На границе тучи ходят хмуро... (Агренев-1)

— Оне ужо какой день в мастерьскихь пропадають!

Это пояснил словоохотливый приемщик, явно обрадованный возможностью поговорить. С трудом выяснив, где находятся эти самые мастерские (основная сложность была в том, что на одно слово по делу приходилось двадцать пустой болтовни), он еле-еле добрался до них. Грязь — это еще ничего. А вот когда к ней добавляются мусор, дохлые крысы и канализация! На месте князь долго озирался, пока не понял: два сарая (один большой, а другой поменьше и угольная куча рядом — это и есть искомое. В первом оказалась маленькая кузня, а во втором... Дверка открылась внутрь с ужасающим скрипом.

"Бесплатная сигнализация, видимо. А ничего так, чистенько. Верстак, титанических размеров тиски, токарный, сверлильный и что-то непонятное, надо будет поинтересоваться, для чего он нужен. О! Вот это клещи! Надо их как-нибудь на недельку позаимствовать, нарушителей попугать".

Полюбовался на большой набор хитрым образом выгнуто-вогнутых железяк: как после оказалось, кондукторы-лекала для запчастей. Уже потом, мимоходом, оружейник объяснил технологию изготовления основной массы деталей, осуществляющуюся практически по методу скульптора Микеланджело: берется кусок металла и от него напильником, зубилом и прочими средствами удаляется все лишнее.

"Сам-то он где?"

Обнаружился оружейник за сараем-мастерской, причем Александр его сначала услышал и только потом увидел: Валентин Иванович вдохновенно распекал кого-то, сильно похожего на помощника-подмастерье. Оторвав Греве от дел, князь минут пять ждал, пока тот закончит ругать по очереди: подмастерье криворукого, поставщиков-сволочей, лезущих с всякими мелочами всяких тут, сволочей-поставщиков... Вскоре выяснилась и причина плохого настроения Валентина Ивановича. Детали, которые он заказал в Варшавских оружейных мастерских, до сих пор не сделаны, хотя деньги уплачены и уплачены вперед. Из за чего работа стоит, солнышко не светит, воздух не тот... И вообще!

— Завтра же поеду в Варшаву, и пусть только посмеют! Я им! Они у меня узнают!

— Право же, не стоит так горячиться, Валентин Иванович. Я уверен, что задержка произошла не специально, и вскоре все наладится. Кстати, а что насчет патронов?

Лучше бы он не спрашивал. У мастера едва истерика не началась. Оказывается, Валентин Иванович уже попробовал разместить заказ на местном заводике (тоже сарае, но побольше, наверное?), специализирующемся именно на патронах, правда, к винтовкам и охотничьим ружьям. Хозяин производства посмотрел на чертеж, на Греве и выдал цену — двадцать рублей за сто штук.

"Понятно, почему Иваныч взбеленился. Пачка обычных к моему револьверу два с полтиной стоит. А с другой стороны, новое и неосвоенное всегда дороже".

Подумав немного, корнет решил съездить и обговорить все на месте, разумеется, вместе с Греве. Заводик, как и ожидалось, оказался сараем — правда ОЧЕНЬ большим. Угрюмый хозяин лениво поинтересовался, глядя на оружейника:

— Надумали чего?

Пока мастер багровел и наливался злобой, Александр успел ответить:

— Это я попросил господина Греве заказать нестандартные патроны. Беретесь?

— А чего ж не выделать. Могем. Ежели в цене сговоримся. Двадцать рублев за сотню, и все будет в лучшем виде!

Хозяин на глазах становился все приветливей и приветливей.

— Хорошо. Договоримся так. Изготовите полсотни для начала. Если мне ваша работа понравится — получите заказ на тысячу штук.

— Договорились, пан офицер. Но я попрошу задаток!

— Кто бы сомневался.

* * *

На обратной дороге корнет начал деликатно выяснять у Греве — как там у него дела с расходами.

— Валентин Иванович, надо бы рассчитать, во сколько обойдется серийное изготовление одного Орла. Кстати, может двойной комплект стволов и прочего заказать? На всякий случай.

