Живёшь только трижды -- часть 2

Малфой рискнул бросить взгляд на предводителя, уговаривая себя, что тот по-прежнему не в курсе насчёт задуманного предательства. Тёмный Лорд продолжал неотрывно смотреть на модель замка, в его глазах клубились багровые вихри. Люциусу стало не по себе.

— Мы не рассчитываем на полное отсутствие проблем, — поспешно заговорил он, прерывая возникшую было паузу, — и, скорее всего, к моменту нейтрализации двух третей из намеченных преподавателей замок будет осаждён авроратом. Тут в дело вступает сводная стая «Чи». Фенрир? Фенрир, где ты?

— Я тут, — оборотень кровожадно оскалился из угла.

— Твоим зубастикам придётся держать осаду против боевиков аврората на протяжении примерно десяти минут. За это время отряд «Ни» свяжет боем Дамблдора, после чего профессор Амбридж, которой я навешал лапши на уши, отстранит его от поста директора за явную неспособность справиться с беспорядками на территории школы, и командование домовыми эльфами «Хогвартса» перейдёт к ней. Она, в свою очередь, прикажет им повиноваться Дринки, а Дринки у нас спец по забавным шуткам, правда, Дринки?

— Именно так, масса, — ответила маленькая эльфийка из-под стола, продолжая чистить замусоренный Волан-де-Мортом ковёр.

— Я рассчитываю, что устроенные эльфами под руководством Дринки шутки и головоломки эффективно остановят штурм замка, и аврорату придётся перейти к осаде, — Малфой подбросил волшебную палочку, перехватил её за кончик и с наслаждением почесал спину длинными клыками змеиной морды в набалдашнике. — Как только штурм будет отбит, мы нейтрализуем Амбридж и начнём сгонять детей в Большой Зал. Сводная стая «Чи» примет контроль над школой и обеспечит безопасность учеников. Тем временем мы с Ноттом — Люциус ткнул палочкой в направлении седого волшебника — хватаем Поттера и двигаемся в туалет для девочек на втором этаже. Этот туалет будет отправной точкой для второй части нашего плана. Наш милорд, — блондин не забыл отвесить почтительный поклон, — прибудет туда лично, чтобы открыть проход в Тайную Комнату. К этому моменту группа «Сан» и сводная стая «Чи» охраняют детей в Большом Зале, а милорд, Поттерёныш, группа «Ичи» и группа «Ни» спускаются в Тайную Комнату и осуществляют оттуда прорыв в расположенный прямо под «Хогвартсом» Отдел Тайн. Там Поттер берёт в руки пророчество, открывает нам его тайну и тут же уносит её с собой в могилу. Мы набиваем карманы Маховиками Времени, уничтожаем Отдел Тайн и уходим из Тайной Комнаты. Министерство Магии капитулирует перед нашими требованиями, мы отпускаем детей, прокручиваем Маховики Времени и уходим из «Хогвартса» через главный вход до того, как будет осуществлено наше нападение на школу.

Малфой перевёл дух.

— Наши сюрпризы этим не исчерпываются, но для этой операции мы будем использовать принцип «каждый знает только то, что ему нужно для выполнения миссии», поэтому подробностей не будет. Вопросы?

— У меня есть вопрос, — поднял руку Фенрир. — Вы-то аппарируете, вопросов нет, а что делать нам? Перед началом операции сводная стая «Чи» должна тихо и незаметно сосредоточиться у ворот школы, так? Это открытая местность без естественных укрытий, а оборотни после обращения не в состоянии аппарировать, мы просто анатомически не можем провернуться нужным образом. Каким образом мы сможем там незаметно сосредоточиться, не привлекая внимания жителей Хогсмида, учитывая, что это практически центральная улица их деревни[367]?

— Я бы сказал, что вам надо рассредоточиться вдоль ограды школы, — ответил Малфой, — чтобы быть готовыми отражать атаку аврората с любого направления. Можете до поры, до времени затаиться в Запретном Лесу, — если не зайдёте дальше опушки, единороги вас не почуют. Только предусмотрите пути прохода внутрь школы. Следующий вопрос?

