— Я не...
— Это, несомненно, наша вина...
Балахон не дает мне и слова сказать!
— Тихо! — уже в который раз в этом мире мне приходится в столь грубой форме затыкать рот говорунам. — Я справился. Демон мертв.
— Да-да, не твоя вина... — продолжал повторять мудрец, соображая не сразу. — Как убил?
— Как и собирался. Разорвал в клочья!
— Убил? Демона?!
Словно по морю пошла волна, так и балахоны закачались, зашевелились.
— Да. Его самого.
— Но почему мы все еще существуем?! Ведь если все захваченные демоном души упокоены, то и мы должны упокоиться!
— Не все ваши товарищи решили покинуть мир живых. Двое пожелали остаться в истлевших телах, и продолжить исследования.
Если использовать прошлое сравнение, с уподоблением толпы балахонов морю, то сейчас наступил штиль.
— Кто?
— Архимаг Корг и старший маг Рарк.
Мудрец задумался.
— Если это решение архимага, то мы не можем ему перечить.
— Вот и хорошо. Вы можете с ними поговорить. Вы стоите над люком, а они под ним. Так вполне возможно общаться между собой, особенно если другого выхода нет. Ведь нежить не может выбраться на поверхность, а вы кучки насекомых не способны спуститься под землю. Вы разговаривайте, а я отдыхать!
— Спасибо, Феникс!
— Всегда, пожалуйста, — поклонился я своим пусть странным, но подданным.
Оставив балахонов возле той дыры, сам осторожно спустился в свою землянку. Лег на кровать. Облегченно раскинулся на колючем хвойном покрывале. Теперь можно и отдохнуть...
Не знаю, сколько времени я спал, пока меня не разбудил знакомый голос.
— Феникс! — кричал Владик влетая в землянку. — Беда!
Парень выглядел уставшим и потрепанным. На его теле я заметил несколько царапин и синяков. Мешки под глазами набухли свинцом. По всей вероятности он совсем не спал и спешил добраться сюда как можно быстрее.
— Что случилось?
— Война!
Меня это слово не напугало. Сказывалась привычка того мира, где, что ни новость по телевизору, так громкие слова. Да к тому же я все еще чувствовал обиду за то, что этот мелкий сбежал от меня! И вообще мне не до него, пока грязь висит толстым слоем на теле. Захотелось кричать, орать и капризничать. Но сдержался и, не выказывая эмоций, поднялся с постели.
Прощаться с мудрецами не стали. Спешно покинули Поляну Землянок.
— Мне нужно искупаться.
— Как можно?! Война же!
Пока шли к ручью, парень все продолжал доказывать, что времени на исполнение гигиенических процедур совсем нет. Я же молчал и только сдерживал желание ускорить шаг и с грохотом и брызгами вломиться в воду.
Дойдя до бурного потока, начал неторопливо раздеваться. Снял с накидку, а потом и кожаную броню. Вся одежда пропиталась демонической кровью, и я практически не сомневался, что отмыть все дочиста не получится. Но я старался. Работал. И за работой немного успокаивал нервы. Тело уже полностью исцелилось, и сломанные ребра перестали хрустеть при любом неосторожном движении. Невероятно быстрое выздоровление! Даже и не знаю, что этому причина: собственные регенеративные возможности тела, кровь демона, или целебная сила Священного Бора и его обитателей.
Чужая кровь на теле; купание в ручье — прям дежавю. Но действительно, сколько дней прошло, и опять повторилась точно такая же ситуация. Только теперь я иду не в Священный Бор, а обратно. За несколько дней во мне произошли изменения. Теперь я знаю магию и могу постоять и за себя и за других. Теперь я, хоть и смутно, но представляю, куда попал, и что нужно делать. Я уже другой.
Но когда все тело покрыто кровью — мне все еще не по себе.
После стирки развесил вещи сушиться и только потом обратил внимание на рассерженного, но уже замолчавшего Владика.
— Так что за война?
