Князь Тишины

О последнем я ни разу прежде не слышала.

—  Встань на четвереньки, — скомандовала Машка. — Еще надо глаза завязать.

Из комнаты донесся Катькин вопль и новый взрыв хохота.

—  Ладно уж. — Я опустилась на четвереньки и с завязанными глазами заползла в комнату. Кто-то бесцеремонно подтолкнул меня сзади, закрывая дверь. Я стукнулась головой обо что-то, судя по звуку, деревянное.

—  Наклонись пониже, тут стул, — услышала я зловещий голос. — Ты попала в ад, несчастная! Чтобы спастись от злых духов, тебе надо найти правильную дорогу через подземный лабиринт. Духи будут тебе мешать и запугивать, но ты все равно ползи. Чур, не лягаться. В конце пути тебе встретится мертвая девочка...

—  Куда ползти-то?

—  А! Все тебе скажи! — злорадно ответил голос. — Ползи вперед.

Судя по всему, они составили длинный коридор из стульев и накрыли их одеялами. Ползти было тесно и душно. К тому же эти паразитки довольно больно пинали меня в бока, завывая при этом на разные голоса. В конце "коридора" они набросили мне на голову какую-то тряпку и навалились всей толпой. Пришлось пару раз лягнуть кого ни попадя, но вошедшие в азарт "духи" этого даже не заметили.

—  Все? — спросила я, выбравшись из-под одеяла.

—  Нет! — хором ответили "духи". — Теперь на вертолет.

Меня посадили на адский вертолет, оказавшийся конторским креслом на колесиках, и старательно раскрутили.

—  Ты успешно прошла коридор злых духов. Сейчас мы прилетим, и ты пойдешь дальше — к мертвой девочке и в музей Архимеда, — сообщили мне. — Эта девочка попала под трамвай. Ее обезображенный труп ты увидишь своими глазами. Ты должна угадать ее имя, тогда она оживет...

—  Знаю я эту хохму, — ответила я. — Она оживает и бросается. Хочу к Архимеду!

—  А про Архимеда не знаешь?! — обрадовались "духи". — Все, Ленка, хватит ее крутить, прилетели.

Остановив кресло, меня потащили в другой конец комнаты и начали моей рукой дотрагиваться до разных вещей.

—  Мы находимся в музее-квартире Архимеда, — важно рассказывал кто-то, подражая интонациям экскурсовода. — Перед вами самые настоящие исторические вещи из его кабинета. Вот кровать Архимеда... — моей рукой провели по покрывалу, — вот письменный стол Архимеда... Вот кресло Архимеда (я прикоснулась к адскому вертолету)... Вот компьютер Архимеда...

Я не удержалась и захохотала.

—  Ничего смешного, — обиделся голос. — Вот тетрадь Архимеда... А вот тухлый глаз Архимеда!!! — восторженно выкрикнул экскурсовод и пихнул мою руку во что-то холодное, полужидкое и липкое.

Я вскрикнула и рефлекторно отдернулась, стягивая с глаз повязку чистой рукой. "Духи", довольные моей реакцией, испустили торжествующий вой.

—  Что это за дрянь? — брезгливо спросила я, вытирая пальцы о покрывало.

—  Сырое яйцо в тарелочке, — ответила девочка с полусотней серебряных заколок-"крабиков" в темных волосах. — Правда, страшно?

—  Аж жуть, — согласилась я. — Ну, теперь-то все?

—  Все. Ты не уходи, мы еще будем пиковую даму вызывать. А потом, если успеем, поиграем в "сегодня умерла королева". Хочешь быть королевой?

—  Ни за что, — не раздумывая, ответила я и вышла из комнаты.

Пока они заканчивали с "комнатой страха", я копалась в Катькиных книгах. Уходить я раздумала. Молодежь развлекалась, надо признать, довольно изобретательно. С процедурой вызова пиковой дамы я была хорошо знакома, а вот что такое "сегодня умерла королева", не знала и решила выяснить — просто так, для расширения кругозора. Только чувствовала я себя неважно: подташнивало, слегка знобило. Наверно, переела, подумала я, или "духи" слишком сильно пнули в бок. Я посидела на диване с закрытыми глазами: вроде стало полегче. Минут через двадцать за мной пришла темноволосая девочка.

