— Думаю, я прошел посвящение в вашу религию, — констатировал я, переодеваясь в свою уже привычную кожаную куртку и штаны.
— Да, о, Величайший! — согласился Первосвященник. — Когда вы сказали, что являетесь нашим правителем, то я подумал, что вы лишь владетель наших смертных тел... как же я ошибался!
— Постой, что ты...
— Вы имели ввиду, что владеете нашими телами и душами! — продолжил плыть на своей волне лысый монах, совершенно не обращая на меня внимания. — Я должен был понять это еще тогда! Простите, но...
— Собирайся, ты идешь со мной! — прервал я сумасшедшего человека и, протискиваясь сквозь толпу, поманил за собой и прочих товарищей, а потом вновь обронил первосвященнику — Буду идти медленно. Так что догонишь!
Глава 17
Болото, Озеро и Силач
Грязь, вонь и комары — вот те спутники, что сопровождали нас все время блужданий в болотах. Ноги намертво присасывались зловонной жижей, цеплялись за корни, скрывающиеся под мутной водой. С полумертвых деревьев на нас сыпались крупные пиявки, да клещи. Тучами летали кровососущие насекомые, надоедая не только писком, но и нестерпимыми укусами. От мелких ран, что оставляли местные обитатели, чесались руки, лицо... да что перечислять — чесалось все тело!
Перед походом в это местечко я предложил найти проводника, на что отряд разразился чуть ли не истерическим хохотом. После того, как все успокоились (релаксирующие тумаки сработали на совесть!), а я перестал обижаться, мне объяснили, что никто не знает Болота и проводников просто не существует. Оказывается, топь меняет свои секреты и сюрпризы чуть ли не ежечасно, и если однажды, ты проходил определенной безопасной дорогой, не встречая на пути ни трясин, ни чудовищ, то не факт, что в иной раз отделаешься тем же. По рассказам все тех же товарищей, Болото представляло собой самое опасное место в Снорарле. Нигде нет такого изобилия разнообразных монстров, как в этих лесах на мутной воде.
По этому ужасному в своей атмосфере месту мы двигались неторопливо и со всевозможным вниманием и настороженностью. Впереди отряда, проверяя проходим ли наш путь, и, высматривая возможные беды, двигался эльф; за ним тавры, расчищающие нам дорогу, делая ее более-менее проходимой; потом уже шли: я, Владик, Харимон, еще эльф и Миалла. Последняя, не желая пачкать ножки в зловонной жидкости, решила просто парить над водой, делая лишь вид, что переступает ногами. И эта женщина считает, что я сильнее ее! Да я же такой фокус ни за что в жизни не повторю! Хотелось бы, да не получится! Я ступал, как настоящий носорог... болотный. Весь учумазался, так что стал похож не на человека и уж точно не на крупного феодального владельца, а на наипоследнейшего лешего. Художник ненамного от меня отличался, да и не мог он отличаться, потому как шел возле меня и все брызги, что я создавал, доставались не одному мне, а еще и ему. А вот Первосвященник отчего-то казался чище, чем мы двое. Может это оттого, что он, пренебрегая делами земными, отвергал такое понятие как "личная гигиена", и грязь понимала, что толку облеплять столь невосприимчивого к ней субъекта бесполезно. В этом мире же и грязь должно быть волшебная и всепонимающая!
Никто не знал где искать Волшебное (какое же еще оно может быть!) Озеро. Я надеялся, что Его Святейшество, живя на границе с топью, мог знать больше. Но надежды не оправдались и сумасшедший монах, ведал не больше того же юного колдуна Владика. Потому мы и двигались, следуя лишь моим пожеланиям. А это означало, что мы будем кружить на одном месте, пока не надоест или пока не сгинем. Даже синичка, на которую я и возлагал основные надежды, не желала помогать и попеременно сидела, на всех членах нашего отряда, боясь далеко отлетать в этот бледный мир, столь тягучего воздуха.
