Подаренная сказка. Богиня

И беседа вновь зажурчала бурной горной речушкой, перекатывающей свои воды среди камней. Лишь королева, поймав игру пламени, наслаждалась столь нечасто посещаемым ее спокойствием, и даже ощущение медленно, но верно подкрадывающейся опасности не мешало ей.

— Эл, ты этого, когда в караул пойдешь? — спросил все еще удивленно покрякивающий глава отряда, и словно оправдываясь, продолжил. — Пора уже и на боковую определяться.

— В страшный час, — бросила наемнику квартеронка, подскакивая с нагретого места и направляясь к своим сумкам. Никар грустно покачал головой, до сих пор наемница как единственная женщина, обладающая правом выбора времени караула, самого опасного для нападения времени не выбирала. Накаркал он днем, ожидая скорых неприятностей. Не зря дивчина самым сладким сном пожертвовала.

— Позволишь составить компанию, — тихо спросил Шраж, когда Эллис принялась раскладывать подле огня свое одеяло, на вид куцее и видавшее жизни, но для холодных северных ночей самое верное, из шерсти редкого местного животного. Легкий поворот головы к вопрошающему, и почти незаметный утвердительный кивок в ответ.

— Вставай, — Рис осторожно прикоснулся к плечу наемницы, рука успевшая сжать эфес одной из сабель расслабилась.

— Разбуди гостя, он в помощь вызвался, — кивнула девушка на сладко спящего парня, закутанного в такое же, как и у нее одеяло. Легко вскочив, и заранее занявшись уборкой не нужных более вещей, Эллис постаралась как можно скорее разогнать по телу застоявшуюся кровь.

— Чуешь беду? — шепотом спросил занятый тем же самым Шраж.

— Возможно, — уклончиво ответила квартеронка, подкидывая в почти потухший костер новых веток, пламя в ответ жадно накинулось на новую пищу, взметнув вверх яркие языки огня. — Следи пока за костром.

Бесшумным шагом наемница покинула пределы лагеря и растворилась во тьме звездной ночи, оставив у огня недоумевающего парня. Еще пока сухая, не подернутая предрассветной росой трава, мягкой периной приняла опустившуюся на нее девушку. Отблески костра остались достаточно далеко, и не мешали световой завесой рассматривать усыпанное звездами небо. Новая лавина тяжелых воспоминаний устремилась к королеве, но силой воли прогнала она их прочь, сейчас не время. Едва теплая, не успевшая отдать весь собранный днем жар земля ответила на мысленное приветствие, зашуршала во все стороны трава, пролетел мимо свежий ветерок. Ощущение надвигающей опасности острыми когтями впилось в сердце. Пятнадцать человек, почти трехкратный перевес, пятеро пробираются по лесу, чтобы схорониться у его опушки, оставшиеся десять подходят с двух сторон по степи, прикрытые ночным покровом.

— Буди всех, часа через пол будут гости пятнадцать человек. Только осторожно, пусть проснуться, но пока на местах остаются, — едва слышно окликнула шебуршащего веткой в костре парня наемница, той же тихой походкой вернувшаяся обратно. Шраж удивленно вскинул на нее свои темные очи с красными отблесками костра, на мгновение Эллис показалось, что черты его лица по-звериному заострились, она моргнула, но нет, ее спутник выглядел, как и прежде, лишь со странной пронзительностью смотрели на нее его глаза.

— Этого, приключилось чего? — спросил осторожно подползший к девушке Никар.

— Гости в получасе пути, пятнадцать человек, зайдут с трех сторон пятерками. Шраж в лесу с пятеркой справишься? — и утвердительный кивок в ответ от присматривающего за пробуждением остальных наемника.

— Может того, Сорена ему дать, двойками поджидать будем?

— Нет, он справится, Сорена я возьму к оврагу, а вы с братьями с другой стороны.

