Князь Тишины

—  Совсем? — съязвил Князь.

—  Да. Оставляем одну извилину, в ней запись — уничтожить Дом Эшеров и всех, кто попадется на пути.

—  И Погодину? — вкрадчиво спросил синий.

—  Нет, ей только врезать пару раз, — опомнилась я. — Без членовредительства. Дай ему какое-нибудь нормальное оружие вместо этой палочки, и, пожалуй, все.

—  Всего-то, — хмыкнул синий. Его ладонь вдруг закрыла мне глаза. — Секундочку... Ну, принимай работу.

Князь убрал ладонь. Я жадно уставилась на демона. Передо мной возвышалась кромешно-черная туша, отсвечивая стальными бликами на заостренных гребнях и шипах. Теперь демон напоминал достопамятного ящера из сгоревшего леса, только вставшего на задние лапы и одетого в рыцарские доспехи. В правой лапе он держал здоровенный моргенштерн, в левой огрызок руки, который он немедленно засунул в пасть и сожрал с хрустом и чавканьем.

—  Хм... Эй, красавец! — несколько растерянным голосом окликнул его синий. Похоже, результат был для него неожиданным. Модернизированный демон мгновенно повернул голову в его сторону. Взгляд светящихся зеленых глаз стал совершенно бессмысленным и в то же время цепким, пристальным и невероятно хищным. Я сразу почувствовала себя так, как будто меня заперли в одном террариуме с голодным крокодилом.

Демон шагнул в нашу сторону. Князь попятился назад, нецензурно выругался и что-то быстро забормотал.

—  Этот годится, — одобрительно сказала я, глядя на приближающегося демона снизу вверх. — Молодец, постарался.

—  Заткнись, — прошипел синий, продолжая бормотать. Мне показалось, он повторяет про себя описание Дома Эшеров. Демон вдруг оскалился, взревел и занес моргенштерн над моей головой.

—  Чего он?! — взвизгнула я, отшатываясь назад, наступила на ногу Князю Тишины, потеряла равновесие, и мы оба свалились на землю. Демон тучей навис над нами, загородив все небо... и пропал. Я сидела на сыром асфальте, удивленно хлопая глазами, пока Князь не взял меня под мышки и не поднял на ноги. В земле, в полуметре от моих ног, разверзся бездонный провал, куда, очевидно, и ухнул демон.

—  Чего это он на нас кинулся? — заикаясь, спросила я синего.

—  Ты же сама сказала... одна извилина... убить всех, кто встретится на пути, — переводя дыхание, ответил Князь. — Моя вина, я должен был это учесть.

—  А что это за яма?

—  Кратчайший путь в Дом Эшеров. Пришлось придать разрушителю ускорение, пока он нас не расплющил. Хорошо, что он долго думал, прежде чем нанести удар. Все-таки в одной извилине есть своя прелесть... А ведь неплохо все прошло, а?

—  Это был последний раз, — стуча зубами, сказала я. Меня запоздало начало трясти. — Больше не надо мне никаких демонов: ни сотворенных, ни вызванных, ни игрушечных, ни живьем, ни в кино...

Мы развернулись и быстро, как только могли, пошли обратно через туман. На улице уже совсем стемнело. Фонарь, расплывчатым пятном парящий в зеленоватом облаке, казался светящимся спрутом-людоедом из самых глубин моря. Мне вдруг стало так тоскливо, что слезы навернулись на глаза; словно умер кто-то близкий, или я потеряла что-то важное, или потерялась сама...

—  Что теперь будет с Погодиной? — приглушенным голосом спросила я.

—  То, что ты сама заказывала, — усмехнувшись, сказал синий. — Телесные и душевные повреждения различной степени тяжести.

Мне стало совсем кисло. Никакой радости по поводу удавшейся мести. Так, наверно, и должен чувствовать себя человек, сделавший своему ближнему крупную гадость.

—  Слушай, а давай отзовем демона обратно! — неуверенно сказала я. — Может, Катька меня не собиралась убивать, а просто попугать хотела?

—  Вот и мы ее попугаем. Все, обратного хода нет. Не бойся, ей только полезно.

—  А что будет с Катькиным доменом?

