— А она не сбежит? — забеспокоилась Томико.
— Это не в ее интересах. У нее ведь нет карты. Заблудится — ей же хуже.
Да, тут Риоко, к сожалению, была права.
Альдис медленно кралась вдоль стены, периодически замирая и прислушиваясь. Камень творил странные вещи со звуками — то глушил те, что поблизости, то многократно усиливал далекое эхо чужих голосов, совершенно сбивая с толку.
Туннель, похоже, был природного происхождения, но многие стены носили следы обработки, словно тесный проход специально расширяли. Местами потолок подпирали потемневшие от времени бревна. Толстенные древесные стволы, чуть просевшие, вросшие в камень, заставляли прочувствовать всю тяжесть каменной плоти горы и хрупкость изъеденного ходами горного нутра. При мысли об этом накатывало удушье и хотелось поскорее выбраться навстречу солнцу.
Копоть на стенах, скудный свет масляных ламп — непривычно тусклый, дрожащий. Уже больше пятидесяти лет, как весь Мидгард перешел на живые светильники. Солнцегриб — один из даров Всеотца своим потомкам. Светит ярко, не чадит, не оставляет копоти. Знай подкармливай его вовремя или оставляй на солнце, чтобы напитался энергией Всеотца.
Наверное, дело в том, что "Пещеру" используют раз в год, а кормить дары Всеотца надо ежедневно, иначе они умрут, как умирает человек без еды и солнечного света.
Девушка поежилась. Ей живо представились бесчисленные поколения курсантов, что проходили здесь первое испытание. Кто-то из них стал славным пилотом. Кто-то вылетел с позором, не довершив даже первый год обучения. Чью судьбу повторит Альдис?
"Это зависит только от меня".
Впереди за поворотом послышались голоса. Альдис скользнула в одну из рукотворных ниш, которые то и дело встречались на пути, и затаилась. Мимо, оживленно переговариваясь, прошел чужой отряд.
"Шумят, как стая ворон".
Альдис запустила руку в небольшой кожаный мешочек с глиняными шариками. С той позиции, которую она занимала, можно было быстро снять троих. Если повезет, то даже в голову.
"И остаться почти без снарядов перед кучей разъяренных девчонок?"
Нет, пока рано. Возможно, еще подвернется шанс использовать свою "жизнь" с большей пользой.
Так же аккуратно и неслышно Альдис вернулась к перекрестку.
— Ага, не сбежала, — довольно кивнула Томико. Кажется, ее почти умиротворил тот факт, что Альдис хотя бы временно признала ее главенство. — Рассказывай, что там находится?
— Еще один перекресток и группа Бранвен.
— Мои верные друзья, пришло наше время! — с энтузиазмом объявила Томико. — Поохотимся на группу Бранвен, покажем им силу Дома Белой Хризантемы.
Альдис поморщилась, но промолчала насчет "друзей".
— Мы их не догоним, — охладила она пыл Томико. — А если будем бежать, они услышат и устроят засаду.
— Вот невезуха, — расстроилась ниронка. — Ну ладно, тогда пойдем по карте вперед. Нанами будет в разведке, а то ты слишком медленно ходишь.
— Пусть она тогда нас сзади прикрывает, — предложила Риоко.
— Да, точно. Будешь замыкающей. Только не отставай.
Теперь Альдис следовала за остальной компанией на расстоянии пятнадцати-двадцати метров. Соседки оказались умнее, чем группа Бранвен, они не шумели и вообще почти не разговаривали. Прикрывать тыл было сложно — приходилось одновременно контролировать ситуацию сзади и держать в поле зрения свою команду...
Наверное, поэтому Альдис сообразила, что впереди происходит что-то необычное, только когда услышала гортанный боевой клич Томико. Короткими перебежками от одной ниши к другой она добралась до очередного поворота и осторожно выглянула, готовясь в любой момент отступить.
Позиционная война находилась в самом разгаре. Ниронки укрылись в одной из стенных ниш и изредка высовывали головы, чтобы тут же снова нырнуть под защиту камня. Из всех девчонок "убита" была только Нанами, но вокруг укрытия зеленели свежие пятна краски — свидетельство не слишком удачных попыток противника вывести ниронок из игры.
