Караван к Наташке 2

— Чего, мои хорошие? — и протянула к ним руки.

Патриция и Мишка бросились к "мам-папе" с радостным довольным визгом.

* Эксабайт — 10 в 18-той степени байт. То есть в данном случае - в общей сложности 10 в 19-той степени бит.

* * *

На въезде в город колонну с пополнением из Срединной империи встречали все офицеры штаба. Мишка, узнав в командире гвардейцев тетушку, соскочил со своего коня и бросился спешившейся герцогине на грудь. Кирилл даже позавидовал брату — все-таки Наследному герцогу этикет, в отличие от Правящего, позволял намного больше и, в том числе, открыто проявлять свои эмоции.

Когда подъезжали к главной площади Сталегорска, баронесса Улиевская, при явном попустительстве леди Астории перепрыгнув на холку Занозы, прикрыла герцогу своими прохладными ладошками глаза.

— Не вздумай подглядывать! — предупредила принцесса. — У нас для тебя маленький сюрпризик.

"Маленький?!" — удивился Кирилл после того, как Светка убрала ладошки. Напротив величественного храма Создателей с тянущимся в небо тонким шпилем купола стоял настоящий, пусть и небольшой каменный дворец. Два золотых Сангарских льва держали на передних лапах крышу парадного крыльца. И когда успели построить? Да еще и в тайне от него? Воспользовались занятостью своего суверена и полным отсутствием интереса к зданиям на центральной площади?

"Стервецы!" — почему-то с радостью и довольством подумал о своих людях Кирилл, спешиваясь. Похлопал по морде звонко заржавшую Занозу и, накинув уздечку на луку седла, отпустил кобылу. Сама найдет конюшню, где ее расседлают и обиходят.

— Слава Правящему герцогу! — раздались скандирования собравшегося народа, когда высшая знать Сангарии поднялась на деревянную трибуну в центре площади.

— Непорядок, — хмыкнул прославляемый и, переглянувшись с Сашкой, возглавлявшим окружившую трибуну цепь стражников, еле заметным движением головы указал на стоящую рядом тетку.

Лейтенант Серебряный соображал как всегда быстро — уже через несколько минут послышались выкрики, немедленно поддержанные толпой, в честь ее императорского высочества. Леди Оливия расцвела и тут же при всем честном народе — да плевала она на этикет! Ну и монаршая честь от этого вряд ли пострадает — поочередно расцеловала племянников. Затем не отказала себе в удовольствии приложиться к губам черноволосой красавицы. Соответственно население города, собравшееся на площади, проскандировало славицу и Наследному герцогу, и джурской принцессе.

Поднявшийся на трибуну сэр Стоджер быстро навел порядок, позволив главному капеллану Сангарской армии торжественно освятить сначала новый храм, под напевной молитвой Создателям вздевая очи к синему небу, а потом и городской дворец монарха.

Выступления по традиции начались с командиров пониже рангом. Первой говорила баронесса Находкина, пообещавшая, что невзирая ни на какие потери — все знали, что леди Дорофея утратила в бою любимого мужа и дочь, в которой души не чаяла — она без сомнения отдаст за Сангарию жизнь, если потребуется. Старший лейтенант Астахов высказался примерно в том же духе, но сделал это более тонко. Потом сопровождаемые аплодисментами выступали полковник, принцесса, Мишка и герцогиня, утверждавшие, что с таким народом и оружием они обязательно победят злыдня.

Вытолкнули вперед Кирилла, обязанного произнести речь, завершающую официальную торжественную часть праздника, а он и не знал, что говорить — все самое главное уже было сказано до Правящего герцога. Потом все-таки сообразил прославить самоотверженность народа и армии от рядового воина и до всех командиров. А в заключение...

— Нет, — Кирилл отрицательно помотал головой, — наше основное превосходство над противником никак не заметно более качественное оружие, а во много раз лучшая обученность воинов и, в первую очередь, убежденность, что нам есть за что воевать — за Сангарию, за лучшую жизнь и, когда-нибудь, по воле наших Создателей, за полет к звездам.

Чуть задумался и выдал неожиданно всплывшие из подсознания, а никак не из файл-сервера слова, как нельзя более подходящие для этой минуты:

— Наше дело правое, враг будет разбит! Победа будет за нами!*

Глазам своим не поверил, когда люди расходящейся волной, какая бывает от брошенного в зеркало воды камешка, начали молча припадать на одно колено в знак веры и уважения. Только воины, находившиеся на службе, не опустились, но низко склонили головы перед своим герцогом. Ему вдруг стало очень стыдно, ведь так еще мало сделал для народа. И, когда люди через минуту начали подниматься на ноги, сам глубоко склонился перед ними.

Слава Создателям — после появления первых столов с закуской и бочонков вина с большими стеклянными бутылями новомодной водки весь излишний пафос как-то растворился в легкой атмосфере веселого праздника. А Кирюху с шутками повели показывать "маленький сюрпризик".

