— Чего? — У Фридмунда задергался правый глаз. Кажется, для его нервов храп Свальда и эта речь выходили за пределы допустимого.
— Я — Дрона из рода Махавидья! Я — сын Дома Небес, и я заявляю, что из первокурсников этого года я буду лучшим бойцом! Поэтому я требую, чтобы тот, кто носит имя Хельг, сразился со мной за звание лучшего бойца.
Лис отреагировал мгновенно.
— А Хельг спит, — сказал он, указав на Свальда. — И просил его не будить, он очень устал, победа над вторым великим бойцом далась ему нелегко.
Фридмунд уставился на Хельга, пытаясь понять, что происходит. Катайр залез в свой рюкзак с головой и, кажется, принялся хрюкать. Рунольв сидел на кровати, просто вылупив глаза.
— Не будет чести тому, кто будет сражаться с уставшим воином! — вскричал Дрона. — Знайте, что знаю я, что в этой комнате находится также и второй великий боец, который считался лучшим! И если не могу я сразиться с лучшим великим бойцом, то я сражусь с тем, кто носил этот титул! Где именующийся Свальдом?
Лис осклабился. И указал на Рунольва:
— Вот он.
Рунольв чуть не выскочил в окно, когда Дрона величаво двинулся к нему. Катайр в рюкзаке, по всей видимости, организовал свинарник. Фридмунд стоял и хлопал глазами, ничегошеньки не понимая.
— Великий боец! — взвыл Дрона, схватив побледневшего Рунольва за руку. — Я понимаю, что ты тоже устал! И поэтому, вызывая тебя на бой, я желаю сразиться с тобой не сегодня! Пусть поединок состоится завтра! И пусть поединок состоится в парке! Покажи мне лучшее, на что ты способен, и я уважу тебя, показав лучшее, на что способен я!
Поцеловав Рунольва в лоб, Дрона быстро покинул комнату.
— Ничего не понимаю... — пробормотал Фридмунд и сел на свою кровать.
Рунольв потерял сознание.
Свиньи в рюкзаке Катайра размножались в геометрической прогрессии.
Свальд захрапел еще громче.
Хельг подошел к своей кровати и задумчиво посмотрел на открывающийся за окном вид.
Виндерхейм.
Академия.
"А здесь весело, — подумалось Хельгу. — Пожалуй, мне здесь и правда очень нравится..."
Чуть позже Фридмунд снова отличился.
Хельг, Катайр и Рунольв, чье второе имя оказалось Хаймссон, вернулись от интенданта с обмундированием. В комнате все так же храпел Свальд, а Фридмунд, постриженный под ноль, сидел на кровати.
— Каждый, кто спросит что-либо по поводу моих волос, — предупредил он, — будет мною покалечен.
Впрочем, Кнультссон скоро не выдержал и сам все рассказал.
Оказывается, пока Хельг и остальные отсутствовали, в комнату заглянул Фрост Игмундссон, знакомый Фридмунда, и позвал его с собой посмотреть на "зрелище что надо". Ротная девочек постригла их на плацу прямо перед залом-амфитеатром, а теперь они подметали свои же волосы.
— Ротная у них — вообще зверь! — махая руками, рассказывал Фрост, пока они шли к плацу. — Не повезло девчонкам! Наш ротный куда лучше!
— Да, Вальди — классный мужик. — Фридмунду не терпелось посмотреть на стриженых девчонок, и он ускорил шаг.
Когда они пришли, девчонки уже почти все вымели. Кроме Фроста и Фридмунда поглазеть на постриженных девочек пришли еще несколько парней. Увидев, как смешно девчонки выглядят без своих роскошных причесок, Фридмунд не смог удержаться и захохотал. Девочки вздрагивали, косились на него, но никто из них не переставал подметать, а те, кто не подметал, не выходили за некие пределы отведенных им частей площади.
Фрост хихикнул вслед за Фридмундом.
— Ну что, Гурда, кому ты теперь нужна?! — крикнул Игмундссон. — Ты без своих кудрей вообще страшная! Никто тебя замуж не возьмет!