Соседки Альдис не стреляли, возможно, экономили боезапас. Риоко полушепотом ожесточенно спорила с Нанами.
— Тебя уже все равно убили. Ты пойдешь на них, а мы отступим, чтобы они нас не подбили, — донеслись до Альдис ее слова.
— Я не хочу одна, — сопротивлялась Нанами. — Вдруг они меня побьют.
— Да зачем им тебя бить-то?!
— Вот сама и иди.
Риоко неплохо соображала. Если использовать для обстрела одного или нескольких выбывших соратников, шансы "живых" дойти до цели существенно повышаются. Конечно, в настоящем бою мертвые не воюют, но наставник ничего не говорил о том, что "убитые" должны лежать смирно.
Девочка уже почти решила сама пойти на штурм, но заметила замерший во впадине у противоположной стены мальчишеский силуэт. Пока ниронки спорили, один из парней почти добрался до их убежища. Он двигался, распластавшись вдоль стены, очень медленно, используя любую неровность как укрытие. От девчонок его надежно прикрывал каменный гребень. Противник держал в руках шарик и собирался пустить его в ход, как только Томико или Хитоми в очередной раз высунутся из-за камня.
"Проклятье, они ведь даже не поймут, откуда их обстреливают!"
В отличие от ниронок, с позиции Альдис открывался отличный вид на мальчишку. Девушка достала шарик и прицелилась.
Она хорошо стреляла из арбалета и отлично умела швырять камни, поэтому не сомневалась в своем броске. Но подвела правая рука. Альдис почти забыла о вчерашней травме, и зря...
Где-то на середине замаха в локте вдруг родилась обжигающая вспышка боли. Прицел был безнадежно сбит, тяжелый глиняный шарик вырвался из ладони и полетел совсем не туда, куда курсантка хотела его послать. Он поднялся вверх по слишком высокой дуге и с размаху опустился прямо на макушку Томико, расплескавшись по ее волосам и куртке ярко-алой, как кровь, краской.
— Какого... — Томико провела ладонью по голове и с недоумением уставилась на свои пальцы. — Это еще что за...
— Это она! — выкрикнула Нанами.
Глаза Томико нашли силуэт Альдис.
— Ах ты, подлая дрянь! Решила отомстить?!
— Я не хотела, — беззвучно прошептала девушка. — Я случайно...
— Все, ты труп, — резко бросила Томико и, уже не скрываясь, встала.
— Томико, подожди! — отчаянный крик Риоко совпал по времени с мелькнувшим в воздухе шариком. Теперь мундир Томико было покрыт красно-салатовыми пятнами, но она, казалось, вовсе не заметила этого. Она видела только Альдис.
"Бежать!"
Мысль и действие слились в одно. Курсантка отпрыгнула и помчалась по коридору, сворачивая то влево, то вправо. Она даже не пыталась запомнить обратную дорогу или оценить ситуацию впереди, она бежала, забыв обо всем, целиком отдавшись инстинкту жертвы...
Крики и топот за спиной постепенно отдалялись. Беглянка свернула еще раз, нырнула в нишу, прислушалась.
Если Томико и ее вассалы и гнались за ней, то они безнадежно отстали. Теперь у них не больше шансов наткнуться на Альдис, чем у любой другой группы.
Девушка тихо выругалась. Как глупо! Глупо и не вовремя.
Томико никогда не поверит, что этот бросок — случайность. Альдис сама бы не поверила. Проклятье, надо было все-таки обратиться к медику! Но кто же знал...
Итак, она заблудилась, у нее нет карты, чтобы сориентироваться, и всего четыре шарика с краской в запасе. Это плохо. Но она пока еще "жива", смогла оторваться от преследования и больше не обязана подчиняться глупому командиру — это хорошо.
Когда-то давно, когда у Альдис было много времени на чтение и еще больше на размышления, она глотала все книги, попадавшиеся под руку. Волей случая среди трудов древних мыслителей и гор развлекательного чтива ей как-то попалось "Суждение о Тиссее" — программное произведение великого художника и инженера Леонида Давкалионуса.