Густой туман покрывал эти болота и день и ночь. Парило, словно сунулись в баню. Солнечные лучи, даже в безоблачную погоду, не могли разогнать весь сумрак, царствовавший в этом месте. Деревья росли густо, но выглядели, по меньшей мере, нездорово, и кривыми стволами и ветвями так переплетались, что иной раз приходилось подныривать под них, или обходить заросли долгим кружным путем. Воздух немногим уступал плотностью и липкостью самой водице топи, а значит даже если бы я, каким бы то чудом, и не измазался в грязи болота, то все равно покрылся бы слизью, парящей в воздухе и капавшей с деревьев. Вот за примером далеко ходить не надо, он сам левитирует рядом — ведьма, хоть и защищала себя от грязи болота, все равно выглядела не столь опрятной как обычно. И это сильно сказывалось на ее характере. Ей хотелось пытать, и вероятно даже насиловать... И целью всего этого скорее всего был я.
То слева, то справа раздавались громкие хлопки, на которые мы уже перестали реагировать, хотя поначалу вздрагивали и чуть ли не атаковали всем своим арсеналом направление звука. Это газ, естественным образом просачивался через жижу, создавал пузырь, а затем громко лопался.
Нам не нашлось ни подходящего места для установки палатки (единственную мою палатку починили монахи в Ковене), ни даже клочка земли для костра. Впрочем, костер разводить нам теперь вовсе и не нужно, ведь в отряде появился сильный маг огня, который может поддерживать настоящее пламя. Да и я уже выучил такую способность.
Однажды остановились ночевать на здоровенном упавшем дереве. Все вроде нормально перенесли сон в таких кошмарных условиях, но я не выспался, да еще и свалился в зловонную жижу... пару раз.
Когда я уж было совсем потерял надежду выбраться из этого неприятного местечка, то на нашем пути появилась относительно твердая земля, поросшая жесткой болотной травой и ягодами, пробовать которые на вкус я бы никому не советовал. Мы обрадовались и бодро поспешили по сухой земле вперед. Но оказалось, что островок уже занят.
На эльфа накинулись несколько существ похожих на лягушек, но крупнее в десяток раз. За секунды они до смерти заморозили эльфа. Следующими пострадали тавры. Но быки живучее мелких ушастиков, поэтому сумели спастись, прежде чем я и монах приступили к жарке лягушат. Золотое Пламя оказалось бессильным против этих существ, и Владик поспешил отойти подальше, напрасно не рискуя, и не заставляя меня отвлекаться на его защиту. Ведьма, же видимо посчитала, что мы и сами справимся и участие в истреблении лягушек не приняла. Немного подмороженные тавры и единственный теперь эльф, также не приняли в битве участия. Но от них этого и не нужно — слабаки, только погибнут напрасно; а кто тогда вещи ведьмы потащит и проверит путь на наличие ловушек и каверз?! Я что ли?! Нет уж, пусть живут эти нелюди!
Но хоть я и думал, что мы вдвоем с монахом легко справимся, но нам приходилось худо. Лягушки поджаривались, но совершенно неохотно. Прежде чем мы уничтожали одну особь, ей на смену из воды выныривали еще три, а то и четыре новых. Казалось, что они прямо там под водой и размножаются. Я приказал отступать с острова. Мы медленно попятились обратно в воду. На меня прыгнула одна из тварей и чуть коснулась руки. Рука тут же занемела. Сразу стало понятно, что с заморозкой у меня дела не так хорошо обстоят, нежели с огнем, и замерзнуть я имею все шансы. Жаль что я, как Жар-Птица, только лишь к огню невосприимчив.
Сбросил с себя болотную лягушку, разорвав ее предварительно когтями. Крикнул первосвященнику: "Прикрой!", а сам в это время полез в сумку. Нужно сделать что-то, что позволит нам безбоязненно отступить. Рука провалилась внутрь сумки, словно в яму и зашарила там. Как назло под руку попадала всякая ненужная сейчас дрянь вроде артефактов, что я успел нахватать за время странствий, одежды, различных диковинок, что я положил в качестве сувениров, да палатки, в которой я постоянно запутывался.
