Одинокий Ворон из племени Черноногих

Теперь имя главного акционера сокровищниц Монтаны будет иметь русские корни. И да, собираюсь поучаствовать в разделе Калифорнийского золотого пирога, а так же серебряных и золотых пирогов Российской Аляски. Да-да, именно Российской и, смею надеяться, что в будущем она таковой и останется.

Всё это не значит, что мне нужны деньги ради денег. По большому счёту, для трёхсот лет безбедной и праздной жизни достаточно разбросать по известным мне непотопляемым банкам Америки, Швейцарии и Великобритании по пару миллионов долларов, и припеваючи жить на проценты.

Помнится, мой предшественник перед смертью советовал не пытаться устраивать глобальных изменений и вселенское счастье, так как прожив много столетий в других параллельных мирах, понял, что каждый из них существует в своей собственной объективной реальности, которой твои добрые или плохие устремления совершенно безразличны. Но просто так прожигать жизнь скучно, поэтому ещё в той жизни решил, что если получится оказаться в прошлом времени, то свои пять копеек в коррекцию истории мира обязательно вставлю. И если родина моих предков — Сонное Царство неприкасаемых трутней-рабовладельцев и столетиями угнетённых и бесправных рабов существует в том же виде, что и в моей реальности, то я его устои подорву обязательно. Только сейчас начинать бесполезно, а вот лет через двадцать, когда ликвидируют крепостничество и возникнут предпосылки к развитию производственных отношений, получится в самый раз. Даже технический прогресс торпедировать не придётся, он и так сейчас в мире получил невиданный всплеск, ему лишь нужно будет приделать ноги и указать правильное направление.

К сожалению, бочка мёда в виде трёхсотлетней жизни и более, чем двухсотлетней молодости имеет маленькую ложку дёгтя — публичная жизнь категорически противопоказана: уж очень подозрительно выглядит нестареющий человек. Однако, это обстоятельство меня особо не огорчает, ибо становиться знаменитым великим поводырём народов совершенно не собираюсь. Придётся и вправду менять имена, города, страны и континенты, и действовать зачастую через доверенных, а иногда через подставных лиц.

Вдруг мои размышления были нарушены чётким ощущением чужого, неприязненного взгляда, а по душе пробежал холодок. Немедленно качнулся в сторону, встал с валуна и отошёл от карниза вглубь лужайки. Жрец внимательно смотрел куда-то вдаль за мою спину и пыхтел трубкой, затем перевёл взгляд на меня, вопросительно подняв брови.

— Мне кажется, за нами наблюдают чужаки, — заявил ему.

— И сколько их, этих чужаков? — невозмутимо спросил он.

— Не знаю, почувствовал только один неприятный взгляд.

— Садись сюда, лицом ко мне, — он постучал по бизоньему коврику прямо перед собой, — будем говорить.

— Так там враги, — указал рукой в сторону тропы, — могут напасть!

— Далеко они, сегодня не придут, — жрец опять хлопнул рукой по шкуре.

Подумав, что спорить бесполезно, устроился на указанном месте, подобрав под себя ноги, и приготовился к нравоучениям и очередному окуриванию ядрёным табачным дымом. Едва заметно улыбнувшись, он наклонился, уставился мне в глаза и сказал:

— Сын мой, дух тела избранных людей наделяется огненной силой Солнца в момент рождения, и никто никогда не слышал, чтобы было иначе. Я знаю тебя с детства и уверен, что ты был рождён без искры, появилась она совсем недавно. Вместо блеклых ручейков жизненных потоков обычного человека, сейчас я вижу огненные реки, а искра, — он ткнул мундштуком трубки мне в грудь, — в три раза больше моей.

Помолчав некоторое время, и всё же здорово окурив меня дымом, он спросил:

— А почему ты мне не сказал, что дух-Ворон провёл тебя по дорогам другого мира?

— Другого мира? — переспросил старика, искренне удивляясь его высоким экстрасенсорным и ментальным способностям, недаром народ всех трёх племён черноногих считал его самым сильным колдуном. Но говорить что-то надо было, поэтому пожал плечами и ответил, — Но я подумал, что это просто сон.

