Подаренная сказка. Богиня

Стянув с головы капюшон, значительно сокращающий обзор, и внимательно осматривая поселение, чем-то напомнившее девушке виденные на картинках стойбища северных кочевых племен ее родного мира, Эллис подумала о том, что люди здесь не такие уж и редкие гости, раз воспринимаются так спокойной. Север вообще, словно с первого дня ее прибытия задался целью разрушить все представления сложившиеся о нем в столице. Хотя Эллис лично знакомая еще со своей свадьбы с главами двух сильнейших кланов, думала о троллях на порядок лучше принятого в столичной среде, но и ее представления оказались очень далеки от реальности.

Центральный нуг явно сделанный больше и добротнее остальных, встретил гостей приветливо распахнутым входом. Сержант Олара, не раздумывая и мгновения, нырнул в теплое и сухое нутро, а следом оттуда раздался довольный рык встретившего друга Рага главы небольшого клана Нуд. Наемница тоже решила поскорее оказаться в тепле и сухости и зашла следом, как раз успев к картине братания могучего, но уже давно не молодого тролля и худощавого разведчика.

— О, да тыт с друд-зми! — пробасил, почти с классическим тролльим выговором, куда хуже Гора говорящий на всеобщем глава клана. — Опят нюх-ат и вид-ат от-прав-и-лит? Стран-но, обыч-но тыт од-ин.

— Ага, отправили, а не один, так шорох у нас, начальство великое нагрянуть обещало, вот и дали в помощь парочку, — ответил Олара, присаживаясь на мягкие шкуры рядом со старым приятелем, у странной конструкции используемой в качестве стола.

А под своды нуга проникли последние из гостей, уже весело перебрасывающиеся похабными шуточками Шраж и Гор. Следом за ними вплыла пара молодых тролльих и принялась накрывать на стол, извечное в этом мире обилие мясных блюд. Покинув дворец, порядком привыкнув к походной наемничьей жизни, к попахивающему потом телу, к ночевкам на холодной земле, к перекусам на ходу, королева так и не смогла привыкнуть к почти исключительно мясному рациону, и каждый вечер тайно ото всех вздыхала по вегетарианским ужинам, оставшимся там, в очередной ее прошлой жизни.

— Мы ведь втроем старые друзья, — прозвучавший рядом рычащий голос Гора, видимо отвечающего на какой-то вопрос Шража, вырвал наемницу из грустных воспоминаний. — Ваше королевство вдоль и поперек прошли, лет десять не меньше вместе наемничали, совсем еще молодые были, лихие. А потом так вместе сюда на север и подались. Ара в разведчики при форте пошел, Раг вот место главы клана оспорил и выиграл, а я при нем советником, да главным воином стал.

— Да хор-рош вре-мят был! — поддержал Раг беседу, — а Ара теп-ерр к нам зах-одд-ит, ког-да по делу сюд-ат идд-тит.

— Друзья тыр-ата разлита, надо бы опустошить кубки за встречу, да знакомство! — весело подмигнул наемникам разведчик, так и не успевший наслушаться в форте историй про особо стойкую к алкоголю парочку. (Тыр-ата — троллья брага, средней крепости хмельной напиток, изготавливаемый троллями по своим секретным рецептам.)

— Хорошая идея сержант, — коварно улыбаясь, отозвалась квартеронка, и единым махом опустошила кубок наполовину, даже не подумав потянуться к закуске, — помнится, на одной свадебке пара троллей угощала нас своей тыр-атай, хотя после того количества выпитой гномьей настойки это была почти смерть.

— Уела, — разразился смехом Гор, знающий о коварном замысле друга.

— Тыт с наш-ими зна-ком-ат? — последовав примеру Эллис, спросил глава клана.

— Эл, — отсалютовала рукой королева, еще раз продемонстрировав осведомленность о некоторых тролльих обычаях, в том числе и о представлении после первого отпитого глотка браги.

— Шраж, — так же опустошив кубок, последовал ее примеру наемник.