— Почему ты меня не слушал?! — закричал парень и вновь понес городить чушь, совершенно не касавшуюся дела.
Я вспылил, и начал кричать на него в ответ. Так мы и орали друг на друга до хрипоты, как два идиота. Вот только он совсем еще мелкий идиот, а я-то уже полноценная взрослая особь!
— Прекращаем крики. Я Феникс. Не забывай этого!
Последнее обстоятельство остудило парня. Он извинился.
— Так что за война?
— Оборотни перешли реку Матушку и напали на нас!
— Сколько пришло оборотней?
— Не знаю. Говорят, что целая армия!
— А что колдуны?
— Копят силы в Холмогоре.
— Давно начались сражения?
— Вчера.
— Много пострадавших?..
В таком ключе, словно допрос пленника, и прошел наш разговор. Выяснил немного, но понял, что обе армии готовятся к финальному сражению. Много друзей схоронят в этой битве и оборотни и колдуны.
— Господин Феникс, пожалуйста, остановите войну! — столь печально взмолился Владик, что отказать ему, даже если бы и хотел, не смог бы.
— Я думал, что ты желаешь жечь врагов в бою?!
— Уже нет, — ответил парень и опустил голову.
— Хорошо, — кивнул я, подбирая мокрую одежду и натягивая ее на себя. — Я остановлю войну!
Глава 8
Немного тирании и состязание чистой Силы
К Холмогору добрались лишь к утру следующего дня. Вместе с солнцем выглянули из-за погоревшего леса и увидели последствия военного столкновения: городская стена повреждена, земля у ворот залита кровью. Люди снуют возле разрушенных стен, латая поврежденные участки.
— Ужасно! — потрясенно проговорил парень, по вине которого мы так долго добирались. Он устал, и мне пришлось силком тащить его за собой. Можно было его и оставить — пусть отдыхает, но самому добраться до города не представлялось возможным. Не помню я дороги, да и ориентируюсь по пересечённой местности отнюдь не как опытный турист.
На моем плече покачивалась, крича злым голосом, синичка. И крики ее понимались мной, как недовольство представившейся картиной.
— Идем, нужно поговорить с колдунами, — сказал я, побежав к воротам.
Парень ковылял следом.
Уставшие люди заметили нас сразу — кликнули помощь, и к нам тут же устремился отряд охраны. Меня окружили и бесцеремонно начали тыкать копьями. Подобное обращение с собственным правителем — совершенно неподобающе. Использовав Когти, превратил их бесполезные копья в полезные дрова для костра, а самих охранников столкнул в ров. Побарахтавшись в мутной водице и, наконец, выбравшись, воины готовились вновь напасть, но уже используя заклинания.
— Смирна-а!
Воины остановились. Мой приказной тон сработал.
— С какой стати, вы бестолочи, нападаете на своего господина?
Люди опешили. Еще бы, им не опешить, когда Феникс обвиняет их в нападении на собственную персону. Это же государственный переворот! А за такое, думаю и в этом мире, по головке не гладят!
— А как нам узнать, что вы Феникс? — заговорил самый смелый. — Был тут один, но оказался поддельным!
— И кто же решил, что он подделка?
— Старейшина Степан!
— Так зовите его сюда! Пусть придет и убедится, что не бывает поддельного Феникса! Есть только один единственный господин всего Снорарла. И это я!
Напором я серьезно напугал местный люд, и Степан показался довольно скоро.
— Опять этот ложный Феникс? — удивленно спросил он. — Почему его еще не поймали?
— Он говорит, что он настоящий!
— Дудки! Столь слабый человек не может быть Фениксом!
— А он еще Когтями наши копья поломал! — согласился со Степаном один из стражников, что рьяно тыкал в меня копьем.
— Вот! — обрадовался поддержке старейшина. — Значит он оборотень. Хватайте его!
— Может, сам попробуешь? Прошлый результат наших разборок меня совсем не устраивает.