— Гм, сон, — задумчиво пробормотал он, — Твоя искра имеет отпечаток не нашего Солнца. Ты Старику зачем-то нужен, поэтому он послал проводника-Ворона, который из спящего тела вызвал твой дух и сопроводил по дороге жизни другого мира. Именно там ты получил дар, после чего был возвращён и воплощён обратно.

— Но почему ты об этом сказал только сейчас, а не тогда, когда я вернулся после поста из пещеры гризли?

— Не видел, — он отрицательно покачал головой, — Ведь для того, чтобы видеть искру или жизненные потоки других людей, нужно затратить толику своей силы. А зачем напрягаться, если я всех вас знаю с детства?

По излюбленной привычке разговаривать отрывистыми предложениями, он опять замолчал на несколько минут, погрузившись в размышления, затем отложил трубку и сказал:

— А теперь будем учиться!

— Чему, Отец-учитель?

— Сначала ты должен увидеть дар Солнца — свою Искру силы, а так же жизненные потоки, свои и чужие. По их конфигурации и цвету даже на дальнем расстоянии сможешь отличить, кому они принадлежат: волку, лошади или человеку. По их оттенкам можно увидеть общее состояние здоровья человека или животного, при этом более темные потоки будут в поражённых болезнью участках тела. Ты научишься собирать поступающую от Солнца силу и использовать её по своему усмотрению: подпитывать собственную жизненную энергию, наделять ею больного и, с таким же успехом, отбирать у здорового.

Помолчав в очередной раз минуты две, он продолжил:

— Это лишь малая часть знаний и умений, которые я тебе передам. Но запомни главное, сын мой, силы Солнца на земле разлито очень мало и использовать её нужно бережно, ибо, если кому отдашь лишку, то нанесёшь вред уже своему здоровью. Понял?

— Угу, — кивнул ему головой.

— Вижу, что понял, — удовлетворённо ответил он, — А сейчас полностью расслабься и закрой глаза. Для того, чтобы впервые увидеть искру силы и свои жизненные потоки, нужно полностью отрешиться от мира и заглянуть в себя. Пробуй.

Когда-то в той жизни, будучи студентом, начал заниматься йогой, но через некоторое время понял, что не моё это и бросил, мне нравилось более активное времяпровождение. Однако, о понятии вхождения в состояние медитации знал не понаслышке, поэтому сейчас, сняв напряжение мышц по всему телу, отринул все посторонние мысли и погрузился в себя.

Не знаю, сколько времени я так просидел. Где-то на краю сознания слышал, как дед распорядился всем отдыхать, не дожидаясь меня, а я всё медитировал и... ничего не видел.

— Не получается? — отчётливо услышал голос жреца, — Это не страшно, я тебя сейчас немного подтолкну.

На мою голову легли тёплые ладони его рук, и вдруг я увидел, как от них понеслись вниз две огненные стрелы. В средине груди они встретились и вспыхнули многолучевой звездой. Зрелище было удивительным и завораживающим, лучи — реки огненно-красной жизненной силы разделялись на ручейки и мчали потоками по сети нервных окончаний и кровеносных сосудов всего тела.

— Вижу! Вижу! — радостно воскликнул, но вдруг жрец руки убрал и видение исчезло.

— Уже не вижу, — огорчённо сказал я.

— А теперь попробуй сам, сейчас всё получится, — дед легонько хлопнул меня по плечу.

Как ни странно, но в этот раз мне не пришлось ни напрягаться, ни отрешаться от мира, Искра вспыхнула, стоило лишь пожелать. Понаблюдав за переплетением ярких потоков, перевёл внимание на старика и увидел его Искру. Она и правду была гораздо меньше моей, а потоки жизненных сил выглядели блеклыми, никакого сравнения с моими.

— Всё-всё вижу! — в голову пришла одна мысль, и мне захотелось её тут же проверить, — Отец-учитель, а подай свои руки.

