— А ты их видел, пока тебе не сказали? — недовольно спросил Фридмунд, бросив попытки одновременно идти и надевать штаны. Теперь он сосредоточился на рубашке.
— Как вы думаете, зачем здесь "Колесницы"?
— Наверное, нас куда-то повезут.
— А разве тогда нам не должны были вчера об этом сказать, Хельг?
— Я подозреваю, Катайр, что нам вчера вообще мало чего сказали.
Комендантша на выходе потребовала с них ключи. К счастью, их взял Рунольв, который вышел последним и заодно закрыл комнату. А шедших следом курсантов комендантша не выпустила, послав обратно за ключами.
Выйдя из корпуса, пятерка "птенцов" сразу погрузилась в гудение "Колесниц" и крики техников.
— За две минуты мало кто успеет одеться и выйти, — заметил Катайр, оглядываясь по сторонам.
— А кто сказал, что все должны успеть? — Хельг смотрел во двор, где возле небольшой кучки мерзнувших от ранней прохлады парней стоял хмурый Вальди Хрульг, а рядом с ним вытянулся Гривар Скульдссон, полностью одетый в форму, важный и довольный. Наставники стояли возле "Колесниц" и лениво разговаривали.
— Девчонок что-то не видно, — заметил Фридмунд. — Им что, больше времени дали?
— Может, они красятся? — попытался пошутить Рунольв. Никто не улыбнулся.
Они спустились по лестнице во двор и выстроились возле ротного. Хельг отметил, что парни, которые вышли раньше, все были из компании Арджа, собравшейся вокруг него на "Морском змее". Гаутама, кстати, тоже оказался здесь, успев одеться. На нем мундир смотрелся еще лучше, чем на Катайре.
Между прочим, сейчас форма Вальди Хрульга выглядела идеальной. Хельг даже поразился перемене, произошедшей с ротным. Синий мундир с красными полосками военно-небесных сил на рукавах постиран и тщательно выглажен. Пуговицы блестят так, что, кажется, можно ослепнуть, если долго смотреть на них. Под стать им блестят сапоги, настолько черные, будто их подарила ротному сама богиня ночи Нотт. Контрастом выделяются белоснежные перчатки.
Подтянутый, гладко выбритый, суровый, Вальди одарил подошедших "птенцов" тяжелым взглядом. Лиса охватили нехорошие предчувствия. Теперь Вальди выглядел как настоящий военный, и ничего хорошего неожиданная метаморфоза не предвещала.
Хрульг посмотрел на карманные часы, которые держал в правой руке. Нахмурился. И ученикам, подходившим уже следом за компанией Хельга, Хрульг приказал строиться в стороне от пришедших раньше. Образовалось две группы — четырнадцать "птенцов" слева от ротного и сорок пять "птенцов" справа.
Парни ежились от холода, старались стать ближе друг к другу. В полном мундире вышли только Ардж, Катайр и Хельг. Еще человек десять догадались захватить одежду с собой.
Вальди хмуро оглядел неровный строй справа и резко гаркнул:
— Построиться по росту в шеренгу! Живо!
Раньше никто из новичков не слышал крика Вальди. Вздрогнули даже парни из левой группы, хотя Хрульг кричал не на них.
Ученики задвигались, на время образовалась куча мала, которая все-таки быстро превратилась в строй. Хотя вид дрожащих от утренней прохлады парней не вызывал ощущения причастности к армии. Почти все успели надеть только брюки и ботинки, некоторые еще и майки, а многие вообще щеголяли голым торсом.
"Детский сад прямо, — подумал Хельг. — Йотун побери, а ведь если бы не Катайр, мы могли быть с ними!"
— Вчера, — Хрульг пошел мимо шеренги, глядя каждому "птенцу" в глаза, — я сказал, что вы можете заниматься всем, чем хотите, до вечера. Так было?
— Да... Да... Было...
— Я думал, — ротный безразлично посмотрел в серое небо надо головой, — что дети благородных семей вроде вас должны знать, как обращаться к сержанту. Я и не мог представить, что вы окажетесь глупы, как дети свинопасов, которые не подозревают, что на подобные вопросы своего ротного должны отвечать: "Да, сержант". Вы дети свинопасов?