Гурда заплакала. Она как раз подметала свои волосы, и слова парня, видимо, сильно задели ее. Фридмунд перестал смеяться и хотел сказать, чтобы и Фрост прекратил, но не успел. В следующий миг словно железная рука "эйнхерия" схватила рыжего за волосы и вытащила на плац. Рядом взвыл Фрост, волосы которого оказались в такой же мертвой хватке.
Сержант Сигрид Кнутсдоттир неторопливо протащила воющих от боли парней по площади, остановилась в середине и отпустила их.
Фрост еще кричал, держась за голову, а Фридмунд, как только пальцы ротной разжались, попытался удрать. Однако удар по ногам, такой быстрый, что его невозможно было заметить, остановил попытку бегства.
— Итак, рота, — сержант схватила парней за воротники рубах и приподняла, — на время можете прерваться. Посмотрите внимательно, что можно сделать с противником, если сосредоточиться на его голове.
И она небрежно вырвала клок волос из головы Фроста. Крик Игмундссона, наверное, слышали даже на Маркланде.
Девчонки смотрели во все глаза.
— Противник обезврежен, — констатировала женщина. — Боль мешает ему оценить ситуацию и быстро принять решение. Теперь с ним можно сделать следующее...
Она ударила Фроста в живот, да так сильно, что Игмундссона подкинуло в воздух. При этом сержант продолжала держать Фридмунда, он ей совершенно не мешал. Фрост моментально потерял сознание и упал. Удар ротной оказался для него слишком силен.
— Вот что еще можно сделать с противником, — холодно продолжила Кнутсдоттир.
Подтолкнув Фридмунда вперед и отпустив, она быстро переместилась, оказавшись перед ним, присела, схватила его за растрепавшиеся волосы. Одновременно рванув голову парня вниз и приподнимаясь, сержант ударила коленом в горло рыжего. Такой удар мог убить. Ротная остановилась в самый последний момент, когда коленка почти соприкоснулась с кадыком.
— Надеюсь, теперь вам все понятно. — Кнутсдоттир холодно оглядела завороженно следящих за ее действиями девчонок. — Думаю, вам больше не стоит сожалеть о бесполезных волосах. Хороший солдат думает об эффективности, а не эстетике.
Снова схватив Фридмунда за волосы, ротная легко, рывком, приподняла его.
— Думаю, мы поможем юноше стать эффективным солдатом, — задумчиво произнесла сержант и взмахом руки подозвала женщину из обслуги. Взяв у нее бритву, Кнутсдоттир несколькими быстрыми движениями обрила Фридмунда налысо...
— А потом она сказала, чтобы я шел плакаться Вальди... — угрюмо закончил Кнультссон. — И еще Фроста заставила тащить. Правда, я его в парке оставил, он тяжелый. И это из-за него мне досталось!
— И что ты теперь думаешь делать? — спросил Рунольв. — Так же, наверное, нельзя...
— Думаю, пойду смотреть на турсы, — задумчиво сказал Фридмунд. — Я еще никогда не видел ни одного так близко. Думаю, успею сбегать к ангару и обратно до вечера.
— Я имел в виду волосы... — неуверенно заметил Хаймссон.
— Ты знаешь... — рыжий внезапно улыбнулся, — я должен быть благодарен этой ротной. Теперь я знаю пару приемчиков, которые на мне другие не смогут применить. — Он выразительно посмотрел на шевелюру Катайра. — И вам, парни, я советую тоже налысо постричься. Девчонки, как мне кажется, запомнили все, что им Сигрид показала.
— Ни одна девчонка не сможет меня победить, — фыркнул Катайр.
Хельг кивнул, поддерживая его слова. А Рунольв замялся.
— Наверное, я тоже постригусь, — сказал он.
Фридмунд вскочил.
— Пошли, я проведу тебя к брадобрею. Он тут неподалеку. Повстречал его, когда Фроста оставил в парке и шел в корпус. Брадобрей еще спросил, кто меня так хорошо обрил. — Фридмунд засмеялся. Он будто позабыл об испытанном унижении и снова был полон энтузиазма. — Потом вместе пойдем смотреть на турсы. — Он подмигнул остальным. — А еще надо будет сходить ближе к вечеру посмотреть на старшекурсниц! Я тут порасспрашивал, говорят, их корпус неподалеку. И душевые тоже на втором этаже! Можно будет... гы-гы-гы... подсмотреть... — Кнультссон покраснел, глупо улыбаясь.
