Я как выяснил всё про ритуал, впал в панику. У меня в голове не уложился пока тот факт, что мне придётся 'спать' с Алли. Буквально всё внутри меня протестовало против подобного развития событий. Местные же относились к этому без отрицательных эмоций. Ведь если ритуал проводился правильно, женщина могла стать сильной волшебницей, гораздо сильнее своих родственников. Так что, к ритуалу относились очень серьёзно и тщательно готовились к нему. А девушки до пятнадцати лет были неприкосновенны для всех без исключения мужчин. За насилие над неинициированной девочкой насильника ждала смерть. Таких приговаривали безо всякого снисхождения, невзирая на статус. Так что, в этом мире изнасилование несовершеннолетней — это чрезвычайно редкое преступление у сайаттов. Тирсы такой проблемы не знали — их волшебниц имеющих потенциал, как рассказала мне мама-кошка, инициировали учителя-наставники. Что творилось в этом плане у авларов, никто мне не ответил, хотя нужно будет спросить у священников; церковь — едина для всех народов и священство поддерживает контакт друг с другом.
Три часа спустя — городское стрельбище.
— Дыхание, главное — дыхание, — говорит мне отец, поправляя руку с тренажёром. Это пружинный конструкт, имитирующий натягиваемый лук.
Пока я тренируюсь с ним, и буду тренироваться ещё как минимум год. Потом мне дадут мой первый композитный многослойный лук, из которого я собственно и буду учиться стрелять. А пока, разжать и медленно отпустить тренажёр, разжать — отпустить и так раз за разом. В тени раскидистого дерева сидит Аллия и запалено дышит. Несколько минут назад она закончила тренировку, и её тренажёр перешёл к Виллии и близняшка, так же, как и я, тягает его рядом. Бармирр и Сатти ждут своей очереди, как и половина одноклассников. Вторая половина уже потренировалась и отдыхает в тенёчке. Тренажёров только два и заниматься приходиться по очереди. Но и этого 'за глаза' хватает — ещё минут пять и я выдохнусь, но завтра отец чуть подтянет винтом пружину и я буду разжимать чуть более упругий тренажёр точно столько же по времени. И так до тех пор, пока не исчерпаю упругость пружины, после чего этот тренажёр заменят на другой, более мощный. Но, к тому времени мне придётся ещё и стрелять из своего лука. О-х-х-х-х... А это тяжело до боли, но лучше я буду стонать и скрипеть зубами на тренировках, чем стану пищей для изменённых или тварей Пустоши. Ведь с десяти лет мне откроют дорогу за пределы городских стен.
Это может показаться жестоким, что детей отпускают в полный опасностей мир. Но иного пути испытать их и отсеять глупых или чересчур храбрых, неспособных трезво оценивать опасности, нет. Это на Земле люди выращивают не детей, а комнатные растения, после чего отпускают их в не менее, а иногда и более опасный мир. Здесь хотя бы никому в голову не придёт подсунуть тебе под видом 'классной вещи' какую-нибудь дрянь. А потом, подсадив на неё, глумливо наживаться, вытягивая деньги, наблюдая, как ты подыхаешь от отравы. Или хуже того, посулить хороший заработок где-нибудь за границей и просто продать в рабство. Нет, этот мир опасен, но он честный. Молодёжь не нагружают сверх меры, но подростки — это зоркое око стражников в округе. Дети сидят на точках наблюдения, ведут учёт дикого зверья и путей его миграции, много чего делают, что им по силам, оставляя взрослым больше времени на другие дела. Этим же буду заниматься и я, и мои друзья и сестра. При этом закрепляя навыки на практике, так как с тринадцати до пятнадцати лет подростки активно участвуют не только в работах, но и в обороне города и территории баронства.
Тренировки позади, сижу на полке в бане и намазываю Алли мазью. От перегрузки у неё тянет и дёргает мышцы и сестрёнка жалуется на боль. Рядом тем же самым с Вилли занимается Бар. Когда закончит, мы в четыре руки обработаем Сатти. Мы же намазали себя сами, так как девчонки были не в силах.
— А завтра вставать с восходом, — говорит Бар, вызывая глухой стон у сестёр и Алли.
