Караван к Наташке 2

— Правда, правда. Примерно на пару сантиметров. Глазомер меня никогда не подводил.

— Подожди, Пашенька, дай подумать, не сбивай с мысли, — протянула Сюзанна, рассеяно глядя в сторону.

Подполковник только молча пожал плечами, включил приготовление кофе и сам задумался. В общем-то, жизнь здесь, глубоко под поверхностью Олимпа, его более-менее устраивает. Любимая женщина рядом. Отзывчивая, любящая, красивая и, самое главное, понимающая. Работы хватает, даже своей огромной библиотекой художественной литературы ни разу не воспользовался. Жить, не то чтобы не скучно, а очень даже интересно. Ну что еще человеку надо?

Затонов поставил перед женой чашечку с ароматным напитком, сам не торопясь сделал пару глотков кофе и продолжил размышления. Все-таки чего-то, какой-то буквально малости, но все-таки не хватает. Хотя нет, совсем не малость чувствуется, а острая потребность! Только вот в чем? На авиабазе этого хватало с избытком. Общение и пьянки с другими офицерами? Нет, конечно. Во всяком случае, уж точно не выпивка. Пиво-то совсем почти перестал употреблять. Под настроение стопочку-другую беленькой бывает, для аппетита пропускает. Значит, вопрос все-таки в общении? Нет, тоже не то. Хотя со старым другом Джасом посидеть ни в коем случае не отказался бы. Только вот нет его на этом свете — сгорел подполковник Джастин Зальцберг под сосредоточенным огнем генаев перед входом в фарватер. Отдал свою жизнь, можно сказать, за идею. За маленьких суперов, сосущих сейчас молочную смесь в своих колыбельках. Тех, чьи потомки через полсотни земных лет и трех тысячелетий Наташки должны вымести на боевых звездолетах генаев из галактики. Тех, кто почти наверняка перевернет и оздоровит Земную цивилизацию.

"С чего это вдруг я сегодня такой пафосный?" — успел подумать подполковник, так и не разобравшись, чего же ему не хватает в жизни, когда Сюзанна обрела ясность во взгляде и весело заявила:

— Значит так, Пашка, придется тебе в ближайшие месяцы подрабатывать кроликом.

— Каким кроликом? — не понял Затонов.

— Подопытным, естественно, — хмыкнула жена, — каким же еще? Ну где я здесь найду еще одного озабоченного мужика, представителя "хомо сапиенс" обыкновенный?

— А по рогам? — непроизвольно слетело с губ возмущенного подполковника.

Жена демонстративно принялась ощупывать свою голову:

— Они у меня уже выросли? — и грустно добавила: — Эх, Пашка, не успела я замуж выскочить, как мне уже изменили. Вот знала ведь, что весьма ненадежный ты человек, но такой ранней измены никак не ожидала...

Они оба прыснули смехом, потом целовались, и, наконец, Сюзанна все-таки объяснила:

— У нас полно сохраненного биоматериала из репликаторов. Не высасывать же кровь из маленьких модификантов, хотя, как выяснилось, это им не особо и повредит. В оставшихся после родов плацентах крови хватает, а в ней гормоны, что такое чудо со мной сотворили. Это же мировое открытие! Переворот в косметологии и, весьма вероятно, в геронтологии. Судя по всему, непонятно пока каким образом, но происходит скачкообразное удлинение теломеров практически во всех клетках организма. То есть резко улучшается способность тканей к восстановлению. Плюс — резко увеличившаяся концентрация стволовых клеток в крови. Мы-то сами никак не сможем проинформировать медиков в Солнечной, но наши записи суперы ведь все равно землянам когда-нибудь доставят. Вот я и хочу нечто подобное на тебе попробовать, — она выложила все на одном дыхании и тут же спросила: — Теперь согласен подопытным кроликом подрабатывать?

* Лизоцим (мурамидаза, англ. lysozyme) — антибактериальный агент, фермент класса гидролаз, разрушающий клеточные стенки бактерий. Обладает эффективными иммуномодулирующими, разжижающими и противовоспалительными свойствами.