— Да вы разоритесь, Александр Яковлевич! Эти грабители и так за каждый ствол запросили по сорок пять рубликов, за ствольную коробку по десятке. Даже пружины и мелочь разная, и то в шесть рублей встали, а ведь мне еще и доделывать за ними надобно будет! Как разбойники с большой дороги обобрали, да еще и сроки не держат! Я им все выскажу!

— Понятно. Хорошо, это на ваше усмотрение, а у меня к вам будет маленькая просьба. Когда поедете в Варшаву, не сочтите за труд поискать изготовителя хорошей оптики. Есть знакомый? Прекрасно! Мне пришла в голову одна идейка.

После обсуждения всех тонкостей "побочного" заказа князь плавно перевел беседу на денежный вопрос, одновременно вкладывая ассигнации в чертежик прицела:

— А это попрошу принять на личные расходы. Прошу прощения, я договорю?

Голос корнета едва заметно похолодел, и в нем ощутимо добавилось властности.

— Так вот, по нашему с вами соглашению я несу все расходы на изготовление Орла. Все — это значит ВСЕ! Необходимые материалы, инструменты, командировки. Новая одежда, еда, плата за квартиру. Вознаграждение за ваши весьма и весьма немалые старания. И давайте без ненужных споров. Будет так, как сказал я!

Покраснев, мастер кивнул и неловко запихал очередные пять сотен в карман. Желая помочь ему придти в себя, Александр "вспомнил" о причине приезда и стал беззастенчиво расхваливать золотые руки оружейника, сотворившего настоящий шедевр из серийной винтовки. Обсудив предстоящий тюнинг уже второй по счету снайперки, напоследок он попросил полностью убрать шомпол и не ставить антабки под ремни, вместо них заказать чехол из толстой кожи с удобной лямкой для переноски и нашитыми кармашками под сошки, патроны и глушитель.

— Вы уж почаще заглядывайте, Александр Яковлевич.

— Ну, я человек подневольный, сами знаете. Но как только служба позволит, непременно буду. До скорой встречи, Валентин Иванович.

На выезде из города, дожидаясь командира, мерз под моросящим дождиком усталый, но безмерно счастливый Григорий, слегка пьяный и с запахом дешевых женских духов.

— Как отдохнулось? Вижу-вижу, можешь даже не отвечать, только воротничок повыше... вот, так нормально.

— А зачем повыше-то?

— Да чтобы засос не был виден, Гриша.

Глава 15

Александр лежал на кровати и задумчиво разглядывал тени на потолке.

"Где бы раздобыть денег? Пожертвования от неудачливых "контрабасов", это конечно хорошо, но как-то ненадежно. Сегодня ты, а завтра могут и тебя. Тех денег, что лежат на счету, конечно хватит, ежели сидеть в канцелярии и ничего не делать. А вот для появления на свет Орла и запуска его в производство нужно к имеющейся сумме добавить нулей. В идеале шесть, но и пять было бы неплохо, да. Кто может помочь в этом вопросе? Кандидат номер один — банки. Должны же они выдавать кредиты? Надо бы уточнить. Кандидат номер два — купцы-миллионщики, то есть те, кто реально имеет состояние больше одного миллиона ассигнациями. У кого бы проконсультироваться? Придется опять ехать в Ченстохов".

Спустя неделю он разочаровался и в банках, и в купцах. Первые легко могли ему помочь, если бы он вдруг заимел много ценного имущества или недвижимости и желательно вдвое против суммы ожидаемого кредита. А купцы... Они как только узнавали, что дело новое и надо немного вложиться в организацию производства, мгновенно теряли интерес. Большинство из них имело стабильный доход от реализации контрабанды — зачем им журавль в небесах, когда в руках ожиревшая до крайности синица? Меньшинство купеческое, не имеющее (или не допущенное) до сверхприбылей, до потери пульса завидовало большинству и всеми правдами и неправдами стремилось оказаться в его числе. Продать кому-нибудь ценную идею? Кому? Ближайшее место, где могут оказаться понимающие люди, находится аж в Бельгии, в городе Льеже. Кто его туда отпустит со службы? А даже бы и отпустили, сразу возникнет нездоровый интерес по поводу несоответствия доходов и расходов, другие неприятные вопросы. К юристам обратиться? Те же яйца, только в профиль — рано или поздно все узнают, и опять-таки не удастся избежать пристального внимания. Насчет того, чтобы предложить что-то Российскому главному артиллерийскому управлению, а конкретнее — Оружейному отделу, даже думать не стал — там дубы заслуженные сидят, опытные в посылании далеко и надолго.