Пока я с головой (буквально!) ушел в работу по поиску необходимого предмета в пространственном мешке, маг, собрав побольше сил, преградил путь стаду лягушек трескучей стеной огня, но бесстрашные создания болот прыгали сквозь пламя и лишь некоторые из них после такого циркового трюка сгорали. Большая же часть набрасывались на монаха, что даже одним своим телом защищал меня, выполняя возложенный на него приказ. Каким бы сумасшедшим я его не считал, но смелости и дисциплинированности в нем немало!
С выкриком "Ага!" я достал из сумки оплавленную флягу. Откупорил приварившуюся крышку и кинул, испускаемый дымом и пламенем, сосуд в гущу врагов.
-Ифрит, я выбираю тебя!
Из дыма и огня появилась знакомая и вероятно очень рассерженная фигура огненного духа. Он повел глазами (точнее местом, где они должны у него быть) по сторонам и, отыскав меня, кинул огненный шар. Не желая, чтобы моя грязная одежда стала еще и прожжённой, я отбил сгусток пламени чистой магией. Как заправский теннисист отбивает ракеткой мяч, посылая его через сетку на вражескую половину поля, так и я отправил шар огня точно в гущу врагов, не зацепив даже стоящего на пути Харимона. Кинуть в меня второй шар ифрит уже не смел, так как на него накинулись все ледяные лягушки, и он вынуждено начал с ними битву. Огненный дух посчитал, что сможет справиться со мной, и после расправы над более мелкими врагами. Завязался бой между противоположенными стихиями: огнем и водой; а я поспешил схватить застопорившегося монаха, что начал восторженно наблюдать за ифритом, да быстрее пошлепал по болоту, догоняя прочих друзей.
— Феникс-На-Хье, что это за ангел? — спросил, постоянно оборачиваясь, монах. — Рака-Хье-Ин или Иргна-Хье-Ин?
Я не совсем понял, что теперь нужно от меня сумасшедшему главе магов огня (я так и не осилил дочитать их священную книгу), но все же ответил:
— Аватар Мщения!
— Ого! Сам Аватар Мщения! — восхищался монах, стараясь запомнить, как выглядел этот новый для его религии вид слуги бога.
Подмороженные тавры охали и замедляли наше движение. Они делали вид, будто им серьезно досталось, и на этом основании начали увиливать от своих обязанностей. Я пригрозил, что могу избавиться от балласта в их лице, и они тут же поправились. Сила целительного слова — колоссальна.
Долгими казались дни, что провел я и сотоварищи в этих чертовых топях. Нас гоняли странные монстры. Мы тонули в глубоких водах. Но все же нашли верный путь, и предстало перед нами сверкающее в солнечных лучах Озеро. Оно не выглядело опасным. Кое-где по его водам дрейфовали льдистые острова и не таяли, несмотря на невыносимую жару, что стесняла своими объятиями всю топь.
Я окинул взглядом гладь Озера и не мог понять, отчего же о столь тихом месте ходит столь дурная слава. Приблизившись к воде, утопил кувшин и стал ждать, пока он заполнится водой. Пока пузырьки воздуха убегали из узкого горлышка, а на их место вливались струйки жидкости, мое внимание приковал один ледяной остров, проплывающий далеко от берега.
Мои глаза, научившиеся видеть в темноте, обрели еще и поистине орлиное зрение: когда нужно, я могу усмотреть и различить на далеком расстоянии даже муравьев. Вот и сейчас, пока другие лишь смутно видели далеко проплывающую льдину, я видел этот большой кусок льда во всех подробностях, со всеми трещинами и неровностями. И я видел, что на льдине неподвижно лежит человек. Грудь его не вздымается, и он, вероятно, мертв; но отчего-то кажется, что молодой светловолосый человек лишь крепко спит. Не знаю, что побудило меня, но я скинул с себя одежду и, прыгнув в воду, поплыл к ледяному островку.
