Игры Ниаварры

— Молодец.

— Кто ты? — выдавил Кейрон через сжавшуюся в спазме гортань.

— Маделин. Коллеги называют меня Мэд.

Ужас скрутил внутренности Кейрона. Борясь с тошнотой, он заставил себя сделать несколько медленных, глубоких вдохов и закрыл лицо руками. Остальную часть пути он не говорил ни слова. В это невозможно поверить. Не могла же удача отвернуться от него настолько бесповоротно? Мэд. Самый сильный ментал патруля Ариадны работает под этим именем, и именно она наведалась проверить его на задании. Как говорится, если проваливаться, то с треском. Он отвлёкся, связался с незнакомой женщиной... О Боги, чего он ей только не наговорил! Кейрон застонал и с силой дёрнул себя за волосы, вспомнив, как он хвастался, что станет агентом Ариадны. Заигрывал, рассказывал о секретной миссии, подвёз до Еоны на хоппере академии. Ему захотелось умереть, или, лучше, вообще не родиться, чтобы никогда не пережить этого позора.

Внезапно к поверхности пробился слабый лучик надежды: может, его простят? Ведь он достал пластину, выбрался с базы и только потом наделал ошибок. Он отдаст начальству информационную пластину... но ещё до того, как его рука нащупала пустой карман куртки, он уже знал, что пластину она у него, конечно, украла. Само собой, он этого не почувствовал. Мир Кейрона погрузился во тьму.

Когда они приземлились в транспортной зоне академии, Мэд отстегнула ремни и присела перед Кейроном на корточки.

— Моё задание заключалось в том, чтобы найти твои слабые места. Скажу тебе прямо, они недопустимы для агента Ариадны.

— Но я же тебя спас? — попытался поспорить Кейрон, хотя уже давно понял, что никакого нападения на Мэд на самом деле не было. — Я не мог проигнорировать твой крик о помощи!

— Не мог, и это благородно с твоей стороны. Но ты мог не брать меня на руки, не позволять мне украсть пластину, не заигрывать, не терять время, не сажать меня в патрульный хоппер, не рассказывать мне о своей работе...

Мэд многозначительно замолчала. Кейрон отвёл взгляд, и она продолжила:

— Может, ты и станешь неплохим дипломатом, но в патруль Ариадны пока что не попадёшь. Насчёт слухов не волнуйся. Да, ты повёл себя глупо, но я не распускаю слухи и не травлю байки. Я кратко объясню причину твоего провала остальным членам комиссии — и всё.

Кейрон благодарно кивнул.

— Спасибо. Скажи, а ты использовала свои ментальные способности, чтобы на меня надавить?

Информация о способностях агентов являлась строжайшей тайной, но раз девушка назвала своё имя, Кейрон ухватился за эту последнюю надежду. Мэд увидела её в карих глазах молодого агента, но не могла соврать.

— Извини, но нет. Я не использовала ничего необычного, что не смогла бы сделать любая женщина.

На лице Кейрона отразилось сомнение. Мэд встала, открыла дверь хоппера и начала спускаться по трапу. В последний момент обернулась и сказала с иронией:

— Я думаю, что, в связи со сложившимися обстоятельствами, мне не следует переезжать к тебе.

Она исчезла в толпе под сдавленный смех Роджера.

Глава 2. Мэд

Военная академия Еоны имела воистину устрашающие размеры. Даже большинство выпускников не имели представления о том, какие департаменты прячутся во всех подчинённых ей зданиях. Академии принадлежали тысячи гектаров земли в разных частях Еоны. На них располагались тренировочные полигоны, засекреченные комплексы и учебные здания. Некоторые здания были соединены подземными ходами и порталами, и штаб патруля Ариадны находился в одном из засекреченных комплексов.

Войдя в здание академии, Мэд затерялась в разноцветной толпе студентов, спешащих в столовую.

— Тунец с майонезом или тунец без майонеза — вот в чём вопрос, — пропел философский голос над её ухом, и Мэд улыбнулась, отвлекаясь от изучения меню. — Всё остальное здесь несъедобно. Неужели нельзя было позвать меня в более приличное место? — недовольно проворчал Том, её напарник.