—  О, — хохотнул синий. Его настроение явно улучшилось от моих вопросов. — Большая куча мусора. Хотел бы я посмотреть, как демон будет там все громить. Везет тебе — ты все увидишь!

—  Ты что? — буркнула я. — Да меня туда близко не подпустят. Я и не умею залезать в чужие домены. К тому же, это запрещено.

—  Ну, последняя фраза абсолютно лишняя, — зевая, заметил синий. — А вообще, девочка, надо прогрессировать. Обидно же — сама себя лишила великолепного зрелища. Кто мне теперь все в красках перескажет?

—  Одного я не пойму, — желчно сказала я. — Тебе-то все это зачем? Ты, конечно, не ответишь...

—  Пожалуйста, могу и ответить. По мере того как ты набираешь умения, я, твое создание, тоже становлюсь сильнее.

Я промолчала, чувствуя, как нарастает во мне беспричинное раздражение. Впереди показалась стена дома. Князь остановился и отпустил мою руку.

—  Пришли, — сообщил он. — Ну все, до свидания и приятных сновидений.

—  Да уж, сновидения у меня теперь будут исключительно приятные. Погоди секунду, я хотела тебе кое-что сказать! Я тут подумала и догадалась, кто ты такой, — быстро произнесла я, торопясь высказать мысль, пока синий не исчез.

—  Вот как? — с интересом заметил Князь. — Долго думала, наверно. Ну-ну, послушаем.

—  Ты все врешь, ты не мое творение, раз не поддаешься никакому контролю. Ты полностью автономный, а так не бывает. Противоречит всем правилам творения. Кроме того, ты иногда залезаешь в мои мысли и пытаешься влиять на эмоции: запугиваешь меня, насмехаешься, загадки загадываешь...

—  Неплохо, — одобрил синий. — Логика, правда, женская, но уже прогресс.

—  Ты не призрак и не демон, потому что демонов не бывает, а призраки ничего не могут.

—  Ну, ничего себе заявления!

—  Когда мне на станции явился Тлалок в облаке, ты выступал как этакий посредник, толкователь воли небес. Но потом я подумала, что это могла быть липа. Никакого Тлалока там не было. Ты просто прочитал мои мысли или подслушал телефонный разговор с Маринкой. Ты показываешь мне картинки, которые уже есть у меня в голове, а сам прячешься за спиной...

—  Это прокол, — согласился синий. — Еще подумаешь, что у меня недостаток воображения. Но я уже начинаю понимать, к чему ты клонишь.

—  Я клоню к тому, что ты человек! — рявкнула я. — Самый обычный, такой же, как я. Скорее всего, мастер иллюзии. Проводишь надо мной эксперименты, непонятно зачем. Но мне это уже давно надоело. Все, иди к черту. Я тебя раскусила, и больше не смей ко мне являться.

Меня переполняла злость. Я злилась на стерву Погодину, на бессердечного Сашу, на весь этот мир, который так паршиво устроен, но сильнее всего — на Князя Тишины, который втравил меня в эту историю с демоном. Хотелось наговорить ему чего-нибудь такого, чтобы ему стало так же плохо, как и мне.

—  Так, — зловеще произнес синий после непродолжительного молчания. — Это бунт?

—  Бунт?! — Я аж задохнулась от возмущения. — Я ему говорю человеческим языком: пошел вон, шарлатан, — а он еще права качает?

—  Я не люблю, когда мне хамят, — негромко произнес Князь Тишины. — Если ты недовольна моей помощью, скажи мне это в лицо. Как человек человеку.

Я попыталась гордо повернуться к Князю, но вместо этого инстинктивно зажмурилась.

—  Ну, что же ты не оборачиваешься? — издевательски продолжал он. — Нет, вы полюбуйтесь на этого логика! Я прихожу в виде призрака, и она говорит: а, я догадалась, ты призрак! Звоню по телефону, и она радуется — он человек! А если я приду в виде демона? Хочешь?

"Сейчас я обернусь!" — снова и снова повторяла я про себя. Но шея словно одеревенела. Это не было внушение, не колдовство — просто-напросто мой собственный страх. Его первая фраза: "Если обернешься, то умрешь", — намертво засела у меня в голове.