Вдогонку неслись просьбы вернуться на берег и не рисковать жизнью.
Вода морозила. Дыхание перехватывало. Изо рта вырывался пар. Я старался двигаться быстрее, чтобы не замерзнуть в этом ледяном озере.
Островок постепенно относило течением, но я двигался быстрее и сумел забраться на него. Проверил человека и убедился, что он не дышит, а сердце не бьется. Он холоден, но кожа его сохранила обычный окрас. Трупных пятен, характерных для умерших, также не заметно. Мне показалось это очень интересным и я, стащив человека в воду, поплыл с ним вместе к берегу, к своим товарищам.
— Что ты вытворяешь! — первой на меня накинулась ведьма. — Даже я не знаю, что может случится с человеком, который искупается в Озере! Будь ты хоть трижды Фениксом, но и для тебя это опасно!
— Ледяная вода суть противоестественна Духу Огня, — продолжал плыть на своей волне монах.
И лишь Владик поинтересовался, все ли со мной в порядке.
Мне подали наполненный доверху кувшин с волшебной водой и стали ждать, что же я такое сколдую, чтобы избавить воду от яда. Никого не волновала судьба человека, которого я вытащил на берег.
Первоначально, я планировал влить в воду из Озера оставшиеся у меня слезы единорога и тем самым избавить от ядовитости волшебную воду. Такой шанс, я думаю, имелся. Но я откинул эту идею, а вместе с идеей откинул и кувшин с водой. Я влил остатки магических слез в рот мертвого паренька и стал ждать результата.
— Чего ты хочешь добиться? — спросила меня Миалла, которая не знала, что за зелье я использовал на мертвом человеке. — Он мертв. Ему уже не помочь...
Раздавшийся кашель прервал слова ведьмы. То очнулся светловолосый мужчина, которого все посчитали мертвым. Когда кашель его спал, то он открыл свои ясные-ясные цвета васильков глаза, и с непониманием посмотрел на нас. Мы же, в свою очередь, смотрели на него. После воскрешения его чуть бледноватая кожа вернула свою естественную окраску; лицо порозовело. Светлые вьющиеся волосы обрели живой золотой оттенок. Сам он преобразился, и я с удивлением понял, что этот человек еще очень молод. Его лицо казалось столь детским и выражало все эмоции, что он испытывал, так что его можно читать, как открытую книгу.
— Кто вы? — спросил он меня, а возможно и всех нас, но так как в это время смотрел он исключительно на меня (я же ближе всех к нему), то и отвечать следовало мне:
— Возможно друг, но точно не враг. А кто ты, и почему оказался в этом Озере?
— Я?.. Мама! Луиза!!! — парень простонал эти имена и сделал попытку подняться, но силы еще не восстановились и он лишь поворочался на одном месте.
— Спокойно. Объясни, что произошло?
— Нужно спешить! — с такой болью в голосе и во взгляде обратился паренек, что и у меня защемило сердце. — Я должен быстрее добраться до Ротшстана!
— Я помогу тебе, — после некоторого молчания ответил я и в голосе своем почувствовал уверенность, что непременно сделаю все возможное, чтобы содействовать этому человеку в решении его беды. — Только скажи куда идти и в чем беда?
— Должно быть вы настоящий рыцарь, сэр! Мы должны поспешить и спасти двух дам, от лютого злодея!
— Я не рыцарь, но помочь готов! — вновь повторил я, поднимая молодого человека на ноги и придерживая его за плечо. — Мои спутники тоже, наверняка помогут, стоит только попросить!
— Я признателен, — раскланялся парень, но лица моих товарищей были странны и совсем не читалось на них того же желания помочь в беде, что и у меня.
— Постой! Почему ты сразу бросаешься помогать этому незнакомцу?! — подошла ведьма и стала с недоверием поглядывать на воскресшего. — Он был мертв!
— Я был мертв?! — переспросил парень.
