Убожество.
Он был рад что никто его сейчас не видит, иначе хватило бы одного лишь взгляда чтобы понять в каком он раздрае. И разве у него не было повода?
Всю свою жизнь Мато Синдзи готовился стать магом, каждый день тренируя свой разум ради самой этой возможности. Он примерил на себя мировоззрение магов, их убеждения, образ жизни...
... они были с ним так долго, что он забыл каково это, быть нормальным человеком, быть ребёнком. Маг ни за что не почувствует себя комфортно рядом с посторонними, а сама идея действовать не подумав, показывать свои истинные эмоции была... почти что невообразима.
Особенно когда рядом могли быть чужаки подобные ему.
Взять к примеру Тосака Рин — Хранителя Фуюки на которую Синдзи когда-то хотел быть похожим. Она всегда носила маску, казалась учащимся школы "идеальной", отличницей во всём что ни возьми, всеми уважаемая, едва ли никогда и ни с кем не допускающая грубости.
И это почти наверняка было побочным продуктом изучения одной из необходимых для магии дисциплин — самогипноза. Для исполнения заклинания или управления своей силой магу требовалось ввести себя в определённое состояние, в котором можно было контролировать свои Цепи и чётко представить желаемое. Именно потому даже для простейших заклинаний наподобие огненного шара у каждого мага была своя магическая формула, ибо слова не влияли на мир. Маги влияли на свой внутренний мир, вводили себя в состояние когда именно они могли влиять на реальность.
Точное представление желаемого — сущность которую слова пытались передать, вот что имело значение.
... единственным исключением были лишь Великие Магические Формулы, когда несколько людей работали совместно, чтобы повлиять на мир в процессе Великого Ритуала: создания Мирового Яйца или же одной из великих запрещённых магий — формирование Карманной Реальности.
Большую часть своей жизни Мато Синдзи потратил пытаясь стать магом, пытаясь усвоить, что означает быть магом, несмотря на отсутствие у него магических цепей. Контролируя дыхание, пытаясь отстраниться от людских эмоций и ценностей, учась искусству самогипноза, всё это он впитал в себя.
Всё ради подготовки к долгожданному обретению чуда и становлению магом, чтобы быть готовым принять на себя обязанности наследника семьи Мато. И когда он узнал что его... приёмная сестра была избрана вместо него, что Мато удочерили её не из жалости, что жалели именно его, весь его мир рассыпался на части.
Он никогда бы не стал магом учитывая невозможность использования Цепей чтобы повлиять на мир и в то же время он отбросил своё детство и всё что делало его человеком. И если честно то разница меж магом и чудовищем не так уж и велика, нужно лишь оставить остатки своей человечности обменяв их на долгожительство или же силу.
Эта возможность всегда была доступна им, потому многие маги и стали вампирами в процессе собственных исследований и потому Башня столь люто ненавидела их — они знали что от подобно их отделяет всего один лишь шаг.
Получив письмо из Хогвартса, он подумал что школа будет похожа на Башню, что она создана для магов, ведь Чародейство является отдалённой ветвью магии. И послухам Ведьмы были личностями предпочитавшими уединение, спутницы вечности незатронутые настоящим.
Но это... большинство окружающих были нормальными людьми. Нормальными людьми каким-то образом заполучившими способности к тауматургии. И это беспокоило его на каком-то глубинном инстинктивном уровне. Однако же он одновременно завидовал этой невинности, тому что не обладает подобной восторженной уверенностью и никогда не сможет ей обладать.
Не такая уж и потеря конечно, но всё же.
Синдзи боролся с собой, пытаясь успокоить своё дыхание, зная сколь быстро бьётся его сердце и что мириады мыслей вьются в его сознании. Была ещё одна причина по которой у любого мага была своя мастерская — потому, что в этом месте он мог просто быть, не иметь дел с посторонними, ни притворяться, ни играть в их игры, ни чувствовать себя подобно ему — запертым в клетке.
"Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть."
По правде говоря он был напуган, нет он был в ужасе, но причиной тому была не чуждость Хогвартса, не двигающиеся лестницы, призраки и тому подобное, а люди. Даже в Доме Когтевран, что по словам Шляпы был домом Знаний и в котором искали знания ради самих знаний, что соответствовало пути любого мага, все были слишком человечны.
По его мнению лишь Сокарис была исключением.
Довольно странно, что единственная во всём Хогвартсе кто страшила его, его же и поддерживала. Всё же она была единственной из знакомого ему мира. Единственной имевшей тайны. Единственной с кем он мог бы найти общий язык, вместо половинчатых отношений налаженных с остальными.
Впрочем, то была не их вина.
А его, поскольку он не знал чего ожидать. И теперь ему нужно разобраться с последствиями.
Он издал безжизненный полусмех-полувсхлип.
Синдзи и сам не смог бы сказать определённо.
"Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть."
Некоторое время посидев у стены, он наконец-то смог взять себя в руки. В отличие от уже испытанного, гнев и раздражение он подавил с лёгкостью. Лишь один человек в гостиной заметил его игру, человек могущий стать наравне с самой Тосака Рин, но вероятно не наравне с Токо.
