С феями шутки плохи...

-Конечно, спросим, — ответила я. — Сид, а куда нам теперь идти?

-Я провожу, — сказал он. — Там, правда, пылищи до потолка, ну да утром приберетесь...

В комнате была всего одна кровать, но достаточно широкая, чтобы мы с Агатой могли улечься вдвоем. Так и теплее, вдобавок — в этой части дома, похоже, вовсе не топили. И верно: зачем зря переводить дрова, если тут никто не живет?

-Ты ложись, — сказала я кузине. — Я скоро приду. И ты, Сид, иди спать, я дорогу помню, не заблужусь.

-Угу, я пойду, а то вставать чуть свет... — зевнул он и вышел за дверь.

Агата молча смотрела на меня, сложив руки на коленях.

-А что с нами теперь будет? — спросила она негромко. — Почему мы вообще оказались здесь?

-Куда нам еще податься? Можем пойти на ферму к моей няньке, можем — к дядюшке Уолдо, но жить-то на что? Придется работать, Агата.

-Да, но...

-Его светлость смилостивился и решил взять нас горничными, — сказала я. — Сид верно сказал, дом запущенный, но мы с тобой его приберем. Ну и не тронет нас никто, те же кредиторы. Крыша над головой есть, сыты-одеты, и ладно. Там, глядишь, кто присватается из господских слуг!

-А если он... — Агата поежилась.

-Нет. Не станет он приставать, — ответила я. — К нему придворные красотки в очередь выстраиваются, а мы кто такие?

"Некоторым доставляет несказанное удовольствие изваляться в грязи, затем отряхнуться и вернуться в сверкающий чистотой дом", — вспомнила я слова герцога и поморщилась. Нет, вряд ли он пойдет на это! Спросить бы совета, но кукла моя у него...

-Ложись, — велела я кузине. — Я скоро приду.

Хозяин дома выхаживал взад-вперед по большой комнате. Сундучок мой стоял на столе, его явно не открывали — замочек был на месте.

-Что так долго? — холодно спросил герцог, остановившись.

-Сажи было много, а вода успела остыть, сударь, — ответила я.

-И ради чего ты кинулась в горящий дом? Что в этом ящике?

-Сущие пустяки, сударь. Туфелька и кое-что, связанное с феей. Ну, не считая девичьих мелочей и памятных безделушек.

-Нет, понять женщин мне не дано... — тяжело вздохнул герцог. — Забери свои сокровища и отправляйся спать. Я встаю рано, так что будь любезна поднять свою кузину и приняться за работу до того, как я соберусь по своим делам. Я хочу посмотреть, на что вы годны.

-Сударь...

-Ты неплохо смотришься в этом платье. Только оно тебе велико, — добавил он вдруг.

-Ушью с утра, сударь, сегодня уж поздно садиться за рукоделье... — я помолчала. — Знаете, Агата боится вас. Позвольте, я буду прибираться в ваших покоях? Мне опасаться нечего.

В глазах герцога что-то мелькнуло, что-то очень странное и до боли знакомое.

-Нечего? Рассчитываешь на помощь своей патронессы?

-Нет, просто полагаю, что в вашем распоряжении сотни красивых женщин, и на меня вы не польститесь, — не удержалась я. — А даже если и польститесь, что с того? Только не троньте Агату, прошу!

-Да с чего ты взяла, что я позарюсь на нее?

-Ну а вдруг? — пожала я плечами. — Кто знает...

-Ну а вдруг... кто знает... — глаза у герцога снова сделались пустыми, а с его силой ему ничего не стоило схватить меня и сжать так, что я едва не испустила дух. — Нечего терять, говоришь? Я проверю...

"По крайней мере, я не умру старой девой", — подумала я, даже не пытаясь сопротивляться: он был намного сильнее, а сгоряча мог и покалечить, наверно.

-Или лучше заняться твоей кузиной? — выговорил герцог, глядя мне в глаза. Только это был не он, его взгляд я уже знала, а сейчас на меня смотрела та самая жуткая холодная пустота. — Она куда аппетитнее...

Он отпустил меня, чтобы встать (я и не заметила, как мы оказались в спальне, большой и очень мрачной), но тут уж я вцепилась в герцога обеими руками.