"Вот так. И идея хорошая, и пользу России немалую бы принесла. И ненужно это никому. А вообще чего я смущаюсь? Не будет денег, не исполнятся планы. А в них, между прочим, и "открытие" пенициллина со стрептомицином предусмотрено. Сколько тысяч, а вернее — сотен тысяч жизней спасет более раннее появление лекарства? Так что... Сами виноваты: не дают по хорошему, возьму сам, и по плохому!"

* * *

К концу сентября Греве доставил вожделенный прицел. В деревянном футлярчике с зажимами, покрытый снаружи черным матовым лаком, с четко видимыми прицельными рисками. С ним винтовка наконец-то стала полным совершенством, изящным инструментом для дистанционного "прокола" крупной мишени — человека ли, зверя лесного. Во время пристрелки Григорий ревниво косился и старался ни в чем не отставать от командира, потихоньку ставшего другом. Так на пару и "кашляли" быстрой смертью калибра шесть с половиной миллиметров.

— А что за справа такая чудная, Александр Яковлевич?

— Давай-ка, Гриш, сам попробуй, знаешь ведь — лучше раз в руках подержать, чем облизываясь со стороны дивиться.

— Ух! О! Да... Вещь. Дорого поди?

— Да не осо... Вот хитрец! Хочешь пострелять, так и говори, а то с твоими подходами да намеками!

Гдоумхх-гдоумхх!

Из-за выстрелов, не сразу стал слышен далекий сигнал тревоги на заставе, да и дежурил сегодня не второй взвод. Поэтому тренировку не спеша закончили и неторопливо пошли "до дому, до хаты", гадая по пути, что там опять стряслось. Чем ближе была застава, тем больше хмурились корнет и старший унтер: нездоровая суета сильно напрягала. Отловив бегущего куда-то ефрейтора первого взвода, князь поинтересовался, в чем причина переполоха.

— Одиннадцатый пост обстреляли, вашбродь!

— И всего-то? Так это, почитай, через день происходит, чего тревогу-то играли?

— Так это... Один тяжелый, у другого бедро, навылет. И под объездчиком Рыжика подстрелили. Наповал.

Александр с Григорием переглянулись.

— Продолжай, чего замолчал?

— Так это. Его благородие, господин корнет, на место поехавши разбираться и... это, отделение с нашего взвода с собою, ага.

— Свободен.

Посмотрев на суету еще немного, Александр решил дождаться Зубалова. К вечеру картина происшедшего окончательно прояснилась: контрабандисты смогли обнаружить два соседних секрета и сходу выбили с места один из них — тот самый, одиннадцатый. Постреляли, пошумели и моментально отступили, едва только стала прибывать помощь.

"А тем временем, в сторонке и под шумок караван провели. Старая, но надежная уловка. Надо будет завтра с Григорием наведаться туда и хорошенько поискать — не может быть такого, чтобы следов не осталось. Странно. Если несуны прошли, значит надо подумать, к кому они закинули товар. Хм, всего два варианта. Или хутор пана Юзефа. Или тот, что рядом с Заячьим ручьем. Вот и поохотимся!"

Ожидания корнета оправдались на все сто: Григорий (достойный наследник Чингачгука), покружив по леску откуда обстреливали дозорных, уверенно повел "ветеранское" отделение по следу. Поначалу вперед к границе, а затем назад, все больше и больше забирая вправо, несмотря на то, что следы заметно размывались и становились практически незаметными (Александр так и вообще ничего не видел). Полчаса энергичной ходьбы, и показался огороженный высоким забором хутор.

