Архимаг неспешно обвел взглядом присутствующих, ища в них понимание. Ответом ему стали одобрительные кивки и взгляды, полные согласия.
— Вот основные пункты, которые мы должны сегодня рассмотреть, а также необходимо дать ответы на вопросы, изложенные в них ... Итак, повестка озвучена, теперь переходим к обсуждению. У кого есть вопросы — задавайте.
— А скажите, магистр Николас, — сразу воспользовался предложением один из членов совета, — в документах сказано, что своим ученикам вы преподавали только азы. Конкретно — "подъем" только одного покойника. Откуда ему известен вариант заклинания, действующего на многих умерших? И откуда у вашего подопечного столько сил? Ведь чтобы поднять такое количество трупов, просто необходим уровень архимага!
— Что я могу сказать? — развел руками Николас, сидящий рядом с ректором за гостевым столом. — Не знаю. Эти вопросы Эриадору задавали многие, в том числе и дознаватели. Вразумительного ответа никто так и не получил. Говорит, помнит, что что-то делал, а почему и как — не помнит. Вообще, хочу сказать, что как ученик он был весьма талантлив. Все буквально с первого раза схватывал. Вполне мог сам додуматься, как изменить заклинание. Очень жаль, что парень "сгорел". Очень перспективный был бы маг.... А про силу я вам ничего не скажу. Не знаю.
— Да? Спасибо. Хотя все это весьма странно. А что у него со здоровьем? Тут написано: "периодически теряет сознание". Это правда?
— Да, — хмуро ответила тоже приглашенная магесса Элеона. — Последствия перенапряжения оказались крайне разрушительны для его организма. Само тело и все органы здоровы, но вот с нервной системой, которая по всем показателям тоже в норме, что-то не так. Эриадор беспричинно проваливается в беспамятство. Пока его везли до столицы, говорят, он практически не приходил в себя. Здесь приступы стали не такими частыми. Последнюю неделю их вообще не было. Надеюсь, что больше они не повторятся. Но нужно понаблюдать, поскольку причина их неизвестна. Магесса Аканта, которая его осматривала, тоже не смогла сказать ничего определенного. Похоже, это как-то связано с магией. А если точнее — с потерей способности к онной. На сегодняшний день Аальст условно здоров. С логикой у него все в порядке, мыслит и рассуждает здраво. Вот все, что могу сказать в общих чертах...
— Благодарю вас, госпожа магесса, — кивнул ей Влатий. — А какова вероятность того, что его способности к нему вернутся?
— Ни-ка-кой! — бодро отчеканила в ответ Элеона, — поскольку никто не может мне сказать, что такое магия и как она взаимодействует с человеком, поэтому — ни-ка-кой! Случаи потери способностей происходят достаточно редко и как следствие изучены слабо. История показывает, что лишившись магии, ее не вернуть. Да что там далеко ходить за примерами? Когда отступников лишают силы на "плите слез", никто ведь снова магом не становится.
При этих словах целительницы глава совета слегка поморщился.
— Хотя, — продолжила магесса, — существуют легенды, что кто-то, когда-то вновь обрел магию. Но все это, повторяю — на уровне легенд. Документальных подтверждений я не имею. Может, где-то и у кого-то они есть, но у меня их нет. Поэтому...
Магесса, пожав плечами, развела руками.
— Короче говоря, — подытожил сказанное ею архимаг, — прогноз неопределенный, но юноша здоров и может присягнуть клятвой крови на верность императору и империи....
— А этого я не говорила, — ответила Элеона. — Совершенно не представляю, что с ним произойдет в момент принесения клятвы. Это же магический ритуал! Как он на него подействует? Он может легко убить Аальста.
— Но вы же сказали, что он здоров?
— Тело — да. А все, относящееся к "тонкой материи", — не знаю. У меня есть подозрение, что мальчик чудом выжил, пока его везли в столицу. Если опять рубануть по едва зарубцевавшейся ране, вполне вероятно, что второй раз он не вытянет. Надеюсь, я понятно говорю?