—  У тебя золотые украшения есть? — спросила она. — Серьги или цепочка?

—  Для пиковой дамы? — сообразила я. — Нет.

—  Ни у кого нету, — пригорюнилась девочка. — У Капустиной золотой крестик, но он не подходит.

—  Да уж конечно, — усмехнулась я. — Ладно, думаю, можно обойтись без золота. Главное, чтобы блестело и переливалось. Пошли, я проверю, все ли вы правильно сделали.

"Комната страха" преобразилась. Девчонки прибрались, завесили шторы и выключили свет. На письменном столе стояло снятое со стены круглое зеркало. Перед ним горели оставшиеся от торта свечки, таинственно отражаясь в темных зеркальных глубинах. Напротив зеркала на блюдо были кучей навалены всевозможные побрякушки: керамические бусы, цепочки, гигиенические сережки, кольца с фальшивыми самоцветами, фенечки из бисера. Там же я заметила все полсотни "крабиков" и еще несколько заколок со стразами. Сверху в кучу драгоценностей была воткнула карта с пиковой дамой. От зеркала удушающе несло тяжелыми дамскими духами.

Я окинула эту замысловатую композицию взглядом эксперта:

—  Неплохо, неплохо... Может, и получится. Вроде, все, что нужно, на местах... А полотенце-то вы, голубушки, забыли!

—  Какое полотенце? — послышались удивленные голоса.

—  Белое. Вы знаете, что происходит, когда появляется пиковая дама?

—  Не-е-е-т...

—  Она высовывается из зеркала, хватает того, кто ближе, и утягивает за собой!

Со всех сторон раздалось ойканье и аханье.

—  Поэтому, как только она начинает высовываться, кто-нибудь должен махнуть белым полотенцем. И она сразу исчезнет.

Кто-то тут же побежал на кухню за полотенцем.

—  Теперь можно? — почтительно спросила меня Машка.

—  Начинайте, — позволила я. — А я понаблюдаю.

Девочки сгрудились вокруг письменного стола, почти загородив мне обзор. Чтобы не уронить репутацию, я решила занять позицию немного в стороне.

—  Эй, та, что с косичками! Наклонись, мне не видно, — скомандовала я, поудобнее устраиваясь на подоконнике. Из-за голов выглядывал кусок зеркала, вполне достаточный, чтобы разглядеть там пиковую даму, если она вдруг появится. Кстати, главная причина, почему я не приняла активного участия в вызывании, заключалась в том, что пиковую даму лично я не видела в зеркале ни разу. Другие, правда, утверждали, что видели, но мой принцип по жизни — верить только собственным глазам.

Девчонки немного пошептались и приглушенными голосами принялись хором завывать: "Пиковая дама, появись! Пиковая дама, появись!"

"Черта лысого у вас там появится!" — цинично подумала я.

И тут началось. Нет, не у девчонок — у меня. Голова заболела так, как будто мне воткнули иголку в самую глубину мозга. Боль растеклась изнутри по глазным нервам и оплела глазные яблоки. С краев видимого пространства поползло синеватое свечение. Я зашипела и сжала голову обеими руками, пережидая этот непонятный приступ. Такая острая беспричинная боль не может продолжаться долго, думала я, сдавливая виски. И действительно, не прошло и полминуты, как боль отпустила, оставив вместо себя неприятнейшее чувство в затылке — как будто у меня грипп, а из форточки холодным ветром подуло. Я вдруг поняла, что это такое. Говорят, это чувство знакомо многим, но я с ним доселе не сталкивалась, да и в будущем вполне могла бы без него обойтись. Это было ощущение, что кто-то стоит у меня за спиной и пристально смотрит в затылок, причем с самыми недобрыми намерениями.

В уголках моих глаз неприятно мерцало неоновое сияние. Оно-то, кажется, и вызывало головную боль. Я скосила глаза, и мне почудился синий силуэт высокого человека. Однако при попытке повернуть голову и оглянуться меня сковал приступ иррационального страха.

—  Не оборачивайся! — негромко произнес тот, кто стоял у меня за спиной. Казалось, его голос возникал у меня в голове.