— Нет, сержант! — выкрикнул знакомый голос, и Хельг разглядел в конце шеренги Дрону.
— Нет, сержант! — поддержали южанина остальные.
— Что ж, возможно, вы не дети свинопасов. Однако я назначил старшего и приказал — не попросил, а ПРИКАЗАЛ — слушаться его. Так было?
— Да, сержант! — Теперь ученики отреагировали сразу.
— Тогда почему вы посмели не слушаться его? — Сержант леденящим душу взглядом оглядел задрожавшую от страха шеренгу и бросил один короткий взгляд на стоявших в стороне парней. Этого взгляда Хельгу хватило, чтобы пожелать оказаться как можно дальше отсюда. Хоть в Северном Обрыве.
— Возможно, вы вообразили, что лучше меня знаете, кому быть старшим и кого следует слушаться. В таком случае, видимо, каждый из вас полагает, что умнее меня. Но тот, кто рожден в благородной семье, не может так думать. Потому что он должен знать, что означает "глава семьи". А я — ваш глава здесь. И это очевидно для благородных. Но вы решили по-другому, не так ли? Знаете, кто так думает? Только бастарды, у которых низкая кровь перемешана с высокой. Позор своих семей и Домов.
"Птенцы" молчали. Слова ротного били наотмашь, заставляя бледнеть и краснеть. Парни сжимали кулаки и скрипели зубами, но в ответ ничего не могли сказать. Они действительно ослушались Вальди Хрульга.
— Более того, посмев ослушаться моего первого приказа, вы снова все испортили. Вы должны были собраться и выйти во двор в течение двух минут. Почему же только некоторые из вас успели это сделать, а не все? Почему вы снова нарушили ПРИКАЗ? Неужели передо мной те, кто не может сравниться даже с бастардами? Неужели вы хуже, чем они? Видимо, все-таки кровь свинопасов в вас есть. Только вы этого не знаете. Может, мне всех вас выгнать и вместо вас набрать других детей свинопасов? Может, от них будет больше толку, чем от вас?
Шумят двигатели "валькирий". Переговариваются наставники. Молчат "птенцы". Им страшно. Никто из них не ожидал увидеть ротного в таком грозном виде.
— Впрочем, доля вины за ваше непослушание лежит не только на вас. Старший Гривар Скульдссон!
Улыбающийся Гривар подошел к ротному. Однако его улыбка моментально померкла.
— Старший Гривар Скульдссон! — Вальди смерил его тяжелым взглядом. — Вы не сумели справиться с возложенной на вас задачей. Вы были назначены старшим роты, однако не выполнили ваши обязанности. За это вы будете наказаны.
— Но я...
— Старший роты, вы решили, что имеете право перебивать своего ротного? — Вальди посмотрел на Гривара таким взглядом, что тот побледнел. — Вы лишаетесь звания старшего, а также в течение недели вам запрещено посещать занятия. Вам понятно наказание, Гривар Скульдссон?
— Да, сержант! — заорал "птенец", с трудом сдерживая слезы. Он точно не ожидал, что его карьерный взлет закончится подобным падением.
— Вы можете присоединиться к уложившимся в отведенное время, Гривар Скульдссон. А вы, — Хрульг снова обратил свое внимание на шеренгу "птенцов", расслабившихся, когда ротный наказал Гривара, — на кулаки. Сто отжиманий.
Видя, что не все ученики быстро реагируют на приказ, пребывая в шоке, ротный вновь гаркнул:
— Живо! Сто отжиманий! Кто не справится — останется без обеда!
— Ничего себе, — прошептал Фридмунд. — А старина Вальди суров...
— Интересно, какое наказание он для нас придумал, — тихо отозвался Хельг.
Но Хрульг не обращал на их группу никакого внимания, прохаживаясь между отжимающимися парнями. Лис помрачнел. С одной стороны, это могло означать, что ротный не собирается их наказывать. А вот с другой, с худшей стороны, — что Хрульг придумал что-нибудь на потом, и это "потом" наступит в самый неподходящий момент...