— Держи, — ответил он. Была уже глубокая ночь, костёр едва тлел, и лица его видно не было, но я чувствовал, что он усмехнулся, видимо мою задумку понял.

Сжав кисти его рук в своих и понаблюдав за одним из потоков собственной жизненной силы, мысленно толкнул её из своей левой, в правую руку деда. Ужасно обрадовался, увидев, как она перетекла и влилась в потоки старика, наполняя их объёмом и меняя цвет на более яркий. При этом моя Искра светилась так же насыщенно, но лучи силы слегка побледнели.

— Довольно! — сказал дед тихо, но резко, — Я же тебя предупреждал, не переусердствуй, нам ещё завтра предстоит схватка, придётся убивать врагов.

— Вроде не переусердствовал и чувствую себя нормально, — ответил ему, мысленно проинспектировав своё состояние.

— Хе-хе, силён! Если бы я отдал столько силы, то умер бы на месте. Да ею можно поставить на ноги до десятка раненных! — старик натурально ожил, его движения стали быстрыми, а лицо весёлым. Он подскочил и засуетился, — Всё-всё, скоро рассвет, ложимся спать!

Долго уговаривать меня не надо, подбросив в костёр охапку сухих веток, поднял на пост Жеребёнка, а сам снял верхнюю одежду и нырнул к Томе под одеяло. Она тут же прилипла ко мне и по-хозяйски закинула руку, коротко вздохнула и засопела дальше.

Не знаю, сколько времени удалось поспать, но услышав шевеление в лагере, быстро вскочил и стал умываться, пытаясь вспомнить в деталях приснившийся сон. Однако, эти воспоминания быстро ушли на задний план, а мою душу всколыхнуло сильнейшее волнение, в окружающем пространстве что-то было не так.

Не что-то, а всё было не так! Я физически ощущал вал эмоций близких людей: нежность жены, сейчас сливающей мне на руки воду, переживания мамы о предстоящем бое с преследующими нас врагами, любовь сестричек, уважение Жеребёнка, доброе отношение деда и безразличие его суетящихся жён.

Старик в рассветных сумерках опять сидел на своём месте с прямой, как палка спиной и невозмутимым выражением лица, будто бы и спать не ложился. Заметив мой взгляд, он взмахнул рукой, подзывая к себе, и указал на место напротив.

— Сын мой, мне часто доводилось отдавать свою силу другим, но со мной силой Солнца никто и никогда не делился, ты первый и единственный, — его лицо слегка разгладилось от глубоких морщин и повеселело, он некоторое время просто смотрел мне в глаза, затем отвернулся, окинул взглядом окрестности и перевёл разговор на более насущную проблему, — Ещё день будем подыматься в горы, а потом увидим огромную долину, в которую и направляемся. Но всё это время придётся идти по открытой местности, издали нас хорошо будет видно. Единственное укрытие здесь рядом, за теми деревьями, — он указал на выступ, поросший крученными соснами и кустарником, — Там и надо делать засаду.

— Отец-учитель, или мне приснился сон о том, как надо убить врагов, или во сне я обдумывал создавшуюся ситуацию, но в голову пришло другое предложение, — увидев поощряющий кивок головы, продолжил, — Нужно сделать так, чтобы они подумали, будто все покинули этот луг, а на самом деле мы вдвоём с Жеребёнком останемся в засаде и всех убьём. Только оставь парню свою винтовку.

— Хе-хе, как ты это сделаешь? — он снисходительно ухмыльнулся на слова неразумного дитяти и кивнул на тропу, по которой мы вчера пришли, — Они во-о-он за той скалой, сидят и наблюдают, как только мы тронемся, то легко всех пересчитают.

Проследив за его взглядом и переключившись на внутреннее зрение, не увидел там никаких энергетических сосредоточий, ни человеческих, ни лошадиных. Энергетику Жеребёнка и своих женщин, находящихся на поляне в пределах дистанции в десять метров, видел прекрасно: молодёжь выглядела совершенно здоровой, лишь у мамы было потемнение в районе яичников и левой почки, вечером посмотрю, что это такое. Возможно, дальнее видение приходит с опытом, а возможно, оно мне и подвластно никогда не будет.

