На границе тучи ходят хмуро... (Агренев-1)

— Чего сразу еврей! Еся — это Иосиф. Вот так!

— Хм. Вот твоим приятелям на леденцы. — Скомканная бумажка номиналом в десять австро-венгерских "рублей" перелетела в ловкие руки. — И пусть проваливают. Потом сам им все расскажешь и определишь, что кому делать. Пошли вон, кому говорю!

Проводив взглядом напарников по нелегкому ремеслу, недоверчиво оглядывающихся по сторонам и на оружие в руках "лавочника", Иосиф поинтересовался:

— Так что надо-то?

— Значит так. Надо бутылку с керосином разбить о стенку. Кирпичную стенку, так что никто не сгорит, не беспокойся. Ну и ноги оттуда сделать само собой. Подходит?

— А где?

— Это завтра узнаешь. Плата — тысяча. Половина — до, половина — после. Берешься?

— Да!

Еся почти неотрывно смотрел на "веер", и наверняка уже прикидывал, куда и на что он потратит честно заработанные денежки.

— Тогда вот тебе сто гульденов. Купишь себе хорошую одежду. Завтра в полдень у южных ворот фолькспарка1 ты будешь ждать меня в обновках. Свободен.

# # 1 Парк для народных гуляний в Вене (авт.).

Пока было время, Александр зашел в один из известных магазинов-ателье мужской одежды и потратил немалую сумму. Три костюма: черный, белый и светло-серый, десяток тончайших сорочек и рубашек, перчатки, пара галстуков и шляп, три пары обуви. Забирать все это предстояло на следующий день.

"Сувенир на память о Вене. И в Питере больше не буду выглядеть бедным родственником-провинциалом. Да и к Круппу заявлюсь при всем параде".

Бодрым шагом пройдя почти половину города и заглянув по пути в три магазинчика и одну галантерею, на квартиру Александр вернулся с малым набором юного поджигателя: немного керосина, много бензина, чуток машинного масла и флакон жидкого мыла. Плюс две бутылки самого дешевого вина. Смешав все компоненты в жестяном тазике и опробовав (горело, конечно, весьма средне, да зато дымило изрядно), он вылил вино в умывальник и в освободившуюся тару залил под самую пробку получившуюся огнесмесь. Оттирая руки остатками мыла, алхимик довольно улыбался.

"Для неизбалованной публики самое оно будет. Теперь в банк, по времени успеваю".

Земельный кредитный банк славился тем, что всегда быстро обналичивал любые, даже очень крупные суммы. Раз так, значит, много наличности под рукой. Ну а много наличности, это именно то, что надо. Зайдя туда в "рабочем" облике, гость вежливо поинтересовался: что необходимо для открытия счета? Пока ему обстоятельно и со всеми подробностями растолковывали, он лениво осматривался:

"Охраны не видно пока. Пять клерков. Должен быть кассир-казначей и возможно кто-то в хранилище. Управляющий и неизвестно сколько посетителей. Значит от семи до двадцати человек. Низкий поклон авторам всех боевиков и детективов, что я когда-то прочитал, за подробные, едва ли не посекундные описания необходимых действий. Первое, что надо будет сделать, это..."

Из банка князь вышел успокоенный — в первую очередь беспечностью самих клерков. Считать их за серьезных противников воображение просто отказывалось. Утолив голод в небольшой уютной ресторации "Солнечный берег", Александр решил еще немного побродить по Вене. Когда он еще будет иметь свободное время? Все на бегу, в спешке... Осмотрев издали дворец Шенбрунн — резиденцию власти двуединой монархии, и посомневавшись, стоит ли трястись целый час до Хофбурга (победила лень), он проехался немного на экипаже и напоследок все же пошел пешком: мимо ратуши, Бургтеатра, через площадь Героев... Не пожалел ни единого мига — столько интересного сразу и увидел, и пощупал.

"Старинный город, долгая история..."