* * *

— А что тут говорить? Полное отсутствие у нас какого-либо опыта в конных рейдах крупных войсковых соединений по вражеским тылам. Элементарно просрали ночную атаку, — вздохнул герцог. — Противник на данный момент ощутимо сильнее нас. А вот их командир дурак. Если бы он поставил себе задачу уничтожить максимум наших бойцов, а не прорваться к моему шатру и захватить или ликвидировать командование, то наши невозвратные потери были бы ощутимо больше. Не четырнадцать человек, а минимум семьдесят-восемьдесят. Сами же баритяне в этом случае отделались бы только ранеными. Ну, случайно, могли бы потерять одного-двоих. Прорываться клином в центр лагеря — вообще идиотизм. Ясно же было, что завязнут.

— У него настойчивое желание было именно тебя, высочество, живьем взять, — признался сэр Стоджер, баюкая забинтованную культю. Ночью на полковника, рванувшего в самую гущу боя, накинулись сразу шесть противников, потерявших своих коней от сангарских стрел и многочисленных метательных ножей. При таком численном преимуществе врага никакое умение, увы, не поможет. Одного кирасира — ох и красивая девка была! Прямо бестия в броне — полковник успел ликвидировать путем отделения шейных позвонков от тела, еще двоих ранил, но потом сам лишился руки почти по локоть. Противники ринулись к шатрам штаба, посчитав Стоджера уже не опасным, но встретились с Наследным герцогом Михаилом, графом Ризенштайном и ночевавшими в их шатрах девушками. Там кирасиры и полегли.

— Допросили пленных? — догадался Кирилл, только час назад пришедший в себя от жажды. Кибитка покачивалась, и забинтованная правая рука отдавалась тупой болью на каждую неровность дороги. Оксана, напоив герцога вином, категорически отказалась кого-либо звать и сама не пожелала отвечать на любые вопросы, пока герцог не поест. При попытке нажать, заткнула рот статьей устава, где было четко сказано, что получившие ранение командиры лишаются каких-либо прав, пока не будут признаны хотя бы ограниченно годными. Пришлось раненому сначала опустошить полную миску исключительно вкусной гречневой каши с мясом и жирной грибной подливкой, насыщенной тяжелыми металлами, запивая тут же приготовленным на маленькой жаровне горячим шоколадом, только потом к нему допустили сэра Стоджера.

— Допросили, — протянул полковник. — Сволочь Лоусвилл за твою голову вознаграждение объявил — десять тысяч золотых. Целое состояние. А за живого — в пять раз больше. С одной стороны, надо признать — высоко ценит, с другой — похоже, после обнародования клятвы на Святом мече, очень у него большое желание тебя лично помучить.

— Генай с ним, — махнул Кирилл левой, уже практически не ноющей, рукой. — Давай-ка, сэр Алексий, вместе подумаем, что не так у нас в армии, раз такую конфузию допустили? Четырнадцать человек, как ты сказал, на пустом месте потеряли и почти двум сотням до четырех недель восстанавливаться, а тебе самому на реабилитацию минимум полтора месяца надо.

Подумать им не дали. В кибитку запрыгнула прямо с седла принцесса и, грозно заявив сэру Стоджеру, что он еще ограниченно годным не признан, прогнала полковника в его кибитку. Тот только развел руками, охнул, схватившись за культю, и бережно поддерживаемый, был принят на руки воинов, понесших его в свой персональный передвижной лазарет.

Леди Астория тщательно задвинула занавеску и, устроившись рядом с герцогом, разревелась. Оксана немедленно поддержала принцессу, даже не пытаясь скрыть жалость к своему господину, что вообще-то не было принято в Европе.

— Пр-рекратить, — попробовал было рявкнуть Кирилл, но получилось как-то пискляво — сил еще совсем не было.

Команда все-таки подействовала, но не очень эффективно — всхлипывания продолжались.

— Иди отдохни, — посоветовала принцесса Оксане, — третий день ведь не спишь.