Из корпуса по одной стали выходить одетые в форму девчонки, все как одна стриженные. С трудом сумев найти свободное место во дворе и выстроиться в три шеренги, курсантки с удивлением смотрели на отжимавшихся парней и посмеивались. Впрочем, смешки сразу прекратились, стоило появиться Сигрид Кнутсдоттир.
Ротные поприветствовали друг друга, приложив правый кулак к левой стороне груди, а затем коснувшись кончиками указательного и среднего пальцев руки правого виска. Официальное военное приветствие — "С верой в сердце и со служением в разуме".
— Утро доброе, сержант. — Кнутсдоттир брезгливо посмотрела на отжимающихся парней. Часть из них, не сумев перевалить и за второй десяток, уже с трудом дышала, пытаясь тем не менее продолжать. — Что это за мартышки мешают моим девочкам построиться по всем правилам?
— Прошу прощения, сержант, но перед отправлением я должен был объяснить этим, как вы изволили выразиться, мартышкам, что такое дисциплина.
— Понятно. — Сигрид взглядом голодной акулы скользнула по стоявшим курсантам. — Сержант, а эти мартышки почему не отжимаются?
— Эти мартышки провинились меньше, сержант. — Хрульг улыбнулся. — Впрочем, я приготовил для них специальное наказание.
— Вот ведь... — не сдержался Фридмунд. И испуганно спрятался за спину Свальда, потому что ротный посмотрел в их сторону.
— Сержант Хрульг, позвольте вам напомнить, что до начала испытания осталось мало времени. — Наставник Ингиред подошел к ротным неторопливо, специально сделав крюк, чтобы идти среди отжимающихся. Некоторым парням он наступал на руки, некоторых толкал. Хрульг видел это, но не сделал ничего, чтобы помешать ему. — Пора уже грузить "птенчиков".
— Еще немного, — сказал Вальди. — Они должны запомнить урок.
— Я продолжу его на своем занятии, если позволите, сержант. — Разглядывающий учеников Ингиред увидел Хельга и ощерился. — У меня есть пара задумок для наших новых ученичков.
— Будьте с ними поаккуратнее, наставник. — Сигрид усмехнулась. — Не стоит отправлять останки на родину в первые же дни.
— Кто не выдержит — сам виноват, что сунулся в академию неготовым к учебе. — Наставник хохотнул. — Если обидится, пусть жалуется на меня Всеотцу!
Рунольв тихо охнул. Курсанты вокруг Арджа побледнели. Вздрогнул даже Свальд.
Хельг стиснул кулаки. Они так говорят специально! Не может быть, чтобы отпрысков благородных семей здесь калечили до смерти! Горние Дома просто не пустили бы сюда своих детей!
— Так, я думаю, что с них довольно. — Вальди посмотрел на "птенцов", которые почти все валялись на брусчатке и тяжело дышали. Лишь некоторые еще пытались отжиматься. — Хотя подождите...
"Вот это да... — Хельг против воли не смог сдержать восхищения. — Ну дает!"
— Благородный Дрона... — восторженно прошептал Ардж за спиной Хельга. Он благоговейно пожирал взглядом одинокую фигуру среди распластавшихся тел, которая продолжала с легкостью отжиматься.
Дрона из рода Махавидья даже не вспотел.
Ротный неторопливо подошел к южанину.
— Сколько раз ты отжался, курсант?
— Семьдесят восемь, сержант, — не прекращая занятия, ответил Дрона.
— Неплохо. Однако пора прекратить.
— Я не могу, сержант.
— Почему?
— Я еще не понес до конца заслуженного наказания, сержант. Я опоздал. Я виноват.
— А если я прикажу тебе остановиться?
— Это будет нечестно, сержант.
— Курсант, что здесь честно, а что нечестно — решаю я. Тебе понятно?
— Да, сержант. Позволите спросить вас, сержант?
— Спрашивай.
— Скажите, сержант, будет ли честно покинуть поле боя воину, если он может победить, но ему приказывают вернуться?
— Если это спасет жизнь воину — да.
— Это опозорит его, сержант.