— Что мы будем делать, если Маховиков Времени на всех не хватит? — спросил Разия.

— У них очень длинные шейные цепочки. Одного Маховика точно хватит на семь-восемь человек. Дальше?

— А почему в плане не предусмотрено, чем должен заниматься Снегг?

— Да, кстати, где он?

Люциус беспомощно посмотрел на Волан-де-Морта. Тот медленно моргнул, останавливая кровавые водовороты в собственных глазах, и расплёл пальцы:

— Люциус, меня тоже интересует этот вопрос. Где Снегг? Почему он позволяет себе пропускать столь важное совещание?

Малфой сглотнул:

— Милорд, я понятия не имею, где сейчас Снегг. Но, на самом деле, мы и без него справимся, по численности групп у нас будет даже небольшое преимущество, а учитывая фактор внезапности...

Волан-де-Морт вздохнул так тяжело, что Люциус почти почувствовал жалость к объедающему его личу:

— Мой верный Люциус, за планированием этой масштабной акции ты забыл один важный факт. Для чего ты используешь Петтигрю? Для того, чтобы у тебя появился свой агент на территории школы, чтобы открыть ворота, которые можно открыть только изнутри, так? Но у нас уже есть свой агент на территории школы. В принципе, действуя по твоему плану, мы могли бы выступить в любой день, — как только нам понадобилось бы, Снегг открыл бы нам ворота и впустил бы группы «Ни», «Сан», «Чи» и всех остальных. Снегг имеет право беспрепятственно перемещаться по школе, поэтому он мог бы возглавить группу «Ни» и в одиночку нейтрализовать больше преподавателей, чем вся остальная группа, вместе взятая, не подняв при этом столько шума. Снегг как декан знает пароль к подземельям «Слизерина» и, возможно, к гостиным других факультетов, так что нам не придётся их взламывать «Бомбардой», рискуя покалечить ваших дорогих деток. — Нарцисса побледнела. — Если мы нашумим раньше срока, и противник организует сопротивление, то внедрённый в их ряды Снегг сможет выкосить их и подарить нам победу. Единственное преимущество в твоём плане заключается в том, что так мы получаем ещё и Поттера, но в твоём плане есть также и недостаток, — весь план зависит от того, удастся Петтигрю открыть ворота или нет. Если Петтигрю не справится, — например, потому, что снять магические запоры может только член преподавательского состава, а магических способностей Питера не хватит, чтобы взломать столь изощрённое заклинание, — весь план пойдёт книзлу под хвост. Снегг декан, и ему даже взламывать бы ничего не пришлось.

Тёмный Лорд размял кисти рук. Нарциссу чуть не вывернуло наизнанку от вида ладоней, похожих на двух бледных пауков, перебирающих лапами.

— Ты считал, что Снегг — это пешка, участие или неучастие которой в атаке ни на что не повлияет? Ну, так я тебя разочарую. Снегг — это ладья. Это засадный полк, размщённый за боевыми порядками противника. Участие Снегга в нашем плане повысит шансы на успех как минимум вчетверо.

— Мы можем попросить Амбридж, — неуверенно начал Люциус, но Тёмный Лорд поднял руку, обрывая возражения в самом начале:

— Сколько бы килограммов лапши ты не навешал ей на уши, тебе не удастся заставить её открыть ворота школы после отбоя. Её нельзя ни переубедить, ни запугать, потому что она слишком верит Фаджу, чтобы бояться нас. Нет уж, нам нужен Снегг. Если по какой-то причине он не может участвовать в операции, то надо хотя бы знать, где он.

— Но как мы его найдём?! — у Малфоя опустились руки.

— К счастью, я знаю способ, — осклабился Тёмный Лорд и вынул собственную волшебную палочку: — Дай мне руку. Левую.

