Одинокий демон. Кавайи, кавайкунай?

Едва мы обогнули машину и сделали пару шагов в сторону прохода, как из его темноты, нам навстречу появились три плечистые мужские фигуры. Налысо бритые, как я их про себя называю — "жлобы", в кожаных куртках, с золотыми цепями на толстых шеях. С наглыми улыбками превосходства на сытых рожах. Сзади раздались шаги. Похоже, подходили те, двое.

— Сюда! — скомандовала Эрика, — оттаскивая меня в сторону, к стене дома, — стой за мной, не визжи и никуда не бегай.

В это время, похоже, главный, неторопливо, вальяжной походкой приближался к нам. Двое его дружков шли рядом с ним по бокам, отстав на полшага. Сзади, из-за машины, вышло ещё двое. Тоже чёрные куртки, голые черепа и золотые цепи. Пять ухмыляющихся бандитов, образовав полукольцо, зажали нас в закутке у стены.

— Уу-у, какие киски тут гуляют! — сделав зверскую физиономию, потянул главарь, — гуляют и не боятся! Как бы не случилось чего с ними, нехорошего... Думаю, нужно взять их под охрану Братва, как, возьмём?

— Возьмём, возьмём, возьмём! — раздалось со всех сторон.

— Девочки, мы окажем вам эксклюзивную услугу! — радостно сообщил главарь, — Возьмем вас под охрану! А вы, за это, тоже окажете нам услугу...

В его руках возник нож, тускло отсвечивающий сталью широкого лезвия.

Бандит показушно поковырял его кончиком под ногтём правого большого пальца, вроде бы выковыривая грязь.

... — Пустяковою услугу. А скорее всего, даже не одну....— закончил он начатую ранее мысль и поднял глаза от ножа на нас, чтобы посмотреть на реакцию.

— Левша, что ли? — совершенно спокойным голосом поинтересовалась Эрика, глядя как тот держит в руке нож, — или задержки в развитии?

— Чё-ё? Чё ты сказала? — набычился в ответ главарь, которому видно её реакция не понравилась — чё ты такое сейчас, в натуре сказанула, соска?

— Не левша, — вздохнула Эрика, — задержка. Плохо понимаешь, что тебе говорят... Лечиться нужно, лысик!

— Лечиться будешь ты! — оскалясь, зловеще пообещал её собеседник, — я тебе, потом, всё табло ножом порежу! Сдеру с него кожу и на ж@опу натяну! А ну, пошли в машину, шалавы!

Приказ был подтверждён резким движением ножа в сторону джипа.

— Разве кожу снимают с головы? — удивилась Эрика, поднимая брови, — ты ничего в этом не понимаешь! Кожу правильно снимают вот так...

С этими словами она подняла правую руку с пальцами, сложенными щепотью и резко выпрямила их в сторону бандюка.

От раздавшегося дикого вопля я чуть не оглохла и умерла от страха. Никогда не слышала, чтобы люди так кричали! Что-то слабо светящееся, похожее на облако серого тумана, окутало главаря. Из него суматошно мелькали руки, ноги... И крик. Как он кричал, как кричал! У меня просто зубы заломило от ужаса.

Внезапно стало тихо.

— Вот как правильно снимается кожа! — раздался в тишине удовлетворённый голос Эрики.

Открываю секунду назад зажмуренные глаза. Лучше бы я их не открывала!

В воздухе неподвижно весит растянутая за руки и ноги белая человеческая кожа, а перед Эрикой, на земле, лежит гора окровавленного мяса. Я не сразу поняла, что это человеческое тело, так это было ужасно и страшно. Всё оно трепетало и мелко подрагивало красными мышцами, кое-где затянутыми плёнками.

Висящая в воздухе кожа туда-сюда повернулась, разбрасывая в стороны капельки крови и показывая себя с обеих сторон.

— Нормально, — констатировала задравшая голову Эрика, производя осмотр, — заклинания Абассо и тут работают прекрасно...

— Держите! — крикнула она, — она ему больше не пригодиться!

Кожа метнулась сверху вниз, накрыв голову бандита справа. Тот издал дикий вопль ужаса, сдёрнув её с себя и отшвырнув в сторону. Затем рывком выхватил откуда-то у себя из-за спины пистолет и направил его на Эрику. Глаза его, на белом-белом лице, были совершенно безумны.