— Да почти и нет, если честно, — ответила на заданный вопрос девушка, после завершения церемонии знакомства. — Так пили вместе, веселились, да и народу тогда много было и компанию мне преимущественно другие составляли. О вас почитай из книжек только и знаю, да со слухов у нас гуляющих, а они хоть и не всегда врут, да правды в них немного.

— Ага, чего мы только про себя не слышали, по вашим землям путешествуя, — хохотнул Гор, наполняя кубки по новой. А беседа устремилась к воспоминаниям о былых приключениях, которые по прошествии времен всегда смешными кажутся.

— А у вас тут как, спокойно, не шалят соседи, — словно между делом спросил сержант, после очередной рассказанной байки, и Эллис подумала о том, что разведчик он на то и разведчик, чтобы везде и всюду не забывать информацию получать.

— Да как сказать, спокойно-то оно спокойно, но сам знаешь это до поры.

— Ага, вот снег упа-ста и пой-дет вес-еле, — поддержал друга все так же налегающий на мясо и брагу Раг. И Эллис подумала о том, что, чтобы захмелеть такому громиле, надо очень постараться, не то, что ей.

— Хотя, у клана Тас сейчас глава новый, молодой, не из наших, силы не меряно, а башка пока дурная, жизнью не обтертая. Так что если и ждать беды, то в первую очередь оттуда, а кому, это уже как милость Первых ляжет.

Наемница греющая в руках кубок, при этих словах лишь ниже опустила взор, навеваемые северным ветром нехорошие предчувствия опять заворочались в ее сердце, а воздух вокруг словно замерз на мгновение, и из него дыхнуло обжигающим холодом неминуемой скорой беды. Захотелось вскочить, предупредить, знать бы еще кого и о чем, но Эллис сдержалась, не в силах нарушить идиллию доброй встречи друзей.

Уту-нуг сладко спал, лишь часовые бдительно прохаживались по дальней границе стойбища, да скучали в дальних секретах опытные воины. Одинокий, размытый в слабо отступающем мраке ночи силуэт квартеронки, покинул нуг вождя. Очистившееся за ночь от тяжелых свинцовых туч небо розовело на востоке, предвещая скорое наступление нового дня. Тишина и спокойствие, царящие вокруг, слишком разительно не сочетались с разлитым в воздухе напряжением, что ощущала пока лишь открытая миру девушка. И все же на ее душе было легко, обреченно легко, словно ради нее мир готовился пожертвовать чем-то очень важным для себя, но еще больше необходимом ей, возможно, наконец, способном помочь ей понять.

Порой она старательно гнала от себя прочь любые мысли навеянные в таком состоянии, пыталась отрешиться от всего, что было прежде и просто наслаждаться жизнью, радоваться ей несмотря ни на что, как радовалась она долгие пять лет, наверное, просто потому что не могла иначе. А порой, она открывала себя грусти, невеселым мыслям о собственном предназначении, совершенных и совершаемых ошибках. Слушая мир, она пыталась почувствовать, зачем он позвал ее в этот путь, где на этой дороге сокрыты ответы на терзающие ее вопросы, что она вынесла из магической аномалии, чему ее научил наивно смотрящий на мир, невероятно упертый мальчишка Олигардер, зачем пересеклись ее пути с зверенышем, к чему Шраж напомнил ей о том, что она мать?

Звук горна пронзил звенящую тишину, рассыпал ее хрустальными брызгами, и тяжким напряжением упал на плечи квартеронки, обреченностью боя взбурлил ее кровь. Мгновение и уту-нуг ожил, погрузился в лязг метала, в грохот тяжелых ног, спешащих встретить врага у порога собственных жилищ. Клан Тас все же не рискнул нарушить традиции, хоть и подобрался непростительно близко, но честно вызвал воинов на сечу, дал им время слаженным строем встать на краю поселения. И как-то сами собой оказались на его острие и глава клана, и его верный друг, и пришлые гости. А потом уже стало не до размышлений, волной сошлись две силы, и закружилась вокруг бешеной круговертью битва.