— Если того желаешь! — сказал старейшина, доставая из-за пояса жезл. — На этот раз яд убьет тебя!
На меня обрушилась куча сиреневых облаков. Облепила со всех сторон и скрыла с глаз наблюдателей.
— Вот и все, — проговорил старейшина убирая жезл.
— Теперь я нападаю?! — глухо донеся мой голос из глубин тумана. — Хорошо!
Заклинание, что окутало меня, собралось крупным облачком над моей головой, а затем еще и увеличилось. Все уставились на невредимого меня вытаращенными глазами. Еще бы! Я же должен раствориться в ядовитом тумане. Ан нет!!! Перехватить ожидаемое заклинание, которое я к тому же уже выучил, оказалось делом простым, и облако, связавшее меня, не коснулось кожи.
— Интересно, что случиться, если обрушить это облако на Холмогор? — непринужденно поинтересовался я у опешивших людей, когда заклинание стало со среднего размера дом и все не переставало расти.
Старейшина попытался вернуть контроль над заклинанием, но его потуги были столь же заметны, сколь заметен вклад поп-музыки в развитие культуры. Он совершил несколько попыток, и бросил это гиблое дело.
— Не надо! — взмолился Степан, падая передо мной на колени. — Виноват лишь я один, что посмел напасть на господина нашего! Город не виноват!!!
— Все же признаешь меня Фениксом?
— Да, — склонился до самой земли старейшина. — Никто другой не сумел бы захватить мое же заклинание и настолько усилить!
— Хорошо.
Движением руки я разогнал сиреневый туман.
Хоть меня и приняли, как Феникса, но радости на людских лицах это обстоятельство не прибавило. Меня боялись. Еще бы им не бояться — они посмели напасть на господина и теперь вполне заслужено ожидают кары. Стало грустно оттого, что меня принимают за монстра способного так запросто взять и казнить всех жителей городка. Я же не такой! Вина у них пустячная, так что... устроим жребий, а там уж... каждого десятого в петлю. Децимация. Как в древнем Риме... Нет. Даже думать о таком не стоит! Что-то я после встречи с демоном злее стал.
— Собери совет Холмогора, — приказал я Степану, отбрасывая всякие ненужные мысли. — Встреча через час у меня в доме.
— Да, господин Феникс.
Старейшина побежал исполнять приказ невероятно быстро, а я двинулся неторопливой походкой, в сопровождении кружащей над головой пташки, и Владика, который столь же удивленно как и все, смотрел на меня. Его взгляд, казалось, пробивает сквозную дыру в моей голове.
— Что?
— Вы изменились, господин Феникс! Пока меня с вами не было, вы стали гораздо властнее.
— Еще бы не измениться. Тебя бы заставить сразиться с демоном ада!
— Вы сражались с демонами?!
— С одним. Фюрст Ада по имени... Аргахрень.
— С самим Фюрстом Ада?! И вы победили?
— Как видишь, я все еще живой, а он остался там, в лесу, совсем мертвый.
— Невероятно!
— Не веришь? Могу его сердце показать!
Каменный домина все так же непоколебимо стоял на вершине холма. Вошли внутрь, добрались до зала с камином и я с удовольствием раскинулся в плетеном кресле. Владик с еще большим довольством улегся на полу, на шкуре медведя.
— Поесть бы, — лениво протянул я. — А то лесная диета поднадоела!
— Я тоже голоден, — поддержал меня парень, продолжая валяться на полу.
— Ну, так сходи и принеси еды!
— Я устал...
Возможно, я чересчур уж сильно вжился в роль диктатора и монарха, но подобное пренебрежение вассальными обязанностями, меня просто поразило. Я пнул паренька и дождался, когда он поднимется с пола
— Я Феникс и я старше тебя. Так что будь добр — сгоняй за едой!
