С феями шутки плохи...

-А если меня кто-то узнает? Лицо приметное, а у слуг языки длинные, мне ли не знать!

-А что, я не мог влюбиться в твою кузину? Она была на балу, она миловидна, а я всегда был не прочь приударить за хорошенькой девицей!

-Конечно, сударь, как скажете, — кивнула я. — Если что-то случится, я приду немедля.

-Я прикажу, чтобы тебя впускали без вопросов. А теперь иди, не то тебя хватятся. Ну а мне, — он мрачно вздохнул, — нужно прилечь... Скорей бы уж зажила эта дрянь!

-А можно мне зайти на конюшню? — спросила я по наитию.

-Зачем?

-Посмотреть на вашего коня. Ну...

-Опять волшебство? — сощурился он. — Что ж, пока от твоих чар никому не стало худо. Выйдешь во двор — скажи Сиду, что я велел отвести тебя к Брасту.

-Сид — это мальчик? Он тут у дверей на скамеечке сидит, я думала, он у вас на посылках... Или вы о камердинере?

-Мальчик, — недоуменно ответил герцог. — А что он забыл у моих дверей?

-Понятия не имею, сударь, просто сидит. Я попросила его принести воды, он сбегал... Я же не знаю, как заведено в вашем доме!

-Позови-ка его, — неожиданно оживился он.

Я выглянула за дверь и окликнула прикорнувшего в уголке мальчугана:

-Ну-ка, зайди!

-Что вы, туда нельзя... — прошептал он, протерев глаза.

-Его светлость велел тебя позвать, иди живее, пока он не разгневался!

Мальчик (ему было лет десять, вряд ли больше) все норовил спрятаться за моей юбкой, но я подталкивала его вперед.

-Ты Сид, верно? — спросил герцог, внимательно глядя на мальчишку.

-Да, господин, — тот съежился и попытался прикрыть одну босую ногу другой. Был он вихрастый, рыжий и нескладный, худой, но крепкий, это я почувствовала, когда взяла его за плечи.

-И ты, если не ошибаюсь, сын повара? И место твое на конюшне...

-Да, господин... — Сид вжался в меня спиной, и я невольно погладила его по макушке.

-И что же ты делаешь возле двери?

-Господин Дийси попросил меня побыть тут, а то он глуховат, вдруг не услышит, если вы позовете...

-Не ври. У него слух лучше моего. Ты сам решил тут подежурить?

Сид кивнул. Я чувствовала, как он дрожит, поэтому попросила:

-Сударь, довольно допрашивать ребенка. Ему страшно.

-Я не допрашиваю, я расспрашиваю, — ответил герцог и встал, придерживая больную руку здоровой.

Какой же он высокий, невольно подумала я и вспомнила, как танцевала с ним: герцог Барра вел меня так, что я будто вовсе не касалась пола, а голова шла кругом...

"Опомнись, Маргрит!" — приказала я себе.

-Сейчас ты отведешь эту девицу на конюшню, — сказал герцог Сиду. — Потом пойдешь к Дийси и скажешь, что я приказал одеть тебя пристойно. И обуть, кстати. А перед этим — вымыть со щелоком и постричь покороче. После этого придешь сюда, я скажу, что тебе делать дальше. Ясно?

-Господин... — Сид явно не верил своим ушам.

-У тебя вроде бы есть еще братья? Сколько им?

-Самому старшему восемь, господин.

-Возьми его с собой на конюшню, покажи, что да как. Он тебя заменит со временем.

Сид молчал, вцепившись в мою руку.

-Что встали, идите, — кивнул герцог. — Маргрит... рассчитываю на тебя.

-Сделаю, что сумею, сударь, — ответила я и потянула мальчика за собой. — Ну, идем! Покажи мне Браста, так его зовут?..

Конь был хорош, что и говорить! Я не разбираюсь в лошадиных статях, но Браст был ослепительно красив — вычищенный до блеска, с расчесанной гривой... Насколько я сумела разглядеть (заходить в денник как-то не хотелось), следов на спине у него не было, так что версия с подсунутым под седло камушком действительно отпадала. Конь казался спокойным, потянулся меня обнюхать, а вот на попытку его погладить — отпрянул и прижал уши. Сиду он давался в руки, но того-то конь давно знал.