-Ну нет уж, сударь, раз начали, так извольте закончить! Сперва тащите девицу в постель, а как доходит до дела — так вы прочь бежите? Не можете что ли, ничего? Так даже кузнецов подмастерье знает, как девку ублажить, если что, от кухарки слыхала...

Я несла чушь, изо всех сил пытаясь не позволить ему встать. Было страшно, но не вовсе уж смертельно, на пожаре я испугалась куда сильнее. Хотя герцог сейчас был вроде того самого неугасимого огня: и не поймешь, куда перекинется, и затушить не выходит, а сунешься — сгоришь.

-Ты со мной не шути... Ты...

-Так делайте уже что-нибудь, сударь! До утра мы тут валандаться будем, что ли? — выдавила я и добавила вовсе уж грубо: — Я вам не принцесса какая-нибудь, чтоб меня до утра оглаживать, живенько сделайте дело, да я спать пойду, вставать спозаранку, сами ж велели!

Герцог вдруг будто оцепенел, а его рука, уже вовсю шарившая у меня под юбкой, замерла.

-Какого черта я творю? — спросил он обычным своим тоном, поглядев на меня в упор. Глаза сделались нормальными, недоуменными и злыми. — Маргрит?

-Пытаетесь снасильничать, сударь, — ответила я, переводя дыхание.

-А почему тебя? Получше никого не нашел, что ли?

-Вы подумывали о моей кузине, но я встала у вас на пути, — ответила я фразой из романа. — Сударь, вы, может, чуть подвинетесь? А то задавите ведь...

Герцог приподнялся, и мне стало легче дышать. Только вот... вокруг было так темно, лица не разглядеть, и глаза у него тоже были непроглядно темными, они затягивали, будто омут у нас на речке под обрывом...

-Да и руку вы б убрали, — произнесла я, отодвигаясь, — если не собираетесь продолжать-то...

Он еще как собирался, я это чувствовала. Агата, может, и не сообразила бы, что к чему, даже после этих ее книжек, там о подобном не писали. Впрочем, трудно не догадаться, что происходит, если на ферме видала быков и коней в охоте, да хоть и собак!

"Может быть, ты отделаешься испугом. Но можешь и умереть", — вспомнила я слова Феи Ночи. За помощь придется платить. И лучше сделать это добровольно, так я поняла ее ответ.

-Что же вы медлите? — спросила я, чувствуя тяжелое дыхание на своем лице.

-Ну нет... — герцог вдруг рывком поднялся. — Я не стану по чужой прихоти... Уходи прочь! Живо!

Я не заствила себя упрашивать, одернула юбку, выскочила из спальни и едва не забыла сундучок.

Уже возле нашей с Агатой комнаты я открыла его — ключик висел у меня на шее, — вынула куклу и тихо спросила:

-Может, надо было остаться? Пусть бы сделал, что хотел...

Фея Ночи едва заметно качнула головой.

-Выходит, он ошибся в своих догадках. Я рядом, а он все равно теряет рассудок... Снова "нет"?

Я вздохнула и положила куклу обратно в сундучок — она не поможет, мне придется действовать самой.

У герцога была сильная воля. Посмотрим, у кого окажется сильнее...

13.

Сказать, что особняк был запущен — значит, ничего не сказать. С раннего утра я, познакомившись с Магдой и отцом Сида, симпатичным толстячком Грегом (запомнить всех поварят и прочую прислугу я сходу не бралась), взялась за уборку. Кузина помогала по мере сил — ей на откуп я отдала протирку, полировку и прочее, что не требовало особенных усилий. А вот снять шторы, которые, по-моему, никто веками не стирал, выбить пыль из диванов, проветрить комнаты... Работы тут был непочатый край, и я не отказалась бы еще от дюжины помощниц! С другой стороны, если навести порядок, то поддерживать его не так уж сложно.