— Да, — кивнул архимаг, — вполне. То есть любые магические воздействия на него сейчас нежелательны?
— Лично я бы не стала рисковать. Это все, что я вам могу сказать.
— Хорошо. Благодарю вас, магесса.
Элеона склонила голову, прижав подбородок к груди. Архимаг задумался на несколько секунд.
— А пригласите сюда господина Эриадора, — внезапно сказал он, обращаясь к двум молодым магам, стоящим возле дверей в зал.
Эри
Сижу. Никого не трогаю. Примус, правда, не починяю, а разглядываю большую двухстворчатую дверь, ведущую в зал, где в данный момент заседает верховный совет магов. Думают, что со мной делать. А что со мной делать? Кормить, любить, холить и лелеять... И гладить по шерстке... А больше ничего со мной делать не надо. Итак я пострадамши и ободрамшись... Сходил, называется, на войнушку! Фургон про...шляпил! Очнулся в какой-то трясучей телеге на жалком пучке сена.
— А где? — не понимая, интересуюсь я судьбой своего передвижного дома.
— Он разбился, — печально отвечает, склонившись надо мной Стефи.
— Как разбился?
"Самолет, что ли?" — думаю про себя.
— Мертвые лошади понесли вниз по склону. А внизу большой камень. А они так разогнались. И налетели.... Там только доски остались.... Раненые, которые были в фургоне, разбились....
— А ты как? — поинтересовался я. — Ты ведь в фургоне была?
— Мне стало лучше, и я вышла наружу. Раненым нужны были места...
"Да, — подумал я, когда услышал эту скорбную весть, — вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь". Старался, чтобы крепче сделали. Достарался! Будь конструкция похлипче, глядишь, там колесо бы отвалилось, или ось бы на скорости развалилась... перевернулся бы, да и все дела. Починил бы... а тут...
Перед внутренним взором картина стремительно несущегося под гору черного фургона, мельтешащего спицами огромных колес.. Приближающийся серый здоровенный камень с острыми краями... Первыми в него грудью врезаются мертвые, механически переставляющие ноги лошади, сзади на них неотвратимо надвигается громада фургона. Удар! Треск! Грохот! Разлетающиеся во все стороны доски, колеса, вещи, куски тел лошадей и людей... Кровища во все стороны!
"Пожалуй, чинить там нечего, — представив себе момент гибели моего детища, подумал я. — Проще новый сделать". Где только денег взять? И колечки ведь не продашь. Все кристаллы, которые я получил у местного демона, остались в фургоне. Большой — как амулет облегчения веса, два поменьше — бытовые амулеты сбора и нагрева воды. Вот кто-то поживится, когда найдет... Ладно хоть гитара и чаки у меня в пространственном мешке были. Тоже ведь кто-нибудь нашел бы. Но с хранилищем нюанс. Магия у меня пропала! Нету и все! Ничего не могу сделать! Ни в мешок залезть, ни элементарно щит поставить. По нулям!
"Прэ-элестно, просто прэ-элестно", — прокомментировал я себе, сделав это открытие. Значит, вернулся к тому, с чего начал. Голая черепашка без панциря, в чужом, враждебном мире. Только вот со здоровьем у меня при старте было получше. Не то что при нынешнем камбэке.
Я банально выключался, как барахлящий Терминатор. Пи-иу-у...! — и мир вокруг меня стягивается в одну точку. Прихожу в себя и обнаруживаю, что лежу — то в своей комнате, то в университетской больничке... Куда ближе, туда и оттаскивают. Просто феерия... За ворота не выйти. Очнешься потом голенький в канаве, вот смеха-то будет! Алистера точно посмеется. Она тут, воспользовавшись моим недомоганием, попробовала было зубки на мне поточить, красотка злопамятная. Так, ерунда. Небольшой наезд, вызванный желанием самоутвердиться и припомнить былое. Я это так квалифицировал. Но Стефания оценила его по-другому.