Словно в трансе, Люциус наблюдал, как похожие на паучьи лапы пальцы вздёрнули рукав его мантии, обнажая татуировку в виде черепа, жующего живую змею. Кончик волшебной палочки коснулся чёрных линий рисунка. Всех, присутствующих в комнате, кроме Волан-де-Морта, Нарциссы и Дринки, скрючило от боли.

В том подвале штаб-квартиры MI6, в середине которого стоял чан сенсорной депривации, завопил сигнал тревоги.

* * *

— Небось жалеешь теперь, что отказалась от прорицаний, а, Гермиона? — с ухмылочкой спросила Парвати.

Было время завтрака — после увольнения профессора Трелони прошло уже два дня, — и Парвати завивала себе ресницы волшебной палочкой, любуясь своим отражением на выпуклой стороне ложки. Нынче утром им предстоял первый урок с Флоренцем.

— Да не особенно, — равнодушно сказала Гермиона. В руках у нее был свежий номер «Ежедневного пророка». — Никогда не любила лошадей.

Она перевернула страницу и принялась бегло проглядывать рубрики.

— Флоренц не лошадь, а жеребец! — возмущенно пискнула Лаванда.

— И какой жеребец!.. — вздохнула Парвати.

— Все равно, я предпочитаю представителей одного со мной вида, так что, с моей точки зрения, у Флоренца на две ноги больше, чем надо, — холодно сказала Гермиона. — И вообще — мне казалось, что уход Трелони вас огорчил!

— Конечно, огорчил! — заверила Гермиону Лаванда. — Мы её навестили, принесли ей нарциссов — не тех самодовольных вьюнков профессора Стебель, которые завиваются вокруг себя, а нормальных.

— И как она? — спросил Джеймс, просматривая прессу. — Трелони, не Стебель.

— Горюет, бедняжка, — сочувственно сказала Лаванда. — Плачет и говорит, что либо она навсегда уедет из замка, либо ей вернут доступ к кулинарному хересу. Она напрочь отказывается оставаться здесь вместе с Амбридж и без хереса, и я её не виню, — ведь Амбридж обошлась с ней просто ужасно, правда?

— Сдается мне, это ещё только цветочки, — мрачно заметила Гермиона.

— Трудно поверить, — сказал Рон, наваливший себе полную тарелку яичницы с беконом. — По-моему, у Амбридж вряд ли получится вести себя хуже, чем теперь. Хотелось бы мне посмотреть, как она будет увольнять Хагрида. Он на неё наступит случайно, а потом скажет, что так и было.

— Попомните мои слова, она захочет отомстить Дамблдору за то, что он назначил нового преподавателя, не посоветовавшись с ней, — сказала Гермиона, складывая газету. — Да ещё нечистокровного волшебника. Видели, какое у нее было лицо, когда вошёл Флоренц? Сдаётся мне, она тоже, как и я, не слишком любит лошадей...

После завтрака Гермиона отправилась на свои уроки[368], а Джеймс с Роном вышли в вестибюль следом за Парвати и Лавандой.

— Разве нам не в Северную башню? — удивился Рон, когда Парвати обогнула мраморную лестницу.

Парвати презрительно оглянулась на него через плечо.

— Как, по-твоему, Флоренц поднялся бы по верёвочной лестнице? Нам теперь в одиннадцатый кабинет, — вчера на доске было объявление.

Кабинет номер одиннадцать находился на первом этаже — туда вёл коридор, начинающийся в вестибюле напротив дверей в Большой Зал. Джеймс знал, что это одна из комнат, где занятия проводятся нерегулярно, и потому она выглядит слегка запущенной, как чулан или кладовая. Однако, войдя туда вслед за Роном, он с изумлением обнаружил, что очутился на настоящей лесной лужайке.

— Ну и ну!