Парные сабли замысловатыми линиями расчерчивали воздух, почти каждым ударом испивая крови противников. Вдвое превосходящие силы бурлящей волной наткнулись на ставших скалами у порога дома защитников. Не прекращая нацеленных на чью-то смерть движений, наемница боковым зрением продолжала беспристрастно фиксировать происходящее. Вот они разделились, и теперь двурушник Рага собирает свою жатву где-то в стороне, рядом наверняка такой же неприступной горой стоит Гор, а юркий Ара снует поблизости, старательно используя преимущества своей худобы и невысокого роста. Лишь Шраж с потаенной самоотдачей прикрывает ее спину, и кажется Эллис, что брат и сестра только мешают ее напарнику, что ему так и хочется послать клинки в полет и воспользоваться каким-то другим, не ведомым ей, но куда более привычным для него оружием. Бесконечно долгие сотки боя, и новая волна устремляется к ним, отчего-то избрав своей главной целью пару чуждых наемников, случайно вставших на защиту, приютивших их хозяев.

Усталость липкими путами пеленает тела, мешает двигаться с былою лихостью, лишь воспоминания о магической аномалии, где королеве пришлось на порядок хуже, не позволяют сдаться, отступить. И все же кажущийся нескончаемым поток воинов все сильнее и сильнее теснит их к нугам, вынуждая сдаться, но не переносить бой на территорию стойбища.

С трудом поднырнув под опасный замах массивного ятагана, обратным росчерком сабли пронзив упустившего ее противника, Эллис остановилась, так и не завершив смертоносного движения. Словно в замедленном кадре, наблюдала она, как бежит плачущий и испуганный малыш, как вырывается из крайнего нуга молодая тролльиха, из всех сил пытающаяся догнать малыша, уберечь его от слепого удара погруженных в битву воинов, как в запале битвы кидает молодой воин кинжал, как уворачивается от него противник, как, не встретив мягкой плоти, сверкающий в восходящих солнечных лучах клинок и дальше пронзает воздух, пока не впивается в податливую плоть испуганного ребенка. Наемница так и не поняла, когда начала движение, когда, преодолевая ставший мгновенно вязким воздух кинулась к малышу, из последних сил стремясь опередить обманчиво медленно рассекающий воздух кинжал. Она не успела самую малость, лишь смогла подхватить, упав мгновением позже на колени, недоуменно оседающее меленькое тельце.

Точным движением вырвать кинжал, словно ядовитую змею отбросить в сторону и тут же зажать рукой смертельную для малыша рану, не дать крови с последними каплями жизни покинуть тело и воспользоваться магией вампиров, той силой, что давно подвластна ей, той единственной силой способной сейчас помочь, той силой, которую она так ни разу и не использовала в полной мере. Слова сорвались с языка, стремительной волной бросились к умирающему существу и не успели, ей опять не хватило какого-то мгновения, последней капельки жизни, что слишком быстро покинула малыша. И как бы велика не была сила крови королевы, низшему вампиру никогда не стать высшим, не поймать уходящую жизнь, не вернуть ее насильно в тело, не заставить биться остановившееся сердце....

Мир померк, даже откат незавершенного заклинания, пронзивший тело острыми иглами боли не смог вывести девушку из обреченного оцепенения. Она так и стояла на коленях, одной рукой поддерживая малыша, второй зажимая рану над небьющимся сердцем, не замечая как рядом, обливаясь слезами, упала молодая мать, как в мгновение замерла битва, как склонили головы в немом трауре воины, как горькие слезы двумя дорожками расчертили щеки воина метнувшего кинжал. На ее руках умер ребенок, беззащитный, ни в чем не повинный малыш, и она не смогла помочь, не успела самую малость, и сердце матери разрывалось от боли, рядом с которой меркло все прочее, что доводилось испытать королеве. А потом неожиданно для всех, не сговариваясь, две женщины, две матери, одновременно поднялись с земли, и наемница осторожно со всей доступной ей нежностью передала безвольно обвисшее на руках тельце тролльихе.