-Никто чужой сюда не заходил, — сказал мальчик, потрепав Браста по бархатному храпу. — Я бы заметил, я тут ночую, а то дома мелких много, всю ночь спать не дают.

Меня он не боялся, я была ровней — такой же прислугой, разве что годами постарше.

-Да и Браст бы тарарам устроил, он такой, — добавил Сид. — А...

-Маргрит, — назвалась я.

-Ага, ну а я Сид, вы знаете.. И сбрую я всю вычистил и проверил, как конюх велел. Он сам еще посмотрел и щелбан мне дал: я одну бляшку пропустил нечаянно. Не знаю, отчего Браст понёс...

Он понурился, а я сказала:

-Ты не виноват. Ты сделал, что должен был, вот и молодец. Теперь, видишь, его светлость тебя к себе потребовал. Не зевай, авось выслужишься!

-Я иногда, когда ночью не спится, мечтаю, чтобы он меня в оруженосцы взял, — застенчиво сказал Сид. — Но я не гожусь, я простолюдин. А купить титул — это мне столько и к старости не заработать! Разве только прикинуться, да я не смогу — даже грамоте не разумею...

-Поговаривают, многие господа вместо подписи завитушку ставят, потому как писать не обучены, — шепнула я. — Иди живо к этому вашему Дийси, отмойся, оденься и будь при господине. И вот что, Сид... Я не всегда могу уйти из дома, тебе-то это проще. Можешь пробегать по утрам мимо колодца на Вишневой улице? Если надо будет передать его светлости что-то срочное, а я не смогу выйти в город, мелом крестик нарисую, тогда приходи ко мне. Найдешь — вниз под горку, возле большой сосны наш дом, сам зеленый, ставни белые, у калитки сирень. Или просто спроси, где дом ювелира Сенти.

-Найду, — кивнул мальчишка. — Притворюсь, что работу ищу!

-Конечно. Все, иди, а мне уже впрямь пора бежать бегом, не то хватятся...

9.

Этим вечером я снова вынула куклу из тайничка. Мне нужен был не совет, а ответ, и я спросила:

-Это крестная Эллы сделала что-то с конём?

Кукла едва заметно моргнула.

-Для того, чтобы герцог не мог быть рядом с принцем? А отчего не убила?

Кукла, казалось, чуть растянула в улыбке нарисованный рот.

-Ах да, она же добрая фея... — протянула я и прошлась по комнате, прижимая куклу к груди. — Но ведь он может умереть и от гнилой горячки, и от лихорадки, и от этого лекарства, если выпьет слишком много...

Фея Ночи не подавала никаких признаков жизни.

-Ну хорошо... значит, моя очередь, — сказала я и спрятала куклу обратно.

Подумав немного, я постучалась к кузине.

-Что такое? — спросила она. Кажется, Агата пыталась заштопать чулок, и хоть получалось у нее плохо, я промолчала. Я тоже не сходу научилась стряпать и чинить вещи.

-Пойдешь со мной завтра по воду?

-Ну... а зачем? Ты все равно не даешь мне ведра носить.

-Я слышала от кухарки господина Тимме, что принц завтра собирается на охоту, а когда он едет на охоту, то, бывает, срезает дорогу через наш квартал, так что...

-Вдруг увидим! — Агата подскочила и захлопала в ладоши, а потом кинулась мне на шею, разроняв рукоделие. — Какая ты выдумщица!

-Перестань. И подбери нитки с иголкам, не то наступишь, — сказала я, отстраняясь. — И тише, тетушка услышит...

Кузина кивнула и полезла под кровать за катушками ниток, а я вышла на задний двор.

-Осторожнее, Маргрит, — сказала Фея Ночи, соткавшаяся из теней, особенно густых лунной ночью. — Я не возьму в толк, что ты затеяла, но чаши весов колеблются слишком сильно. Настолько сильно, что я могу выполнить еще одно твое желание. Или даже два.

-Пускай Черный герцог поправится поскорее, — попросила я. — Мне в одиночку не сладить с этим делом, но я постараюсь сделать, что сумею. Вы ведь можете?..

-Такую ерунду? Конечно, — улыбнулась она. — А для себя ничего не хочешь попросить?