— Бах! Бах! Бах!... Бах! — прозвучало подряд шесть выстрелов.

Я вздрагивала, при каждом этом — Бах! Замерев от страха, не в силах закрыть глаза и оторвать взгляд от чёрного кружка на конце ствола, из которого ослепительно вспыхивал огонь. Я видела пули! Они внезапно появлялись в воздухе, рядом с Эрикой, высвечивая вокруг себя кусок какой-то тонкой плёнки, в которую они втыкались, несколько мгновений висели в воздухе, а затем падали вниз, на землю

— Щёлк, щёлк, щёлк... — бессильно защёлкал вхолостую пистолет.

— Шагесара-а шара-аа ша-аааааа.... — шипяще пропела Эрика, вокруг которой, сжимаясь, стремительно кружились полупрозрачные тёмные полосы, — что, патроны кончились? А вот у меня — всё только начинается!

— Скажи мне, стрелок, — после паузы, словно раздумывая, произнесла она, — ты когда-нибудь думал... об асфальте? Какой он... ноздрястый, шершшшавый.....

Последнее слово было произнесено ею с какой-то особо, странной шипящей интонацией.

— ... Нет? Я так и знала. Но ничего, сейчас у тебя будет время подумать о нём!

Какая-то сила сбила бандита с ног и проволокла спиной по асфальту метра на два в сторону. Туда, где была свободная площадка. Бандит, пока его тащило, дико вопил, размахивая руками и ногами. Но зажатый в руке пистолет он так и не выпустил.

— Шека! — бросила в пространство Эрика короткое слово.

Тело стрелка с задранными вверх руками и ногами и плотно прижатой к асфальту спиной, резко крутанулось, сделав оборот в триста шестьдесят градусов. Бандит издал вопль. Тело крутанулось ещё раз. Потом ещё. Ещё, ещё и ещё! Быстрей, быстрей и быстрей! Через пару мгновений оно уже непрерывно крутилось, разбрызгивая во все стороны какие-то брызги и ошмётки. Несчастный орал ужасным голосом.

— Куда?! Я ещё не закончила!

Перевожу взгляд с крутящегося тела на Эрику. Три тёмных жгута, начинающиеся у неё откуда-то с уровня колен, тянут, обвив, к ней трёх попытавшихся убежать бандитов

— Достаточно, — произносит Эрика, и вращение кружащегося на земле останавливается. Тот уже не орёт, а только воет на одной ноте.

— И что тут у нас?

Тело вдёргивает с земли и разворачивает к нам жутким кровавым кошмаром, который раньше был спиной. Спины нет! Все рёбра, вместе с позвоночником стёрты об асфальт! Внутренние органы полустёртого тела начинают вываливаться и с влажными шлепками падать вниз. Вид открыто бьющегося сердца — ужасен. А кишки, кроваво — сизыми лентами неторопливо, за что-то цепляясь, ползущие вниз по ногам — отвратительны! Мой желудок устремляется вверх, исторгая наружу всё, что в нём есть.

Тело некоторое время стоит, качаясь, затем падает, став горою конечностей, мяса и торчащих белых рёбер. Поразительно, но человек всё ещё жив! На бледном лице живут глаза, шевелятся брови, открывается и закрывается рот, издавая мучительный сип.

— Да, трудно стоять без позвоночника, — сочувствует ему Эрика, — и орать без лёгких. Я понимаю. Полежи пока. Потом тебя отпущу. О смерти подумай. А я с людьми поговорю.

— Уу.. уу. Мггууу... — мычит, внезапно начинает шевелиться тот, с которого содрали кожу.

— О! Очнулся? Ты тоже пока не умирай. Поживи. Это же так забавно — жить без кожи, не так ли? — вопрошает его Эрика.

В ответ тот вскакивает на ноги и громко крича, начинает хватать себя руками. Крики его переполнены ужасом и болью.

— Не шуми! — говорит Эрика, и из его рта внезапно бьёт фонтан крови. Вырванный язык, оставляя за собой в полёте россыпь красных капель, летит, и с противным влажным звуком шлёпается в остатки тела человека со стертой спиной. Следом за ним, туда же, отправляется и его владелец. Упав сверху на кучу мяса, он начинает слабо возиться, пытаясь встать на ноги, скользя руками и коленями в луже крови и слизи. Окровавленный, без кожи, жуткий и страшный он никак не может подняться на ноги. Я чувствую, как от этого ужаса, волосы на моей голове становятся буквально дыбом.