Тогда она мало что поняла из книги, но запомнила, что любой лабиринт можно пройти, пользуясь "правилом правой руки". Достаточно все время сворачивать только направо, и непременно дойдешь до выхода.
Четыре года назад этот факт так воодушевил Альдис, что только прямой и недвусмысленный запрет отца заставил девочку отказаться от намерения залезть в ближайшую пещеру и проверить слова великого соотечественника.
Она усмехнулась. Мечты сбываются. Вот и проверим, есть ли смысл доверять книгам.
Девушка нащупала рукой правую стену и осторожно двинулась вперед, прислушиваясь к посторонним звукам.
Обманчивая игра света и тени, неровные стены, обилие потайных ниш — все это теперь работало на Альдис. Она была неслышным призраком, перетекавшим из тени в тень. Трижды ей встречались чужие группы, но каждый раз Альдис ловко уходила от столкновения. Юноши и девушки проходили мимо, даже не догадываясь, что из ниши за ними следит пара блестящих глаз. Она была одна, ей не нужно было раздавать команды и переговариваться, она была маленькой, тихой и незаметной.
У очередного поворота направо девушка замерла. Из коридора доносились тихие всхлипы и подвывания. Альдис вросла в стену, прикрыла глаза и вся обратилась в слух. Где-то рядом журчала вода, вдалеке, на грани слышимости перекрикивались мальчишки...
За стеной плакала девочка. Плакала негромко, сдавленные всхлипы словно прорывались сквозь кляп или другую преграду.
Больше из-за стены не доносилось никаких звуков. Никто не сопел, не шептался, не шуршала каменная крошка под чужими ботинками.
Это было подозрительно. Курсанты не ходили в пещере по одному: при встрече с группой у одиночки почти нет шансов. Альдис постояла еще несколько минут, прислушиваясь. Неизвестная плакса не собиралась никуда уходить, а девушке было нужно в этот коридор. Держа шарик наготове, она выглянула за угол.
Прямо под светильником сидела незнакомая ей бхатка, обхватив себя за правую ногу, и горько, безутешно плакала. Чтобы не привлекать лишнего внимания, южанка зажимала себе рот ладонью, но всхлипывания все равно прорывались наружу.
Альдис вступила в коридор, продолжая сжимать в пальцах шарик.
— Эй, ты чего ревешь? Что случилось?
— Нога, — простонала бхатка. — Очень больно.
Девушка убрала снаряд, присела и попыталась сдвинуть пальцы бхатки:
— Дай посмотреть!
— Иииииии...
— Тсс... не плачь, сейчас сюда все сбегутся. Дай гляну, чего там.
Даже через толстую кожу голенища ощущалось, как распухла нога.
— Ботинок лучше снять.
— Ай! Больнооооо!
— А ну прекрати ныть! — шепотом прикрикнула Альдис на сокурсницу. Та испуганно вжала голову в плечи и кивнула.
Совместными усилиями им удалось ослабить шнуровку и стащить ботинок. Лодыжка южанки покраснела и опухла, увеличившись почти вдвое.
— Да... еще повезет, если вывих. Может быть и перелом. Хорошо бы зафиксировать... Как это тебя так угораздило?
Захлебываясь слезами, бхатка, которую звали Лакшми, рассказала, как на их группу напали сразу две команды парней, и девчонки позорно бежали от боя. Она тоже побежала, но спотыкнулась и очень больно ударилась. Мальчишки, с гоготом преследующие девушек, ее не заметили. И вот теперь она сидит здесь уже почти полчаса, и ей очень-очень страшно и больно, и она совсем не знает, что делать дальше.
— Понятно, что делать, — проворчала Альдис. — Идти к выходу, вот что делать.
Она сердито взглянула на заплаканную девушку. Та несмело улыбнулась:
— Хорошо, что ты меня нашла.
Альдис выругалась про себя. Шанс добраться до выхода с покалеченной Лакшми и остаться "живой" был ничтожен.