Помнится, мой предшественник некогда умерший в больничной палате, говорил о даре артефакта и развитии неких удивительных способностей. Вот и получил в дополнение к качественно новой жизни возможности эмпата, остаётся лишь научится всем этим управлять, иначе, при большом скоплении людей чужие эмоции вызовут неслабый дискомфорт.

Старику пока что не стал ничего говорить, а приступил к реализации собственного плана будущих боевых действий: снял рубаху, затем вытащил из петли томагавк и срубил два ветвистых сосновых сука.

— Женщины! — крикнул своим девчонкам, увязывающим тюки на спинах лошадей, — Нарвите мне травы. Жеребёнок! Тоже снимай рубаху. Ты ещё не воин, но я тебе доверяю и оставлю рядом, вместе будем убивать врагов.

Не задавая никаких вопросов, парень сбросил рубаху и уставился на меня глазами счастливейшего человека на свете. Он помог мне изготовить два чучела: рубахи напялили на перевёрнутые вниз ветками сучки и запаковали травой; вместо голов тоже навертели пучки травы, а сверху подвязали скальпы.

— Ха! Я бы до такого никогда не додумался, а ведь издали не разберутся, живой это человек или нет, — задумчиво сказал дед, затем повернулся ко мне, — А ты, сын мой, имеешь изощрённый ум, и можешь стать вождём всего племени.

— Я к этому не стремлюсь, дедушка, — безразлично ответил ему.

— Это потому, что молод ещё. Вождём мечтает стать любой воин, — нравоучительно сказал он.

В это время мама закончила готовку ячневой каши с пеммиканом, и позвала всех завтракать. А ещё через пятнадцать минут чучела были привязаны к сёдлам, а лагерь свернулся и караван тронулся в путь. Женщины провожали нас в бой, как на работу, и внешне не выражали обеспокоенности, считалось, что так они могут лишь накликать беду, но для меня-то их чувства были, как раскрытая книга.

— Мы вас ждём за теми деревьями, — проезжая мимо молвил Голова Бизона и кивнул на сосновый лес.

Глава 6

Место засады для Жеребёнка определил между скалами на левом фланге нашей стоянки. Свою позицию устроил в ста метрах от него между двумя валунами с хорошим обзором возможных подходов. Вообще-то, рассчитывал со всеми врагами расправиться самостоятельно, но там был второй удобный подход к лужайке, где ночью паслись лошади, и оставлять его неприкрытым было опасно. Преследователи скорее всего пойдут по прямому пути, то есть, на меня, но даже если этого не случится, то всё равно им некуда деваться, обе тропы находились под перекрёстным обстрелом. Правда, немного правее основной тропы был ещё и третий путь, но с лошадьми там точно никто не пройдёт.

В том, что за нами идут трое бледнолицых, в том числе и человек со шрамом, почему-то нисколько не сомневался. Не совсем понятны их мотивы, ведь у них есть кое-какой высоколиквидный товар, припрятанный для обмена на зимние меха, в результате чего, к весне они могли неплохо заработать. Но табун из сотни лошадей и несколько мешков с ценными мехами, сопровождаемые всего тремя мужчинами, один из которых старик, а второй ещё даже не воин, тоже выглядит привлекательно. Думаю, что планируется банальный грабёж, тем более, что по огневой мощи они нас явно превосходят.

А чего, куш получится серьёзный. За лошадь без особого торга можно выручить двадцать долларов, да по десятке за шкурку бобра, а ещё кое какие трофеи по мелочи, итого — более трёх тысяч долларов. А это деньги немалые.

Прошло более часа ожиданий, и солнце давно оторвалось от земли, но ни верховых, ни пеших людей на тропе не появилось. Должен признаться, что несмотря на нарастающую тревогу, вёл я себя излишне беспечно, успокоившись тем, что все подходы к плато находились под контролем и, кроме того, с самого утра не чувствовал на себе ни единого чужого взгляда. Что-то разоспались наши преследователи, а может отказались от своих намерений?