— И тренировка и занятия с мессиром Тонваном, — продолжая слова друга.
— У-у-у-у-у... — стонут сестрёнки.
— Ничего-ничего, придёт — зима будем спать подольше, и тренироваться в зале на первом этаже донжона, — говорю я.
— Ребята уедут, — отвечает сестра.
— А приезжайте зимой к нам в гости! — говорит Бармирр.
— Да-да-да! — поддерживают его близнецы. — У нас так красиво зимой, горожане строят ледовый городок и горки — с них так здорово кататься. Ведь Пустошь зимой впадает в спячку и твари не выходят за её пределы.
— Это мысль, — говорю я, закончив с ногами сестры.
Бар закончил с Вил и мы, набрав на ладони мазь из банки, начинаем растирать Сатти, та от этого только попискивает. Массаж перегруженных мышц довольно неприятен, но зато потом так хорошо-о-о-о...
Раннее утро следующего дня.
Зарядка позади и я сижу по-турецки на досках настила. Рядом Алли и Бармирр за спиной, в шахматном порядке близняшки и все остальные одноклассники и одноклассницы. Перед нами так же сидит наставник и смотрит на нас.
— Что же, дети, — начинает Тонван, — сейчас я расскажу и покажу вам основу вашего дара. Сядьте прямо и закройте глаза... К девочкам, Аллия, это тоже относится, — шикнул на сестру наставник.
— Хорошо... — пискнула та.
— Так вот, выровняйте дыхание и дышите глубоко и ровно. Закройте глаза и посмотрите на мир внутренним зрением...
Я так и делаю и вот он передо мной, монохромный мир силы. Учитель в нём видится этаким сгустком яркого света из переплетённых нитей и лоскутов.
— Постарайтесь заглянуть в себя... — слышу я голос наставника и следую ему.
Моё тело в истинном зрении, словно тёмный провал с тусклыми нитками сосудов и нервов.
— Посмотрите на солнечное сплетение, посмотрите вплотную, как можно ближе, — говорит учитель.
Приближаю взгляд и вижу светлое пятно.
— Коснитесь его силой...
Так и делаю, и тут пятно вспыхивает ярким светом, и по моему телу разливается горячий поток, проникающий, кажется во все клеточки и уголки его. От ощущений я просто впадаю в натуральную нирвану.
— Адэрр, что с тобой? — спрашивает Райгурр.
— Это так классно, наставник... — отвечаю я заплетающимся от удовольствия языком, — столько силы!
— Подожди?! — в голосе учителя неподдельное изумление, — а чем же ты пользовался до этого?
— Силой... — отвечаю я.
— А где же ты брал её? — ещё сильнее удивляется маг.
— Вовне, её много вокруг и она почему-то слушается меня... — отвечаю я, пытаясь направить поток силы, проходящий рядом, на себя самого, вернее, на своё солнечное сплетение в этот сгусток света. И поток подчиняется, вливаясь в мой свет, мне становится жарко, жарко до боли, всё тело в истинном свете вспыхивает!
— Адэрр, стой! Не делай этого! — кричит наставник.
Но я уже ничем не управляю, я просто ору от боли, вываливаюсь из транса, чувствуя, что словно горю в огне.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — кричу я, надрывая связки, и проваливаюсь во мрак, который забирает боль...
Глава 6. Знания — сила!
Адэрр Кантон (Замок Дагр, 31 день лета 3677 года от Великой тьмы)
Разбудили меня тихие голоса. Говорили мои матери, замковый медик и мэссир Тонван. Чувствовал я себя, словно жаба на которую сел слон. Как будто гравитация здесь увеличилась раза в три...
— Как его состояние, Отгарр? — тихо спросила медика Латри.
— Да, и каковы прогнозы? — поддержала её Лания.
— Он критически перегрузил внутреннее хранилище силы. Я вообще не понимаю, как он умудрился подключиться к внешнему источнику! — прошептал медик.
— Судя по спектру, который я увидел, он воспользовался источником замка, — сказал Тонван.
— Как он мог это сделать?! — удивилась Латри, — он не привязан к нему и не может им пользоваться!
