Одинокий демон. Кавайи, кавайкунай?

Парень, немного помедлив, шагнул за мной и встал у противоположной стенки. От меня не укрылось, что он поморщился, почувствовав, как пахнет в кабине. Я нажала кнопку. Лифт закрыл двери, дрогнул, и, загудев, повез нас наверх. Мой спутник задумчиво поднял глаза к лампе на потолке, несколько секунд вслушивался в гудение, затем вдруг усмехнулся. По замкнутому пространству внезапно пронесся непонятно откуда взявшийся поток воздуха. Запах, до этого цеплявшийся за ноздри и на который я привычно старалась не обращать внимания — исчез. Вместо него в кабине разлился аромат каких-то нежных цветов и морозного снега. Парень перевёл взгляд на меня, прижавшуюся к стенке, и снова усмехнулся, на этот раз, правда, совсем чуть-чуть, краешками губ.

— Ты-тыщщь! — распахнулись двери доковылявшего, наконец, до восьмого этажа лифта.

Помедлив, и поняв, что он не собирается выходить первым, я проскользнула мимо спокойно стоящего спутника и выскочила на лестничную площадку.

— Сюда, — сказала я вышедшему за мной парню, направляясь к двери нашей с мамой квартиры.

Я достала из сумки ключи и не торопясь открывать дверь, снова взглянула на него. Тот ответил мне спокойным, даже, пожалуй, равнодушным взглядом.

Я вздохнула про себя и вставила ключ в замочную скважину.

Шёлк! — щелкнул замок открывшейся двери.

— Светочка, это ты? — раздался слабый голос мамы из комнаты.

— Да мамуля, это я! Сейчас! — ответила я, включая в коридоре свет.

— Проходи! Разувайся! — указала я парню, торопливо стаскивая с себя уличную одежду.

Но тот только молча, отрицательно покачал головой. Я глянула на его ноги. Обут он был в какие-то кожаные с виду, мягкие сапожки.

Ну да бог, с ним! Не хочет, как хочет! Грязь вроде не течёт с них, а я потом подотру!

— Света, — ты не одна? Кто там с тобой? — услышав, что я с кем — то разговариваю, спросила мама из комнаты.

— Мамуля, сейчас... Это к тебе... врач... знакомый...— немного растеряно ответила я, пытаясь сообразить, как представить парня.

Я ведь даже не знаю, как его зовут! — вспомнила я.

— Ммм... прости... А как тебя зовут? — тихо спросила я парня, с задумчивым видом разглядывавшего обстановку коридора.

— Князь Эриадор, — ответил тот, выходя из своей задумчивости и, похоже, автоматически делая лёгкий полупоклон.

— Князь? — растеряно переспросила я.

— Князь. Я думаю этого достаточно. Или тебе нужны все мои титулы? — спокойно спросил он, глядя на меня.

— Нет... я просто не ожидала.. — растеряно пролепетала я.

— Хорошо, — кивнул головой Эриадор, — а как мне к тебе обращаться?

— Светлана...

— Светлана... Светлая... Ну что ж, веди, Светлана!

— —

Комната встретила меня спёртым воздухом и знакомым запахом болезни.

— Кто это, дочка? — слегка заплетающимся языком спросила мама, вопрошающе смотря на меня.

— Вот мама, я тебе врача привела, — ответила я, подходя к её кровати.

— Врач? — удивилась она, переводя свой тусклый взгляд с меня на моего нового знакомого, — такой молодой....

— Он... он занимается новым направлением в медицине... нетрадиционным... — не совсем уверенным голосом начала врать я.

А что ещё мне оставалась делать? Не говорить же, что он пришелец, встреченный мною по дороге домой?

— Правда?

— Правда, — вступил в разговор Эриадор и с трудом повторил за мною, — нетра..дици...онным.

— Надеюсь это не уринотерапия? — слабо улыбнулась мама.

— Не буду выдавать свои секреты, — серьёзно ответил тот, видно не поняв о чём идёт речь, — давайте приступим. Вы сейчас уснете, а я в это время посмотрю, что с вами такое. Вы не против?

— Нет...— растеряно ответила мама.

— Хорошо,— сказал Эриадор, делая в её сторону плавный жест рукой.