Герцог запропал надолго — уехал во дворец, дел накопилось, сказал Грег и выставил на стол угощение. Домашние слуги, понятное дело, обедали на кухне, и, должна сказать, не скромничали. Конюхам и прочей челяди Магда, крепкая женщина лет этак пятидесяти, тоже положила щедро — Сид уволок снедь на двор, едва котелок поднял, а за хлебом и прочим возвращался дважды. Тут явно не экономили на прислуге: кое-где, я слыхала, ломоть хлеба да луковица на обед считаются за счастье, а тут — страшно сказать! — была мясная похлебка. И пускай варили ее на костях, что остались от господского жаркого, зато на заправку не скупились.

-Вы откуда, девушки? — спросила Магда, подперев щеку полной рукой. Я глядела на ее крепкие узловатые пальцы с короткими ногтями и думала, что кузине не удастся выдать себя за служанку. У меня грубые руки, а она совсем недавно взялась за тряпку с метлой.

-Из предместья, погорелицы, — ответила я и коротко объяснила, что с нами приключилось. Агата благоразумно помалкивала. — Сами не ждали, не гадали, что его светлость сжалится...

Сид открыл было рот, но получил подзатыльник от отца и умолк. Ухмылялся, правда, заговорщицки, ну да пусть его, что он тогда увидеть успел?

-Ох, никому такой судьбы не пожелаешь, — вздохнула Магда. — Ешьте, девочки, обеих напросвет видать... Ничего, не пропадете. Если его светлость обещал, он вас не выгонит. Ну а дел тут, сами видали, по горло! Мне уже не под силу окна мыть...

Тут она снова вздохнула, и ее пышный бюст колыхнулся.

-Да и не везде я пролезу, — самокритично добавила Магда. — Вы-то молодые, шустрые... А если надо будет что-то подвинуть или поднять, зовите. Меня или Грега...

-Лучше ребят с конюшни, — тот вытер усы. — Сид, если что, кликни Мэда или кто там подвернется. Сами не надрывайтесь: гости тут редко бывают, а потихоньку, полегоньку отчистите — потом проще прибираться будет.

-Господин редко бывает дома? — подала голос Агата.

-Хорошо, если раз в неделю заглянет. Правда, приболел недавно, долго не выходил. Но гостей все одно не любит. Жениться б ему! — сказала Магда, собирая тарелки и кивнула мне: — Вымоешь с утра. Сид, забери у тех бездельников котелок да залей водой!

-Ага, — ответил он и убежал за посудой.

Так мы прожили две недели. Герцог если и появлялся дома, то лишь ненадолго, а потом исчезал вновь, дел у него было много, как я поняла.

Магда объяснила нам, что тут к чему, крепкие парни с конюшни не оказывались помочь, если Агата, опустив глаза, просила зайти в дом и подвинуть тяжеленный шкаф. Мальчишек и просить не нужно было — в господские комнаты их вообще-то не пускали, но я решила, что лучше разок пренебречь приказом, зато ловкие ребята и окна отмоют, и люстры: самой громоздиться на лестницу что-то не хотелось. Этих проказников хоть подхватить можно было, а нас с Агатой поймать некому. Я-то ее еще удержу, а она меня — вряд ли.

Магда тем временем учила кузину готовить. Враз поняв, что в хозяйстве Агата ничего не смыслит, эта замечательная женщина взялась за нее всерьез. Я выдохнула с облегчением: при ней кузина была под присмотром, вдобавок обучалась кое-чему, ну а уборкой и я могла руководить. Даже господин Дийси благосклонно кивал, увидев, как двое здоровенных конюхов развешивают на заднем дворе шторы для просушки! Женщинам их стирать было не по силам, пришлось упрашивать этих молодцев помочь...

Герцог приехал поздно вечером, усталый и злой — я видела его издали, — бросил поводья Сиду и ушел к себе. Всё ему было не так: то вода горяча, то холодна, то мясо непрожарено, то слишком жестко, вино то кисло, то чересчур разбавлено...

-Не могу больше, — честно признался Дийси, зайдя на кухню. Он оказался премилым человеком, пусть и излишне строгим с виду. Он искренне любил герцога, которого знал с малолетства, а еще ухаживал за Магдой. За ней ухлестывали и соседские слуги, но она никому не отдавала предпочтения. — Что с ним такое? Да, Маргрит, хозяин велел тебе прийти к нему.

-Уже иду, — кивнула я. Что-то будет?