— Как видим — смог, — сказал учитель, — я читал про таких как он, с таким даром рождаются крайне редко. И в истории это очень заметные личности. Мне придётся доложить об этом в Ассамблею и Его Могуществу. Адэрра возьмут под дополнительную охрану и наблюдение.
— Что за дар? — спросила Латри.
— Он что 'крадущий'? — удивился медик, — Это не легенда?!
— Как видишь — нет. По иному, объяснить, как он умудрился воспользоваться силой привязанного источника, я не могу, — сказал учитель.
— Ну, он мой сын, может источник принял его? — спросила Лания.
— Ни у кого не принимает, а тут принял? — с чувствуемой иронией спросил Райгурр. — Нет, госпожа баронесса. Адэрр — 'крадущий' и это просто здорово. С его потенциалом и этими возможностями, он может стать великолепным агентом или егерем. Ведь сможет заряжаться от любого источника, даже осквернённого Пустошью, хотя это будет для него болезненно. Но, лучше потерпеть боль и зарядиться максимально, чем погибнуть.
— Его заберут у нас? — спросила мама-кошка, и я просто почувствовал её страх.
— Нет, этого не сделают, скорее мне добавят работы, — хмыкнув, ответил наставник.
— Ты его научишь, сможешь, Райг? — шёпотом спросила мама.
— Такой ученик, это настоящий вызов! Я приложу все возможные усилия, Лания, — сказал Тонван и я услышал шаги и тихий скрип закрывшейся двери в комнату.
Кровать качнулась дважды и рядом со мной с двух сторон легли мамочки. Их запах я ни с кем не спутаю никогда. Лежу, прикинувшись спящим чувствуя, как меня целует Лания, Латри тихонько трётся о мою голову щекой. Обе громко сопят и постепенно, сопение превращается во всхлипы. На моё лицо падают тёплые капли...
— Сыночек?! Маленький мой! — шепчет мама-кошка.
— О, Адэрр, о, мальчик мой? — вторит ей мама.
И обе заливаются слезами уже в голос.
'Вот тебе и егеря?!' — молча, удивляюсь я, хотя, их можно понять. После крайне тяжёлых вторых родов, маме строжайше запретили иметь ещё детей. И всю свою любовь обе женщины вылили на нас с Алли и произошедшее утром видимо ударило по ним очень сильно.
Открываю глаза и смотрю на обеих. Они соприкасаются головами и, обняв, друг дружку за шею ревут-заливаются.
— Мамуленьки?.. — шепчу я, потому что говорить громче не получается я видимо сорвал голос.
— Арэрр?!.. — шепчут обе хором и смотрят на меня.
— Мамочки мои! — отвечаю я и, протянув ладони, вытираю им слёзы. Но толку от этого чуть, теперь слезами заливают меня, зацеловывают и закусывают, шепча при этом самые ласковые слова какие я только слышал.
Когда они чуть успокоились, я спросил:
— Сколько сейчас времени и кто такие 'крадущие'?
— Ах ты — негодник! Ты подслушивал?! — улыбнувшись, воскликнула Латри.
— И притворялся! — вторила ей Лани.
— И всё-таки, мамуленьки, кто такие 'крадущие'? — упрямо спросил я.
— Из того что мне известно, — сказала Латри, — 'крадущие' — это маги способные использовать силу любого источника. Даже, как говорят, силу источников осквернённых Пустошью. Правда, в отличие от привязанного мага, им нужно приблизиться к источнику вплотную.
— Хэ-э-э-э... — тяну я, — так получается, я могу обкрадывать кого угодно, даже Верховного?!
— Получается так, — говорит мама.
— Круто! — говорю я и потягиваюсь, чувствуя, что мне уже лучше, а не как сначала, словно у раздавленной лягушки.
— Я вижу, тебе лучше... — говорит мама-кошка, — может, каши поешь?
— Твоей, с фруктами?
— Да.
— Давай, — отвечаю я и целую её во влажный нос, вытирая слезинки с шёрстки под глазами.
— А я тебе одеться помогу, — говорит мама, когда Латри распушив хвост трубой, умчалась за дверь, — или полежишь ещё?