* * *

С утра Александр снял еще одну квартиру в очень приличном районе и успел прикупить и занести туда новенький, очень дорогой и заметный (попробуй не заметить крокодиловую кожу) чемоданчик. А так же комплект сменной одежды. По уже глубоко укоренившейся привычке рядом с нужным местом князь оказался на полчаса раньше назначенного времени и в неполном гриме — парик из-под шляпы почти незаметен, а остальное ведь никогда не поздно нацепить? Иосиф появился с завидной пунктуальностью — в двенадцать часов пополудни, минута в минуту. Заставив его немного потомиться в ожидании, князь приклеил усы с аккуратной бородкой, поправил шляпу и, подхватив небольшой портфельчик, слабо звякнувший своим содержимым, не спеша подошел к нервничающему аборигену.

— День добрый, Иосиф!

— А! Ага, добрый. Все в силе?

— Да. Я смотрю, ты один?

— Да чего там, вы же говорили — легкое дельце.

"И делиться не хочется. Молодец какой!"

— Ну, тогда смотри сюда.

Портфель на краткий миг явил собеседникам свое содержимое: две бутылки с мокрыми тряпками в горлышке. Резко завоняло бензином.

— Две бутылки, две тысячи. Устраивает?

— Ух! Годится!

— Тогда лови экипаж и поехали.

По дороге они ненадолго остановились у большого магазина, где работодатель Еси приобрел (сколько он уже их закупил — ужас!) большой и прочный черный кожаный чемодан и такого же цвета невзрачный, но весьма вместительный саквояж, положив вторую покупку в первую. Пока добирались до места, паренька разобрало любопытство:

— А зачем все это? Ну... поджигать там, все прочее?

— Много будешь знать, быстро состаришься. Ты лучше думай, каким путем назад будешь возвращаться.

Окончательный инструктаж Иосиф получил почти рядом с банком.

— Вон тот дом видишь? Боковая стенка глухая, об нее и расколотишь бутылки, только тряпки поджечь не забудь. Спички вот, держи портфель. Вот тебе первая тысяча. Теперь смотри сюда. Видишь, вторую часть заворачиваю в газету? Да не ошибся я, не радуйся так. Просто решил немного больше заплатить. Ты же ведь не против?

— Не, что я — дурак что ли?

— Гм... нда. Так вот, сворачиваю и кидаю...

Сложенная в несколько раз газета полетела в уличную урну рядом с собеседниками.

— Сделаешь, побежишь обратно и по пути заберешь. Я невдалеке стоять буду, посмотрю. Не подведи меня, Еся!

— А то! Ну, все, я пошел.

"Лети, голубь, лети".

Иосиф, мерно помахивая зажатым в руке портфелем, добрался до места будущего пожара (идти-то шагов пятьдесят всего) и принялся вертеть головой, выглядывая полицейских. Не увидев никого вблизи, стал копаться в портфеле, периодически поглаживая карман с деньгами. Вот задымило... резкий взмах рукой, и что-то полетело в стенку дома.

"Пора!"

Звон разбившегося стекла и визги женщин князь услышал только краем уха — он уже заходил в банк. Свободный от клиентов клерк тут же принялся обхаживать посетителя.

— Чем могу вам помочь, господин...

Пока к нему добирался служитель Маммоны, Александр успел пересчитать всех присутствующих. К пяти клеркам добавились четыре посетителя, причем один из них был офицером от... инфантерии, ежели он правильно разобрал все знаки и вензеля. И самое неприятное — в углу торчал охранник.

— Пилсудский. Я хотел бы положить на свой счет три миллиона. И желательно — не на виду у всех!

— О, конечно! Прошу за мной, господин управляющий будет только рад.

Господин управляющий действительно был рад — перед тем как незаметно испариться, клерк успел таки шепнуть своему начальнику сумму вклада.

— Итак, господин...

— Пилсудский. Юзеф Пилсудский.

— Очень приятно. Какую сумму вы хотите поместить в наш банк?

— Около трех миллионов, но... Вы знаете, я не совсем уверен в правильности названной суммы. Возможно, ваш кассир?..