— Не очень-то устала, — явно привирая, попыталась оспорить девчонка, — Может еще чем помогу?

— Иди, иди. Антошка тебе в своей повозке место приготовил. Поспи хоть до вечера. Я сегодня от нашего героя уже ни на шаг.

Когда служанка, забрав из-под полки свой ремень с кинжалом и метательными ножами, все-таки, покинув кибитку, отправилась к брату, принцесса объяснила:

— Почти сутки тебе лицо зализывала, сокрушаясь по красоте любимого хозяина.

Леди Астория, приподняв боковой клапан тента — свет упал прямо на парня — стала критически разглядывать результат работы девчонки. Потом закрыла окошко и сообщила: — Нормально. Следы от ран теперь совсем быстро исчезнут.

До герцога вдруг дошел смысл предыдущей фразы:

— Я красивый?

— Конечно! Красавчик, каких мало. А ты не знал?

— Всегда считал, что мужчине достаточно быть чуть краше гориллы.

— Дурак! — констатировала принцесса, стягивая через голову кожаный броник.

Он протянул левую руку и вытащил длинную заколку из тугого кокона девичьей прически. Черный шелковый водопад накрыл Кирилла плотным шатром ее густых волос, обдав чуть горьковатым и, похоже, уже родным ароматом. Астория наконец-то улыбнулась, содрала с себя бриджи и легла рядом в одной камизе*.

— Есть еще не хочешь? Тебе теперь много надо, пока рука не заживет.

— Совсем недавно полную миску каши с горкой оприходовал, — отказался герцог и спросил: — Сильно устала?

— Намахалась топором, — согласно кивнула она, — сам же знаешь, другим по статусу не положено. Вот мы с твоим братом две с половиной сотни пленных и порубали.

— По стандарту? — вяло поинтересовался Кирилл.

— А как иначе? Чарку крепкого вина, палку в зубы, чтоб не орал, и пальцы на ногах с правой рукой под корень долой — минимум год оружие нормально держать не смогут. Даже разбираться, кто левша не стали.

Помолчала и добавила совсем не в тему:

— Графинюшка наша Вероничка довольная — под три сотни отличных боевых коней добавилось. А парочку приваженных пришлось отпустить — ни у кого рука не поднялась. Снаряжения взяли — не счесть. Но железную бронь никто из наших на себя напяливать не желает — тяжело, а толку немного. Только от стрел надежно прикрывает. От мечей и копий — не очень-то. А против наших новых клинков — вообще бумага.

— Как там мои четырехлапые? — перебил ее герцог.

— Втора жалко, — опять всхлипнула девушка, — а Паразит теперь выживет, но поправляться долго будет — у собак же регенерация медленней, чем у нас работает. Сашка ему из разрубленного тобой кирасирского меча на камне опилок наточил и подкармливает. Пардус злой — к тебе не пускают. Рычит и куксится. Лапа к шине примотана — на трех ковыляет. Или иногда только на задних топает — смешно, очень косолапит. Но, в основном, рядом с Паразитом отлеживается.

Он и сам не заметил, как заснул под тихий говорок принцессы. Вопрос "Почему мы идем на север, а не на северо-запад прямо к Черному лесу, как сначала планировали?" герцог действительно не расслышал.

* Камиза — нижняя льняная рубашка.

* * *

Первые признаки эффективности воздействия на "подопытного кролика" гормональной терапии Сюзанна заметила уже через пару недель по заметно увеличившейся неутомимости мужа по вечерам, что весьма радовало их обоих. Но сейчас ее мысли были почти все время заняты ближайшим будущим маленьких монстриков, растущих буквально на глазах в колыбельках дрон-нянек. Они уже вовсю ворочались, постоянно шевеля заметно выглядывающими из вытянувшихся утолщений на месте будущих конечностей малюсенькими пальчиками. Наметилась пока совсем коротенькая шея и начала оформляться форма именно человеческой головы с первыми волосиками на ней. Тельца вытянулись и уже совсем не походили на колобки. Объемы потребления молочной смеси резко возросли, впрочем, как и количество гигиенических процедур — пачкали свои подгузники малыши, иногда не отрываясь от сосок. Через несколько дней должны открыться веки с пушистыми ресничками, заменившие глухие кожаные перепонки в глазницах, и мозг суперов получит в свое распоряжение основную сигнальную систему для постижения окружающего мира. Вот это будущее постижение почему-то пугало Сюзанну, пока она не сформулировала из этой боязни четкое видение проблемы.