— Ну, коли так, а ну Сорен быстро пополз под командование Эл, а вы подружки живо ко мне. Ох, первые об вас, что ж творите-то, а под одеяло кто вместо вас сумки пихать будет. Ну, молодежь, всему учить вас нужно. Мы ж их близко подпустим. То-то дело, так хоронимся недалече от костра, а то мало ли кто среди них окажется, еще почуют. Троих вырубаем сразу, и что б мне с одного удара, двоих из самострелов, там уж как в темноте получится, главное, чтоб не сбегли. Эх, куда вы опять, а ну обождите, я торговца нашего предупрежу, пусть с ребятушками под обозом схоронится.

Эллис одобрительно слушая наставления Никара осторожно пробиралась с напарником к оврагу.

— Ложись здесь, замри и жди, снимешь первого, который из оврага полезет, по сторонам не зыркай, они только там выбраться смогут так, чтоб без шума, да к нам поближе. Второго как получится, но чтобы не случилось, сам не вскакивай и перед ними не светись, остальное моя работа.

Дала свои наставления наемница и растворилась в ночи, оставив лежать напарника в небольшой выемке.

Темнота обволакивает тело, вжавшееся в крутой берег оврага. Неслышима, невидима, кажется, не жива. Хитрый капюшон надежно укрывает неподходяще светлый волос, ей жаль лишь, что не снять одежд, не остаться в подарке дроу, прекрасно восстановившемся после посещения аномалии, раствориться во мраке ночи, слиться с ее густым черным воздухом, засиять сиянием ее звезд. Но и так неплохо, люди не почуют, а полукровок среди них нет, тихо журчащий по дну оврага ручеек уже нашептал ей об этом.

Шлеп, шлеп, шлеп. Глаза закрыты, их блеск может выдать ее, только слух, только внутреннее чутье. Шлеп, шлеп, шлеп. Они еще ближе, почти рядом, пять человек, чьи шаги почти сливаются в один. Запомнить, поймать ритм, они ничего не поймут. Шлеп, шлеп, шлеп. Трое прошли мимо, четвертый, пора!

Ночь сгустилась, уплотнилась, метнулась тенью, безжалостным зверем настигла добычу и точным ударом возникшего из ниоткуда кинжала остановила течение жизни. Мгновение и тело мягко отброшено к крутой стене оврага, принято ее ласковыми объятиями так и не издав малейшего шума. Шлеп, шлеп, шлеп. Мгновение, но она успела, завершила шаг, не нарушила ритма тихого пошлепывания. Шлеп, шлеп, шлеп. Осторожно приблизиться к следующему, он слишком сосредоточен на том, что впереди, на своих тихих шагах, на едва различимом блеске воды под ногами, путеводной дорогой стелящейся перед ними, он не слышит едва уловимых изменений в ритме, постепенно приближающихся звуков. Шлеп, шлеп, шлеп. Блеснула в сиянии звезд волшебная сталь, испил новой крови клинок, и еще одна жизнь оборвалась мгновенно, отправилась в объятия земли, насыщая ее еще теплой кровью.

Шлеп, шлеп, шлеп. Незаметно подойти на расстояние молниеносного броска, и ожидать. Отчетливо различимая в свете звезд обостренным зрением фигура лидера принялась карабкаться вверх, и тень метнулась на предпоследнего своего противника, надеясь, что оставленный напарник не подведет. Сильный удар рукоятью, больше убивать нет необходимости, и обмякшее тело привалено к крутому склону. Щелчок, отпускаемого механизма, протяжный стон колеблющейся после удара тетивы, тихий вскрик, скорее недоуменный хрип и звук упавшего на землю тела. Идущий вторым, почти завершил подъем, но резко метнулся назад, обернулся к, казалось бы, надежному тылу, и замер в удивлении. Эллис ухмыльнулась. Он не ожидал увидеть за своей спиной врага, слишком близко стоящего врага и это тоже стоило ему сознания.