Мэд пожала плечами: — Ты же знаешь, что я принимаю экзамены, и мне не вырваться. Хочешь наслаждаться едой в моей компании — придётся терпеть.

Мужчина притворно вздохнул, подцепив со стойки толстый бутерброд, набитый бледной рыбной начинкой.

— Ну и как? Нашла кого-нибудь интересного для патруля?

— Пока не нашла ничего лучше, чем тунец с майонезом.

Они засмеялись и направились к уединённому столику.

— Сколько выпускников тебе осталось терзать?

— Ещё один сегодня, а потом целый день выходной.

При мыслях о выходном дне лицо Мэд расплылось в блаженной улыбке, и она отвернулась к окну. Бросив на напарницу быстрый взгляд, мужчина сосредоточился на еде. Выходные дни в патруле не обсуждались, равно как и другие вопросы личной жизни. Из частной информации были известны только имена или, чаще, клички и всякие ни к чему не обязывающие мелочи. Адреса, семейное положение, времяпровождение, привычки и другие подобные темы были абсолютным табу. Нарушения, конечно, случались и карались по мере серьёзности ситуации, путём дисциплинарных методов и селективной коррекции памяти.

— Том!

Мужчина резко поднял голову, и прядь светлых волос упала на его лицо. Он смахнул её в сторону мальчишеским жестом и посмотрел на Мэд серыми, выразительными глазами. Том был достаточно привлекателен, благодаря хорошо сложенному мускулистому телу и ироничной усмешке, которая редко покидала его губы. Правильные и, благодаря этому, совсем незапоминающиеся черты лица идеально подходили для работы в патруле. Том был напарником Мэд уже больше года, и установившиеся между ними равновесие и доверие имели такую же ценность, как и относительная анонимность их знакомства.

— Чем ты занят на следующей неделе?

— Сама знаешь, то да сё, есть тут пара пташек...

— Пташек-шмашек. Не дури, ты знаешь, что я спрашиваю про работу. Мне осточертело мучать этих недоумков, и я хочу попросить, чтобы Саймон отмазал меня от этой дури и сослал куда-нибудь по делу. На моё место могут найти другого агента без ментальных способностей. Ей просто надо строить из себя восхищённую дуру и смотреть, справится ли хоть кто-нибудь из не в меру одарённых выпускников с острым выбросом тестостерона.

Отсмеявшись, Том вытер губы салфеткой.

— Я только 'за'. Пока ты прохлаждаешься в лесопарке, Саймон заставляет меня заниматься всякой бюрократией. Я уже дней пять не дрался, аж руки зудят.

Поморщившись, Мэд отложила бутерброд.

— Тогда пошли. У меня есть часок свободного времени.

Через час, совершенно измочаленные, но очень довольные, они лежали на траве тренировочного полигона.

— Жизнь прекрасна, когда есть, кому дать по морде, — мечтательно протянул Том.

— Если ты про меня, то используй, пожалуйста, слово 'личико'.

— Приношу самые искренние извинения. Поправлюсь: жизнь прекрасна, когда есть, кому дать по личику. А ты запыхалась, солнце моё. Теряешь сноровку?

— А ты сам попробуй две недели гулять по лесу, надувать губки и закатывать в восторге глаза, а там посмотрим, что будет с твоей физической подготовкой.

— Хотел бы я это себе представить! Надо было мне согласиться на тебя нападать. Хотя это не завидная работа. Кирт, бедняга, уже две недели получает от выпускников по голове.

— Ну, это ещё как посмотреть. Во-первых, мы постоянно меняем сценарий. Во-вторых, на нём — аэрошлем. А в-третьих, за это ему разрешается расстёгивать мою блузку.

— Но ведь под ней жилет?

— Естественно, под ней жилет. Но ты же знаешь, как я отношусь к своему жилету: это, фактически, интимная часть моего гардероба. Так что Кирт не жалуется.

— Ещё бы он жаловался. Две недели проваляться на красивой бабе в лесопарке. Кстати, а это идея для отпуска...