-О чем мне просить? Отца не вернуть... — тут я примолкла, вспомнив слова герцога. — Ума своего хватает, деньги имеются, а красоты... вы же сказали, что не можете наколдовать ее, разве не так?

-Ну а как же другое? Неужто ты не хочешь любви того же принца?

-Наколдованной — не хочу, — ответила я. — Не настолько я страшна, чтобы выпрашивать любовь. А вот если бы принц завтра проехал мимо колодца, когда мы с Агатой пойдем по воду...

-Сущая ерунда. Это всё?

-Я только повторю вопрос, можно? С куклой все же разговаривать сложно.

-Конечно.

-Конь герцога ведь понёс не просто так, верно? Я видела: это умный зверь, послушный, на нем нет никаких следов, а по словам хозяина — Браст понимает его без слов. Отчего же он вдруг взбесился?

-Я посмотрю, — задумчиво ответила Фея Ночи. — Раз уж я загляну к герцогу по твоей просьбе, заодно проведаю и его коня. Самой любопытно, что там такое приключилось... Ну, мне пора, луна уже высоко!

Я кивнула и посмотрела на звезды. Поздней осенью они становятся холодными и колючими, но пока — пока можно было дотянуться до них рукой.

Поежившись, я вошла в дом, помедлила, а потом поднялась к тетушке.

-А? Что? Кто? С Агатой что-нибудь? — вскинулась она, когда я дотронулась до ее руки. — В чем дело, Маргрит?!

-Простите, я думала, вы еще не спите, — сказала я. — Просто хотела спросить... но нет, это подождет до утра.

-Говори уж, все равно разбудила!

-Правда ли, что папа очень мучился перед смертью? — спросила я. — Я помню только, что он все время спал, не добудишься, но он никогда не говорил, что чувствует...

Тетушка села на кровати. Зажечь лампу она не попросила, и хорошо — мне самой легче было разговаривать в темноте.

-Он сказал, что хочет поскорее умереть, — негромко выговорила она. — Вот поэтому я прятала лекарство и сама выдавала его по часам — Гастон сумел бы подняться и выпить всё разом. Или уговорил бы тебя подать ему флакон, что ты понимала в пятнадцать-то лет?

-Вот как...

-Ты решила поговорить об этом только сейчас, когда до совершеннолетия тебе остался год с небольшим? — прямо спросила тетушка. — Тебе уже скоро двадцать один.

-А что, если так?

-Ничего. Я не буду лгать: мне хотелось обеспечить Агате будущее. Я экономила на всём, чтобы нанять ей учителей, чтобы она смогла выйти замуж за достойного человека. Ты вряд ли захочешь и впредь видеть нас в своем доме!

-Я вам не родная племянница, так что не нужно оправдываться. Агата вам дороже чужой дочери, и это понятно, — сказала я. — Теперь мне все ясно. Не беспокойтесь, на улицу я вас не выставлю. Впрочем, у вас же есть домик?

-Да... — тетушка сгорбилась, обхватив себя руками, оборки на ее ночном чепце поникли. — Жильцы платят мало, но на приданое Агате удалось скопить... У тебя есть этот дом, и еще... еще деньги. Я их не трогала, Маргрит, даже не думала: вдруг что случится? Получишь их по завещанию Гастона...

У меня имелись еще и драгоценности, но об этом я говорить не собиралась. Я вполне понимала тетушку: она заботилась об Агате, как отец заботился обо мне. Я-то, со своим домом и деньгами, выхожу не то чтобы завидной невестой, но всяко не хуже прочих — насчет "бесприданницы" я преувеличила.

-Вы могли бы сказать об этом сразу, — произнесла я, присев к ней на кровать. — Знаете, я ведь думала, что это вы убили папу...

-Что?..

Тетушка схватилась за грудь.

-Ты... Маргрит, ты...

-Теперь я знаю, что это не так, — сказала я. — А что до прочего... Это вы велели Агате помогать мне по дому?

-Нет, она сама так решила... — лицо тетушки в темноте было белее мела, и я подумала: не сделалось бы ей плохо с сердцем. Нет, обошлось. — И... ей нужно научиться вести дом, Маргрит.