Пока такой дорогой клиент снимал перчатки и возился с заевшим замком своего новенького чемодана, появилась и живая счетная машинка. Замок наконец сдался, тихонько щелкнул, и... на свет появился револьвер.

— Тсс! Кричать не надо, не поможет.

Увязав толстым шпагатом управляющего и казначея, посетитель проверил, как сидят кляпы, и облегченно вздохнул. Одевая перчатки, он на ходу бросил своим пленникам:

— Молодцы! Сидите тихо и не скучайте. Я сейчас вернусь.

Пять шагов по короткому коридору, десять — до входной двери. Перевернуть табличку с "ОТКРЫТО" на "ЗАКРЫТО" и задвинуть маленький засов — все это под взглядами недоумевающих посетителей и клерков. А вот охранник что-то заподозрил и двинулся навстречу... Поздно!

— Господа!

У мужчины в руке появился Раст-Гассер, и всем все стало понятно. В наступившей тишине было слышно, правда еле-еле, как на улице заливается свисток припозднившегося постового.

— Прошу не волноваться и не делать резких движений. Обещаю — в этом случае все останутся живы.

Первым отреагировал офицер, правда, с места так и не сдвинулся.

— Кто вы такой, черт вас побери?!

— Я борюсь за свободу Речи Посполитой, и этого вам достаточно! Теперь попрошу всех присутствующих пройти за стойку. Благодарю. А теперь попрошу всех лечь на пол.

Дах!

Замешкавшийся охранник дернулся и потер щеку: разлетевшаяся на осколки стеклянная чернильница поранила ему лицо и забрызгала левый рукав чернилами. Увидев это, офицер немного замедлился.

— Следующая пуля будет в колено. Вот и хорошо. Оружие достать двумя пальцами и от себя... Медленно!

Быстро заменив отстрелянный патрон новым, он заблокировал дверь в хранилище подвернувшимся стулом и со всеми предосторожностями, обездвижил десяток человек (сам себя нахваливая за то, что заранее нарубил шпагат на удобные отрезки и навертел кляпов — да и тех едва хватило). Дверь в подвал начала подозрительно поскрипывать, но выламывать ее пока не спешили. И на том спасибо.

— Господин управляющий, вы ведь не заскучали? Не скажете, сколько сейчас наличности в хранилище?

— Вы безумец? Вас же непременно поймают и будут судить!

— А давайте я выстрелю вам в живот, и вы умрете долгой и мучительной смертью? Но-но, зачем же так бледнеть! Я всего лишь предложил, не хотите — и не надо. Встаем, вот так. Теперь попрошу на выход. Кто сейчас в хранилище?

— Никого.

— Вы в этом твердо уверенны? Ну, тогда идите вперед и показывайте дорогу. Ежели что не так, вы же понимаете, что все пули достанутся вам? Прошу.

— Постойте! Я... я вспомнил. Внизу должен быть второй охранник.

Увы, к огорчению господина управляющего, охранник ему не помог: открыв таки дверь (уж так ломился, так старался) и увидев своего начальника с прижатым к голове стволом револьвера, он замешкался, а потом стало поздно, потому как револьвер теперь смотрел на него.

— Вперед. Медленно! Теперь к стене. Лечь на пол. Господа, считаю до одного, а потом кто-то из вас получит пулю!

На управляющего шпагата уже не хватило, пришлось связывать его подтяжками и поясом, любезно пожертвованными охранником.

Хранилище было простой подвальной комнатой без окон, правда, с солидной стальной дверью и очень толстыми стенами. Почти по центру — громадный, выше человеческого роста сейф, матово блестевший свежей краской. И не закрытый. Когда Александр нетерпеливо провернул и дернул ручку, дверца немного отошла.

— Очень любезно с вашей стороны, господин управляющий, очень. Прошу, присаживайтесь. Вот так. Не давит? Вот и хорошо.

Когда грабитель проходил мимо связанных клерков и их клиентов, почти все они глазели на него — и с сильным любопытством. Как же, когда еще увидишь революционера, бунтовщика и грабителя в одном флаконе.

