих животин — целая проблема. Сейчас-то, по лету, ещё ничего, скота немного гонят, а что тут по осени творится... В общем в казначействе решили, что проще предоставить скотоводам малые поблажки, чем прислать хороших счетоводов, да организовать здесь точный учёт. Так что не грузись — всё нормально. Степняки они тоже понятие имеют — больше чем на десяток-другой голов не обманут. Чисто так для душевного удовольствия.

— Ну ладно, раз так — значит так, — вздохнул я, покосившись на ун-тарха Свотса, подтвердившего кивком правдивость слов десятника.

— Все бумаги заверяются в конторке, — тут же встрял делопроизводитель. — Пойдёмте, тьер Стайни, я покажу что и как заполнять.

— Да, идёмте, — согласился я, поманив за собой степняка.

— Стайни, ты как разберёшься с этим делом, в трактир зайди, — сказал мне в спину десятник. — Потолкуем...

— Хорошо, — на ходу обернувшись, кивнул я.

— Пойду-ка я вещички укладывать, — уведомил нас возбуждённо потирающий руки эсс-тарх, видя, что в его присутствии мы не нуждаемся. И чуть не бегом помчался пожитки собирать.

Мы же неспешно зашли в здание таможни, и делопроизводитель немедля взялся обучать меня правильно заполнять нужные документы. Усевшись на стоящий возле письменного стола стул, тьер Нетвор начал тыкать пальцем в бумаги, поясняя при этом: — Берёте вот эту декларацию из стопки, проверяете чтоб её номер шёл по порядку, вписываете имя... — Прервавшись, он вопросительно посмотрел на скотовода.

— Фархад пиши, сын Абдулы, — пригладив тощую бородёнку, важно заявил степняк.

Я записал. А тьер Нетвор продолжил: — Вписываете имя владельца груза и в обязательном порядке количество сопровождающих его лиц. Сколько там, шестеро погонщиков было?

— Семь нас, — молвил степняк и начал степенно перечислять: — Я, младший брат, его сын, племянник моего побратима...

— Мы поняли, поняли, — торопливо перебил его делопроизводитель и велел мне: — Впишите здесь просто — с шестью сопровождающими. А поимённо их перечислите уже в книге учёта перемещающихся через границу лиц.

— Записал, — оторвал я взгляд от бумаги.

— Теперь следует заполнить графу с именованием перемещаемого через границу груза и его количеством.

Я старательно вывел: "Овечья отара. Тысяча четыреста голов."

— Теперь открываете перечень облагаемых таможенной пошлиной товаров и подсчитываете, какую сумму вы должны взыскать с Фархада сына Абдулы, — дождавшись пока я запишу требуемое, сказал делопроизводитель.

— Всего медяк с головы? — удивился я, быстро найдя овец в расписанном в алфавитном порядке перечне.

— Всё верно, — подтвердил тьер Нетвор. — А в сумме выходит, что вам должны уплатить тысячу четыреста медяков или два золотых и восемь серебряных ролдо. Последнюю сумму и следует вписать в декларацию.

Скотовод, услышав о деньгах, тут же вытащил из-за пазухи потёртый, засаленный кошель, и начал отсчитывать нужную сумму. Серебром правда — золота у него похоже не водилось.

— А теперь, когда пошлина уплачена, ставите печать внизу документа и отдаёте его уважаемому Фархаду сыну Абдулы, — терпеливо дождавшись пока степняк выложит на стол требуемое количество серебряных монет, продолжил тьер Нетвор.

— Что, и всё? — недоверчиво осведомился я поражённый простотой документооборота.

— Нет, конечно, не всё, — улыбнулся делопроизводитель. — Всё что вы только что записали, нужно занести в книгу учёта. А каждое утро из неё уже делать выписки, с перечислением выданных за прошедший день деклараций и передавать их с собранной таможенной пошлиной в городское отделение казначейства.

— Но мне же нельзя с поста отлучаться, — заметил я.

— Вам-то конечно нельзя, а вот несущие здесь службу стражники каждое утро сменяются и возвращаются в Остмор, — вмешался тьер Свотс. — Они и обеспечивают ежедневную доставку выписок и денег до казначейского отделения.

— Понятно, — кивнул я.

— Вот и отлично, — добродушно усмехнулся ун-тарх и засобирался на выход: — Что ж, раз вы со всем разобрались, то нам здесь больше делать нечего. — И успокоил меня, открывшего было рот, дабы узнать ещё кое-что. — Ничего-ничего, тьер Стайни, всё будет в порядке. А о всяких тонкостях здешней службы вам лучше у десятника поспрашивать, он всяко лучше меня в этом деле разбирается. Ну а я через пару дней загляну к вам и разъясню все неясности, коли они останутся. Договорились?

— Ну хорошо, — пожал я плечами.

— И это, удачи тебе с контрабандистами! — с ухмылкой пожелал мне уже переодевшийся в цивильное эсс-тарх Бачур.

Покосившись на прежнего начальника таможни, я плотно сжал губы, чтоб не дать вырваться какому-нибудь ругательству и кивнул. Гад ведь какой, издевается... Хотя только что сам на моём месте был.

Коротко попрощавшись, ун-тарх с делопроизводителем быстро убрались из таможенной конторы. Прихватили по пути эсс-тарха, в карету свою заскочили и только мы их и видели. И остались мы вдвоём с бесом, бросающим унылые взгляды на горстку уплаченного степняком серебра...

"А может ну его, а?.. Такую службу..." — с надеждой воззрился на меня рогатый, сочтя невеликую сумму в серебре недостойной внимания.

"Мы не в том положении чтоб отказываться, бес, — вздохнул я. — И так чудом отделались от дознания по делу о бегстве Энжель. Нам теперь надо сидеть тихо-тихо и не отсвечивать, пока про нас совсем не забудут. Да и потом — полгода это не так долго. Найдём чем заняться и как себя развлечь".

"Недолго?! Полгода это недолго?! — возопил возмущённый бес, подскочив едва не до потолка. — Да мы тут через пару дней от скуки сдохнем!"

"Ну, может всё не так печально? — выразил я осторожный оптимизм и поднялся из-за стола: — Пойдём лучше десятника на предмет здешних реалий расспросим".

123 ... 596061

↓ Содержание ↓