— Перейдём к информационной части беседы, — спокойно между тем произносит Эрика, подтаскивая к себе трёх бьющихся в чёрных верёвках мужчин. Нет, двух. Один, висит неподвижной, безжизненной куклой.

— Когда ж ты копыта-то отбросить успел? — искренне удивляется Эрика, глядя на труп, — Кровоизлияние в мозг? Шустро, шустро, везунчик! Обманул меня, значит? Ладно, не буду тебя возвращать. У меня ещё есть с кем так пообщаться.

— Итак, продолжаем разговор! — произносит она, небрежно швырнув мёртвое тело к тем двум, лежащим на земле, — кто вы такие? Что вам было нужно?

Ответа нет. Двое, с ужасом таращатся на неё, видно, не в силах произнести ни слова. Эрика внимательно оглядывает их. Сначала одного, потом другого.

— Ты! — вытягивает она руку с выставленным указательным пальцем в сторону одного из них, — ты же не такой как они? Я же вижу. Ты — воин. Зачем ты с ними? Говори!

— Должен был, — просипел тот, пересохшим ртом, — пришлось....

— Вот как? — Эрика подошла почти вплотную к нему, пристально глядя в глаза, — насиловать девочек по подворотням? Интересный способ отдачи долгов, воин... Не находишь?

— Никто вас не собирался насиловать! — запротестовал тот в ответ, — вас нужно было отвезти... Это просто Санёк немножко попугать решил.

— Пугальщик, — хмыкнула Эрика, — И куда же это нужно нас было отвезти?

— За город. К одному... тут.

— Хм... Значит, кто-то нас "заказал"? Хм... — задумалась на секунду Эрика, — слушай, воин, жить хочешь?

— Хочу, — просто ответил тот.

— Тогда, — предлагаю сделку! Везёшь меня и её, — кивнула Эрика головой в мою сторону, — куда должны были, а я оставляю тебе жизнь! Согласен?

— И всё? — неверяще уточнил он.

— И всё, — подтвердила Эрика, — я не такая кровожадная, как может показаться...

Разговаривающий с ней мужчина бросил быстрый взгляд на кучу из трёх копошащихся тел.

— В принципе... не кровожадная — посмотрев туда же, куда и он, произнесла Эрика без тени раскаянья в голосе, — итак, ты согласен?

— Да!

— Тогда — вытяни вперёд правую руку ладонью вверх!

В руке Эрики появился знакомый уже мне маленький серебряный ножичек, которым она ткнула в подставленную ладонь.

— Договор заключён, — произнесла она, промокнув кровь листком исчезнувшей затем бумаги, — это на тот случай, если ты вдруг внезапно передумаешь. Везде теперь найду. Ну, ты меня понял?

— Угу, — закусив губы, кивнул тот головой.

— Замечательно. Как тебя зовут?

— Сс.. Сергей!

— Итак, Сергей, едем! Машина эта, — ваша? — Эрика качнула головой в сторону джипа.

— Да.

— А ключи?

— У меня. Я за рулём.

— Отлично. Просто отлично! Сейчас я тут приберусь и поедем!

Бандит, всё это время стоявший рядом с Сергеем, бездыханными повалился на землю. Тёмные жгуты, идущие к ним, двоим от Эрики, — исчезли.

— Встань слева, рядом со мною! Сбоку! — приказала она Сергею. Тот, на плохо гнущихся ногах выполнил приказание.

— Хасси-ии, — произнесла Эрика, выставив вперед руки с растопыренными пальцами.

Внезапно, на расстоянии полуметра перед ней, появилось облако густого, какого-то ядовито-зелёного тумана. Не поднимаясь вверх, оно поползло по земле в стороны,словно живое. Эдакой неопрятной, клубящейся кляксой. Эрика, наклонив голову к плечу, задумчиво смотрела, как туман накрыл, спрятав под собою мёртвых и всё ещё живых.