Хельг Гудиссон
— А вы пока постойте.
Тон Хрульга был обманчиво доброжелателен. Могло показаться, что это снова старина Вальди, любитель поделиться занятной историей. Если бы не одно "но". Сержант задержал их группу "отличившихся" прямо перед входом в пещеру.
— Подождете пять минут, а потом пойдете, — сказал Хрульг.
— Позволите спросить, сержант? — Молчаливый Свальд заговорил так неожиданно, что стоявший рядом с ним Фридмунд подпрыгнул от внезапной речи товарища.
— Спрашивай, курсант.
— Это наше наказание, сержант?
— Ты догадлив. Да, это лично ваше наказание за неподчинение старшему.
— Но я здесь один из комнаты... — растерянно сказал сванд, державшийся отстраненно и от компании Арджа, и от группы Хельга. Моди Хедрикссон, вспомнил Хельг. Так его зовут.
— Как же я пройду в одиночку... — Моди испуганно покосился на остальных "птенцов". — Меня же сразу...
— А почему ты не дождался товарищей по комнате, курсант? Почему вышел один?
— Ну... — Хедрикссон замялся. — Они не спешили... А я боялся получить отрицательные баллы.
— Отрицательные баллы? — Хрульг призадумался. — А, которые вы могли получить, если опоздаете? Это я пошутил.
Моди потрясенно замолчал. Ротный похлопал его по плечу.
— Не беспокойся ты так. В конце концов, — Хрульг улыбнулся, — может, твои товарищи окажутся не такими, как ты, и подождут тебя.
— У меня от его улыбки теперь мороз по коже, — прошептал Фридмунд, когда Хрульг отошел и принялся прохаживаться возле входа в пещеру, поглядывая на часы и что-то напевая под нос. К нему подошел наставник Ингиред, и они завели разговор.
— А Хрульг очень хитер, — пробормотал Хельг, получше укрепляя мешочек с шариками на поясе.
— В смысле? — спросил Катайр.
Хельг сдержал ругательство. Сам виноват, что сказал вслух то, о чем надо было только подумать. Он посмотрел на ждущие лица гальта и свандов. Даже Вермундссон, казалось, проявил интерес к его словам.
Сказать правду? Впрочем, ничего он не потеряет, если поделится мыслями, а вот авторитет уже надо зарабатывать.
— А вы не поняли? Он же специально сделал все так, чтобы мы были наказаны.
— Это как? — удивился Фридмунд.
— Все очень просто. — Лис вздохнул. — Вчера, уходя, он назначил старшим Гривара. Хотя, по сути, мог никого не назначать — ведь никто не послушался бы Гривара. И я думаю, Хрульг об этом знал. Мы три дня на корабле провели вместе, он наверняка присматривался ко всем.
— Ну и? — продолжал недоумевать Фридмунд.
— Ну и... — проворчал Хельг. — Подумайте сами. Ведь назначь Хрульг старшим Арджа, тот быстро бы навел порядок и заставил себя слушаться. Большинство решило бы с ним не ссориться, а остальных просто заставили бы. Я не верю, что Хрульг этого не знал. Но он выбрал Гривара — специально. Чтобы мы его не послушались. И чтобы мы все сегодня понесли заслуженное наказание.
Говоря, Хельг поймал себя на том, что начинает злиться. Злиться на Хрульга и на себя. Сержант обвел всех вокруг пальца, в том числе и Хельга — и это очень злило Лиса. Проклятье! Из-за удавшегося обмана Вальди Хрульга Хельг и его группа теперь теряют драгоценное время, пока остальные "птенцы" исследуют пещеру, готовя засады и ловушки. Охота наверняка начнется — вон Ардж уже собрал вокруг себя всех своих и раздает указания. А Хельг торчит здесь и с каждой минутой теряет возможность получить нужные баллы! Проклятье!
Лис приказал себе успокоиться. Не время давать волю чувствам. Хрульг обманул его — значит, тем больше удовольствия будет тогда, когда Хельг обманет ротного. Поэтому нельзя злиться. Йотун побери, но как же хочется!