Резко извернувшись, Мэд подскочила на корточки и через секунду уже нависала над напарником, придавив его коленом к земле.

— Всё. Вот мой реванш, — выдохнула она. Том был намного сильнее и быстрее её, но, благодаря ментальным способностям, Мэд могла предугадывать его удары и защищаться от них.

— Изучаешь мою ауру? — спросил Том с лёгким недовольством. Было нечто интригующее в том, что напарница в буквальном смысле видела его насквозь.

— Чуть-чуть. Иначе ты прикончишь меня первым же ударом.

— Тогда колись: как тебе нравится моя аура?

— Дикая несусветная красота!

— А если честно?

— Красиво. Насыщенный синий цвет, немного зелёного, а всё остальное — по минимуму. Я не лезла в твои мысли, просто считывала мышечный контроль, чтобы понять, куда ты собираешься направить удар. Но я люблю смотреть на твои цвета. Ты уникален: даже когда ты целишься в морду, в твоей ауре совсем нет агрессивного красного цвета.

— По-моему, ты запретила использовать слово 'морда'.

— Упс. Я имела в виду личико.

Том отвернулся, чтобы скрыть довольное выражение лица. Комплимент — он и в бою комплимент. Многие женщины с восторгом относились к его внешности, но ни одна из них не называла красивыми его мысли.

Ментальный дар был большой редкостью в системе Ариадны. В патруле состояло всего четыре агента с этими способностями. Их называли ментальными инженерами, так как подключение к мыслям и воспоминаниям людей, настройка, запись и ментальное общение были делом весьма техническим. Из четырёх агентов только Мэд закончила академию. Двух других агентов патруль завербовал после того, как их поймали на совершении всяких тёмных делишек. Соблазн использовать ментальный дар для чтения мыслей и направления чужих действий оказался слишком велик. А четвёртому менталу было столько лет, что про него вообще ничего не было известно. Он работал советником самого правителя Ниаварры, Оскара Абриани.

Мэд была сиротой и о своём детстве не помнила ничего, кроме приюта, в котором воспитывалась с двух лет. Её необычные способности заметили очень рано, и она стала одним из самых молодых учеников академии.

Боевая идиллия была нарушена чириканием отброшенного на траву переговорного устройства. В просторечье их называли 'ладошками', из-за округлой формы с небольшим углублением в центре. С одной стороны ладошки располагался овальный экран, а с другой — цифровая панель. Мэд неохотно подползла к ладошке и ответила на вызов из академии.

— Мэд, считай, что тебе повезло. Твой последний клиент попался в самом начале задания, так что ты свободна. — Декан выпускного факультета не скрывал раздражения. За последнюю неделю сорвались четверо из его самых талантливых ребят.

Отбросив ладошку, Мэд издала победный клич и вскочила с травы.

— Ты куда? — поинтересовался Том.

— Я свободна! Увидимся через денёк.

Помахав напарнику рукой, она рванула в сторону серого каменного здания, служившего негласным переходом в штаб патруля Ариадны.

— Хотел бы я узнать, к какому счастливчику ты так торопишься. Так бы и врезал ему в ... личико, — пробурчал Том и начал медленно подниматься.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Пройдя по сложной системе коридоров, Мэд спустилась в подвал, набрала код и просканировала пропуск. Панель тихо зажужжала. Мэд прижала к ней палец и заранее наморщила нос, ожидая привычный укол проверки генетического кода. Штаб патруля Ариадны находился в самой защищённой части академии. Мэд прошла проверку ещё два раза, но уже без укола, после чего оказалась в своём кабинете. Отперев жилую часть, приняла долгий, горячий душ, как делала всегда, когда направлялась домой. Выбрала из встроенного гардероба воздушное летнее платье и босоножки на плоской подошве и улыбнулась своему игривому и почти легкомысленному отражению. Невысокая, хорошо сложенная, Мэд не была красавицей, но умела успешно пользоваться тем, что дала ей природа. Тёмные волосы лёгкими волнами обрамляли гармоничные и запоминающиеся черты лица. Большие любопытные глаза сияли ярко зелёным цветом. Всё это, конечно, не было подарком для агента и не помогало затеряться в толпе, однако из-за ментального дара Мэд прощали очень многое. Да и косметику никто не запрещал. Пара накладок, тональный крем и линзы — и узнать её было невозможно. Но сейчас ей не нужны были никакие накладки и ухищрения. Она направлялась домой.