На востоке, на границе двух бескрайних просторов степного и небесного алело плавно всходящее солнце. Жаркое пламя костра больше не играло яркими бликами на лицах людей. Котелок с доходящим завтраком тихо покачивался над едва тлеющими углями, в которых длинной палкой возилась квартеронка. Вокруг суетились люди, создавая видимость бурной деятельности, но она совершенно не замечала их, погруженная в свои думы. Вновь захлестнувшие королеву мысли, острыми коготками впивались в ее душу. Еще две жизни. И вновь ни жалости, ни сожаления, ни радости, просто констатация факта и какое-то странное безразличие, словно она робот, бездушная машина, способная лишь тупо выполнять приказы. И не понять, была ли она такой и раньше, или это привнесено в нее вампирской кровью. Хотя те ее родственники все же скорее упиваются кровью жертвы, пусть и не до потери головы, но такое хладнокровие кровопийцам точно не свойственно. Значит ее и только ее, и это еще один кусочек нескладывающейся головоломки, то зачем ведет ее мир. Она должна понять все свои чувства, все причины, за ними скрывающиеся, понять и оценить. У нее не было выбора? Был. Она могла не убивать, это лишь усложнило бы задачу, заставило бы понадеяться на удачу, на нужное стечение обстоятельств, но она могла. И все же приняла на себя груз двух новых убитых душ, и еще не единожды примет.

Семеро пленников пригорюнившись, сидели в стороне от нее. Пятеро могли пожаловаться лишь на головную боль, а вот двоим ребятам, все же пришлось несладко, получив пусть и по касательной, но тяжелый арбалетный болт. Сорен же выстрелил на удивление удачно. А Шраж и вовсе не подумал оставлять в живых кого бы то ни было, да и опасно это делать в лесу, когда против тебя одного пятеро далеко не самых плохих воинов, набравшихся немалого опыта на наемничьей вольнице.

Эллис, ожесточенно откинув палку, как и свои не дающие покоя мысли, перевела тяжелый взгляд на пленников. Ближе всего к ней расположился сущий мальчишка, лет пятнадцать не больше, по меркам этого мира совсем уж ребенок. Испуганные глазенки смотрели на нее с робкой надеждой, и сердце обливалось кровью, нашептывая отпустить паренька. В форте неудачливых грабителей ничего хорошего не ждет. Рудников в этом мире на территории королевства почти не имеется, но и без того найдутся подходящие места для тяжелых исправительных работ. Преступники должны работать на благо общества. Квартеронка, запрятав чувства поглубже, грустно улыбнулась и внимательнее присмотрелась к пареньку. Она не ошиблась, в глубине его по-детски наивных глаз скрывался звереныш, который в будущем обещал стать матерым зверем, доставляющим окружающим немало бед. И банду возглавлял не тот громоподобный детина, что сидел рядом с мальчишкой, нет, он оставался лишь марионеткой в руках умелого юного лицедея.

— Прости, но ты уже стал зверенышем, вкусил первой крови, тебе не разжалобить меня малыш, я умею чувствовать суть, — и словно в подтверждение этих слов Эллис ощутила так и рвущуюся наружу яростную злобу, глаза на мгновение полыхнули почти бешеным огнем. Он все-таки еще плохо умел контролировать себя, но учитель у него был неплох, и наемница с радостью повстречалась бы с этим человеком, на узкой тропе. Так извратить юную сущность....

Завораживающим по-звериному грациозным движением она перетекла на ноги.

— Завтрак готов, и с пацаненком держите ухо востро, — бросила она все еще бессистемно бегающим вокруг нее спутникам, и скользящей походкой отправилась к лесу. Солнце уже поднялось достаточно, и ей захотелось взглянуть на то, что оставил после себя столь вовремя догнавший их путник, а по возможности и вовсе восстановить картину событий. Следопыт из нее, конечно, почти никакой, обычно спасал лишь шепот мира, возможность поговорить с ним, услышать. Сейчас Эллис тоже надеялась скорее на это умение, чем на реальные таланты по чтению следов и леса.

Тишина, покой, умиротворение. Легкий полумрак раннего утра, но он не помеха той, что скользит меж деревьев. Три трупа уже осмотрены, ничего необычного, убиты осторожно подкравшимся противником. Но рощица зовет ее дальше, заставляет мягкой поступью брести сквозь редкие тонкие деревца с качающимися в выси кронами.