-Лучше бы она училась этому со мною вместе, проку было бы больше. Впрочем, тогда у нее не осталось бы времени на танцы, вышивание и уроки этикета.

-Да, — сказала тетушка. — Именно так. Ты выросла жестокой, Маргрит. Виновата в этом я.

Сейчас, в темноте, она выглядела старой. И еще — темнота будто бы заставляла говорить ее о том, о чем тетушка не хотела даже упоминать.

"Фея Ночи? — подумала я. — Не иначе, ее рук дело..."

-Завтра я закажу себе новое платье, — сказала я. — Недорогое, просто новое, не траурное. Вы не возражаете?

-Нет, Маргрит, — сказала тетушка и вдруг взяла меня за руку. — Я хочу попросить тебя кое о чем.

-Да?

-Если со мной что-то случится, позаботься об Агате...

-Тетя... — я встревоженно наклонилась к ней. — Вы же не просто так позволили ей заниматься хозяйством и ходить со мною за покупками! Что случилось?

Она молча покачала головой.

-Ничего... — Тетушка погладила меня по щеке. — Лекарь сказал, сердце моё уже никуда не годится, и в любую минуту... Раньше бы мне к нему обратиться, тогда вышел бы толк, а теперь уж смысла нет. Предупреждал он ведь меня поберечься да есть поменьше, но я прослушала... Я так хотела выдать Агату замуж, знать, что она не пропадет, но, боюсь, не успею увидеть ее в подвенечном платье, а уж о внуках нечего и думать...

-Она не хочет выходить за господина Нейси, — сказала я.

-Была бы с ним, как за каменной стеной, дурочка, понимала бы что!

-Тетя, — я устроилась поудобнее, — Агата влюблена в принца.

-Но шансов у нее нет. Он только раз танцевал с нею, и, похоже, просто чтобы не шептались, мол, весь вечер он с одной дамой! Вот и выбрал случайно.

-Ну отчего же... — протянула я и улыбнулась. — Не беспокойтесь, тетя. Я не дам Агате пропасть.

-Прости меня, — попросила тетя Эмилия. — Я...

-Я уже простила, тетя, — ответила я. — Когда поняла, что вы не убивали отца, а старались облегчить его муки. А прочее... чепуха. Жаль только, вы не объяснили мне этого сразу. Тогда нам жилось бы куда легче... Хотя я не поверила бы вам тогда.

-Задним умом все крепки, — тяжело вздохнула она. — Маргрит... меня хоть прокляни, только не бросай Агату! Домик я переписала на нее, давно уже... Но она ничего не понимает, ее любой обведет вокруг пальца!..

-Дочь ваша, — сказала я, — намного умнее, чем вам кажется, тетя.

-Твоими бы устами... — она замолчала.

-Пойду спать, — сказала я. — Завтра нам с Агатой рано вставать.

Молчание было мне ответом. Молчание и тихие всхлипы.

Я не винила тетушку. Она делала то, что должна была, ради дочери. Теперь настала моя очередь.

10.

-Я и не думала, что это так трудно, — выдохнула Агата, и я перехватила у нее ведро. — Какая ты сильная, Маргрит!

-Я привычная, — ответила я без улыбки. — Отпускай, я держу...

К колодцу подошла Элла, поздоровалась и с удивлением посмотрела на Агату: та прежде никогда не ходила по воду.

-Ну что, — спросила я, поздоровавшись, — ходила ты ко дворцу смотреть на бал? Я тебя там не видала. Зато поглядела, как Агата танцует с принцем!

-Он такой... ну... — кузина зажмурилась от избытка чувств. — Наверно, я до старости буду вспоминать тот вечер!

-До тебя он с какой-то иностранкой танцевал, вся черная, как ворона, — сказала я.

-Да, верно, но, должно быть, богатая — какие у нее украшения были, и описать не могу, — покачала головой Агата. — Красота невообразимая, немудрено, что на лицо никто и не взглянет, когда на груди жемчуга в три ряда и сапфиры звездами сияют!

-Ты зато танцевала лучше, не зря училась.

Элла молча слушала нас, набирая воду из колодца, я же тянула время. Фея Ночи, неужто...

Раздался перестук копыт.

-Кого я вижу! — весело сказал принц, придержав коня. Серый жеребец заплясал на месте. — Всё те же красавицы...