Перед уходом Мэд забежала в кабинет начальника. Саймон, высокий, подтянутый мужчина пятидесяти с чем-то лет с теряющейся в тёмных волосах сединой, посмотрел на неё с улыбкой.

— Уж не на пляж ли ты собралась в середине рабочего дня?

— Ага, именно туда. Помните, как вы сказали, что я — ваш самый талантливый агент, и вы всё для меня сделаете?

— Видимо, у меня провалы в памяти, но продолжай.

— Я больше не могу заваливать выпускников, сил нет. Умоляю, пошлите нас с Томом куда-нибудь подальше, а то я одного из них совсем угрохаю.

— Всё так плохо?

— Хуже. Сегодняшний герой-любовник не только рассказал мне про свою секретную работу, но и взял меня с собой на хоппер и даже оставил одну на трапе. Я еле сдержалась, чтобы его не угнать.

Саймон помрачнел.

— Мне поговорить с деканом?

— Ни в коем случае, это я вам по секрету рассказала. Парень-то не глупый, и я обещала ему не распускать слухи.

— Ладно, я подумаю. Иди, подпитывай загар. Передай привет Кристоферу.

Махнув на прощание рукой, Мэд вприпрыжку добежала до конца коридора, отперла невзрачную металлическую дверь и подошла к порталу. С улыбкой предвкушения ввела данные и, через минуту, её босоножки уже утопали в горячем белом песке. Всего три шага, и навстречу ей, из дома неправильной геометрической формы, выбежал маленький темноволосый мальчик, крича 'Мама!'.

Этот портал использовался только теми немногими агентами, которые решились завести семьи. По очевидным причинам, его существование, а также сам факт наличия семей у некоторых из агентов были строго засекречены. Семью Мэд поселили на Южном побережье. Других деталей не знала и сама Мэд, чтобы их нельзя было выпытать у неё при помощи ментального или физического воздействия. Южное побережье простиралось на тысячи километров, поэтому найти человека по такому неточному адресу было невозможно. Её дом находился в уединённом месте на берегу океана, и соседей у них не было. Её семье разрешалось пользоваться портативным порталом для поездок и путешествий, а в местные города они не наведывались, соблюдая полное инкогнито. За всё время пребывания в этом необитаемом оазисе счастья, около их дома не появился ни один случайный человек. Штаб патруля Ариадны напрочь отрицал применение какой-либо магии, но у Мэд были на этот счёт некоторые сомнения.

Темноволосый четырёхлетний мальчик добежал до Мэд и повис на подоле платья. Обнявшись и повертевшись на месте, они со счастливым визгом повалились на песок.

— А где папа?

— А здесь папа, — раздался смешливый голос, и мужчина приземлился рядом, прижимая свою маленькую семью к груди.

— Моя мама, а не твоя! — категорически заявил мальчик и залез сверху на Мэд, закрывая её собой.

— Ты меня раздавил, Кристофер. Откуда у тебя такие острые локти и колени? — пожаловалась Мэд.

Мальчик сполз на песок и осмотрел свои конечности. Пользуясь моментом, мужчина притянул Мэд к себе.

Роберту 35 лет. У него короткие, тёмные волосы, зачёсанные назад, глубокие тёмные глаза и покладистый характер. Его уравновешенное спокойствие и философский подход к трудностям жизни контрастировал с эмоциональным и ярким темпераментом Мэд, обеспечивая их постоянным источником искр. Работал Роберт архитектором, иногда дома, иногда выезжая в свой офис или к клиентам, пользуясь портативным порталом. С ними в доме жила Матильда, шестидесятилетняя домработница и няня, подобранная из числа бывших агентов. Она следила за Кристофером и три раза в неделю отвозила его на занятия в одном из обучающих центров Еоны.