В хозяйских покоях и прежде было прибрано, а теперь уж и подавно, но все равно тянуло холодком, не знаю уж, почему.

-Как вы устроились? — спросил герцог, когда я вошла.

-Спасибо, сударь, очень хорошо. Не извольте беспокоиться.

-Маргрит... — Он повернулся ко мне. — Поговори со мною по-человечески. Как ты говорила с принцем на балу. Так, чтобы я забыл о делах и...

-Сударь, я не против, но можно, я сперва принесу ведро воды? Холодной.

-Ты чудовищна, Маргрит! — засмеялся герцог, но смех этот был горьким.

-Я знаю, сударь.

-Не понимаю, что на меня тогда нашло, — выговорил герцог. — Нет, нет, я передумал, не нужно разговоров... Иди к себе, Маргрит. Не бойся ничего.

-Спасибо, сударь, — кивнула я.

Агата открыла глаза, стоило мне лечь в постель.

-Где ты была?

-Докладывала хозяину, что да как. Он же обещал сделать меня экономкой, разве я тебе не говорила?

-Ах... — Агата нащупала мои руки и сжала в своих. — Экономка у герцога!

-А тебя он обещал выдать замуж. Но не сейчас, ты еще молода.

-Да, и делать ничего током не умею. Магда ругается все время, и бестолковая я, и глупая, и неуклюжая, и нерасторопная, забываю всё... — кузина положила голову мне на плечо.

-Научишься, — ответила я и обняла ее крепче. — Она же не со зла ругается, а для порядка.

-Я понимаю, но все равно обидно.

-Переживешь. Спи... Все будет хорошо.

Она вскоре задышала ровно, а я выбралась из постели, только куклу из сундучка доставать не стала. Мне не нужен был совет, ну а темнота — темнота оказалась только на руку!

-Ты рискуешь, Маргрит, — негромко произнесла Фея Ночи. — Сильно рискуешь. Весы покамест колеблются, но не сильно, не нужно их трогать.

-Конечно, — ответила я, прикусив губу. — Раз так, я буду вести себя тихо...

14.

Нашими трудами дом пришел в божеский вид. Сид, смешной рыжий мальчишка, выучил буквы и сумел не только прочитать, но и написать свое имя, отчего пришел в полный восторг. Магда, спихнув на меня уборку и прочее, мирно сплетничала на кухне с Дийси и Грегом, помогая ему готовить, учила уму-разуму Агату и сразу же откликлалась, если мне нужна была помощь.

Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Я никогда не верила во что-то хорошее, разве что еще будучи совсем маленькой девочкой...

Соседи додумались подать иск: у кого-то загорелся-таки сарай, у кого-то забор, вот как полыхал мой дом! Милейшая тетушка Линда и добрейший Ганс выставили такой счет, что мне оставалось разве что продаться в рабство какому-нибудь султану из книжек Агаты (с нею заодно). Вряд ли бы меня взяли, конечно.

-У меня ничего нет, — твердила я соседям, когда пошла в наше предместье узнать, что там творится да забрать с пепелища деньги — они же были закопаны, ничего им не сделается!

(Денег, к слову, я не нашла, должно быть, сердобольные соседи, разгребая обломки курятника, отыскали мой тайник.)

-Плати! — слышала я их голоса.

-Я работаю! — отвечала я. — Я выплачу, кому сколько должна, как только сумею! Добрые люди, у меня нет денег, вы же знаете, что я сирота и Агата тоже... Нас из милости взяли судомойками, но...

-Я заплачу, — сказала вдруг госпожа Тинке. — Сколько?

Я, признаюсь, лишилась дара речи. Чтобы мачеха Эллы...

Соседи притихли.

-Да Маргрит сама расплатится, — сказал дядя Марк, старый огородник.

-Ну так! У нее руки нужным концом приставлены, заработает, — поддержала его супруга.

-И правда, что вы на девку взъелись? — громко вопросила хозяйка единственного в нашем предместье трактира. — Ей сперва на жизнь заработать нужно, а ты, Ганс, без своего гнилого сарая уж проживешь! И ты, Линда, не помрешь — твой забор только на растопку и годился!