— Это позволит ему жить и служить своей стране, курсант.
— Зачем стране боец, который выжил, но не победил, сержант?
— Чтобы он мог выжить и победить в следующий раз, курсант.
— Спасибо за ответы, сержант. — Дрона остановился и одним грациозным движением поднялся. — Сто раз, сержант.
Хрульг недоуменно посмотрел на парня, а потом расплылся в улыбке. На мгновение он стал похож на доброго старину Вальди, рассказывавшего очередную легенду о Смутных временах.
— Ах ты, паршивец! — ротный снова стал строгим. — Отвлек меня, значит. Тогда слушай мой следующий приказ: собери всех этих макак и сделай из них подобие строя в три шеренги.
— Да, сержант. Позволите поправить вас, сержант?
— Поправить? Меня? Ну, попробуй.
— Это не макаки, сержант. Это — мартышки.
Хрульг снова быстро улыбнулся.
— Ладно, курсант. Сделай из этих мартышек строй. Ты назначаешься старшим роты.
— Слушаюсь, сержант!
— Только вон тех, которые стоят, построй в отдельную шеренгу.
— Слушаюсь, сержант!
— Как тебя зовут, курсант?
— Дрона Махавидья, сержант.
— Род Махавидья, значит... — Хрульг ухмыльнулся. — Ну, тогда, думаю, ты будешь хорошим старшим.
— Я постараюсь, сержант!
Когда Дрона выстраивал их группу в шеренгу, он обратился к задергавшемуся Рунольву:
— Я приношу свои извинения, первый великий боец, но нынешние обстоятельства заставляют меня отказаться от участия в поединке, который я назначил тебе. Возможно, мы будем заняты сегодня весь день, и нашей судьбоносной схватке не суждено состояться. Простишь ли ты меня?
— Да... я... — пискнул Рунольв. — Может... вообще не надо?..
— Я понимаю твое огорчение и разочарование, но с тобой мой договор был закреплен раньше, нежели со вторым великим бойцом. — И Дрона, к удивлению Свальда, поклонился ему. — Поэтому, я сначала исполню свое обещание сразиться с тобой.
— Я... — попытался что-то сказать Хаймссон, но Дрона уже ушел к позвавшему южанина Хрульгу.
— О чем он говорил? — нарушил свое молчание Свальд.
— Он хочет с тобой драться, — сказал Лис. — Он знает, что ты из Дома Огня, и хочет доказать первенство Дома Небес.
Свальд смерил взглядом Хельга и отвернулся. Поверил он или нет, но ему никто так и не успел рассказать, что случилось вчера днем в комнате. Ротный подошел к строю и закричал:
— К "Колесницам" бегом марш!!!
Слегка оглушенные, парни побежали к "валькириям". Сзади спешили девочки. Затем была погрузка. В грузовой отсек каждой из "Колесниц" пустили по тридцать шесть "птенцов", но так как количество парней и девчонок было неравным, то в одну "валькирию" загрузилась смешанная группа. Все, кому Вальди Хрульг пообещал специальное наказание, оказались в ней. Девчонки держались особняком, тихо переговариваясь и восхищенно пялясь на Дрону, который также летел на этой "Колеснице". Особенно приковывали их взгляды черно-белые волосы южанина. Хельгу даже слегка стало завидно. Дрона в одних брюках и ботинках умудрялся выглядеть еще лучше, чем Ардж в мундире. О Хельге, Катайре и Фридмунде с Рунольвом, наконец-то одевшихся полностью, даже говорить не приходилось: в присутствии Дроны они и в форме казались пустым местом.
Дом Небес. Второй Горний Дом после Дома Солнца. Его риг-ярл имеет право оспаривать слово конунга, а его майноры — повелевать вассалами Дольних Домов. Такое исключительное право Дом Небес получил за то, что первым из благородных семей юга объединился с пришедшим из Вастхайма Сыном Солнца. А семья Махавидья являлась риг-ярлами Дома уже несколько поколений, находясь так высоко во власти, что выше их была только семья конунга. И от Дроны словно исходили волны этой власти, завораживающие тех, кто был рядом. Хельг хотел эти волны себе.