А вот с затруднениями от отсутствия уединённости, от грубого её нарушения, с этим разобраться было гораздо сложней.
В тишине он завершил свой утренний туалет, смыв с себя грязь долгого путешествия и подготовившись к предстоящему дню. Перед завтраком у него назначена встреча с Главой Дома и он желал произвести хорошее впечатление.
"Быть может я смогу просить о выделении комнаты для мастерской. Хоть какое-то уединение."
Он ненавидел признавать свои слабости, но понимал, что без помощи не обойтись...
... к тому же просьба к профессору не навредит его имиджу.
Наверное.
* * *
Удивительно, хотя возможно не так уж и удивительно, что когда Синдзи спустился в гостиную, одетый и слегка освежённый принятой в одиночестве ванной, то обнаружил что он там отнюдь не первый.
— ... доброе утро, Сокарис. — сказал он приветливо, заметив присутствие фиолетововолосой Когтевранки. Она сидела на мягком синем кресле стоящем у камина, сложив перед собой руки, закрыв глаза и наклонив голову, но при этом не создавая впечатления спящей.
В ответ на его приветствие она открыла свои тёмно-фиолетовые глаза, кивнула ему и переплетя пальцы, посмотрела на него в ответ.
Как и он она была одета в тёмную мантию Хогвартской униформы, чья синяя кайма и эмблема Когтеврана отмечали её как последовательницу дома знаний. И... он прищурился... волосы её расплетённой косы казались слегка влажными в свете камина.
— Доброе утро, Мато Синдзи. — сказала заявившая о принадлежности к Алхимикам. — Тебе чем-нибудь помочь?
— Просто не могу уснуть. — вежливо ответил он. Это не было ложью, так как уснуть и в самом деле было сложно, а в тех редких случаях когда ему это удавалось сон прерывался постоянными пробуждениями. — Часовые пояса.
Конечно это можно назвать попыткой скрыть настоящую причину, но Синдзи был уверен, что они тоже сыграли свою роль. К тому же сложно обвинять его в том, что он не хочет обсуждать столь существенную слабость.
— Понимаю. — отметила собеседница. — И в правду подобная сложность может помешать адаптации.
У Мато Синдзи создалось впечатление, что она всё же поняла настоящую причину, что опять его и обеспокоило, и утешило.
— А ты? — спросил Синдзи, пройдя к противоположному Сокарис креслу и опёршись на его спинку скрестил руки. — Почему ты бодрствуешь в столь ранний час?
— Не привыкла долго спать. — ответила девушка смахнув в сторону от глаз непокорную прядь. — С недавних пор.
Недолгую секунду она выглядела такой... одинокой, такой слабой, но момент был столь недолог, что Синдзи и сам не смог бы сказать не привиделось ли ему.
— Ага. — всё что он смог сказать в ответ. У него создалось впечатление, что многие из их разговоров будут столь же иносказательны. Но что... ага. Он задумался. — Скажи, Сокарис, не назначена ли у тебя утром встреча с Профессором Флитвиком?
— Так и есть. Впрочем, как и у тебя. — ответила собеседница, откинувшись в кресле будто бы наслаждаясь его комфортом. — Но до неё ещё как минимум пара часов. А что?
Синдзи задумался вправду ли стоит продолжать, учитывая что он почти ничего о ней не знает. Но он зашёл слишком далеко чтобы отступать, так что...
— Собираюсь прогуляться. Познакомиться с замком. — объяснил он, взглянув на дверь в Башню Когтеврана — Не хочешь... не хочешь ли присоединиться?
И он услышал как Сокарис рассмеялась. Смех её был на удивление приятен, особенно учитывая её обычную строгость и сдержанность. Он задумался, неужели у неё ещё меньше опыта в общении с людьми чем у него и не смог дать ответа.
— Ты настолько незауряден, что без сомнения приглашаешь незнакомку. — сказала она наполовину шутя наполовину упрекая.
— О, извини если...
Но ему не пришлось заканчивать своё извинение, поскольку его собеседница встала с кресла одним плавным текучим движением.
— Несмотря на краткую экскурсию от старост ты не знаком с замком. — сказала она, показав на себя. — Впрочем, как и я. Я согласна, Мато Синдзи.
— Можешь называть меня просто Синдзи. — вздохнул юноша, слегка нахмурившись. То, что она обращалась к нему по имени и фамилии было одной из беспокоящих его вещей. — Мы же однокурсники.
Прежде чем кивнуть, алхимик на секунду задумалась.
— Тогда и ты зови меня Сио-Сиалим.
— ...Сио-Сиалим? — повторил Синдзи с улыбкой, едва ли не поддразнивая.
— ...Сиалим. — сказала она, смотря в сторону и слегка нервничая. — Или просто Сокарис.
— Что ж Сиалим. — сказал Синдзи подумав, как же она... становится мила когда запинается в своих попытках непринуждённо общаться. Хоть она по прежнему и пугала его. — Пойдём?
Алхимик кивнула, без слов идя за юношей с Востока и они вдвоём покинули Башню Когтеврана.