— А ну убирайтесь отсюда!
Пока я прикидывал, какой завуалированной колкостью ответить на эскападу красавицы в красном, Стефи выскочила вперед, загораживая меня собой. Прижав подбородок к груди, она смотрела на Алистку и ее компанию из-под бровей, агрессивно набычившись. Та попыталась было перевести разговор в плоскость "а ты ваа-аще, кто такая?" с этаким вселенским презрением, но тут у Стефи заструились на невидимом ветру волосы и почему-то стало как-то неуютно.
— Стефи, стой! — заорал я, вспомнив, где я уже это видел. — Успокойся!
Теперь я выскочил вперед, загородив Стефанию спиной и расставив руки в стороны.
— Исчезли отсюда! — рявкнул я на застывшую передо мной компанию, — Если жить хотите! Не злите Повелительницу Тьмы!
Те на удивление спорить не стали и смылись быстро-быстро. Словно вампиры, увидевшие восход солнца. Озадаченный такой сговорчивостью, я обернулся. Ба-а! У Стефи абсолютно черные глаза! Ни зрачка, ни белка. Все залито тьмой.
Ясно теперь, почему они были так шустры. А не последовать ли мне за ними? Это вообще Стефи, или... кто?
"Алле! Ты дома?" — мысленно обратился я к ней.
"В смысле?"
"Ага! Живые есть. Ладно... Что у тебя с глазами?"
"А что у меня с глазами?"
"Так. Понятно... Проехали. Ты чего так разволновалась?"
— А что они... себе позволяют?! Пользоваться тем, что человек болен и не имеет сил постоять за себя!. Это подло, гадко, мерзко! Так благородные люди поступать не должны! Пусть только еще попробуют! Я не дам им оскорблять моего друга!
Тьма в глазах Стефи стала светлеть, кончики развевающихся волос опустились вниз, и солнечный свет стал поярче.
— Гм... спасибо, конечно, но ты их только что чуть-чуть не убила...
— Я?
— Угу. Ты, пожалуйста, не волнуйся. Обойдемся без жертв. А университет оставим целым.
Вопросительный взгляд в ответ.
Стефания была, как говорится, вся на нервах. Конечно, а что тут удивительного? Засунуть девочку в гущу сражения, где она за полчаса увидит смертей столько, сколько домашней девочке не увидеть и за тысячу лет, и при этом рассчитывать, что психика у нее никак не изменится — это верх оптимизма. А точнее — кретинизма. Плюс еще — сама там убивала. Тогда, во время покушения на площади, она еще не знала, чем ее заклинание закончится, а здесь — осознанное решение. Потом я всю дорогу пытался "дать дуба"... Очень боялась, что я у нее на руках умру. Вернулись в столицу — тут тоже напряг. Как я понял, Стефи все же в тайне надеялась, что ее ждет письмо от принца. Обломсс-с... Динию, — не до провинциальной баронессы.
А меня светила местной медицины записали в инвалиды магического труда. Даже Аканта посетила. Ой, что было! К встрече целительницы готовились... ну не знаю, с чем сравнить... Наверное, как к встрече императора. Бегали, суетились, драили, прихорашивались. Целители — так вообще чуть ли не в мыле были. Только что пар со спин не валил. Энтузиазма было столько, что его количество стало переходить в качество. В идиотизм. Пиком, пожалуй, стало явление второкурсниц с охапками цветов с целью украсить ими мою комнату и кровать. Они что, думают, что я знаменитую врачевательницу у себя принимать буду? Чаем с плюшками поить? Ага, щас! Меньше, чем на главный бальный зал университета я не согласен! Я на ложе под балдахином, по центру, в окружении плотного кольца студентов и преподов. Пусть все видят! Да! И не забудьте заказать оркестр!