Набивать чемодан и саквояж было приятно. Очень. В сейфе было три полки: большую верхнюю занимали разнообразные ценные бумаги — векселя на предъявителя, закладные, акции... Они его не интересовали, потому как быстро реализовать все это не получится. Две нижних полки, размером поменьше, одна полностью, другая наполовину — были заполнены упаковками банкнот. Гульдены, франки, марки, фунты стерлингов, рубли, доллары, швейцарские франки. Глаза разбегались! А ведь еще и золотые монеты присутствовали, и немало.

"Так, вдохнули-выдохнули и дальше двигаемся. Ух!!! Спокойно, спокойно..."

Чемодан вместил три четверти всех пачек. Все остальное пришлось пихать в саквояж и засыпать сверху золотом — сколько влезло. Тяжеловато получилось, даже скорее тяжело. Килограмм сорок будет точно, вернее — пятьдесят. Ничего, можно и потерпеть. И потерпит! Еще чуть-чуть по карманам, и все, полки девственно пусты.

— Господин управляющий, прощайте. От имени всех... хе-хе, членов моей партии, я благодарю вас за содействие и проявленную чуткость!

— Мм! МММ!!!

— Да-да, и вам всего наилучшего...

"Ну, последнее усилие, и все будет хорошо".

Подняв и загнав всех с первого этажа в хранилище (и не забыв сходить за казначеем), князь закрыл подвальную дверь на замок (спасибо управляющему и его связке ключей) и принялся глубоко дышать, успокаиваясь. Осторожно приоткрыв створку входной двери — солидную, дубовую, он поглядел в щель. Зря переживал — до него никому не было ну совершенно никакого дела. Оцепление вокруг дымящегося пятна, беготня пожарных, толпа зевак на почтительном удалении (и почти рядом с банком), громкий гул голосов — все это обещало безопасный выход.

Свободных извозчиков было просто до неприличия много, поэтому уже две минуты спустя князь с приличной скоростью удалялся от такого опасно-оживленного места. Тем более, что оживления скоро будет еще больше, а он всегда сторонился ненужной популярности.

Через пять кварталов пересев в другой экипаж (а заодно и сменив свой парик с усами), он за десять минут добрался до квартиры. Быстрое обтирание мокрым полотенцем, еще более быстрое переодевание и аккуратное перевоплощение перед зеркалом в пожилого человека: парик и усы с шикарными бакенбардами, легкая проседь в волосах, тональный крем в кожу. Любовно поправив стопочку листовок с революционными воззваниями на польском и венгерском языках (все для удобства жандармов), Александр приступил к увлекательному делу — перекладыванию пачек денег в специальный фальш-живот (ох и намучился он, объясняя Марысе, что ему надо!). Влезло не меньше половины чемодана, еще немного — опять в карманы. Все остальное пришлось уже привычно утрамбовывать в многострадальный кофр.

"Плохо. Надо было подумать и об этом"

На улице, когда он махнул извозчику рукой, то едва не свалился наземь — до того вся эта сбруя ограничивала движения. Зато теперь его не отличить от обычного толстяка-путешественника: пухлый саквояж в одной руке, кофр в другой, неплохая, но уже потрепанная одежда, и походка беременной утки.

— Куда доставить?

— Рингштрассе. И поживей!

Где можно арендовать надежную банковскую ячейку, он уточнил в первый же день, у того же портье. Из трех перечисленных остановил свой выбор на Донау-банке. Хорошая репутация, нелюбопытные клерки, профессионально болеющие склерозом, умеренная плата.

— Чем могу помочь?

"Прямо дежа-вю... Не отвлекаться!"

— Мне как-то говорили, что у вас возможно арендовать сейф?

— Осмелюсь заметить, вы слышали совершенно верно. Что именно вас интересует? Большая, малая ячейка?

— Признаться, я у вас в первый раз — но надеюсь, что не в последний, да. Вот, чтобы этот саквояж с бумагами вошел, а потом и еще один такой, рядышком. Это возможно? Понимаете, важные документы, расчеты, чертежи. Мне крайне не хочется потерять их.