* * *
Идя вдвоём по пустым залам Хогвартса, они редко перебрасывались словами. Иногда он или она, обычно Синдзи, озвучивали результаты своих наблюдений, но по большей части они шли в тишине лёгкими неторопливыми шагами.
Их прогулка повторяла вечерний путь в Башню Когтеврана, на котором они ознакомились с гобеленами, двигающимися лестницами, изменяющимися картинами и латными доспехами которые (Синдзи мог бы в этом поклясться) с подозрением смотрели на него, но по крайней мере у него было время подумать без необходимости прятаться за маской и беспокоиться о производимом впечатлении поскольку по его мнению мало что можно выдать одной лишь походкой. Прогулка помогла ему успокоить сознание, что было немаловажно.
Он не знал что его спутница думала об их поисках, но надеялся что она не слишком то против.
Странно, но на их недолгом пути они не на кого не наткнулись.
А может и не странно. Всё же большинство его одногодок не были ранними пташками. А в придачу к этому, сколько там новых учеников приходилось в этом году на столь огромный замок, шестьсот?
Он задумался что его... соседи по комнате (разве не чужда и тревожна эта концепция?) подумают заметив его отсутствие. Одновременное отсутствие и его и Сокарис учитывая, что они последние покинули Гостиную и первые проснулись сегодня.
О, ну если они вдруг спросят, он вполне может отговориться встречей с Профессором Флитвиком. В принципе у них обоих есть эта отговорка, что тоже будет отмечено.
Кстати говоря... кажется они уже дошли прямо к кабинету Профессора Флитвика.
По крайней мере так он подумал, когда Сокарис остановилась и указала на дверь, впрочем, не постучав. По правде говоря он не уделял внимания прогулке, позволив себе просто шагать или же следовать за своей темнокожей спутницей.
Если задуматься то это могло плохо кончиться, но... что было то было.
— Пришли? — спросил он, взглянув на стройную фигуру перед ним.
Она молча кивнула.
— А завтра? — рискнул он. Если у него не выйдет найти себе безопасного места, места где ему не придётся разбираться с давлением толпы, прогулки могут оказаться единственным способом поддерживать себя в здравом уме.
— Увидим... Синдзи.
Хм. Она и в правду назвала его по имени.
Впрочем, ему не дали времени подумать об этом, поскольку фиолетововолосая Когтевранка слегка постучала по двери, открыв которую пред ними предстал миниатюрный беловолосый мужчина с пушистой бородой, бровями и усами, выглядящий как изящно одетый карлик из фэнтезийных книг.
* * *
В проёме стоял Профессор Флитвик, Мастер Чар Хогвартса и глава Дома Когтевран лично, одетый в замысловато украшенный коричнево зелёный пиджак и мантию.
— Профессор — хором сказали они и два акцента странным образом отразили друг друга. — Доброе утро.
— Ох, Мато, Сокарис, вы так рано! — улыбнулся им низкорослый Профессор, жестом зазывая их внутрь и указывая на два мягких кресла. — Заходите, заходите!
Они сделали как указанно, пока Флитвик был занят приготовлением напитков для гостей.
— Чаю? — спросил он их. — Если хотите то у меня есть молоко, вишнёвый сироп и газировка.
— Благодарю, чая будет достаточно. — ответила Сокарис. Странно, но по мнению Синдзи сейчас она чувствовала себя гораздо комфортней.
— Тоже самое, пожалуйста. — согласился с ней Синдзи. Что-нибудь горячее и некалорийное определённо пойдёт ему на пользу.
И через секунду низкорослый Профессор Чар лично поднёс им чашки, что Синдзи нашёл довольно интересным, после чего занял своё место напротив них.
Его кабинет был заполнен книгами, газетами, портретами, по-видимому, молодого Флитвика с более короткими коричневыми волосами, парой призов и даже газетными вырезками. Среди них были даже картины запечатлевшие Флитвика прямо посреди боя.
— О, я вижу вас заинтересовали напоминания о моих дуэлях. — скрипуче рассмеялся Глава дома Когтевран. — Выиграл несколько Международных Дуэльных Турниров. Однажды финал проходил и в Махотокоро.
— Вы были там Профессор? — спросил Синдзи. Он считал, что большинство западных адептов не взаимодействует с остальными, но похоже что кое-кто всё же решился.
— О да, разумеется. — с энтузиазмом прожурчал профессор. — Наикрасивейшее место. Боюсь Магический Лондон с ним не сравнится, с другой стороны Хогвартс может дать фору остальным школам на Школьном Турнире Волшебных Зелий! — любопытствуя, он обратил внимание на юношу с Востока. — Полагаю, вы покупали там необходимое?
— Да. — признал Синдзи. — Я подобного и вообразить не мог.
— Такова магия, мальчик мой. — мягко заметил Профессор. — Именно так. Просто из любопытства осведомлюсь, не известны ли тебе какие-нибудь Восточные Искусства? Ом-как-то-там вроде? Крайне занятная штука.
— Известно, сэр. — ответил юноша, взяв две свои офуда. — Я изучал оммёдо. Даже достиг в нём некоторого мастерства.