— Там, наверное, Алли волнуется? Да и остальные тоже... — отвечаю я, видя как в щёлочке приоткрытой двери, появились чей-то глаз и нос.
— Входите уже, — сказала мама и в двери прошмыгнули Алли, Бар и сестрёнки.
Младшая тут же взобралась на койку и с дрожащими губами посмотрела на меня. Вслед за ней примостились и остальные.
— Как ты? — спросил друг, глядя на меня больными глазами.
— Видишь ведь — живой! — отвечаю я, вытянув к нему сжатый кулак, и Бар тихонько бьёт в него своим.
— Адэрр? — шепчет Алли, склонившись ко мне, ее глаза полны слёз, — Адэрр...
Я прижимаю её к себе, и сестра заливается плачем, стуча кулачком меня по груди. Сестрёнки тоже ревут в голос, обнявшись друг с другом. Даже у Бара дрожат губы и на веках слезинки.
— Мы так за тебя испугались! — шепчет друг, — как ты кричал! Я думал, ты умер...
— Не, я живучий... — говорю я, поглаживая сестру по голове, — не плачь, младшая, всё вроде бы хорошо, а скоро будет ещё лучше, мне мама кашу пообещала, и я ею с вами поделюсь.
— У тётки Латри очень вкусные каши получаются, — мечтательно вздыхает Бар, — жаль, что она редко их готовит...
— Она вам не кухарка, — улыбаясь, говорит мама.
Пытаюсь сесть, но плачущая и висящая на мне Алли мешает. Мама и Бар помогают, и я сажусь на кровати, так и держа в руках сестру.
— Ну, всё-всё, Алли, хватит реветь м-м-м? — шепчу ей в ушко.
Сестрёнка оторвалась от меня и посмотрела мне в лицо. Её глаза опухли и покраснели, щёки блестели от слёз и дрожали губы.
— Как ты мог? — прошептала она.
— Прости меня, я не думал, что так получится, — ответил я.
— Точно?..
— Конечно! Я вовсе не желаю помереть, — отвечаю я.
— Хорошо, я верю тебе, только больше так не делай, — сказала она.
— Постараюсь.
Адэрр Кантон (Замок Дагр 21 день зимы год 3678 года от Великой тьмы)
Проснулся я ещё до рассвета, когда лишь край неба на востоке окрасился фиолетовым. Открыл глаза, в комнате и за окнами тихо, лишь дыхание спящей рядом Алли нарушает тишину зимнего утра. В комнате темно, но в обычной ночной темноте, особенно зимой я вижу очень хорошо. Строение глаз, как у земных кошек имеет свои преимущества. Только вот на ярком солнце приходится носить тёмные очки, особенно зимой из-за снега. Снежная слепота у сайаттов обычное дело, в отличие от остальных рас Азрраамарра. Мама-кошка таких проблем не знает, только вот в темноте видит куда хуже, чем я.
Чувствую, что больше не хочу спать и уже почти на автомате обращаю свой внутренний взор на себя. Энергоканалы в норме, внутренний резерв полон и ярко светится в магическом зрении. Малый узор ментального ускорения, капелька силы и голова проясняется, начиная работать, словно какой-то компьютер. Ментальная магия это то, чему меня научили в первую очередь. Без неё запоминать огромный объем информации, что выливал на нас наставник просто нереально. И это не всё, когда сформируем базис, нас начнут натаскивать на более совершенные ментальные техники. Отец как-то показал, как он может двигаться в состоянии ускоренного восприятия, 'Флэш-молния' натуральный. И так могут очень многие из воинов-магов. Так что, местный маг это натуральная машина убийства, быстрый, сильный и соображает словно вычислительный центр. Н-да, ужель и я таким стану? Было бы неплохо...
Тихонько выбираюсь из-под ног сестрёнки и, укутав её одеялом, прямо в комнате начинаю делать разминку. Места сейчас полно, кровати Бара и близняшек убраны в кладовку до весны. Но, мы вроде как собираемся в гости, съездим в столицу графства в компании с мамой. Латри и отец заняты у них финансовое планирование на этот год. Что и как будет делаться в графстве и, в каком порядке это будет финансироваться. У нас в замке сейчас финансисты изо всех баронств и личный казначей графа Таулона.