Нормально осмотреть новое жилище не дали. Сначала барон Стоджер в большой трапезной с уже накрытыми столами — осталось только горячие блюда выставить — зачитал приказ по армии о присвоении Верховному главнокомандующему высшего звания по сочиненному самим герцогом табелю о рангах — генерал-полковника. Вручая патент с подписями всех офицеров штаба и только что приехавшей герцогини — тетка-то когда успела нарисовать свою закорючку с завитушками?! — полковник весело хмыкнул:

— Невместно командующему в малых чинах быть.

Потом посыпались приказы с патентами, подсовываемыми тут же на подпись Кириллу.

Ее императорское высочество заслуженно получила такое же звание, как и сэр Стоджер — опыта у тетки в руководстве войсками было как бы ни больше чем у барона. Мишка и принцесса из капитанов прыгнули в подполковники, а многочисленные новые патенты для других дворян решили с подписанием отложить до завтра. Пока им для радости и объявления приказа о повышении хватит.

Далее посыпались подарки — первые образцы повседневной и камуфлированной формы, изготовленные по герцогским эскизам. Большая прекрасная часть присутствующего офицерского корпуса во главе с герцогиней немедленно кинулась в опочивальню и мыльную герцога примерять обновки. Только графиня Чистопрудникова осталась в своем длинном вечернем платье с разрезом на боку почти до трусиков, позволявшем демонстрировать идеально стройные ноги. С уже немного подросшими и выровненными под каре волосами она и без формы выглядела красивым и уверенным в себе командиром. Тянула никак не на присвоенное сегодня звание майора, а минимум на полковника. Она-то и заставила мнущихся офицеров — тоже ведь хочется примерить новую форму, но как-то неудобно показывать чисто женское нетерпение — переодеться. Камуфляж решили оставить на потом — блеклые зеленые звездочки на маленьких пятнистых погонах в этот праздничный день как-то не смотрелись. Другое дело ярко сверкающие под золото полированные латунные знаки отличия при разноцветных просветах в соответствии с родами войск. И только действительно шитые настоящим золотом зигзаги на погонах Кирилла с тремя громадными звездами вдоль, превосходили блеском знаки отличия остальных офицеров.

Не успели вернуться переодевшиеся тоже никак не в камуфляж дамы, и герцог собрался, наконец, сесть и начать набивать давно урчащий от пустоты желудок, как свежеиспеченный майор де Ласкини подвел к нему явно стесняющегося такого общества своего лучшего специалиста младшего лейтенанта Степана Горского.

— Не побрезгуй, твое высочество, — склонился до земли мастер, — всем заводом старались, — потом как-то робко придвинулся и вылил из кожаной сумки под ноги Кириллу какую-то странную черную поблескивающую жидкость, сгрудившуюся небольшим холмиком.

Герцог присел, потянул за верх и, мягко говоря, очень удивился. В руках у него была исключительно тонкая кольчуга из маленьких пятимиллиметровых колечек. Ну, навить двухмиллиметровую стальную проволоку на оправке и разрубить вдоль не так уж и сложно. Но сварить каждое колечко, чтобы получилась стальная гибкая рубашка по фигуре?! А потом еще и закалить?

— Не сомневайся, твое высочество, даже наш болт из арбалета в упор не берет, — обнадежил Степан.

— Специальную бронебойную сталь с большим количеством легирующих добавок удалось сварить, — пояснил главный инженер.

Брезговать Кирилл, конечно, не собирался, содрал с себя мундир с золотыми погонами и примерил тяжеленькую рубашку. Кольчуга сидела как влитая. Отнюдь не стеснительная герцогиня подошла ближе, покрутила парня перед собой, приподняла, положив на край стола, низ длинной рубахи и, выдернув из ножен на ремне свой старый привычный к руке кинжал, ударила сверху. Под звон бронзовых чарок на сотрясенном столе небольшая вмятинка под кольцами кольчуги появилась. Даже еле заметный светлый след царапины можно было разглядеть на черненой стальной рубашке, но не более того. Леди Тополева критически посмотрела на затупленный одним ударом конец своего клинка, раздраженно швырнула кинжал на стол, опять вызвав звон чарок, и, повернувшись к смущенному, но гордому сработанной кольчугой Степану... расцеловала его в обе щеки:

— Спасибо, мастер! Спасибо за такую заботу о моем племяше.

Еще и поклонилась.

Герцоги весело переглянулись друг с другом — возможно, потому так любили Оливочку, что она никогда не проявляла высокомерности и великосветской спеси. К каждому, независимо от рода и звания относилась так, как он того заслуживал, частенько даже плюя на этикет. А Степан в своем деле был минимум генералом.

Красный как рак огромный кузнец не знал, куда себя девать, окруженный таким вниманием. Неожиданно громила шагнул к столу и взял кинжал герцогини:

— Вы разрешите, ваше императорское высочество?