— Спасибо, — то ли стоном, то ли хрипом сорвалось слово с уст матери потерявшей ребенка, и, прижимая к груди единственного своего малыша, молодая женщина, что за мгновение превратилась в старуху, побрела прочь от траурной тишины накрывшей место сражения.

Оцепенение, охватившее наблюдающих за странной сценой существ, наконец, отпустило их. Послышались тихие голоса что-то принявшихся решать троллей, отчетливо среди них выделялась волевая речь почти не пострадавшего Рага, а Гор как-то незаметно оказался рядом с застывшей безвольным столбом девушкой и недоуменно, непонимающе смотрящим на нее наемником.

— Там у нас теплый источник, в расщелине, вода она почти все горести смывает, я присмотрю, чтобы никто не помешал, — тихо сказал тролль, ободряюще опустив свою перемазанную в крови руку, на не менее чистое плечо Шража и указывая второй направление. Наемник лишь кивнул ему в ответ и, подхватив на руки сразу же обмякшую девушку, направился в указанном направлении.

Эллис пришла в себя, вынырнула из спасительного забытья под струями теплой воды, ниспадающими на ее обнаженное тело. Боли разрывающей в клочья душу больше не было, осталась лишь пустота, серой дымкой затянувшая глаза. Тролль оказался прав, вода способна смыть многое, особенно когда это твоя стихия, и кажущаяся всем непоколебимо сильной королева уже не единожды убеждалась в этом. Ожесточенно потерев лицо, Эллис заметила, как встрепенулся раздевающийся на небольшом выступе Шраж, как тревога на его лице сменилась облегчением. Не долго думая, уже успев, освободится от одежды и, похоже, совершенно забывший о своей наготе наемник кинулся к девушке.

— Ты как? — радостно и одновременно тревожно спросил у нее парень, замерев в паре шагов. Эллис лишь улыбнулась печально и понимающе, мгновение спустя, сделав шаг из-под струй воды, подхватила руку наемника, и пока он не понял, что происходит, втянула его вслед за собой.

Спину холодили мокрые и гладкие, сточенные падающей водой камни, а перед ней под потоком воды стоял мужчина. И губы их вопреки слабым доводам разума потянулись друг к другу, слились в страстном, чуточку жестоком поцелуе, словно в нем они могли отрешиться от всего, забыть о прошлом, настоящем, и будущем. Энергия смерти бурлила в телах, разрывала их своей мощью, требовала выхода и они нашли его, со всей возможной страстью отдаваясь своим инстинктам. Камни, вода, холод и жар закружились в охватившей мир круговерти. Два существа слились воедино, растворились в сладкой боли пронзающей их тела, хриплыми стонами огласили приютившую их расщелину с теплым источником неведомо каким образом, оказавшимся в этих холодных краях.

— Спасибо, — шепнула девушка, оторвав голову от мускулистой груди напарника. Но мимолетом скользнувший по его лицу взгляд, все же уловил отголосок странной боли, смешавшейся с виной и обреченностью в глубине темных глаз. Девушка осторожно поднялась из воды, покинула уютные мужские объятия, по которым тоже успела соскучиться, и воспоминания о Ксаниэле накрыли ее нежнейшим грасеа, заставив королеву мечтательно улыбнуться, и вновь поверить в то, что у них все непременно будет хорошо.

Внутренне усмехаясь, и старательно прогоняя навязчивые мысли, Эллис принялась надевать в последнее время неизменно скрывающий ее тело подаренный дроу наряд. Битва не прошла для него незаметно, и теперь костюм покрывало множество мелких порезов, через пару дней способных уже полностью затянуться. Шраж поднялся следом за ней и, сделав вид, что он не замечает странного облачения девушки, стал натягивать свою покрытую коркой запекшейся крови одежду. Лучше еще несколько соток потерпеть на чистом теле ставшее дыбом одеяние, чем, постирав его, в мокром идти до стойбища, рискуя свалиться с лихорадкой. Да и постирать свои наряды, у них все равно не было времени, а, вернувшись к троллям, и вовсе проще будет выбросить, чем пытаться вернуть им приемлемый вид.