— Ой! — испугалась я, увидев, что мама обмякла на подушке.

— Не шуми, — сказал Эриадор, строго посмотрев на меня, — будешь шуметь — будешь мешать! Понятно?

Я, закусив губу, кивнула в ответ.

— Хорошо. Тогда открой окно и уйди оттуда! — приказал он мне, имея в виду место у изголовья кровати.

— Ааа... сквозняк... — растеряно сказала я.

Это же нельзя! У мамы сейчас ослаблен иммунитет, она может легко заболеть! В её состоянии это будет для неё убийственно!

Эриадор, молча, смотрел на меня.

— Сейчас... — секунду спустя сказала я, поняв, что он не уступит, и, подойдя к окну, потянулась к форточке.

Повернув защёлку, открыла её не полностью, так, чтобы воздух шёл, но не сильно.

— Вот, — сказала я Эриадору, отходя в сторону и кивая головой в сторону окна.

Он посмотрел на четверть открытую форточку, потом на меня и хмыкнул.

Внезапно рядом с маминой кроватью, на полу, появилось белое облако. Я испугалась.

— Что это? — испуганно спросила я, показывая рукой него.

— Не шуми, — вновь сказал Эриадор, приподняв вверх правую кисть и погрозив мне указательным пальцем.

Не став ничего объяснять, он прошёл вперёд и сел в облако, как в кресло.

— Так, — сказал он, строго смотря на меня из него, снизу вверх, — ко мне не подходить, руками меня не трогать. И не шуметь! Понятно?

— Понятно... — потрясённо прошептала я.

— —

Не отрываясь, смотрю на тёмную фигуру, полулежащую в белом облаке. Эриадор кажется, спит. Лицо его расслабленно и безмятежно, словно он гуляет в стране приятных сновидений. Я затаив дыхание, наблюдаю за ним.

— Ду.... ду хаст мих! — неожиданно заорал низкий мужской голос.

Чёрт! Опять сосед включил свой музыкальный центр! — вздрогнув, подумала я.

Сосед живёт в соседнем подъезде, и этажом ниже. Однако когда он врубает свою музыку, кажется, что она играет не за стенкой, а прямо у нас в комнате. Я два раза уже ходила просить, чтобы он не включал так громко, но толку не было. Первый раз, сосед, — мужчина лет тридцати пяти, был мрачен и хмур, от него несло перегаром и куревом. Он молчаливо выслушал меня, почесал грудь через майку, угрюмо кивнул и, так и не сказав ни слова, закрыл передо мной дверь. Второй раз я нарвалась на гулянку. Из дверей полезли какие-то пьяные парни, стали хватать за руки и пытаться затащить внутрь. Хорошо тогда из дверей квартиры напротив, вышла тётка с огромным ротвейлером, я её часто до этого видела в нашем дворе. Ротвейлеру пьяная компашка очень не понравилась, и он поднял страшный лай. Парни выпустили меня и спасаясь от собаки быстренько позаскакивали обратно в квартиру. Больше я туда не ходила.

— Ммм...? — Эриадор открыл глаза и недоумённо вопросительно на меня, вопросительно приподняв брови.

— Сосед... я его просила... — беспомощно ответила я, разводя руками.

Эриадор наклонил голову и прислушался.

Ду.. ду хаст мих! — надрывался голос за стенкой, — ду, ду хаст ... БАХ! Раздался грохот, звон и, взвизгнув, музыкальный центр заткнулся. Стало оглушающее тихо.

— Кхм... — Эриадор насмешливо хмыкнул, глянул на меня и снова закрыл глаза.

Некоторое время ничего не происходило. Устав стоять, я присела на стул и продолжила смотреть на плавающую в облаке фигуру.

Интересно, что это такое? — подумала я, разглядывая клубящийся белый свет, — такого я никогда не видела... Пришелец из другого мира... С ума сойти! Интересно, а какой он, другой мир? Наверное, красивый и солнечный, как в детской красочной книжке... И жители там добрые и улыбчивые, готовые помочь незнакомым людям... Как Эриадор...

— Свет-ла-я! — услышала я голос, выдернувший меня из фантазий.

— А..? Что? — встрепенулась я.

— Спишь? — с лёгкой насмешкой в голосе спросил Эриадор, полулёжа в своём облаке.