— Это, конечно, все очень мило, — сказал я тогда этим цветочницам, стоя на пороге своей комнаты и упершись ногой в косяк, дабы не ворвались, — только я предпочитаю живые цветы. Но, к сожалению, кровать у меня недостаточно большая, чтобы разом вместить весь дивный розарий, возникший у моих дверей. Мой недочет. Приходите позже, когда я ее сменю хотя бы на двуспальную!
И дверь захлопнул, оставив их озадаченно думать — чего это я им такое сказал?
Великая целительница оказалась невысокой, чуть полноватой, жизнерадостной теткой. Отличная кожа, блестящие волосы, белые, ровные зубы. Яркие, живые глаза. Словно ей двадцать лет. И характер такой же — с удовольствием похихикает. Магесса Элеона, сопровождавшая ее, выглядела как чопорная английская старуха. Смотрели все на Аканту как на богиню. Стефи, которой я организовал контрамарку на присутствие рядом со мной, так вообще, чуть ли не молитвенно руки на груди складывала. Ну, посмотрела Аканта меня, посмотрела, пальчиком, туда-сюда потыкала... Констатировала — да, было, было! Правда. ...Но все куда-то делось... Куда — не ясно. Однако это и до нее известно было. Порекомендовала больше бывать на воздухе, больше двигаться и хорошо кушать. Очень милая тетка.
Как только целители ослабили свою хватку и дали добро на общение — косяком пошли дознаватели. Расспросы, допросы, подозрения, слухи и сплетни по всему университету... В общем, как и предполагал, мне "сшили дело" по некромантии. Я, собственно, не удивился. Все было понятно с самого начала. Славно я там оторвался! Правда, концовку не помню толком. Но вот четвертый пехотный.... Жаль. На зубах, можно сказать, ползли, почти вылезли, почти выжили... И тут я всех, внезапным движением, "замесил" в одну кучу! Нехорошо получилось. Но что поделать? Жизнь есть жизнь... Не в себе был...
За решетку меня не посадили. Ограничили передвижение стенами университета, да приставили охрану присматривать. Ну а в принципе-то? Зачем меня в тюрьму? "Зарядка" сломана, "батарейки разряжены" — "отжечь" ничего не получится. С головой плохо — на ровном месте падаю. Угрозы окружающим никакой. Поэтому два охранника вполне достаточно для моей персоны. Тем более что бежать в моем состоянии — себе дороже. В общем, так я, два с лишним месяца, в обнимку с целителями и дознавателями и провел. Можно готовиться к написанию сочинения о бездарно проведенном лете, ибо июль почти закончился... Все планы прахом...
Звук открывшейся двери прервал мои мысли. В комнату, где я коротал время на небольшом мягком диванчике с синей парчовой обивкой, вошел молодой маг в красной мании.
— Господин Эриадор, прошу вас проследовать в зал совета, — сказал он и показал рукой в сторону открытой двери. — Вас приглашают.
"Ну, приглашают, так приглашают", — подумал я, поднимаясь с дивана.
— Благодарю, — кивнул я магу и, подойдя к высокому зеркалу в стене, одернул камзол. Одежду я выбрал не "за", а "вопреки". Правильнее было прийти в зеленом, создавая образ белого и пушистого, но я был весь в черном. Костюм темного мага для официальных мероприятий: черный, блестящий серебряными нитками камзол с высоким воротником-стойкой, штаны — такие же черные, с серебряной ниткой. Полусапожки из мягкой кожи, ножны на левом боку цвета тьмы и темно-синий пояс с большой серебряной пряжкой. Единственное "светлое исключение" — шейный платок ослепительного белого шелка, заколотый заколкой с большим прозрачным камнем. Строго, стильно. На груди — знаки доблести: награда "За заслуги перед империей первой степени", значок "Почетный студент ИМУ", значки темного и целительского факультетов. Не богато, но и не сирота.
Ровным, неспешным шагом вошел в зал. Несколько десятков пар глаз внимательно и оценивающе смотрели на меня. Я тоже пробежал взглядом по составу совета.
М-да... Молодым совет, пожалуй, не назовешь... Сколько благородной седины...