—  Ты ничего не можешь со мной сделать. Даже взглянуть на меня. Когда наберешься храбрости, вот тогда мы поговорим по-другому, — презрительно бросил он.

Я слышала, как глухой звук шагов синего постепенно затихал в темноте, но так и не обернулась — не хватило моральных сил.

ГЛАВА 3

Геля побеждает Погодину в честной драке и

подслушивает спор о своей дальнейшей судьбе

На следующее утро мне звонили все, кому не лень. Так иногда бывает: то неделями ты никому не нужна, а то как прорвет. Еще восьми не было, когда меня разбудил звонок Эзергили: она просила подойти перед занятиями, минут за пятнадцать, желая о чем-то со мной побеседовать. Пока я раздумывала, что ей от меня надо, раздался второй звонок: Иван смущенно просил принести ему мультфильм "Суперкнига", который уже год как валялся у меня в шкафу. Зачем продвинутому Ивану понадобился этот идиотский мультфильм по библейским мотивам, оставалось только гадать. Наверно, подумала я, дела у него в домене совсем зашли в тупик, если он вынужден обращаться за помощью к такому бесполезному источнику. А перед самым моим выходом из дома позвонила Антонина и утомленным голосом сообщила, что занятий не будет. Я ругнулась, но отменять договоренности было уже поздно.

На улице оказалось на удивление тепло. Наступало мое любимое время года, первые недели мая, когда распускаются листья и доцветает мать-и-мачеха. Для меня это был период беспричинной эйфории, хронической бессонницы и припадков стихотворства. Я расхаживала туда-сюда по остановке, подставляя лицо солнцу в надежде, что хоть в этом году у меня наконец появятся веснушки, когда подошел Иван. Он был в длиннополом черном пальто с поднятым воротником, являя собой гибрид дьякона и гангстера. Я невольно вспомнила Макса, который преодолел-таки свою гордость и потряс моих родителей, заявившись в гости в спортивной майке на голое костлявое тело.

—  Здорово! — весело приветствовала я Ивана. — Классная погодка, а? Вот, держи "Суперкнигу". Можешь не возвращать. Ну, как дела в домене?

—  Хреново, — поморщившись, ответил Иван. — Надоели они мне до чертиков. Все идет наперекосяк.

—  Что на этот раз?

—  Мировая война.

—  Ух ты! — поразилась я. — Кто с кем воюет?

Иван вкратце изложил ситуацию. Перекос пошел с момента Исхода. До того все было нормально, Иван расслабился и немедленно пожал плоды своего небрежения. Избранный народ Ойкумены (Иван так его скромно и назвал: "мой народ") благополучно сбежал из Египта, пересек море аки по суху и расположился передохнуть на Синайском полуострове. Там его и догнали египтяне. Они на судах переправились через Красное море и перерезали почти всех беглецов. Остатки добили только что сотворенные вавилоняне.

—  И что ты думаешь, — досказывал Иван, — после этого у египтян попер такой прогресс, просто какая-то научно-техническая революция! Я и глазом моргнуть не успел, как они захватили Вавилон и вскоре заполонили всю Ойкумену. Уж я их и морил, и катаклизмы устраивал, а они живучие, как тараканы. Недавно заглядываю к ним, а они уже на танках под зеленым знаменем разъезжают.

—  Тяжело, — согласилась я. — Бросай ты все это на фиг.

—  Я подумываю, — признался Иван. — Но гордость не позволяет. Столько сил вложено...

Мы постояли молча. Из-за угла показался трамвай.

—  Ты знаешь, что занятий не будет? — вспомнила я.

Иван кивнул:

—  Я туда сейчас не поеду. Кстати, ты в курсе, что твоя яблоня зацвела?

—  Правда? — обрадовалась я.

—  Еще вчера. Начальство во дворе топталось, все спрашивали, что за сорт. Еще листья не появились, а все дерево в цветах. Красиво!

Подошел трамвай, я торопливо простилась с Иваном и побежала садиться. Пока я ехала в училище, мысли блуждали между яблоней и Эзергилью. Мне было как-то тревожно. Я подозревала, что она хочет поговорить со мной насчет моих мстительных затей. Если бы демон разорил Катькин домен, она бы наверняка узнала об этом первая.