Бурча под нос ругательства на несправедливый мир, Владик ушел выполнять приказ. Я же остался один и получил возможность обдумать, что же предпринять дальше. Но подумать не дали. В комнату вваливались незнакомые люди. У всех сосредоточенные лица, а у многих еще и оружие при себе. Я подумал, что Степан решил напасть, но не мог понять причину предательства. Гордость?! В любом случае я поднялся с кресла, но неторопливо, так чтобы враги получили возможность одуматься. В театральном жесте, раскинул руки в стороны, давая гостям в полной мере насладиться медленно разгорающимся Золотым Пламенем. Но враги не восприняли угрозы. Первый из них быстрым шагом двинулся ко мне.
Сработали рефлексы, а может всему виной расшатанные после встречи с потусторонними существами нервы, но огромный шар огня слетел с руки и врезался в толпу гостей. Пришедшие люди испуганно запрыгали, закричали, попытались сбить пламя. Они метались по комнате, думая, что сумеют затушить заклинание, но им этого не удавалось. Пламя крепко держало своих заложников... Вот только никто из них не горел.
Пламя продолжало метаться на одежде гостей и на полу, но никого сжигать не собиралось. Я понял, что ошибся с выводами и потушил заклинание. Все гости теперь выглядели испуганными и удивленными, но чувствовали себя превосходно.
— Гарман сгорел! — раздался крик от человека, стоявшего позади всех.
Толпа расступилась. Действительно один из гостей валялся на полу полуобгоревший, корчась от боли. Но ему еще повезло, что стоял за спинами всех прочих гостей, послуживших живым щитом, и на него пало лишь несколько язычков пламени. В противном случае обнаружили бы не корчащегося человека, а горку пепла. Я приказал унести погорельца к целителю.
— Спокойствие! — сказал я, возвращаясь в кресло. — Присаживайтесь, нужно поговорить.
Люди покорно сели, кто где успел. Несколько человек заняли стулья, несколько — порог у двери, кто-то устроился на ковре. Но все, все еще выглядели удивленными, напуганными и разозленными.
В комнате разносился запах жареного мяса и если бы не знание о том, что это за "мясо", то у меня потекли бы слюнки, а не подступила тошнота.
В зал вбежал Владик, таща что-то съедобное на подносе. Он выглядел радостным, но почувствовал напряженную ауру, увидел напуганных людей и остановился. Художник принюхался к запаху и выдал:
— С трудом нашел жареного поросенка, а вы уже и без меня что-то съели! Несправедливо!
На паренька, сморозившего глупость, уставились с большей злобой, чем на меня, виновника. Но под моим надзором никто, ничего и никому высказывать не стал. Я показал пареньку место, куда можно поставить поднос с жареным поросенком, а затем обратился к гостям:
— Почему вы пришли раньше назначенного времени? Я же сказал через час.
— Мы решили, что необходимо как можно скорее переговорить с вами... У нас война с оборотнями, да еще и вас обидели...
— Оборотни и подождать могут, — выкрикнул кто-то из знатных господ. — А вот вас, господин Феникс, нам нужно было срочно увидеть и убедить в собственной невиновности!
— Да-да! — закричали гости. — Мы не виноваты, что Степан, не признал в вас нашего господина! Мы его накажем!
— Согласен, — спокойно отреагировав и сам Степан.
— Нет нужды никого наказывать, — попытался успокоить я людей. — Случилось недопонимание. Я не в обиде...
— Но как же Гарман! Вы его сожгли! И нас пытались!
— Огонь? Конечно! — кивнул я, будто бы уже и забыл о недавнем происшествии. — Понимаете, я не мог вам доверять после всего случившегося, и решил проверить, кто верен мне, а кто таит зло.
— И как сожжение человека смогло помочь вам?!
— Золотое Пламя, что я использовал, сжигает лишь тех, кто питает к заклинателю, то есть ко мне, враждебные чувства. Других людей оно не тронет! Вот поэтому и сгорел ваш Гарман.
— Мне всегда он казался странным, — сказал человек с длинными усищами и глазами разного цвета. — От него пахло врагом!