— Чё-ка! — звонко вскрикнула Эрика, несколько секунд спустя, убирая руки. Туман исчез. В том месте, где только что, в луже крови, было четыре тела, ничего не было! Вообще ничего! Ни тел, ни крови. Лишь пистолет валялся.

— Подбери, — показала Сергею Эрика, качнув головой в его направлении, — и поехали! Страсть как хочется посмотреть, — кому это я понадобилась? Неужели это ломбард до сих пор так от жадности плющит?

Двигаясь на негнущихся ногах, как кукла, Сергей подошёл к джипу, занял место водителя и завёл двигатель.

— Давай, — мотнула мне головой внутрь машины Эрика, открыв заднюю дверь.

— Может, я... лучше домой? — шёпотом предложила я.

— Домой? — удивилась она, — чтобы ты там, в одиночестве, с ума сошла? Нет уж, со мною поедешь! А ну-ка, дайка мне свои глазки!

— В... смысле? — не поняла я.

— Посмотри мне в глаза! — потребовала она. Я подчинилась. Несколько секунд, Эрика, чуть прищурясь, смотрела мне в глаза, и я чувствовала, как звенящее во мне перетянутой струной напряжение, куда-то уходит, сменяясь на ощущение покоя и защищённости....

— Всё, — сказала Эрика, разрывая зрительный контакт, — полезай!

Я залезла в джип. Захлопнув за мною дверь, Эрика сама села вперёд, рядом с водителем.

— Поехали! — бодро скомандовала ему Эрика, и машина тронулась с места.

...Ехали мы минут двадцать. Я никогда до этого не ездила в таких машинах и поэтому, сидя на удобном и мягком сиденье с интересом осматривала её изнутри, краем уха прислушиваясь к разговору Эриэллы с Сергеем. Эрика поинтересовалась у него, чем тот занимался до того, как стал бандитствовать.

— Служил, — коротко ответил он.

— Где? — уточнила Эрика.

— В точках всяких... горячих, — неохотно пояснил Сергей.

— Чего с этими связался?

— Сестра, — вздохнул он, — любовь у неё.... Рожать собралась. Выкидыш... потом осложнение. В больницу попала. А хахаль ёё — сье... смылся! Решил, скотина, что трудности ему не нужны. Убил бы, гада! Деньги, все что были, — кончились. А сестре врачи сказали, что если сейчас не лечить — детей больше не будет. Вот я занял и.... связался.

В голосе Сергея была горечь.

— А сколько лет сестре? — полюбопытствовала Эрика.

— Восемнадцать.

— Феерия... — прокомментировала златовласка.

Нда-а, — подумала я, — действительно, феерия. Восемнадцать лет... И вроде, даже получается, что Сергей, не такой уж плохой человек. О сестре заботится... Только вот, чтобы ей было хорошо, он делает плохо другим... Оправдывает ли это его? Вот я, к примеру. Если бы это нужно было для моей мамы? Смогла бы я поступить — как он? Ограбить, кого-нибудь? Или, даже... убить?

Я задумалась, пытаясь дать себе ответ на этот вопрос. После того, как Эрика посмотрела мне в глаза, на душе было спокойно и как-то... отстранённо. Всё, произошедшее на моих глазах, казалось случившимся не со мной, а с кем-то другим... Или, как будто я увидела это в кино. В фильме, режиссер которого пытался снять ужастик, а вышло что-то непонятное и странное...

Не знаю, — наконец ответила я самой себе на свой же вопрос, — может быть, и смогла бы... наверное... Или, не смогла бы?

В этот момент машина остановилась. В ярком сете фар были видны какие-то большие ворота, крашеные голубой краской. Сергей, нажав на руль, несколько раз бибикнул. После паузы в несколько секунд, ворота дёрнулись и поползли в сторону, открывая проезд. Машина, качнувшись на выбоине, проехала вперёд. За воротами оказался большой асфальтированный двор, освещённый яркими фонарями, установленными на стенах двух двухэтажных каменных домов. Рядом с одной из стен лежала стопка бумажных мешков с цементом, накрытая прозрачной плёнкой.

Остановив машину, Сергей заглушил мотор. В наступившей тишине стало слышно, как, громыхая железом и воя электродвигателем, ползут назад, зарываясь, ворота. Тревога, которая была где-то далеко, внезапно вновь вернулась ко мне. Стало страшно.