— Да нет, просто задумалась... — ответила я.

— Я посмотрел... — спокойно сказал Эриадор, глядя мне в глаза, — у твоей мамы несколько опухолей, сильное отравление и практически полное истощение энергетических потоков...

— И... что? — холодея, спросила я.

— Неприятно, но можно всё исправить. За... — Эриадор призадумался, что-то припоминая, — если не ошибаюсь, то примерно за месяц.

— Месяц? — переспросила я.

— Тридцать дней — это месяц? Так? — спросил он меня.

Я, молча, кивнула.

— Значит за месяц. Быстрее не стоит. Жизненные силы сильно истощены и лучше обойтись без потрясений... Сейчас я убрал часть опухоли, которая давила на нерв. Так что болей в ближайшее время больше не будет, -спокойно продолжил Эриадор, — можешь не волноваться за свои лекарства.

— Спасибо, — благодарно прошептала я, прижимая сжатые руки к груди.

— Пожалуйста, — ответил Эриадор, наклоняя голову и глядя на меня из-под бровей, добавил, — но надолго этого не хватит. Нужно лечить.

— А ... ты... вы... Вы сможете это сделать?! — с замиранием сердца спросила я.

— Хм... хочешь, что бы я занялся лечением? — слегка нахмурившись, спросил он.

— Да! Да, — закивала головой я, — пожалуйста!

— Хм... — внезапно Эриадор легко поднялся со своего облака и, близко подойдя ко мне, спросил, глядя прямо в глаза, — что заплатишь?

— Заплатишь? — переспросила я, чувствуя, как моя душа проваливается в пятки.

Сказка закончилась, не успев начаться. Похоже, добрые волшебники живут только в детских книжках... Заплатишь...

— Да, — ответил Эриадор, спокойно глядя мне в глаза.

— А сколько нужно? — ощущая, как в холодном спазме стягиваются кишки в животе, спросила я.

— За подобное лечение, — десять золотых в день, — ответил он.

Триста золотых! — ахнула я, произведя несложный подсчёт. Где я столько возьму? Не знаю, сколько стоит золотой, но в сбербанке я видела монеты из золота по двадцать с лишним тысяч рублей за штуку. Сумасшедшие деньги! Откуда мне их взять? Что у меня есть? Да ничего! Стипендия, мамина пенсия и мои копеечные случайные заработки... Занять? У кого? И так уже у всех позанимала... Квартиру продать? Это не скоро... да и потом где жить самим? Есть ещё правда бабушкин дом в деревне, только маме на него документы переоформлять нужно... да и что за него получишь?

— Светлая, так у тебя есть деньги? — не дождавшись от меня ответа, повторил вопрос Эриадор.

Я, молча, отрицательно покачала опущенной головой.

— Даром не лечу! — жёстко сказал Эриадор.

— Это жестоко... — сглатывая комок в горле, ответила я.

— Что именно? — поинтересовался он.

— Дать надежду, а потом...

Эриадор снова несколько мгновений внимательно смотрел на меня, затем спокойно сказал:

— Я обещал помочь и помог, а насчёт лечения договора не было. Или не так?

— Так... — сцепив пальцы рук, прошептала я, припоминая наш разговор в переулке.

— Ну, если так, то тогда... — начал Эриадор.

Нужно быстро что-то придумать, пока он не ушёл!!

— Может... может тебе что — ни будь нужно, кроме денег?! — выпалила я, перебивая его.

— Например? — прищурил глаза князь.

— Ну... помощь какая-нибудь... жильё, помощник... что-нибудь сделать?! — лихорадочно импровизировала я.

— Помощник? Хм... Помощник, как я понимаю, — это ты?

Я кивнула головой.

— Ну что ж... может быть... может быть... А что у тебя за жильё? — спросил Эриадор.

— У нас есть свободная комната! — торопливо сказала я, мысленно вознося хвалу господу, за нашу четырёхкомнатную квартиру.

— Покажи, — велел Эриадор.

— Вот, — сказала я, показывая гостевую нашей квартиры, куда я его отвела.

Эриадор несколько раз задумчиво оглядел её, потом снова перевёл на меня взгляд своих тёмных глаз.