— А ты не думаешь, что старшекурсники этого не одобрят? — поинтересовался Хельг.
— Так мы же тайно!
— А-а, ну, тогда это в корне меняет суть дела. — Хельг усмехнулся. — Вечером увидимся.
Фридмунд и Рунольв ушли. Гальт и сванд сложили форму в тумбочки, и, не сговариваясь, уставились на храпящего Свальда.
— Что теперь будем делать? — спросил Катайр. Уточнил: — С храпом что будем делать?
— Я даже не знаю, — пожал плечами Хельг. — Предлагаю пока пойти осмотреться. Можем сходить в читальный зал, посмотреть, что у них здесь за литература, взять абонемент.
— Можно, — согласился Катайр. — Если честно, я думал, нас сразу тренировать начнут, а вон сколько времени свободного оказалось.
— Девчонкам так не повезло. — Хельг подумал, что с сержантом Сигрид Кнутсдоттир лучше не связываться. Они вышли из комнаты, заперли ее и пошли по коридору. — Однако не думаю, что нам стоит радоваться попустительству Вальди.
— Почему?
— Потому... — Хельг усмехнулся. — Не удивляйся в будущем, Катайр, когда на второй курс перейдут почти что одни девчонки.
— Гм... — Во взгляде Катайра скользнуло недоверие. — Ты их видел? Почти все они — самовлюбленные дуры, ведущие себя так, будто они мэйджоры чуть ли не самого Дома Солнца. Вряд ли кто-то из них держал в руках оружие.
— А ты держал?
— Ну, приходилось. — Гальт смутился. — Меня учили стрелять из лука и сетестрела... брахмапаши то есть. И немного бою на топорах.
— На топорах?
— У нас на севере мечу и шпаге предпочитают топоры и секиры. Ты разве не знал?
— Откуда мне знать?
— Ты почти всегда ведешь себя так, будто ничему не удивляешься. Словно ты не первый год в академии. Я бы даже сказал: ты будто и о других знаешь все.
"А ты проницательный парень, Катайр..."
— Мне кажется, ты ошибаешься.
— Правда?
— Конечно же. Я не знаю всего. Например, я совершенно не могу себе представить, как нам избавиться от храпа Свальда.
Круанарх рассмеялся.
— Ладно, Хельг. Мы еще слишком мало знакомы, чтобы делиться своими тайнами друг с другом, верно?
— Ты прав, — Хельг отметил, что Катайр неосознанно (или осознанно?) проговорился, что и у него есть тайна. — Надеюсь, скоро мы станем друзьями и у нас не будет тайн.
— Я надеюсь на то же самое. — Катайр улыбнулся.
А Лис глубоко в душе осклабился: "Да, Катайр. Надейся. Теперь я знаю, чем ты заинтересовал меня. У тебя тоже есть цель. У тебя тоже есть тайна. Мы отчасти похожи. Я вижу — ты станешь хорошим бойцом. И я сделаю все необходимое, чтобы помочь тебе в этом. Мне нужны такие, как ты!"
Хельг улыбнулся и остановился.
— Тогда давай дадим обещание помогать друг другу — даже когда будем врагами в играх. Будем биться друг с другом, не сдерживаясь, будем учиться на ошибках друг друга, будем честными врагами и верными друзьями. — И он протянул Катайру руку.
Гальт замешкался, удивленно глядя на западника. Кажется, он не ожидал такого прямого предложения дружбы. Но затем он быстро и крепко пожал протянутую руку.
— Будем честными врагами и верными друзьями, — повторил он вслед за Хельгом. И широко улыбнулся, радуясь новому другу.
Альдис Суртсдоттир
На складе было пыльно и пахло лавандовым порошком. У Альдис сразу засвербело в носу, и она неудержимо расчихалась. Впрочем, не она одна. Полненькая, добродушная интендантша перед выдачей обмундирования добросовестно обмеряла каждого курсанта, из-за чего у входа поднялся шумный гомон и давка. Самые языкастые из девушек уже успели придумать для сержанта Кнутсдоттир прозвище — Мурена и сейчас на все лады склоняли привычки и внешность своего командира.