Небольшая полянка рядом с невесть как оказавшимся здесь широкостволым асхом, заросли мягкого идеально подходящего для укрытия рьяла и еще два трупа. Даже издалека заметна легкая примесь нечеловеческой крови в их, смертью выставленных на показ, чертах, эти что-то учуяли, встрепенулись, не позволили застать себя врасплох. Бой был жарким, но, похоже, противнику удалось чем-то удивить разбойников, смертельно удивить. Недоумение, какая-то детская обида посмертной маской застыли на лицах. Девушка осторожно приблизилась, еще раз обвела взглядом место действа, внимательно подмечая любые мелочи, нечто не давало ей покоя, напрягало, казалось слишком уж неестественным в представшей картине. Но что? Сами трупы? Способ убийства?

Эллис собралась подойти еще ближе, рассмотреть раны, что уже издалека поражали своей странность, но не успела. Мгновение, и спина чувствует гладкий ствол асха, а взор ловит все такой же наглый взгляд темных очей.

— Гуляешь? — спрашивает Шраж, непозволительно близко склонив к ней лицо, отрезая пути к бегству упертыми в ствол руками. Она почти в его объятиях, и аромат настоящего самца туманит разум, словно она сейчас течная сука. Сердце бьется прерывисто и очень быстро, краска подступает к лицу, а все внутри так и рвется отдаться порыву безудержной страсти. И он слишком хорошо чувствует это, и его она влечет не меньше.

Но неужели ее тело за недолгую пару месяцев так истосковалось по настоящему мужчине? Она всегда себя считала независимой от подобных причуд природы, ни король, ни демон, ни дракон, тогда она выстояла против всех. Что же изменилось сейчас? Еще один кусочек мозаики, еще одна причина отправиться в опасное путешествие. И все же она сильнее чувств, холодные струи воды медленно, но верно обрушиваются на бушующее пламя, что, уловив миг растерянности, попыталось вырваться наружу. Но даже это сейчас ей на руку, не холодной спокойности ожидает от нее парень, а она сумеет доиграть невольно начатую роль, всего лишь чуточку отпустить восстановленный контроль.

— Тешу любопытство, — наконец находится наемница с ответом, сквозь полные страсти глаза, холодной их глубиной оценивая происходящее.

— Знаешь, не люблю, когда мне не доверяют! — его губы склоняются к ее уху, он поизносит слова почти шепотом, и от теплого дыхания кожа покрывается мурашками.

— Я тоже, но все же стоит знать возможности и способности тех, кто прикрывает твою спину? — отвечает с вызовом королева, балансируя на опасной грани между разумом и рвущимися наружу желаниями, что вновь ощутили пьянящий аромат свободы.

Но он не отвечает ей, чувствует ее желание и наслаждается им как истинный мужчина, по праву сильного. Губы непозволительно близки, дыхание обжигает кожу, кружит голову, дурманит разум. И, кажется, он сам, затеяв эту игру, не ожидал такой реакции, его чувства тоже рвутся из-под ослабленного контроля. А глаз не смеют разорвать перекрестья взоров. Как опасная игра, это будоражит кровь, а сможет ли он разгадать ее тайны, а сможет ли она познать его суть.

Мир замер, остановилось время, лишь гладкий ствол холодит кожу, даже сквозь несколько слоев одежды. Но вот ее глаза против воли заволокла серая пелена, первый признак бесконтрольной страсти, она слишком сильно отпустила контроль, боясь выдать игру. Но Шража словно окатили ведром холодной воды. Что-то странное мелькнуло в его взгляде, такое знакомое и непонятное, то ли тень узнавания, то ли щемящая сердце обреченность. На мгновение они показались, полны бездонной сапфировой синевы. Показалось!? Игра воображения!? Всплывшие, казалось бы, надолго забытые чувства!? Или жестокая реальность!? Сильные мира сего вновь вступили в игру!? За ее спиной кто-то вновь направляет ее шаг!?

Мгновение, породившее столько безответных вопросов, и прижавшая к стволу квартеронку фигура исчезла. Гулким звуком отозвалось дерево на привалившегося к нему с другой стороны наемника.