— Кто ещё живёт с вами? — спросил он.

— Никого. Только мы с мамой.

— А еда? — был его следующий вопрос.

— Я буду готовить. Я умею, — ответила я.

— Хмм... ну хорошо, — сказал Эриадор, глядя на меня, — Ладно. Тогда у нас с тобой будет следующий договор — в оплату за лечение твоей матери я возьму проживанием. С тебя жильё, еда и путешествия.

— Путешествия? Какие путешествия? — растерялась я.

— По городу. По миру. Я хочу узнать побольше о том месте, куда я попал, и мне будет нужен сопровождающий... Ты ведь говорила про помощника? — ответил он.

— Эээ...да! — ответила я.

— А если да, то тогда ты должна будешь меня сопровождать. Ты согласна на такие условия?

— Да! Согласна! — не раздумывая, сказала я.

— Хорошо. Значит — договорились? — сказал Эриадор.

— Договорились!— кивнула я, чувствуя огромное облегчение.

— Тогда значит так. С твоей матерью сегодня я ничего больше делать не буду, лечение продолжу завтра. На данный момент сделанного мною достаточно. Поэтому будем заниматься моими делами... — сказал и Эриадор и замолчал, ожидая моей реакции.

— Хорошо,— снова кивнула я.

— У меня есть вопросы, — сказал Эриадор.

Светлана

Утром я проснулась с ощущением какого-то светлого праздника. Так бывает на Новый Год. Проснешься — дома все еще спят, тихо. Пахнет деревом, елкой и апельсинами. Пахнет домом. И свет такой из окна... И на душе так хорошо!

Я блаженно потянулась под одеялом, вспоминая приснившейся мне ночью сон. Что-то про волшебников. И что мама выздоровела...

Мама! — молотком ударило в голову, — я ведь ни разу ночью к ней не вставала!

Я вскочила с кровати и торопливо сунула ноги в стоящие рядом тапочки.

Вот, черт! — один тапок слетел с ноги и пульнул куда-то под шкаф.

Махнув рукой, так, в одном тапке, я выскочила в коридор.

— Мама!

— Ой! — я влетела в комнату и застыла на пороге, ухватившись правой рукой за косяк.

Над ее кроватью парило серое облако, в котором смутно проступала человеческая фигура. Сбоку, но уже над полом, висело над полом другое, но уже белое, в котором, удобно раскинув руки, полулежал человек.

Эриадор! Князь! — вчерашний вечер промелькнул молнией передо мной. Значит, это был — не сон?!

— Дрыхнешь, Светлая? — насмешливо спросил князь, открывая свои темные глаза.

— А...э...— только и смогла сказать я.

— И тебе — с добрым утром! — так же насмешливо ответил Эриадор, кивнув головою.

— Доброе... утро... А что... вы делаете? — растеряно спросила я.

— Выполняю свою часть договора. Лечу твою мать... причем, заметь — без завтрака.

Эриадор неторопливо заскользил по мне глазами сверху вниз, внимательно разглядывая.

Ой! — я сообразила, как я сейчас выгляжу. Неумытая, нечесаная, в старенькой пижаме и одном тапке...

Я торопливо сдвинулась в коридор, оставив торчать в дверном проеме только голову. А на голове точно воронье гнездо! — секундой спустя пришла в голову мысль.

— Э... я сейчас! — чувствуя, что краснею, сказала я и, развернувшись, помчалась к себе в комнату, одеваться.

— А чтоб тебя! — второй тапок слетел с ноги и улетел в угол коридора, — что за наказание с ними сегодня такое?!

С ума сойти, у меня дома волшебник! — спустя пару минут думала я, торопливо расчесываясь перед зеркалом после стремительного умывания и одевания, — скажи кому, не поверят! Да и нужно мне, что бы верили? Начнут тут толпами любопытствующие ходить... Еще переманят, предложат кучу денег и все...У меня кучи денег нет...

Вздохнув, я положила расческу на трельяж и, нагнувшись к зеркалу, внимательно всмотрелась в свое отражение.

Глаза не выспавшиеся, покрасневшие... синяки под ними... бледная... — спустя пару секунд подвела я итог своему осмотру, — кикимора болотная... Ладно. Ничего не сделаешь...