Как ни странно, мне стало капельку легче. Голос был, по крайней мере, человеческий, к тому же смутно знакомый.

—  Ты кто? — шепотом спросила я.

—  Можешь не говорить вслух. Просто думай, я тебя и так услышу.

—  Кто ты? — повторила я мысленно.

—  И еще. Никогда не спрашивай, откуда я, кто я и зачем с тобой разговариваю. Поверь, для тебя это абсолютно не важно. Все, что надо, я скажу сам. Важно другое — чтобы ты меня слушала.

—  Если не хочешь сказать, кто ты, то покажись, — попросила я. — Мне неуютно, когда не вижу, с кем говорю.

—  Попробуй, оглянись еще раз, — предложил голос.

Но стоило мне об этом подумать, как опять стало страшно.

—  Ты совершенно правильно делаешь, что боишься, — одобрительно произнес голос. — Интуиция у тебя развита неплохо. Впрочем, даже звери чувствуют близкую опасность. Короче, чтобы снять лишние вопросы: если ты посмотришь на меня, то скорее всего умрешь.

Тут на мгновение мне стало дурно. Я покачнулась, сползая с подоконника. Прикосновение затылка к холодному стеклу вернуло мне сознание. Но синий, увы, никуда не делся.

—  Я не хочу причинить тебе вред. Не делай лишних движений, и все будет в порядке, — поспешно добавил он. — Тем более что это не первая наша встреча. И даже не вторая. Нам с тобой уже давно пора познакомиться поближе. Я могу многое тебе рассказать... о свойствах реальности, например. Я о них много знаю. Куда больше твоей учительницы! Тебе даны такие возможности, а ты ими не пользуешься...

Этот поворот разговора поразил меня не меньше, чем само появление незнакомца, но в то же время подсказал ответ на мой первый вопрос. Я перевела дух и воскликнула (мысленно, разумеется):

—  Не ты ли помогал мне тогда в подвале? Дух-хранитель! Помнишь, "Дети Локи"?

Призрак довольно хихикнул:

—  Вполне возможно.

У меня отлегло от сердца. Кажется, бояться нечего.

—  Ну что ж, водопроводчик, рада тебя снова слышать. Только я не поняла, что ты говорил насчет не первой и не второй встречи?

—  А ты подумай.

—  Мировой змей?

—  Мимо.

—  Кто-нибудь из иллюзионистов?

—  Еще дальше. Голос мой тебе никого не напоминает?

—  Вроде нет.

—  А говорят, на Бутусова похож, — вздохнул призрак.

—  Ага! — внезапно сообразила я. — Так ты тот синий призрак из Сашиной квартиры, который ушел сквозь окно!

Я снова услышала за спиной смех.

—  Надо же, вспомнила. Ладно, можешь называть меня Князем Тишины. Благодаря тебе я получил некоторую свободу действий, которой теперь и пользуюсь...

"Оп-ля! — подумала я. — Значит, этот призрак — моя работа? Неосознанный акт творения? Да, ситуация нестандартная... И что мне с ним делать дальше?"

Вообще-то, по мелочам со мной такое уже бывало, и не раз: обрывки мыслей и образов тянули за собой куски реальности, которые тут же начинали самопроизвольно развиваться. Достаточно вспомнить пропасть, куда меня скинула негодяйка Эзергиль.

Я быстренько обдумала ситуацию. Значит, так: первым делом надо взять Князя Тишины под контроль. Мне очень не нравилось, что пока все происходило наоборот. Я по-прежнему не находила в себе сил, чтобы хотя бы оглянуться на него, а этот разговорчивый и чрезмерно смешливый призрак еще имел наглость меня поучать. После того как я возьму его под контроль, лучше всего, наверно, будет его уничтожить — так спокойнее...

—  Размечталась. — Синий словно прочитал мои мысли. — Ты мне ничего не сможешь сделать. Сначала научись контролировать собственные творческие процессы. Кстати, могу тебе в этом поспособствовать. Видишь ту группу девочек? У тебя там есть близкие люди?

—  Нет, — удивленно ответила я.

—  Они пытаются вызвать из зеркала некое порождение тьмы. Хочешь им помочь? Я, честно говоря, очень хочу. Давай, повеселимся!