— Тута. Точно говорю, вашбродь.

— Отлично. Двое — обойти хутор и встать так, чтобы никто не ушел. Выполнять! Ну что, проведаем хозяина?

Подойдя к закрытым воротам, солдаты со всей положенной вежливостью постучались — ногами. За забором недовольно подал голос четвероногий сторож и почти сразу умолк, обиженно взвизгнув напоследок. Судя по глухому удару, его хозяин не пожалел чего-то увесистого для поощрения собаки.

— Пся крев... Кого нелегкая принесла?

Скрипнувшая дверка пропустила наружу хозяина хутора пана Юзефа. Он демонстративно позевывал, чесался и пренебрежительно оглядывал нежданных и незваных гостей.

— Чего надобно?

— Корнет Агренев, Олькушский отряд. Вы позволите задать пару вопросов?

— Чего уж, раз пришли.

— Благодарю. Вы не замечали в последнее время чего-либо подозрительного?

— Не, не видал.

— И все-таки. Ваша помощь была бы очень кстати.

— Вам надо, вы и ищите, а я ничего не видел и ничего не знаю!

— Благодарю за разрешение. Унтер, проверить дом.

— Хэк...

Григорий, мимоходом задев грузного хозяина локтем в челюсть, скомандовал солдатам:

— За мной!

И вломился в приоткрытую калитку. Пока Александр приводил в чувство пана Юзефа, пока от всей души извинялся за неловкость своего подчиненного, дело было сделано. Невдалеке бухнула берданка, а следом долетел и крик одного из засадников:

— Осади!

Тут же зазвенело разбитое стекло, а через мгновение появился довольный ветеран с докладом:

— Вашбродь, споймали. Пятеро, оружие всякое, лаются сильно. Унтер вас просют.

Едва они зашли во двор, из входной двери выпорхнул мужичок в одном исподнем и с топором в руках, а следом за ним показался еще один ветеран. Затормозив лысой головой о собачью будку, мужичок свалился прямо на ошалелого пса, отчего и получил в качестве бонуса два поспешных укуса-щипка, после чего опять взвился и — снова упал на многострадальную собаку, на этот раз уже точно без сознания. Боец же потер кулак и двинулся осматривать дворовое хозяйство. От вида такого циркового номера хозяин едва не подавился слюной, но все же нашел в себе силы пройти на подгибающихся ногах дальше. Как известно, в родном доме и стены помогают, поэтому оклемавшийся хуторянин попытался было что-то заявлять и требовать, мешая польские слова с русскими ругательствами, однако незаметный тычок Григория моментально помог ему встать на путь исправления.

— Ну что, поговорим?

Александр недобро прищурился.

— Я не понимаю, о чем с тобой... вами разговаривать, и непременно буду жаловаться на произвол! Матка боска, вламываются, пугают моих родственников, стреляют! Ты... Вы еще пожалеете!

— Непременно.

Жестом остановив унтера, дернувшегося к Юзефу с профилактической оплеухой (отчего последний опасливо вжал голову в плечи), корнет не спеша достал револьвер. Ласково улыбаясь побледневшему хозяину, он пояснил:

— Вчера умер солдат. Я его почти не знал, но он был МОЙ солдат, и мне очень печально от его смерти. Понимаете, пан Юзеф?

Выбив все патроны, офицер зарядил обратно только один — напоказ и с дробным треском крутанул барабан. Подойдя поближе к вспотевшему хуторянину, взвел курок и уткнул ствол ему в правое бедро.

— Меня интересует следующее. Кто вчера приходил? Где и когда их следует ждать в очередной раз? Где то, что они притащили?

— Я... я не понимаю, о чем?

Клац!

С досадой на лице, корнет пожаловался, переводя ствол револьвера ближе к паху:

— Вот ведь! Палец дернулся. Похоже, пан Юзеф, у вас на один неправильный ответ меньше. Но вы не расстраивайтесь. Патронов у меня хватает.