Под его ногами пружинил мох, вокруг росли деревья; их густая листва затеняла окна и потолок, и сквозь неё лишь кое-где пробивались косые лучи света, так что в комнате царил мягкий зеленоватый полумрак. Опередившие их ученики расселись на земляном полу, опёршись спиной о валуны и стволы деревьев, сложив руки на груди или крепко обхватив ими колени; видно было, что всем им немножко не по себе. Посреди лужайки, на самом открытом месте, стоял Флоренц; его обнажённый мускулистый торс, покрытый редкими светлыми волосами, заставил сердца девочек забиться так сильно, что их грохот наполнил класс фоновым шумом, похожим на рокот водопада.

— Гарри Поттер! — сказал Флоренц, увидев Джеймса, и протянул ему руку.

— Привет, как сам? — сказал тот и хлопнул по ладони кентавра, который пристально, но без улыбки глядел на него своими ярко-синими глазами. — Очень рад вас видеть.

— Я тоже, — ответил кентавр, склонив белокурую голову. — Было предсказано, что мы встретимся вновь.

Джеймс заметил на груди у Флоренца уже почти сошедший синяк в форме следа от копыта. Повернувшись, чтобы сесть вместе с остальными, он увидел, что однокашники смотрят на него с благоговейным трепетом: их поразил факт его знакомства с Флоренцем, которого они явно опасались. Сам Джеймс, разумеется, об обстоятельствах предыдущей встречи даже не догадывался.

Когда дверь закрылась, и последний ученик уселся на пенёк рядом с мусорной корзиной, Флоренц согнул безымянный палец и мизинец и странно повёл рукой. Ученики испытали непреодолимое желание ещё раз оглядеть комнату.

— Профессор Дамблдор, — сказал Флоренц, когда все утихли, — любезно оборудовал этот класс в духе моей привычной среды обитания. Я предпочел бы учить вас в Запретном лесу, который до понедельника был моим домом... Однако теперь это уже невозможно.

— Простите... Э... Сэр... — робко спросила Парвати, подняв руку, — а почему? Мы ходили туда с Хагридом, мы не боимся!

— Дело не в вашей смелости, а в моём положении, — сказал Флоренц. — Мне нельзя вернуться в лес. Моё стадо изгнало меня.

— Ваше стадо тоже вырастил Хагрид? — жадно спросил Дин. — Он вообще такой затейник: вырастил стадо фестралов, вырастил стадо акромантулов, по слухам, завёл самку ксеноморфа и назвал её Лапочкой[369]... Он что, ещё и за кентавров взялся? А как он получил первого? А что в вас опасного? Вы испражняетесь паутиной, или у вас клыки ядовитые?

Флоренц очень медленно повернул к нему голову, и Дин сразу понял, что сморозил страшную глупость, но не понял, какая именно из смороженных им глупостей была страшной.

— Я не... Не хотел... Извините, — выдавил из себя он и умолк.

— Кентавры — не слуги и не игрушки людей, — спокойно сказал Флоренц. Наступила пауза, затем Парвати снова подняла руку.

— Простите, сэр... А за что другие кентавры вас прогнали?

— За то, что я согласился стать вашим учителем по просьбе Дамблдора, — ответил Флоренц. — Они считают это предательством. А ещё я был самым маленьким, слабым и некрасивым из всего стада.

Кентавр прогнулся, рельефные мускулы заиграли, задвигались под кожей, подобно кегельным шарам. Одинокий луч солнца заставил глаза кентавра вспыхнуть двумя сапфировыми искрами. Рокот водопада перешёл в крещендо.

— Давайте начнем, — сказал Флоренц. Он взмахнул длинным белым хвостом, поднял руку к листвяному пологу над головой, затем медленно опустил её. Свет в комнате еще больше померк, и на потолке зажглись звёзды. По классу прокатился вздох изумления, а Рон отчетливо прошептал: «Неслабо!» Джеймс негромко фыркнул: это была магия того же уровня, что и на потолке Большого Зала.

— Лягте на спину, — спокойным голосом сказал Флоренц, — и посмотрите на небо. Те, кто умеет видеть, могут прочесть там судьбы наших народов.