В субботу — распорядок, при отсутствии неотложных дел, они старались соблюдать — сразу после завтрака направились на пляж у маленького озера. Затонов, забравшись на глубину, несколько раз нырнул, проверяя рост ракушек, которые он недавно запустил в озеро. Были определенные мысли попробовать получить натуральный жемчуг, не особо поддающийся синтезу. Затем плавал разными стилями от берега до берега — восемьдесят метров туда и столько же обратно — пока не посчитал нагрузку на мышцы достаточной. После чего растянулся на кварцевом песке пляжа загорать.

Сюзанна, походившая с отросшими до середины бедер волосами на русалку, долго играла с радостно тявкающими щенками на мелководье, пока они совсем не выдохлись. Вылезли из воды, винтом отряхнулись, разбрасывая со шкуры капли во все стороны и, чуть отойдя от берега на заплетающихся лапах, улеглись, вывалив языки и часто-часто дыша. Женщина, совсем не устав, все-таки тоже покинула озеро и, из вредности выжимая на спину загорающему мужу свою роскошную белокурую гриву, сначала посетовала:

— Растут сумасшедше. Забот с ними нынче — выше крыши, — потом спросила: — Обрезать или нет?

Затонов лениво повернул к ней голову, полюбовался, буквально ощупав взглядом всю ее ладную фигуру, окутанную полупрозрачной мантией волос — соски налитых грудей игриво проглядывали между локонов — и пригрозил:

— Не вздумай! Сразу на развод подам.

Сюзанна уселась по-турецки, откинув гриву за спину, подтянула к себе прихваченный из апартаментов в замке контейнер, вытащила большой термос с холодным виноградным соком, поставила перед носом у мужа вместе с хрустальными стаканами, перебрав несколько упаковок, вытащила банку с цукатами в шоколаде и отправила сразу парочку себе в рот.

Подполковник невысказанное вслух требование осознал и, немедленно наполнив стакан, протянул жене.

Та, благодарно кивнув, дожевала цукаты, с жадностью опустошила стакан до дна и заявила:

— Пашка, надо бы построить для наших суперов новые помещения рядом с лабораторным отсеком.

Он удивленно задумался и только потом спросил:

— А чем тебя большие комнаты на втором этаже донжона не устраивают? Высокие, светлые, поставить кроватки, манежи, можно прямо там бассейны-лягушатники соорудить — пусть развлекаются.

— Вот тем и не устраивают, что большие и светлые. Модификантиков сюда, в замок, вообще переводить нельзя ни в коем случае. Даже показывать эту маленькую долину нежелательно.

Подполковник опять подумал, морща лоб, и потребовал твердым голосом:

— Обоснование?

— Психология, Пашенька, психология, — ответила Сюзанна, валяя прибежавших щенков по песку. Боня, отличавшийся от Тёпы рыжим ухом, смешно тряся лохматой головой, рычал и вновь бросался в атаку на женщину, в результате опять оказываясь на спине в песке. Второй щенок, медленно молча подползал и только в самый последний момент бросался на обидевшую его руку. И точно также, как первый, оказывался отброшенным.

— Вот попробуй сам представь — живешь в большом красивом замке, где полно разных непонятных вещей, которые так интересно исследовать. Только почувствовал, как прекрасна и увлекательна жизнь в этом уютном местечке рядом с любящими тебя родителями, как тебя выкидывают в чужой огромный мир, где все надо делать самому, от добывания пищи и до уборки фекалий. К самостоятельности малышей придется приучать с первых осознанных дней их жизни. И совсем другое дело, если тебя из темных тесных закутков перевезли в необъятный светлый мир.