— Да забирай это барахло, — отмахнулась тетка.

— Но баланс, ваше императорское высочество, вас устраивает? — настаивал Степан, на глазах вновь становясь чуть сероватым, как все взрослые люди на Наташке, с нормально насыщенной металлами кожей.

— Только и есть у этой железяки, что нормальная балансировка клинка, — вздохнула герцогиня.

— Завтра он тебе, тетушка, стальной кинжал откует с точно таким же балансом, — хмыкнул Кирилл, кладя заметно потяжелевшую в кольчуге руку ей на предплечье.

— А вот танцевать с тобой, пока ты в этой рубашонке, я не буду, — леди Оливия критически посмотрела на герцога, вывернулась из-под его сейчас тяжелой руки, и, схватив за рукав Степана, усадила его на ближайший стул: — Здесь будешь праздновать, лейтенант. Заслужил.

Кузнец только охнул — не успел получить первое офицерское звание, как тут же был жалован следующим, дающим личное дворянство.

Слова герцогини сработали в трапезной, как команда — все зашумели и начали рассаживаться.

Кирилл, сбросивший кольчугу и вновь надевший свой генеральский мундир с золотыми погонами, устроился меду принцессой и баронессой Улиевской. Контраст между двумя просветами и двумя же большими звездами на погонах одной и маленькой звездочкой при единственном просвете на Светкиных плечах был разительный, но герцог предпочитал смотреть несколько ниже. Благо повседневная форма в отличие от камуфляжа у женщин комплектовалась довольно короткими юбочками, а не балахонистыми пятнистыми штанами. Вот решить, у кого ножки красивее, он так и не смог. А проверить в очередной раз тактильные ощущения под надзором сидящей напротив тетки было невозможно.

Сидели долго, не столько празднуя, сколько поминая павших бойцов. Ели, пили и опять вспоминали.

У Кирилла вдруг из подсознания выползла какая-то рубленная, но явно подходящая моменту мелодия. Он быстро нашел текст в файл-сервере и, переписав на салфетку, протянул сидящему недалеко майору Астахову. Ну, все-таки, не с его голосом песни исполнять. А у графа с этим все в порядке. Как он мотив подобрал, герцог не понял. Но после первых же слов в трапезной был слышен только сэр Даррен:

От границы мы Землю вертели назад

Было дело, сначала,

Но обратно её закрутил наш комбат,

Оттолкнувшись ногой от Урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,

Отбирать наши пяди и крохи,

Но мы помним, как солнце отправилось вспять

И едва не зашло на востоке.

Герцогиня резко вскинулась, когда до нее дошло, что Земля это не то, что у нее под ногами, а название планеты Создателей. Но потом леди Оливия сидела тихо-тихо, внимательно слушая.

Мы не меряем Землю шагами,

От себя! От себя! От себя!

Ось земную мы сдвинули без рычага,

Изменив направленье удара.

Песня звучала, и никто еще не знал, что Лоусвилл уже стягивает войска от южной границы ближе к Черному лесу, где от гранаты можно спрятаться за стволом дерева, а арбалеты, впрочем, как и луки, не очень-то эффективны. И результат боя зависит только от умения воинов и их численности. Вот по второму параметру Сангарская армия существенно уступала противнику.

Животом — по грязи... Дышим смрадом болот,

От себя! На себя! Под себя!

* Окончание речи Иосифа Виссарионовича Сталина 3.07.1941 года по радио.

* * *

Оказывается для того, чтобы стать очень счастливым, надо уже обладать определенной толикой счастья. До подполковника вдруг дошло, чего же ему все-таки не хватает на подлунной базе Олимпа.

Вечером Затонов, укладывая детей спать, в очередной раз столкнулся с проблемой сказки на ночь. Долго не мог вспомнить ни одной новой, которую малыши бы уже не слышали. Жене хорошо — она за счет колыбельных этот вопрос решила. Но, увы, не с его голосом детям песни петь. Старые сказки ни Патрицию, ни Мишку категорически не устраивали, при их отличной памяти второй раз слушать было совсем не интересно. Но все-таки еще одну подполковник вспомнил — про звездочета. Только обрадовал детей названием, как сразу услышал вопрос:

— Па-ап, — протянула дочка, стараясь говорить медленно, чтобы Павел успевал разобрать ее скороговорку, — чет — это тот, кто считает?

Не успел он кивнуть, как Мишка протараторил:

— Чо это за звездо?

— Надо говорить не чо, а что, — сначала поправил сына подполковник и только потом ответил:

— Звезда, я вам уже рассказывал — это огромный природный термоядерный реактор, называемый солнцем, с очень большого расстояния видимый на ночном небе как маленькая искорка. Ну, примерно так же, как отрывающиеся частички огня от костра.

— Это когда ты с мамой нам показывал, что такое открытый огонь? — переспросил сын.

— И что нельзя в нем руками топливные брикеты поправлять? — добавила Патриция.