Проходя через двор, я остановилась осмотреть яблоню и вдруг заметила, что из цветов свисают чьи-то ноги в спортивных тапочках. По ним и белым брюкам я опознала Эзергиль. От сердца сразу отлегло, хотя мне, в принципе, неприятно, если к моему дереву, проросшему сквозь миры, приближается кто-нибудь посторонний. Кстати о яблоне: она выросла в той, самой первой модели, на месте бездонной пропасти, которую Антонина повелела мне убрать. Дикая яблоня, высокая, развесистая, как в сказке про гусей-лебедей, с могучими ветками и толстым корявым стволом. Цвела яблоня так, что не передать словами, а яблоки походили на недозрелые вишни и на перезрелую рябину. Когда я была маленькой, такая же яблоня росла у нас на даче, затеняя и замусоривая получастка. Держали ее исключительно ради цветов и меня. Летом я проводила в ее ветвях целые дни, можно сказать, жила на ней. А как я горевала, когда ее спилили! После первого зачета, который у меня, кстати, так и не приняли, я сидела возле пропасти, думая, какую бы гадость там посадить, и вдруг вспомнила о моей яблоне. Там, в том плоском, скучном, пустынном мире, я ее и вырастила заново. А вскоре выяснилось, что она проросла сквозь реальность, и теперь ее могут видеть во дворе училища все желающие. Еще более интересную новость сообщила Эзергиль: оказывается, яблоня растет и в ее моделях миров на том же самом месте. Уж теперь-то Антонину точно проймет, решила я и как всегда ошиблась. Подняв домиком бровь, она долго рассматривала дерево с крыльца мастерской и наконец буркнула: "Ладно, пусть растет. В принципе, проходу не мешает. Надеюсь, цветов на ней не будет?" — "Разумеется!" — сладостно пропела я...

—  Эй, Гелька! — донеслось из ветвей. — Иди сюда.

—  Привет! — Я подошла к яблоне и щелкнула Эзергиль по тапку. — Что это ты делаешь на моей яблоне?

—  Не поверишь — тебя поджидаю.

Я увидела Эзергиль целиком — она сидела верхом на толстом суку, и лицо у нее было нарочито беспечное. Но мне показалось, что эта беспечность — только маска, как будто Эзергиль душит смех, а она его прячет.

—  На твоем месте, — с загадочной усмешкой сказала она, — я бы в мастерскую сегодня не ходила.

—  А что? — испугалась я. — Тоня не в настроении?

Эзергиль махнула рукой:

—  Когда ты последний раз видела ее в настроении? Нет, дело в Катьке. Она рвет и мечет с самого утра. Говорит, когда ты явишься, она тебе глаза выцарапает. И замечу в скобках, я ее понимаю.

—  А я нет, — машинально ответила я.

В первый момент до меня не дошло. Потом, обгоняя друг друга, явились две мысли: "Круто, демон все-таки разнес Дом Эшеров!" и: "Мамочки! Как она меня вычислила?!"

Эзергиль посмотрела на меня и вдруг фыркнула от смеха.

—  А ты-то откуда знаешь, что случилось? — сообразила вдруг я. — Погодина всем растрепала?

—  Что ты, — посерьезнела Эзергиль. — О таком не болтают. Это же позорище — ей, такой крутой, задала трепку девчонка-первогодок! Что касается меня... ладно, признаюсь. Я все видела своими глазами. Когда в Доме Эшеров начался беспредел, я подумала: нет, не могу пропустить такое зрелище!

Эзергиль снова развеселилась.

—  Твое чудо-юдо с полчаса возило Катькиного стража мордой по чернозему, по-моему, из чистого садизма. Потом оно пошло громить Дом, а это ой как непросто! Вся структура — сплошной капкан, притом иззубренный, отравленный и под напряжением. Но твой демон — это какая-то машина смерти. Как говорится, впереди него все разбегалось, а позади все горело и рыдало. Короче, шел напролом и целенаправленно искал хозяйку. Может, Катька и отсиделась бы в каком-нибудь бункере, но гордость не позволила, а может, за стража стало обидно. Вылезла — и тут...