—  А что с девчонками будет?

—  Я пока не знаю, в том-то и прикол. Да какая тебе разница? Ну, давай, поехали. Я — твоя сила, ты — моя воля. Вместе со мной ты сможешь менять реальность где угодно и как угодно. Ну, что ты тянешь время? Неужели тебе не интересно посмотреть, как пиковая дама передушит этих пигалиц?

—  Подожди ты, — отмахнулась я. — Дай подумать. А тебе случайно не кажется, что ты пытаешься мной управлять?

—  Я хочу сделать тебя свободной! — искренне возмутился призрак. — Вам ведь запрещено заниматься изменениями реальности вне училища? Но реальность везде одинакова. Так что же тебе мешает?

—  Давай ты замолчишь, — предложила я.

—  Этика, что ли, мешает? Девчонок жалко? Ладно, понял свою ошибку. Я пока исчезну и появлюсь чуть позднее — скажем, через полчаса. Ты ведь еще не уходишь? Подумай пока о своих новых возможностях.

Сияние в уголках моих глаз медленно погасло. Я огляделась по сторонам. Девчонки,, как и раньше, сидели перед зеркалом, напряженно вглядываясь в коридор огоньков. Судя по всему, моих переговоров с Князем Тишины никто не заметил. Да и времени, наверно, прошло немного. Такие вещи происходят быстро.

Я тихонько встала с подоконника и отправилась на кухню. Катька в одиночестве мыла посуду. "Бедная, — подумала я. — Ну и праздничек ей устроили. А впрочем, сама виновата. Чего сидит тут, обиженная на весь белый свет? Привлекла бы мелочь к кухонным работам, или хоть меня попросила бы помочь..."

—  Кать, тебе помочь?

Катька пробурчала что-то неразборчивое.

—  Ну, как хочешь, я не напрашиваюсь. А чего пиковую даму не вызываешь?

—  Что я, маленькая? Фигня все это.

—  А по-моему, нет, — задумчиво ответила я. — Катька, у тебя бывали видения?

—  Чего? — Катька оторвалась от посуды и посмотрела на меня, как на ненормальную.

—  Видения. В смысле, глюки.

—  Нет.

Немного подумав, Катька добавила:

—  Духов один раз вызывали, знаешь, с блюдечком. Рисуешь на листе бумаги алфавит, потом кладешь блюдечко со стрелкой, и оно ездит. Так вот, вызвали мы сначала дух Пушкина — его все вызывают — он обложил нас матом и ушел. Потом мы вызвали дух Сталина...

—  Нашли кого вызывать!

—  Его вообще многие рекомендуют, он разговорчивый. Но он тоже обложил нас матом и смылся. Тогда я сказала, что мне надоело общаться с посторонними, и вызвала дух своей бабушки.

—  Мне кажется, это как-то неправильно, — с сомнением сказала я. — Неэтично.

—  Слушай дальше. Я спросила у бабушки — ты где, она ответила: в аду. Ни фига себе, говорю, ну и как тебе там? А она в ответ: "а-а-а..." и пропала. Наверно, черти утащили.

—  Как это — "а-а-а"? Закричала?

—  Нет, блюдечко застряло на букве "а".

Я нервно рассмеялась. Порыв рассказать Катьке о том, что случилось со мной в комнате, постепенно ушел. "Все равно она ничего мне не посоветует, — подумала я. — Да и не поверит. Может, позвонить кому-нибудь из мастерской? Как в таких случаях поступают реалисты?" Но, к сожалению, записная книжка оказалась не при мне, а наизусть я телефонов не помнила.

Так и не придумав, как поступить, я вернулась в гостиную, обошла стол с объедками и вышла на балкон. Холодный ветер новостроек тут же забрался в рукава и ворот свитера.

"Высоко, — ежась, подумала я. Со всех сторон в темноте мерцали мириады желтых огней, только внизу чернела сырая бездна, слегка разбавленная зеленоватым свечением фонаря у двери парадной. — Да уж, если отсюда спрыгнуть, то воздушное течение вряд ли выручит. Хотя, как говорил этот синий, если реальность одинакова везде..."