— ...потому что она страшная, как чума. Завидует всем, кто хоть немного красивее каракатицы...
— ...но вы видели, как она его за волосы!
— Я майнор Горнего Дома! Чтобы подметать, есть слуги...
Альдис с молчаливым презрением игнорировала подобные разговоры. В этом вороватом обсуждении было что-то холуйское, недостойное дочери эрла. Ни одна из девчонок не посмела бы повторить и десятой доли своих слов в лицо Сигрид Кнутсдоттир.
Сигрид поразила Альдис. И не просто поразила. Альдис призналась самой себе, что восхищается этой женщиной — сильной, спокойной, уверенной в себе, несмотря на жуткое уродство. О, она многое бы отдала, чтобы стать похожей на сержанта Сигрид.
Наконец дошла очередь и до нее. Интендантша вручила Альдис два комплекта формы. Темно-синие брюки и куртка из плотной немаркой ткани с вышитой золотистыми нитками на рукаве эмблемой академии. К форме прилагались высокие ботинки, белая рубаха, короткий плащ с прорезями для рук, шейный платок, фуражка и перевязь с множеством разнообразных карманчиков и петелек.
Несколько сокурсниц тут же попытались примерить обновки. Альдис тоже очень хотелось, но она терпела. Они все еще успеют набегаться в форме, гражданскую одежду в академии никто не носил.
Вскоре выяснилось, что она поступила правильно. В самый разгар веселья заявилась сержант Сигрид и все испортила:
— Рота, стройся! Отправляемся на поселение!
Ждать, пока подопечные снимут мундиры, она, разумеется, не стала, и им пришлось догонять остальных в форме, кое-как напяленной поверх обычной одежды.
— Заходим по одному и строимся в холле в три шеренги, — скомандовала сержант Сигрид. — Если будет табор вместо строя, заставлю вылизывать корпус и прилегающую территорию.
Угроза возымела действие, девушки построились удивительно быстро. Не было ни пиханий, ни просьб к соседкам "поменяться местами", ни суматохи.
— Это — корпус для первокурсников. Ваш дом на ближайший год. Девочки проживают в правом крыле. На первом этаже — десять жилых комнат, на втором еще четырнадцать. Каждая комната рассчитана на пятерых. Еще на втором этаже находятся душевые кабины и класс для самостоятельных занятий. Ежедневно в первой половине дня приходит уборщица. Обычно в эти часы вы на занятиях. Грязное белье и форму нужно сдавать кастелянше в прачечную. Теперь знакомьтесь. — Она кивнула в сторону смуглой черноволосой женщины, сидевшей за столом у входа. — Это — Амрита Джохи, ваш комендант. Она отвечает за то, чтобы в корпус не ходили посторонние и следит за порядком там, где это не делаю я. Со вторым комендантом я вас познакомлю позже. Сейчас Амрита скажет, кто из вас в какой комнате будет жить.
Женщина встала, коротко, по-военному кивнула:
— Итак, — она достала список. — В комнату один-десять отправляются Джинлей Ли, Лакшми Сингх, Гурда Тьерсдоттир...
Альдис перестала вслушиваться. В отличие от остальных девчонок, ей было все равно, с кем ее поселят и на каком этаже.
— ...Хитоми Ода, Томико Накамура и Альдис Суртсдоттир в комнату один-восемь.
— Но мы не хотим жить с ней! — возмутилась высокая, стройная и гибкая как тростинка ниронка.
Две соотечественницы поддержали ее негромкими одобрительными возгласами. Третья, невысокая и хрупкая, безразлично скользнула взглядом по Альдис.
— Я не ослышалась — ты собираешься оспорить приказ своего командира? — ледяным тоном поинтересовалась Сигрид Кнутсдоттир. — Тебе напомнить, что за это полагается?
— Нет... не надо, — сглотнула ниронка.
— Нет, сержант Кнутсдоттир, — поправила ее женщина все тем же ледяным тоном.
— Нет, сержант Кнутсдоттир, — покорно повторила девушка. — Я все поняла.
— Тогда не отнимай мое время. На заселение дается тридцать минут. — Она коротким кивком указала на часы в углу. — Через полчаса жду вас всех в холле. В мундирах. Кто опоздает, останется без обеда.
